Текст книги "Ангел-хранитель (Украденный поцелуй)"

Автор книги: Линда Джонс Уинстед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 10

Последующие три дня прошли спокойно. Гейбриел был благодарен Мел за то, что она больше не совершала прогулок по ночам. Он мог сторожить ее на расстоянии, бодрствуя в нескольких футах от ее кровати. Он уже привык к ритму ее дыхания и знал, когда она спала достаточно крепко, чтобы он мог подойти и смотреть на нее.

Ничто не предвещало беду, но Джордж не переставал беспокоиться, и дежурство продолжалось.

Днем Гейбриел спал до полудня, ссылаясь на усталость от недружественных физиономий. После обеда Мел развлекала его, пытаясь учить ездить верхом и стрелять. Он признавал, что она необычайно терпеливо относилась к его напускной неумелости. По части стрельбы ему не приходилось притворяться. От природы он был левшой. По настоянию матери он научился есть правой рукой, но не мог ею достаточно хорошо ни писать, ни стрелять. Когда Мел протянула ему шестизарядный револьвер, он просто взял его в правую руку, и все пошло своим чередом.

В тот день Мел насадила полдюжины бутылок на забор, расположенный достаточно далеко от дома, чтобы не беспокоить Кармелиту, которая вчера выбежала из дома с криками, требуя прекратить этот грохот.

Мел плавно вытащила свой револьвер из кобуры и тремя короткими выстрелами разбила бутылки, находящиеся справа.

– Видите, как просто? Нужно твердо держать руку, прицелиться и плавно нажать курок.

Гейбриел выстрелил шесть раз и не попал ни в одну бутылку.

Мел лукаво усмехнулась:

– Никогда не встречала такого никудышного стрелка, как вы, Маленький Макс.

– Я думал, вы больше не будете меня так называть, – поморщился он.

– Простите. Ну что ж, Макс, хоть верховая езда дается вам хорошо. Возможно, в конце недели мы сможем отправиться на запад от дома. Там есть большая плоская равнина, покрытая травой. Она очень хорошо подходит для езды на лошади.

Все больше и больше Мел начинала чувствовать вину за то, как обращалась с Максом раньше. Он был приятным, забавным и ловким, если бы она не была столь решительно настроена против замужества и если бы он не был таким чужаком на Западе… Иногда он казался таким идиотом, а порой казалось, что это всего лишь игра. Он выглядел таким мужественным, особенно теперь, когда слегка загорел и потерял эту бостонскую бледность. Его зеленые глаза стали еще ярче.

Был даже момент, в тот дождливый день, когда она затеяла эту дурацкую возню в грязи, и оба они, казалось, перестали притворяться.

Мел заставила себя не думать об этом, пока ее мысли не унеслись слишком далеко. Этот человек был помолвлен, и к тому же, о Боже, он был с востока. Когда, наконец, она научится не обманываться смазливыми лицами?

Они оставили злополучный урок стрельбы на завтрашний день. Все мысли Мел были о горячей еде, теплой ванне и прохладных простынях ее постели.

Кармелита поджидала у дверей кухни. Она дала корзину с легким ужином в руки Мел, прежде чем та успела спешиться, и предложила им прогуляться верхом к реке. Мел не смогла проронить ни слова, как Макс объявил, что это хорошая идея, и Кармелита удалилась к себе.

Там, где они остановились на ужин, река была узкой, но быстрой. Они ели в молчании. Мел, не отрываясь, смотрела на бурлящую воду, а Гейбриел на нее.

Стряхнув крошки с колен, она повернулась к нему:

– Ну, как вам понравился Техас?

– Он прекрасен, – Гейбриел не отрывал от нее глаз.

– Знаю. Я никогда больше не уеду отсюда, – произнесла она горячо.

Гейбриел прищурился:

– Вам совсем не понравился восток? Где вы были? – спросил он. – В Филадельфии?

– Да.

Гейбриел растянулся на траве.

– Давайте, я назову что-нибудь хорошее в Техасе, а вы что-нибудь, что вам понравилось в Филадельфии.

Она устроилась рядом, склонившись над ним.

– Начните вы.

Он задумался на минуту.

– Закат, – произнес он наконец. – Такого в Бостоне нет.

Мел шутливо ткнула его в грудь.

– А восход еще лучше. Хотя сомневаюсь, что такой ленивый городской юноша, как вы, когда-нибудь сможет его увидеть. – Она улыбнулась.

Гейбриел не осмелился сказать Мел, что видел три последних восхода.

– Ваша очередь, – произнес он.

Он смотрел, как она изображает тяжелую умственную работу. Она сморщила нос и сощурилась. Наконец Мел улыбнулась. Она открыла было рот, но внезапно закрыла его.

– Ну же, – подгонял Гейбриел.

– Вы будете смеяться, – Мел покраснела.

– Никогда, – серьезно сказал он, переворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте, чтобы лучше ее видеть.

– Опера, – застенчиво произнесла она.

– Серьезно? – Его удивление было неподдельным.

Она искоса взглянула на него.

– Здесь я никому об этом не говорила. Они бы наверняка подняли меня на смех. – В некоторой растерянности она оглянулась на реку. – Я была в ней только раз. «Риголетто». Я не ожидала, что это так… захватывающе.

– Сам я был там только дважды, – нарушил молчание Гейбриел. – По-моему, вы хорошо это описали, но сам я к опере довольно равнодушен.

– А что, Пенелопа не любит оперу? – улыбнулась Мел, глядя сверху вниз.

– Кто? – начал Гейбриел, но потом вспомнил о своей «невесте». – Кто не любит?

Мел взглянула на внезапно посерьезневшее лицо Гейбриела. Не стоило напоминать ему о помолвке. Должно быть, он ужасно скучает по ней – он так расстроился при одной мысли о том, что ее нет рядом.

У него красивое лицо, и она снова подумала, что несколько дней на солнце сделали его еще красивее. Она давно поняла, что он совсем не похож на Эдварда. Ее изначальная ненависть к Маленькому Максу была необоснованной. Она на минуту представила, что означало бы быть его женой. Вроде бы неплохо, но бессмысленно везде, кроме города. Здесь, в Техасе, он совершенно беспомощен.

Ее отец не думал об этом, когда приводил в исполнение свой план. Она решила насладиться днями, оставшимися до его возвращения. Вернувшись, он будет искать другого мужа для нее. На этот раз им, вероятно, будет Бретт Томпсон.

– О чем вы задумались? – поинтересовался он.

– О Бретте Томпсоне, – выпалила она, не скрывая.

– Кто это?

Мел чувствовала, что у нее не было друзей, которым можно было бы довериться, и эту роль все чаще выполняет Макс. Кроме того, он скоро уезжает и не будет думать о ее мелких проблемах.

– Мой отец захочет выдать меня за него замуж теперь, когда вы… – она замялась.

– Выбыл? – подсказал он.

– Ну, вы же помолвлены, – оправдывалась Мел. – И уж извините, в фермеры не очень годитесь.

Гейбриел помрачнел. Именно такое впечатление он и хотел произвести на Мел и ее отца. Это ему удалось.

– Он живет недалеко? Может быть, пока я здесь, я встречусь с ним и потом скажу свое мнение.

– Его отец купил ваш старый участок. Вы наверняка на него наткнетесь. Не пропустите. Он блондин вот с такими плечами. – Она показала их ширину, раскинув руки.

– Вам повезло, – произнес он с сарказмом. Но в его словах было больше горечи, чем он хотел.

Мел вздохнула:

– С ним все в порядке. Я знаю его с детства. Он работяга, честный и не урод. Но он не…

– Не тот, – продолжил он вместо нее.

– Мистер Максвелл, у вас появилась неприятная привычка заканчивать фразы за меня, – строго заметила Мел, впрочем, улыбаясь.

– Я не прав?

– Нет. Бретт, наверное, подходит кому-нибудь еще, но не мне.

Ему захотелось обнять ее и – о чем он давно мечтал – поцеловать.

– А кто же подходит вам?

– Не знаю, – призналась Мел серьезно. – Я знаю только, кто мне не нужен.

– И все же, – выпытывал Гейбриел.

– Тот, кому нужны только ранчо или деньги моего отца. Не какой-нибудь бесполезный франт, который не может постоять за себя.

– О! – поморщился он. Мел рассмеялась.

– Я не имела в виду кого-то конкретно. Вы мне нравитесь больше всех остальных городских щеголей. – Она взяла его за руки. – Вы славный парень. Я не хотела обижать вас.

Гейбриел вскочил на ноги и зашагал к своей лошади. Он испугался, что сейчас она поцелует его в щеку и скажет, что любит его, как брата. Этого он бы не вынес.

– Давайте возвращаться, – предложил он. – Скоро стемнеет, и мне бы не хотелось заблудиться в темноте.

Мел казалось, что Макс не в себе, и она не знала, верить ли ему. Она тоже вскочила на лошадь, и они двинулись к дому.

Они ехали молча, пока не показался дом.

– Черт, что ему здесь надо? – произнесла Мел с явным раздражением, завидев белого жеребца, привязанного около дома.

– Чья это лошадь?

– Бретта, – процедила Мел. – Вы хотели его увидеть. Пользуйтесь случаем.

– Не оставляйте меня, – умоляюще прошептала Мел, когда они вошли в гостиную.

Она тут же повернулась к Бретту, и Гейбриел увидел, как ее лицо приобретает то же каменное выражение, с которым она когда-то разговаривала с ним.

– Привет, Бретт, – произнесла она ледяным тоном. – Чем могу быть полезна?

– А вы, должно быть, гость с востока, – улыбнулся Бретт, протягивая мясистую руку.

Гейбриел пожал ее и подумал, что Мел не слишком преувеличивала, описывая Бретта Томпсона. Одного роста с Гейбриелом, он был намного шире. Гора мускулов.

– Рад с вами познакомиться. Я…

– Я знаю, кто вы. В детстве я много слышал о вашем отце – Большом Максе. А вы Маленький Макс. Верно?

– Все здесь зовут меня просто Макс.

– Меня зовут Бретт Томпсон, – представился дюжий ковбой. – Мама хочет, чтобы мы с вами немножко сблизились, пока вы здесь, поэтому она послала меня сюда.

Бретт невыразительно улыбнулся Мел:

– Как насчет пятницы? Мама собирается пригласить музыкантов. Мы освободим первый этаж и устроим танцы.

На лице Мел был написан отказ. Но Бретт этого не понял, в отличие от Гейбриела, который опередил ее.

– Замечательно, правда, Мел. – Он старательно изобразил возбуждение. – Мне не терпится познакомиться с вашей семьей, Бретт.

Бретт широко заулыбался, сверкая белыми зубами:

– Не скрою, моя сестра тоже с волнением этого ждет. Она никогда не видела никого из Бостона так близко.

После непродолжительного обмена любезностями Бретт удалился, и Мел тотчас повернулась к Гейбриелу:

– Зачем вы это сделали? Терпеть не могу вечера Донны Томпсон.

Гейбриел изобразил обиду:

– Надо же? Я думал, это развлечение.

– Идите туда один, – решительно произнесла Мел.

– Пожалуйста, пойдемте вместе, – умолял Гейбриел. – Мне так хочется посмотреть ранчо, основанное отцом, даже если теперь оно не принадлежит нашей семье. – Он изо всех сил молил ее взглядом.

– Хорошо, – недовольно согласилась Мел. – Но я ненавижу вечеринки.

Гейбриел смотрел, как она вихрем взлетела по лестнице к себе. Женщина, ненавидящая вечеринки. А он и не знал, что такие существуют. Он улыбнулся. Через пять дней он будет танцевать, обнимая Мел.

ГЛАВА 11

Мел проснулась от странного шума. Она, не шевелясь, лежала с открытыми глазами и прислушивалась. Шум возобновился: шаркающие шаги по полу ее комнаты.

Ее глаза различили две фигуры, застывшие над ее кроватью. Она попыталась сесть, но один из незваных гостей заткнул ей рот рукой и прижал к постели. Инстинктивно Мел вцепилась в его руку зубами, не обращая внимания на грязь и запах пота. Незнакомец вскрикнул.

– Заткнись, идиот, – громко зашептал второй. Он схватил ее и одной рукой стал стаскивать с постели, приставив к ее голове револьвер.

– Не шуми, красотка, и тебя не тронут. Первый, замотав руку грязным носовым платком, приблизил свое лицо почти вплотную к ней. Большая часть лица у него была скрыта под красным шейным платком, но она все же поняла, что он нервничает и поэтому очень опасен.

– Он говорил, что она буйная, но я не думал, черт побери, что она будет кусаться.

Маленькими, близко посаженными глазками он смотрел на нее, прищурясь, из-под широкополой шляпы и свисавших до плеч спутанных волос.

Он всунул ей в рот скомканную тряпку, предупредив, что застрелит ее, если она будет еще кусаться, и завязал рот платком. Крепко связав Мел, он убрал револьвер от ее виска, и по звуку соприкосновения металла с кожей она поняла, что револьвер теперь в кобуре.

Когда эта угроза миновала, Мел принялась лягать державшего ее человека босыми ногами. Конечно, это было слабым оружием против пришельца, который только глупо усмехался:

– Тихо, красотка.

Никогда еще Мел не чувствовала себя такой беспомощной. Ее собственный револьвер лежал всего в каких-то пяти футах от нее, на ночном столике. Даже освободившись от незнакомца, она не успела бы схватить револьвер. Она продолжала бороться, пока не увидела третьего пришельца в дверном проеме, ведущем на балкон.

Он был словно тень, весь в черном, с черным платком на лице. Мел смотрела на него. Еще один. С тремя ей тем более не справиться.

Человек в черном бесшумно пересек комнату, и когда он плавно, без единого звука, левой рукой достал револьвер из кобуры, Мел перестала бороться.

– Глянь, – произнес державший ее человек. – Не так уж плохо. Никогда не делал деньги так легко. Давай вытащим ее отсюда.

– Не выйдет, – сказала тень.

Мел почувствовала, что руки, державшие ее, ослабли, и опять попыталась вырваться. Один из бандитов толкнул ее с силой, она отлетела к комоду, ударившись виском об острый угол. Оглушенная ударом, она упала на пол и смотрела, как человек в черном бросился за ее обидчиками к открытым дверям, помедлил, а потом вернулся к ней.

Она не испугалась, когда он склонился над ней и вынул кляп из ее рта.

– Вы в порядке? – прошептал он.

Мел кивнула, все еще не в силах говорить. Он взял ее на руки и бережно положил на кровать. Секундой позже он вышел так же бесшумно, как и вошел сюда. Мел не шевелилась. Она слышала, как убегают ее похитители, и вздохнула с облегчением. Совсем близко грохнули выстрелы, и Мел выпрыгнула из постели, не обращая внимания на острую боль в виске.

Мел влетела в холл одновременно с Кармелитой, появившейся внизу у лестницы.

– Что случилось? – Кухарка терла глаза, еще не проснувшись окончательно. – Мне показалось, стреляли.

В открывшуюся дверь холла робко просунулась голова Такера.

– Что за шум?

– Ничего, – слабо улыбнулась Мел. – Все в порядке. Я… я все расскажу вам утром.

Вернувшись в комнату, Мел заперла дверь, чего раньше никогда не делала. Она прислонилась головой к гладкой деревянной двери и глубоко вздохнула. Раньше она всегда могла себя защитить, но несколько минут назад она была совершенно беспомощной. То, что она растерялась, испугало ее больше, чем само происшествие.

Обернувшись, Мел увидела, что ее спаситель стоит около двустворчатой стеклянной двери, скрестив руки. Револьвер он уже убрал в кобуру.

Без страха Мел шагнула к нему. Их освещал только лунный свет, проникавший сквозь открытую стеклянную дверь. Нижнюю часть его лица прикрывал черный платок, а верхнюю затеняла шляпа. Он казался темной тенью.

– Думаю, я должна поблагодарить вас. – Она приблизилась к нему. – Но кто вы, черт возьми, и что делаете в моей комнате?

– Скажем, я ваш ангел-хранитель, – хрипло прошептал он. Мел еще чувствовала некоторое недоверие к незнакомцу, но вместе с тем понимала, что его не надо опасаться.

– Вы вовремя появились. Раньше я не нуждалась ни в каком ангеле-хранителе.

– Если бы вы нуждались, я бы появился тогда.

– Я слышала выстрелы. – Мел приблизилась еще на шаг.

– Думаю, я подстрелил одного из них, но мне пришлось вернуться к вам.

Мел машинально потрогала шишку на лбу:

– Я в порядке. Вы так и не сказали, как вас зовут.

– Гейбриел, – ответил он тотчас.

Мел улыбнулась:

– Премного благодарна… Гейбриелу – как доброму ангелу.

– Точно.

– Ну, еще раз спасибо, Гейбриел. Когда мне снова понадобится ангел-хранитель, я позову вас.

– Знаете, все имеет свою цену, даже ангелы, – ответил ей хриплый голос.

Мел вздохнула. Разумеется, ему нужно вознаграждение. Он спас ее от похищения, возможно даже, спас ей жизнь. Она немножко расстроилась. Если бы ангелы-хранители существовали на самом деле…

– Сколько?

Внезапно ей пришло в голову, что эта троица сговорилась между собой и теперь они поделят вознаграждение.

Незнакомец протянул к ней руку:

– Поцелуй.

– Что?

Он пожал плечами:

– Всего один поцелуй. Кажется, это совсем немного.

Мел взяла его руку. По крайней мере, она увидит его лицо. Но, увы, он мягко направил ее в тот угол комнаты, куда не проникал лунный свет, и стянул с лица платок. Он обнял ее двумя руками и медленно наклонился.

Мел затаила дыхание. Она ждала либо быстрого прикосновения влажных губ, либо жесткого, настойчивого поцелуя, как было с Эдвардом.

Она почувствовала на своих губах его теплое дыхание еще до того, как их губы встретились. Он нежно коснулся своими губами ее губ, слегка дразня их, пока она не захотела приподняться, чтобы сполна почувствовать его рот. Он прижал губы к ее губам в поцелуе, слаще и сильнее которого она еще не знала. Он задержал ее в своих объятиях несколько секунд, затем отпустил, нежно потеревшись губами об ее щеку. Надев на лицо платок, он направился к балконной двери.

– Спокойной ночи, Мелани, – прошептал он. – Спи спокойно.

Мел не двигалась с места. Ей казалось, что она лишилась способности двигаться. Голова шла кругом, сердце бешено колотилось. Она была охвачена огнем, словно он поцеловал ее всю целиком.

Наконец она легла в постель в полной уверенности, что не заснет. Однако, забравшись под одеяло, она почувствовала необычайную теплоту и погрузилась в крепкий сон без сновидений.

ГЛАВА 12

За завтраком Мел была необычно тихой и ела очень мало. Кармелита выпытывала у нее подробности ночного происшествия. История, которую Мел решила рассказывать, выйдя из своей комнаты почти на рассвете, была короткой и достаточно близкой к тому, что в действительности произошло, чтобы в нее поверили. Она поведала, что застала на месте преступления двух бандитов и испугала их, стреляя с балкона, пока они не ретировались.

Она сама не знала, почему скрыла существование «ангела-хранителя». Может быть, думала она, он сам бы этого захотел. Как же еще ему сохранять в тайне, кто он, если не скрывать свое присутствие? А может быть, она хотела сохранить память о нем, не объясняя ничего и не отвечая на бесконечные расспросы Кармелиты?

Мел покачала головой и слегка дотронулась до шишки на виске, которую она еще ощущала при каждом резком повороте головы. Может быть, она сошла с ума? Какой-то лунатик пробрался к ней в комнату и одним поцелуем лишил ее здравого смысла. Какое ей до него дело? Зачем она старается не выдать его?

Услышав лаконичное «доброе утро» Гейбриела, она чуть не упала со стула и опять почувствовала тупую боль в голове.

– Что вы здесь делаете в такую рань? – резко спросила она.

Гейбриел уселся напротив нее, пытаясь прочесть, что же написано на ее лице. Это было несложно. Он впервые встретил женщину, лишенную притворства, столь открытую в проявлении своих чувств. Она ответила на его приветствие без особого энтузиазма, смущенно нахмурив свое хорошенькое личико. Он заметил небольшую припухлость и синяк у самой линии волос, но они были столь малы, что он побоялся заговорить об этом, побоялся, что она узнает, кто он, если он выскажет свою озабоченность вслух.

– Что за шум был вчера ночью? – Гейбриел откинулся на спинку стула, пока Кармелита наливала ему кофе. – Я чуть не умер со страха, когда услышал выстрелы.

– Вчера ночью мисс Мелани пришлось одной обороняться от двух бандитов. Вы могли бы хоть попытаться помочь ей, – ответила Кармелита с упреком.

Гейбриел усмехнулся, словно говоря: «Принимайте меня таким, как я есть», – и взглянул в глаза Мел:

– Правда? Вы же знаете, я бы помог вам, если б был в состоянии. Никто лучше вас не знает, что я не умею обращаться с оружием. Расскажите, как все случилось.

Мел рассказала ему ту же историю, что и Кармелите. Но это было непросто. Гейбриела было нелегко обмануть. Он сверлил ее взглядом, и в конце концов ей пришлось отвести глаза.

После завтрака по настоянию Гейбриела они возобновили уроки стрельбы. Он получил прекрасную возможность изучить лицо Мел. Все утро мысли ее разбегались, он заставал ее отрешенно уставившейся куда-то вдаль. Она столь углубилась в свои мысли, что даже перестала высмеивать его неудачную стрельбу: он опять не поразил ни одной цели. Ему хотелось знать, повинен ли в таком ее поведении их поцелуй. Он надеялся – он не мог забыть ощущения, которое испытал, держа ее в объятиях, ее запах, прикосновение ее волос.

После ленча уроки стрельбы не возобновились. Они отправились верхом на реку, где и устроились отдохнуть, не утруждая себя разговорами. День был очень душный, и она села в тени дерева футах в десяти от бурлящей воды.

Гейбриел нарушил молчание, начав щекотать нос Мел длинной травинкой.

– Перестаньте, – засмеялась она.

– Боитесь щекотки? – подразнивал он.

– Конечно, нет, – упрямилась она, прикрывая ребра обеими руками.

Гейбриел был бы счастлив обнять ее и щекотать до тех пор, пока она не попросит его перестать, но боялся, что не сможет дотронуться до нее и не поцеловать еще раз, поэтому он отодвинулся от нее и лег на спину, рассматривая ветви старого дерева.

– Я думал, все девушки боятся щекотки. Мои сестры, все три, ужасно боятся. – Он попытался занять свои мысли разговором.

– Расскажите мне о своих сестрах.

Он вздохнул:

– Знаете, они доставляют мне много хлопот. Салли – старшая. Ей двадцать пять, замужем за жирным стариком с кучей денег, растит троих своих ангелочков, все мальчики, и ужасно довольна своей жизнью. Кейт превосходна. Она моя любимица, хотя мне не следует этого говорить. Она ваша ровесница. Двадцать лет и замужем за законченным оболтусом, который сейчас наградил ее ребенком. Конечно, ей кажется, что лучше его никого на свете нет.

– Она же за ним замужем, а не вы. Гейбриел не ответил.

– Джулиет семнадцать, и помоги Господи тому, на кого она положит глаз. Она уже сейчас самая красивая. Думаю, она разбивает сердца с тринадцати лет. Не скажу, сколько раз за последние два года мне приходилось отгонять одного влюбленного дурака, который не мог примириться с ее отказом.

– Наверное, вы очень заботитесь о сестрах, – задумчиво произнесла Мел. – Мне бы хотелось иметь брата или сестру. Чтобы было с кем поговорить или поиграть в детстве. Я завидую вашим сестрам.

– Они бывают настоящими занудами, – признался Гейбриел.

Еще не успев повернуться к ней, он почувствовал, что она ему улыбается. Боже! Ее глаза сияли, а ямочки на щеках так и просили чмокнуть их. Она даже не представляла себе, как хороша была в этот момент. Возможно, поэтому ее слова поразили его.

– Макс, я бы очень хотела, чтобы вы были моим братом.

– Что?

– Вы не ослышались. – Она засмеялась. – Я знаю, что вам не нужна еще одна сестра, но…

– Зачем вам брат? – Гейбриел пытался скрыть раздражение.

Она не виновата, что не понимает его чувств. Он все сделал, чтобы их скрыть, поэтому и мог предложить Мел только дружбу.

– Знаете, это ко многому обязывает.

– Например?

На минуту Гейбриел задумался. Редкая возможность. Он ею воспользуется.

– Полная откровенность во всем, – произнес он серьезно. – Вы должны отвечать мне правду, что бы я вас ни спросил.

– Я всегда говорю правду, – отозвалась Мел. Он сделал вид, что не заметил, как она покраснела.

– Хорошо. Вот вам первое испытание. Вы когда-нибудь надеваете платье?

Она взглянула на него.

– В качестве вашего брата я имею право знать об этом, – настаивал он.

– Только по необходимости, – призналась она с отвращением.

Секунду Гейбриел колебался.

– Вы когда-нибудь жевали табак до нашей встречи на станции?

Мел улыбнулась, и в глаза ему снова бросились соблазнительные ямочки на ее щеках.

– Нет, это было ужасно. Я сожгла весь рот. – Она прикрыла губы ладонью, словно защищаясь.

На ее лице ясно читалось все, о чем она думала и что вспоминала, и Гейбриел был очарован.

– Почему, когда я приехал сюда, вы так плохо ко мне отнеслись?

Мел нахмурилась и откинула с лица непослушную прядь золотых волос.

– Простите. Я знала, что отец хочет выдать меня за вас, и эта мысль была невыносимой.

– Большое спасибо, – перебил Гейбриел с горечью.

– Дело не в вас. Глупо, но я думала о другом человеке.

– О ком же вы думали? – спросил он как можно небрежнее:

В течение нескольких минут Мел молчала. Пока она решала, отвечать ему или нет, он тоже хранил молчание.

– Его зовут Эдвард Фаллон, – начала она. Он не мешал ей, пака она собиралась с силами, чтобы продолжить. – Я приехала в Филадельфию к своей тете Сесилии и испытала такое восхищение. Красивые дома, дружелюбные люди. Моя тетя заказала портному множество элегантных платьев для меня, и в моем распоряжении была служанка. Служанка только для меня! – Она повернулась на бок и посмотрела на него. – Для вас это, вероятно, ничего не значит, а со мной так никогда не обходились. Противно признаваться, но мне это нравилось. Целый год я не надевала брюк. Даже если бы я попыталась, тетя Сесилия никогда бы этого не допустила.

Погруженная в свои воспоминания, Мел смотрела куда-то мимо Гейбриела.

– Я ходила в гости и театр. Об опере я уже вам рассказывала. Я знала, что отец отправил меня на восток, чтобы я нашла себе мужа, но мужчин я не очень-то привлекала.

– С трудом верится, – вырвалось у Гейбриела против его воли.

Мел сорвала длинную травинку и пощекотала его нос, как до этого делал он.

– Боитесь щекотки?

– Не отвлекайтесь, – настаивал он, вырывая травинку из ее рук.

– С большинством мужчин я просто не могла говорить. Я старалась, но непременно сбивалась на работу на ранчо или уход за лошадьми, и они смотрели на меня как-то странно. С Эдвардом мы познакомились на вечеринке, и он так часто приглашал меня танцевать, что на нас стали обращать внимание. – В ее голосе зазвучала несвойственная ей мечтательность. – Мы гуляли в саду, и он целовал меня. Я считала его самым красивым и замечательным. Он не шарахнулся от меня, когда я заговорила о ранчо и о своей работе там. По сравнению с ним все мужчины, которых я до этого встречала в Техасе, казались такими ничтожествами.

Он помрачнел, и она, заметив это, тотчас спросила:

– Может, мне остановиться? Вы не хотите это слушать?

– Просто я всегда забочусь о своих младших сестренках, – объяснил он. – И пока мне все это не нравится.

– Эдвард ухаживал за мной шесть месяцев. Я так разволновалась, когда он попросил выйти за него замуж. – Внезапно ее тон резко изменился. – А затем однажды я застала его с кухаркой в конюшне. – Голос у нее стал хриплым. – Их одежда была разбросана по всей конюшне. Хуже всего то, что я услышала, как он говорил, что любит ее, и говорил это совсем иначе, чем мне. Его признания кухарке звучали намного искреннее, и тогда я поняла, что он все время лгал мне.

Мел вдавила каблук башмака в землю и некоторое время разглядывала его.

– Что же вы сделали? – мягко спросил Гейбриел, ожидая продолжения.

– Я швырнула в него подкову, но промахнулась, – призналась она с явным сожалением. – Потом я убежала из конюшни в свою комнату. Помню, как он звал меня, стоя под окном. Говорил, что любит меня. Умолял спуститься. – Мел вздохнула. – Я вытащила револьвер, который прятала от тети Сесилии на дне ящика, и помчалась вниз. Я встретила его в саду. Боже мой, он даже плакал! Увидев, что я на это не купилась, он прекратил свое душещипательное представление. – Она хрустнула пальцами. – И тут он стал говорить, сколько времени на меня потратил. Он никогда меня не любил. Я ему даже не нравилась. Ему нужно только мое наследство, ранчо моего отца, его деньги. И когда он отвернулся от меня, я выстрелила. Аккуратно, – добавила она быстро. – Я стреляла сбоку, поэтому пуля только скользнула по нему. Всего лишь царапина, но он повел себя, как ребенок.

Гейбриел не мог оторваться от ее выразительного лица. Она вновь все переживала.

– При чем же тут я?

– Теперь я понимаю, что это глупо, но тогда я навсегда решила, что все мужчины с востока подлые лгуны. Удивляюсь, как по пути из города я не подстрелила еще кого-нибудь. Ведь вполне могла. Эта проклятая история докатилась и до здешних мест. Меня считают кем-то вроде вооруженного бандита, перестрелявшего половину Филадельфии, прежде чем вернуться в Техас. Тетя Сесилия была в бешенстве. Думаю, до сих пор в нем и пребывает. Она прислала мои вещи по железной дороге вместе с запиской о том, что Эдвард выжил. Как будто ему грозила смертельная опасность из-за маленькой царапины на заду. Она нахмурилась и перевела взгляд на воду.

– Признаюсь, – Гейбриел пытался сохранить небрежный тон, хотя это было трудно, – никто из моих сестер не повел бы себя в подобной ситуации так, как вы. Не думаю, чтобы вам понадобилась моя помощь, как нужна она Джулиет. Кажется, вы прекрасно можете за себя постоять.

– Конечно, могу, – улыбнулась она. – Простите, что так дурно с вами обошлась, когда вы приехали. Вы доказали, что не все с востока такие, как Эдвард. Какое-то время я этого не понимала. – Она положила свою руку на его.

Какой же он негодяй! Что она предпримет, когда узнает, что он на самом деле не тот беспомощный щеголь, каким притворяется? Что он ее ангел-хранитель? Хорошо, если он получит только одну пулю.

– Всегда помните, – он крепко сжал ее руку. – Ни один мужчина не стоит слез и головной боли.

– При чем тут слезы? – усмехнулась она. – Я никогда не плачу. – Это была констатация факта. – Отец говорит, что я не плакала с тех пор, как умерла моя мать. Тогда мне было восемь лет. Он рассказывает, что я всегда была упрямой, и когда он кричал на меня, если я лезла куда не надо, или падала со своего пони, я только вздергивала подбородок и пыталась заставить его опустить глаза. Мне никогда не было больно.

– Я помню вас маленькой девочкой, – задумчиво произнес Гейбриел. – Хвостики на голове и ободранные коленки. – Он поймал взгляд ее живых голубых глаз. – Вы чего-нибудь боитесь?

– Ничего. – Она снова улыбнулась, но по ее глазам он понял, что это неправда. Интересно, она со всеми так откровенна или только с ним?