Текст книги "Власть оборотня (СИ)"

Автор книги: Линда Осборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

17

– Развлечемся? – пророкотала она.

Ник склонился к ее уху, лизнул розовую раковину и почувствовал, как оборотница задрожала – волна возбуждения пронзила ее в самую сердцевину. Будь на ней белье, оно тут же намокло бы.

– Да, развлечемся, – откинул он ее темные густые волосы назад.

Волчица буквально поплыла – аромат желания защекотал ноздри, она прикрыла глаза, чтобы не показывать очевидное: она готова отдаться ему прямо здесь.

– Впервые чувствую такое сильное желание секса, – призналась она, планируя тем самым возбудить его. – Ты силен, очень силен, мой мальчик.

Ник усмехнулся.

И вдруг сделал шаг назад.

Оборотница, только что чувствующая тепло и жар его тела рядом, непонимающе распахнула глаза.

– Развлечемся, но только не здесь и не сейчас.

Она усмехнулась.

– Ты не поняла, – сказал он твердо, и девушка осознала, что мужчина напротив совсем в ней не заинтересован, не возбужден. Она разочарованно простонала. – Мне нужно познакомиться с вашей стаей. Веди меня.

– Да пошел ты. – всхлипнула она расстроенно и отвернулась.

– Пойду, – хихикнул Ник. Повернулся и глянул на пустую улицу. – Найти провожатых не проблема.

– Пусть тебя загрызут все волки Мунтауна! – выкрикнула расстроенная брошенная девушка проклятие, рассмешившее Ника.

Она запахнула пальто, будто скрываясь от холода, но на самом деле боясь выдать ту заинтересованность, что все еще сквозила во всем ее теле.

Ник махнул рукой:

– Адьес!

Он сделал несколько шагов по безлюдной улице и принюхался. Сам того не осознавая, мужчина выискивал в этом городе аромат Эшли.

Он проводил ее до перекрестка трассы, преследуя в образе волка и оставив почти у въезда в город, понимая, что дальше волка могут обнаружить, а голого человека на улице могут сразу сдать в полицию, и теперь все равно неосознанно искал ее следы.

– Ты кого-то ищешь здесь? – услышал он рядом. Волчица догнала его и следовала за ним молча и грустно.

Ник не ответил.

– Она тебя не достойна, – убежденно сказала девушка. Ник рассмеялся.

– Ты же Герра, да? – спросила она.

Мужчина кивнул. Быстро же здесь распространяются сведения. Он приготовился к тому, что скажет эта волчица.

– Ладно. Идем, познакомлю для начала со своей семьей.

Она взяла его под руку, демонстрируя дружественные намерения и показала вперед.

– Обычно оборотни ходят в «Конуру», но тебе сегодня там не стоит показываться. Для начала лучше познакомься с городом.

Ник кивнул. Девчонка поняла его.

Она и правда выполнила то, что нужно: рассказала все о стае и о тех оборотнях из других городов, что показывались в Мунтауне, периодически внося разлад и провоцируя бойни. За два месяца – столько времени стая существовала без вожака – в городе погибло восемнадцать волков. Они грызлись между собой, как бешенные псы, и никто не мог вмешаться и нагнуть их своей волей.

Ник видел: стае отчаянно не хватало альфы. При этом волки делали вид, что все в порядке и не хотели допустить прихода незнакомого волка в стаю.

Одного оборотня – сына альфы соседней стаи – забили в кровавой драке в лесу буквально на прошлой неделе, и Кира (так звали оборотницу, что привела его в свой дом), упрямо предрекала, что скоро сюда придут волки-солдаты и отомстят за своего сородича.

Ник качал головой: она была права, очень права.

Как только за окном разгорелся день, он оставил номер своего сотового телефона и вышел на улицу.

– Ник? – как твои дела? Устроился? – спросила трубка голосом отца.

– Твоими молитвами, – хмыкнул Ник в ответ.

– Как тебе город?

– Приехал только что, думал переждать полнолуние в лесу, не вышло.

– Будь осторожен! – отец увеличил давление в голосе, и у Ника волоски встали дыбом: обычная реакция на слова главного в стае. – И не опозорь семью.

Ник улыбнулся широко, от души, обнажив ровные белые зубы:

– Уже весь город в курсе, что Герра здесь.

– Отлично. – Отец отключил связь.

Мужчина положил телефон в карман куртки и прошел вперед. Пройдя несколько метров, он понял, что за ним следует хвост. Вся эта история будоражила кровь. Неизвестность, непонятные знаки, подвешенное состояние, – прежде казалось, что все это не для него, но, оказывается, есть какая-то своя прелесть в том, когда ты и охотник, и жертва, которую загоняет хищник.

Ник – последний ребенок в семье, и потому ему всегда, как говорили братья, «доставалась лучшая кость». Его никогда не отправляли на задания, подобные этому, он прежде не принимал участие в больших войнах не на жизнь, а на смерть, и сейчас ощущал на себе все оттенки свободы.

Он понял, для чего отец отправил его сюда, в Мунтаун, одного. Ник должен был сделать выбор: проявить себя или решить, что еще не время. Это как испытательный круг, в который сбрасывают щенков – они дерутся и барахтаются, но продолжают борьбу. Смирившихся выводят из круга, и запускают их туда по прошествии большого количества времени, когда они подрастут. Но если и тогда ничего не выходит, становится понятно: они

– самые слабые волки в стае, со всеми вытекающими последствиями.

Это был первый круг Ника.

Но мужчина уже принял решение еще до того, как оказаться в Мунтауне. Он собирался неплохо провести здесь время, выгулять своего волка, проверить его границы, только и всего. Он и без того сделал слишком большой подарок своей стае, даже слишком царский…

18

– Что насчет убийства? – покачивая своими кудряшками, спросила весело Салли.

– Никаких убийств, никаких, – требовательно повторила Эшли уже в который раз. Она попробовала оттянуть книзу край майки, расшитой светящимися пайетками, как дискобол, но безуспешно – майка никак не собиралась становиться платьем даже при таких регулярных усилиях.

Салли, сама облаченная в красивое платье – бандаж красивого сливового цвета, которое подчеркивало ее белоснежные кудряшки самым наилучшим образом, только подсмеивалась над жалкими попытками подруги казаться представительнее в одежде, которая могла подойти только подростку. Шубки обеих девушек были расстегнуты, являя беззвездной ночи все великолепие подготовки двух девушек к вечеру.

– Кроме одного, вообще-то, – задумчиво протянула Эшли своими губами, ярко напомаженными искрящимся блеском. – Мне нужно будет пристукнуть одну симпатичную мамашку двоих детей.

– За что это? – Салли округлила густо подведенные бирюзовые глаза, выражая удивление.

– За то, что ты разодела меня в эти нелепые шмотки!

Салли ответила смехом. Она подхватила подругу под руку и поцокала по тротуару, увлекая девушку за собой от машины прямо ко входу в танцевальный клуб, возле которого уже змеилась разномастная очередь.

– Эти нелепые шмотки, – она вытянула два пальца вверх, взяв в кавычки сказанное слово. – Помогут хорошо провести твои два последних выходных так, как тебе нужно. Без мужиков, без стенаний, без бывших, настоящих и будущих.

– Салли, ты неисправима.

– Ты мне еще спасибо скажешь. Но зато я рада: ты решила, что можно обойтись без убийства этого чертова Кларка, который два года морочил тебе голову.

– Не надо убийств. По крайней мере, не сейчас.

– Хорошо. Но только скажи, и я все сделаю. Самое меньшее, что можешь мне позволить – это отрезать ему яйца, – дьявольски усмехнулась Салли.

Эшли сглотнула и кивнула.

– Эй, пропусти нас! – Салли дернула плечом, как только поравнялась с громилой жуткого вида у входа в рестоклаб.

– Не положено, – прогундосил мужчина в черной футболке, обнажающей татуированные руки. – Идите в конец очереди.

Салли возмутилась.

– Посмотрите в списках! Мы должны быть там!

– Все там должны быть, – хихикнул парень, который стоял первым в очереди. Салли даже не соизволила взглянуть на него. Эшли сделала шаг назад.

– Да ладно тебе, Сал, давай пойдем в другое место, – примирительно сказала она.

– Еще чего. За всю жизнь я ни разу не была в «Конуре», и я это исправлю, – хихикнула она тихонько, подмигнув Эшли.

И вдруг, когда очередь уже начала ворчать над наглостью двух девушек, которые хотели проскользнуть в клуб без очереди, Салли жестом фокусника выудила из кармана полушубка белый картонный прямоугольник. С триумфальным видом она вручила его охраннику.

Тот от удивления приподнял брови, от чего оказалось, что под кустистой растительностью все же имеются глаза. Он явно не поверил своим глазам, потому что взял в руки бумагу, разгладил ее, поднес ближе к носу и понюхал, попробовал на зуб, и после перевернул и прочитал несколько раз то, что было на ней оттиснуто.

Салли с видом победителя осмотрела очередь, которая тоже притихла.

– Только не говори, что ты можешь пройти, – прокомментировал все тот же парень у входа. Девушка поправила шубку на плечах, запахнула ее на груди и снова проигнорировала это высказывание.

– Ну раз так, – пробасил охранник. – То можете, пройти, наверное…

– Меня удивляет неуверенность в вашем голосе, – сладко пропела Салли, выхватила из рук мужчины конвертик, снова засунула его в шубку, подхватила растерявшуюся Эшли под руку и прошла внутрь.

Двери призывно растворились перед любительницами ночных развлечений, и они оказались в святая святых – огромном темном зале с редкими бра на стенах. Деревянные столы были все сплошь заняты людьми, как увидела Эшли, преимущественно мужчинами, танцпол посередине был еще пуст, но на сцене уже устанавливали аппаратуру для выступления какой-то группы.

– Я стащила конверт кое у кого, – доверительно прошептала Салли на ухо Эшли. – Не думаю, что он ему понадобится, да и тем более, он так облажался, что это приглашение будет не очень большой компенсацией.

– Ты – хороший друг. Спасибо, что помогаешь мне, – шмыгнула носом Эш.

– Для этого и нужны друзья.

19

Эшли обвела взглядом зал. Ей показалось, что все настороженно притихли, глядя на них в упор или поглядывая искоса. Салли тоже заметила это, судя по тому, как она расправила грудь колесом, и упругой походкой от бедра, явно подражая манекенщицам с показов прет-а-порте, направилась к пустующему столику. Девушка стянула шубку, повесила ее на спинку огромного стула и уселась, ожидая, когда придет официант. Эшли последовала ее примеру, однако в ее действиях не было столько уверенности, как у подруги.

Она продолжала одергивать подол платья, и в добавок начала постукивать пальчиками по грубо сколоченной столешнице.

– Всегда хотела побывать в «Конуре», – хихикнула Салли, тряхнув тщательно уложенными кудряшками. – Никогда не думала, что это удастся сделать.

Девушка нажала на кнопочку – звоночек, которым, видимо, можно было подзывать официантов.

Эшли согласно кивнула. Она не мечтала об этом клубе, но поддерживала подругу – та очень редко куда-то выбиралась по сравнению с Эшли и все время проводила с детьми. Однако такой деятельной натуре нужны были какие-то впечатления.

– Я надеюсь тут потанцевать так, что придется потом искать туфли по всему залу, – поделилась она, а потом тряхнула рукой: – К нам кто-нибудь подойдет или нет?

– Да уж, придется хорошо выпить, – вздохнула Эшли.

– Ром, текила, виски, – все к вашим услугам, леди!

– Салли, ты неисправима! – вздохнула Эшли.

На сцене, наконец, была установлена аппаратура и к микрофону подошел какой – то патлатый парень. Кожаные штаны были так низко опущены, что можно было в деталях рассмотреть все его тазобедренные косточки, рельефный живот с кубиками пресса, и, еще чуть-чуть, и можно было бы увидеть и то самое сокровенное, что мужчины должны прятать в штанах. Солист шикнул в микрофон и по залу пронеслось оживление, стало темнее, чем было, свет софитов упал прямо на его фигуру.

– А он хорош! – тихонько сказала Салли.

Эшли подумала, что с нею согласятся все малочисленные девушки, которые сидели в окружении брутальных мужчин за столиками.

– Дай мне, детка, – томным голосом сказал он, вытянув руку вперед, будто обращаясь к кому-то. Позади него подтянулись остальные члены команды – бас-гитарист, барабанщик. Длинный мужчина подошел к синтезатору. – Дай мне свою любовь!

И тут музыка резко обрушилась на клуб и на танцпол начали подтягиваться желающие повеселиться. Ритмы набирали обороты, солист что – то протяжно тянул и самое притягательное место в городе стало обычной дискотекой. Эшли улыбнулась – наконец девушки перестали быть объектом непонятного недоброжелательного внимания присутствующих, все занялись тем, чем и должны заниматься в подобного рода заведениях: пить, громко говорить, танцевать и сквернословить.

– Эй, белоснежки, что будете заказывать?

Эшли с удивлением повернулась на голос. Рядом стояла субтильная девушка невероятно притягательной наружности: раскосые глаза, оливковая кожа, пухлые губы. Она жевала жвачку, говорила сквозь зубы, но все равно тембр ее голоса пробирал насквозь. Эшли поежилась от какого-то предчувствия, или воспоминания (она так и не поняла, что это было) – будто бы ледяной ветерок взъерошил волосы, собранные в высокий хвост на затылке.

– Мне эль, а моей подруге – коктейль «Манхеттен».

Официантка презрительно смерила их столик своими огромными глазами.

– Я говорю: мне – эль, а… – Салли попыталась повторить заказ громче, подозревая, что девушка просто не услышала в таком шуме ее слова.

– Зря вы сюда пришли, белоснежки, ой зря, – перебила ее официантка. Она снова недоброжелательно посмотрела по очереди на Салли и Эшли, а потом – на полушубки за их спинами. Демонстративно плюнула себе под ноги, от чего Салли ойкнула и удалилась.

Эшли проводила задумчивым взглядом ее напряженно вытянутую спину, которая, лавируя между большим количеством людей на танцполе, пошла к бару.

– Что это было? – пожала плечами Салли. – Это, по-моему, наглость! Моя подруга пережила такое количество событий, а какая-то там девчонка морщит нос при нашем заказе выпивки!

Салли потрепала подругу по руке.

– Не волнуйся, мы еще поставим тебя на ноги, моя дорогая!

– Я в порядке! – возмутилась Эшли. Сейчас, здесь, при таком большом скоплении людей она и правда начала думать, что все, что случилось с ней за последние несколько дней – просто сон, просмотренный фильм, чужой рассказ, но никак не ее жизнь.

– Да, да! Танцы, перепих с незнакомцем, алкоголь, – все сделает лучше расставание с чертовым женатиком!

– Нам обязательно называть это перепихом? Звучит так. грубо.

– Трах? Совокупление?

– Совокупление? Сколько тебе лет? – спросила Эшли.

– Просто ответь на вопрос.

Салли закатила глаза. Наконец, выпивка была доставлена адресатам. Все та же официантка с оливковой кожей и темными глазами буквально бухнула фужеры с дамским алкоголем перед девушками, причем эль из стакана на толстой ножке буквально расплескался на стол прямо перед Салли, подняв небольшую пену с пузырьками.

– Эй! – возмутилась девушка, всплеснув руками и пытаясь салфетками вытереть это безобразие.

– Хочу, и морщу нос, понятно?! – буквально рыкнула на нее официантка.

– Я не попрошу жалобную книгу только потому, что сама работала официанткой в Лас-Вегасе и знаю, что такое нужда. А тебе не мешало бы обучиться кое-каким манерам, понятно? – с видом профессора выдала Салли. Девушка же в ответ только выгнула бровь дугой и ушла.

Эшли отхлебнула из небольшого коктейльного бокала свой напиток и подмигнула Салли.

– Все в порядке! Я настроена на вечер, и вечер получится таким, каким нужно! – уверенно ответила подруга. – Ой, посмотри-ка, какой симпатичный парень! И, кажется, он с нас глаз не сводит!

20

Вкус «манхеттена» будто бы вернул Эшли в недавнее прошлое. Она словно погрузилась в недавние события.

Ей всегда казалось, что был идеальным парнем – всегда внимательный, всегда заботливый. Если ему приходилось пропустить ее день рождения, потому что он должен был быть в Лейстауне, он обязательно дарил ей запоздалое самое лучшее поздравление на следующей неделе, когда снова возвращался в Мунтаун. Две ночи в пятизвездочном отеле. Обслуживание номера. Вино. Экскурсия на вертолете на следующий день.

И секс, очень много секса, всю ночь напролет. И было неважно, насколько она отвечала ему взаимностью, он ее все равно не отпускал. Она прилагала усилия со своей стороны, предлагала приехать к нему, даже получить перевод. Он ничего не принимал. Он говорил, что она была его храмом, говорил, что когда-нибудь станет президентом компании и будет жить с ней здесь. Ей просто нужно подождать немного, и все будет улажено.

Эшли снова отхлебнула коктейль. В тот день в самолете она выпила «манхеттена» чуть больше, чем обычно – ведь она решила сделать Кларку сюрприз. Выписав для себя его адрес с личного дела, которое хранилось у директора, она вылетела в его город. Действительно, почему она не сделала этого раньше?

Добравшись без приключений до его дома, она позвонила в дверь.

Дверь открыла мулатка, невероятной красоты, к слову, чем-то похожая на официантку, которая принесла ей этот коктейль, своим вкусом вернув ей прошлое на минуту.

– Да? Могу ли я вам помочь?

Эшли в смущении ответила:

– Я ищу своего бойфренда. Кларк дома?

Как раз в эту минуту в прихожую вышел Кларк, его найковские кроссовки заскрипели на плиточном полу цвета морской волны. Он был симпатичным, почти шесть футов роста, с темными волосами и темными глазами, его обаятельная улыбка и ямочки на щеках заставляли любую девушку простить его дьявольскую сторону.

Если до этого у нее была хотя бы слабая надежда, что это ошибка, та испарилась, как только Кларк открыл свой рот:

– Какого черта ты здесь делаешь? – заявил он с неподдельной яростью. Он никогда так не смотрел на нее раньше, никогда так не говорил с ней раньше. Он всегда был рад ее видеть.

И именно в эту минуту Эшли стало все понятно. Она была запасным аэродромом для Кларка, тогда как эта милая мулатка, которая вдруг прижала руку ко рту, на которой сверкнуло обручальное кольцо, являлась его законной женой.

– Сюрприз, – выдохнула Эшли. Она тут же развернулась и побежала к такси, которое попросила дождаться у входа в дом на случай, если Кларка не окажется внутри. Она онемела от шока и горя. Она ничего не чувствовала и никогда больше не сможет чувствовать. По крайней мере, она говорила это себе, пока поправляла макияж в туалете аэропорта. Если она никогда не будет любить, то никогда не будет страдать, разве это не здорово?

Но! Очень странно, почему же тогда она так легко и просто упала в объятия незнакомого парня в этом заброшенном домике в лесу?

Все внутри Эшли содрогнулось от одного только воспоминания о Нике. О его руках, языке, нежности и заботе. Она совсем не думала и не вспоминала о том, что произошло как раз перед их расставанием, чтобы совсем не расстраиваться и не падать в пучину отчаяния. Было – и было. Как сказала бы Салли: «перепих он и есть перепих». Лучшее лекарство, средство от одиночества, лекарство от разбитого сердца – секс с незнакомцем. Ведь так принято, верно?

Ей показалось, что ее носа коснулся его аромат – тот самый притягательный запах тела мужчины, который дарит уверенность, возбуждение и невероятный сексуальный голод.

Эшли закатила глаза и тут же сомкнула ноги, поняв, что одно только воспоминание о Нике вдруг захлестывает все ее тело, отзывается томительно внизу живота, мелкой судорогой бьется в промежности.

– Эй, Эш, – она резко вздрогнула и резко открыла глаза, поняв, что ее тормошит за руку Салли. – Тебе не кажется, что они все снова на нас смотрят?

Эшли обвела помещение помутневшими глазами. Сморгнула несколько раз пелену, чтобы понять: действительно, посетители будто щерятся, скалятся в их сторону. Что за черт?

– Может, они тут сектанты какие? Ты обратила внимание, как мало здесь женщин?

Эшли пожала плечами, чувствуя, как лямка и без того откровенного платья скатывается вниз, делая наряд еще более открытым.

– Черт, – выругалась она, ухватившись за край платья. – Никогда больше не буду слушать твоих советов на счет нарядов.

– Конечно нет, милая, – отхлебнув напиток из своего бокала, хмыкнула Салли. – Конечно нет. Кстати, пока тут играет такая музыка, я пойду и разомну свои старческие косточки. Рекомендую присоединиться. Что скажешь?

– О нет, если я поднимусь с этого стула, все увидят мои трусы, – простонала Эшли. Платье действительно оказалось негодным к походу в рестоклаб с активными телодвижениями.

Салли притворно вытаращила глаза.

– Ты что, надела трусики? – она многозначительно поиграла бровями, в шутку намекая, что сама решила обойтись и без них.

Эш махнула рукой:

– Иди уже!

И только Салли отодвинула свой фужер, чтобы спуститься с огромного деревянного стула, на котором она выглядела как дюймовочка из сказки, как на столешницу возле Эшли опустились огромные ладони.

Она сглотнула.

Салли пискнула.

Медленно, очень медленно Эшли поднимала глаза от знакомых пальцев вверх, по косточке, кромке часов, выше, выше, задев взглядом бугры мускулатуры под темной футболкой, уткнувшись в мощный подбородок, сжатые от злости губы.

– Эшли? А ты как сюда попала? – спросили эти самые губы, которые она целовала совсем недавно. Все внутри задрожало и перевернулось.