Текст книги "Граница льдов"
Автор книги: Линкольн Чайлд
Соавторы: Дуглас Престон
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Потому что, возможно, у него нет поблизости телефона.
Глинн показал вверх:
– Вид с мостика даже лучше. Не хотите пойти вместе?
Почему-то Макферлейн сомневался, что главу ЭИР интересует вид, но последовал за ним. Глинн, однако, оказался прав: с мостика ярость волн повергала в еще больший трепет. Сердитые черные валы бросались друг на друга и разбивались. Ветер разрывал их сверху и прокладывал глубокие борозды к их подошвам. Пока Макферлейн смотрел, «Ролвааг» зарылся носом в мощную волну и затем с трудом выбрался на поверхность, вода каскадами сливалась с бортов.
Бриттон повернулась к ним. Ее лицо казалось призрачным при искусственном освещении.
– Я вижу, вы привели лоцмана, – сказала она, посмотрев на Паппапа с некоторым сомнением. – Когда понадобится огибать мыс Горн, посмотрим, какой он нам даст совет при подходе.
Вмешался Виктор Хоуэлл, стоявший рядом с ней.
– Это как раз сейчас, – сказал он.
Грозовой разряд далеко впереди судна бросил слабый свет на выступающие из моря изрезанные ущельями горы, которые выглядели выше и темнее остальных.
– Мыс Горн, – сказал Глинн. – Но нас ожидает не только это. К нам гость…
– Капитан! – прервал его третий офицер, склонившийся над экраном. – На радаре воздушный контакт. Приближается с северо-востока.
– Пеленг?
– Ноль-четыре-ноль точно, мэм. Прямо на нас.
Атмосфера на мостике стала напряженной. Виктор Хоуэлл подошел к третьему офицеру и посмотрел через его плечо на экран.
– Дальность и скорость? – спросила Бриттон.
– Сорок миль, скорость примерно сто семьдесят узлов, мэм.
– Самолет-разведчик?
Хоуэлл разогнулся.
– В такую погоду?
Сильный порыв ветра застучал по иллюминаторам дождем.
– Это наверняка не какой-нибудь любитель на «сессне», – пробормотала Бриттон. – Может это быть коммерческий рейс, отклонившийся от курса?
– Маловероятно. Единственное, что здесь летает, это чартерные гидропланы. Но никогда в такую погоду.
– Военные?
Никто не ответил. На мостике все молчали, было слышно только завывание ветра и шум моря.
– Пеленг? – спросила капитан снова.
– Тот же самый, мэм.
Она медленно кивнула.
– Очень хорошо. Оповестите посты, мистер Хоуэлл. Неожиданно из радиорубки выглянул офицер связи Бэнкс.
– Откуда птичка? Это же вертолет «Ллойд холдингз».
– Вы уверены?
– Я проверил позывные.
– Мистер Бэнкс, свяжитесь с вертолетом.
Глинн прочистил горло. Макферлейн взглянул на него, тот убирал в карман куртки сложенный листок бумаги. Пока все волновались, он не выказывал ни тревоги, ни удивления.
– Я думаю, – произнес он тихо. – Нужно подготовить посадочную площадку.
Капитан уставилась на него.
– В такую погоду?
Из радиорубки появился Бэнкс.
– Они просят разрешения на посадку, мэм.
– Я не могу в это поверить! – крикнул Хоуэлл. – Мы в центре шторма силой восемь баллов.
– Я не могу поверить, что у вас есть выбор, – сказал Глинн.
* * *
В течение следующих десяти минут велись активные приготовления к приему вертолета. Когда Макферлейн и Глинн подошли к двери, ведущей на корму, строгий на вид член экипажа, не сказав ни слова, вручил им страховочные ремни. Макферлейн опоясался и застегнул пряжку. Матрос проверил крепление, одобрительно буркнул и открыл дверь.
Макферлейн вышел наружу. Порыв ветра грозил перетащить его за ограждение. С трудом Макферлейн пристегнул свой ремень к наружному поручню и двинулся к посадочной площадке. Вдоль палубы стояли члены команды, их ремни безопасности были надежно закреплены на металлическом поручне. Хотя двигатели судна сбросили обороты настолько, чтобы только обеспечивать достаточную скорость для рулевого управления в штормовом море, на палубе качало. Десять сигнальных фонарей, расставленные по периметру, проблескивали алыми вспышками сквозь мокрый снег.
– Вон он! – крикнул кто-то.
Макферлейн, щурясь от ветра, вгляделся. Вдалеке в воздухе висело огромное тело вертолета, сияли его ходовые огни. Когда вертолет приблизился, Макферлейн увидел, что порывами ветра его болтает то влево, то вправо. Неожиданно включилась тревожная сигнализация, и на надстройке судна зажглись оранжевые габаритные огни. Макферлейн слышал гул вертолетного двигателя, превозмогавшего ярость бури. Хоуэллу приходилось что есть мочи кричать в прижатый к лицу мегафон, указывая направление.
Вертолет начал выполнять вираж, чтобы выйти на позицию зависания. Макферлейн видел в носовой кабине пилота, сражавшегося с рычагами управления. Воздушный поток от лопастей атаковал людей на палубе мокрым снегом с удвоенной силой. Брюхо вертолета ходило из стороны в сторону, пока он осторожно снижался над раскачивающейся палубой. Сильнейшим порывом ветра вертолет бросило к борту, и пилот немедленно увел машину, чтобы выполнить второй заход. Был один напряженный момент, когда Макферлейн был уверен, что пилот теряет контроль, но затем колеса коснулись посадочной площадки и члены команды бросились подкладывать под них деревянные стопоры. Дверь грузового отсека откатилась. Высыпала толпа мужчин и женщин с приборами и оборудованием.
Затем Макферлейн увидел спрыгнувшего на мокрую посадочную площадку Ллойда, узнаваемая фигура которого была еще огромней, чем обычно, из-за теплой одежды и сапог. Ллойд побежал от вертолета, зюйдвестка у него на голове хлопала на ветру. Заметив Макферлейна и Глинна, он радостно им помахал. Матрос догнал Ллойда, чтобы обеспечить его страховочным ремнем, но тот отмахнулся. Подойдя к Макферлейну и Глинну, Ллойд вытер с лица дождевую воду и обхватил их руками.
Джентльмены! – с широкой улыбкой на лице пророкотал он, перекрывая бурю. – С меня кофе.
«Ролвааг»
11 часов 15 минут
Глянув на часы, Макферлейн вошел в лифт и нажал на кнопку среднего этажа мостика. Он много раз проезжал мимо, каждый раз удивляясь, почему Глинн запретил выход на него. Когда лифт мягко пошел вверх, он понял, для кого этаж был зарезервирован. Получалось, будто Глинн с самого начала знал, что его займет Ллойд.
Дверь лифта открылась. Теперь здесь кипела жизнь. Звенели телефоны, стрекотали факсы и принтеры, суетились люди. За столами, поставленными вдоль одной стены, сидели несколько секретарей, мужчин и женщин, отвечающих на телефонные звонки, работающих на компьютерах, заботящихся о процветании бизнеса «Ллойд холдингз».
К Макферлейну направился мужчина в светлом костюме, прокладывая себе путь через столпотворение. Макферлейн узнал слишком большие уши, вялый рот и полные поджатые губы Пенфолда, личного ассистента Ллойда. Казалось, Пенфолд никогда ни к чему не подходил прямо, всегда под некоторым углом, словно подойти прямо было бы непростительной дерзостью.
– Доктор Макферлейн? – осведомился Пенфолд высоким нервным голосом. – Сюда, пожалуйста.
Он провел Макферлейна через дверь, потом по коридору в маленькую гостиную с диванами черной кожи, расставленными вокруг стеклянного стола, декорированного золотыми листьями. Открылась дверь в кабинет, и Макферлейн услышал сильный басовитый голос Ллойда.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал Пенфолд. – Мистер Ллойд скоро освободится.
Он исчез, а Макферлейн устроился на скрипнувшем кожей диване. Здесь была целая стена телевизионных экранов, подключенных к различным каналам новостей со всего мира. На столе лежали последние номера ведущих журналов: Макферлейн взял один из них, начал рассеянно перелистывать, потом снова отложил. Почему Ллойд появился так внезапно? Что-то пошло не так?
– Сэм!
Подняв голову, Макферлейн увидел стоявшего в проеме двери Ллойда, целиком заполняющего его своим телом, излучающего силу, жизнерадостность и безграничную уверенность в себе.
Макферлейн встал. Ллойд пошел к нему, сияя, протягивая руки.
– Сэм, как я рад вас видеть снова, – воскликнул он, стиснув плечи Макферлейна своими мощными руками, и стал его разглядывать. – Не могу выразить, как это здорово быть здесь. Заходите!
Макферлейн последовал за широкой спиной, прекрасно драпированной «Валентине». Внутренний офис Ллойда был строгим. Ряд иллюминаторов, через которые вливался холодный антарктический свет, два простых вращающихся кресла, письменный стол с телефоном, портативный компьютер. И два винных бокала рядом с откупоренной бутылкой «Шато Марго».
Ллойд указал на вино.
– Выпьете?
Макферлейн усмехнулся и кивнул. Ллойд наполнил рубиновой жидкостью бокал, потом налил второй для себя. Он устроился в кресле и поднял бокал.
– Ваше здоровье!
Они чокнулись, и Макферлейн сделал глоток изысканного вина. Он не был большим знатоком, но даже имей он совершенно притуплённый вкус, он не мог бы не оценить купаж.
– Ненавижу привычку Глинна держать меня в неизвестности, – сказал Ллойд. – Почему было не сказать мне о сухом законе на судне, Сэм? Или об этой истории с Бриттон? Я не могу понять, что Глинн думает об этом. Ему следовало поставить меня в известность еще в порту Элизабет. Слава богу, что не возникло никаких проблем.
– Она превосходный капитан, – ответил Макферлейн. – Очень умело управляет судном. Знает его вдоль и поперек. Команда ее боготворит. Ее слово – закон.
Ллойд внимал, хмурясь.
– Приятно слышать.
Зазвонил телефон. Ллойд снял трубку.
– Да? – сказал он нетерпеливо. – У меня совещание.
Наступила пауза, пока Ллойд слушал. Макферлейн наблюдал за ним, думая о том, что сказанное Ллойдом о Глинне отражает действительность. Скрытность для Глинна привычна или, возможно, инстинктивна.
– Я перезвоню сенатору, – вскоре сказал Ллойд. – И больше никаких звонков.
Он отошел к иллюминатору и остановился там, сцепив руки за спиной. Хотя буря несколько поутихла, панорамные стекла оставались залепленными мокрым снегом.
– Потрясающе, – выдохнул Ллойд с чем-то похожим на благоговение в голосе. – Подумать только, через час мы будем на острове. Господи, Сэм, мы почти уже там!
Он отвернулся от иллюминатора. Озабоченность уступила место ликованию.
– Я принял решение. Эли тоже должен об этом услышать, но я хочу, чтобы вы узнали первым. – Он помолчал. Вздохнул. – Я собираюсь водрузить флаг, Сэм.
Макферлейн посмотрел на него.
– Что вы собираетесь?
– Сегодня днем я на катере отправлюсь на остров Десоласьон.
– Совсем один?
У Макферлейна возникло странное ощущение в желудке.
– Совсем один. И этот сумасшедший старый Паппап, конечно, чтобы проводить меня к метеориту.
– Но погода…
– Погода что надо!
Ллойд принялся безостановочно ходить от одного кресла к другому.
– Такие моменты выпадают на долю очень немногим, Сэм.
Макферлейн сел в кресло. Странное ощущение усилилось.
– Совсем один? – повторил он. – Вы не хотите делиться открытием?
– Нет, не хочу. Зачем мне это нужно? Пири поступил так же на самом последнем броске к Северному полюсу. Глинн должен понять. Возможно, ему это не понравится, но это моя экспедиция. Я пойду один.
– Нет, – произнес тихо Макферлейн. – Не пойдете.
Ллойд прекратил шагать.
– Меня вы здесь не оставите.
Ллойд удивленно повернулся, посмотрел на Макферлейна своим пронизывающим взглядом.
– Вас?
Макферлейн молча встретил его взгляд.
Через мгновение Ллойд рассмеялся.
– Знаете, Сэм, вы уже не тот прячущийся в кустах человек, которого я впервые увидел в пустыне Калахари. Мне в голову не приходило, что вас может заботить нечто подобное. – Неожиданно улыбка исчезла. – Что вы будете делать, если я скажу «нет»?
Макферлейн поднялся.
– Не знаю. Что-нибудь необдуманное и неблагоразумное, по-видимому.
Казалось, вся фигура Ллойда стала еще больше.
– Вы мне угрожаете?
Макферлейн выдержал его взгляд.
– Да. Полагаю, да.
Ллойд продолжал пристально смотреть на него.
– Ну и ну.
– Вы меня отыскали. Вы знали, о чем я мечтал всю свою жизнь.
Макферлейн настороженно следил за выражением лица Ллойда. Этот человек не привык, чтобы ему противоречили.
– Я там был, чтобы избавиться от своего прошлого. А вы появились, дразня им, словно морковкой на палке. Вы знали, что я куплюсь. И вот теперь я здесь, и вы не можете меня оставить в стороне. Я не допущу этого.
Наступило напряженное молчание. До слуха Макферлейна доносилось далекое постукивание клавиш, телефонные звонки. Затем жесткость внезапно исчезла с лица Ллойда. Он положил руку на лысую голову и погладил свою блестящую макушку. Потом стал причесывать пальцами бородку.
– Если я возьму вас, тогда как быть с Глинном? А Амира? Или Бриттон? Каждый захочет приобщиться.
– Нет. Только мы двое. Я это заслужил, и вы это заслужили. И все. У вас хватит власти, чтобы было так.
Ллойд продолжал смотреть на него.
– Я думаю, новый Сэм Макферлейн мне нравится, – сказал он наконец. – Во всяком случае, я никогда полностью не верил в циничность действий того крутого мужика. Но должен вас предупредить, Сэм, пусть эта ваша заинтересованность будет здоровой. Мне нужно выразиться ясней? Я не хочу повторения той истории с Торнарссаком.
Макферлейна охватил гнев.
– Я сделаю вид, что не слышал этого.
– Нет, вы слышали. Давайте уж без жеманства.
Макферлейн ждал.
Ллойд опустил руку, неодобрительно улыбнувшись.
– Прошло много лет с тех пор, как кто-то стоял передо мной вот так. Это бодрит. Черт с вами, Сэм, ладно. Сделаем это вместе. Но вы понимаете, что Глинн попытается воспрепятствовать. – Ллойд снова пошел к иллюминаторам, глядя на часы. – Он будет квохтать, как наседка.
В этот момент, словно по расчету – позднее Макферлейн понял, что, очевидно, так оно и было, – в кабинет проскользнул Глинн. За ним вошел молчаливый Паппап, похожий на призрака, быстро превратившийся в постоянную составляющую окружения Глинна. Его внимательные черные глаза светились радостью. Паппап прикрывал рот, кланяясь и как-то странно приседая.
– Как раз вовремя, как всегда, – загрохотал Ллойд, поворачиваясь к Глинну и хватая его за руку. – Послушайте, Эли, я кое-что решил. Я бы хотел получить от вас благословение, но знаю, что не получу. Поэтому хочу предупредить заранее: нет такой силы ни на небе, ни на земле, которая может мне помешать это сделать. Это ясно?
– Яснее некуда, – ответил Глинн, удобно устроившись в одном из кресел и скрестив ноги.
– Нет смысла со мной спорить об этом. Решение принято.
– Прекрасно. Хотелось бы, чтобы и я мог пойти.
Какое-то мгновение Ллойд казался ошеломленным, потом в его взгляде появилось бешенство.
– Ах, мерзавец. Вы установили прослушивающие устройства на судне.
– Не смешите. Я знал с самого начала, что вы будете настаивать на том, чтобы первым нанести визит метеориту.
– Это невозможно. Я сам-то не знал…
Глинн махнул рукой.
– Неужели вы думаете, что, взвешивая все возможные пути к провалу и к успеху, мы не принимали во внимание ваш психологический портрет? Мы знали, что вы собираетесь сделать, прежде чем вы сами это узнали. – Он взглянул на Макферлейна. – Сэм настаивает на том, чтобы пойти с вами?
Ллойд просто кивнул.
– Понятно. Лучше всего вам пойти на том катере, что установлен на корме слева. Он самый маленький и самый маневренный. Я договорился с мистером Хоуэллом, что он вас отвезет. Кроме того, я приказал приготовить рюкзаки с едой, водой, спичками, горючим, фонариками и тому подобным. И конечно, прибор спутниковой навигации и приемопередающее устройство. Я полагаю, вы хотите, чтобы Паппап был вашим проводником?
– Буду рад помочь, – заявил Паппап.
Ллойд перевел взгляд с Глинна на Паппапа и обратно. Потом грустно улыбнулся.
– Никому не нравится быть предсказуемым. Для вас бывает что-нибудь неожиданным?
– Вы наняли меня, чтобы неожиданностей не было, мистер Ллойд. У вас будет всего несколько светлых часов. Поэтому вам нужно выходить сразу, как судно войдет в пролив Франклина. Можно отложить это до следующего утра.
Ллойд покачал головой.
– Нет. Я здесь ненадолго.
Глинн кивнул, словно ожидал и этого.
– Паппап рассказывал мне о маленьком серповидном пляже на подветренной стороне острова. Вы сможете втащить катер по гальке. Вам придется обернуться туда и обратно очень быстро.
Ллойд вздохнул.
– Вы действительно знаете, как лишить жизнь всякой романтики.
– Нет, – сказал Глинн, вставая. – Я просто ликвидирую неопределенность.
Он кивнул на иллюминаторы.
– Если вам нужна романтика, посмотрите вон туда.
Они увидели маленький остров, только что оказавшийся в поле зрения. Он выглядел чуть чернее, чем темная вода вокруг него.
– Это, джентльмены, остров Десоласьон.
Макферлейн смотрел на остров со смешанным чувством любопытства и тревоги, снова оживающей в нем. Единственный луч света пробежал по суровым скалам, исчезая и вновь появляясь, подчиняясь капризам все обволакивающего тумана. Огромные волны разбивались о скалистые берега острова. На северном конце острова Макферлейн разглядел двойную вулканическую вилку – две скалистые пирамиды. Мощный снежник изогнулся в центральной долине. Его ледяная середина была очищена и отполирована ветром, бирюзовое украшение на однотонном морском фоне.
Спустя минуту Ллойд заговорил:
– Слава богу, вот он. Наш остров, Эли, на краю земли. Наш остров. И мой метеорит.
Позади него раздалось странное хихиканье. Макферлейн повернулся и увидел Паппапа, молчавшего в течение всего разговора и прикрывавшего рот тонкими пальцами.
– В чем дело? – резко спросил Ллойд.
Но Паппап не ответил и продолжал хихикать, кланяясь и пятясь, не отводя глаз от Ллойда, пока не вышел из кабинета.
Остров Десоласьон
12 часов 45 минут
Не прошло и часа, как танкер всей своей махиной вдвинулся в пролив Франклина, который был скорей не проливом, а бухтой неправильной формы, окруженной крутыми склонами островов. Чувствуя себя неуклюжим в толстом спасательном жилете, надетом поверх теплой куртки и непромокаемого плаща, Макферлейн сидел в середине открытого катера, ухватившись руками за планшир. Волны, которые заставляли «Ролвааг» только неприятно раскачиваться, сейчас бросали суденышко словно детский бумажный кораблик. Первый помощник капитана Виктор Хоуэлл стоял у штурвала с очень сосредоточенным лицом и старательно удерживал курс. Джон Паппап пробрался на нос и, как озорной мальчишка, свешивался вниз, держась обеими руками за причальный крюк. Последний час он был для «Ролваага» лоцманом импровизированного порта, его немногословные команды превратили то, что могло быть мучительным продвижением по незнакомому фарватеру, в обычное дело. Теперь его лицо было обращено к острову, легкий снег оседал на его узких плечах.
Катер подпрыгивал и раскачивался, и Макферлейн крепче сжимал руки. Но вот качка сразу уменьшилась, они оказались с подветренной стороны острова, название которого – Десоласьон – в переводе с испанского означает «отчаяние». Остров словно вставал перед ними на дыбы, вполне отвечая своему названию: черные скалы торчали подобно сломанным пальцам сквозь пятна нанесенного ветром снега. Показалась пещера, совершенно черная из-за тени от козырька, нависавшего над ней. Повинуясь указаниям Паппапа, Хоуэлл направил катер к ней. За десять ярдов от берега он заглушил мотор, одновременно подняв гребной вал. Лодка проглиссировала, слегка въехав на галечный пляж. Паппап выпрыгнул из нее, как обезьяна, Макферлейн за ним следом. Он повернулся, протягивая руку Ллойду.
– Я еще не такой старик, слава богу, – сказал Ллойд, подхватив рюкзак и вылезая из катера.
Взревел мотор, катер отошел назад.
– Я вернусь в три! – крикнул Хоуэлл.
Макферлейн понаблюдал, как он удаляется от берега, и увидел свинцового цвета стену плохой погоды, которая, как ему показалось, шла на них. Он обхватил себя руками, чтобы согреться, и, хотя знал, что «Ролвааг» всего в миле от них, ему хотелось бы, чтобы тот находился в поле зрения. «Нестор был прав, думал он. – Это действительно край земли».
– Ну, Сэм, у нас два часа, – сказал Ллойд. – Так используем их наилучшим образом.
Он вытащил из кармана маленькую камеру.
– Пусть Паппап снимет наше первое приземление. Куда он делся?
Макферлейн оглядел небольшой пляж, Паппапа нигде не было видно.
– Паппап! – крикнул Ллойд.
– Поднимайся сюда, парень! – пришел сверху тихий отклик.
Посмотрев туда, Макферлейн увидел на козырьке над пещерой силуэт на фоне темнеющего неба. Одной рукой он махал, а другой указывал на ближайшую расселину в скале.
– Как он оказался там так быстро? – удивился Макферлейн.
– Он чудной человечек, правда? – Ллойд покачал головой. – Надеюсь, он помнит дорогу.
Они пошли по гальке к основанию скалы. Пляж был замусорен осколками льда, выброшенными на берег штормом. Остро пахло мхом и солью. Макферлейн покосился на черный базальтовый утес, глубоко вздохнул и начал восхождение по узкой расселине. Подниматься было трудней, чем представлялось снизу. Из-за смерзшегося снега было скользко, последние ярдов пятнадцать пришлось карабкаться по предательски обледенелым валунам. Он слышал, как Ллойд, пыхтя, следовал за ним. Для его шестидесяти лет тот был в неплохой форме, двигался довольно быстро. Вскоре они выбрались наверх.
– Хорошо! – крикнул Паппап, кланяясь и аплодируя. – Очень хорошо!
Макферлейн согнулся, положив для отдыха кисти рук на колени. Холодный воздух обжигал легкие, хотя он весь вспотел под паркой. Рядом пытался отдышаться Ллойд. О съемке больше не было сказано ни слова.
Распрямившись, Макферлейн разглядел, что они находятся на равнине, усыпанной камнями. За ней в четверти мили лежал длинный снежник, протянувшийся к центру острова. Небо затянуло облаками, усилился снег.
Не сказав больше ни слова, Паппап повернулся и резво зашагал прочь. Ллойд и Макферлейн старались не отставать, пока шли по равномерно поднимающемуся склону. Удивительно быстро снегопад превратился во вьюгу, сократив окружающий мир до белого кокона. Словно призрак, едва различимый в двадцати футах впереди, шел Паппап. По мере того как они набирали высоту, ветер становился сильней. Снег несся параллельно земле. Теперь Макферлейн был рад, что Глинн настоял на сапогах, рассчитанных на мороз, и на арктических парках.
Они добрались до гребня горы. Снежный вихрь отнесло в сторону, и Макферлейну представилась возможность увидеть мельком долину внизу. Они находились на краю седловины, возвышавшейся над снежником. Отсюда было видно, как он велик: огромный голубовато-белый массив, почти ледник по своей неприступности. Он пролегал по середине долины, окруженной низкими холмами. За ним как два клыка торчали вулканические пики. Макферлейн видел, что из долины к ним поднимается новый снежный вихрь: ровная стена белизны, которая быстро поглощает ландшафт.
– Великолепный вид отсюда, правда? – сказал Паппап.
Ллойд кивнул. Опушка его парки была в инее, в бороде образовались льдинки.
– Интересно, у этого большого снежника есть название?
– О да, – сказал Паппап, несколько раз покачав головой, его усы раскачивались в такт. – Его называют Блевотина Генуксы.
– Как образно. А те два пика?
– Пасть Генуксы.
– Имеет смысл, – сказал Ллойд. – Кто такой Генукса?
– Легенда индейцев ейган, – ответил Паппап и больше ничего не добавил.
Макферлейн внимательно посмотрел на проводника. Он вспомнил упоминание легенды индейцев ейган в дневнике Масангкея. Интересно, не эта ли легенда и привела его сюда?
– Меня всегда интересовали старые легенды, – сказал он как бы невзначай. – Не расскажете нам эту?
Паппап пожал плечами, снова энергично кивая головой.
– Я не верю никаким старым суевериям, – сказал он. – Я христианин.
И снова быстрым шагом стал спускаться с горы к снежнику. Макферлейну пришлось почти бежать, чтобы не отставать от него. Он слышал, как Ллойд поспешает за ними.
Снежник лежал в глубокой впадине. По краям скопились раскрошившиеся валуны и кучи наносной породы. Когда они подошли к снежнику, на них налетел новый шквал. Макферлейну пришлось наклониться вперед, чтобы противостоять ветру.
– Вперед, ребятишки! – крикнул Паппап сквозь вьюгу.
Они двигались параллельно снежнику, круто вздымавшемуся рядом, как бок огромного животного. Время от времени Паппап останавливался и внимательно приглядывался.
– Здесь, – сказал он наконец и ударил по отвесной стене ногой, сделав опору для ноги, поднялся, снова ударил.
С осторожностью Макферлейн полез за ним, используя опоры, вырубленные Паппапом, и отворачивая лицо от ветра.
Крутая боковина снежника постепенно выравнивалась, но тем яростней становились вихри.
– Скажите Паппапу идти медленней! – крикнул сзади Ллойд.
Однако Паппап пошел быстрей.
– Генукса был сыном Екайджиса, бога ночного неба, – начал он вдруг говорить со странными напевными интонациями. – У Екайджиса было два сына: Генукса и его брат-близнец Герекса. Герекса всегда был любимцем отца. Зеницей ока. Время шло, и Генукса все больше завидовал брату. Он хотел завладеть его силой.
– Ага, старая история о Каине и Авеле, – сказал Ллойд.
На верху снежника обнажился голубой лед. «В этом есть что-то невероятно странное, – думалось Макферлейну, – пробираться через этот центр небытия, средоточие первозданной белизны, к громадному мистическому камню и к могиле бывшего партнера, слушая из уст старика легенду острова Десоласьон».
– Ейган верят, что кровь – источник жизни и силы, – продолжал Паппап. – Настал такой день, когда Генукса убил своего брата. Перерезал Герексе горло и пил его кровь и всю выпил. И его кожа стала цвета крови, и он обрел силу. Но его отец, Екайджис, узнал об этом. Он заточил Генуксу в подземную тюрьму на острове. И иногда, если подойти к острову слишком близко ветреной ночью при сильном прибое, можно видеть вспышки света и слышать злобные вопли, когда Генукса пытается сбежать.
– Он сбежит когда-нибудь? – спросил Ллойд.
– Не знаю, парень. Плохо будет дело, если сумеет.
Снежник пошел под уклон, закончившись шестифутовым гребнем. Они осторожно перелезли по очереди через край и съехали вниз на твердую землю. Ветер постепенно ослабевал, и снег теперь падал медленнее. Огромные хлопья кружились и опускались на землю подобно пеплу. Но ветер все же подметал бесплодную равнину почти дочиста. Впереди, в нескольких сотнях ярдов, Макферлейн увидел огромный валун. Пока он присматривался, Паппап побежал к нему.
За ним, широко шагая, двинулся Ллойд. Макферлейн медленно пошел следом. С подветренной стороны валуна лежал сморщенный кусок шкуры. Неподалеку валялись кости животных и два черепа. Вокруг одного из них был обернут недоуздок. Конец старой веревки, служившей поводом, завязан вокруг валуна. Валялось несколько консервных банок, большой кусок брезента, промокший спальник и две рваные седельные сумки. Под брезентом что-то лежало.
– Боже мой, – сказал Ллойд. – Это, должно быть, мулы вашего напарника. Они умерли от голода, привязанные к этому камню.
Ллойд пошел к камню, но Макферлейн остановил его, подняв руку в перчатке. Потом сам медленно пошел к валуну. Он наклонился и осторожно поднял край брезента. Встряхнул его, чтобы очистить от снега, и отбросил в сторону. Но тела Масангкея там не оказалось, только его вещи. Он увидел пачки лапши и банки сардин. Банки взорвались, и куски сардин разлетелись по замерзшей поверхности. «Нестор всегда любил сардины», – подумал он с болью.
Ему вспомнилось прошлое. Это случилось пять лет назад и несколькими тысячами миль севернее. Они с Нестором прятались в глубоком дренажном колодце около грунтовой дороги с рюкзаками, под завязку набитыми тектитами Атакамы. Всего в нескольких футах от них шли бронемашины, закидывая колодец гравием. И тем не менее они были в эйфории от успеха, похлопывали друг друга и смеялись. Они были голодны, но не решались развести костер, опасаясь, что их заметят. Масангкей достал из рюкзака банку сардин и предложил ее Макферлейну.
«Ты смеешься? – прошептал Макферлейн. – У них вкус еще хуже, чем запах».
«За это я их и люблю, – шепотом сказал Масангкей. – Амой ик-ик юнг кемей мо!»
Макферлейн посмотрел на него озадаченно. Но вместо объяснений Масангкей начал смеяться, сначала тихонько, а потом все громче. Почему-то в атмосфере величайшей опасности и напряжения его веселье оказалось непреодолимо заразительным. Не понимая почему, Макферлейн тоже начал корчиться в конвульсиях смеха, сжимая драгоценные рюкзаки, а машины, что за ними охотились, ездили туда и обратно у них над головой.
Макферлейн вернулся в настоящее. Он сидел на корточках в снегу, вокруг его ног валялись банки мерзлых консервов и какая-то одежда. Им овладело странное чувство. Кучка хлама выглядела такой жалкой. А место, где его напарник умер в полном одиночестве, внушало ужас. Макферлейн почувствовал пощипывание в уголках глаз.
– Итак, где метеорит? – услышал Макферлейн вопрос Ллойда.
– Что? – спросил Паппап.
– Яма, дружище, где яма, которую выкопал Масангкей?
Паппап неопределенно махнул на снежную круговерть.
– Проклятье, отведите меня туда!
Макферлейн посмотрел на Ллойда, потом на Паппапа, который уже пошел вперед, поднялся и направился за ними.
Пройдя четверть мили, Паппап остановился. Макферлейн сделал еще несколько шагов вперед, вглядываясь в раскопанную впадину. Ее края оползли внутрь, на дне образовался сугроб. Почему-то он думал, что яма будет больше. Он почувствовал, как Ллойд схватил его за руку и сжал так крепко, что ему стало больно, несмотря на слои шерсти и пуха.
– Подумайте только, Сэм, – прошептал Ллойд. – Он прямо здесь. Прямо у наших ног. – Он оторвал взгляд от ямы и посмотрел на Макферлейна. – Чертовски хочется на него посмотреть.
Макферлейн осознал, что ему следовало бы чувствовать что-нибудь еще, кроме глубокой печали и ужасающей, зловещей тишины.
Ллойд снял рюкзак, отстегнул крышку и вытащил термос и три пластиковые чашки.
– Горячий шоколад?
– Конечно.
Ллойд грустно улыбнулся.
– Уж этот мне Эли. Мог бы снабдить нас бутылкой коньяка. Ладно, по крайней мере хоть что-то горячее.
Он отвинтил крышку и разлил дымящийся напиток. Ллойд поднял свою чашку, Макферлейн и Паппап повторили его жест.
– За метеорит Десоласьон!
Голос Ллойда прозвучал глухо в тишине снегопада.
– Масангкей, – услышал Макферлейн себя после короткой паузы.
– Простите?
– Метеорит Масангкей.
– Сэм, это не по правилам. Метеориты всегда называют по месту, где они…
Ощущение пустоты внутри исчезло.
– Плевать на правила, – сказал Макферлейн, опуская чашку. – Его нашел он, а не вы. И не я. Он умер ради этого.
Ллойд посмотрел на него. Его взгляд, казалось, говорил: «Немного поздновато для угрызений совести».
– Мы обсудим это позднее, – сказал Ллойд спокойно. – Сейчас просто выпьем за эту штуку, как бы она ни называлась.
Они чокнулись пластиковыми чашками и залпом выпили горячий шоколад. Пролетела невидимая чайка, снег поглотил ее крик, в котором Макферлейну послышалась обреченность. Он почувствовал, как внутри разливается приятное тепло и неожиданный гнев отпускает. Уже начинало темнеть, и белизна на границах их маленького мира приобретала сероватый оттенок. Ллойд собрал чашки и термос, положил их в рюкзак. Было ощущение некоторой неловкости. «Возможно, в такие осознанные исторические моменты всегда так бывает», – подумал Макферлейн.