Текст книги "Глазурь на торте"
Автор книги: Линн Керланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 3
– Чертова женщина, – прорычал Сэм, бросив кусок масла в чашку с вареным картофелем. – Сначала поутру разводит грязь…, – он добавил молока, – …потом перед дверью комнаты оставляет свои вонючие шмотки…, – он вставил венчики в миксер, – …потом устраивает стриптиз, сняв одежду, которую следует сжечь, а не отправлять в стирку, – он включил миксер и начал яростно взбивать картофель в пюре. – Словно у меня есть время играть роль няньки для этого маленького дикаря!
– Что вы все еще здесь делаете?
Голос был чистым и хриплым, как виски, вызывая в голове картины уютного вечера, проведенного в объятиях перед огнем на меховом ковре. Сэм выключил миксер и встряхнул головой, поражаясь тому, что такой привлекательный голос мог принадлежать такой непривлекательной женщине. Он хотел знать о Сидни Кинкейд примерно столько же, сколько о дикобразе, то и дело бродящем по двору. Мужчина развернулся, готовый к битве.
И забыл все слова приготовленной им за последние полчаса речи.
Неудивительно, что она скрывалась под всей этой грязью. Ее волосы были также темны, как полуночное небо, ее кожа была безупречна, не нуждаясь ни в капле макияжа, чтобы подчеркнуть ее красоту. Сэм положил миксер и подошел к ней, загипнотизированный. Он не помнил, когда в последний раз был так заворожен видом женщины в замызганном банном халате. Не думая больше о нем, он взял Сидни за подбородок, поднимая ее лицо и склоняя свою голову, чтобы поцеловать девушку.
А потом замер, почувствовав, как что-то твердое уткнулось в его живот. Ему ужасно хотелось верить, что это был пояс ее халата. Действительно хотелось.
– Убрал от меня свои руки, – сказала Сидни низким, совершенно спокойным голосом.
– Да с радостью, – ответил он, поднимая руки и медленно отступая назад. – Не стреляй. Ведь эта штука не заряжена, правда?
– Хочешь проверить?
Сэм едва заметно улыбнулся.
– Я сейчас как раз готовлю обед. Филе-миньон [5]5
Филе-миньон – стейк из вырезки (чаще всего свиной, реже теленка, еще реже говяжья) – самое нежное мясо, которое только можно представить. Вырезка – это самый дорогой и ценный отруб, получаемый из уникальной мышцы, которая практически не участвует в двигательных активностях. Филе-миньон идеально подходит для ужина на двоих с бутылочкой хорошего вина или для приема гостей. Толщина филе-миньона достигает 6–8 см., но благодаря своей мраморности и удивительной нежности он готовится так же просто и быстро, как остальные стейки. Один из рецептов: заготовки филе-миньон посыпать свежемолотым перцем, посолить, обжарить на гриле или хорошо нагретой сковороде с двух сторон и поставить в духовку на 10 минут.
[Закрыть]. Знаешь, что это такое?
Звук взводимого курка эхом разнесся в воцарившейся на кухне тишине.
– Думаю, знаешь, – согласился он. – Ты хочешь есть?
– Ужасно. А когда я умираю от голода, то становлюсь немного капризной.
– Да, могу себе это представить, – ответил он, задаваясь вопросом, как у такой красивой женщины может быть такой ужасный характер. Он отступал назад, пока не уперся спиной в кухонный стол. – Не считаешь, что стоит отложить оружие в сторону?
Она окинула его оценивающим взглядом.
– С чего бы мне этого хотеть? Не потому ли, что ты повел себя уж очень по-джентельменски?
– Что ж, а как насчет «я не могу готовить в такой стрессовой ситуации»?
Девушка прищурила глаза.
– Это ты сделал тот шоколадный торт, который я сегодня видела, или ты купил его?
– Его сделал я.
Она задумалась, потом опустила оружие.
– Больше не будешь пытаться распускать руки?
Ствол был направлен прямо ему в пах. Он бросил взгляд на ее лицо и понял, что она точно знала, куда нацелено ее оружие. Сэм замотал головой.
– И не подумаю об этом.
Оружие поставили на предохранитель, потом опустили.
– Что ж. Я иду переодеваться. Ты заканчиваешь готовить.
– Да, мэ’эм.
Тряхнув шелковистыми на вид и достигавшими плеч волосами, она вышла из комнаты. Сэм прислонился к столу и выдохнул. Сидни Кинкейд определенно была не тем, что он ожидал.
Мужчина закончил делать пюре, вытащил из печи стейки [6]6
Стейк – от древнескандинавского «жарить» – толстый кусок мяса, вырезанный из туши животного (как правило, говядины) поперек волокон.
[Закрыть], приготовил на скорую руку салат и торопливо накрыл стол. Он как раз наливал в стаканы воду, когда в комнату вернулась Сидни. Она уселась за стол и начала есть. Сэм не мог поверить своим глазам. Он обошел вокруг рабочего стола и швырнул перед ней стакан с водой.
– Ты никогда не слышала, что надо дождаться пока все не сядут за стол, прежде чем начать есть?
– Принимайся за еду, пока она горячая, – сказала она с набитым ртом. – И пока кто-нибудь другой не добрался до нее раньше тебя. Это единственный способ выжить в условиях дикой природы.
– Но здесь же цивилизация. Мы можем разогреть пищу в микроволновке, вот здесь.
Она проигнорировала его. Что было к лучшему, потому что Сэм все еще пытался разобраться, что он, черт возьми, будет здесь делать в течение трех месяцев, живя в одном доме с женщиной, чье лицо говорит «дотронься до меня», но чьи действия говорят «сделай это, и я кастрирую тебя». Ох, и почему он решил, что Аляска будет самым подходящим местом, чтобы спрятаться и заняться писательской деятельностью?
Ему действительно следовало бы направиться в Калифорнию. Прекрасные теплые пляжи, заполненные женщинами, чьи соблазнительные взгляды означали «подойди ближе». Попытки же предугадать последующие действия мисс Дикость были слишком сложны для его бедного переработавшего мозга. Все, чего он хотел, так это отправиться назад в свою комнату, включить компьютер и заняться персонажами, которых он в состоянии контролировать. В отличие от персонажа, сидящего напротив него, контроль над которым был ему не по силам.
– Это все, что было?
Сэм заморгал при виде ее пустой тарелки. Потом посмотрел на свою соседку по дому и снова заморгал.
– Куда ты вместила все это?
– Я не ела нормальной пищи почти четыре месяца. Ты будешь доедать свое? Нет? Хорошо, я сделаю это за тебя.
Сэм наблюдал за тем, как его тарелка ускользает у него из-под носа. Покончив с его ужином, она со вздохом выпрямилась.
– Я отправляюсь спать, – сказала она, закрывая рукой рот и зевая. – Надеюсь, тебя не будет здесь, когда я встану.
– Послушай, – начал он, – я подписал контракт…
– Ты также впустил черт знает кого в мой гараж, напортачил с моим водонагревателем и прибрался в моем доме. Если это не нарушение контракта, то я не знаю, что тогда.
– Ты, должно быть, шутишь.
– Я никогда не шучу, – Сидни поднялась. – Я сплю с оружием, так что не вздумай предпринять ничего подозрительного.
– Я скорее станцую вальс со злым полярным медведем.
Ее губы сжались в тонкую линию.
– Не сомневаюсь в этом. И меня это просто замечательно устраивает, мистер. Ты можешь остаться на ночь, но непременно должен уйти, когда я проснусь.
И без единого комплимента по поводу обеда или даже простого «спасибо» она покинула комнату. От ее грубости Сэм был вынужден стиснуть зубы. Неудивительно, что мистер Смит так ликующе смеялся, когда Сэм написал свое имя над пунктирной линией. Ему никогда в голову не приходило поинтересоваться, почему никто не хотел останавливаться в доме Кинкейда. Это был домик прямо из его воскресно-утренних фантазий, типа «снаружи много снега и холодно, а внутри тепло и уютно». Но откуда ему было знать, что девушка из этого домика скорее предпочтет уютно устроиться с винтовкой, чем с ним?
Сэм вздохнул и поднялся, убрал со стола и сделал себе сэндвич из орехового масла и желе. Хотя он и испытывал соблазн остаться просто, чтобы позлить Сидни, он знал, что лучше всего, вероятно, подсчитать потери и уехать. Но не раньше пятницы. Для его основной работы ему необходима кухня Сидни. Она сможет потерпеть его присутствие еще немного.
Он навел на кухне порядок и отправился в свою комнату. Уселся и включил компьютер, готовый с головой погрузиться в двадцать первую главу.
Лишь чтобы обнаружить, что бессмысленно смотрит на экран монитора, отвлеченный образом красивой женщины с темными волосами и бледными глазами. Он вздохнул и выключил машину. Творчество подождет до утра. Ему необходимо отправиться в постель, пока день не преподнес ему новых сюрпризов.
Хотя он сомневался, что судьба или мистер Смит смогут превзойти то, с чем он уже столкнулся.
Сидни проснулась, сбитая с толку. Потом до нее дошло, что она находится в своей собственной постели под теплым пуховым одеялом, и девушка улыбнулась. Ничто не сравнится с возвращением домой. Это и было одной из причин, почему она так наслаждалась своей работой. Она никогда так не ценила дом, как после трех-четырех месяцев, проведенных в условиях дикой природы.
Она нащупала свои часы, желая узнать время и число. После чего рухнула на спину и застонала. Двадцать четыре часа исчезли бесследно. Сидни расплывчато помнила поход, или два, в ванную, во время которых она не встречала своего квартиранта.
Сидни глубоко вздохнула и снова зарылась под одеяла. Как бы сильно ей не хотелось выпнуть высокомерного и властного Сэма за дверь, она знала, что не может себе этого позволить. Несмотря на то, что она была таким же хорошим проводником, как и многие мужчины, городские парни с неохотой нанимали ее. Девушка была вынуждена резко снизить свой гонорар, только чтобы удержать бизнес на плаву. И именно поэтому она приняла решение сдать свободную комнату. Джо заверил ее, что найдет подходящего арендатора. Как бы то ни было, черт с ним.
Выбор был небольшим: либо оставить Сэма, либо умереть с голоду. Она не могла вернуть ему арендную плату, которую он внес полностью вперед, поскольку уже потратила деньги. Как бы ей ни была противна эта мысль, но все выглядело так, что она застряла здесь с ним до самого декабря.
Девушка скатилась с кровати и завернулась в халат. Энергично растирая руки, она покинула спальню и направилась на кухню. Она привыкла ходить в темноте, когда в этом возникала необходимость, поэтому ей не составило труда найти дорогу. Или заметить творение, которое, охлаждаясь, стояло на кухонном столе.
Торт. Рот Сидни начал наполняться слюной только от одного его вида. Ей хотелось, чтобы было тепло, но нет, надеяться на это было бы слишком. Она взяла нож, ради приличия, и отрезала себе щедрый кусок прямо от нижнего яруса. Какими бы ни были его недостатки, Сэм определенно мог заткнуть за пояс «Sara Lee» [7]7
Saran Wrap – торговая марка пленки для заворачивая продуктов.
[Закрыть]. Сидни закрыла глаза и подняла ломтик, потом открыла рот, чтобы откусить.
– Остановись!
Ее глаза распахнулись. Но она тут же, прищурившись, посмотрела на свет от фонаря.
– Не двигайся.
Сидни стояла, замерев на месте, когда к ней приблизился фонарь. Из ее рук осторожно и нежно забрали кусок торта.
– Эй…, – запротестовала она.
– Тихо, – прорычал Сэм. – Ты только что уничтожила результат шестичасового труда, леди, так что прямо сейчас для тебя будет лучше всего просто вымыть руки и вернуться обратно в постель.
– Это просто торт…
– Это свадебный торт! – вышел из себя Сэм.
– Вы женитесь? – этот парень явно был ненормальным.
– Это не для меня! Это для Юнис и Джереми. Завтра в час дня.
Его лицо было освещено светом фонаря, который он держал между предплечьем и грудью, когда осторожно ставил кусок торта на тарелку. Ей захотелось рассмеяться.
– Ты делаешь свадебные торты?
– Это оплачивает счета. Включи свет. Мне предстоит сделать серьезную операцию.
Сидни послушно включила на кухне свет, после чего смогла хорошенько рассмотреть лицо Сэма… и яростное выражение на нем. И, вопреки самой себе, сделала шаг назад.
– Эмм, я сожалею…
Сэм потянулся мимо нее и из керамической подставки для кухонных принадлежностей, стоящей на столе, вытащил нож для торта. Даже не посмотрев на нее.
– Я не понимаю… – начала было говорить она.
Из буфета Сэм начал доставать различные ингредиенты, странные вещи, которые она обычно не держала, такие как: мука и сахар. Он не ответил, так как извлек миску и начал смешивать эти чужеродные вещества вместе.
– Послушай, – вновь начала говорить она, от его молчания ей становилось неуютно, – разве ты не можешь просто подправить его? Соединить вместе? Чтобы выпечь его заново вероятно потребуется очень много времени.
Сэм остановился и медленно повернул голову, чтобы взглянуть на нее.
– Жаль, что ты не подумала об этом, прежде чем испортить его.
– Я не хотела!
– Вряд ли сейчас это имеет значение, я прав?
– Я не просила тебя приезжать и жить здесь, – возразила она, упрямо вздергивая подбородок, изо всех сил стараясь найти способ защитить себя.
– На самом деле не это главное, да, Сидни?
Сидни почувствовала себя незначительнее самого ничтожного червяка. И это заставило ее ощетиниться еще сильнее.
– Тебе следовало бы сказать мне не трогать его.
– Это мойдом, – сказала Сидни в последней попытке сохранить гордость.
– Да, конечно, но в данный момент это моякухня, и я не желаю, чтобы ты была здесь.
Сидни сжала в руке холодную банку и вышла из кухни с высоко поднятой головой. Нет, она не расстроилась. Доброта Сэма, приготовившего ей ужин, не причинила ей боли. Его гнев не волнует ее. Его чуть ранняя уверенность, что он скорее станцует со злым медведем, чем дотронется до нее, также не тревожит ее. В конце концов, она была Сидни Кинкейд, дикаркой. Она до кончиков пальцев была дочерью своего отца, благослови Господь его старую сварливую душу. Она жила самостоятельно со своего семнадцатого дня рождения, когда Сидни-старший умер на обратном пути от поленницы. Она ни в ком не нуждается. Она всего добилась сама, и пошли к черту все остальные, кто пытается доказать обратное. Самое последнее, в чем она нуждается в своей жизни, это мужчина, особенно мужчина, который возможно оголодает до смерти в пяти ярдах [8]8
1 ярд = 0,91 м; 5 ярдов = 4,57 м.
[Закрыть]от дома, пока кто-нибудь не покажет ему путь, ведущий на кухню.
Она захлопнула и заперла за собой дверь, поставила приготовленный Сэмом ужин на ночной столик, затем бросилась на кровать и попыталась разрыдаться.
Не получилось. Так что она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Она не плакала ни в тринадцать лет, ни на похоронах своего отца. Если она не заплакала тогда, то простому пренебрежению ее квартиранта не вызвать у нее слез и теперь.
Не обращая внимания на ужин, она снова забралась под одеяло. Завтра будет свадьбы Юнис и Джереми. Если она не пойдет, городок подумает, что она струсила, а клан соберется в магазинчике, ворча по поводу ее малодушия. Если она пойдет, то женщины будут печально покачивать своими головами и жалеть ее, что она не может найти себе мужа.
Не то, чтобы она хотела его, нет, сэр.
Нет, вновь напомнила она себе, погружаясь в сон. Самая последняя вещь, в которой она нуждается, это мужчина.
Особенно такой красивый и бесполезный, как Сэм.
Глава 4
Следующим днем Сэм стоял в обветшалом Грейндж-холле Флаэрти и чувствовал себя так, словно попал на другую планету. Его мать упала бы в еще один обморок, если бы смогла увидеть его нынешнее окружение. Тем не менее, он обнаружил, что это место ему все больше и больше нравится. Было что-то хорошее и основательное в истертом под его ногами дереве. Он огляделся вокруг на прибывших гостей и ощутил прилив тепла. Это были добрые, честные люди. По крайней мере, он никогда не сомневался в своем месте среди них.
– Ох, Сэм, – выразила свой восторг Юнис, – ты такойталантливый!
– Это всего лишь хобби, – скромно ответил он. Но если невеста счастлива, то счастлив и он.
– Но я никогда не видела ничего столь фантастичного, – сказала она, с обожанием глядя на трехъярусный свадебный торт, украшенный сделанными из глазури цветами. – И посмотри, Джереми, здесь уже показано, где ты должен отрезать первый кусок. Сэм, как скажи на милость, ты умудрился его так испечь?
– Это мой секрет, – приятно ответил Сэм. Поверх головы Юнис он поискал виновника. Он и Сидни пришли на свадьбу порознь, что без сомнения было безопаснее, когда дело касалось ее. У него было чувство, что он не справился бы с искушением задушить ее, если бы оказался с ней наедине в салоне машине посередине безлюдного места.
– Ты знаешь, – продолжила между тем Юнис, – мама уже рекомендовала тебя всем своим подругам. Я боюсь, у тебя скоро настолько прибавится работы, что ты едва сможешь с ней справиться.
Сэм скривился. Тогда бы он каждое свое утро проводил, выпекая, а вечера – исправляя различный ущерб, который бы нанесла его творениям Сидни. Он совершенно не хотел этого.
Кроме того, у него и так хватало дел, с которыми он едва мог управиться. И хотя клан из универсального магазина считал его несколько никчемным, матери Флаэрти думали по-другому. Он был уверен, что все дело в загадочной личности писателя. Но это пройдет. Единственное, на что он надеялся, что это произойдет не раньше декабря. Выпекание тортов для местного Женского Общества Помощи обеспечивало его свободной наличностью и бесплатными обедами каждую среду. А мужчине и не требовалось ничего больше, чем это.
Его мать хватил бы апоплексический удар, узнай она, что он зарабатывает себе на жизнь, погрузив руки по локоть в муку.
Его старшая сестрица время от времени присылала ему на подпись бумаги, по которым он передавал свои активы ей, в надежде, что его слабоумие распространится и на подпись.
Сэм перешел от мыслей о своей семье к мыслям о свадебных гостях. Все говорило о том, что этот день войдет в анналы истории.
Сначала Сэм подумывал было подойти к Эстель Далтон и ее наивной восемнадцатилетней дочери, Сильвии. Но, бросив один взгляд на последнюю, передумал. Не важно, что ему было тридцать пять лет, и он был достаточно стар, чтобы быть ее отцом; девушка выглядела так, словно не могла исправить сломанный ноготь, не говоря уже о протекающей раковине. Они бы утонули в течение месяца.
Потом была Рут Ньюарк и ее дочь Мелани. Нет, определено нет. Обе выглядели так, словно только что сошли со страниц журнала « Vogue». Сэм явственно видел, как его авторские чеки тратятся раньше, чем он успевает их заработать. Затем Рут объявила, что намерена жить с дочерью и будущим зятем. Сэм спросил, почему. В ответ Рут, когда Мелани отвернулась, ущипнула его за задницу, и Сэму все стало ясно. Он отошел в безопасный угол банкетного зала.
Следующими были Бернис Хэммонд и ее дочери – Алвиния, Майра и Вильгельмина. И сразу же перед внутренним взором Сэма предстала картина, как эти женщины, одетые в кирасы и размахивающие мечами, заставляют его слушать оперы Вагнера по нескольку часов подряд. Не то, чтобы наличие мастерицы на все руки в доме не было привлекательной идеей. Но квартет амазонок не для него! Это были женщины гор. И они нуждались в горцах. Ему не хотелось отращивать бороду, и он не приходил в восторг от клетчатых фланелевых рубашек… его предки не в счет. Нет, эти девки были не для него.
В поле его зрения попала Сидни, и он почувствовал, что хмурится. На данный момент она определенно была самой неподходящейдля него женщиной. Она была раздражающей. Эгоистичной. Совершенно не умела вести себя за столом. Неудивительно, что она все еще была одинока.
– Ну, – проговорил спокойный голос рядом с ним, – только посмотрите на это!
Сэм посмотрел вниз, сглотнул, увидев, что возле него стоит Рут Ньюарк. И подавил желание прикрыть свою задницу.
– На что? – спросил он, на самом деле не очень-то желая знать ответ.
– На Сидни Кинкейд. Ты когда-нибудь видел такое жалкое создание?
Сэм посмотрел на Сидни. Она была одета в джинсы и темно-синий свитер. Наряд был не совсем для свадебного торжества, но он определенно шел ей. Она, должно быть, почувствовала, что он смотрит на нее, потому что обернулась. Увидела его и слабо улыбнулась. Сэм начал было улыбаться в ответ, но вспомнил, что он зол на нее. Поэтому в ответ насупился. Сидни отвернулась.
– Джо пытается пристроить ее в течение нескольких лет, – продолжила Рут. Одна из ее рук исчезла за спиной. Сэм сделал шаг влево, убирая свое мягкое место от очевидной проблемы.
– Да? – удалось выдавить ему.
– Но никто не желает заглатывать крючок. Да и зачем? Она не умеет готовить, не умеет содержать дом. Совершенно бесполезный в качестве жены материал, – Рут повернулась к нему и положила руку ему на грудь. – Бедный Сэм, застрял в доме Кинкейда с таким созданием. Почему бы тебе не переехать к нам, сладкий? – она провела пальцами вниз по его груди. – Ты можешь занять мою постель. Я буду более чем счастлива спать на кушетке, только чтобы вытащить тебя из дома этой дикой женщины. Или мы могли бы делить постель. Если захочешь.
Сэм наблюдал, как рука Рут скользит к его животу, по его поясу. Он торопливо отпрянул назад с приглушенным криком.
– Ну, что ты, Сэм, – упрашивала она, – не стесняйся.
Сэм никогда не считал себя трусом, скорее, он был мужчиной, который знал: надо считать потери и бежать. Что он и сделал, направившись прямо в мужской туалет.
Он скрывался там, пока входящие мужчины не начали бросать на него странные взгляды. Сэм был не настолько глуп, чтобы ошиваться здесь и дальше. Его репутация и так уже была подорвана. Так что он поплелся в банкетный зал, следя в оба за Рут-Любительницей-Чужих-Задниц.
На одном из концов фуршетного стола собрался клан из универсального магазинчика. Мужчины выглядели ужасно неловко в своих лучших костюмах, но Сэм обнаружил, что они не позволили этому помешать им замечать все, что происходило вокруг них. Прием, несомненно, даст им немало информации, которую они будут перемалывать еще довольно долгое время.
У другого конца стола стояли представительницы Женского Общества Помощи, вероятно обсуждавшие клан. С другой стороны, они вполне могли обсуждать и салат из желе [9]9
Jell-O salad – салат, сделанный из разноцветного желатина, фруктов, иногда тертой моркови или других овощей. В него также могут добавить творог, сливочный сыр, зефир, орешки. Название происходит от торговой марки «Jell-O», главного производителя желатина. Эти салаты часто встречаются в повседневной жизни, поскольку они недорогие и легки в приготовлении.
[Закрыть], который принесла миссис Фишер. Сэм услышал, как кто-то сказал, что она использует обычный зефир вместо его мини разновидности. Последовавший взрыв был невообразим.
Остальной народ разбился на группы по возрасту. Сэм ни с кем из них не чувствовал себя уютно, поэтому стоял, прислонившись к стене, надеясь что сможет слиться с деревом.
Невеста и жених подошли к столу и церемония с тортом началась. Едва Юнис упомянула про сделанные Сэмом «углубления-для-разрезания торта», он начал осматривать комнату в поисках своей плохо ведущей себя хозяйки, чтобы наградить ее еще несколькими взглядами, прежде чем вечер закончится.
Он нашел ее без особых проблем. Она стояла в противоположном конце банкетного зала, прислонившись спиной к стене точно так же, как и он. Синди была одна и наблюдала за Юнис и Джереми с таким выражением на лице, которое он не сразу и понял. Когда до него наконец-то дошло, что оно означало, Сэм почувствовал себя так, словно кто-то дал ему пинка в живот.
Это было желание. Не зависть, не презрение – это было желание, простое и ясное.
Он наблюдал, как люди проходили мимо нее. Мужчины ее возраста игнорировали ее. Женщины награждали ее такими взглядами, от которых любая на ее месте сломалась бы и зарыдала. Сидни ничего не делала, но с каждым взглядом ее спина становилась все напряженнее.
Даже находясь через комнату от нее, Сэм мог видеть это. Женское Общество Помощи унижало ее с такой тщательностью, что у Сэма подскочило кровяное давление. Даже клан не пришел ей на выручку.
Хмурый взгляд Сэма стал задумчивым. Это было что-то, чего он никак не ожидал. Если и существовала одна вещь, которую он не учел, так это то, что Сидни Кинкейд окажется уязвимой. Но вот она, выглядящая такой потерянной и несчастной, что он едва смог удержаться, чтобы не выйти в центр зала и не обругать всех до единого за то, что они игнорируют ее. Сидни, возможно, и была раздражающей и упрямой, но этогоона не заслужила. Мужчины должны соперничать между собой за ее внимание. Вместо этого они избегали ее, как трехдневную рыбу.
Сидни поймала его взгляд. После чего выпрямилась во весь рост и наградила его хмурым взглядом, который еще десять минут назад привел бы его в бешенство. Теперь же он точно уяснил, почему она посмотрела на него.
Только толку от того, что она увидит, что он все понял, не будет никакого. Поэтому он в ответ уставился на нее, в то время как его сознание пыталось усвоить, что он только что узнал и понял, и что он должен делать с этим знанием. Не жалость ли он чувствовал? Нет, он так не думал. Это было что-то более глубокое. Он видел уязвимость Сидни, наблюдал, как она кутается, как в пальто, в чувство собственного достоинства. Все это затронуло что-то глубоко внутри него, что-то, чего он раньше не ощущал.
Когда до него дошло, что это было, он снова прислонился спиной к стене для поддержки.
Она пробудила его рыцарские чувства.
Это пугало.
Было очевидно, что этот скрытый недостаток был спрятан в давно забытом уголке его шотландской души. Ему стало интересно, какого предка он должен благодарить за это.
Но едва он обдумал эту мысль, как обнаружил, что волны благородно чувства, что пробежали по его телу, были непреодолимы. Ему хотелось выпрямиться. Хотелось найти меч и размахивать им над своей головой на манер Эррола Флинна [10]10
Эррол Лесли Томсон Флинн (англ. Errol Leslie Thomson Flynn; 20 июня 1909, Хобарт, Австралия – 14 октября 1959, Ванкувер, Канада) – знаменитый голливудский актер, кинозвезда и секс-символ 30-х и 40-х годов. Прославился в амплуа отважных героев и благородных разбойников. Наибольшую известность получил благодаря фильмам «Одиссея капитана Блада» (1935), «Приключения Робина Гуда» (1938), «Додж-сити» (1939), «Дорога на Санта-Фе» (1940), «Морской ястреб» (1940), «Они умерли на своих постах» (1941), «Джентльмен Джим» (1942), «Цель – Бирма» (1945).
[Закрыть], разбрасывая врагов, как листья. Мысль спасти Сидни Кинкейд от несправедливости мучила его сверх всякой меры.
Если принять во внимание, что она не хочет быть спасенной.
Он отбросил в сторону мелкие сомнения и распрямил плечи. Он спасет ее. В действительности, он собирается стать самым лучшим чертовым рыцарем в сияющих доспехах, которого она когда-либо видела.
Конечно, осторожно. Он еще не оставил надежду в будущем стать отцом нескольких детишек. Но сначала не помешает проверить, насколько сильно чешется указательный палец Сидни.
Сэм сделал глубокий вдох. Затем придал своему лицу самый грозный вид и через весь банкетный зал направился к ней, протискиваясь сквозь танцующих, обходя Женское Общество Помощи и клан, вокруг фуршетного стола к тому месту, где возле стены стояла Сидни, выглядевшая так, словно вот-вот сорвется с места. Он улыбнулся про себя. Да, сэр, Сидни Кинкейд никогда не откажется от борьбы.
Он уперся ладонями в стену по обе стороны от нее.
– Полагаю, ты слышала о моей подсказке, где необходимо начать резать торт?
Ее бледные глаза вспыхнули.
– И что?
– Ты чуть не разрушила мою репутацию. Я бы сказал, что это означает, что ты моя должница.
– Я тебе ничего не должна…
– Клан рассказывал мне, что твой отец всегда платил по своим долгам. Жаль, что его дочь не обладает таким же чувством чести.
Уйя, это должно быть больно. Он ожидал, что получит пощечину, понимая, что заслужил это. Вместо этого, она начала терять присутствие духа прямо у него на глазах. А этого он не мог вынести. И был вынужден предпринять нечто решительное.
– Уже сдаешься? – требовательно спросил он.
Что ж, о бледности позаботились. Огонь незамедлительно вернулся в ее глаза.
– Хорошо. Чего ты хочешь?
– Я уже оплатил аренду вплоть до декабря. Я въехал и не желаю съезжать. Как мне кажется, ты задолжала мне место, где я могу остановиться, – она начала было возмущаться, и он быстро продолжил. – Ты не желаешь, чтобы все вокруг считали тебя трусишкой, я прав?
– Это шантаж, – прорычала она.
Он кивнул.
Она сжала зубы и отвела взгляд. Сэм смотрел на нее долю секунды, интересуясь, с чем же она боролась.
– Я не хочу беспокоить тебя, – сказал он тихим голосом. – Я буду настоящим джентльменом. Ты даже не будешь знать, что я здесь, – он солгал. Он был твердо намерен не оставить ей никакого выбора, кроме как заметить его. И у него было чувство, что он знает, как это сделать.
– Ты будешь готовить? – спросила она.
Бинго.
– Еще бы.
– Торты?
– Что пожелаешь.
Она снова посмотрела на него и нахмурилась.
– Не разбивай больше стекол. И не лезь к водонагревателю.
– Договорились, – он протянул ей руку. – Перемирие?
Она проигнорировала его руку.
– Уйди с дороги. С меня достаточно этой свадебной чепухи. И поскорее возвращайтесь домой. Я не против пообедать.
Поскорее возвращайся домой. Сэм потер пальцами рот, чтобы скрыть улыбку. Может быть, настанет день, когда Сидни Кинкейд скажет эти же самые слова с совсем иным значением.
Теперь необходимо выяснить, как убедить ее, что она хочет сказать их совершенно в ином смысле.
Потому что, хочется ему или нет, но он только что кубарем упал к ногам самой злобной женщины западнее Гудзона.
