Текст книги "Любовница греческого магната"

Автор книги: Линн Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Переступая порог импозантного дома, Хоуп влажными от волнения ладонями пригладила на бедрах черное вечернее платье. Элисса и ее состоятельный супруг Финли Саузвик совсем недавно отреставрировали и с роскошью обставили этот старинный особняк.

Праздник был уже в полном разгаре, но Андреас никогда не приезжал в числе первых гостей. Хоуп очень нервничала, с трудом подавляя желание спрятаться в объятиях своего спутника. Она ошиблась с выбором туалета. Черный цвет представлялся ей оптимальным вариантом. Однако все приглашенные женщины оказались в ярких розовых, голубых и светло-зеленых нарядах, и Хоуп ощущала себя непрошеным чужаком среди праздничной толпы.

Светловолосый юноша остановился, удивленно разглядывая ее.

– Это вы, не так ли? Дизайнер дамских сумочек, чья палатка находится на Кэмден-маркет… Я не ошибся?

– Полагаю, вы перепутали мою спутницу с кем-то другим, – ледяным тоном отрезал Андреас.

Хоуп напряглась. Лицо смущенного юноши показалось ей знакомым.

– Да… это я, – подтвердила она с улыбкой.

– Моей маме очень понравилась сумочка, подаренная ко дню рождения! Все ее подруги допытывались, где можно купить такую. Я скоро опять приду к вам, – пообещал молодой человек.

Хоуп не успела ничего ответить, так как Андреас резким движением руки принудил ее ускорить шаг. В большом зале собралась целая толпа, и в воздухе раздавался гул голосов. Прижав Хоуп спиной к дверному косяку, Андреас холодно задал вопрос:

– Неужели это правда? Ты торгуешь на улице, в палатке?

Женщина испуганно посмотрела на него:

– Да. Идея с рынком оказалась весьма плодотворной. Это помогает мне лучше ориентироваться в спросе и в модных тенденциях.

– Ты стала уличной торговкой, – по слогам отчеканил Андреас, презрительно изогнув уголки губ. – Торгуешь на рынке, словно нищенка без гроша в кармане! И, признаваясь в этом, еще и осмеливаешься смотреть мне в глаза!

– Ради бога, успокойся, это всего лишь временная затея. Я не представляла, что ты так выйдешь из себя, узнав о палатке на Кэмден-маркет. И вообще не думала, что тебя интересует моя работа, – растерянно пробормотала Хоуп. – Если ты против, я никогда больше не появлюсь на рынке.

– Ты не должна была опускаться столь низко. Отныне и впредь изволь вести себя достойно.

Андреасу с трудом удалось обуздать гнев. Его гордость была уязвлена. Воображение рисовало Хоуп в толпе продавцов и покупателей. По своей наивности она не понимала всей унизительности ситуации. Сколько грубых прикосновений и фамильярных насмешек сопровождают подобную работу? Какие еще глупости успела натворить она? Безграничное доверие Андреаса к Хоуп оказалось подорванным. Впервые в жизни он сожалел о бесконечных деловых поездках. Посвящая любовнице больше времени, он услышал бы о ее намерении открыть палатку на рынке и своевременно остановил бы ее. Ему следует больше интересоваться жизнью подруги,

Хоуп, не успев как следует расстроиться, вдруг заметила, что проход волшебным образом оказался свободен. Словно некая волна пробежала по огромному залу – множество голов повернулось в их сторону. Приглашенные с любопытством рассматривали Хоуп и награждали благоговейными взглядами ее импозантного спутника. Толпа гостей расступилась перед Андреасом, словно перед королем, а он, как и полагается настоящему королю, принял это как должное, проигнорировав большую часть обращенных к нему приветствий и ограничившись несколькими кивками.

Ослепительно красивая молодая женщина с огромными темными глазами и длинными каштановыми волосами поспешила им навстречу. Переливающееся всеми оттенками розового платье облегало ее идеальную фигуру. Хоуп, часто видевшая фотографии Элиссы на страницах светской хроники, сразу же узнала сестру Андреаса и улыбнулась ей, радуясь предстоящему знакомству. Но Элисса сосредоточила все свое внимание на брате, целуя Андреаса в обе щеки и шутливо коря его за опоздание.

Тот бросил быстрый взгляд в сторону Хоуп, и она решила, что сейчас он представит ее. Но в этот момент грузный пожилой человек, приблизившись к Андреасу, весело заговорил с ним по-гречески.

– Извините меня, – обратился Николаидис к женщинам, отходя в сторону.

– Меня зовут Хоуп. – Она протянула Элиссе руку. – Я очень рада познакомиться с вами.

Темно-вишневые губы гречанки скривились в пренебрежительной гримасе. Не обращая внимания на протянутую руку и сердито глядя на Хоуп, Элисса презрительно усмехнулась:

– Ты всего лишь спишь с моим братом, шлюха. Почему я должна радоваться знакомству с тобой?

Хозяйка дома направилась к кому-то из гостей, радушно улыбаясь – но не ей. Хоуп находилась в состоянии шока. Лицо ее пылало, она готова была провалиться сквозь землю от унижения. Столь откровенная злоба привела ее в полную растерянность. Но она тут же напомнила себе, что сама напросилась на новоселье к Элиссе и обязана вести себя достойно.

Молодой человек с удивительно правильными чертами лица, контрастировавшими с красными, как у кролика, глазами и взъерошенными волосами, помахал ей рукой через зал в знак приветствия. Обрадовавшись присутствию единственного знакомого среди толпы чужаков, Хоуп лучезарно улыбнулась в ответ.

– Откуда ты знаешь этого парня? – неожиданно раздался над ухом голос Андреаса.

– Это Бен Кэмпбелл… двоюродный брат Ванессы, – объяснила Хоуп, вновь содрогаясь при мысли о нанесенном ей оскорблении. Шлюха… нет, в это просто невозможно поверить!

Андреас без труда узнал молодого человека. Кэмпбелл был известен как посетитель заведений с сомнительной репутацией и неисправимый донжуан.

– Мне не нравится твое общение с Кэмпбеллом, – безапелляционно заявил он. – А это означает, что с сегодняшнего дня вы с ним больше не знакомы.

Хоуп онемела. Разве могла она перестать здороваться с кузеном лучшей подруги? В ее встречах с Беном не было ничего дурного, просто они несколько раз случайно сталкивались в квартире Ванессы.

Женщина, сверкающая бриллиантами, подошла к Андреасу и завела с ним беседу, даже не взглянув на Хоуп. Она оказалась первой в нескончаемой череде гостей, стремившихся обменяться с Николаидисом хотя бы парой слов. Все эти люди уделяли его спутнице внимания не больше, чем дивану или креслу, хорошо еще, что они не вешали на нее свои пальто и накидки.

Опасаясь новой встречи с хозяйкой дома, Хоуп присела в укромном уголке. Оттуда она наблюдала за роем нарядных женщин, окруживших Андреаса и жадно внимавших каждой фразе, срывавшейся с его губ. Мужчины же почтительно кивали и желали узнать мнение Андреаса по интересовавшим их деловым вопросам.

Шлюха. Это отвратительное слово преследовало Хоуп. Неужели она заслужила такое?

Андреас не давал ей денег, но она жила в его великолепно обставленной квартире. Проработав даже тысячу лет, Хоуп никогда не смогла бы окружить себя подобной роскошью. Но она не торговала собой. Она была девственницей до встречи с Андреасом, который оставался единственным мужчиной в ее жизни. Именно он обучил Хоуп всем премудростям любви, и сейчас, по прошествии двух лет, она прекрасно знала, как именно доставить ему удовольствие в постели. Неужели это умение превращало ее в шлюху?

Не в силах больше сидеть неподвижно в темном углу, Хоуп побрела в следующую комнату. Слезы застилали ей глаза. Она ускорила шаг, чтобы никто из праздничной толпы не увидел ее плачущей. Лучше бы вообще не приходить сюда! А ведь она наивно полагала, что совместное появление в обществе станет важной вехой в их с Андре-асом отношениях! В конце короткого коридора Хоуп увидела дубовую дверь. Подойдя ближе, молодая женщина прислушалась и, ободренная тишиной, нажала на ручку.

Дверь открылась, и перед ее глазами предстало неожиданное зрелище. Красавица Элисса страстно целовалась с темноволосым мужчиной, которого даже в тусклом свете лампы никак нельзя было принять за Финли Саузвика, ее законного супруга.

Смущенно опустив глаза, Хоуп торопливым движением затворила дверь. Но не успела она опомниться, как дверь вновь распахнулась и из полутемной комнаты вышла Элисса.

– Не вздумай сказать об этом Андреасу! – прошипела молодая гречанка. Голос ее выдавал одновременно ярость и страх. – Если мой брат узнает что-либо, я тебя просто уничтожу!

Отказываясь поверить, что такая красивая женщина может быть столь злобной, Хоуп смущенно пробормотала:

– Не нужно угрожать мне.

– Очень даже нужно, – фыркнула Элисса. – Почему ты повсюду суешь свой нос? Следишь за мной?

– Конечно же, нет, – отчаянно запротестовала Хоуп. – И я не собираюсь никому ничего рассказывать, потому что не привыкла интересоваться чужими делами.

– Так пошла вон, жирная корова! – задыхаясь от гнева, выпалила Элисса.

Хоуп повернулась и гордо зашагала прочь. Слезы покатились из глаз. Это был самый ужасный вечер в ее жизни. Она поспешила скрыться в гардеробной. Там она достала из сумочки мобильный телефон и позвонила Ванессе.

– Все просто ужасно. – Голос ее дрожал. – Элисса возненавидела меня с первого взгляда!

Реакция подруги была неожиданной.

– Замечательно! Андреас увлечен тобой гораздо больше, чем я ожидала, – обескураживающе спокойным тоном отозвалась она после того, как Хоуп вкратце рассказала ей обо всем, что произошло.

– Почему ты так решила? – изумилась Хоуп.

– Элисса знает, что ваши отношения длятся уже давно, и опасается, что это серьезно. Она рассчитывала спровоцировать тебя.

Хоуп нахмурилась.

– Зачем ей это?

– Чтобы ты в слезах пожаловалась на нее Андреасу, который немедленно встал бы на ее защиту. Всего лишь неделю назад я сказала бы, что говорить с ним на подобную тему – подписать себе смертный приговор, но поскольку свершилось великое чудо: он пригласил тебя на новоселье года – Ванесса на секунду задумалась. – Похоже, ты оказываешь на Андреаса Николаидиса гораздо большее влияние, чем он сам может себе представить.

– Ты действительно так считаешь? – обрадовано и одновременно недоверчиво спросила Хоуп. – Но я ничего не расскажу Андреасу, чтобы не поссорить его с сестрой.

– Если Элисса объявила тебе войну, у тебя нет выбора, – предупредила Ванесса.

Окончив разговор, Хоуп спрятала телефон в сумочку. Выйдя из гардеробной, она обнаружила Бена, прислонившегося к дверному косяку.

– Нам нужно поговорить, – томным голосом объявил тот, помахав при этом рукой, и Хоуп решила, что он пьян. – Куда исчезла твоя лучезарная улыбка? Скажи мне, что стряслось? Ван убьет меня, если я брошу тебя в беде.

Густо покраснев и ощущая на себе взгляды других гостей, она постаралась успокоить Бена:

– Тсс… ничего не случилось… пожалуйста, тише…

Кэмпбелл крепко обхватил ее обеими руками в попытке то ли удержать ее, то ли самому устоять на ногах.

– Могу я проводить тебя домой?

– Нет, спасибо.

– У меня было огромное количество женщин, – с придыханием объявил Бен, устремив на Хоуп взгляд своих зеленых, однако сейчас налитых кровью глаз. – Думаешь, я не в состоянии увести тебя у греческого миллиардера?

– Никто и никогда не сможет сделать этого, – с яростью ответила она.

– Никогда не говори никогда… Утверждать так – вызывать судьбу на дуэль. – Внимательно посмотрев ее в лицо, Бен со вздохом запечатлел на ее лбу почти отеческий поцелуй. – Ты слишком предана Николаидису и слишком хороша для него.

Андреас по-прежнему находился в окружении гостей. Ему было скучно – Хоуп заметила это еще на расстоянии. Золотисто-карие глаза увидели ее издалека. В ту же секунду прервав беседу, он двинулся навстречу молодой женщине.

– Где ты так долго пропадала?

– Когда речь пошла о ценах на золото и на свиные туши, я отправилась в туалетную комнату.

– Поехали домой, дорогая. – Крепко взяв Хоуп за руку, Андреас увлек ее к выходу. – Лучше бы мы вообще не покидали постель…

Когда они, вдыхая холодный ночной воздух, уже спускались по ступенькам, Хоуп внезапно ощутила прилив острого желания, от которого все внутри свело сладостной судорогой, а во рту пересохло. Страхи и обиды тяжелого для нее вечера мгновенно улетучились. Она любит Андреаса, любит до смерти. Разве существует что-то важнее этого? Охваченная внезапным порывом, Хоуп привстала на цыпочки и поцеловала мужчину в шершавую щеку.

– Андреас, пожалуйста, подожди, – раздался сзади женский голос. – Мне нужно поговорить с тобой, – объявила Элисса по-гречески.

Андреас мгновенно напрягся, нахмурив темные брови. Он заботливо усадил Хоуп в лимузин и подарил ей извиняющуюся улыбку.

– Подожди меня пять минут… Я попрощаюсь за нас обоих.

Спокойный тон и некоторая робость в голосе Элиссы удивили Хоуп, но, поразмыслив, она решила, что гречанка хочет поделиться с братом своими семейными проблемами. Похоже, во взаимоотношениях четы Саузвик не все обстоит гладко.

Возможно, очень рано вышедшая замуж Элисса просто случайно перешла границы изначально невинного флирта. Хоуп еще раз напомнила себе, что чужие дела ее не касаются. Но если бы она решилась рассказать о поцелуях в полутемной комнате, это вывело бы Андреаса из себя. Он не терпел любых проявлений супружеской неверности. Пятнадцать минут спустя Андреас сел в лимузин. Несмотря на природную смуглость, он выглядел необычайно бледным. В потемневших глазах сверкали сердитые искры. Хоуп решила, что Элисса успела пожаловаться на нее брату. По дороге домой в машине царило напряженное молчание. Андреас, беззаветно преданный младшей сестре, вообще ни разу не обсуждал с Хоуп ее дела.

– Что случилось? – не выдержала она, когда они вошли в лифт.

– Почему ты об этом спрашиваешь? – задал встречный вопрос Андреас.

Никогда прежде Хоуп не доводилось слышать в его низком бархатном голосе столь странные многозначительные нотки. Очутившись в прихожей, она сразу же сбросила туфли на высоком каблуке.

– Хоуп…

Она обернулась, недоуменно глядя на любимого, все еще стоявшего у двери. И тут же смутное предчувствие надвигающейся опасности заставило ее затрепетать от волнения.

Андреас медленно приблизился к ней. Во взгляде карих глаз полыхал огонь.

– Может, ты сама расскажешь мне о том, что случилось сегодня вечером?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– О чем ты? – спокойно спросила Хоуп. Покрывая Элиссу, она испытывала смутное чувство вины.

– Я имею в виду твое свидание с Беном Кэмпбеллом, – медленно, по слогам произнес Андреас. Голос его звучал непривычно холодно и резко.

При упоминании о Бене Хоуп покраснела, ощутив себя неловко, однако причина раздражения Андреаса по-прежнему оставалась непонятной.

– Да, мы разговаривали с ним пару минут.

– Финли, муж моей сестры, видел тебя в объятиях Кэмпбелла.

Его тон усилил тревогу Хоуп.

– Все обстояло совсем не так, как ты утверждаешь.

Брови Андреаса поползли вверх:

– Не так?

Обычное спокойствие Хоуп стремительно улетучивалось. Удивленно глядя на Андреаса, она пыталась разгадать причину его загадочного поведения. Вспышки необоснованной ревности всегда были чужды ему. Но сейчас Андреас казался ей совершенно незнакомым человеком.

– Конечно же, не так. Во-первых, мы разговаривали на виду у дюжины человек. Во-вторых, Бен не пытался флиртовать со мной – он просто шутил.

Словно отлитое из бронзы лицо Андреаса хранило невозмутимое выражение.

– Просто шутил?

– Ради бога, Андреас. Бен обнял меня, чтобы удержаться на ногах. Он изрядно выпил. Вот и все. И я не понимаю, зачем вообще мы ведем этот глупый разговор.

– Мы ведем этот разговор, потому что через пять минут после той сцены Элисса случайно стала свидетелем вашей взаимной нежности в более интимной обстановке, – мрачно пояснил Андреас.

Хоуп на секунду потеряла дар речи и побледнела.

– Повтори еще раз…

– Если тебе угодно. – Андреас не скрывал своего отвращения. – Вы с Кэмпбеллом уединились в пустой отдаленной комнате.

Кровь запульсировала в ее висках, а тело как будто налилось свинцовой тяжестью.

– Я нигде не уединялась с Беном.

– Это отвратительно… это ниже моего достоинства! – Презрительная усмешка Андреаса резанула Хоуп больнее ножа. – По крайней мере признайся, что это правда. Существуют очевидцы, поэтому лгать бесполезно.

– Но я вовсе не лгу, – с трудом выговорила она.

– Ты целовалась с Беном. Это совершенно случайно видела моя сестра. Ты злоупотребила ее гостеприимством, поставила ее в щекотливое положение.

– Я не делала этого… Клянусь! – растерянно оправдывалась Хоуп, отчаянно пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Наконец ей удалось осознать всю глубину коварства и лживости Элиссы Саузвик. Она отказывалась верить, что едва знакомый человек мог столь грязным и низким образом оклеветать ее.

– Элисса была в полной растерянности и не знала, как поступить. Но, посоветовавшись с мужем, решила, что я должен узнать о твоем недостойном поведении. Ты изменяешь мне прямо за моей спиной! – Андреас повысил голос, теряя самообладание.

Хоуп дрожала от волнения.

– Но это ложь. Ложь от первого до последнего слова.

– Яхочу перед уходом услышать от тебя правдивое признание, – хрипло потребовал он.

Хоуп казалось, что мир вокруг нее рушится до основания. Ее потрясла безжалостная жестокость, с которой Элисса привела в исполнение обещанную угрозу.

– Я действительно очень глупа, – тихо промолвила молодая женщина. – К несчастью, я не придала значения опасности… твоя сестра умна, как и ты, и, похоже, она увидела во мне врага.

Губы Андреаса сжались.

– Твое замечание в высшей степени оскорбительно. Будь добра, не впутывай Элиссу в свои грязные делишки.

– Неужели ты совсем не знаешь меня? – с горечью прошептала Хоуп.

Ее вопрос потряс Андреаса, словно взрыв динамита гранитную скалу. Он так доверял ей! Пока слова сестры не развеяли его иллюзии, он даже не осознавал всей глубины своего доверия. И сейчас Андреасу стало невыносимо горько при мысли о том, что возлюбленная отплатила ему предательством.

– Андреас… – в отчаянии вымолвила она, – ты действительно думаешь, что я способна на такое?

Взгляд золотисто-карих глаз пронзил ее подобно кинжалу.

– Разве это совершенно невозможно? – Николаидис нарочито растягивал слова. – Ты отдалась мне в первый же вечер, прямо в сарае.

Хоуп смертельно побледнела. Наверное, это справедливая кара за опрометчивое безрассудство той далекой ночи, подумала она. Бумеранг вернулся к ней. Андреас совершенно не уважает ее, как, впрочем, не уважал никогда. Девственница или нет, она оказалась слишком легкой добычей, и сейчас, оглядываясь назад, он находил в событиях двухлетней давности предвестие неверности. Как это жестоко с его стороны – ставить ей в упрек первую ночь любви! Хоуп бережно хранила в памяти мельчайшие подробности их романтической встречи. И вот Андреас обратился к тем же самым воспоминаниям, чтобы оскорбить и унизить ее.

Хоуп даже не заплакала – настолько силен был шок.

– Да, это правда, я отдалась тебе в первый же вечер, – задыхающимся голосом произнесла она. – И если для тебя это не было чем-то особенным, то для меня означало очень многое.

Андреас в ответ лишь невозмутимо пожал плечами.

– Я не сделала ничего плохого на сегодняшнем приеме. Это чистая правда. Я никогда, вообще никогда не целовала Бена Кэмпбелла, – отчаянно доказывала Хоуп.

– Советую тебе найти новое жилье до конца месяца. Между нами все кончено, – заявил он с пренебрежительной усмешкой.

Хоуп вдруг поняла, что сейчас он повернется и уйдет. Внезапно нахлынувший ужас победил оцепенение. Одним прыжком молодая женщина очутилась между Андреасом и входной дверью.

– Ты не уйдешь! – закричала она.

– Пусти меня.

– Нет, не пущу. Постой и подумай обо мне как о хорошо знакомом тебе человеке. Поразмысли, смогла бы я погубить все то, чем так дорожила, ради какого-то флирта с Беном Кэмпбеллом!

Андреас сжал зубы:

– Другие женщины поступали именно так. Кэмпбелл с безответственностью беспечного мальчишки разрушил несколько образцовых браков. Он – известный охотник за чужими женами и любовницами.

– Но я вовсе не увлечена им… никогда не увлекалась. – Для Хоуп он всегда оставался забавным кузеном Ванессы. – Если ты не веришь мне, расспроси о событиях нынешнего вечера самого Бена.

Оскорбленный Андреас отрывисто рассмеялся.

– Неужели ты считаешь, что я опущусь до этого? Будь ты моей женой, я разорвал бы его на куски! – объявил он с нескрываемой злостью в голосе. – Но, поскольку ты мне не жена, а любовница, я не намерен поднимать из-за тебя шум.

Смертельно побледнев при этих словах, Хоуп гордо вскинула голову и, сердито сверкнув бирюзовыми глазами, воскликнула:

– Я тебе не любовница и никогда не являлась ею!

– Кто же ты тогда?

Бархатные интонации Андреаса вызвали в ее воображении образ затаившейся пантеры, готовой в любой миг выпустить когти.

– Я женщина, которая любит тебя и продолжает надеяться на нечто большее, чем редкие встречи, – отрывисто произнесла Хоуп. Губы ее дрожали. – Кое-кто осудит меня, возможно, за такие мысли или назовет идиоткой. Тем не менее это не превращает меня в твою любовницу.

– Многие женщины утверждали, что любят меня, – пренебрежительно ухмыльнулся Андреас. – Но еще больше они любят то, что я могу им дать. А сейчас отойди с дороги… Я ухожу.

Хоуп в отчаянии заслонила собой дверь.

– Яне дам тебе уйти, пока ты не выслушаешь меня. Это похоже на ночной кошмар, и я не хочу, чтобы мы…

– «Нас» больше нет. – Андреас быстрым движением поднял женщину и, опустив ее на пол в стороне от входа, молча вышел из квартиры.

Хоуп еще не верилось, что это действительно случилось. Каких-то несколько часов назад она была безгранично счастлива, отправляясь с Андреасом на прием! И вот любимый человек выбросил ее из своей жизни, словно ненужную вещь.

Наверное, ей следовало рассказать Андреасу о том, что она застала его сестру целующейся с каким-то мужчиной. Нужно было защищаться вне зависимости от того, поверит ее словам Андреас или нет. Каковы были бы шансы на успех? Пришлось бы обвинять Элиссу не только во лжи, но и в супружеской неверности. При мысли об этом Хоуп содрогнулась. Он очень гордился младшей сестрой и всегда защищал ее. Для мужчины-грека нет ничего важнее чести семьи. Любой выпад против Элиссы только разъярил бы его.

Хоуп бессильно упала на кровать рядом с черной рубашкой, которую Андреас примерял перед вечеринкой. Она зарылась в нее лицом, вдыхая такой знакомый и родной запах. Андреас бросил ее. Он ушел, и Хоуп словно разрезали пополам. Удивительно, что она все еще не умерла. Она не представляла себе дальнейшей жизни без Андреаса. Ужас, подобно отвратительному чудовищу, вонзил когти в ее израненную душу. Хоуп рыдала до тех пор, пока горло не свело судорогой. Потом долго лежала в тишине, устремив в темноту невидящий взгляд, и не было ничего страшнее наступившего ощущения потери и пустоты.

По дороге в свой лондонский особняк разгневанный Андреас успел выпить два стакана бренди прямо в лимузине. Он ни на секунду не усомнился в правдивости слов Элиссы. Можно легко доказать вину Хоуп, решил он. Взяв телефон, Николаидис связался со старшим телохранителем и, извинившись за поздний звонок, потребовал подробный отчет о распорядке дня своей подруги за последние месяцы.

Лишь перед рассветом ей удалось ненадолго задремать. Но, едва она пробудилась, ужасные события вчерашнего вечера с поразительной отчетливостью предстали перед глазами. Все вокруг завертелось и поплыло, вызвав приступ резкой тошноты. Молодая женщина долго приходила в себя под душем; колени ее дрожали от слабости. С Андреасом или без него, жизнь продолжается, напомнила себе Хоуп. Плакать было некогда. Предстояло заняться решением целого ряда насущных проблем, в первую очередь – подыскать другое жилье. Еще она собиралась получить в банке ссуду, чтобы открыть свое собственное дело. Ради выпуска оригинальных дамских сумочек «Хоуп Ивенс» она была готова трудиться днем и ночью. Да, ей хотелось с головой погрузиться в работу и не иметь ни одной свободной минуты на оплакивание разлуки с Андреасом.

Взгляд ее упал на маленькую позолоченную коробочку, лежавшую на полке в холле. Вчера вечером Андреас, едва переступив порог, сунул что-то туда, прежде чем заключить ее в объятия. Обычно он всегда приносил с собой шоколад, божественный, тающий во рту, ни с чем не сравнимый швейцарский шоколад. Однако сейчас, открыв коробочку, Хоуп обнаружила там изящную золотую вещицу. У нее собралась уже целая коллекция оригинальных подвесок и амулетиков, подаренных им. Но на этот раз Хоуп с изумлением прочитала свое имя, выложенное из маленьких блестящих камешков. Глаза ее мгновенно наполнились слезами, и сердце мучительно сжалось в груди при мысли о невосполнимой потере. Странно, но переживания полностью уничтожили неизменную любовь к шоколаду. Вместо сладкого ей вдруг захотелось острого, и она вспомнила о маринованных оливках в холодильнике. Хоуп никогда прежде их не ела и покупала только для Андреаса. Удивившись этой забавной перемене вкуса, она направилась на кухню.

По пути в аэропорт Андреас внимательно изучал доклад о недавних перемещениях Хоуп. Начальное недоумение и недоверие сменились кипящей яростью. Впервые в жизни личные эмоции взяли верх над рабочей дисциплиной, и, отложив заокеанскую встречу, он приказал водителю развернуть машину.

Хоуп не заметила, как съела всю баночку маринованных оливок. Возможно, недавняя простуда сыграла роль в изменении вкусовых пристрастий, подумала она. Тишину нарушил звонок у входной двери, и сердце радостно подпрыгнуло в груди. Андреас вернулся! Он понял, что она не могла изменить ему!

– Я в спальне! – отозвалась Хоуп, услышав по домофону свое имя, нетерпеливо произнесенное знакомым голосом.

Пригладив руками разметавшиеся по плечам светлые волосы, девушка взглянула в зеркало, переживая, что не успела привести себя в порядок, и второпях завязывая дрожащими пальцами пояс халата.

Андреас вошел в комнату. Темный дорогой костюм подчеркивал его суровую мужественную красоту. Театральным жестом, никак не вязавшимся с обычной деловой холодностью, Андреас швырнул на ковер к ногам Хоуп кипу бумаг:

– Ты бесстыдная обманщица! – обвинительным тоном провозгласил он. – Ты посещала квартиру Кэмпбелла бессчетное количество раз и даже оставалась там на ночь! Ваша связь длится уже много месяцев!

Хоуп застыла в крайнем изумлении, словно парализованная.

– О чем ты говоришь? – наконец с трудом произнесла она. – Я никогда не была у Бена и даже не знаю, где он живет.

– Почему бы тебе не взглянуть на принесенные мною доказательства? – процедил Андреас сквозь зубы.

– Доказательства? – Наклонившись, Хоуп подняла несколько листов и наморщила лоб, глядя на ровные графы таблиц. – Что это?

– Сюрприз… сюрприз. Большую часть года ты находилась под круглосуточным наблюдением. Здесь только самые последние доклады о твоем времяпрепровождении, – проинформировал он.

– Я находилась под круглосуточным наблюдением? – автоматически повторила Хоуп. – Ты хочешь сказать, что следил за мной?

– Я бы сказал, что выражение «следил за твоей безопасностью» точнее соответствует действительности.

– Кто именно наблюдал за мной? – спросила Хоуп, содрогаясь от отвращения при мысли о незнакомцах, не выпускавших ее из вида и фиксировавших каждое ее движение.

– Команда телохранителей экстра-класса. Они не совершают ошибок и выполняют свою работу незаметно для объекта и окружающих.

Хоуп смотрела на Андреаса широко раскрытыми глазами.

– Я шокирована глубиной твоего недоверия ко мне. Ты платил людям, которые шпионили за мной. Это просто ужасно.

На скулах Андреаса проступил румянец, различимый даже под бронзовым загаром.

– Ты не права. Я получал анонимные угрозы. Естественно, я опасался, что в поле зрения врагов можешь попасть и ты, поэтому принял меры по обеспечению твоей безопасности. Вот и все.

Хоуп не слушала. Потрясение, испытанное ею, оказалось слишком сильным.

– Это отвратительно. До сих пор я не задумывалась, насколько ценно для каждого человека право на личную жизнь.

Реакция женщины привела Андреаса в еще большую ярость. Значит, это он должен чего-то стыдиться?

– Вплоть до вчерашнего вечера я не интересовался этими докладами и свято уважал твои права, – подавив гнев, невозмутимо объяснил Андреас. – Но сейчас решил заглянуть в эти бумаги в поисках доказательств твоей неверности. Мне не пришлось искать долго.

Хоуп по-прежнему держала в руке злополучные листы. Удивленное восклицание сорвалось с ее губ, когда она прочла знакомый адрес, мелькавший на каждой странице рапорта. Ужасное недоразумение начинало проясняться. Хоуп облегченно вздохнула.

– Эта квартира действительно принадлежала Бену. Но он слишком часто устраивал там шумные вечеринки, и собрание жильцов было вынуждено обратиться в полицию. Бен переехал оттуда год назад, и теперь там живет Ванесса.

Взгляд золотисто-карих глаз обжег ее огнем.

– Я не верю тебе. Но твоя лучшая подруга, конечно же, подтвердит любую историю, выгораживая тебя.

Однако в этом Андреас ошибался, Выросшая в семье, где родители постоянно изменяли друг другу, Ванесса не выносила лжи и обмана, сопровождающих супружескую неверность. Она ни за что не согласилась бы засвидетельствовать неправду даже ради подруги.

Сглотнув застрявший в горле комок, Хоуп продолжала объяснять:

– По этому адресу проживет Ванесса. Конечно, я понимаю, что ты почувствовал, прочитав отчет телохранителей, но два года, проведенные с тобой, дают мне право…

Андреас резко оборвал ее:

– Они не дают тебе никакого права.

Круто повернувшись, он вышел из спальни.

– Подожди! – закричала Хоуп ему вслед.

Медленно и с заметной неохотой Николаидис оглянулся.

У Хоуп не осталось выбора. Угрозы Элиссы больше не страшили ее. «Если мой брат узнает что-либо, я тебя просто уничтожу», – всплыли в памяти слова гречанки. Но, глядя на Андреаса и сознавая, что, возможно, она видит его в последний раз, молодая женщина приняла решение защищаться.

– Позволь мне рассказать о событиях вчерашнего вечера. Это я случайно вошла в отдаленную комнату и увидела там твою сестру, целующуюся с мужчиной! – тяжело дыша, выпалила она.

Сжав челюсти и гневно сверкая глазами, Андреас вытянул вперед руку

– Замолчи немедленно.

Хоуп покачала головой:

– Я не буду молчать. Элисса следом за мной вышла в коридор и пообещала уничтожить меня, если я расскажу тебе об увиденном.

– Как ты смеешь говорить так о моей сестре? – задыхающийся от ярости Андреас побледнел.

– Я не собиралась сплетничать об этом ни с кем… я не желала вмешиваться в чужие дела, – не сдавалась Хоуп.

– Этих слов достаточно, чтобы сделать тебя моим врагом на всю жизнь. Честь семьи Николаидис и каждого ее члена для меня превыше всего, – торжественно заявил Андреас. – Ты самым оскорбительным образом пытаешься запятнать непогрешимую репутацию Элиссы ради собственного спасения. Будь ты мужчиной, я не позволил бы тебе говорить подобные вещи о моей сестре. Но ты женщина и злоупотребляешь своим преимуществом.