Текст книги "Белый огонь"
Автор книги: Линкольн Чайлд
Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 4
Полицейское управление Роринг-Форка размещалось в невероятно живописном здании красного кирпича, построенном в классическом викторианском стиле на манер Старого Запада. Оно стояло в зеленом парке на фоне величественных горных вершин, покрытых снегом. Перед зданием расположилась двенадцатифутовая статуя Фемиды, припорошенная снежком и – как это ни странно – без традиционной повязки на глазах.
Кори Свенсон перечитала целую гору книг про Роринг-Форк и узнала все об этом здании суда, известном несколькими знаменитыми обвиняемыми, которые прошли через его двери, – от Хантера С. Томпсона до серийного убийцы Теда Банди[9]. Она знала, что Роринг-Форк – своего рода курорт и что здесь продается самая дорогая недвижимость в стране. Это создавало для нее огромные неудобства, поскольку она была вынуждена остановиться в городке Базальт в восемнадцати милях по шоссе № 82, в жутком мотеле «Девятое облако» с картонными стенами и колючим матрасом на кровати. За номер приходилось платить сумасшедшие деньги – сто девять долларов в день. Было первое декабря, лыжный сезон приближался к пику. Она накопила около четырех тысяч долларов – часть заработала на исследовательских проектах в «Джоне Джее», часть осталась от тех денег, что ей всучил агент Пендергаст год назад, когда отправил ее к отцу, подальше от опасностей. Но если платить сто девять долларов в день за мотель, плюс расходы на еду, плюс возмутительные тридцать девять баксов в день за корыто на колесах, которое она взяла в аренду, то она быстро вылетит в трубу.
Иными словами, нужно было спешить.
Проблема состояла в том, что, страстно желая заполучить одобрение на эту работу, Кори пошла на маленькую ложь. Впрочем, может, не такую уж и маленькую. Она сказала Карбону и факультетскому комитету, что получила разрешение на исследование останков – карт-бланш. На самом же деле несколько ее электронных писем главе полицейского управления, в чьей власти было разрешить или запретить допуск к останкам, остались без ответа. Телефонные звонки тоже ничего не дали. Не то чтобы с ней говорили грубо – просто это была такая форма доброжелательного небрежения.
Заявившись днем ранее собственной персоной в полицейское управление, она наконец добилась аудиенции у шефа полиции Стенли Морриса. И вот теперь она снова вошла в здание и направилась к дежурному. К ее удивлению, дежурным оказался не дюжий коп, а девица по виду даже моложе Кори – хорошенькая, с чуть смугловатым лицом, темными глазами и светлыми волосами до плеч.
Кори подошла к ней, и девушка улыбнулась.
– У вас… есть звание? – спросила Кори.
Девушка рассмеялась и отрицательно покачала головой:
– Нет пока.
– Так вы, значит, секретарь?
Девушка снова покачала головой:
– Я прохожу практику на зимних каникулах. Сегодня мое место за столом дежурного. – Она помолчала. – Хочу со временем поступить в полицию.
– Значит, нас уже двое. Я тоже учусь – в «Джоне Джее».
Глаза девицы широко раскрылись.
– Шутишь!
Кори протянула руку:
– Кори Свенсон.
Они обменялись рукопожатием.
– Дженни Бейкер.
– Я записана на прием к шефу полиции Моррису.
– Да-да, – сказала Дженни, заглянув в журнал. – Он тебя ждет. Проходи.
– Спасибо.
Начало было неплохим. Кори старалась сдержать нервную дрожь и не думать о том, что будет, если шеф полиции откажет ей в доступе к останкам. Как минимум от этого зависела ее работа. И она уже потратила целое состояние, чтобы добраться сюда, – купила билеты на самолет, а эти расходы не подлежали возмещению.
Дверь в кабинет шефа полиции была открыта, и, когда Кори вошла, он встал, обогнул стол и пожал ей руку. Внешность его показалась ей неожиданной: невысокого роста, полный, жизнерадостный, на лице широкая улыбка, плешь на макушке, помятая форма. Обстановка кабинета тоже вносила свою лепту в неформальность атмосферы: набор старой удобной кожаной мебели, беспорядок на столе, заваленном бумагами, книгами, заставленном семейными фотографиями.
Шеф полиции пригласил ее в уголок для приема посетителей, куда пожилая секретарша принесла поднос с бумажными стаканчиками с кофе, сахаром и сливками. Кори, которая прилетела позавчера и еще не приспособилась к другому часовому поясу, взяла стаканчик, воздержавшись от своих обычных четырех ложек сахара, и с удивлением увидела, как шеф полиции Моррис положил себе не меньше пяти.
– Итак, – начал Моррис, откинувшись на спинку стула, – похоже, у вас здесь предполагается очень интересный проект.
– Спасибо, – сказала Кори. – И спасибо, что согласились принять меня в срочном порядке.
– Меня всегда очаровывала история Роринг-Форка. Происшествие с медведем гризли – часть местного фольклора. По крайней мере, для тех из нас, кто знаком с историей. К сожалению, таких сейчас осталось мало.
– Это совершенно уникальная возможность, – сказала Кори, переходя к заученным назубок аргументам. – Она позволит значительно продвинуть научную основу судебно-медицинской экспертизы.
Она говорила со все большим энтузиазмом, а шеф полиции Моррис внимательно слушал, устроив подбородок на мягкой руке. Кори коснулась всех важных сторон: ее проект привлечет внимание прессы по всей стране, отчего управление полиции в Роринг-Форке только выиграет, а «Джон Джей» – первейший в стране колледж, готовящий кадры для полиции, – будет признателен за сотрудничество, и она, несомненно, будет тесно сотрудничать с шефом полиции и подчиняться всем правилам. Она выложила приукрашенную версию своей жизни: как с самого детства хотела стать копом, как получила грант для обучения в «Джоне Джее», как трудилась без продыху – и завершила дифирамбом в адрес шефа полиции, который так успешно работает в столь замечательном и красивом месте. Кори не скупилась на комплименты и удовлетворенно видела, что он отвечает кивками, улыбками и различными одобрительными звуками.
Закончив, она рассмеялась самым естественным смехом, на какой была способна, и сказала, что слишком уж разговорилась и теперь хотела бы выслушать его соображения.
Тут шеф полиции Моррис отхлебнул еще кофе, похвалил ее за трудолюбие и предприимчивость, отметил, что рад ее приезду, и еще раз подчеркнул, насколько интересным представляется ему этот проект. Тут сомнений нет. Ему, конечно, нужно будет подумать и проконсультироваться с коронером, историческим обществом и еще кое с кем, затем придется получить разрешение местного прокурора… Он допил кофе и ухватился за подлокотники, явно собираясь встать и закончить встречу.
«Катастрофа!» Кори набрала в грудь побольше воздуха:
– Позвольте, я буду с вами абсолютно откровенна.
– Да, конечно.
Он отпустил подлокотники.
– Мне сто лет понадобилось, чтобы наскрести деньги на этот проект. Помимо гранта, мне пришлось подрабатывать в двух местах. Роринг-Форк – одно из самых дорогих мест в стране, и уже одно пребывание здесь обходится мне в целое состояние. В ожидании разрешения я просто разорюсь.
Она сделала паузу и перевела дыхание.
– Откровенно говоря, шеф Моррис, на консультации со всеми этими людьми уйдет масса времени. Возможно, несколько недель. У каждого будут свои соображения. А потом, независимо от того, какое решение вы примете, кто-нибудь почувствует себя обойденным. Это может вызвать разногласия.
– Разногласия, – повторил шеф полиции с тревогой и отвращением в голосе.
– Позвольте, я сделаю альтернативное предложение?
Шеф полиции удивился, но не так чтобы очень:
– Пожалуйста.
– Насколько мне известно, дать такое разрешение исключительно в вашей власти. Поэтому… – Кори помолчала, а потом решила, что лучше не ходить вокруг да около, а выложить все как есть. – Я буду вам невероятно благодарна, если вы дадите разрешение прямо сейчас, чтобы я как можно скорее могла приступить к исследованиям. Мне нужно всего два дня на работу с останками и возможность забрать несколько костей для более тщательного анализа. Только и всего. Чем быстрее это произойдет, тем лучше для всех. Ведь кости просто лежат там. Я могу проделать мою работу так, что никто и не заметит. Зачем давать кому-то время, чтобы они выдвигали возражения? Прошу вас, шеф Моррис… для меня это очень важно!
Она закончила свою речь на более отчаянной нотке, чем хотела, но увидела, что снова произвела на него впечатление.
– Так-так, – сказал шеф полиции. Он откашлялся, прочистил горло и погмыкал еще сильнее, чем прежде. – Я вас понимаю. Гм-гм. Нам не нужны никакие разногласия.
Он перевесился через край кресла и вытянул шею к двери:
– Ширли! Еще кофе!
Секретарь вернулась с двумя новыми стаканчиками. Шеф полиции снова положил в стаканчик немыслимое количество сахара, неутомимо работая ложкой, налил сливки и принялся бесконечно размешивать напиток. Брови его все это время оставались нахмуренными. Наконец он положил пластиковую ложку, поднес стаканчик к губам и сделал большой глоток.
– Я очень сочувствую вашему проекту, – произнес он. – Очень. Знаете, что я вам скажу? Сейчас только полдень. Если хотите, я отвезу вас туда сейчас – покажу вам гробы. Конечно, останки вам сейчас не удастся осмотреть, но вы получите представление о том, что там есть. А я завтра утром дам вам ответ. Вас это устраивает?
– Это будет замечательно! Спасибо!
Шеф полиции Моррис засиял:
– И между нами говоря, я думаю, вы можете не сомневаться, что ответ будет положительным.
Они встали, и Кори с трудом удержалась, чтобы не обнять шефа полиции.
Глава 5
Кори уселась на пассажирское сиденье полицейской машины рядом с шефом полиции, который, видимо, отпустил водителя и сам сел за руль. Машина была не обычная «краун-виктория»[10], а джип «чероки», перекрашенный в два привычных полицейских цвета с символом города Роринг-Форк – тополиным листом на дверях в центре шестиконечной шерифской звезды.
Кори поняла, что ей крупно повезло. Шеф полиции казался порядочным, доброжелательным человеком, и хотя ему вроде бы не хватало внутреннего стержня, он был человеком разумным и поддающимся убеждению.
– Вы прежде бывали в Роринг-Форке? – спросил Моррис, повернув ключ зажигания.
– Никогда. Я даже на лыжах не умею кататься.
– Господи боже. Вам нужно научиться. У нас сейчас разгар сезона – Рождество не за горами, и вообще, так что вы увидите все в лучшем свете.
Джип сбросил скорость на Восточной Мейн-стрит, и шеф полиции принялся показывать Кори важнейшие исторические здания: ратушу, знаменитый отель «Себастиан», знаменитые викторианские особняки. Повсюду были развешены праздничные огни и еловые гирлянды. Снег лежал на крышах, покрывал морозными узорами окна, прогибал ветви елей. Это было похоже на эстампы «Курриер энд Айвз»[11]. Они проехали по торговому кварталу, по улицам, усеянным дорогими бутиками гуще, чем даже «золотая миля» Пятой авеню. По тротуарам шли толпы покупателей, облаченных в меха или элегантные лыжные костюмы. Машины двигались осторожно, словно по льду, и джип оказался зажат в веренице «хаммеров», «мерседесов», «гелендевагенов», «рейнджроверов», «порше-кайенов»… и снегоходов.
– Прошу прощения за такую толкучку, – сказал шеф полиции.
– Вы шутите? Это удивительно! – воскликнула Кори, чуть не вываливаясь из окна, чтобы рассмотреть мелькающие витрины с выставленными в них дорогущими товарами от «Ральф Лорен», «Тиффани», «Диор», «Луи Виттон», «Прада», «Гуччи», «Ролекс», «Фенди», «Булгари», «Берберри», «Бриони», – казалось, им не будет конца.
– Количество денег в городе просто не поддается счету, – заметил шеф полиции. – И откровенно говоря, с точки зрения полицейского, это может быть проблемой. Многие из этих людей считают, что законы писаны не про них. Но мы в полицейском управлении города ко всем – и я точно имею в виду всех без исключения – относимся одинаково.
– Хорошая политика.
– В таком городе только такая политика и возможна, – произнес он не без помпезности. – Тут куда ни посмотри – всюду знаменитость либо миллиардер или и то и другое.
– Воров сюда, наверно, как магнитом тянет, – сказала Кори, все еще глядя на дорогие магазины.
– Нет-нет, уровень преступности у нас почти нулевой. Понимаете, город такой изолированный. Ведет сюда всего одна дорога – восемьдесят второе шоссе, зимой проезд затруднен, а нередко и вообще закрыт из-за снега. А наш аэропорт используется только частными самолетами. Потом, нужно помнить о стоимости проживания здесь – это не по карману мелкому воришке! – Он весело рассмеялся.
«Ну уж мне об этом можешь не рассказывать», – подумала Кори.
Теперь они проезжали мимо кварталов, в которых, видимо, была воссоздана атмосфера периода бурного освоения Запада: бары с распашными дверями, пробирные палаты, даже несколько явных – по виду – борделей с ярко разукрашенными окнами. Все было безукоризненно аккуратным и чистым, от сверкающих плевательниц на приподнятых деревянных тротуарах до высоких ложных фасадов зданий.
– Что это такое? – спросила Кори, показывая на семейство, фотографирующееся перед салуном «Идеал».
– Старый город, – ответил шеф полиции. – То, что осталось от первоначального Роринг-Форка. Долгие годы эти здания просто стояли и разрушались. Когда стал развиваться курортный бизнес, их собирались снести. Но кому-то пришло в голову реставрировать старый город-призрак и превратить его в музей, рассказывающий о прошлом Роринг-Форка.
«Диснейленд встречается с лыжным курортом», – подумала Кори, дивясь чужеродности разбросанных здесь и там остатков прошлого посреди очага столь экстравагантного потребления.
В этот момент мимо них пронесся снегоход, оставляя позади себя клубы измельченного в порошок снега.
– Тут еще и снегоходы? – воскликнула Кори.
– Роринг-Форк – город страстных любителей этого вида транспорта, – объяснил шеф полиции. – Город знаменит не только своими лыжными трассами, но и дорогами для снегоходов. Здесь их многие мили, в основном используются старые дороги, проложенные шахтерами, – они еще сохранились в горах над городом.
Наконец они миновали квартал магазинов и после нескольких поворотов проехали мимо небольшого парка с множеством валунов, усыпанных снегом.
– Парк столетней годовщины города, – объяснил шеф полиции. – Эти камни – часть святилища Джона Денвера[12].
– Джона Денвера? – Кори вздрогнула.
– Каждый год его поклонники приезжают сюда в годовщину его смерти. Это очень трогательное зрелище. Гениальный был человек, и какая утрата.
– Да, безусловно, – быстро проговорила Кори. – Я люблю его творчество. «Высокие скалистые горы» – моя любимая песня всех времен.
– У меня до сих пор, когда вспоминаю, слезы на глазах.
– И у меня тоже.
Они покинули тесно застроенный центр города и поехали мимо сквера, засаженного гигантскими елями, ветви которых поникли под тяжестью снега.
– А почему кладбище было раскопано? – спросила Кори.
Она, конечно, знала ответ, но хотела посмотреть на вещи глазами шефа полиции.
– Тут наверху эксклюзивная застройка под названием «Высоты». Дома по десять миллионов долларов, большие площади, частная дорога в горы, эксклюзивный клуб. Это самый элитный проект в городе, и требования к нему повышенные. Старые деньги и все такое. Еще в конце семидесятых годов «Высоты» приобрели землю, на которой расположено первое городское кладбище, и тогда уже возникли разговоры о его переносе. Времена были такие, что с этим особых проблем не возникало. Ну и вот года два назад они оформили все бумаги и теперь собираются построить там спа-салон и новый клуб. Это, конечно, вызвало скандал, и город подал на них в суд. Но у них такие скользкие юристы. К тому же есть и договор тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, подписанный и заверенный, с неоспоримыми статьями о неотторжимом праве распоряжения. Они выиграли суд и раскопали-таки кладбище – вот вам и весь сказ. Пока останки лежат на складе в горах. В гробах ничего не осталось, кроме пуговиц, ботинок и костей.
– Куда их перезахоронят?
– Застройщик собирается весной перезахоронить их здесь неподалеку.
– А скандал все еще продолжается?
Шеф полиции махнул рукой:
– Ну, после того как кладбище раскопали, шум стих. Да и шумели-то не из-за останков – просто хотели сохранить старинное кладбище. А когда его не стало, люди потеряли интерес к этому делу.
Ели кончились, и перед ними открылась широкая красивая долина, сверкающая в лучах полуденного солнца. У въезда стоял простой, написанный от руки указатель довольно скромных размеров:
«Высоты»
Только для партнеров
Пожалуйста, отметьтесь на контрольном пункте
За указателем была внушительная стена из речных камней с коваными чугунными воротами, за которыми примостилась будка охраны – этакий сказочный домик с заостренной крышей и стенами из кедровой дранки. В долине стояли гигантские особняки, спрятанные среди деревьев, а за ними поднимались стены, огораживающие долину; среди елей виднелись крыши, многие с каминными трубами, из которых поднимался дымок. А дальше начиналась лыжная зона, склоны нескольких гор были исполосованы лыжными трассами. На фоне сияющего голубого неба Скалистых гор, усеянного облачками, на высоком кряже виднелись другие особняки.
– Мы едем внутрь? – спросила Кори.
– Склад в конце участка – стоит на краю склона.
Охранник махнул, пропуская шефа полиции, и они поехали по дорожке, вымощенной брусчаткой. По дорожке, видимо, недавно прошла уборочная машина, не оставив и следа снега. Впрочем, никакой уборочной машины здесь не было. На абсолютно сухой дороге почему-то не было льда, а по обочинам не лежала гряда снега, какую обычно оставляет бульдозерный нож.
– Обогреваемая дорога? – спросила Кори, когда они проехали мимо здания, похожего на клуб.
– Здесь таких немало. Последнее слово в очистке снега. Снежинки испаряются, коснувшись поверхности.
Дорога пошла вверх, они миновали мост над замерзшим ручьем – шеф полиции сказал, что он называется Сильвер-Куин-Крик, – потом проехали через ворота, ведущие в сервисную зону. За высокой сетчатой оградой на горизонтальной площадке вплотную к лыжной трассе стояли несколько ангаров из гофрированного металла. С крыш свисали сверкающие на солнце сосульки длиной по десять футов.
Шеф полиции заехал на очищенную площадку перед самым большим ангаром, припарковался и вышел из машины. Кори последовала за ним. День стоял холодный, но не очень – около минус пяти градусов – и безветренный. В углу больших ворот имелась маленькая дверь, и шеф полиции Моррис отпер ее. Кори последовала за ним в темноту и сразу же почувствовала запах. Но ничего неприятного, никакого гниения или разложения. Просто запах чернозема.
Шеф полиции включил освещение, и под крышей загорелись натриевые лампы, залив внутренности желтым светом. В ангаре оказалось холоднее, чем под открытым небом. Кори пробрала дрожь, и она поплотнее закуталась в пальто. В передней части ангара, практически у самых ворот, стояли шесть почти одинаковых снегоходов. За ними – ряд старых ратраков, некоторые из них с широченными гусеницами и фонарями-кабинами имели довольно древний вид. Своей массой они закрывали то, что было за ними. Кори и шеф полиции пробрались между этими машинами и очутились на открытом пространстве. Кори увидела перед собой импровизированное кладбище на брезентовых полотнищах: аккуратные ряды голубоватых пластиковых гробов – такие используют судмедэксперты для вывоза останков с места преступления.
Они подошли к ближайшему ряду, и Кори оглядела первый гроб. К крышке скотчем была прилеплена большая карточка с печатным текстом. Кори присела, чтобы прочесть. На карточке было указано, в какой части кладбища обнаружились эти останки, прилагалась фотография могилы; была графа для сведений о наличии или отсутствия надгробья, а при наличии предусматривалась графа для надгробной надписи вместе с еще одной фотографией. Все было пронумеровано, каталогизировано, систематизировано. Кори вздохнула с облегчением: документация тут была оформлена наилучшим образом.
– Надгробья вон там, – сказал шеф полиции Моррис.
Он показал на дальнюю стену, у которой находилась пестрое собрание надгробий – несколько довольно вычурных из сланца или мрамора, но по большей части валуны или плиты с высеченными на них буквами. Надгробья тоже были каталогизированы и имели карточки.
– Здесь приблизительно сто тридцать человеческих останков, – сказал шеф полиции. – И около сотни надгробий. Про остальных мы не знаем, кто они. Возможно, когда-то на их могилах стояли деревянные кресты. А может, их надгробья были утрачены или похищены.
– А жертвы медведя идентифицированы?
– Нет. Все надписи более или менее одинаковые: имена, даты и иногда библейские изречения или стандартная религиозная эпитафия. На могильных камнях обычно не обозначают причину смерти. И тем более вряд ли кому-то захочется увековечить то обстоятельство, что человек погиб в когтях гризли.
Кори кивнула. На самом деле это не имело значения: она уже составила список жертв, просмотрев старые местные газеты.
– Можно открыть один из них? – спросила она.
– Не вижу препятствий. – Шеф полиции ухватился за ручку ближайшего короба.
– Постойте. У меня есть список. – Кори открыла свой портфель и вытащила оттуда папку. – Давайте найдем одну из жертв.
– Отлично.
Несколько минут они бродили между гробами, и наконец Кори нашла имя из своего списка: Эммет Боудри.
– Вот этот, пожалуйста, – сказала она.
Моррис ухватился за ручку и снял крышку.
Внутри были остатки сгнившего соснового гроба со скелетом. Крышка сгнила почти полностью, лишь куски ее валялись на днище и на самом скелете. Кори с волнением смотрела на кости. Обе руки и нога лежали с одной стороны, череп был проломлен, грудная клетка вскрыта, обе бедренные кости раздроблены, смяты мощными челюстями – явно для того, чтобы добраться до костного мозга. В ходе своих исследований в «Джоне Джее» Кори повидала немало скелетов с прижизненными повреждениями, но ничего подобного она не видела.
– Господи Исусе, ну тут медведь и постарался, – пробормотал Моррис.
– Не шутите.
Рассматривая кости, Кори обратила внимание на какие-то слабые следы на сломанной грудной клетке. Она опустилась на колени, стараясь рассмотреть получше. Черт, почему она не захватила увеличительное стекло? Девушка обшарила скелет глазами и обнаружила такую же отметину на раздробленной бедренной кости. Она протянула руку, собираясь взять кость.
– Нет-нет, трогать нельзя!
– Мне нужно осмотреть ее внимательнее.
– Нет, – сказал шеф полиции. – Послушайте, мы и так зашли слишком далеко.
– Дайте мне еще минутку, – взмолилась Кори.
– Извините. – Он закрыл гроб крышкой. – У вас еще будет масса времени.
Кори поднялась, озадаченная, не вполне уверенная в том, что она видела. Возможно, это просто игра воображения. В любом случае эти отметины наверняка появились еще при жизни человека, тут нет никаких сомнений. Роринг-Форк в те времена был диким местом. Может, этот парень выжил после поножовщины. Она покачала головой.
– Нам, пожалуй, пора, – сказал шеф полиции.
Они вышли на свет божий, и их почти ослепило сверкание снежного покрова. Но Кори, как ни старалась, не могла избавиться от странного чувства беспокойства.
