Текст книги "Любовница греческого магната"

Автор книги: Линн Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Я умираю и отправляюсь в рай… – простонал Андреас, любуясь пышными формами ее сливочно-кремовой груди.

Он развел руки Хоуп в стороны, безжалостно обнажая тело и пристально его рассматривая.

– Закрой глаза, – умоляла она. – Я так располнела!

– Ты прекрасна, – объявил Андреас. Его золотисто-карие глаза светились восхищением. – Ты похожа на античную богиню… и невыразимо сексуальна…

Хоуп выгнула спину. Большие пальцы Андреаса принялись поглаживать ее соски, а следом его опытный рот подверг их сладостной пытке. Женщина задрожала, и бедра ее сами собой пришли в движение.

– Я не подумал спросить… – Андреас отстранился, тревожно глядя на Хоуп. – Это не повредит тебе в твоем положении?

– Нет… не повредит… о, я так хочу тебя… – пробормотала она в ответ.

Его язык начал ласкать самую чувствительную точку ее жаждущей наслаждения плоти. Хоуп стонала и извивалась, таяла, словно мед на огне. Андреас был фантастическим любовником, он не оставил без внимания ни одного дюйма ее предельно наэлектризованного тела, и Хоуп казалось, что она вот-вот умрет от столь сильных ощущений.

– Пожалуйста… пожалуйста… – рыдала она. Заключив ее лицо в ладони, Андреас прошептал по-гречески, как сильно он желает ее.

– Я буду очень нежен, – с торжественной серьезностью пообещал он, а затем медленно и осторожно проник в ее накалившуюся от страсти плоть. Сжимая Хоуп в объятиях, он двигался плавно и неспешно, словно смакуя удовольствие. Она трепетала, отдаваясь Андреасу и одновременно растворяясь в нем, в то время как они вместе поднимались к пику наслаждения. У Хоуп вырвался всхлип, когда волна экстаза накрыла ее, заставляя обессиленное тело некоторое время содрогаться. Глаза наполнились слезами радости – она вновь была вместе с Андреасом. Все еще окончательно не веря в свершившееся чудо, Хоуп принялась покрывать нежными легкими поцелуями его смуглую, влажную от пота кожу.

Рассмеявшись, Андреас обнял ее обеими руками, крепко прижав ее к себе и вдыхая свежий травяной аромат шелковистых волос. Давно утраченное ощущение гармонии и умиротворения вернулось к нему. Он поборол искушение погладить живот Хоуп из опасения обидеть ее и ограничился поцелуем в макушку. В следующую секунду видение мужского пиджака, небрежно брошенного на кресло, молнией пронзило его.

Неужели Хруп занималась любовью с Кэмпбеллом в этой самой постели? Что случилось с тобой, Андреас? – с циничной ухмылкой спросил внутренний голос. Ты решил вступить на правах совладельца в общее пользование собственностью? Его мускулистое тело мгновенно напряглось как струна. Вал сомнений обрушился на Андреаса. Как мог он вновь поверить Хоуп? Он не первый мужчина, которому женщина предъявляет иск о признании отцовства. А потом, когда анализ на ДНК подтвердит, что ребенок не его, она с наивным выражением лица примется извиняться за ошибку? И вообще, откуда у Хоуп твердая уверенность, что отцом является именно он? Она всего лишь надеется на это, одновременно стараясь убедить и его.

За каких-то несколько мгновений Андреас, паривший в заоблачных высотах, вернулся к суровой реальности. Неужели он когда-либо сможет простить ей измену? Многие его знакомые поступили так. Но то были слабые, безвольные мужчины, оказавшиеся во власти лживых хитрых женщин и позволившие им манипулировать собой. Но Андреас Николаидис не из их числа. К Хоуп его влекло лишь одно – сладострастие. Их связывал секс, и ничего, кроме секса. И простить ее было бы крайне опрометчиво.

– Если ты соберешь вещи прямо сейчас, я отвезу тебя в Лондон, – бесстрастно произнес он, осторожным движением отстраняя Хоуп и откидываясь на подушки. – Квартира уже продана. Я должен найти тебе другое жилье.

Хоуп, услышав холодный, отчужденный тон Андреаса, почувствовала себя так, словно ее окатили ведром ледяной воды. Куда исчезли взаимные тепло и нежность, которые они только что дарили друг другу? Страх, обуявший ее, сменился чувством потери. Как могла она поверить, что их отношения вновь стали прежними? Неужели сейчас, уже избавившись от иллюзий и понимая, насколько далека связь с Андреасом от воображаемого счастливого романа, она пала столь низко и вновь согласилась на роль его любовницы?

– Мне не нужны от тебя ни квартира, ни бриллианты, – решительным тоном ответила Хоуп.

Андреас сердито нахмурился.

– Повтори, что ты сказала?

Во взгляде голубых глаз отразилась боль.

– Любовнице полагается дарить бриллианты, но мне они не нужны. Мне вообще ничего не нужно от тебя.

Задыхаясь от обиды, Хоуп схватила ночную рубашку, соскочила с кровати и стремглав выбежала в смежную со спальней комнату.

Раздался щелчок замка. Андреас со вздохом посмотрел вверх, словно надеясь на чудотворное вмешательство некоего божества. Только что Хоуп казалась совершенно счастливой, но теперь он понимал, насколько обманчивым может быть ее внешнее спокойствие. Мгновенная вспышка необъяснимой ярости, направленной против него, привела Андреаса в замешательство. Кто повинен в этом? Кэмпбелл? Хоуп пошла на близость с ним, потому что Кэмпбелл бросил ее? Она отдалась поразительно легко и быстро, мрачно подумал он.

Хоуп не могла заставить себя посмотреть в глаза собственному отражению в зеркале. Она поступила опрометчиво, и холодное обращение Андреаса лишь подтверждало это. Она навредила себе самым жестоким образом. Теперь ей никогда не завоевать его уважения. И почему она позволила этому случиться?

Нужно забыть о любви к Андреасу. Ребенок – вот что важнее всего. Она ни за что больше не ляжет с Андреасом в постель. Он по-прежнему верит в любовную связь между ней и Беном. Не важно, что он хочет увезти ее в Лондон. Их отношения все равно зайдут в тупик, лишь причинив страдания ребенку. Довериться Андреасу было серьезной ошибкой, но еще большая ошибка – сделать это повторно.

Хоуп отворила дверь.

Андреас, полностью одетый и успевший привести себя в порядок, заявил:

– Все, что я хочу, – это забрать тебя отсюда и отвезти в Лондон, домой.

– Но у меня там нет дома. И я всегда хотела жить за городом. Имея такую возможность, я никогда не поселилась бы в столице. Видишь ли… – Хоуп подняла руку, не позволяя Андреасу перебить ее. – Мы с тобой занялись сексом, хотя не должны были это делать. Я очень раскаиваюсь.

– В тот момент ты ни в чем не раскаивалась, дорогая, – усмехнулся Андреас. – Что произошло с тобой?

– Мне следует вести себя благоразумно ради блага ребенка. Я не хочу быть твоей любовницей. Ты, вероятно, не представляешь, насколько усложнится ситуация после рождения малыша.

Карие глаза Андреаса так и сверлили ее.

– Это все из-за Кэмпбелла, не так ли?

Хоуп вздрогнула.

– Тебе нужна даже не я…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты просто хочешь отобрать меня у Бена, доказать всем, что ты можешь это сделать. Да, несомненно, можешь. И мне очень трудно сказать тебе «нет»… но я прекрасно сознаю, насколько опасно для меня продолжение наших отношений, – дрожащим голосом призналась она.

Андреас начинал терять терпение.

– Это просто глупо! Ты отдалась мне… вернулась ко мне…

– Нет, не вернулась… Я просто переспала с тобой, – тихо возразила Хоуп, краснея до корней волос.

Андреас недоверчиво и сердито смотрел на нее.

– Не будь вульгарной.

Невыносимая тоска завладела ею.

– У нас нет ни малейшей надежды на будущее.

– Если ребенок действительно мой, ты войдешь в мою жизнь на долгие годы, – с нажимом произнес Андреас.

– Я буду играть в ней второстепенную роль, которую ты отведешь мне, – роль удобной любовницы. Я не хочу, чтобы малыш, повзрослев, начал презирать меня. Если судьба подарит мне шанс стать самым главным человеком в жизни какого-то другого мужчины… я воспользуюсь им, – дрожащим голосом ответила Хоуп. – А если останусь одна, значит, так угодно судьбе. Я согласна рискнуть.

Эти слова положили начало переломному моменту в их отношениях. Хоуп подняла ставки и изменила правила игры. Либо он предлагает ей большее, либо уходит.

– Пожалуйста, пойми меня, – осторожно добавила она. – Я хочу стать хорошей матерью для нашего ребенка.

– Конечно. Если ребенок мой, я с радостью признаю его и буду выполнять все отцовские обязанности. – Андреас старался не думать о том, как отреагирует на появление незаконнорожденного наследника или наследницы рода Николаидисов его консервативная греческая родня. – Я буду оплачивать все ваши счета и положу в банк для каждого из вас приличную денежную сумму, гарантирующую обеспеченное будущее. Все это никоим образом не связано с прочими, более интимными моментами наших отношений.

Смертельно побледнев, Хоуп опустила глаза, пытаясь скрыть терзавшую ее боль.

– Я не заводила речь о деньгах, Андреас.

– Конечно, не заводила, – бесстрастно подтвердил он, – Но финансовая поддержка – единственное, что я могу предложить. Я не собираюсь жениться на тебе. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

Хоуп вовсе не имела в виду брак. Она всего лишь надеялась, что Андреас вслух подтвердит готовность помириться и согласится внести в их отношения толику тепла и заботы.

– Я не намекала на женитьбу. Можно быть близкими, дорогими друг другу людьми, а не просто любовниками, не связывая себя при этом узами брака, – спокойно, с достоинством объяснила она. – Пожалуйста, не обижайся, но я прошу тебя оставить меня одну. Я ужасно устала и хочу прилечь.

Лишь сейчас обратив внимание на ее бледность, Андреас мгновенно оттаял. Взволнованно глядя на Хоуп, он пересек комнату и, осторожно взяв ее на руки, положил на кровать.

– Позволь мне отвезти тебя в Лондон. Тебе даже не нужно одеваться. Закутаешься в одеяло, и все, – попробовал пошутить он.

– Не беспокойся. Я слишком устала, чтобы ехать куда-то, – сонно ответила она.

– Похоже, нужно вызвать врача, – пробормотал Андреас.

– Не преувеличивай. Яне больна, я просто беременна, – тихо отозвалась Хоуп, уже закрыв глаза.

Андреас всегда восхищался ее отменным здоровьем. Она никогда не хворала, но сейчас выглядела изнуренной; и Андреас; испытывая угрызения совести, заботливо укрыл ее одеялом. Их разговор оказался для нее большим стрессом в ее теперешнем положении.

Ему не следовало заводить речь о Кэмпбелле. Но не замещал ли он Бена сегодня в спальне? Естественно, Кэмпбелл бросил ее, узнав, что она ждет ребенка от него, Андреаса. И теперь Хоуп инстинктивно перенесла враждебность на другого мужчину.

Раздумья Андреаса прервал звонок мобильного телефона. Он вышел из комнаты и тщательно затворил дверь, прежде чем ответить.

– Где ты? – резко спросила Элисса. – Приезжай немедленно и образумь Финли!

Брови Андреаса удивленно поползли вверх. Он никогда не вмешивался в отношения сестры и ее мужа, хотя время от времени ветреная Элисса заслуживала критических замечаний. Финли был готов боготворить землю, по которой ступала его красавица жена, и никогда не поднимал шума из-за пустяков.

– Это очень серьезно, прерывающимся от рыданий голосом простонала сестра. – Финли заявил, что уходит от меня!

Пару минут спустя, завершив разговор, мрачный Андреас осторожно вернулся в спальню.

Ресницы Хоуп дрогнули, и голубые глаза сонно приоткрылись.

– Прости… кажется, я задремала…

– Возвращайся со мной в Лондон, – попытался убедить ее Андреас – Яне хочу оставлять тебя здесь одну.

Отрицательно помотав белокурой головой, Хоуп зарылась в подушку. Андреас в очередной раз поправил одеяло, борясь с желанием взять молодую женщину в охапку и отнести в машину. Хоуп стремилась к тихой, размеренной жизни, он же привык воспринимать каждый день как вызов на битву.

Он должен найти дом, загородный дом, в который Хоуп влюбилась бы с первого взгляда: живописное старинное местечко, тенистые аллеи, дубовые балки, просторные ванные комнаты. И, кроме всего прочего, это удачное капиталовложение, подумал Николаидис, немедленно связавшись с агентом по продаже недвижимости.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро Хоуп разбудил пронзительный телефонный звонок. Ей снилось, что она в длинном вечернем платье идет по зеленому лугу к ожидающему ее Андреасу. Неожиданно эта идиллия превратилась в кошмар: Андреас, устав ждать, повернулся и пошел прочь. Хоуп побежала за ним, но он стремительно удалялся, и она не могла догнать его. Пробудившись с его именем на устах, она села в постели, ощущая, как стучит сердце в груди.

Хоуп взяла трубку, надеясь услышать его голос, но ее ждало разочарование – звонила Ванесса. Подруга горела нетерпением сообщить ей последние новости, и она даже не сразу поняла, о чем идет речь. В Лондоне известная модельерша, увидев на выставке Ванессы фотографии сумочек, оценила чувство стиля Хоуп и теперь желала познакомиться с остальными ее работами.

Перезвонив модельерше, Хоуп назначила встречу на этот же день. Она привела себя в порядок, собрала вещи и заказала такси, чтобы успеть к поезду. Таким образом, ее загородный отдых длился менее сорока восьми часов. Однако она испытывала радостное возбуждение при мысли, что ее работы привлекли внимание одной из законодательниц мира моды.

Хоуп уже собиралась запереть коттедж, когда подоспевший курьер вручил ей от имени Андреаса новый мобильный телефон. Эта изящная вещица ее любимого сиреневого цвета обладала потрясающими человеческое воображение техническими возможностями. Конечно же, она не хотела принимать подарок, но не могла устоять, вспоминая то неповторимое ощущение незримой связи с Андреасом, которое испытывала всякий раз, слыша в трубке знакомый бархатный голос.

Им придется поддерживать отношения, размышляла Хоуп. Совсем скоро они станут родителями, даже если больше не будут вместе. В горле у нее застрял комок. Правильно ли поступила она, отказавшись от предложения Андреаса? Хоуп отчаянно гнала тревожные мысли прочь.

Новый телефон зазвонил.

– Да, – на одном дыхании ответила она.

– Это я… – раздался в трубке низкий голос Андреаса, при звуке которого по спине ее пробежали мурашки. – Сегодня вечером мне нужно уладить кое-какие семейные дела, – Он огорченно вздохнул. – Но я хотел бы встретиться с тобой завтра.

Хоуп выждала несколько секунд, прежде чем ответить.

– Хорошо… – наконец нерешительно согласилась она.

– Я был бы весьма признателен, если бы ты высказала свое мнение в отношении дома, который я собираюсь купить.

Хоуп от изумления едва не потеряла сознание. Андреас хочет услышать ее мнение? Это был настоящий комплимент. Мнение в отношении дома?

Куда он клонит? И все же Хоуп чувствовала себя польщенной. В его словах звучало не просто желание услышать совет, а… уважение. В одно мгновение окружающий ее мир обрел прежние яркие краски.

– Почему Финли поступил правильно, взяв Робби и Тристрама к своей матери?! – уже в десятый раз прокричала Элисса.

– Ты слишком взволнована, – пытался успокоить сестру Андреас. – Вероятно, твой муж хотел дать тебе возможность отдохнуть.

Финлей часто возил сыновей к бабушке с одобрения супруги. Однако на этот раз Элисса устроила из рядового события трагедию. Андреас находился в доме Саузвиков уже целый час, но так и не смог понять, почему муж сестры уехал, оставив ее одну. У Элиссы началась истерика, и Андреас провел немало времени, успокаивая ее.

– Может, ты все-таки сначала объяснишь мне, почему Финли покинул дом?

– Не имею ни малейшего понятия! – раздраженно бросила Элисса.

– Он не мог поступить так без причины, – заметил Андреас. – Почему ты боишься, что Финли собирается лишить тебя права опеки над детьми?

– Похоже, я наскучила ему… наверное, у него появился кто-то. И сейчас он начнет распространять обо мне гнусную ложь, пытаясь таким образом забрать моих мальчиков! – Элисса покосилась на брата, желая увидеть, как он отреагирует на ее слова.

С момента приезда Андреас заметил, что сестра всеми силами старается вызвать у него сочувствие. Но теперь ему было необходимо узнать, в чем именно обвиняет ее Финли.

– Расскажи мне подробнее про эту ложь, – мягко попросил он.

Темные глаза Элиссы мрачно посмотрели на него.

– Финли отваживается утверждать, что я плохая мать, только потому, что иногда я оставляю детей с няней на целую ночь.

– И как часто это происходит?

– Только по уикендам, и то не всегда… И еще я летала на неделю в Париж.

Опасаясь спровоцировать новую волну истерики, Андреас старался вести себя как можно тактичнее:

– Ямогу понять озабоченность Финли. А почему ты не взяла детей с собой во Францию?

– Мне всего лишь двадцать пять лет, – сердито ответила Элисса. – Неужели я не имею права жить в свое удовольствие?

– Ты и живешь в свое удовольствие, – спокойно возразил он. – Пожалуйста, объясни, по какой именно причине Финли уехал к матери?

Элисса гордо вскинула голову.

– Только не вздумай читать мне проповедь, – запальчиво предупредила она. – Видишь ли… я изменила ему.

Неожиданное признание ошеломило Андреаса, но он попытался понять сестру.

– Ты полюбила этого человека?

– Нет, всего лишь минутный порыв. Не понимаю, почему Финли поднял такой шум вокруг пустяка. Разве можно расторгнуть брак из-за какой-то мимолетной интрижки?

– Я поступил бы именно так, будь ты моей женой, – без тени колебания ответил Андреас.

– Ты грек… и реагируешь, как большинство южных мужчин. Ты осуждаешь меня, но мне необходимо, чтобы ты поговорил с Финлеем и успокоил его. Он глубоко уважает тебя и обязательно прислушается к твоему мнению.

Андреас испытывал неловкость. Элисса, похоже, не раскаивалась в супружеской неверности.

– Сколько времени длится эта история?

Сестра сердито взглянула на него:

– Полагаю, я должна подготовить тебя к тому, что Финли начнет… понимаешь… было несколько таких… историй.

Андреас смотрел на нее с нескрываемым презрением. Элисса надулась:

– Я не виновата в том, что мужчины находят меня неотразимой.

Нотки тщеславия, прозвучавшие в ее голосе, вызвали у него глубокое отвращение. Он еще не успел окончательно смириться с мыслью, что его беззащитная младшая сестренка выросла и стала взрослой независимой женщиной. И, как обнаружилось теперь, женщина эта была ему глубоко неприятна.

– В вечер празднования новоселья, – резким тоном заговорил Андреас, осознав, что Элисса далеко не та беспристрастная свидетельница, какой он ее считал, – ты рассказала мне, что застала Хоуп с Беном Кэмпбеллом. Это правда?

Неожиданная смена темы привела Элиссу в крайнее изумление. Она вспыхнула:

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– История была твоей выдумкой, не так ли? – Намереваясь любой ценой добиться от сестры правды, Андреас изогнул губы в притворной улыбке.

Это усыпило бдительность Элиссы. Недоумение на ее лице сменилось ответной улыбкой:

– Как ты догадался?

Теперь, когда Элисса подтвердила его худшие предположения, Андреас был беспощаден.

– Почему ты сделала это?

– Я защищалась. Она застала меня целующейся с моим мужчиной. Я решила обезоружить ее прежде, чем она кому-либо расскажет об увиденном. – Элисса пожала плечами.

Лицо Андреаса окаменело. Тоном судьи, выносящего приговор, он произнес:

– Я никогда не прощу тебе этого.

– Уж не ждал ли ты, что я проникнусь к ней любовью? – задохнулась от ярости Элисса. – Познакомившись с Хоуп Ивенс, ты тут же совершенно перестал уделять время мне! Прилетая в Лондон, ты проводил целые дни с ней. И кто она такая? Вульгарная выскочка! Я не понимаю, как ты решился привести эту женщину в мой дом и тем самым оскорбить моих гостей!

– Твоя злоба лишь увеличивает мое презрение к тебе.

С этими словами Андреас покинул дом сестры, но не стал садиться в лимузин. Ему нужно было немного прогуляться и поостыть на свежем воздухе. Лютая ненависть Элиссы к Хоуп и ревность, лежащая в основе ее поведения, ужаснули его. Ничто не могло оправдать бессовестную ложь сестры, нисколько не стыдившейся своего поступка. Почему он оказался таким слепым и до сегодняшнего дня столь жестоко заблуждался в отношении истинной натуры Элиссы? Как теперь искупить свою вину перед Хоуп?

Андреас достал из кармана телефон.

– Мне нужно увидеть тебя, – произнес он в трубку.

– Зачем? – Хоуп затаила дыхание, надеясь услышать, что Андреас соскучился.

– Кое-что произошло. И я считаю себя не вправе заставлять тебя ждать до завтра, – вздохнул он. – Уже поздно… ты можешь остаться у меня на ночь.

– В твоем особняке?

– Да.

Еще один неожиданный сюрприз. Никогда прежде Андреас не изъявлял ни малейшего желания привести ее в свой лондонский дом.

– Хорошо, – ответила Хоуп как можно непринужденнее. – Но, оставшись у тебя на ночь, я не намереваюсь… ты понимаешь, что я имею в виду.

– Я пришлю за тобой машину.

Привратник проводил молодую женщину через просторный холл большого старинного, эпохи короля Георга, особняка в импозантно обставленную гостиную, где ее ожидал Андреас. Он выглядел как никогда серьезным, и предчувствие надвигающейся беды завладело Хоуп.

– Что случилось? – испуганно спросила она. Заметив тревогу во взгляде таких знакомых, удивительных голубых глаз, Андреас взял ее за руки.

– Успокойся, – решительно произнес он. – Новости, которые я собираюсь тебе сообщить, скорее можно назвать хорошими, чем плохими.

– Это замечательно. – Хоуп немного расслабилась. Однако руки ее по-прежнему дрожали, и она решительным движением высвободила их. Она должна вести себя с Андреасом не как любовница, а как друг, даже если он и не признавал дружбу с женщинами. Но едва заметная темная щетина на подбородке и скульптурные очертания мужественного лица придавали облику любимого невыразимую сексуальность. Поймав себя на запретных мыслях, Хоуп, как всегда в таких случаях, покраснела.

С понимающим видом Андреас повел ее к дивану.

– Ты выглядишь усталой.

Она молча села.

– Сегодня вечером я совершил неожиданное открытие, глубоко шокировавшее меня. – Черты его сурового лица словно окаменели. Вздохнув, он продолжал свой рассказ: – Как тебе, вероятно, уже известно, у Элиссы были связи с другими мужчинами. Теперь я узнал, что моя сестра солгала, утверждая, что видела тебя в объятиях Кэмпбелла на приеме по случаю новоселья.

Прикрыв глаза, Хоуп сделала глубокий вдох. Кошмар окончился – наконец Андреас понял, что она с самого начала говорила ему чистую правду.

– Очень хорошо. Я уже потеряла надежду опровергнуть когда-либо это абсурдное обвинение.

– Мне очень хотелось бы одновременно передать тебе искренние извинения Элиссы за ее ужасный поступок. Но, боюсь, моя сестра имеет превратные представления о совести, – коротко усмехнулся Андреас. – Вплоть до сегодняшнего вечера я и не подозревал, что Элисса ненавидит тебя за то, что ты заняла определенное место в моей жизни.

– Она назвала меня шлюхой. – Хоуп поморщилась, произнося бранное слово.

С губ Андреаса сорвалось какое-то греческое ругательство.

– Почему ты умолчала об этом?

– Я знала, как сильно ты ее любишь. Если бы я рассказала тебе это, Элисса возненавидела бы меня еще больше. Я предполагала, что ты предпочтешь поверить сестре, а не мне… – Прикусив нижнюю губу, Хоуп тихо добавила: – Именно так все и произошло.

При этих словах Андреас напрягся.

– Я считал, что хорошо знаю сестру, но, как оказалось, идеализировал её. Я не подозревал, что на самом деле Элисса – избалованная, эгоистичная, неспособная на нормальные человеческие чувства женщина, – перечислял он, думая о страданиях, которые пришлось пережить Хоуп.

– Ты очень гордился сестрой… естественно, ты не мог подумать о ней плохо, – мягко успокаивала она его. – Я не виню тебя в этом. У тебя не было причин сомневаться в честности Элиссы, если прежде она никогда не лгала тебе.

Карие глаза Андреаса смотрели на разрумянившееся лицо Хоуп.

– Ты так великодушна.

– Нет, просто стараюсь быть беспристрастной.

– Прости меня за то, что я не поверил тебе, дорогая. Я должен извиниться перед тобой за многие свои слова и поступки, – откровенно признался Андреас. – Но я тогда действительно вышел из себя. Вдобавок, по роковому совпадению, за несколько дней до новоселья у Саузвиков ты выражала свое недовольство нашими отношениями.

Хоуп никогда не приходило в голову, что Андреас мог связать между собой эти два события.

– Я думал, ты больше не счастлива со мной. И решил, что ты нашла утешение в объятиях другого.

– Да, я понимаю твои чувства. – Хоуп все же удивляло, что Андреас, изучивший ее так хорошо, ни на минуту не усомнился в ее виновности. Однако она предпочла отогнать сомнения прочь. – Итак, – добавила женщина с улыбкой, – я очень рада. Теперь ты знаешь, что между мной и Беном ничего не было…

– По крайней мере тем вечером, – уточнил Андреас. Он понимал, что не имеет никакого права допытываться о событиях личной жизни Хоуп, последовавших за их разрывом. Однако неудержимое желание узнать правду оказалось сильнее.

Ощущая себя все более неловко под пристальным острым взглядом карих глаз, Хоуп принялась рассматривать свои сплетенные на животе руки. Щеки полыхали огнем. Ей казалось, что каждый из поцелуев, которыми обменялись они с Беном, горит у нее на коже, словно несмываемое пятно позора. Однако Андреасу не следует рассказывать об этом, напомнила себе Хоуп. Разве поверила бы она в то, что он вел себя столь же невинным образом с прекрасными утонченными женщинами, скрашивавшими его досуг в последнее время? Нет, никогда!

Андреас смотрел на покрасневшую, смущенную подругу, и на душе у него делалось все тяжелее. По какой-то необъяснимой причине, вопреки очевидным фактам, он надеялся услышать, что Хоуп осталась верна ему. Разум твердил обратное. Разум счел ее густой румянец неопровержимым тройным доказательством измены. Она спала с Кэмпбеллом. Конечно же.

Андреас безуспешно пытался отвлечься. Он был прагматиком. Прошлое не повернешь вспять. Предложив Хоуп минеральную воду и сок, от которых она отказалась, он налил себе виски и в два глотка осушил стакан. Еще одна мрачная мысль завладела им: нет никакой надежды, что в будущем Хоуп расскажет ему о полной никчемности Кэмпбелла в постели. И он никогда не узнает, сравнивала ли она их.

– Похоже, я должна прояснить одну вещь, – колеблясь, произнесла Хоуп, устремив на Андреаса тревожный взгляд голубых глаз.

– Какую именно?

– Это касается Бена, – осторожно ответила она. Андреас похолодел. В силу честности своей натуры Хоуп собирается поведать ему все от начала до конца, вплоть до самых мельчайших подробностей. Да, ему хотелось услышать правду, но она: могла оказаться слишком мучительной. Андреас глубоко вздохнул:

– Хоуп…

– Нет, пожалуйста, позволь мне объяснить кое-что, – извиняющимся тоном сказала молодая женщина. – Бен всегда был очень добр но отношению ко мне. Он необыкновенно милый и приятный человек, как ни трудно тебе это представить. Я уверена, что, узнав его поближе, ты согласился бы со мной…

Андреас испытывал непреодолимое желание выпить разом всю бутылку виски и заглушить таким образом муки ревности. Хоуп прибегла к гораздо более изощренной форме пытки, чем он мог себе представить.

– Я очень привязана к Бену. Он замечательный друг.

– Это уж слишком, – процедил Андреас сквозь стиснутые зубы.

– Яхочу, чтобы он оставался моим другом, – объявила она.

Андреас пожал плечами. Он скорее проглотил бы крысиный яд, чем согласился пройти через подобное унижение. Однако именно по его вине на долю Хоуп, ожидавшей ребенка, выпало столько страданий. Чем охотнее примет он ее самые абсурдные требования и пожелания, тем быстрее она успокоится и станет прежней – жизнерадостной и уравновешенной. У Андреаса не было выбора.

– Почему бы и нет?

Хоуп не понимала причины, по которой он держался столь напряженно. Андреасу не понравилось, что она заранее предупредила его о своем нежелании ложиться с ним в постель? Это оскорбило его чувства? Его «эго»? Поэтому он проглотил залпом стакан виски? Ведь Андреас крайне редко употреблял спиртное. Что с ним происходит?

– Тебе пора ложиться спать, – резко прервал он раздумья Хоуп. – Завтра нам рано вставать.

– О боже, я совсем забыла расспросить тебя о покупке дома!

Андреас отворил дверь в холл:

– Это подождет до завтра.

Хоуп подавила зевок. Она действительно очень устала.

– Я даже не успела поделиться с тобой моей главной новостью. – Она рассмеялась, кладя руку на перила внушительной лестницы. – Попробуй угадать! Я получила известность в мире моды. Сегодня после обеда я встречалась с Леонией Варгас, которая предложила мне разрабатывать модели сумочек для ее новой коллекции!

– Это потрясающе! – Андреас принялся вспоминать, что ему известно о Леонии Варгас. Он, непоколебимый консерватор, считал ее крайне эксцентричной особой, создающей еще более эксцентричные наряды. Все же Хоуп добилась своего, удовлетворенно подумал он. Сумочка, напоминающая помидор, приведет Варгас в восторг. Андреас всегда опасался, что плоды труда Хоуп не будут востребованы и это явится серьезной трагедией для начинающего дизайнера.

– До завтра, – прошептала она, поднимаясь по лестнице.

Андреас поборол искушение – ведь Хоуп заранее предупредила его. Но завтра, когда на ее пальце будет красоваться обручальное кольцо, все изменится. Однако до завтрашнего дня ему предстояло уладить еще пару вопросов.

Хоуп обвела взглядом красиво обставленную гостевую комнату. Наконец-то она переступила порог лондонского дома Андреаса, преодолев еще один барьер. Но не следовало забывать, что целых два года ее не допускали сюда.

После разрыва с Андреасом ей пришлось усвоить несколько важных уроков. Он всегда видел в ней только любовницу и, вероятно, продолжает придерживаться этого мнения до сих пор. Ему трудно и непривычно воспринимать ее в каком-либо другом качестве. Сейчас предстоящее появление ребенка сблизило их, однако в дальнейшем ей придется раз и навсегда установить границы дозволенного. Даже если Андреас будет вести себя очень предупредительно и осторожно, она должна сохранять дистанцию.

Просьба Андреаса вместе осмотреть новый дом привела Хоуп в недоумение. Она не могла себе представить, о чем пойдет речь. Наконец решила, что Андреас хочет приобрести недвижимость поблизости от своего офиса. Однако на следующее утро ее ждал сюрприз – вертолет, который доставит их за город. Атмосфера таинственности, которой Николаидис окружил полет, заинтриговала и взволновала Хоуп. Она весело шутила по поводу ремня безопасности, который долго не могла застегнуть.

Когда вертолет приземлился в Найтмер-Корт, Андреас ощутил прилив чисто мужской гордости, свойственной победителям. Он выбрал именно Найтмер из числа шести обширных загородных владений, предложенных агентом. Все здесь в точности соответствовало предъявленным требованиям. Пока лопасти вертолета вращались, Хоуп, словно завороженная, смотрела в окно кабины.

– О боже… – воскликнула она, едва только Андреас помог ей выйти наружу.

Они совершили краткий обход усадьбы, и Андреас убедился в правильности своего выбора. Хоуп пришла в восхищение при виде увитых плющом стен, огромного сада и тенистого парка, а также луга, где паслось стадо овец. Андреас обратил ее внимание на голубятню, башню с часами и озеро, блестевшее неподалеку. Сам дом выглядел приветливым и уютным.