Текст книги "Фердинанд и Пуш"

Автор книги: Лина Жутауте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Ночёвка у Жулика

– Здесь вы сможете спокойно переночевать. – Жулик махнул лапой в сторону кряжистого старого дуба посреди небольшой полянки. – У меня там под корнями неплохая норка, я её отобрал у одного тупого хорька.

В логове у Жулика было тепло и уютно. Правда, всё ещё немного пованивало прежним хозяином, но Фердинанду и Пушистику, давным-давно притерпевшимся к запахам Свалки, это не мешало.

– Большое спасибо за ужин, – вежливо поблагодарил Пушистик и уютно пристроился коту под бочок.

– Да не за что, – отмахнулся Жулик, хотя видно было, что ему приятно слышать такие слова. – Вот на что пожаловаться не могу – это на скудную пищу, в еде недостатка нет, люди в лесу не только мусор оставляют.

– Так, может, расскажешь наконец, что ты здесь, в лесу, делаешь? – от Фердинанда благодарности не дождаться.

– Любопытному котяре хвост оторвали, – сердито проворчал Жулик.

Он не переставал скучать по этому куцехвостому с тех пор, как покинул Свалку, и частенько вспоминал проведённые вместе вечера. Казалось, ничто не может связывать двух таких разношёрстных котов, однако ниточка их дружбы становилась всё прочнее. И теперь Жулик не в силах был простить Фердинанда, который отказался уйти вместе с ним искать лучшей жизни. Ведь они так долго об этом мечтали, столько планов строили!

– Ну ладно, не заводись. Молчу-молчу. – Фердинанд поёрзал, почесал пузо. – А всё-таки – что ты здесь делаешь?

– Вот пристал! – обозлился Жулик, но тут же почувствовал, что не сможет спокойно уснуть, пока не скажет правду, и признался: – Ну, был я в этом городе. И что? Все ездят взад-вперёд, ходят туда-сюда, только и слышишь – «брысь» да «брысь»! Ни тебе попеть вечерами, ни поесть нормально – каждый так и норовит последний кусок у тебя отнять, никакого уважения. Да ещё как набегут всякие там с сетями – и гонят отовсюду: я, видите ли, город загрязняю.

А сами в каждом дворе держат несколько здоровенных мусорных ящиков, и воняет там в пять раз сильнее, чем на Свалке! Крышкой закроют – и думают, что никто запаха не почувствует! Тьфу на такую жизнь!

– Так почему же ты не вернулся на Свалку? – спросил ошарашенный его ответом Фердинанд. – Я ведь всё это время стерёг твой ящик, всё ждал, думал – вернёшься…

– Ещё чего! Мне и здесь неплохо, я и один проживу – и прокормиться могу, и сплю в тепле, – отрезал Жулик и отвернулся.

«Эх, Жулик, – думал Фердинанд, слушая, как посапывает рядом спящий Пушистик, – каким ты был воображалой, таким ты и остался. А только кто тебя за язык тянул, зачем было болтать про дом, про добрых людей, которые, едва увидев, сразу приютят тебя и примут как родного? Где найдёшь таких дураков, чтобы впустили в дом помойного кота? Нет, братишка, чтобы такое случилось, надо для начала хоть самую чуточку, а прославиться. А ведь ты и мне голову заморочил этими городскими удобствами… Потом ушёл и не вернулся, а я, лопух, всё ждал тебя… Хорошо, сам с тобой не потащился, не то, чувствую, там бы мне и конец был, не иначе. А ведь могли оставаться с тобой добрыми друзьями, вместе охотились бы теперь где-нибудь на лужайках, полнолунными ночами песни бы распевали… Эх…» Фердинанд поглядел на Пушистика, раззевался во всю пасть – и мгновенно тоже сам уснул. А Пушистик тем временем уже второй сон досматривал.

Ещё один сон

В машине было ужасно душно, солнце пекло, от раскалённых кожаных подушек противно пахло, и Пушистику становилось всё хуже. Он хотел было позвать Игната и попросить глоточек воды, но тут же вспомнил, что мальчик далеко, где-то там, за страшной стеклянной дверью. Недавно сгрызенное печенье теперь никак не умещалось в желудке и лезло вверх. Пушистик попытался сосредоточиться и думать про свою плетёную лежанку и стоящее рядом блюдечко с водой, но это ему давалось с трудом. Печенье всё лезло и лезло вверх, и в конце концов Пушистик не сдержался: всё съеденное им раньше оказалось на полу. После этого ему немного полегчало, но всё равно дышать было нечем.

Тогда Пушистик, расхрабрившись, влез на заднее сиденье и, цепляясь когтями, попробовал открыть окошко пошире. Он трудился изо всех сил, но оно упёрлось и ни в какую не желало открываться.

– Ах, вот ты как! – обозлился Пушистик. – Ну, сейчас я тебе покажу! Вот тебе!

Он ухватил зубами загнутую штучку, торчащую из дверцы, основательно её погрыз и, отведя душу, уже спокойно прибавил:

– Будешь знать, как отнимать у меня воздух!

Вскоре вернулись довольный Игнат с большой разноцветной коробкой в руках и сияющая толстуха. Пушистик тоже обрадовался и весело затявкал.

– Ой, что это? – удивился Игнат, увидев на полу вытошненное печенье.

Он тут же прикусил язык, но было поздно – толстуха развернулась, перегнулась через спинку переднего сиденья, ужаснулась и завопила:

– Что-о? Это ещё что такое? Это ты, паршивец, тут напакостил? А убирать за тобой кто будет? А это что? – она ткнула пальцем в погрызенную и обслюнявленную ручку. – Ах ты, гадёныш!

Игнат от страха зажмурился, а толстуха, продолжала, повернувшись теперь уже к нему:

– Говорила я тебе – давай выкинем этого вонючего задохлика! Всё, с меня хватит, сегодня же я с ним разберусь!

– Тётечка, ну, пожалуйста, я всё вычищу, не забирайте у меня Пушистика!

– Это негигиенично – чтобы дети жили вместе с собаками! Видишь, теперь его ещё и тошнит! Ещё болезнь неизвестно какую от него подцепишь, нечего в доме такого паршивца держать! – толстуха так и пенилась от злости.

– Никакой он не паршивец, он мой друг! – изо всех сил сопротивлялся Игнат. – Были бы здесь мои мама с папой…

– Я тебе, дорогой мой, не мамочка с папочкой. Я – твоя опекунша, и лучше твоего знаю, что тебе надо и чего не надо.

Пушистик от страха забился под сиденье и боялся даже пискнуть. Игнат дальше спорить не посмел и тихо расплакался. Так, в молчании, они и подъехали к большому зелёному дому.

– Вылезай и марш в свою комнату! – скомандовала толстуха, а потом, уже чуть поласковее, прибавила: – Твой новый друг робот куда лучше и красивее этого вонючего щенка. Там ещё отдельно пакетик с батарейками. Ну, иди уже!

Игнат вылез из машины, наклонился, чтобы забрать коробку с только что купленной игрушкой, и увидел, как Пушистик робко выглядывает из-под сиденья, всё ещё не смея пошевелиться. Щенок надеялся, что Игнат окликнет его по имени, и всё станет как раньше, но мальчик отвёл глаза, тихонько всхлипнул, захлопнул дверцу и поплёлся к дому.

– Постой! – крикнула ему вслед толстуха. – Дай-ка мне сюда эту коробку.

Открыв коробку, толстуха вытащила оттуда новёхонького блестящего робота.

– Ну, иди, поиграй, – сказала она, протянув робота Игнату, а коробку сунула в машину.

Потом нагнулась и со словами: «Ну вот, вонючка, сейчас отправишься туда, где место таким как ты!» – вытащила Пушистика из-под сиденья.

– Лезь, лезь живее! – она запихала его в коробку, где перед тем лежал робот. – Поедем кататься.

– Вставай, засоня, хватит валяться! – Пушистик не понял, чей это голос и почему он должен вставать, если они только что собирались куда-то ехать. – Пуш, нам пора отсюда уходить!

Пушистик окончательно проснулся и огляделся кругом: солнце давно взошло, Жулика и след простыл, а Фердинанд делал зарядку: потягивался и поочерёдно разминал лапы. Где-то неподалёку щебетали птицы, вороньего карканья слышно не было, и щенок проворно вскочил.

– Ну мы и разоспались, – намывая усы, мяукнул Фердинанд. – А что это ты полночи стонал и скулил – Жуликово угощение впрок не пошло?

Пушистик вспомнил свой сон.

– Нет, сон какой-то странный снился, – объяснил он. – Ты случайно не знаешь Игната?

– Не знаю. А кто он такой? – заинтересовался Фердинанд.

– Неважно, – Пушистик почесал лапой за ухом. – Мне кажется, мы с ним вроде были знакомы, только не припомню, когда…

– Это неважно, – отмахнулся кот. – Теперь главное – припомнить, надо ли от него прятаться.

На полянке

Утро было тихое и солнечное, а незнакомых запахов так много, что у Пушистика закружилась голова.

– Что это тут… – Пушистик вертелся во все стороны, жадно принюхиваясь.

– М-м, как хорошо-о, – промурлыкал Фердинанд, всё ещё потягиваясь.

Лесная полянка была невелика, и Пушистик мигом обежал её четыре раза подряд.

– Нигде ни одной, даже самой махонькой кучки мусора, – удивился он. – Разве так бывает?

– Но это вовсе не значит, что нам нечего будет есть, – успокоил его Фердинанд и, оглядевшись, прибавил: – Не пойму, куда запропастился Жулик.

– По-моему, он там, – Пушистик показал лапой на узенькую тропинку, убегавшую в ельник, и снова развалился на травке. – Я его запах легко узнаю. Наверное, не очень вежливо будет уйти, не попрощавшись и не поблагодарив?

– А что тут такого? Ни он мне не друг, ни я ему. Кроме того, он мне был должен за то, что я стерёг его ящик, так что будем считать – теперь мы квиты.

– Мне показалось, вы с ним давние приятели…

– Тебе это всего-навсего показалось. – Фердинанд сам не очень верил в то, что говорил, но всё же прибавил: – И запомни – коту друзья не нужны, мне и одному хорошо, сам по себе проживу.

– А я? – пёсик никак не ожидал такое услышать.

– Ты, можно сказать, исключение из правил.

– Кто я? – не понял Пушистик. – Исключение? А я думал – твой друг, – щенок явно приуныл.

– Ну да, да, конечно, ты мне друг, шуток, что ли, совсем не понимаешь? – успокоил его Фердинанд, слегка устыдившись.

И, чтобы вышло ещё убедительнее, дружески его пихнул. Терять ещё одного приятеля ему совершенно не хотелось.

Насладившись тишиной и покоем утра, друзья тронулись в путь. Сначала они протискивались между тесно растущими ёлками, потом продирались через усыпанные ягодами кусты и, наконец, отыскали едва приметную тропинку, вьющуюся среди деревьев.

– Как ты думаешь, нас уже хватились? – озабоченно спросил Пушистик, осторожно пробуя лапой мягкий мох и обнюхивая шишки.

– Не знаю, – ответил Фердинанд.

И про себя прибавил с грустью: «Да кому мы там были нужны?» – а потом вспомнил, что сегодня ещё ничего не ел, и совсем приуныл.

– Ты лучше скажи, – спросил он, чтобы отвлечься от печальных мыслей, – что ты такое прошептал на ухо господину Шину Шилле? Почему он после этого сразу с меня скатился?

– Я ему сказал, что у тебя блохи, – честно признался Пушистик и с любопытством потеребил лапой чёрного жука, спешившего по своим важным жучиным делам.

– Как ты мог! – вспылил Фердинанд. – Нет у меня никаких блох!

– Да я просто помочь тебе хотел, – объяснил на бегу Пушистик, гоняясь за гигантской стрекозой. – А зачем ты говорил господину Шину Шилле, чтобы он не вздумал укрываться твоим хвостом? Мне твой хвост кажется совершенно для этого непригодным. И вампиров на Свалке никаких нет, ни одного.

– Что ты болтаешь? – Фердинанд, похоже, всерьёз обиделся. – У меня прекрасный хвост! И годится для чего угодно, хоть прикрываться, хоть укрываться. А про вампиров я тебе сейчас такое расскажу…

– Смотри, – шёпотом перебил его Пушистик и присел. – Кто это там?

Фердинанд замер и вытянул шею, чтобы получше разглядеть. Рядом с упавшим деревом, обросшим лишайниками и опёнками, сидело какое-то серо-бурое существо с коротким взъерошенным хвостом и длинными ушами и чем-то хрустело.

Встреча

Кот несколько мгновений сидел не шевелясь и таращил глаза на незнакомца.

– С виду не опасный, – наконец прошептал он и стал потихоньку подкрадываться к длинноухому.

Пушистик тоже старался ступать бесшумно, но, напоровшись на невесть откуда взявшийся осколок бутылки, больно укололся и отчаянно взвыл.

Незнакомец тотчас вскочил, поставил уши торчком и повернул голову в сторону Фердинанда и Пушистика.

– Эй! Кто там? – окликнул он друзей.

– М… мы, – ответил Фердинанд, уже приготовившись задать стрекача.

А Пушистик ничего не ответил, потому что был занят – он в это время старательно зализывал ранку.

– Эй, рыжик, кого это ты с собой притащил? – ещё сильнее удивившись, закричал длинноухий – наверное, он плохо видел.

– Да никого, – оглядевшись, уже смелее отозвался Фердинанд. – Это всего-навсего Пуш.

– Понятно, – сказал незнакомец, хотя откуда ему было знать, кто такой этот «Пуш»? – Ну, раз так, идите сюда.

Лапа у Пушистика ещё немного побаливала, и он, стараясь на неё не наступать, следом за Фердинандом заковылял к длинноухому.

– Ты кто? – робко принюхиваясь, спросил щенок.

– Я – заяц, меня зовут Павлик, – ответил длинноухий. – И я попросил бы меня не обнюхивать. А вы кто такие будете?

– Я – кот Фердинанд, – представился Фердинанд, – самый красивый и… – тут он внезапно умолк, потому что Пушистик многозначительно пихнул его в бок. – И вот тут ещё друг мой, Пуш.

– Пушистик, – поправил его щенок, и на этот раз нисколько не обидевшись. – Я – пёс, меня зовут Пушистик.

– Красивое имя, – завистливо пробормотал Павлик. – Куда путь держите?

Самое время сказать, что зайцу нравились все имена, какие ему только доводилось услышать, а вот собственное имя он просто терпеть не мог. На свою заячью беду он, единственный из всех братьев и сестёр, родился с прехорошеньким, художественно растрёпанным хвостиком, но с совершенно гладкой мордочкой, ни одного-единственного усика на ней не росло. Мама с папой очень из-за этого горевали и, не зная, как ещё утешить своего безусого сыночка, назвали его Павлином – в честь обладателя самого прекрасного на свете хвоста. Вот только в лесу никто про павлина и слыхом не слыхал, а может, делали вид, будто не слыхали, но как бы там ни было, никто никогда не упускал случая поиздеваться над безусым зайцем.

– Павлин, Павлин, на носу горячий блин, усы спалил, других не добыл! – выкрикивали лисята.

– Павлин бритый-стриженый, мухами засиженный! – дразнились белки, а хорьки им вторили: – Павлин, жалкий трус, намотай себе на ус!

И ничто не могло спасти Павлина от насмешек: ни то, что он прославился, выиграв соревнования по бегу среди зайцев, ни то, что он был первым учеником в лесной школе, ни то, что он стал превосходным огородником и выращивал самую вкусную заячью капусту. Как ни старался заяц, лесу он угодить не мог, и всё тут.

И вот в один прекрасный день заяц решил, что единственный выход для него – сменить неудачное имя. Вот только бедняжка так и не смог придумать ничего подходящего. Хотел назваться Сереньким – оказалось, это имя уже забрал себе волк. Хотел стать Коротышом – но и это не вышло, так звали барсука с лесной опушки.

– Ну и ладно, – в конце концов заяц махнул на всё лапой и смирился, – буду просто Павликом. И паспорт менять не придётся, достаточно всего одну букву чуть подправить.

И что же? Хотя заяц и поменял имя, в лесу над ним по-прежнему потешались, только теперь все это делали вполголоса и за глаза.

На чём мы остановились? Ах, да!

– Куда путь держите? – спросил заяц.

Пушистик с Фердинандом ничего не ответили. Ведь Пушистик и вовсе не знал, куда они идут, а Фердинанд всё ещё не вспомнил.

– Не знаете, что ли? – с едва уловимой насмешкой прищурился Павлик. – И во рту с утра маковой росинки не было? Я всё знаю – и мог бы вам помочь.

– Ура! – обрадовался Пушистик. – Ну и повезло же нам!

– Но с одним условием. Для начала вам придётся кое-что мне дать.

– Так у нас нет ничего, – пожал плечами Фердинанд и тут же вспомнил про блох, вот только в том, что у него есть блохи, он бы ни за что на свете не признался.

– Да, – подтвердил Пушистик, – ничегошеньки.

Павлик великолепно усвоил одно жизненное правило: дают – бери, не дают – отбери. Ведь даже самый добрый и милый заяц, если над ним долго издеваются, делается злым и несчастным, а злые и несчастные, случается, вымещают обиды на тех, кто не знает, куда податься.

– У каждого что-нибудь да есть, – загадочно ответил Павлик.

– Ну, если так, тогда дадим, – согласился Фердинанд, а про себя подумал, что глупый заяц разве что блох сможет от Пушистика набраться, а больше с них обоих и взять нечего.

– Идём, я знаю, где найдётся чем закусить! – радостно закричал заяц и побежал впереди, показывая дорогу.

В ловушке

Фердинанд и Пушистик припустили следом за Павликом. Сначала они пробежали насквозь молодую берёзовую рощицу, потом перешли вброд быстрый ручеёк – и оказались в непролазном малиннике. Кусты здесь так переплелись, что между ними едва можно было протиснуться. А за малинником виднелась лужайка с сочной травой.

– Ну вот, пришли, – и Павлик показал лапой на какой-то странный ящик, прикрытый листьями, – Загляните внутрь.

Пушистик нагнулся, заглянул в отверстие в стенке ящика и крикнул Фердинанду:

– Курятиной пахнет!

Фердинанд нетерпеливо облизнулся и мяукнул в ответ:

– Ну так тащи её сюда, чего ждёшь!

Щенок забрался внутрь и, ухватив зубами жареное куриное крылышко, потащил его за собой.

Вдруг что-то щёлкнуло, грохнуло, и отверстие, через которое он пролез, закрыла тяжёлая решётка.

– Эй, что это значит? – Фердинанд так и подскочил от неожиданности и в недоумении повернулся к Павлику.

– Это значит, что теперь вам придётся выполнять условия договора, – скрестив лапы на груди, ответил заяц.

– Какого ещё договора? Мы ни о чём не договаривались! – возмутился Фердинанд и поглядел на Пушистика – тот старался как-нибудь извернуться и выбраться из ящика.

– У нас же ничего нет, – Пушистик, не желая сдаваться, теперь грыз прутья решётки, испытывая её на прочность. – Выпусти меня, пожалуйста, и я тебе отдам то, о чём и сам не догадываюсь, что оно у меня есть, – взмолился Пушистик, которому решётка оказалась не по зубам.

– Ну, с тебя-то и в самом деле взять нечего, – мельком глянув на щенка, заяц снова повернулся к Фердинанду. – А вот у тебя есть то, что мне требуется. Отдай мне свои усы – и я покажу тебе, как открыть ящик.

– Совсем спятил? – шарахнулся от него перепуганный Фердинанд. – Никогда в жизни! Зачем тебе мои усы, своих не хватает? – и только теперь, внимательно поглядев на заячью мордочку, он увидел на месте усов одни лишь пустые дырочки.

Заяц почувствовал, что внутри у него всё закипает, а в голове зазвучало: «Павлин бритый-стриженый…»

– Считаю до четырёх! Либо ты отдаёшь мне свои усы – либо твой приятель остаётся сидеть взаперти! – пригрозил Павлик Фердинанду и, подняв кверху лапу, начал считать: – Раз!

«Бред какой-то! – Фердинанд лихорадочно пытался что-нибудь придумать. – Да чего там, надо просто найти камень побольше и разломать этот ящик!»

– Два!

Пушистик молча дрожал. Он и подумать не смел, что Фердинанд отдаст ради него свои роскошные белые усы, которыми всегда так гордился.

«А может, кинуться на него и выцарапать глаза? – всё никак не мог решиться кот. – Да нет, если он ослепнет, так тем более ящик не откроет».

– Три!.

– А может, тебе блохи нужны? Я бы штучки четыре наскрёб, а Пуш дал бы целых девять? – теряя последнюю надежду, предложил Фердинанд.

Пушистик зажмурился и жалобно заскулил.

– Четыре! – грянуло словно приговор, и заяц, повернувшись, собрался уходить.

– Постой! – Фердинанд чувствовал себя загнанным в угол. – Я тебе дам один ус.

– Или ты отдаёшь мне все свои усы, или я пошёл, – ответил заяц и сделал первый шаг.

Фердинанду почудилось, будто в его усах таятся все девять кошачьих жизней, а отдать девять жизней за одного Пуша… «И неизвестно ещё, действительно ли он – мой лучший друг», – попытался кот оправдаться в собственных глазах.

И еле слышным голосом пролепетал:

– Не отдам…

Заяц поскакал прочь и, когда за малинником уже виднелись одни только кончики его длинных ушей, крикнул издали:

– Если вдруг передумаешь, я буду ждать тебя на том самом месте, где мы встретились!

История про вампиров

Вокруг стояла тишина, лишь изредка её нарушали птичьи голоса. Фердинанду было так стыдно, что он не смел и рта раскрыть. А Пушистик всё ещё силился перегрызть решётку.

– Наверное, мне с ней не справиться, – в конце концов сказал щенок.

– Ты на меня очень сердишься? – тихо и горестно спросил Фердинанд.

– Совсем не сержусь, – ответил Пушистик. – Я ведь знаю, что без усов тебе не обойтись.

Но Фердинанду от этого легче не стало, он чувствовал себя полным ничтожеством.

– Может, мне попробовать разломать этот ящик? Или камнем разбить?

– Не получится, он очень крепкий. – Пушистик тяжело вздохнул и закрыл глаза. – Вот была бы тут наша соседка крыса – она своими зубами что хочешь перегрызёт. Как ты думаешь, почему с нами всё время случается что-то плохое?

Фердинанд не знал, что ему ответить, а потому молча сидел рядом с ящиком и сопел. Пушистик тоже молчал, только изредка ёрзал, стараясь устроиться поудобнее, и облизывал нос. Начало темнеть.

– Хочешь, расскажу тебе про вампиров? – спросил Фердинанд, надеясь этим хоть немного развлечь Пушистика.

– Хочу, – ответил щенок, пытаясь вытянуть лапы, но ящик был слишком тесный.

– Однажды я нашёл на Свалке очень мудрую книгу, в которой изображено всё, что только есть на свете. Там, кстати, и зайцы нарисованы. Только на картинках они мирно щиплют травку и ни усов у котов не отнимают, ни щенят не запирают в ящиках. Так вот; на одной картинке я увидел настоящее страшилище. Эта ужасная тварь мордой смахивает на крысу, только уши у неё вдвое больше. А ещё на спине у неё растут два крыла, но не такие, как у ворон, а голые, совсем без перьев, похожие на засохшую куриную кожу. И эта тварюга садится коню на спину и пьёт кровь, – последнее слово Фердинанд произнёс еле слышно и огляделся. – Вампиры эти живут повсюду, но днём их не увидишь, они прячутся зато ночью они выбираются наружу и так и норовят прыгнуть на спину, а потому лучше всего спать животом кверху Я несколько раз пробовал так ложиться, но уснуть ни разу не смог, страшно неудобно.

– Ты что, видел такого вампира на Свалке? – Пушистику в это не верилось.

– Ну, я не то чтобы вполне был в этом уверен, но несколько раз, кажется, почти видел. Знаешь, мне совсем не хотелось бы нос к носу столкнуться с такой крысой, да ещё летающей.

– Не думаю, что на Свалке мог бы жить хотя бы один вампир. Кроме того, там и коня ни одного не было – так на кого же вампиру запрыгивать, ни у кого из местных нет такой широкой спины, – рассуждал вслух Пушистик.

– Ты хочешь сказать, что моя спина хуже конской? – возмутился Фердинанд – и тут же понял, что увлёкся. – Может, ты и прав, она и в самом деле раза в два поуже. Ну и хорошо, а то я всё думаю, как бы приучиться спать на спине.

Фердинанд услышал, что Пушистик начал ровно посапывать. «Уснул, – подумал кот, – надо бы и мне вздремнуть». Он внезапно почувствовал, как сильно устал, и к тому же вокруг было совсем темно. Кот осторожно забрался на ящик, в котором спал Пушистик, ощупал себя, убедился, что усы всё ещё на месте и мгновенно провалился в сон.