Текст книги "Против правил (ЛП)"

Автор книги: Линда Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Сразу после девяти она села перед телефоном, кусая губы от неуверенности в правильности данного шага. В каком-то смысле Рул просил, чтобы она сделала выбор между ним и Дэвидом – несправедливый выбор, потому что Дэвид мертв. И он был особенным человеком. Кэтрин знала, что часть ее сердца навсегда останется с Дэвидом… но его больше нет, а Рул жив и рядом. Он просил, чтобы она покинула дом, который делила с мужем, оставив позади их прошлое. Кэт дала обещание и, если нарушит его, придется уехать с ранчо прежде, чем вернется Рул. Она не могла так поступить. Не после ночи, проведенной в его объятьях. Нужно разобраться в своих чувствах – и понять его, – или будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Подняв трубку, Кэтрин набрала номер.

Десять минут спустя она была безработной, и ее охватила паника. Не из-за денег – они ее не заботили. Но, общаясь со своим начальником, Кэтрин осознала, что подобные жертвы приносят только влюбленные люди. Она не хотела любить Рула Джексона, не хотела быть настолько уязвимой. Не сейчас, когда затруднялась сказать, может ли доверять ему. Несмотря на россказни Рики, Кэт не верила в связь между Рулом и Моникой. Между ними не ощущалось интимной близости, ничто в их поведении не указывало на прошлые отношения. Совершенно очевидно, что это злобная выдумка Рики, в которых та так преуспела. Но вот что Кэтрин не понимала, так это почему Рул преследует ее. Она отчаянно стремилась думать, что его просто влечет к ней, однако нельзя сбрасывать со счетов и неуемную любовь Рула к ранчо. Он фактически захватил здесь все, и Кэтрин догадывалась, что Рул станет бороться любым имеющимся в его распоряжении оружием, чтобы сохранить свое положение. Рул управляет «Угодьями Донахью», но юридически они принадлежат ей. И, возможно, мысль, что она в любое время может продать их, и он потеряет над ними контроль, не выходит у него из головы. Рул категорически отрицал свое желание завладеть ранчо, но Кэтрин в этом сомневалась.

Если уж его так тянет к ней, то почему не пытался связаться сразу после смерти Дэвида? Почему проявил такой настойчивый интерес только после того, как она сама приехала и стала вникать в хозяйственные дела?

Эти вопросы не давали Кэтрин покоя всю дорогу в город. Вся ее дальнейшая жизнь зависела от ответов на них. Если бы она верила Рулу, если бы думала, что он хочет ее, как мужчина женщину, без каких-либо других мотивов, осталась бы с ним на любых условиях. Правда Кэт все равно отказалась бы позволять ему управлять ею с помощью секса. Рул – властный, зрелый мужчина. Секс для него еще одно оружие. Стоило ему прикоснуться к Кэтрин, как ее разум затуманивался чувственным желанием. Она не знала иного способа принять правильное решение, кроме как постоянно находиться рядом с Рулом в надежде, несмотря на его железное самообладание, лучше узнать его и начать доверять.

Глава 5

В городе был всего один продуктовый магазин Франклина, поэтому Кэтрин не сомневалась, что припарковывается там, где надо. Она когда-то ходила в школу вместе с дочерью хозяина – Альвой Франклин. И сейчас, вспоминая день, когда Альва толкнула свою старшую сестру Регину в грязную лужу, не смогла сдержать улыбки. Альва всегда была маленьким дьяволенком. Кэтрин все еще улыбалась, когда поднималась по ступенькам и заходила в немного затхлое помещение.

Она не узнала мужчину, вышедшего, чтобы принять ее заказ, но с тех пор, как она последний раз была на ранчо, прошло восемь лет, и он, скорее всего, поселился в городе после ее отъезда. Как бы то ни было, он смерил ее полным сомнения взглядом, когда услышал, что ей нужно.

– Заказ из «Угодий Донахью»? – переспросил он. – Не думаю, что я вас когда-либо видел, мэм. Как, вы сказали, ваше имя?…

Кэтрин подавила рвущийся смешок.

– Меня зовут Кэтрин Донахью… Эш, – добавила она, подумав.

И тут же кольнуло чувство вины за то, что почти забыла фамилию мужа. Казалось, она задвинула Дэвида на задворки сознания, словно его никогда и не существовало. Хотя никогда этого и не хотела. При этом Кэт не возмущалась, когда Рул представлял ее Льюису Стоваллу под девичьей фамилией, позволяя себе снова стать Кэтрин Донахью, целиком и полностью зависящей от управляющего ранчо. «Но не сейчас», – мрачно подумала она.

Кэтрин закончила объяснения, но мужчина все еще сомневался.

– Я владею «Угодьями Донахью».

– Мистер Джексон… – начал было продавец.

– Мой управляющий, – закончила она фразу. – Я понимаю, что вы меня не знаете, и рада вашему ответственному отношению к заказам. Тем не менее я знакома с мистером Франклином, если хотите, можете у него спросить.

Он хотел, поэтому пошел искать хозяина магазина. Кэтрин терпеливо ждала, совершенно не принимая его осторожность на свой счет. Воцарилась бы сущая неразбериха, если бы кто угодно мог зайти с улицы, подписать накладную и отгрузить товары, предназначенные для какого-то другого ранчо. Спустя пару минут мужчина вернулся в сопровождении Ормонда Франклина. Мистер Франклин смерил ее взглядом поверх очков, задержав внимание на волосах Кэтрин, потом сказал:

– Боже мой, Кэтрин, здравствуй! Я слышал, ты вернулась.

Он кивнул своему сотруднику:

– Тодд, можешь отпускать товар.

– Мистер Франклин, очень рада вас видеть, – отозвалась Кэтрин. – Я приехала в воскресенье. Думала, что побуду здесь только на праздниках, но, похоже, мне придется задержаться.

Он широко улыбнулся, и девушка задумалась, почему эта информация так его обрадовала.

– Какие хорошие новости. Рад, что ты занялась делами ранчо. Мне этот Рул Джексон никогда не нравился. Избавилась от него, да? Хорошо же. От него одни неприятности. Я всегда считал, что твой папа совершил огромную ошибку, когда связался с Джексоном. Он и до службы во Вьетнаме был настоящей оторвой, а вернулся совсем без царя в голове.

Кэтрин почувствовала, что у нее отвисла челюсть, настолько эти слова застали ее врасплох. Мистер Франклин наговорил столько диких вещей, что даже не понятно, какая кажется более фантастичной. Но с чего бы он так настроен против Рула? Потом всплыло воспоминание, и перед внутренним взором появилось милое личико Регины Франклин, о которой ходила молва, что она преследует мужчин, коих лучше избегать. Одним из них был Рул Джексон, и, будучи самим собой, тот не собирался этого скрывать.

Кэтрин попыталась сохранять спокойствие. Да, мистер Франклин имеет зуб на Рула, пусть даже его дочь тоже несет часть вины.

– Мистер Франклин, я бы не смогла сама управлять ранчо, – ровно ответила Кэтрин. – Рул поработал на славу: ранчо выглядит лучше, чем тогда, когда был жив папа. У меня нет причин его увольнять.

– Нет причин? – недоуменно переспросил хозяин магазина, и его брови взметнулись над очками. – Для приличных людей, живущих здесь, достаточно уже его моральных качеств, вернее, их отсутствия. Тут многие никогда не забудут, как он вел себя, вернувшись из армии. Тебе придется не спускать с него глаз и следить за ним, словно коршун, а то эта твоя сводная сестра…

– Мистер Франклин, я понимаю, почему Рул вам не нравится, – прервала тираду Кэтрин, внезапно почувствовав злость. Это неожиданное нападение, да еще то, как мистер Франклин связал Рула с Рики… Она не желала слушать это и дальше, поэтому сразу перешла к сути, не ходя вокруг да около: – Рул и ваша дочь были слишком юны и неопытны, к тому же это произошло очень давно. Не только Рул несет ответственность за тот скандал.

Мистер Франклин побагровел от ярости и процедил сквозь зубы:

– Не несет ответственности? Как ты можешь стоять тут и говорить такое? Он навязался моей девочке, а потом отказался остаться с ней. Боже, с тех пор она не могла пройти по городу с высоко поднятой головой. Ей пришлось уехать, а он расхаживает тут, словно ничего плохого и не сделал!

Кэтрин некоторое время молчала, задумавшись, а не навесил ли раздосадованный отец на Рула свою собственную вину, не в силах посмотреть в лицо тому факту, что его непреклонность и строгость вынудили Регину уехать. Кэтрин не хотела обижать мистера Франклина, но не собиралась оставлять без ответа единственное важное для нее, поэтому холодно произнесла:

– Рул Джексон никогда в жизни ни к чему не принуждал ни одну женщину. Ему это не нужно. Я была еще совсем маленькой, но помню, как за ним бегали девчонки еще тогда, когда у него и борода пробиваться не начала. После того как он вернулся из Вьетнама, все стало только хуже. Думайте, что хотите, но советую не распространять о нем подобных слухов, если не желаете, чтобы вас обвинили в клевете!

Их громкие голоса привлекли внимание всех, находящихся в магазине, но это не остановило мистера Франклина. Его седые волосы разве что дыбом не встали, когда он заорал:

– Если вы так считаете, мисс Донахью, вам лучше отовариваться где-нибудь еще! Ваш папаша никогда не стал бы так со мной разговаривать!

– Меня зовут миссис Эш, и, думаю, мой папа гордился бы мной! Он поверил в Рула, когда все от того отвернулись, и хорошо, что так случилось, потому что без Рула Джексона ранчо уже давно бы разорилось!

Кэтрин буквально кипела от негодования, когда спускалась по ступеням к стоящему там в ожидании ее подписи на чеке Тодду, чьи глаза стали просто огромными. Кэтрин сделал широкий росчерк и забралась за руль пикапа. От злости она изо всех сил нажала на педаль газа, и машина дернулась, возмущаясь таким обхождением, а потом рванула прочь со стоянки.

Кэтрин трясло, поэтому она, проехав всего один квартал, остановилась, чтобы немного успокоиться. «Ограда… надо не забыть про ограду», – напомнила она себе, делая глубокий вздох. Руки сильно дрожали, сердце неистово билось, на теле выступил пот. Она чувствовала себя так, словно поучаствовала в драке, а не просто поспорила. Заметив краем глаза в зеркале свои волосы, Кэтрин нервно хихикнула. Неужели их цвет и правда влияет на темперамент?

Сейчас она сожалела о сцене с мистером Франклином. Даже без свидетелей все вышло довольно некрасиво, а при таком скоплении народа… наверняка еще до темноты разговоры о происшедшем разлетятся по всему городу. И все равно – нельзя позволять так отзываться о Руле!

– Боже, я слишком остро на это реагирую, – простонала она.

Рул нуждался в защите так же, как затаившаяся перед прыжком пантера, а она кидается на амбразуру, словно он несмышленый котенок. Еще одно подтверждение, как много он для нее значит. Он всегда казался таким… Заслонял собой белый свет, частично благодаря своей репутации, частично своим влиянием на нее. В детстве она и боялась его, и восхищалась им. Став подростком, дико сопротивлялась его власти. Но сейчас, будучи женщиной, Кэтрин не могла остаться равнодушной к тому, насколько он мужественен, и изо всех сил боролась сама с собой.

Спустя несколько минут она развернулась и поехала к строительному магазину. Там все прошло тихо и спокойно. Она не только знала всех сотрудников с самого детства, но и Рул позвонил, предупредив о ее визите. Когда все загрузили в машину, пикап сильно просел под тяжестью покупок, поэтому обратно на ранчо Кэтрин ехала очень аккуратно.

День выдался прекрасным: кругом все сверкало и дышало свежестью после вчерашнего дождя, и Кэтрин не торопилась, ей хотелось полностью успокоиться, прежде чем вернуться. Не очень-то это удалось. Рул ждал ее во дворе, и она вспомнила, что он не особо верил в ее возвращение. При мысли о том, что ей пришлось отстаивать честь Рула без его ведома, она почувствовала, что раздражение накатило с новой силой. Кэтрин вышла из пикапа, хлопнула дверцей и закричала:

– Я же сказала, что вернусь!

Рул ринулся к ней, схватил за руку и поволок за собой к дому.

– Мне прямо сейчас нужно все, что ты привезла, – процедил он. – Поэтому-то я тут. А теперь уйми свой пыл, а то перекину тебя через колено на глазах у рабочих.

В этот момент Кэтрин как никогда было нужно спустить пар, поэтому она с радостью ответила на этот вызов.

– Можешь попробовать, как только захочешь, о, могучий, – сказала она сквозь зубы. – После того, через что я прошла этим утром, я пятерых таких, как ты, запросто уделаю.

Рул потащил ее вверх по ступенькам. Кэтрин споткнулась, и от падения ее спасла только его крепкая хватка.

– Ой! Ты мне так руку вырвешь!

Открывая дверь кухни и затаскивая внутрь Кэтрин, Рул тихо выругался. Лорна взглянула на них, не отвлекаясь от приготовления мясной запеканки, так нравившейся Рулу. В глазах женщины промелькнуло веселье.

Рул усадил Кэтрин на один из стульев, но она, сжав кулаки, подскочила с него, словно мячик. Рул положил большую ладонь на ее грудь и вернул на место.

– Какого черта с тобой происходит? – тихо прорычал он. Именно таким тоном Рул разговаривал, когда находился на волоске от того, чтобы взорваться.

Кэтрин решила, что о стычке он все равно узнает, поэтому вздернула подбородок и сама рассказала последние новости:

– Я немного повздорила в городе. Теперь нам придется покупать продукты в другом магазине.

Рул убрал руку и недоверчиво посмотрел на девушку.

– Хочешь сказать, – прошептал он, – что мне удавалось вести дела с Ормоном Франклином все эти годы без того, чтобы сцепиться со стариком, а ты все разрушила в первый же визит туда?

Ее губы дернулись, но она не стала вдаваться в детали ссоры, только сказала:

– Значит, будем закупаться в ближайшем городе, в Виздоме.

– Это дальше на двадцать миль, а в оба конца получится все сорок. Черт, Кэт!

– Значит будем ездить дальше! – прокричала она. – Позволь напомнить, это все еще мое ранчо, Рул Джексон! После того, что мне наговорил мистер Франклин, я не куплю у него и крошки, даже если придется ездить за продуктами за сто миль! Уяснил?

В темных глазах Рула полыхнул огонь, и он поднял руку, но остановился прежде, чем коснулся Кэтрин. Потом развернулся и ринулся прочь из дома такими широкими шагами, что Кэт пришлось бы бежать, если бы она решила не отставать.

Встав со стула, девушка подошла к окну, сквозь которое наблюдала, как Рул забрался в грузовичок и поехал через пастбище к дальней части ранчо, где надо было поставить ограду.

– Земля все еще влажная после вчерашнего дождя, надеюсь, он не увязнет в грязи.

– Если это и случится, там кругом полно помощников, – ответила Лорна с тихим смешком. – Ты прекрасно знаешь, как вывести парня из себя, верно? В его лице за последние дни было больше жизни, чем за все годы, что я с ним знакома.

– Люди должны чаще за него заступаться, – пробормотала Кэтрин. – Когда я была ребенком, он меня ни во что не ставил, но дальше так продолжаться не может.

– Ему будет непросто отдать бразды правления этим ранчо, – предположила Лорна. – Он тянет лямку так долго, что просто не знает, как разделить с кем-то эту ответственность.

– Придется научиться, – упрямо сказала Кэтрин, все еще следя за превратившимся в точку пикапом. Внезапно он нырнул и исчез из виду, и Кэтрин отвернулась от окна.

– Знаешь, кого вы мне напоминаете? – внезапно спросила Лорна, снова посмеиваясь.

– А я хочу это знать? – сухо ответила Кэтрин.

– Не думаю, что ты сильно удивишься. Ты напоминаешь мне кошку во время течки, а он – мартовского кота, ходящего вокруг тебя кругами и понимающего, что придется серьезно побороться, чтобы получить желаемое.

Кэтрин рассмеялась, представив себе эту картину, и признала, что они с Рулом и правда напоминают фыркающих и шипящих дерущихся кошек.

– А ты за словом в карман не лезешь, – заливаясь смехом, выдавила она.

Так они с Лорной и стояли, хохоча как сумасшедшие, потому что образ был просто сногсшибательный.

* * *

К разочарованию Кэтрин, Рул к обеду не вернулся, Рики тоже была с остальными мужчинами. Для работников Лорна собрала корзинку провианта, так что Кэтрин пришлось наслаждаться едой в молчаливом присутствии Моники, которая приехала домой, пока она ездила по магазинам. У них не было никаких общих интересов. Моника настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не поинтересовалась, где Рики. Хотя, возможно, она это и так знала.

Они поели, и Моника, откинувшись на стуле, прикурила – явный знак, что она нервничает. Кэтрин вопросительно посмотрела, и внезапно Моника сухо произнесла:

– Я подумываю о том, чтобы уехать.

По началу Кэтрин удивилась, но подумав, поняла – тот факт, что Моника задержалась так надолго, удивляет намного больше. Она никогда не любила жизнь на ранчо.

– Почему именно сейчас? И куда ты направишься?

Моника пожала плечами.

– Пока не знаю. Да это и не важно, главное, чтобы мой новый дом был в городе, и мне никогда больше не пришлось чувствовать запах лошадей и коров. Не секрет, что я ненавижу жизнь на природе. Почему сейчас? А почему нет? Ты здесь, к тому же это твое ранчо, а не мое. Я осталась после смерти Уорда, потому что ты была слишком молода, но теперь это уже не актуально. Я слишком много времени упустила и очень сильно устала от такой жизни.

– Ты уже сказала Рики?

Моника кинула на Кэтрин раздраженный взгляд.

– Мы не предложение «два в одном», знаешь ли. Рики взрослая женщина и может делать, что ей заблагорассудится.

Кэтрин некоторое время молчала, потом пробормотала:

– Я еще не уверена, что останусь.

– Не важно, – холодно ответила Моника. – Теперь за ранчо отвечаешь ты, а не я. Делай, что хочешь, а я займусь собой. Давай не будем притворяться, что нас что-то связывает. Единственное, что нас когда-то объединяло – твой отец, а он уже двенадцать лет как умер. Пришло время, чтобы я начала жить своими интересами.

Кэтрин поняла, что в присутствии Моники не было особой нужды, во всяком случае с тех пор, как делами стал заведовать Рул. Даже если она уедет, работа на ранчо не остановится. Да и на Кэтрин этот отъезд никак не отразится; ей все равно самой надо принять решение: оставаться или нет. Закралась мысль продать ранчо, но девушка ее отогнала. Это ее дом. Да, может, она не хочет тут жить, но отказаться от своего наследства, своей истории выше ее сил.

– Ты же знаешь, что тут тебе всегда рады, – тихо уверила она Монику, возвращаясь к теме разговора.

– Спасибо, но пора мне стряхнуть пыль с туфель и начать наслаждаться отведенным мне временем. Слишком долго я оплакивала Уорда, – сказала она, разглядывая свои ладони. – Мне казалось, что здесь я к нему ближе, поэтому и оставалась на ранчо, когда для этого уже не было никаких причин. Мы обе знаем, что я не создана для такой жизни. Я пока еще не начала поиск квартиры, даже не решила, в какой город поеду, но думаю, в течение пары месяцев я все организую.

Не будучи уверена, что Монике понравится ее идея, Кэтрин осторожно предложила:

– У меня есть квартира в Чикаго. Аренда проплачена до конца следующего года. Если я останусь здесь, ты можешь ею воспользоваться. Как думаешь, тебе понравится в Чикаго?

Моника криво усмехнулась:

– Я подумывала о Новом Орлеане, но… Чикаго. Надо подумать.

– Особой спешки нет. Она никуда не денется.

Сказав, что хотела, Моника не стала задерживаться; она затушила недокуренную сигарету, извинилась и оставила Кэтрин допивать холодный чай в одиночестве.

После нескольких часов, посвященных уборке первого этажа – что заняло на удивление много времени, ведь она то и дело подходила к окну проверить, не вернулся ли Рул, – Кэтрин наконец услышала урчание мотора и увидела, как к месту выгрузки грузов припарковался пикап. Сердце забилось как бешеное, кровь прилила к щекам… Кэтрин пришлось даже сделать несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, прежде чем встретить Рула. Она уже забыла их утреннюю ссору. Знала только, что он слишком долго отсутствовал, и ей не терпелось снова на него посмотреть. Тайное желание, которое требовало немедленного удовлетворения.

Она все еще была достаточно далеко, когда резко остановилась и побледнела, увидев две фигуры, выгружающие из машины остатки ограды. Рики помогала Рулу, и хотя Кэтрин не слышала, о чем они говорят, видела, как светится лицо девушки, которая смеялась, общаясь с Рулом. Внезапно Рики уронила ящик с инструментами и обняла Рула. Она встала на цыпочки и быстро его поцеловала, потом отошла, когда он, положив руки на ее плечи, отодвинул девушку от себя. Видимо, он не стал ее строго отчитывать, потому что Рики снова засмеялась. Потом парочка вернулась к работе.

Кэтрин развернулась, постаравшись, чтобы они ее не увидели, и в этот миг краем глаза заметила еще одну фигуру. Прислонившись к загону, стоял Льюис Стовалл и с каменным лицом наблюдал за Рулом и Рики. Его напряженное выражение несколько удивило Кэтрин, но ее слишком занимали собственные мысли, чтобы придать этому особое значение.

Кэтрин быстро вернулась в дом. Она была так потрясена, что кинулась в спальню, где рухнула на кровать. Рики обнимала Рула, целовала его! Да, он не ответил на ласку, и это не походило на сцену страсти, но при воспоминаниях о том, как руки Рики обвивались вокруг его талии, Кэтрин становилось плохо. Лорна говорила, что Рики влюблена в Рула, но Кэтрин ей не поверила, да и до сих пор отказывалась принять это как факт. Если же это правда… тогда не удивительно, что Рики так старалась ее уколоть, пользуясь Рулом, как оружием. Занимались ли они любовью? Вдруг мистер Франклин в чем-то прав?

Нет, этого не может быть. Нельзя даже допускать подобных мыслей, потому что они просто невыносимы. Тихонько застонав, Кэтрин прижала к лицу ледяные руки. Рики не имеет права касаться Рула! Вот! Кэтрин постаралась отрешиться от этих размышлений, поняв, что с головой окунулась в омут ревности. В конце концов, разве она не сама советовала ему отправляться к другим женщинам? Да и он не был монахом… это еще слабо сказано. Здоровый, сексуальный, полный жизни мужчина. Но она-то это говорила не серьезно! Сама мысль о том, что он в объятиях другой…

Увиденная сцена была невинной. Надо в это верить, или она сойдет с ума. Обычное дружеское объятие, скромный поцелуй… К тому же Рул на них не ответил. Нет причин сгорать от ревности. И все же ей понадобилось больше часа, чтобы взять себя в руки и спуститься к ужину, старательно контролируя выражение своего лица и пытаясь не глазеть ни на Рула, ни на Рики. Ей хотелось сделать что-нибудь этакое, поэтому Кэтрин боялась: стоит ей увидеть, что они переглядываются, она слетит с катушек. Рулу бы это понравилось; он часто использовал против нее ее же опрометчивые поступки.

Она возила мясную запеканку вилкой по тарелке, потом разделила ее на четыре равные куска и отламывала по чуть-чуть от каждого по очереди. Не день, а сплошное недоразумение. Повела себя как дура, согласившись бросить работу. Теперь-то она понимала: чем меньше в ее руках независимости, тем больше она подпадает под влияние Рула. Ссора с мистером Франклином, стычка с Рулом, да еще этот поцелуй Рики… перебор. Кэтрин уже даже сама хотела, чтобы Рул что-нибудь отчебучил, дав ей удобный предлог сорваться.

Но ужин прошел относительно спокойно. Рул в какой-то момент встал из-за стола, ушел и заперся в кабинете. Кэтрин начала готовиться ко сну, чувствуя – еще немного и сорвется на крик. Ну, делать-то нечего. Она выместила раздражение на подушке, потом попробовала почитать.

Наконец она начала засыпать, выключила свет и скользнула под одеяло. Только-только смежив веки, она услышала тихий звук и распахнула глаза, сердце забилось, как раненая птица… Неужели Рул решил наплевать на их договоренность и прийти к ней? Когда никто не вошел, к ужасу Кэтрин, на ее глаза навернулись слезы. Кэтрин с трудом подавила порыв разреветься, как обиженный ребенок.

Неужели он успел довести ее до такого состояния? Всего одна ночь любви, и она уже находится в ломке, желая Рула, словно тот – сильнодействующий наркотик?

Будь он проклят, неужели он не понял, каким сложным был для нее этот день?

Нет, не понял, но это и к счастью. Стоит ему только почувствовать в ней какую-нибудь слабость, как он тут же встанет в стойку, будто готовый к прыжку хищник, которого так часто ей напоминал.

Если бы только Дэвид был жив! Тихая гавань, спокойный и сильный мужчина, любивший ее, не ущемляющий свободу и не требовавший больше, чем она готова была дать. Рул не такой. Он хотел полностью ее контролировать. Самое ужасное – она с радостью вверила бы себя его заботам, будь уверена в его любви. Но разве это возможно? Он возьмет все, что бы она ни предложила, а сам так и будет продолжать отгораживаться.

Кэтрин не выдержит подобного… каждый день стараться разгадать загадку по имени Рул, с каждой неудавшейся попыткой все глубже впадать в отчаяние. Зачем она согласилась остаться? Неужели хотела побыстрее сойти с ума?

Думать о Чикаго было приятно. Она все еще может вернуться туда: надо разобраться с квартирой, собрать одежду… Кэтрин пока довольствовалась тем минимумом, что привезла с собой, собираясь пробыть на ранчо всего одни выходные. Великолепный повод уехать. Оказавшись в Чикаго – подальше от Рула, – она там и останется. Работу она себе всегда найдет.

Убаюканная размышлениями о своей уютной квартирке, Кэтрин заснула. И должно быть, очень крепко, ведь она не услышала, как на следующее утро распахнулась дверь ее комнаты. Она не распрощалась со сном до тех пор, пока крепкая ладонь не шлепнула ее легонько по попе. Девушка подскочила на кровати, отмахнув упавшие на глаза волосы, сердито посмотрела на нависшего над ней мужчину и рявкнула:

– Что ты тут делаешь?

– Бужу тебя, – ответил Рул таким же тоном. – Поднимайся. Сегодня будешь со мной.

– Да что ты? И когда ты это решил?

– Прошлым вечером, пока наблюдал, как ты дуешься весь ужин.

– Я не дулась!

– Правда? За много лет я не раз видел, как ты это делаешь, и помню все признаки. Так что, давай, отрывай свою симпатичную мордашку от подушки и одевайся, дорогуша. Я собираюсь так нагрузить тебя работой, что просто не останется времени надувать щеки.

Кэтрин хотела было поспорить, но быстро поняла, что находится в невыгодном положении, и согласилась, пытаясь сохранить остатки достоинства:

– Хорошо. Выйди, чтобы я могла переодеться.

– С чего это? Я уже видел тебя обнаженной.

– Но не сегодня! – возмущенно закричала она. – Вон отсюда! Вон!

Рун наклонился, сорвал одеяло, потом схватил Кэтрин за запястье и вытащил из постели. Он поставил ее перед собой так, словно она капризный ребенок. Стащил ей через голову и откинул в сторону ночнушку. В темных глазах бушевало пламя, их взгляд, которым Рул окинул тело девушки, подмечая каждую деталь, обжигал.

– Теперь видел, – отрезал Рул и, отвернувшись, начал один за другим выдвигать ящики комода, пока не нашел нижнее белье Кэтрин. Кинув ей трусики и лифчик, он подошел к шкафу, достал оттуда рубашку и потертые джинсы. Швырнув и их, сказал:

– Будешь одеваться или ссориться? Думаю, мне бы понравилось с тобой ругаться. Помню, что произошло в прошлый раз, когда ты затеяла обнаженные бои без правил.

Щеки раскраснелись от гнева, Кэтрин отвернулась от Рула и рывком натянула трусики. Проклятье, что бы она ни делала, в выигрыше всегда остается он. Если она оденется, то подчиниться его приказу. Если не станет этого делать – они в мгновение ока окажутся в постели. Во рту появился горький привкус поражения от того, что у нее нет сил и желания противостоять Рулу. Ему же силы воли не занимать. За эти годы он каждого в округе заставил с собой считаться.

Запустив руки в рукава, Кэтрин почувствовала ладони Рула на своих плечах. Он нежно развернул девушку лицом к себе. Она медленно подняла глаза и совсем не удивилась, увидев каменное выражение его лица. Он отвел ее руки и принялся сам застегивать пуговицы рубашки, его пальцы задержались на округлости ее груди. Кэтрин резко втянула воздух и попыталась подавить распустившееся внутри желание, от которого заныли и напряглись соски, натянув тонкое кружево лифчика.

– Я нарушу нашу договоренность, если поцелую тебя? – хрипло прошептал он.

Внезапно Кэтрин поняла, как его выводят из себя наложенные ею ограничения. Рул привык к тому, что стоит ему свистнуть, и женщина тут же к его услугам. Вынужденное воздержание его раздражало. Кэтрин улыбнулась: она смогла задеть Рула. Посмотрев на него, девушка прошептала:

– Всего один поцелуй?

Несколько мгновений казалось, что он взорвется от ярости. Взгляд, которым он ее одарил, был таким злым, что Кэтрин даже сделала шаг назад и приготовилась кричать что есть мочи, если Рул вдруг сорвется. Наконец взяв себя в руки, он явно с трудом расслабился.

– Ты снова будешь моей, – тихо пообещал он, глядя ей прямо в глаза. – И когда это произойдет, ты поплатишься за все. Так что готовься.

– Высечешь это в камне? – еле слышно, не скрывая издевки, спросила Кэтрин.

– Уже, – уверил он ее.

– Странно, никогда бы не подумала, что ты можешь быть груб с женщиной.

Неожиданно его лицо озарила улыбка:

– Никто не говорил о грубости, я лишь имел в виду удовлетворение долго сдерживаемого желания.

Он занимался с ней любовью словами, соблазнял воспоминаниями. Ее тело расцвело при мыли о ночи, которую они провели вместе. Кэтрин приоткрыла губы, чтобы одарить его поцелуем… и не одним, а сколько он захочет… но Рул опередил ее, резко отвернувшись.

– Одевайся, Кэт. Быстро. Я буду внизу.

Поежившись, она кинула взгляд на оставленную им открытой дверь. Кэтрин томилась по нему, хотела, чтобы он вернулся. Потом стряхнула с себя остатки чувственного тумана и натянула дрожащими от сожаления и облегчения руками джинсы и ботинки. На Рула совсем не похоже вот так отказывать себе в сексуальном удовольствии! Наверняка же он знал, что она на грани, готова вот-вот поддаться, но все равно взял и отстранился. Потому что она грозила отъездом? Неужели он так сильно хотел, чтобы она осталась?

Почистив зубы и расчесав непослушные локоны, Кэтрин поторопилась спуститься на кухню, опасаясь, что он не стал ее дожидаться. Нет, Рул сидел за столом, сгорбившись над чашкой кофе. Что-то мелькнуло в его глазах, когда он заметил ее приход, но что именно Кэтрин не успела рассмотреть. У нее екнуло сердце, стоило ей заметить, что Рики сидит совсем рядом с ним. Пробормотав приветствие, Кэтрин села и взяла предложенную Лорной чашку.

Рики вопросительно изогнула бровь:

– Чего это ты так рано встала?

– Я ее разбудил, – отрезал Рул. – Сегодня она поедет со мной.

Симпатичное лицо Рики исказилось от раздражения:

– Но это я собиралась поехать с тобой!

– Можешь ехать, куда хочешь, – сказал Рул, не отрывая взгляда от кофе. – Кэт будет со мной.

Кэтрин смотрела на Рула, расстроенная тем, как он между делом отшил Рики, хотя только накануне они вместе разгружали грузовичок и смеялись. Рики закусила дрожащую нижнюю губу.

Лорна расставила перед ними тарелки, переключив всеобщее внимание на еду, за что Кэтрин была ей безмерно благодарна. Рул ел с обычным богатырским аппетитом, а вот Рики и Кэт только ковырялись. Тут Рул посмотрел на полную тарелку Кэтрин.