Текст книги "Счастливая ошибка"
Автор книги: Линда Николз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Кстати, о прическе. Надо бы уговорить Мэгги вместе съездить к парикмахеру. Пусть он сделает ей приличную стрижку или покрасит волосы. У Чарльза богатая фантазия, он придумает что-нибудь оригинальное.
Джина достала из сумочки блокнот, полистала его и отыскала адрес клиентов, с которыми у нее была назначена встреча. Выехав на автостраду, Джина прибавила скорость и, глядя на проносящиеся мимо автомобили, стала, улыбаясь, представлять Мэгги с очень коротко стриженными волосами, выкрашенными в рыжий цвет.
"Неизвестно, что хуже – болезнь или ее лечение", – угрюмо подумал Джейсон Голдинг после того, как медсестра вышла из палаты.
Он в больничной пижаме сидел, свесив ноги, на кровати и размышлял над превратностями судьбы. Как же его угораздило загреметь в больницу? А ведь он даже и не подозревал, что у него больное сердце и плохие сосуды, как сообщил кардиолог. Сейчас, слава Богу, он чувствует себя вполне сносно, вот только очень уж его угнетают мысли о бездарно потерянном времени. Вместо того чтобы продолжать свою практику, приступить к написанию новой книги, Джейсон вынужден валяться на больничной койке и общаться с надоедливыми врачами и медсестрами. И именно сейчас, на взлете его творческой карьеры!
Из холла донеслось цоканье каблучков, и Джейсон Голдинг, поморщившись, догадался, что сейчас в палате появится Моника.
– Вот твоя газета! – с порога объявила она, подошла к мужу и бросила газету на кровать.
– Почему обязательно надо швырять? – раздраженно произнес он, неодобрительно оглядывая Монику – с макияжем, прической, маникюром и в новом вызывающем, с точки зрения Джейсона, наряде. – Неужели газету нельзя положить?
Ну конечно, ведь Моника живет как у Христа за пазухой. Она не понимает, как трудно ему нести тяжкий груз ответственности за двоих! Думать за двоих, принимать решения… Да, похоже, настало время что-то менять. Пересмотреть свои жизненные установки и принципы, не откладывая в долгий ящик И Джейсон тяжело вздохнул, сожалея о своей многолетней душевной щедрости и благородстве.
– В отель пришло сообщение от подрядчика, – не замечая раздраженного взгляда мужа, сказала Моника.
– Что там? – встрепенулся Джейсон.
– Он спрашивает, джакузи какой фирмы ты предпочитаешь видеть в своем офисе?
– Черт бы его побрал! – возмущенно воскликнул доктор Голдинг. – Он должен был позаботиться об этом еще неделю назад!
Моника пожала плечами и тонкими пальчиками с маникюром откинула прядь волос со лба. Разумеется, она считает, что выглядит очень привлекательно с этой своей дурацкой прядью! Казалось бы, мелочь, а как раздражает!
– Ты прав, – еле шевеля губами, чтобы не размазать губную помаду, сказала Моника.
Зачем так сильно красить губы, в несколько слоев? Не иначе как извела половину тюбика помады.
– И что ты ему ответила? – строго спросил Джейсон.
– Дорогой, успокойся, тебе нельзя волноваться. Я ответила, что ты сам свяжешься с ним и вы все решите.
– Ничего другого я от тебя не ожидал, – пробурчал он. – Кстати, перестань разговаривать со мной, как с несмышленым ребенком! – Джейсон вскочил с кровати и стал мерить шагами больничную палату, ощущая слабость во всем теле. – Почему я всегда должен обо всем заботиться сам? – возмущенно заговорил он. – Когда же наконец кто-нибудь разделит со мной ответственность за все происходящее? Когда? Риторический вопрос…
Распахнулась дверь, и в палату вошла медсестра, блондинка, держа в руках блюдечко с таблетками. У этой блондинки была удивительная способность появляться в палате всегда в самый неподходящий момент! Джейсон давно это подметил.
– О, вы уже и ходите! – обрадовалась медсестра. – Хороший признак. Доктор сказал, что с сегодняшнего дня разрешает вам совершать небольшие прогулки по холлу.
– Спасибо, – проворчал Джейсон. – Когда он намерен меня выписать?
– Вот вы у него и спросите, – отозвалась медсестра. Она, по мнению Голдинга, равнодушно относилась к пациентам, и он даже собирался сделать ей по этому поводу замечание. – Когда доктор будет делать вечерний обход.
– Он почему-то всегда приходит в то время, когда я сплю, – мрачно изрек Джейсон и, поморщившись, тихо добавил: – Шутник…
– А я оставлю доктору записку, чтобы разбудил вас во время обхода, – невозмутимо продолжала блондинка.
– Делайте что хотите!
Медсестра ушла, а Джейсон, сев на кровать, тяжело вздохнул. Мысли о том, что сейчас происходит в офисе, не покидали его ни на минуту. Он представил, как рабочие ломают стены, меняют сантехнику… Если, конечно, этот идиот подрядчик уже заказал необходимые материалы. Какой он, оказывается, нерасторопный, а ведь с хорошими рекомендациями! Бездельник, тянет время. Надо немедленно связаться с этим подрядчиком и потребовать ускорить работу, а если он не поторопится, пригрозить расторжением контракта! А еще лучше самому без предупреждения нагрянуть в офис и посмотреть, чем они там занимаются. Джейсон представил, какой растерянный вид будет у этого парня, когда он явится в офис и строго спросит, что за это время уже сделано, и мстительно усмехнулся. Но эта идея – застукать нерадивого подрядчика – к сожалению, неосуществима, ведь Джейсон вынужден торчать здесь, в больничной палате.
Внезапно доктора Годцинга осенило: а почему, собственно, он должен прозябать в этой крысиной норе? Разве в Сан-Франциско клиники хуже? Ничуть. И еще: очень уж хочется посмотреть на физиономию подрядчика, когда он, Джейсон Голдинг, неожиданно появится в своем офисе!
– Позвони в аэропорт, Моника! – воодушевленный блестящей идеей, воскликнул Джейсон. – Мы должны немедленно вернуться домой.
– Но, дорогой, твое лечение не закончено, и доктор сказал…
– Господи, Моника, ну когда ты научишься выполнять мои просьбы? – раздраженно перебил ее Джейсон. Он хотел сказать что-то еще язвительное, но внезапно почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди и начало бешено колотиться. Накатила слабость, во рту пересохло, и Джейсон с несчастным видом откинулся на подушки.
Через минуту в палате снова появилась медсестра, блондинка, и стала ставить доктору Голдингу капельницу.
– Он, видимо, разволновался, и сердечный ритм сбился, – объяснила она Монике. – Это часто бывает. Но ничего страшного, пусть лежит, отдыхает. Главное, не нервничать.
Джейсон с оскорбленным видом посмотрел на медсестру. Какая невоспитанность: говорить о присутствующем человеке в третьем лице!
– Думаю, доктор назначит ему кардиостимуляцию электрошоком, – продолжала блондинка, и Джейсону показалось, что он уловил в ее голосе мстительные ноты.
– Ничего подобного ему прежде не назначали, – подала голос Моника.
– Что еще за кардиостимуляция? – подозрительно глядя на медсестру, спросил Джейсон. – Как ее делают?
– Приладят к груди электрический прибор, который будет стабилизировать ваш сердечный ритм, – объяснила блондинка и ушла.
– Закажи авиабилеты на следующую неделю, – сказал Джейсон жене, которая уже с равнодушным видом отвернулась к окну. – Я должен вернуться домой. У меня много неотложных дел.
– Тебе надо лежать, – не поворачивая головы, тихо возразила Моника.
– Мне надо вернуться домой! – упрямо повторил Джейсон, приподнимаясь в кровати. – Я чувствую, в офисе что-то не в порядке. Кстати, как зовут этого подрядчика?
– Я не помню. Кажется… его фамилия начинается на букву "К". Я оставила его визитную карточку в номере отеля.
– Свяжись с ним по телефону и строго предупреди: если он и его люди не поторопятся с реконструкцией офиса, я расторгну договор. Моника, ты меня слышишь?
– Слышу, – кивнула она.
Джейсон в изнеможении откинулся на подушки, чувствуя, как сильно колотится сердце, и, ощущая безмерную жалость к самому себе, закрыл глаза. Господи, ну почему ему так не везет?
Глава 6
28 апреля, вторник
Мэгги проснулась до звонка будильника и несколько минут лежала неподвижно, наслаждаясь тишиной и покоем. Тишину нарушало лишь хрипловатое дыхание Тима, спящего на соседней кровати, но сегодня утром Мэгги не испытывала привычной тревоги. Почему-то казалось, что все обойдется, проблемы разрешатся сами собой, и настроение было чудесным.
Удивительно, после ее первого психотерапевтического сеанса у Джейка минула всего неделя, а ей казалось, будто прошла целая жизнь – яркая, очень насыщенная эмоционально.
Мэгги потянулась, встала с постели, надела махровый халат и пошла в кухню варить кофе, ни на минуту не переставая думать о докторе Голдинге. В его присутствии Мэгги вела себя совершенно естественно, не испытывая ни малейшего смущения. И ее постоянно охватывало очень приятное теплое чувство, как, например, сейчас, когда она вспоминала все в деталях. Доктор неожиданно предложил съездить к ней домой и починить сломанные дверные замки. А как Тим радовался и прыгал вокруг него, когда он ходил к соседям и предлагал помощь!
Перед уходом Голдинг записал номер домашнего телефона Мэгги и в субботу утром позвонил узнать, как дела.
Правда, разговор получился коротким: Мэгги чувствовала, что он стесняется, но все равно была ужасно рада.
Сегодня должна состояться третья встреча с доктором Голдингом, и Мэгги уже со вчерашнего вечера предвкушала, как расскажет ему о том, что произошло в прошлую пятницу у нее на работе, в банке.
В пятницу утром мистер Бриннон вызвал Мэгги к себе в кабинет. Предложил сесть и даже выпить чашечку кофе. Мэгги села, но от кофе, естественно, отказалась, поскольку не была уверена, что разговор с начальником закончится для нее благополучно. Мало ли что он наобещал ей и доктору Голдингу! Разве можно ему верить?
– Вы не возражаете, если я тоже сяду? – с любезной улыбкой осведомился мистер Бриннон.
– Конечно, пожалуйста, – поспешно ответила Мэгги, сама не своя от страха. Уж не насмехается ли начальник над ней, спрашивая разрешения сесть в собственном кабинете?
Но мистер Бриннон был как никогда серьезен. Он посмотрел на Мэгги маленькими поросячьими глазками, затем взял со стола бумаги, полистал их и произнес:
– Отныне вы, мисс Айви, числитесь постоянным сотрудником в штате банка. Теперь ваша должность – секретарь второго разряда, а не клерк первого.
"Ну, слава Богу, хоть не безработная", – облегченно вздохнув, подумала Мэгги.
– Да, с полным рабочим днем, – продолжал мистер Бриннон, – и с зарплатой шестьсот долларов в месяц.
У Мэгги гулко ухнуло сердце.
– Постоянному сотруднику полагается больничный лист, отпуск, медицинская страховка, включающая услуги дантиста и окулиста. Кроме того, по истечении трех месяцев вы будете получать и бонус – проценты от вашей зарплаты, – перечислял мистер Бриннон, глядя в лежащие на столе бумаги. – Но чтобы решить, какая медицинская страховка вам подходит и какую схему будущего пенсионного обеспечения выбрать, сходите в нашу страховую компанию "Гуманитарные ресурсы". Там работают опытные юристы, они помогут вам, мисс Айви. – Мистер Бриннон поднял голову, взглянул на Мэгги и продолжил: – Выплата по бонусу будет отражена в вашей следующей зарплате.
Мэгги не верила своим ушам. Неужели речь идет о ней? И все это благодаря доктору Голдингу, за пять минут решившему все вопросы с мистером Бринноном! Когда разговор закончился, она поблагодарила начальника и отправилась на свое рабочее место. Села за стол, взяла калькулятор и принялась подсчитывать… Невероятно! За короткое время у нее накопится почти пять тысяч долларов! Сумма очень приличная, хотя, например, для того, чтобы уехать из Окленда, недостаточная. Ладно, они с Тимом поживут и здесь, они уже привыкли. А вот машину можно было бы приобрести… Но самое главное – у нее теперь есть медицинская страховка, и если Тим заболеет и ей понадобится свободный день, она спокойно сможет его взять. Без унижения и язвительных замечаний мистера Бриннона. И не надо будет звонить и придумывать уважительные причины…
Вскоре после разговора с начальником позвонили из компании "Гуманитарные ресурсы" и попросили Мэгги зайти. Миловидная женщина по имени Кей встретила ее любезно и предложила кофе или чай. Она подробно и доходчиво рассказала Мэгги о разных видах страховки и посоветовала, какую выбрать.
– Кстати, у вас осталась неиспользованная неделя с прошлого года, – сообщила Кей, глядя в бумаги. – И две недели оплачиваемого отпуска вы сможете взять уже в июне текущего года…
Мэгги села за кухонный стол и покачала головой. Ей до сих пор не верилось, что одна из ее главных проблем разрешилась так быстро, а главное, так удачно. И все благодаря доктору Голдингу. Ведь теперь она может, например, использовать отпуск не целиком, а отгуливать его по частям или брать один свободный день в неделю.
Мэгги перевела взгляд за окно и улыбнулась. Раньше, когда рано утром она смотрела в окно, у нее всегда портилось настроение. Промышленный район, грязный, неопрятный, отовсюду торчат трубы. Но сегодня индустриальный пейзаж не смущал Мэгги, и мысль, что надо собираться на работу, ее тоже не угнетала. Она не боялась больше мистера Бриннона. После разговора с доктором Голдингом он стал вежливым, предупредительным и ни разу не заикнулся о совместном ленче. А когда они случайно сталкивались в коридоре, Бриннон уступал Мэгги дорогу или, завидев издалека, торопился скрыться в кабинете.
Мэгги встала из-за стола и поставила кофейник на плиту. Спустя несколько минут кухня наполнилась чудесным ароматом свежесваренного кофе, и Мэгги снова заулыбалась. Нет, жизнь не так плоха и беспросветна, как представлялось ей всего неделю назад, до встречи с доктором Голдингом. И с проблемами, казавшимися неразрешимыми, она с его помощью справится. Остается лишь одна, о которой она постеснялась рассказать: одиночество. Да, Мэгги очень одинока… Она осознала это, когда умерли Билл и Милли. У Мэгги никого нет: ни друзей, ни подруг. Собственно, подруга есть – Джина, но в последнее время Мэгги все чаще стала задумываться над тем, а дружат ли они с Джиной по-настоящему? Вряд ли. Скорее всего Джину можно назвать приятельницей.
Мэгги сняла с плиты кофейник и налила кофе в новую кружку "Фиеста", которую приобрела на распродаже сразу после первого сеанса у доктора Голдинга. Она купила шесть кружек: желтых, зеленых и красных – по две каждого цвета. Теперь они висели на крючках на стене и радовали глаз. Хоть какое-то яркое пятно в ее унылом и тусклом жилище.
Да, квартира смотрится не лучшим образом, и это обстоятельство тоже постоянно угнетает Мэгги. Мебель – старая, потрепанная. У Мэгги вообще мало вещей: когда она переезжала в дом Билла и Милли, все ее пожитки свободно уместились в багажнике пикапа. А когда Милли после смерти мужа вынуждена была продать дом, она настояла, чтобы Мэгги взяла с собой старые кровати и шкафчик. Остальную мебель не разрешили забрать новые хозяева, купившие дом с помощью Джины. И теперь эти кровати и шкафчик стояли в спальне. В магазине "Армии спасения" Мэгги купила кресло, диван и мебель для кухни.
"Кухня выглядит вполне сносно, – думала Мэгги, оглядывая белые стены, деревянный стол и несколько стульев. – Правда, стол и стулья от разных гарнитуров… Но если их отполировать, привести в порядок, они будут неплохо смотреться. И стены чистые".
Когда Мэгги переехала в "Эмбаркадеро-Армс", она прежде всего тщательно вымыла выкрашенные в белый цвет стены, а вот до гостиной у нее руки не дошли. Вернее, не было желания украсить свой быт, сделать его более уютным, а жизнь комфортной. Да, гостиная – это ее постоянная головная боль. Старая мебель, вытертый ковер времен семидесятых… А вот пол под ковром хороший, прочный, дубовый. Нет, кое-что в гостиной она, конечно, сделала. Отчистила пол от пыли и грязи, а потрепанные концы ковра обрезала ножницами.
Мэгги отпила крепкого кофе и задумалась. Почему она делает трагедию из таких мелочей, как видавший виды ковер или старая мебель? Ведь раньше она была совсем другой и смотрела на жизнь с оптимизмом. Мэгги жила и в худших условиях, например, когда они с Джеффом учились, но прежде она никогда не отчаивалась. Пылесосила старый ковер, чистила кухню и ванную комнату лизолом, мыла полы, разводила цветы и растения, которые Джефф называл джунглями, украшала стены гостиной своими акварелями, ездила в "Гудуилл" на распродажи дешевой мебели… Конечно, дом их выглядел бедновато, но зато всегда был чистым и ухоженным.
Когда и почему она, Мэгги Айви, превратилась в жалкое, забитое существо? Казалось бы, совсем недавно она ездила через весь город на занятия в художественную школу, посещала бесплатные концерты в парке "Золотые ворота", покупала продукты на рынках в районе Мишен и автобусом добиралась до Норт-Бич, где продавалась очень вкусная пицца. Почему же она так изменилась и перестала радоваться жизни?
Вот ей, например, не нравится жить в Окленде. Промышленный район, грязный, со множеством заводов и фабрик, со старыми домами. А между прочим, посмотреть на такие дома – старинные, оригинальные, в викторианском стиле – туристов специально возят на Ломбард-стрит и в район Пасифик-Хайтс! Конечно, за состоянием тех домов внимательно следят, но и эти, в Окленде, не намного хуже. И кстати, детский сад, куда Мэгги каждый день водит Тима, не такой уж плохой, как ей казалось раньше.
Так что с ней случилось в последние годы? Почему она перестала радоваться жизни и стала замечать лишь ее темные стороны? А всему виной Джефф…
– Мэгги, поедем со мной в Калифорнию? – однажды предложил Джефф, словно речь шла о воскресной прогулке в парк.
И Мэгги с радостью тотчас же согласилась, живо представляя, какая интересная, насыщенная приятными событиями жизнь их ждет в Калифорнии. Они с Джеффом будут работать и учиться: он – в юридическом колледже, она – в художественной школе, а в выходные дни совершать восхитительные прогулки по парку "Золотые ворота", ездить с друзьями на пикники в маленькие деревушки, Соселито и на "Причал рыбаков"…
Но действительность оказалась прозаичнее, чем казалось Мэгги в мечтах. Через два месяца Джефф бросил работу, решив, что ему необходимо сосредоточить все силы на учебе, и они с Мэгги стали жить на те гроши, которые она получала как работник, занятый неполный трудовой день. Джефф и впрямь много времени проводил в колледже со своими приятелями-студентами. Изменилось и его отношение к Мэгги: он начал ее критиковать. Джефф называл ее нерасторопной, занудливой, скучной, и Мэгги думала, что такая она и есть на самом деле. Наверное, оттого, что любила Джеффа и верила каждому его слову. Он запрещал Мэгги подходить к компьютеру, боясь, что она его сломает, не разрешал включать телевизор, когда он сидел над учебниками. Возмущался, если Мэгги обращалась к нему с каким-нибудь вопросом. Насмехался над ее занятиями в художественной школе, считая желание Мэгги стать художницей глупым капризом. То ли дело юридический колледж, дающий хорошее образование! И Мэгги бросила художественную школу, перейдя работать на полную ставку.
День, когда Мэгги сообщила Джеффу о том, что у них будет ребенок, стал последним в их совместной жизни. Джефф ничего не выяснял, не обсуждал – он не любил тратить время на пустую болтовню… На следующее утро, когда Мэгги проснулась, Джефф уже ушел в колледж, оставив на кухонном столе записку и конверт. Мэгги схватила записку, развернула и прочитала:
"Извини, что не могу сопровождать тебя. Нужно готовиться к завтрашнему экзамену. Оставляю деньги. Позаботься обо всем сама. Поговорим позднее".
Мэгги несколько раз перечитала скупые строчки, потом открыла конверт, в котором лежало пять банкнот по сто долларов, уронила голову на стол и горько зарыдала. Она и сейчас видела ту давнюю сцену так отчетливо и ясно, как растущую за окном пальму или сверкающие на солнце осколки стекла на тротуаре. Да, именно в тот день она стала взрослым человеком.
Заливаясь слезами, Мэгги собрала свои вещи, села на диван и стала думать, что ей делать дальше. Ведь у нее даже нет друзей, которые помогли бы перевезти пожитки. Как, оказывается, замкнуто они с Джеффом жили в Беркли! Точнее, она жила, полностью посвятив себя любимому человеку.
Мэгги отыскала в газете объявления о сдаче квартир, а потом, полистав "Желтые страницы", позвонила и заказала машину для перевозки. Через несколько часов появился водитель, помог погрузить вещи в пикап и отвез к новым хозяевам – Биллу и Милли. Триста долларов ушло на аренду крошечной квартирки и оплату машины, осталось двести. Мэгги спрятала их в старую коробку из-под сахара.
Вспомнив об этой коробке с деньгами, Мэгги улыбнулась. А ведь она и сейчас хранит в ней те двести долларов! Почти пять лет. "На всякий случай", как она это называет. Поддавшись внезапному порыву, Мэгги вскочила из-за стола, достала из шкафчика жестяную банку и открыла. Две бумажки, все еще новенькие, хрустящие. Двести долларов. Господи, какой наивной она была, полагая, что эта небольшая сумма поможет ей, если произойдет что-либо непредвиденное! Смешно и нелепо. Но самое удивительное, что раньше, когда Мэгги думала о будущем, ее всегда охватывал страх. А сейчас она абсолютно уверена в том, что справится с любыми бедами. А впрочем, ничего удивительного: ведь благодаря доктору Голдингу Мэгги получила статус постоянного работника банка, ей прибавили зарплату, у нее появилась медицинская страховка… Мэгги закрыла жестяную банку, спрятала ее в шкаф и вернулась к столу.
Каким добрым человеком оказался доктор! Как внимательно слушал ее, словно ожидая, будто она скажет что-нибудь очень важное.
– Ты обязательно влюбишься в него, – заявила Джина, когда они разговаривали по телефону. – Все пациентка влюбляются в своих врачей.
– Я не собираюсь ни в кого влюбляться! – возразила Мэгги.
Категоричные суждения Джины всегда вызывали у нее раздражение. Мэгги прекрасно относится к доктору Голдингу, но это не значит, что она должна в него влюбиться. Хотя, конечно, Джейк очень привлекательный мужчина.
Перед глазами Мэгги снова промелькнули картины их первой встречи: она появилась в офисе в старых брюках и свитере, в туфлях со стоптанными каблуками, с опухшими от слез глазами, с красными пятнами на лице… Как долго она тогда изливала доктору Голдингу душу, а он внимательно слушал ее. Он произнес во время первого сеанса лишь несколько фраз, дав ей возможность высказаться, впервые за многие годы.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он, когда Мэгги умолкла.
– Я чувствую себя как солдат, который долго стоял в карауле, а теперь наконец его сменили, – искренне ответила она.
– Вот и замечательно. Отдыхайте, – ласково улыбнулся доктор Голдинг.
И все-таки она не влюблена в него, что бы там Джина ни говорила!
– Пока не влюблена, но скоро влюбишься, – настаивала Джина. – Ты заметила, какой у доктора Голдинга взгляд?
– Обычный.
– Значит, ты не обратила внимания, – продолжала она гнуть свое. – А когда заметишь, обязательно влюбишься. У него такой пытливый, выразительный взгляд… Кажется, он проникает в твою душу и видит тебя насквозь. И знаешь…
Мэгги раздраженно прервала ее и сменила тему разговора. Она почему-то вдруг вспомнила Джеффа: у него тоже был выразительный взгляд, казавшийся Мэгги добрым и искренним…
Сегодня Мэгги снова поедет в офис доктора на третий сеанс. При мысли о скорой встрече с ним ее сердце начинало биться. Через пять часов она вновь увидит Голдинга! Огорчало лишь одно: психотерапевтические сеансы скоро закончатся, и захочет ли доктор продолжить с ней общаться не как с пациенткой, а как с хорошей знакомой, неизвестно.
Зазвонил будильник, Мэгги допила кофе, поднялась из-за стола и, поставив пустую кружку в раковину, пошла будить Тима.
"Осталось всего пять часов до встречи! " – мысленно повторяла она, пока принимала душ, а потом выбирала одежду. Сегодня Мэгги вопреки привычке надевать на себя первое, что попадется под руку, примерила несколько нарядов и остановилась на платье, которое ей шло больше всего. Скорее бы пролетели эти пять часов…
Доктор Голдинг в джинсах и нарядной бело-голубой рубашке встретил Мэгги в холле около распахнутой двери приемной. Из-за его спины она увидела в кабинете двух мужчин в рабочей одежде, которые рулеткой измеряли стены и делали на них отметки. Стол секретарши был пуст.
– У нас тут намечаются ремонтные работы, – после приветствия со смущенной улыбкой сообщил доктор.
Мэгги молча кивнула. Настроение у нее испортилось. Значит, сеанс придется отменить… Господи, а она так ждала его, так мечтала поговорить с доктором Голдингом!
"Нельзя ничего загадывать заранее, – печально подумала Мэгги. – Потом всегда ждет разочарование".
– Но в любом случае наш сеанс состоится, – продолжал доктор Голдинг. – Ведь совсем не обязательно проводить его в кабинете, правда?
– Конечно! – встрепенулась Мэгги.
– Как вы смотрите на то, чтобы съездить куда-нибудь и выпить кофе?
К Мэгги мгновенно вернулось хорошее настроение, и она, не удержавшись, радостно засмеялась.
– С удовольствием! – воскликнула она. – Буду очень рада.
– А почему вы так развеселились? – удивленно спросил доктор Голдинг. – Я сказал что-нибудь смешное?
– Нет… просто так.
Голдинг распахнул перед Мэгги дверцу грузовичка, сел за руль и спросил:
– Вы когда-нибудь были в парке на Гираделли-сквер?
– Нет, – покачав головой, промолвила Мэгги. – К сожалению, никогда.
Ее ответ доктора Голдинга очень обрадовал.
– Хотите погулять там и выпить кофе? – весело поинтересовался он.
– Хочу!
И они поехали по направлению к "Причалу рыбаков". Мэгги с неподдельным интересом рассматривала все, что попадалось по пути: широкие чистые улицы, многочисленные магазины с яркими нарядными витринами и даже изысканной архитектуры здание банка, в котором она работала. И теперь, сидя рядом с доктором Голдингом и глядя по сторонам, Мзгги чувствовала себя туристкой, впервые приехавшей в Сан-Франциско.
Сегодня утром по дороге из Окленда в Сан-Франциско Мэгги любовалась зеленовато-серыми водами залива, пока электричка не нырнула в туннель, и постоянно ловила себя на мысли, что ей очень хочется нарисовать этот живописный пейзаж.
Грузовичок свернул на Хайд-стрит, за которой начинался порт, и Мэгги стала с удивлением и восторгом рассматривать стоящие у причала огромные корабли и прислушиваться к монотонному жужжанию моторов паромов, доставляющих туристов в Алкатрас.
Далее их маршрут пролегал через Норт-Пойнт – район роскошных отелей, и Мэгги провожала восхищенным взглядом шикарные лимузины, доставляющие ко входу в "Шератон" важных гостей. По обеим сторонам улиц росли огромные земляничные деревья, а перед домами были разбиты небольшие, но очень красивые и ухоженные сады, огороженные коваными ажурными решетками.
– Ну, вот мы и приехали, – улыбнувшись, произнес доктор Голдинг, останавливая машину. – Дальше пойдем пешком.
Он помог Мэгги выйти, они перешли улицу и направились к вереницам ярких красных вагончиков, возле которых толпились группы оживленных туристов.
– Хотите прокатиться, Мэгги? – спросил доктор Голдинг.
– Нет, спасибо, – ответила она, оглядывая длинную очередь желающих покататься.
– Тогда пойдемте дальше.
И они зашагали по направлению к парку, разглядывая витрины художественных салонов, магазины, рестораны из красного кирпича, уличных торговцев, наперебой предлагающих купить сувениры, и бездомных бродяг, расположившихся на тротуаре со своими пожитками. Уличный гитарист, у ног которого лежала старая вытертая шляпа, заметив Мэгги, сыграл несколько аккордов и задорно крикнул:
– Эй, красавица! Давай познакомимся. Меня зовут Джимми, а тебя как? Брось монетку, не проходи мимо!
Мэгги смущенно опустила голову, а доктор Голдинг, задержавшись на минуту, достал из кармана деньги и положил в шляпу гитариста. Догнав Мэгги, он взял ее под локоть и сказал:
– А теперь нам надо подняться по лестнице, ведущей в Гираделли-сквер.
По обеим сторонам широкой трехъярусной лестницы раскинулись сады, в которых росли папоротники, азалии, рододендроны и камелии, и Мэгги, поднимаясь по ступеням, с замиранием сердца разглядывала это яркое, разноцветное великолепие. Почему она никогда прежде не бывала здесь?
Наконец Мэгги и доктор Голдинг очутились в парке со множеством цветов и растений, сверкающих в лучах полуденного солнца. Всюду стояли скамейки из мамонтового дерева, украшенные цветами в горшках. В центре парка располагался красивый фонтан с двумя бронзовыми русалками. На небольшой эстраде играл духовой оркестр.
– Как здесь красиво! – воскликнула Мэгги, остановившись перед фонтаном, и, смутившись, добавила: – Представляете, я живу в Сан-Франциско шесть лет и ни разу за эти годы не выбралась в парк.
– Не расстраивайтесь, Мэгги, – улыбнувшись, сказал он. – Я тоже здесь впервые. А теперь пойдемте в кафе-кондитерскую.
Взял Мэгги под локоть, он подвел ее к магазину, в глубине которого размещался зал, пропустил вперед, и Мэгги оказалась в сказочном шоколадном царстве. Повсюду ва полках стояли всевозможных размеров и форм изделия из шоколада: черного, горького, молочного, ванильного, кофейного, с грецкими орехами, с фундуком, с малиновой начинкой, с миндалем, мятой… На прилавке у кассового аппарата стояли две большие плетеные корзины, наполненные плитками шоколада в ярких обертках. Джейк выбрал две: одну – самую большую, а другую – с нарисованным красным вагончиком на обертке.
– Передайте их Тиму, – с улыбкой сказал он, вручая шоколадки Мэгги.
Она в замешательстве опустила голову. Но доктор Голдинг не заметил ее смущения: он оглядывал зал и выбирал столик. Затем повернулся к Мэгги и спросил:
– Как у вас со временем? Не торопитесь?
– Нет, не тороплюсь.
И Мэгги, не дожидаясь, пока они сядут за стол, начала оживленно рассказывать доктору Голдингу о том, что она теперь числится постоянным сотрудником банка, о медицинской страховке, оплачиваемом отпуске… Джейк с интересом слушал и улыбался. Потом дотронулся до ее плеча и проговорил:
– Я рад, что у вас все уладилось с работой, Мэгги.
– Видели бы вы лицо мистера Бриннона, когда он пригласил меня в кабинет! – воскликнула она. – Мне показалось, он стал меня побаиваться! Представляете, он сказал, что я могу в любое время отлучаться, если нужно! У меня теперь столько привилегий…
И Мэгги с Джейком дружно рассмеялись, вспоминая разговор с мистером Бринноном. Они так увлеклись, что даже не заметили подошедшей официантки. Наконец Мэгги и Джейк перестали смеяться, и официантка, вежливо улыбаясь, подвела их к уютному столику около увитого плющом окна и подала меню.
Мэгги с улыбкой смотрела на красные вагончики, катающие туристов, слушала, как звенят их колокольчики перед отправлением, и думала, что сегодняшнюю восхитительную прогулку по парку в компании доктора Голдинга она запомнит на всю жизнь. Каждый эпизод, каждую мелочь.
Доктор подал Мэгги меню и спросил:
