Текст книги "Перегрузка (ЛП)"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 7
– Предаться воспоминаниям – не моя идея.
От одной мысли облечь в слова подробности, до сих пор вызывающие кошмары, в ее горле словно застрял комок.
– Ты первая начала задавать вопросы.
– Я спросила про учебу. Это не то же самое, что лезть в личную жизнь.
Взволнованная Элизабет встала и с тоской поглядела через огромные окна на улицу. Всего два тонких листа прозрачного материала держат ее в плену, рядом с ним, но чтобы пробить их понадобится грузовик на приличной скорости. Стекло казалось хрупким, но не было таким. В отличие от нее. Она выглядела спокойной и сильной, однако, собственная скрытая слабость ее ужасала.
– Не пытайся сбежать, – тихо предупредил Куинлан.
Стрельнув глазами, Элизабет наполовину обошла их лежбище.
– И не собиралась, – отвергла она очевидное. – Ходить прохладнее, чем сидеть.
Молча Куинлан поднялся на ноги и пошел за ней. Большой и практически голый. Темные боксеры были ничем иным, как современной версией набедренной повязки. На мускулистой груди тугие завитки волос почти скрывали маленькие соски, шелковистая темная линия стекала по центру живота к паху. Длинные ноги тоже покрыты волосами, но более тонкими и прямыми. Настоящий доминантный самец в расцвете лет. Элизабет окинула его растерянным, немного встревоженным взглядом, но внезапно обратила внимание на низ его живота. Глаза ее удивленно распахнулись.
Том тоже посмотрел на себя и пожал плечами, не замедляя шага в неспешном, но неумолимом преследовании.
– Знаю, что в моем возрасте так быстро не восстанавливаются. Обычно, мне требуется больше времени, – задумчиво произнес он. – Только на тебя я так реагирую. Иди сюда, сердце мое, – мягко упрашивал Том.
В растрепанных чувствах Элизабет представила шаблонную картину, как они оба носятся вокруг расставленной мебели. Но почти следом пришла уверенность: если она побежит, то Куинлан инстинктивно начнет преследование. С незапамятных времен в крови мужчины живет потребность подчинить несогласную женщину. Можно предотвратить фарс, не убегая, не создавая причину для преследования. С другой стороны, если она остановится, то достигнет того же результата, только скорее. Очевидно, единственный выбор в сложившейся ситуации – сохранять достоинство. Можно было бы сказать «нет», если бы не ее чувства, если бы она не столкнулась с собственной слабостью. Прямо сейчас она не в силах его отвергнуть, и оба это знали.
Глаза Тома ярко блестели, когда он подбирался все ближе.
– Сегодня ты моя, – пробормотал он. – Позволь мне хотя бы это. Здесь тебе от меня не скрыться. На самом деле, ты этого не хочешь. Обстоятельства необычные. Выберемся отсюда, и появятся разные варианты, но прямо сейчас ты вынуждена мириться с моим присутствием. Что бы ни случилось, в том нет твоей вины. Забудь обо всем и расслабься.
– А ты неплохой психолог. Только и я не трусиха и отвечаю за свои решения. – Наконец он подошел вплотную и одной рукой обнял ее за талию. Элизабет посмотрела вверх. От вида взъерошенных волос и синих глаз у нее сжалось сердце. – Хорошо, – прошептала она. – На одну ночь. До тех пор, пока мы здесь заперты.
Она прикрыла глаза, подрагивая от предчувствия. Почему бы не позволить себе слабость всего на одну ночь? Подарить себе чувственное пиршество, утонуть в ощущениях, ни о чем не думать. Позволить ночи окутать их защитным покрывалом. Время быстро бежит. Совсем скоро придется снова оттолкнуть Тома. Так зачем тратить драгоценные секунды на борьбу с ним и с собой.
– Сегодня все что хочешь, – услышала она свой голос, когда он поднял ее на руки.
Интонации звучали странно даже для нее самой: тягучие, наполненные желанием.
– Все что захочу? – В низком, хрипловатом смехе проскользнули нотки неуверенности. – Ночка может оказаться интересной.
– Да, – промурлыкала она, проводя руками по его обнаженной груди. – Очень интересной.
– Кошка. – Том дышал часто и отрывисто, быстро стягивая ее трусы и отшвыривая их в сторону. – Сегодня они тебе больше не понадобятся.
В ответ Элизабет дернула за резинку его боксеров.
– И тебе не понадобится вот это.
– Черт, я надел их только ради тебя. Побоялся, что начнешь отбиваться словно дикая кошка, если я приду за тобой голым.
Том избавился от трусов так же быстро, как раньше избавил ее от белья.
Ее уже накрыло волной возбуждения в предчувствии медленного, основательного занятия любовью. Куинлан наслаждался долгой прелюдией. Хватило одной ночи с ним, чтобы понять это. Однако на сей раз получилось иначе. Том развел ей ноги, встал между ними на колени и ворвался в нее одним толчком, который, прокатившись по всему телу, ее потряс. Внутренние мышцы сжались в попытке замедлить неумолимое вторжение.
Он толкался глубже, постанывая от сопротивления тугой плоти, пока не заполнил до конца. Элизабет извернулась, чтобы обхватить его бедра и удержать в себе, но он медленно вышел и так же медленно погрузился в ее влажное тепло.
– Ты чувствовала такое с мужем? – прошептал он.
От интенсивности ощущений она мотала головой из одной стороны в другую. С трудом сосредоточилась на вопросе и, наконец, выдохнула:
– Нееет.
– Хорошо.
Том не смог сдержать злое удовлетворение в голосе. Мысль о другом мужчине, который доставлял ей удовольствие, бесила. Только с ним она разделила настоящую страсть. Это стало понятно с первой близости, но ему было необходимо услышать слова от нее. Признание, что ни одному другому она так не отвечала.
Он дразнил ее, медленно отрываясь и погружаясь.
– Что он тебе сделал? – раздался тихий вопрос, и Том полностью вышел.
Открыв глаза и низко простонав, она потянулась за ним в попытке восстановить то восхитительное единение. Тогда пришло понимание, которое заставило ее дернуться, чтобы отодвинуться подальше и сесть.
– Ублюдок! – выдавила она.
Комок в горле мешал говорить.
Куинлан поймал ее за бедра, подтянул назад и погрузился снова.
– Скажи, – в его голосе звучали неумолимые нотки. – Он плохо с тобой обращался? Причинял боль? Какого черта он натворил? За что ты заставляешь меня платить?
Элизабет снова рванулась в сторону. Желание прошло, стало противно. Как он посмел так с ней поступить?! Пытаясь прикрыться рубашкой, она обзывала себя грязными словами за глупую надежду. Целая ночь наслаждения. Без мыслей о прошлом и будущем. Размечталась! Лучше бы подумала о характере Куинлана. Сукин сын никогда не сдается.
Ни за что не бросит выпытывать. Так почему бы не рассказать ему всю правду? Ей придется нелегко, но зато он поймет, почему она отказывается от любой попытки другого человека управлять ее жизнью. Почему отказалась от любви, которую так отчаянно хотела ему подарить.
Сидя Элизабет сжалась в комок. Голова склонилась к коленям, волосы накрыли лицо. Том пытался вернуть ее в свои объятья, но ничего не получилось. Тело Элизабет окостенело от воспоминаний, уже затопивших ее с головой.
– Не прикасайся ко мне! – хрипло выкрикнула она. – Хочешь все знать, так сиди и слушай, но не приближайся… не дотрагивайся до меня.
Куинлан нахмурился, почувствовав непонятную скованность. Подталкивал к краю он ее намеренно, но не собирался доводить до разрыва. Но произошло именно это. Плоть оставалась каменно-твердой, требуя разрядки. Пришлось стиснуть зубы и взять себя в руки. Если через столько месяцев молчания Элизабет готова все рассказать, то, черт возьми, он тем более в состоянии ее выслушать.
Она не подняла голову от колен, но в тихом, темнеющем холле прекрасно слышалось каждое слово.
– Я встретила его, когда училась на старшем курсе колледжа. Эрика Ландерса. Но тебе это имя уже знакомо, не так ли? Видела его в твоем проклятом досье. Эрик руководил высококлассной компанией по отделке помещений. Получить в ней работу на неполный день стало для меня большой удачей.
Она вздохнула. Звук получился печальным, немного усталым.
– Ему исполнилось тридцать пять, мне – двадцать один. Красивый, уверенный в себе, искушенный мужчина с репутацией дамского угодника и отличного профессионала. От предложения встретиться в свободное время у меня закружилась голова. Я летала словно на крыльях. По сравнению со мной Чики показалась бы мрачной грымзой.
Мы встречались около трех месяцев, после чего он предложил пожениться. И все это время я чувствовала себя принцессой. Ходили в самые интересные места, ужинали в ресторанах с самой изысканной кухней и винами. Он интересовался каждой минутой моего дня, всеми моими делами. С настоящей принцессой вряд ли больше нянчились. Девственность была не совсем обычной для выпускницы колледжа, но я много училась и работала, так что времени на похождения просто не оставалось. Эрик не тянул меня в кровать. Говорил, что дождется брачной ночи, раз уж я так долго хранила невинность. Хотел, чтобы у меня была настоящая свадьба с соблюдением всех традиций.
– Позволь мне самому догадаться, – мрачно предложил Куинлан. – Он оказался геем.
Элизабет покачала головой:
– Ошибаешься. Репутация дамского угодника была у него заслуженной. Галантности у него не отобрать. Нашу брачную ночь Эрик сделал для меня нежной и красивой. В этом отношении он никогда меня не обижал.
– С твоего разрешения, – прервал Куинлан, достаточно громко скрипнув зубами, – мне бы не хотелось слышать о вашей интимной жизни, если проблема в другом.
Элизабет так удивилась, что даже подняла голову.
– Ты ревнуешь? – недоуменно спросила она.
Том провел ладонью по щеке – к вечеру щетина заметно выросла и при прикосновении издавала хорошо различимый звук.
– Не то чтобы ревную, – возразил он. – Просто не желаю слышать, как ты наслаждалась с ним в постели. Дьявол! Да, я ревную!
Вырвавшийся смешок ее поразил. Никогда бы не подумала, что сможет улыбнуться, обсуждая Эрика Ландерса. Однако заметив очевидное расстройство Куинлана, Элизабет не сдержалась.
– Должна отдать тебе должное, – расщедрилась она. – Можешь сам себя похлопать по плечу, потому что первым… эээ…
– Удовлетворил тебя, – подсказал Том, изображая саму скромность.
– У меня не такой уж богатый опыт. После развода ни один мужчина не побывал в моей постели. Никого не хотела видеть рядом.
Элизабет замолчала. Между ними повисла тишина. Солнце село, с каждой минутой становилось все темнее. Укрытая покрывалом темноты, она успокоилась.
– Почему? – наконец не выдержал Куинлан.
После короткой вспышки смеха рассказывать стало легче. Сгущающийся мрак скрывал выражения лиц. Стянутые тугим узлом внутренности немного отпустило.
– Как ни странно, – задумчиво продолжила она, – его меньше всего интересовала моя чувственность. Ему была нужна безупречная принцесса, живая, дышащая куколка Барби. Пока мы встречались, я привыкла к тому, что меня постоянно оберегают. Поэтому сначала даже не обратила внимания на его настойчивость. Каждый раз, когда я делала шаг за дверь, он хотел идти рядом. Постоянно находились причины, почему не следует заниматься тем или другим делом, почему лучше не работать вместе. Он ходил со мной за покупками, выбирал мне одежду. В первое время такое внимание льстило. Все друзья восхищались его отношением ко мне. Потом нашлись причины не встречаться с друзьями. Один за другим они становились для меня «плохими». Я их больше не приглашала, а он не хотел, чтобы мы общались у них дома или за ланчем. Стал отслеживать мои звонки. Все это происходило постепенно, почти незаметно, – словно до сих пор удивляясь, рассказывала она. – Он оставался внимательным и нежным. Для всего находилось разумное объяснение. Эрик продолжал уделять мне внимание, о котором мечтает любая женщина. Хотел для меня только самого лучшего.
Куинлан почувствовал неловкость. Поменял положение, опершись спиной об одно из кресел, и расслабленно вытянулся, что противоречило его внутренней напряженности.
– Маниакальное желание все контролировать, – буркнул Том.
– После свадьбы прошло не меньше полугода, прежде чем я поняла, насколько оказалась оторванной от всех и всего, за исключением мужа. Попробовала изменить положение, принять несколько решений самостоятельно. По мелочи, вроде выбора парикмахерской.
– Попробую еще раз догадаться. Неожиданно идеальный супруг оказался не таким уж нежным.
– Его взбесило, что я пошла в другой салон, и Эрик забрал ключи от машины. Впервые я серьезно разозлилась. До этого постоянно прощала его, ведь он оставался со мной нежным и любящим, никогда не перечила. Но когда он вытащил из моей сумочки ключи, я не вытерпела и повысила голос. Муж ударил меня так, что я упала.
Куинлан подскочил. Усидишь тут, когда в венах неистово бурлит чистая ярость. Пошло оно все подальше! Сколько можно изображать ленивую расслабленность. Он нарезал круги по холлу голодным тигром. На обнаженном теле от каждого шага напрягались и расслаблялись мощные мускулы.
Элизабет продолжала свою историю. Достаточно было начать и захотелось рассказать все до самой последней мелочи. Смешно, но оживлять в памяти прошлые беды оказалось не так больно, как ожидалось. Не так плохо, как помнилось и снилось в кошмарах. Может, дело в том, что рядом находился неравнодушный человек, и это заживляло раны. До сегодняшнего дня Элизабет оставалась один на один со своим прошлым.
– Я стала его заключенной в полном смысле слова. Каждый раз, когда я любым способом пыталась самоутвердиться, следовало наказание. Всегда разное. Иногда пощечина, иногда всего лишь скандал. Я никогда не знала, чего ожидать. Он понимал, что вопли бывают хуже побоев, потому что в следующий раз я ожидала удара и старалась – ох, как же я старалась – не делать ничего раздражающего мужа. Но причина неудовольствия всегда находилась. Постоянно живя на нервах, я обязательно делала что-то не так, или он это подстраивал.
Оглядываясь назад, не могу поверить, что вела себя как настоящая дура. К тому времени, когда я поняла, во что вляпалась, и начала сопротивляться, он настолько изолировал меня от остальных людей и промыл мозги, что временами я чувствовала себя совершенно обессиленной. Ни денег, ни друзей, ни машины.
Больше всего боялась, вдруг кто узнает о случившемся. Страх ел меня поедом, я почти поверила мужу, что сама во всем виновата. Один раз я попыталась сбежать. Оказалось, что муж подкупил консьержа. Эрик нашел меня через полчаса. Не стал бить, просто привязал к кровати. Беспомощность, кошмар ожидания, что он придет и накажет за своеволие, пугали меня больше всего. Я жаждала его побоев, что означало бы окончание пытки. Вместо этого он продержал меня связанной два дня. Каждый раз, когда муж входил в комнату, у меня начиналась истерика.
Куинлан остановился. Хотя он не двигался, Тома окружал кокон напряжения, которое Элизабет не могла не ощущать.
– Муж повесил замок на телефон, чтобы я не могла не только позвонить, но даже ответить, – не унималась она. – Однажды он подбил мне глаз. Даже не вспомню сейчас за что. Его все выводило из себя. На следующее утро я увидела свое лицо в зеркале, и что-то в мозгу щелкнуло. Я поняла, что должна сбежать или убить мучителя. Не осталось никаких сил терпеть такое обращение.
– Я бы выбрал убийство, – невыразительным тоном сказал Куинлан. – И могу это сделать.
– Сразу все стало на свои места, – продолжила Элизабет, игнорируя слова Тома. – Собрала чемодан и спустилась вниз. Консьерж меня заметил, схватил трубку, но потом остановился. Посмотрел на мой синяк, и трубка вывалилась из его руки. Потом открыл двери и предложил вызвать такси. Когда я сказала, что у меня нет денег, старик вытащил кошелек и дал мне сорок долларов. Я направилась в убежище для женщин, пострадавших от насилия. Это оказалось самым трудным шагом в моей жизни. Странно, что именно пострадавшие так стесняются, – подумала она вслух, – а не мужчины, которые их терроризируют. Те всегда думают, что правы, что жертвы заслуживают наказания. И я понимаю чувства униженных, так как сама была одной из них. Как будто вышла на публику, где все видят твою глупость, неумение разбираться в людях, совершенную жуткую ошибку. Женщины в убежище не могли смотреть друг другу в глаза. А ведь они жертвы, а не преступники!
Я получила развод. С фотографиями синяков и ушибов это было проще простого. У меня имелись доказательства насилия, а Эрик горел желанием сохранить свою репутацию. Он уговаривал меня вернуться, какие только не давал обещания, клялся, что все станет по-другому. Я почти поддалась на уговоры, – призналась Элизабет, – но не могла больше доверять своему суждению. Поэтому самым безопасным выходом было оставаться в стороне от романтических связей вообще и от Эрика Ландерса в особенности.
О господи! Вот теперь все стало понятно. Куинлану даже дыхание давалось с трудом, столько ошибок он допустил в отношениях с Элизабет. Не удивительно, что она сбежала. Слишком сильно хотел эту женщину, вот и перестарался: чересчур нянчился и оберегал. Вроде нормальный мужской инстинкт, однако ничто другое не вызвало бы у нее тревогу скорее. Вместо относительной свободы, окружил навязчивым вниманием. Старался убрать с дороги все препятствия, но не привязал к себе, а оттолкнул.
– Я не похож на Ландерса, – прохрипел Том. – И никогда не подниму на тебя руку. Клянусь!
Элизабет молчала, но он чувствовал ее боль, как свою.
– Как я могу тебе доверять, – наконец, выдохнула она, – когда себе не верю. Что если в тебе ошибусь? Ты намного сильнее Эрика и физически, и морально. Что если захочешь меня наказать? Как я буду защищаться? Признался, что готов взять на себя обязательства, но ты привык руководить и хранить тайны. Господи, Куинлан, как я тебя люблю! И боюсь до смерти.
От ее слов в груди у Тома все перевернулось. Одно дело догадываться, другое – впервые услышать признание в любви собственными ушами. Неожиданно он до чертиков испугался. Что сказать? Как заставить поверить? Дело именно в этом – в доверии. Элизабет потеряла уверенность в правильности своей оценки характера человека.
И что придумать? Впервые в жизни Том не имел плана действий, даже выбора не видел. Положиться на инстинкты? Но он опасался ошибки, особенно в том, что так беспокоило Элизабет. Пока он проигрывал по всем статьям. С ужасом представил, на что будет походить жизнь, если он ее не удержит. Даже в последние ненавистные месяцы, когда Элизабет полностью его игнорировала, не разговаривала, не отвечала на звонки, он не чувствовал такой безнадежности. Оставалась вера, что еще не все потеряно.
Никакая другая женщина не заменит Элизабет. Ему нужна только она. И такая как есть: элегантная, независимая, страстная в постели. В одном он не напортачил: в его руках она горела яркой звездой.
Том подозревал, если предложит только романтические отношения, она согласится. Сбежать ее вынудила мысль об официально оформленных отношениях. Упоминание о браке и детях оскорбило Элизабет, потому что этот важный вопрос с ней даже не обсуждался. Однако, дело не только в этом. Сама мысль о замужестве ее ужасает. Найденное досье вывело Элизабет из себя, но именно догадка, что любовник хочет не только интима, заставила ее бежать, сломя голову. Близкие отношения она могла перенести, а вот узы брака пугали до ночных кошмаров.
Том прочистил горло. Появилось ощущение, что он ступил на минное поле с завязанными глазами. Только сдаваться было не в его привычках.
– У меня имелись серьезные причины помалкивать о себе, – нерешительно начал Том.
– Не сомневаюсь, – с иронией откликнулась Элизабет.
Он остановился и беспомощно пожал плечами. Как рассказать правду, чтобы слова не выглядели возмутительной ложью? Настоящий тупик!
– Я тебя люблю.
Вырвавшееся признание потрясло Тома. В своих чувствах он разобрался еще несколько месяцев назад, почти сразу после встречи с Элизабет, только вслух не произносил очень давно, со времен первого брака. Тогда слова дались легко, так как были вполне ожидаемы. Сказать не трудно, когда смысл не до конца понятен. А если все серьезно, то раскрыться намного сложнее.
Элизабет кивнула. Темнота, наконец, сгустилась, и различить он смог только движение, но не выражение ее лица.
– Я тебе верю, – отозвалась Элизабет. – Только ты все еще не можешь полностью мне довериться, рассказать о своей жизни. Если бы требовался мужчина для защиты от опасности, в первую очередь я бы подумала о тебе. Но для обычной жизни, изо дня в день на долгие годы, я не гожусь. До дрожи в коленках боюсь снова подпустить к себе мужчину, позволить ему влиять на мои решения.
Куинлан мысленно отступил на один шаг.
– Мы можем видеться, – осторожно предложил он. – Знаю, что слишком давил, и постараюсь исправиться. Не буду ни к чему принуждать.
– Это несправедливо по отношению к тебе. Ты хотел семью.
– Я хочу тебя, – прямо признался Том, – на законных основаниях или без них. В кровати у нас все замечательно, и мы наслаждаемся обществом друг друга. Можно обойтись и без брака, если это тебя напрягает и отталкивает от меня.
– Тебе нужен роман? – спросила Элизабет, пытаясь прояснить все до конца.
– Дьявол, нет. Я хочу все: свадьбу, кольца, детей. Но если светит только роман, то согласен и на него. Что скажешь?
Элизабет долго молчала, обдумывая его слова. Наконец, вздохнула и сказала:
– Думаю, поступила бы глупо, если бы приняла окончательное решение прямо сейчас. Ситуация не стандартная. Когда дадут свет и жизнь вернется в норму, тогда и решу.
Куинлан всегда умел сокращать потери до минимума.
– У нас еще целая ночь впереди, – шагнул он к ней навстречу. – Не хочу терять ни минуты понапрасну.
