Текст книги "Волнующая поездка"
Автор книги: Линда Гуднайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Линда Гуднайт
Волнующая поездка
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Воскресным летним днем обычную тишину приемного покоя небольшой больницы городка Рэттлснейк, расположенного в штате Техас, нарушил пьяный ковбой, горланивший во всю мощь своих легких уже вторую песню подряд.
Сидевшая за столом медсестра Ребекка Вашбен сняла телефонную трубку и хмуро покосилась в сторону холла, где в конце длинного, выложенного белой плиткой коридора лежал на каталке беспокойный пациент. Именно в этот момент санитар повез его в приемный покой, и она успела заметить лишь джинсы и пыльные сапоги. Шлягер «Весь мир в его руках» и другую песню, повествующую о том, что родео – это не только праздник, но еще и грязь, и пот и кровь, было почти невозможно узнать в его исполнении. Оглушительные вопли разносились, казалось, по всему зданию.
– Делайте, что считаете нужным, Сид, – сказала она человеку на другом конце линии. – Я раздобуду деньги.
Беспокойно вздохнув, она пробормотала слова благодарности единственному автомеханику их городка и положила трубку. Где же достать денег?
Мужчина распевал уже третью песню, теперь из репертуара детского церковного хора, еще более душещипательную, чем две первые.
Твердо вознамерившись заткнуть рот назойливому певцу прежде, чем он поставит на уши остальных двадцать пациентов в ее крыле, Ребекка постаралась забыть о своем сломавшемся драндулете и бесшумно зашагала к приемному покою.
Как дежурная медсестра дневной смены она отвечала за то, чтобы все шло гладко и находилось под постоянным контролем. И это у нее очень хорошо получалось: графики температуры висели, где им положено, и регулярно обновлялись; все предписания врачей тщательно выполнялись и отмечались в журнале; каждый пациент получал максимальный уход, который только могла обеспечить больница такого крошечного городка.
Жалкие, безответственные пьянчуги! Неужели трудно понять, что даже небольшое количество пива, выпитого, например, перед тем, как сесть за руль, может порой привести к фатальным последствиям? Она испытала это на собственной шкуре, и каждый раз, когда очередной пьяный появлялся в больнице, память восстанавливала давние события.
Она решительно толкнула плотно закрытую дверь. Дунуло прохладным воздухом, несущим запах антисептика.
– Пожалуйста, прекратите этот кошачий концерт, иначе вы доведете кого-нибудь до инфаркта!
Ковбой показался ей смутно знакомым. Он по-прежнему лежал на каталке. Его шляпа сбилась набекрень. Черная рубашка – в грязи. На щеке – широкая ссадина.
Бекки сердито стиснула зубы. Значит, он не только напился, но еще и подрался.
Ковбой, усмиренный ее резкой командой, на мгновение смутился. Потом его взгляд остановился на ней, и легкая усмешка озарила лицо.
– О, глянь-ка, Джексон, – сказал он высокому мужчине, молча стоящему около него. – Это же Королева родео.
Джексон снял свою белую шляпу, которую обычно носят на родео, и тоже усмехнулся.
– Нет, Джетт. Я думаю, что это маленькая рыжеволосая медсестра.
– Медсестра? А что медсестра делает на родео? – Пьяный приподнялся на каталке, его мускулы напряглись, в синих и чистых, как кристаллы, глазах появилась тревога. Черная шляпа слетела с головы и упала на пол. – Кто-то ранен?
– Успокойтесь, – воскликнула Бекки, – здесь не арена родео. Сколько вы сегодня выпили?
Мужчины с удивлением посмотрели на нее.
– Мы разве пили с тобой, Джексон? – спросил лежащий ковбой.
– Да нет, ни капли.
– Тогда почему она так волнуется?
– Мне кажется, ей не нравится твое пение.
– О, ради всего святого! – Бекки судорожно вздохнула. – Если вы не пили, то почему тогда оказались в больнице?
– Бык оказался не слишком любезным.
– Бык? – раздражение девушки сменилось чувством вины. – Несчастный случай во время родео?
– А иначе зачем мы торчали бы здесь этим восхитительным воскресным днем?
– О Боже!
Похоже, личные болезненные воспоминания повлияли на ход ее мыслей. Вместо признания очевидной контузии она пришла к заключению, что человек пьян.
– Расскажите подробно, что случилось, – попросила она высокого ковбоя по имени Джексон.
Раненый ковбой тихо лег обратно, глаза его закрылись. Небольшой изогнутый шрам на переносице говорил о том, что это не первое его ранение. Какое у него привлекательное лицо! Даже шрам его не портит. Наверное, женщины выстраиваются к нему в очередь. Бекки была уверена, что видела его прежде. Красивый парень. Такого ни одна женщина не сможет забыть!
– Он получил удар сзади по голове. Аж искры из глаз посыпались.
Да, бык весом в тонну может нанести страшный удар.
– И?
Верзила пожал плечами.
– И Джетт свалился, как мешок с зерном.
– Сколько времени он был без сознания?
– Без сознания? Я? – Джетт приоткрыл мутные глаза и попытался приподняться на локтях. – Никогда за всю жи...
Он свалился на подушку, не договорив фразы. Джексон состроил сострадательную гримасу и покачал головой.
– Вырубился, как лампочка.
Кто-то постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, вошла служащая, оформляющая поступающих больных. Она обратилась к Джексону:
– Вы родственник пациента?
– Нет, мэм. Джетт – мой партнер по родео. Мы помогаем друг другу. Но если нужен родственник, то можно съездить за его братом.
– Ну, что будем делать? – спросила служащая. – Подождем, когда очнется мистер Гарретт?
– Гарретт? Джетт Гарретт? – В памяти Бекки невольно всплыли воспоминания, связанные с этим именем. Она повернулась к лежащему без сознания пациенту. – Я слышала о нем. – Неудивительно, что он показался ей знакомым. Он и ее покойный муж иногда выступали вместе на родео, когда пять лет назад она начала встречаться с Крисом. Сам отчаянный смельчак, Крис восхищался бесстрашием сорвиголовы Джетта. – Младший брат Колта Гарретта.
Джексон усмехнулся:
– Он самый. Они с Колтом владеют ранчо за городом. Вам, наверное, приходилось слышать о «Гарретт Рэнч» и его владельцах?
– В городе, где живет шесть с половиной тысяч людей, все знают друг друга, по крайней мере по имени, – пожала плечами Бекки. – Жена Колта, Кейти, занимается с моим сыном в дневном центре для детей.
– Давай, ну давай же... – Голова Джетта раскачивалась на подушке, когда он снова запел своим глубоким баритоном: – Где бродят быки и бизоны, где кровь, и пыль, и грязь...
Его партнер засмеялся.
– Вы должны признать, мэм, он довольно забавен.
Подавив улыбку, Ребекка провела рукой по темным волнистым волосам Джетта, пытаясь обнаружить рану. Но ничего не нашла.
– Помогите мне пересадить его на инвалидное кресло, – обратилась она к Джексону.
Поднимая ноги пациента и ставя их на подножку кресла, Бекки увидела то, что пропустила прежде.
– Только этого нам и не хватает.
Опустившись на колени рядом с креслом, она вытащила из кармана халата ножницы для снятия повязок и быстро распорола штанину Джетта по внутреннему шву.
Распухшее колено напоминало мяч.
– Ну надо же, – пробормотал Джексон. – Бык, должно быть, наступил на него.
– Ему, наверное, было очень больно. Разве он не жаловался?
Джексон пожал плечами.
– Мы, ковбои, считаем, что, пока дышим, мы здоровы.
– Тогда почему вы привезли его в больницу?
Усмешка появилась на его лице.
– Я не хотел, чтобы он перестал дышать.
Бекки прострелила его негодующим взглядом.
– Доктор сделает ему рентген, чтобы поставить точный диагноз, но уже сейчас очевидно, что какое-то время ваш друг не сможет опираться на это колено.
– Джетт очень расстроится. Он так близок к Национальному финалу.
– Извините?
– В Лас-Вегасе состоится финал. У Джетта есть все шансы дойти до него в этом году. Еще несколько родео, несколько очков – и он стал бы его участником.
Бекки с сомнением повела бровью.
– Ничего утешительного сказать не могу...
– Дела обстоят плохо?
– Боюсь, что так.
Оба с сочувствием посмотрели на потерявшего сознание мужчину.
Джетт проснулся вечером с сильнейшей головной болью. Он сидел в инвалидном кресле в небольшой комнате с голыми стенами. Кровать. Тумбочка. Телевизор.
– Где я?
– Проснулся? – тотчас раздался за спиной голос Джексона.
– Слава богу, ты здесь. Ну, давай рассказывай, что произошло.
– Ты в муниципальной больнице в Рэттлснейке. Со вчерашнего вечера.
У Джетта вырвался вздох облегчения. Он находился здесь только одну ночь. Значит, не очень сильно пострадал. Завтра они с Джексоном будут уже в пути в Техас. Если он удачно выступит на очередном родео, до финала будет рукой подать.
– Это ты привез меня сюда?
– Да. Сегодня за тобой приедет Колт и отвезет в Амарилло.
– Колт? – Джетт нахмурился. Похоже, у Джексона просто-напросто съехала крыша. – Какое отношение имеет к родео мой брат? И причем здесь Амарилло?
В следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату влетела миниатюрная медсестра. Если бы не розовой халат с биркой, на которой было написано «Б. Вашбен, медсестра», Джетт поклялся бы, что это девочка-школьница.
Она склонилась над его коленом, повернувшись к нему спиной.
Нет, подумал он, усмехнувшись про себя. Она определенно не ребенок. Джетт не без удовольствия принялся разглядывать ее весьма женственные формы, когда она прикладывала пузырь со льдом к его ноге.
Невероятной силы боль внезапно прострелила от его коленной чашечки до головы и сильно отдалась в мозгу, заставив забыть собственное имя.
Миниатюрная медсестра посмотрела на него сочувствующим взглядом.
– Не хотите, чтобы я попросила доктора Клейтона дать вам обезболивающее?
– Обезболивающее? – Пробормотал он сквозь плотно сжатые зубы. – Мне не нужно ничего подобного. Чего мне действительно не хватает, так это брюк.
Джетт покосился на Джексона, тот выглядел чересчур серьезным. Таким он его еще никогда не видел. Явно произошло что-то неладное. Его охватило беспокойство.
– Что-то случилось с моими джинсами?
Джексон засмеялся.
– Да. Она разрезала их.
– Она их разрезала? – Боль немного утихла. Джетт посмотрел на медсестру и пошутил: – И что она делала со мной, пока я был беспомощный и без брюк?
Медсестра даже не покраснела. А она ничего! Весьма обаятельная женщина. Но сейчас ему недосуг развлекаться с барышнями. Надо думать о завтрашнем родео.
– Так как же я выйду отсюда без брюк?
Маленькая морщинка пролегла между бровями медсестры Б. Вашбен.
– Разве вы не помните разговора с доктором Клейтоном?
Беспокойство Джетта усилилось.
– Боюсь, нет. А что случилось?
– Мы завтра отправляем вас в Амарилло, к хирургу.
– Из-за головной боли?
Он отказывался всерьез думать о колене.
– В лучшем случае, у вас растяжение связок коленного сустава, которое также требует вмешательства хирурга.
Медсестра продолжала что-то говорить, но Джетт почти ее не слушал. Он боялся узнать правду о своем колене. И ему не нужно рассказывать о растяжениях. Каждый спортсмен ненавидит их, потому что после такой травмы долго нельзя принимать участия в соревнованиях. А вдруг это что-то похуже?
– И когда же я смогу снова оседлать быка? – спросил он, когда медсестра закончила свои разъяснения, из которых вытекало, что не только его ближайшая мечта оказалась в опасности, но и карьера тоже.
– Ортопед вам все расскажет после того, как осмотрит ваше колено. Но вы не сможете участвовать в соревнованиях по крайней мере еще пару месяцев.
– Никоим образом. – Он попытался опереться на локти. – Найди мне любые брюки, Джекс. Я могу ехать.
Чтобы доказать свою правоту, он спустил правую ногу с кровати, но другая не повиновалась ему.
Бекки поймала поврежденную ногу и осторожно, но решительно положила назад. Ее глаза, подумал он, были цвета меда, а теперь стали коричневыми от гнева.
– Не валяйте дурака, мистер Гарретт. Глупо причинять себе вред, укрощая быков, но отказываться от лечения – полная безответственность. Если будете упрямиться, можете остаться инвалидом. В ваших же интересах следовать указаниям врача.
Он изумленно посмотрел на ее тонкие изящные руки.
– А вы сильная девушка. Должно быть, занимаетесь дзюдо или чем-то в этом роде?
– Да, чем-то в этом роде.
Будь он проклят, если она не заставила его подумать о том, чтобы на пару дней задержаться в Рэттлснейке и выяснить, что же означает «чем-то в этом роде», а заодно узнать и еще какие-нибудь подробности из ее жизни.
– Куда идет мир? Меня топчет бык, а теперь терроризирует девушка. И практически все в один день. Отдадите вы мне наконец мои брюки, или я буду вынужден вызвать полицию и сообщить им о воровстве?
Бекки подтолкнула к нему телефон.
Он нахмурился. Она посмотрела на него, как мать на капризного младенца. Какая у нее милая улыбка! Нет, придется все-таки устроить себе незапланированные каникулы.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ближе к концу работы Бекки занялась оформлением больничных карт пациентов. Пролистав карту Джетта Гарретта, она нахмурилась и окликнула медсестру, находящуюся вместе с ней в комнате.
– Послушай, Минди!
– Что такое? – откликнулась белокурая девушка с прической, состоящей из бесчисленного количества кудряшек.
– Мистеру Гарретту из четырнадцатой палаты давали какие-нибудь обезболивающие?
– Я ничего ему не давала. А ты?
Бекка прикусила нижнюю губу и просмотрела карту еще раз.
– И я ничего.
– Эти ковбои такие выносливые.
Бекки закатила глаза. Выносливые они или нет, но парню должно быть очень больно. Положив на место карту, она сунула ручку в карман халата, достала из холодильника пузырь со льдом и направилась в четырнадцатую палату.
По мере приближения к палате все громче слышалась песня о маленьком паучке, которую обожал ее четырехлетний сынишка, и Бекки не смогла сдержать улыбку.
Войдя в комнату, она сразу поняла, что ковбой пением пытался отвлечься от боли: мышцы лица напряжены, глаза зажмурены, красивые губы поджаты.
– Мистер Гарретт, – мягко позвала она. Пение прервалось. Веки мгновенно поднялись.
– Джетт.
– Хорошо. Джетт. Я принесла пузырь со льдом для вашего колена.
– Давайте. Старый уже не помогает.
Мужчина приподнялся на одном локте, и простыня соскользнула с его тела. Гримаса боли исказила лицо, и он откинулся назад.
– Вам нужно обезболивающее? Доктор Клейтон распорядился сделать вам укол, если понадобится.
– Укол?
В его голосе послышалась тревога, что почти заставило ее рассмеяться.
– Это ослабит боль. Я обещаю.
– Мне и так хорошо.
– Будет еще лучше, если вы не будете разыгрывать из себя супергероя. Физиология человеческого тела такова, что заживление проходит значительно быстрее, если мышцы расслаблены.
Он вскинул голову. Подняв бровь, погладил рукой свой мускулистый живот.
– Вы только взгляните на мои мускулы. Ну, и что вы теперь скажете?
Бекки попыталась проигнорировать возникший у нее интерес к красивому мужскому телу.
– Я уверена, что они отвечают мировым стандартам. Но все-таки, может быть, вам сделать инъекцию? Вы сможете лучше отдохнуть.
– Только при одном условии.
Она с подозрением посмотрела на него. С таким мужчиной никогда не догадаешься, какое это «условие». Интересно, что он задумал?
Он указал на зеленый пластиковый стул рядом с кроватью.
– Вы посидите здесь и поговорите со мной, пока лекарство не подействует.
Бекки с удивлением взглянула в его синие глаза, такие синие, что небо тускнело при сравнении с ними. Было ли его поведение флиртом мужчины, привыкшего добиваться своей цели с любой женщиной? Или же Джетт Гарретт, шикарный сорвиголова, действительно боится уколов?
Это заинтриговало ее. Взглянув на часы, она поняла, что смена заканчивается через пятнадцать минут. Потом ей надо будет отправиться в мастерскую Сида и проверить, не готов ли ее автомобиль, после чего забрать Дилана из детского центра. Итак, у нее всего пятнадцать минут. Одна из медсестер предложила подвезти ее – предложение, от которого невозможно отказаться, учитывая все обстоятельства.
Работы у нее сейчас нет, карты пациентов заполнены процедуры выполнены. Все готово к приходу следующей смены.
– У меня только пятнадцать минут, – с сомнением произнесла она. – Если хотите, могу посидеть с вами.
– Договорились.
Он снова закрыл глаза и лег.
Бекки смотрела на этого красивого мужчину с атлетически сложенным телом. Беспокойный и непредсказуемый Джетт Гарретт жил будто на краю пропасти, постоянно рискуя в поисках острых ощущений и никогда подолгу не оставаясь на одном месте или с одной женщиной. Его интересы всегда менялись, он вечно что-то искал. Джетт каждой своей клеточкой источал энергию, от которой и сам мог сгореть подобно метеору. И, глупый, он не понимал этого.
Но Бекки понимала. Напрасно она согласилась посидеть пятнадцать минут около этого ковбоя. Он слишком опасен. К ней сразу вернулись болезненные воспоминания, которые она старалась держать в самой глубине души.
Маленькое, озорное лицо сына возникло в голове Бекки. Дилан. Ее сердце сжалось. А что, если ему передались гены Криса, любящего риск? А что, если и с ним будут случаться всякие неприятности?
Видимо, заметив ее нерешительность, Джетт заговорил:
– Вы колеблетесь, не зная, как поступить, то ли сделать мне укол, то ли поцеловать? – Он лениво открыл глаза и усмехнулся. – И то, и другое одинаково хорошо для меня.
От смущения Бекка стала малиновой, как будто он прочитал ее мысли. Она быстро сорвалась с места и выскочила из палаты.
Джетт Гарретт относился к тому типу мужчин, которых она старалась избегать любой ценой. Но ее профессиональный долг требовал от нее вернуться к пациенту и сделать ему обезболивающий укол. Она постарается не замечать ни его совершенного тела, ни его красивого лица и не станет реагировать на его сексуальные замечания. А завтра, к тому времени, когда она придет сюда, Джетта здесь не окажется, так как он будет уже на пути в Амарилло.
Часом позже, когда Бекки свернула на освещенную солнцем автостоянку, она уже сумела выкинуть Джетта Гарретта из головы. Или, вернее, механик Сид сделал это за нее.
– Я даже не уверен, что смогу достать запчасти для вашего автомобиля, – сказал он. – Выкиньте его, Бекки, прежде чем он снова где-нибудь застрянет или, не дай бог, попадет в аварию.
Выслушав эти слова, она уехала домой на своем старом «ферлейне» с уверенностью, что необходимо найти способ купить другую машину, причем как можно скорее.
Выйдя из автомобиля, она открыла ворота и направилась по тротуару к Детскому центру, который организовала Кейти для дневного ухода за малышами.
В большой комнате она сразу же увидела своего сына. В компании трех других дошкольников он с невообразимой скоростью бегал вокруг пирамиды из деревянных блоков и игрушечных грузовиков, издавая звуки, имитирующие рев автомобиля и протяжные гудки поезда.
Бекки с неодобрением посмотрела на него. Ему нельзя так быстро бегать. Он может упасть. Разбить голову.
– Дилан! – громко крикнула она и побежала к нему. Ее охватило необъяснимое беспокойство.
Кейти Гарретт, игравшая с четырьмя девочками, изображающими чаепитие за маленьким столиком, поднялась, услышав голос Бекки. Она была на седьмом месяце беременности и поэтому передвигалась медленно.
Дилан тоже услышал нотки тревоги в голосе матери. Он резко остановился, и заигравшийся приятель налетел на него сзади и сбил его. Дилан упал, что заставило сердце Бекки испуганно подпрыгнуть. Она тут же подбежала к упавшему сыну, быстро подняла его и взяла на руки.
– С тобой все хорошо?
Она прекрасно понимала, что такое беспокойство сейчас неуместно. Но ничего не могла с собой поделать. Если что-нибудь случится с Диланом, она не сможет жить дальше. Не сможет.
Губы Дилана задрожали. Его огромные орехового цвета глаза наполнились слезами.
– Прости, мама. Прости.
– Он ушибся? – спросила подошедшая Кейти. Бекки быстро осмотрела Дилана с ног до головы, проверяя, все ли у него цело.
– Нет. Но это могло случиться. Зачем ты позволяешь ему так быстро бегать?
– Бекки, совершенно естественно, что маленькие мальчики подвижны. Это присуще им. Бег приносит здоровье. Я не могу заставить его целый день сидеть на стуле.
Бекки глубоко вдохнула, потом выдохнула, успокаиваясь.
– Я знаю. – Она покачала головой, смущаясь теперь, когда увидела, что с сыном ничего не произошло. – Но все же это опасно.
Кейти коснулась ее руки и спокойно сказала:
– Я довольна, что у него такой интерес к играм. Из всех мальчиков Дилан самый робкий.
К ним поспешил сын Кейти Эван, четырехлетний мальчик с темными глазами, в которых отразилось беспокойство матери.
– Дилан ударился, мама? Это я врезался в него.
Кейти положила руку на гладкие каштановые волосы сына.
– С ним все хорошо, малыш.
– Я не малыш. – Он погладил своей пухлой ручкой ее выпирающий живот. – Малыш здесь.
Обе женщины снисходительно улыбнулись.
– Ты позволяешь Эвану так быстро бегать?
– О боже, ну, конечно. Дома они с отцом борются, как два маленьких щенка. Колт сажал его одного на лошадь уже в два года.
Бекки задрожала от одной лишь мысли об этом.
– Как же ты смогла такое выдержать? Разве ты не боялась, что с ним может что-что случиться?
Кейти засмеялась и подхватила Эвана на руки.
– Колт любит его. Он никогда не сделает ничего такого, что может причинить Эвану вред.
Когда Кейти произнесла имя мужа, глаза ее зажглись. Бекки завидовала этой паре, хотя была поражена, как и каждый житель Рэттлснейка, когда Колт, убежденный холостяк с репутацией, почти столь же плохой, как у его брата, женился на тихой Кейти и усыновил младенца Эвана.
– В каком состоянии был Джетт, когда ты уехала из больницы? – спросила Кейти. Когда Бекки удивленно взглянула на нее, она продолжила: – Колт уже приезжал сюда и все рассказал мне. Его колено действительно в таком ужасном состоянии, как описал Колт?
– Возможно, в гораздо худшем, – ответила Бекки, помня о том, что Джетт пытался преуменьшить степень своего ранения.
– Вероятно. Эти ковбои, особенно мужчины семьи Гарреттов, думают, что они непобедимы. – Кейти мягко улыбнулась и покачала головой. Ее темная коса качнулась у талии. – Иногда я думаю, что Колт на самом деле такой.
Бекки попыталась представить чувства Кейти к мужу. Она любит его так доверчиво. Так безмятежно. Да, она, Бекки, тоже любила Криса, но совсем не так. У них была очень бурная жизнь, всегда на грани, но никогда их существование не было простым и безмятежным. Она вынесла ценный урок из короткого безумного эпизода своего замужества. Теперь она искала во всем надежность и безопасность. А еще ей надо купить новый автомобиль.
Она вздохнула, утомленная постоянными мыслями о нехватке денег, но постаралась побыстрее переключиться на что-нибудь другое.
– В Амарилло твоему деверю окажут хорошую помощь. Если кто и сможет восстановить его колено, так это тамошняя команда ортопедов.
– Колт сказал мне, что у него еще и сотрясение мозга. Он рассказал о том, что Джетт поет дурным голосом.
Бекки рассмеялась.
– Я еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь реагировал на удар по голове таким интересным образом.
– Таков уж Джетт. Всегда делает что-то неожиданное.
Бекки могла бы обойтись без этого. Она не любила неожиданностей. Она любила надежность и стабильность, предсказуемость. Кстати, она давно уже не виделась с Шерманом Бенчли, своим случайным знакомым. Возможно, надо ему сегодня же позвонить и пригласить сходить в кино и полакомиться попкорном. С Шерманом она всегда получала то, что ожидала от него.
Однако неожиданноепроизошло через неделю. Ее вызвали в административный корпус больницы. И сейчас Бекки сидела напротив главной медсестры Марши Симек. Бекки и Марша работали вместе с того времени, как Бекки получила диплом. Это было как раз перед смертью Криса.
– Сегодня поступил интересный запрос, – сказала Марша, посмотрев на Бекки внимательно и с любопытством.
– Относительно меня?
– Оказывается, ты недавно произвела неизгладимое впечатление на одного из наших пациентов. И теперь он хочет нанять тебя для домашнего лечения.
Бекки наклонилась вперед, заинтересовавшись этим предложением. Она проводила иногда лечение на дому, чтобы поддержать свой вечно низкий счет в банке.
– Кто же это? Тот пациент, у которого была ампутация ноги? Мистер Новотный?
– Нет. – Марша порылась в бумажках, достала желтую и вручила ее Бекки. – Джетт Гарретт. Ты его помнишь?
– Джетт... – Слово застряло в горле Бекки. Кто угодно, но только не этот поющий ковбой, привлекательный и будоражащий ее воображение. – Зачем ему нужна домашняя медсестра?
– Кажется, он останется на своем общем с братом ранчо до тех пор, пока его колено не восстановится после операции. – Марша сложила руки на столе. – Ортопед из Амарилло отправил ему домой физиотерапевтический тренажер, и сам он не сможет управиться с ним.
– Но я не физиотерапевт.
– Нет, но ты достаточно хорошо знаешь, как помочь Джетту освоиться с этим тренажером, и сможешь проследить, чтобы он следовал распоряжениям доктора. Отделение физиотерапии даст тебе инструкции, если ты не знакома с аппаратом такого типа.
– Но почему я? Почему бы не послать кого-нибудь из их отделения?
– У них нет людей для этого. Кроме того, мистер Гарретт настаивал именно на тебе. К тому же твои занятия фитнесом и опыт медсестры делают такой выбор вполне логичным.
– Нет. Позвони ему и сообщи, что я не заинтересована в этом.
Марша удивилась.
– Не заинтересована? Бекки, но плата превосходная.
Бекки ничего не хотела слышать.
Тем не менее, Марша назвала сумму, значительно превышающую ее обычную зарплату. Ей очень нужны эти деньги, очень. Но Джетт Гарретт? Никогда. По ее телу пробежала дрожь от одной только мысли о том, как они вместе будут проводить время.
– Я не смогу, Марша. Мне правда очень жаль.
Она поднялась, чтобы уйти, стремясь вернуться на свой пост. Врачи могут начать обход в любой момент, и ей надо быть на месте.
– Как поживает твой отец?
– Хорошо. Но это грязная уловка.
Марша знала о финансовых проблемах Бекки.
О больном отце, чей чек социального обеспечения не покрывал расходов, связанных с лечением, и о его больничных счетах, которые оплачивала Бекки.
– Бекки, разве тебе повредит, если ты поработаешь у этого парня несколько недель? Получишь приличные деньги, поднимешь репутацию больницы, поможешь пациенту. Все будут в выигрыше.
Все, но только не Бекки. Закрывая дверь, она сердито вздохнула.
– Хорошо, я подумаю.
Она думала об этом целый день, вынимая желтую бумажку из кармана дюжину раз, чтобы посмотреть на имя и номер телефона. К концу смены Бекки утвердилась в своем решении. Она не может использовать этот шанс. Несмотря на то, что деньги, заработанные у Гарретта, могли бы пойти на первый взнос за новый автомобиль, она абсолютно точно не будет работать у Джетта.
Захватив сумочку, Бекки тихо прошла по пахнущему лекарствами коридору и, выйдя из больницы, направилась к автостоянке. У нее болели шея и плечи, что предвещало начало головной боли. Напряженность в теле. Напряженность в душе.
Вчера вечером Дилан каким-то образом сумел открыть входную дверь и выйти во двор. Она обнаружила, что ее сын выбежал на улицу, когда вышла из ванной. Это потрясло ее до глубины души. Она нашла его играющим в трех метрах от проезжей части. Ей необходимо обнести двор забором, но стоит он недешево. Она просто должна быть более осторожна. Возможно, нужно перевесить замок на входной двери повыше. Это решит проблему.
Ее маленький мальчик становится все более и более предприимчивым день ото дня, и это расстраивало ее. Она пробовала, как могла, подавить в нем эту предприимчивость, предупреждая о возможных несчастьях, но он не менялся. Отец Бекки сказал ей, что, воспитывая сына таким образом, она вырастит из него девчонку. Но папа не понимает ее. Он сам в молодые годы был гонщиком, пока диабет не ухудшил его зрение. Папа считает, что настоящий мужчина должен постоянно испытывать судьбу. Но ведь то, что Дилан все еще сосет большой палец и иногда мочится в кровать, не сделает его девчонкой. И пусть даже и сделает, главное, чтобы он был жив и здоров.
То, что случилось вчера вечером и сегодняшнее привлекательное, но немыслимое предложение Джетта Гарретта сделали этот день слишком напряженным.
Сев в свой старый белый «ферлейн», Бекки попыталась запустить двигатель. Стартер, как и ожидалось, заскрежетал, затем в выхлопной трубе раздался треск. Вонючий черный дым задуло ветром в открытое окно. Все это было совершенно нормальным для ее умирающего автомобиля, если бы не одно: на сей раз двигатель не завелся. Она попробовала снова. Опять пошел дым, что-то вспыхнуло в глушителе и затем... ничего. Еще несколько попыток – и она сдалась.
Достав сумочку, Бекки толкнула плечом дверцу, ступила на нагретый солнцем тротуар и направилась обратно в больницу, чтобы вызвать Сида. Возможно, нужная деталь чудом прибыла сегодня, хотя Бекки понятия не имела, как оплатить ее.
Нет. Это неправда. Она знала, как ее оплатить. Но страх перед Джеттом Гарреттом был слишком велик. Она боялась его энергии, воспоминаний, связанных с Крисом, которые он вызывал у нее, а больше всего боялась тех мятежных чувств, которые он порождал в ее душе.
Но боялась она или нет, у нее не осталось выбора. Она вынуждена согласиться на эту работу.
