Текст книги "Ребенок Джейка"

Автор книги: Линдсей Лонгфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава восьмая

Джейк ждал удобного момента.

– Когда я увижу настоящих живых индейцев? – спросил Николас, зажатый между Сарой и Джейком на сиденье грузовика.

Джейк вел грузовик, положив одну руку на спинку сиденья, чтобы перебирать легкий материал рукава Сары между пальцами. Это был его якорь.

Он мрачно подумал, что, как только скажет ей правду, потеряет Николаса, но не мог больше выдерживать вид ее страдальческого лица, когда она смотрела на мальчика. Нет, не сейчас. Только не в присутствии Николаса. Он найдет более подходящий момент.

Указав на маленькую девочку в длинной полосатой юбке, Сара ответила. Резервация индейцев находится в округе Глейдс. Многие дети, с которыми ты ловил рыбу, семинолы.

– А где их луки и стрелы? – разочарованно спросил Николас.

Мирные индейцы не вписывались в его представление о приключениях.

Сара сменила тему.

Николас, ты знаешь, что семинолы – единственное непокоренное индейское племя? Может быть, ты увидишь на параде их вождя.

Ну, хоть что-то. Когда мы отправимся на борьбу с крокодилами? И родео?

Джейк не смог удержать улыбку, когда Сара посмотрела на него, призывая помочь, и сказала:

Я думаю, нам надо поесть – не мороженое! – перед парадом, хорошо?

–Да.

Остановившись в дорожной пробке, Джейк рассматривал людей, проходящих мимо по тротуару. Со ступеней здания суда в классическом греческом стиле им помахала какая-то маленькая женщина.

Привет, Кристэл Дрейк! – крикнула Сара.

Королевские пальмы, капустные пальмы и дубы обрамляли мирную картину.

Этот город выглядит именно так, как я представлял себе старый южный город.

Вот почему я осталась здесь. Большая часть Флориды забита туристами и застроена. Я люблю маленькие города.

Сара разломила пластинку жвачки на три части.

Джейк сунул свою долю в рот. Корица защипала язык, но он был благодарен горечи, пронзившей душившее его оцепенение.

Будет дождь. Тогда он и Сара смогут вернуться домой и поговорить. Что случится, когда он заставит ее сказать правду, кто знает? Может, он поцелует ее и будет ласкать, пока она не поймет, что ничто другое не имеет значения. Ни то, что она сделала, ни то, чем был он. Ничто не важно, кроме того, что он с ней, а она – с ним. Он ударил ладонью по рулевому колесу.

Джейк? – тревожно воскликнула Сара.

Он выдавил улыбку.

Я, кажется, тоже проголодался. Где ты хочешь поесть?

Она пожевала большой палец. Это у нее Николас перенял вредную привычку?

Как насчет жаркого на свежем воздухе?

И содовой?

Почему бы и нет? Ты уже набил живот мороженым, так какой вред тебе сможет причинить абсолютно бесполезная вода?

Я не знаю, – серьезно ответил Николас. – Давай посмотрим.

Сара закатила глаза.

Хочешь, я привяжу к нему веревку, чтобы ты мог подвесить его на потолке, когда захочешь спать?

Он сорвется, я думаю. Лучше я пошлю его к тебе.

Джейк посмотрел на Николаса, барабанящего по крышке ведра, и постарался не думать о Саре в постели.

Она потянулась. Более бледная кожа на внутренней стороне руки привлекла его взгляд. Ему хотелось последовать за этой светлой линией до ее исчезновения в рукаве блузки и дальше. Точно сам по себе, палец Джейка пощекотал тонкую руку. Сара вздрогнула, ресницы на мгновение опустились.

Замерзла?

Она покачала головой.

Джейк обхватил ее плечо и отказался думать о других местах, скрытых блузкой.

Пока он не раскрыл ей правду, надо быть настороже. Он не может больше позволять себе касаться ее. И раньше не должен был, противно напомнил внутренний голос. Хоть бы все это скорее закончилось.

Они нашли клетку для лягушки и, поддавшись просьбам Николаса, купили крохотный собачий свитер и шотландский берет для Ф. Рогги, как назвал мальчик лягушонка. Натягивая маленький свитер через шишковатую голову Ф. Рогги, Джейк проклинал собак и лягушек.

Мне кажется, что его шея не подходит для свитеров, – хмыкнула Сара, когда под свитером скрылось все, кроме немигающих глаз.

Нет, он хороший. Я люблю его, а он любит меня.

Николас смотрел в глаза Ф. Рогги.

Может быть, свитер давит? Похоже, что ему не нравится.

Джейк решил помочь Саре. Ей было необходимо несколько секунд, чтобы прийти в себя. Каждый раз, взглядывая на лягушку, она начинала хихикать.

Но он не успел.

Давай подождем и наденем свитер прямо перед парадом. Я не думаю, что лягушонку нравится наряжаться, – сказала Сара, смеясь и переводя взгляд с лягушки на Джейка и обратно.

Хорошо. Что тут такого смешного?

Джейк невольно рассмеялся вместе с ней. Никогда он еще не смеялся так по-дружески ни с кем, пока не встретил Николаса… и Сару.

Ему приходилось сопротивляться не только физическому влечению к ней.

Ухаживание. – Она снова захихикала. – Помнишь ту старую песню – «Лягушка пошла на свидание»?

Помню, но зеленый просто не мой цвет.

Ее улыбка растапливала лед в его душе.

Да, действительно.

Может, если ты поцелуешь меня, я превращусь в принца.

Он хотел, чтобы его слова прозвучали легкомысленно, однако они получились серьезнее – тревожащие, намекающие на что-то, о чем он старался не думать, но ему понравилось, как смягчилось ее лицо.

Правда. У тебя душа принца, Джейк Донелли.

Ее синие глаза потемнели от чувства, которое он не мог определить.

Все ты, Сара. Ты – волшебница, – прошептал он губами, пересохшими от мимолетного видения того, что могло бы быть между ними.

Джейк поднес ее изящную ладонь ко рту и поцеловал.

Ты, одна ты.

Он сжал ее пальцы в кулачок, мечтая о том, как они ласкали бы его, если б это было возможно.

Ты мало говоришь, но, когда говоришь, твои слова столько значат. Такие чудесные вещи!

Она потерла кулачком его губы.

Ты обладаешь огромной властью надо мной, помни об этом, что бы ни случилось.

Почему ты говоришь так, как будто должно случиться что-то ужасное? Ты пугаешь меня. Я не хочу, чтобы моя жизнь снова стала такой, как прежде. Пожалуйста, не надо.

Просто настроение. Запиши это на счет бессонницы.

Я хочу есть, – вмешался Николас.

Ну, поехали на жаркое, – сказала Сара, поворачиваясь к мальчику и оставляя Джейка болезненно желать чего-то смутного.

Поехали.

Когда грузовичок остановился, Николас полез через Сару к дверце.

Они направились к месту в парке, где жарилось мясо. Николас с клеткой шел между взрослыми.

Сара почувствовала, что тоже проголодалась. Николас заявил, что хочет жареный хлеб, ей хотелось жаркого и колы, а Джейк, молча, прокладывал дорогу между киосками-вигвамами, украшенными к празднику пальмовыми листьями.

Джейк купил болотной капусты и подсмеивался над Сарой, пока она не разрумянилась от смеха. Однако в его подшучивании она чувствовала какое-то непонятное напряжение и настороженно следила за ним.

Когда появились судьи и вручили Николасу приз за «Лучше всех одетого питомца», Джейк пожалел, что у него нет фотоаппарата. Сара заметила, что у судей явно все в порядке с чувством юмора. Николас сказал, что хотел бы оставить свитер на Ф. Рогги. Джейк сказал «нет». Сара сказала «нет». И в первый раз с момента знакомства с Николасом Джейк увидел, как мальчик закатил истерику. Настоящую истерику с топаньем ног, выпученными глазами и громким ором. После всего, что пришлось пережить этому ребенку, он устроил истерику из-за лягушачьего свитера. Джейк был ошеломлен.

Однако Сара посадила Николаса на колени и крепко обняла, потом осторожно взяла лягушку из рук мальчика.

Перестань, Николас. Ф. Рогги не привык к свитерам. Ему в них плохо. Посмотри, какой он несчастный.

Мне все равно! – взвизгнул Николас.

Нет, не может быть. Ведь ты отвечаешь за него. Если ты неправильно будешь с ним обращаться, он умрет.

Говоря это, Сара стянула свитер с лягушки.

Я отвечаю за Николаса, думал Джейк, слушая ее. Если я сделаю что-то неправильное…

Это правда?

Николас сглотнул слезы.

Конечно. Я бы не стала лгать тебе для того, чтобы ты послушался. Правда очень важна.

Да, – согласился Николас, принимая ее объяснение.

Я ненавижу ложь, – убежденно сказала Сара.

Ее слова загнали еще один гвоздь в крышку гроба Джейка. Она так нежно и с такой любовью обращалась с Николасом… Все, что Джейк знал о человеческой натуре, кричало ему, что он совершил непоправимую ошибку.

Иногда я говорю неправду, – тихо сказал Николас. – Ты ненавидишь меня за это?

О, нет, дорогой, конечно, нет. Я люблю тебя. – Она передала лягушку Джейку. – Как бы я смогла ненавидеть тебя? Это невозможно понять, правда?

Как шутки. Я не понимаю шуток, – сказал Николас, засовывая большой палец в рот.

Да, похоже, не понимаешь.

Сара потерлась щекой о его голову и посмотрела на Джейка. В ее взгляде светилась грусть. Он погладил ее плечо, убеждаясь, что она здесь, с ним, пока еще здесь.

Они сидели на скамейке. Солнечный свет окутывал их теплым янтарным потоком. Ресницы Сары трепетали, отбрасывая тень на шелковистые щеки. Джейк осторожно коснулся ее век, и они поднялись в ответ на нежное прикосновение. Мир и покой этого момента проникали в самую глубину души Джейка, убаюкивая ноющую боль.

Мы пойдем играть?

Через минутку, малыш.

Джейк сжал плечико Николаса и повернулся к Саре.

Как ты думаешь, он не слишком устал?

Возможно, но мы справимся. – Она потрепала волосики Николаса. – Так?

Конечно, – возмущенно фыркнул он.

Никаких истерик, – предупредил Джейк.

Я постараюсь. – Николас встревоженно смотрел на Джейка. – Я очень хочу пойти. Я буду хорошо себя вести. Можно, Джейк?

Ладно.

Джейк был не в силах устоять против этого взгляда. Если мальчик хочет играть, он будет играть.

И они играли, веселясь от всей души.

Когда подошла их очередь прыгать в сено, Николас нырнул головой вниз, визжа и смеясь. Он забыл, что надо искать конфеты и монетки, но Сара, захваченная весельем, подпрыгивала и кричала:

Конфеты, Николас! Конфеты!

Когда Николас вышел с конфетами и монетками, выпадающими из его кулачков, Сара схватила его на руки, и Джейк наблюдал за ними, стоя у забора, пока Сара и Николас не подбежали к нему, тяжело дыша.

Потом Николас принял участие в беге в мешках.

Джейк стоял, обняв Сару за талию. Тонкая блузка скользила под его пальцами. Податливый шелк и Сара. Он не мог бороться с постоянным желанием касаться ее. Джейк глубоко вздохнул и ущипнул губами ее шею, провел языком тропинку к волосам.

Джейк! Не здесь, – прошептала она с застенчивой улыбкой.

Почему нет? – прошептал он в ответ.

Люди могут увидеть.

Но чуть склонила голову.

Никто не смотрит. Мне нравится касаться тебя.

Пожалуйста, не здесь.

Она нервно переступала с ноги на ногу, и он успокоил ее, вдохнул запах ее кожи и отступил назад. Он проиграл.

Хорошо, в другом месте. И скоро.

Она оглянулась на него через плечо.

А как же ухаживание? Мне нравится, когда за мной ухаживают.

Он ухватил пояс ее шорт и притянул к себе.

Ухаживание окончено.

Она широко раскрыла глаза.

Звучит как предупреждение.

Это и есть предупреждение.

Я думаю, решение должно быть общим.

Должно.

Почему сейчас?

Я не могу так продолжать.

Зачем же предупреждать?

Честная игра. Я предупреждаю, перчатка брошена.

Она сжала руки.

Мы не сражаемся, Джейк.

Пока нет, но все возможно.

Ты снова пугаешь меня.

Я этого и добиваюсь. Я говорил тебе, что я не очень хороший парень. Все, что я говорил, правда.

Тонкие пальцы задрожали в его ладонях.

А что неправда, Джейк? У тебя неприятности?

Он невесело рассмеялся.

– Да.

Теперь ему некуда было отступать. Что будет, то будет, но он видел перед собой лишь пустоту.

Я помогу тебе, что бы это ни было, – осторожно сказала она. – Бак способен разрешить любую юридическую проблему, поверь мне.

Он не ответил.

Так плохо?

Да. – Он ушел в себя, готовясь к следующим словам, словам, которые разрушат все. Теперь все было яснее некуда – как он мог быть таким дураком и не понять этого раньше? – что счастье ускользает из рук. Джейк отступил назад. – Этого я не планировал, поверь мне.

Пот заструился по его спине, он надвинул солнечные очки на глаза.

Сара потянулась к нему. Однако, спрятав глаза за очками, Джейк стал незнакомцем. Вся нежность последних недель исчезла, как будто ее не было вовсе. Слова заставляли вздрагивать от страха. Она не хотела слушать его. Ничего хорошего это не сулит.

Ты не должен мне ничего говорить.

Сара сжала колени, пытаясь остановить дрожь. Ей хотелось умолять его отложить разговор или совсем забыть о нем.

Джейк стоял как будто вырубленный из камня. Его слова точно пули летели в нее.

Я должен.

Он заслонил солнце, тень окутала ее.

Что бы ты ни совершил, Джейк, мы сможем это уладить. – Она сглотнула, попыталась пошутить: – Надеюсь, ты никого не убил?

Он повернул лицо к заходящему солнцу.

Не в последнее время.

Я пошутила.

Он повернулся к ней и снял очки.

А я – нет.

Лицо непроницаемое.

Должно быть, у тебя была причина.

Если Джейк убил, то наверняка обороняясь. Она поговорит с Баком. Бак все уладит.

Джейк не шевелился, но суровые линии вокруг его рта немного разгладились.

О, у меня была причина.

Но…

Ты бы поручилась за меня?

Остатки тепла еще звучали в его голосе.

Конечно.

Она ответила не раздумывая. Она бы сделала больше, лишь бы облегчить эту боль одиночества, которая исказила его лицо.

Что я могу сделать? Чем помочь тебе?

Он неловко переступил с ноги на ногу.

Это было давным-давно, в отвратительной маленькой войне, и не имеет сейчас никакого значения. Хотел бы я, чтобы та проблема была единственной.

Николас в этот момент налетел на него, и Джейк оглянулся.

Привет, малыш.

Выражение его лица испугало Сару.

Я был последним в гонке в мешках. Я и мой партнер все время падали. Нарочно. Это было самым веселым!

Молодец.

Джейк подбросил Николаса в воздух и поймал его, раскачал и посадил себе на плечи. Повернулся к Саре.

Позже.

Она задохнулась, как будто ее ударили в живот. Что-то тревожное нависло на горизонте, угрожая разбить жизнь, которую она только начинала восстанавливать. Все переворачивалось с ног на голову, и началось это с того самого момента, когда Джейк постучал в ее дверь.

Только на этот раз она не уступит. Никогда больше она не будет жертвой. Никто не вырвет поводья из ее рук. Что бы ни сказал Джейк, она справится. И сделает то, что должна будет сделать.

Николас дал им передышку. Хорошо. Ей необходимо время рассортировать свои мысли и чувства. Избегая думать о Джейке, она сосредоточилась на мальчике и постаралась не обращать внимания на охвативший ее страх, на боль, как кинжал пронзавшую ее от желания и отчаяния во взглядах Джейка.

Красный свет заходящего солнца перешел в сумерки. Будет гроза.

Около одиннадцати они поехали на ночной карнавал. Сара не любила карнавалы, но она обещала Николасу. Порывы ветра раздували флаги и бросали в глаза дождевые капли. Небо сияло отблесками разноцветных огней и молний. Темные облака неслись с востока.

Николас затих на плечах Джейка, ошеломленный необычным освещением и звуками. Визжащие фигуры метались взад-вперед, выныривая из темноты, сталкиваясь друг с другом. Сара заметила, что никто не натыкается на них. Каменное выражение лица Джейка, его мощная фигура не поощряли никаких контактов.

Эй, Неженка, веселишься?

У чертова колеса из темноты появился Бак.

Резким движением Джейк схватил Николаса за лодыжки и поставил перед Сарой.

Привет, большой парень. Это всего лишь приятель Бак.

Бак медленно подошел к ним.

Как поживает наш рыбак?

Он крепко пожал ручку Николаса.

Я пришел узнать, не хочет ли пацан повеселиться со мной. – Бак вопросительно посмотрел на Джейка, затем повернулся к Николасу: – Ты готов?

– Да.

Так не будем тратить время. Побежали.

Бак взял Николаса за ручку и повел к аттракционам.

Когда они исчезли в огнях и шуме, Сара остро ощутила отсутствие Николаса и защиты, исходящей от него. Она понимала, что следующие несколько минут изменят ее жизнь.

Крепко вцепившись в локоть, Джейк повел ее в тихое место за каруселью.

Нам надо поговорить. Я так больше не могу.

Электрические провода змеились под ногами, но Джейк шел сквозь этот лабиринт к чистому месту, освещенному кружащимися огнями карусели.

Сядь.

Непроницаемое лицо, ровный механический голос. Он казался роботом, а не мужчиной, которого она знала в эти последние недели. Осознание вдруг пронзило ее, словно снаряд, он был мужчиной, в которого она влюблялась медленно и неумолимо.

Я лгал тебе, Сара, с самого начала.

Резкие, грубые слова били по ушам, как звон треснувшего колокола. Страх лишил ее возможности двигаться. Уже пять лет она не чувствовала такого всепоглощающего страха, но не забыла его, как и беспомощность, которую он приносил с собой.

Сара по-детски сжала уши ладонями, не желая слышать жестоких слов. Губы Джейка бесшумно шевелились.

Но он железной хваткой опустил ее руки.

Я не случайно появился у твоего дома. Но ты это знала.

– Да.

Просто не догадывалась о причине.

Невыносимые подозрения поднимались в ее затуманенном мозгу, подозрения, которые она подавляла оттого, что они казались слишком безумными. Она судорожно искала в себе смелость и неожиданно нашла.

Продолжай.

Я часами кружил у твоего дома, решая, дать ли тебе шанс. Я не мог отогнать мысль, что должен увидеть тебя сам.

Его пальцы впились в ее запястья.

Почему ты думал, что должен дать мне шанс? Шанс на что, Джейк?

Где-то вдали она слышала смех детей на карусели. Красные, зеленые, желтые отблески мелькали на суровом лице Джейка. Его рот ослепительно сверкал белым, когда он говорил.

Я заранее ненавидел тебя. Но вдруг ты появилась в дверях, и все вылетело у меня из головы, все, что Тед говорил мне, все, что казалось правдой, и чему я верил.

Ты знал моего мужа? И не сказал мне?

Она ожидала плохого, но не настолько.

Я знал Теда. Я был знаком с ним раньше, а потом случайно столкнулся во время работы на Ближнем Востоке. Он был с сыном.

Сара застонала.

Когда?

В прошлом году.

Ты лжешь! Это невозможно! Они умерли четыре года назад.

Джейк поставил ее на ноги.

Они не умерли. Тед нашел меня снова в начале этого года. Он умирал. Сказал, что заплатит мне, лишь бы я отвез его сына в Америку, но с одним условием.

О чем ты говоришь? – Она схватила его за рубашку и затрясла. – Что ты такое говоришь?

Но она знала, знала, только это было невозможно. Она столько раз убеждала себя в невозможности этого!..

Безжалостный, как ястреб, разрывающий свою добычу, он заговорил.

Повторяю, Тед хотел заплатить, чтобы я привез его сына в Америку при условии, что я никогда не сообщу матери мальчика о том, что он жив.

Он притянул ее к себе.

Я говорю тебе, что привез сына Теда в Америку.

Она билась в его руках, обезумевшая от гнева. Его слова погружали ее в кошмар.

И я сказал себе, что должен увидеть, может ли мать воспитывать сына, которого она бросила так же, как когда-то моя мать бросила меня. Я должен был сделать это.

Сара ударила его по лицу. Звук пощечины утонул в шуме карнавала, но она услышала слова Джейка.

И я нашел тебя.

Ее вопрос пробился сквозь сжатые губы:

Николас? – Слезы хлынули из глаз. – Ты, подонок! Николас – мой сын! Так? Мой сын?

Сын Теда. Тот, которого ты бросила, улетев в безопасность, Сара. Твой сын.

Глава девятая

Сара была не в состоянии думать, дышать. Все вокруг потемнело, навалилось на нее. Она закусила губу и не почувствовала боли. Незнакомец с непроницаемым лицом, холодным взглядом доказывал ей нереальное. Как попугай, она повторила.

Мой сын?

Твой сын, – подтвердил он. – Сын Теда и твой. Николас.

Он сложил руки на груди и наблюдал за ней ничего не выражающими глазами.

Колени подогнулись, и Сара удивленно огляделась, когда поняла, что сидит на утоптанной грязи. Джейк опустился рядом с ней и протянул руку.

Нет… не дотрагивайся до меня. Не смей, – прошипела она, с гневом вновь обретая чувствительность… сырость земли, боль прокушенной губы, металлический вальс карусели. Она откинула его руку, как назойливое насекомое, и попыталась встать. – Николас. Где он? Я хочу к нему!

Взгляд Сары отчаянно метался по толпе. Она должна найти Николаса.

Сядь, – резко сказал Джейк, крепко схватив ее за руку. – Ты никуда не пойдешь, пока не выслушаешь меня. Мы должны все обсудить.

Если бы она теперь не знала правды, ей бы показалось, что в его голосе прозвучала боль.

Обсудить? Что ты собираешься обсуждать? Как ты сможешь объяснить все это? И как я смогу поверить твоим словам? Ты лгал мне с первой секунды. Кто поручится, что ты не лжешь сейчас?

Я не лгу.

Это ты говоришь. – Она попыталась выдернуть свою руку. – Отпусти меня!

Нет, пока ты меня не выслушаешь.

А если я не стану слушать?

Тогда ты никогда ничего не узнаешь. – Он вздохнул, но не отпустил ее. – Послушай, Сара, пожалуйста. Я не могу так продолжать. Меня это убивает.

Она сдалась из-за горечи в его голосе. Горечи, показавшейся искренней.

Ладно. Расскажи мне.

Понимая, что вырваться к Николасу не удастся, она опустилась на землю. Слова Джейка доносились будто издалека.

Я все испортил с самого начала, но хватит обмана.

Я не спорю.

Опустошенная, она смотрела в лицо Джейка, лицо мужчины, которого почти любила, может, уже любила – теперь незнакомца.

Начинай.

Джейк сел перед ней.

Я познакомился с Тедом еще до того, как вы поженились. Я работал инженером-консультантом. В его задачу входило ознакомить американцев с местными обычаями. Он был известным экспертом, и нефтяная компания надеялась, что он сможет предупредить возможные проблемы, очертив круг последствий.

О да, – уныло подтвердила Сара. – Тед действительно был экспертом. Он любил эту страну больше всего на свете, и уж точно больше, чем он любил меня и моего ребенка.

–Он должен был убедить рабочих смотреть на окружающее с восточной, а не с американской точки зрения. Они должны были знать, какие поступки там могут счесть оскорбительными. Мы с Тедом, можно сказать, подружились. Обаятельный человек, отрицать не стану.

Джейк приблизился, его жар и гнев окутали Сару. Она на мгновение закрыла глаза, вспомнила человека, чье очарование вовлекло ее в брак с ним, и заставило уехать в любимую им страну, вспомнила, что он отец ее ребенка.

Тед дни и ночи проводил в университете. Он стал фанатичным поклонником Ближнего Востока. Обращенным в его веру. Он не хотел возвращаться домой.

Ее голос замер от нахлынувших воспоминаний. Раньше она пыталась стереть из памяти прошлое, чтобы выжить, а Джейк спровоцировал его возврат.

Джейк оторвал ее ладони от лица.

Смотри на меня, Сара. Я хочу видеть твое лицо. Сможешь ли ты теперь обвинить меня во лжи?

Ты бессердечен.

Я сказал тебе, что любезности отброшены, я заставлю тебя посмотреть в глаза тому, что ты совершила. Хватит прятаться. Нам обоим.

Сара знала, что он прав, хоть и ненавидела его. Ведь он скрывал от нее сына.

Я слушаю.

Она вынесет все и будет жить дальше. Теперь она сможет.

Джейк крепче сжал ее руку.

Когда Тед нашел меня, он был в отчаянии. Выглядел совершенно изможденным и изголодавшимся. Он знал, что умирает, и попросил увезти мальчика в Америку.

Я не понимаю. Госдепартамент сообщил мне, что они погибли во время бомбежки.

Все это время ее сын был жив, а она прекратила поиски, потому что какой-то чиновник сказал, будто он мертв. Она должна была почувствовать, что это не так.

Сара терла колени, повторяющееся движение успокаивало бурю чувств.

Что с ним произошло?

Джейк пожал плечами.

Я не знаю. Понял только, что он скрывается, однако не смог заставить его рассказать, что происходит. Ты знаешь, какая там шаткая политическая ситуация.

Я не забуду этого до своего последнего вздоха.

Сара сжала кулаки.

В общем, я не стал допытываться.

Какое благородство! Ты сглупил.

Джейк нахмурился.

Да. Но у меня имелось свое задание. Я должен был тайком вывезти одного нефтяного магната, которому угрожали похищением. Меня для прикрытия наняли рабочим в его нефтяную компанию, так что, встретив Теда, я не мог задавать слишком много вопросов, потому что сам не мог отвечать.

Поведение Джейка было выше ее понимания.

Но как ты мог не задать хоть несколько вопросов?

Послушай, – раздраженно ответил Джейк. – Я не задавал вопросы, потому что не хотел раскрываться сам, и, честно говоря, мне было совершенно наплевать на то, что случилось с Тедом. Я посмотрел на мальчика и принял решение. Ни один ребенок не заслуживает такой жизни. Я бы сделал что угодно, лишь бы вывезти его из той страны. Он был там в опасности. Хотя я не думаю, что ты это понимаешь.

Конечно, я всего лишь его мать. Почему ты согласился на условия Теда?

Только так я мог забрать у него ребенка. А что бы ты предложила? В тот момент я бы наобещал Теду золотые горы. Кроме того, – голос Джейка зазвучал угрожающе, – Тед рассказал мне о матери мальчика. О том, как она бросила их обоих, сбежала в Америку, потому что не могла выдержать жизнь на Ближнем Востоке. Он рассказал, как молил ее остаться с ребенком…

Что? – Сара вскочила на ноги.

Джейк тоже поднялся, глыба гнева и угрозы нависла над ней.

…как он умолял ее не бросать их сына, как она смеялась ему в лицо, пакуя чемоданы… Все это звучало так убедительно. Сара Джейн Симпсон? Или мне следует говорить: Сара Джейн Харрисон? Это твое имя, не так ли?

Когда-то угрожающая сила Джейка пугала ее, но не сейчас, когда произошло чудо возвращения ее сына. Она взяла себя в руки.

Все, что ты говоришь, – ложь. Этого никогда не было. Я не знаю, как Тед умудрился заставить тебя поверить в эту историю, но он обвел тебя вокруг пальца.

Неужели? А что же еще могло произойти? Вспомни. Я был там в грязи и опасности. А ты была здесь в своем доме, теплом и защищенном. – Джейк схватил ее за плечи. – Ты когда– нибудь думала о брошенном тобой сыне, Сара? О том, что он голоден и мерзнет? Потому что, когда я нашел его, он трясся от холода и хотел есть.

Она закачалась от его слов, как от ударов.

Не надо! Я не могу это слышать. Я никогда не переставала думать о нем. Никогда!

Джейк оттолкнул ее.

Как трогательно. Я бы даже поверил тебе, если б не был там сам. Я видел Теда. Он любил своего сына. Предательство жены сломило его.

Сара вытерла текущие по лицу слезы. Ей было больно и раньше, но неведение притупляло боль. Теперь она знала, что ее сын прошел через худшее, чем она воображала, а воображала она все, и боль обострилась. Она бросилась в атаку.

Ты взял деньги. Ты согласился на условие Теда. Это не делает тебе чести.

Я не взял деньги, но я согласился не сообщать матери мальчика. У Теда была веская причина просить об этом.

Как ты мог согласиться на такое чудовищное предложение?

После того, что она сделала, она не заслуживала Николаса.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит – так прозвучали слова Джейка.

Понимаю. А что, если ты не прав?

Я думал об этом, но ты ничего не объясняла, даже когда я предоставил тебе возможность.

Просто не считала нужным, но ты решил ворваться в мою жизнь и поиграть в Господа Бога.

–Да.

Почему?

Я не знал, что делать с Николасом. Я одиночка. Я не мог дать то, что ему нужно, дом, стабильность, устроенность – все эти необходимые жизненные дары. И я не хотел сдавать его в приют. Я знаю, что это такое, поэтому решил, что ничего не потеряю, если познакомлюсь с его матерью. Может быть, ему будет лучше со мной. Я должен был убедиться.

И ты остался.

Воспоминания, жаркие и предательские, закружились между ними от ее слов.

– Да.

Стараясь определить, гожусь ли я в матери собственному сыну? – Сара схватила его за рубашку и заставила смотреть на себя. – Тебя не давило бремя ответственности, Джейк? Тебе не тяжела была роль Бога? Ведь даже Бог отдыхал от трудов, но ты притворялся, что ухаживаешь за мной, и судил меня.

Все было не так.

Нет, так! Ложь и суд. Вот как все было. Ложь и притворство.

Нет, не все. Я…

Он нежно коснулся ее волос.

Что – ты, Джейк? Решил, что, может, у меня была тогда послеродовая депрессия? Подыскивал для меня оправдания?

Я хотел тебя.

Его унылые слова остановили ее.

Хотел? Как ты мог хотеть женщину, которая, как ты думал, бросила своего сына? Особенно если вспомнить, что твоя мать бросила тебя самого?

Я не знаю, но я хотел.

Так что? Теперь, когда ты все объяснил, я должна упасть в твои объятия? Ты этого ждешь?

Я ничего не жду.

И разве это оправдывает то, что ты сделал мне?

Сара готова была выть от боли, душевной и физической. Он разрушил все, что могло сложиться между ними. Она строила замки на песке, а прилив смыл их в море. Как же она была глупа!.. Теперь она должна спасти то, что осталось.

Джейк понимал, что все разрушил.

Я не оправдываюсь. Я оказался в безвыходном положении. У меня не было выбора. Я делал то, что считал лучшим.

А как насчет честности? Почему ты не попробовал ее?

Бледное лицо и страдающие глаза выворачивали наизнанку его душу, но он упрямо продолжал наступать. Он должен заставить ее понять его точку зрения.

Я не мог. Ставкой была жизнь Николаса. Разве ты не понимаешь, что я чувствовал? Как я мог оставить его с человеком, который уже однажды предал его?

А потом? Когда ты узнал, что я не такая? Или ты еще не пришел к этому выводу?

Капли дождя смешивались с ее слезами.

Я не мог оставить его. Я не мог оставить тебя.

Он смотрел в эти глаза и тонул в ее боли.

Ты понимаешь, что сделал со мной? Ты хочешь знать, что действительно случилось пять лет назад?

Если ты хочешь рассказать мне.

Джейк не знал, как еще ответить. Бледность, залившая лицо Сары, беспокоила его. Гнев от рассказа Теда исчезал в пелене дождя. Глядя на нее, он знал теперь без всяких сомнений, что Тед солгал. Он знал это с того момента, как увидел ее, но отказывался признать.

Я была молода, двадцать один год, только что закончила колледж, когда познакомилась с Тедом. Он был красив, умен, и я боготворила его. Он происходил из старой аристократической семьи и буквально ошеломил меня. Еще бы! Хрустальная мечта любой девушки.

Джейк резко возненавидел Теда.

Сара задумчиво продолжала:

Я думала, что это так романтично, когда он попросил меня поехать с ним на Ближний Восток, и это действительно было романтично. До рождения моего сына.

Она не говорила о мальчике как «их» сыне, только «моем».

Тед изменился. Он был недоволен тем, что я провожу все время с ребенком. То, что его никогда не было дома, не считалось. Он встречался с какими-то людьми, с которыми меня не знакомил. Когда я узнала, что некоторые из них участвуют в антиправительственном заговоре, то пришла в ужас.

Голос Сары прервался. Джейк теперь все понимал. Какого же дурака он свалял!

И что ты сделала?

То, что сделала бы любая мать. Я пыталась уговорить Теда уехать. О Господи, как я старалась заставить его увидеть опасность, которой он подвергает всех нас своими политическими интригами.

Джейк не мог оторвать взгляд от капли дождя – слезы? – скользящей по ее щеке.

Почему ты не взяла сына и не уехала?

Смех Сары заскрежетал как будто прямо по его обнаженному сердцу.

Как это кажется просто, не правда ли? Я пыталась, но, когда сказала Теду, что уезжаю с ребенком домой, он обезумел.