Текст книги "Фердинанд и Пуш"

Автор книги: Лина Жутауте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Лина Жутауте
Фердинанд и Пуш

Самый красивый кот

– Добрый день, – вежливо здоровался кот с робкими новичками, едва они появлялись на Мусорной Свалке, и тут же спешил представиться: – Я – самый красивый… – всякий раз у него с языка уже готово было сорваться «богатый и знаменитый», вот только стать знаменитым ему всё никак не удавалось, да и богатства он не нажил, а потому продолжал так: – Ненадолго задержавшийся на пороге славы, почти знаменитый, без пяти минут звезда кот Фердинанд! А это мой… – щенка, вечно путавшегося у него под ногами, Фердинанд другом не считал, держал скорее за верного почитателя. Кроме того, маленьким собачкам, по мнению кота, длинные имена не полагались, и потому он никогда полностью щенячьего имени не произносил. – Это мой Пуш.

– Пушистик, – тихонько поправлял кота щенок, виляя хвостиком. Все три слога своего имени он всегда выговаривал очень отчётливо – надеялся, что это поможет ему поскорее вырасти.

На Мусорной Свалке кот поселился уже довольно давно. То ли выгнанный, то ли сбежавший из дома (эту страницу своей биографии он пересказывал туманно) Фердинанд на Свалку, попал, как и многие другие: пустой живот всякому безошибочно указывал верное направление. Конечно, такое место никому не могло понравиться с первого взгляда. Да и со второго тоже. Но, внимательно оглядевшись кругом, кот внезапно понял: на Свалке он – самый красивый! А это, по мнению Фердинанда, открывает прямой путь к известности и славе. И потому, несмотря на недовольное шипение кое-каких старожилов Свалки, он решил там остаться.

На самом-то деле Фердинанд не был таким уж красавцем, каким себя воображал. Правда, выглядел он внушительно: довольно крупный, почти на полголовы выше всех остальных помойных котов. Его гладкая огненно-рыжая шуба блестела в солнечных лучах, а белые щёки и галстук, несомненно, выдавали редкую породу. К сожалению, весь вид портил хвост: когда-то его защемила железная дверь мясной лавки, и с тех пор он укоротился наполовину. Но Фердинанд горевал недолго: убедив себя, что короткий хвост кота только украшает, он стал считать этот недостаток достоинством.

Но, к сожалению, круг поклонников будущей звёзды Мусорной Свалки был очень узок и всё никак не расширялся. Вот и на этот раз ничего не вышло – новички мигом улетучились, издали заметив нечто удивительное: вместо обычного грязного мусоровоза на Свалку влетела карета, запряжённая огромным косматым конём, у которого из ноздрей валил пар. Правил им крохотный сгорбленный старичок с детским лицом, а на спине у коня сидела смешная обезьянка в сдвинутой на затылок шляпке и глупо кривлялась.

– Дураки! – крикнул Фердинанд вслед новичкам, притворившись, будто не видит эту необыкновенную карету.

– Пойдём туда, сейчас, наверное, что-то интересное начнётся! – у Пушистика глаза заблестели от любопытства.

– Да что там может быть интересного? Ну, иди, если хочешь: только тебя в этой толпе зевак и недостаёт. А я лучше здесь подожду, кругом осмотрюсь, себя покажу. Иди, чего ждёшь, – кот презрительно фыркнул и принялся тщательно намывать свои длинные белые усы.

Щенок бросился догонять карету.

Надо бы, пожалуй, и про Пушистика сказать несколько слов, чтобы вы хорошо его себе представляли. На самом деле он был не таким уж крохотным щенком, просто маленьким песиком, очень милым, белым с чёрными пятнышками на мордочке и на кончике хвоста. Сам Пушистик не помнил, как он здесь очутился, но соседка-крыса однажды рассказала, что в тот день к Свалке подкатила сверкающая машина, из неё вылезла толстуха в клетчатом платье, осторожно поставила на землю перевязанную ленточкой коробку, потом снова села в машину – и только её и видели. Крыса, понятно, немедленно побежала смотреть, что там, внутри коробки. А там и был Пушистик.

Но пёсик эту историю близко к сердцу не принимал. А может, ещё слишком молод был, чтобы такое понять.

Карета

Что и говорить – карета, выкрашенная в ярко-оранжевый цвет и разрисованная замысловатыми узорами, выглядела ослепительно. Всякий, кто её видел, не мог не залюбоваться, а на Свалке желающих на что-нибудь поглазеть всегда хватало.

– Вот это да! Конь-то какой могучий! Осторожней, смотри, как бы он ногу тебе не отдавил! Вы только гляньте – уж не король ли с королевой к нам пожаловали? А колёса, колёса-то какие здоровенные! – неслось со всех сторон.

Неизменный кружок зевак – четыре собаки, десять котов, стая ворон и несколько откормленных крыс – сгорал от любопытства и желания узнать, кто же прибыл в этой карете.

Наконец дверца кареты со скрипом отворилась, и первым делом оттуда высунулась накрытая платком клетка, затем показались державшие её тощие волосатые руки, а следом за ними наружу выбралось невиданное существо. При виде этого существа собаки, поджав хвосты, бросились врассыпную, у котов шерсть на спинах встала дыбом, и они с шипением попятились, а крыс и духу не осталось.

Непонятное существо отдалённо напоминало человека – но только тем, что передвигалось на двух ногах, зато голова у него была точно не человеческая: зеркально гладкая макушка пускала солнечных зайчиков, вместо волос вокруг сверкающей лысины торчком стояла синяя щетина, лицо было наполовину белым, наполовину жёлтым, а нос заменял красный шарик. Да и ноги были похожи на два широченных полосатых мешка, а про ступни и говорить нечего – каждая в три кошачьих хвоста длиной! Ко всему ещё этот чудак оказался до того неуклюжим – обхохочешься! Вылезая из кареты, он умудрился своей лапищей зацепиться за колесо и – плюх! – растянулся во весь рост. Клетка с кем-то пушистым внутри выпала у него из рук и, дребезжа, покатилась по бурому песку.

– Чтоб тебе провалиться! Тьфу! – чудак, отдуваясь, поднялся, свирепо отряхнул платком налипшую пыль и, даже не взглянув на упавшую клетку, полез обратно в карету.

– Н-но! – старичок щёлкнул кнутом, конь заржал, карета сорвалась с места и покатила, а обезьянка на прощанье состроила смешную рожу.

Странный новичок

Жители свалки опомнились довольно быстро. Как всегда, кумушка крыса опередила других и первой подкралась к клетке. Для начала она попробовала прутья на зуб, – но они оказались крепкими, не перекусишь, – потом, расхрабрившись, просунула между ними лапку и пихнула валявшийся в клетке серый меховой комочек. Комочек вздрогнул, развернулся – и оказалось, что у него имеются коротенькие ножки, хвост и закруглённые ушки. Узник клетки чем-то напоминал пузатенькую, раскормленную белку.

– Кыш! – существо нисколечко не испугалось, увидев крысу.

С любопытством оглядевшись вокруг, незнакомец тяжело вздохнул и, ловко что-то покрутив, открыл клетку.

– Кыш, кыш! – приговаривал он, карабкаясь наверх. – Поналезли тут голохвостые!

Но крыса была не робкого десятка и удирать даже не подумала. Да и остальные стали потихоньку выползать из укрытий и подбираться поближе к серому существу.

– Ой-ой! – простонал серый зверёк и тут же шмыгнул обратно в клетку, захлопнув за собой дверцу.

– Ты кто такой? – крыса и тут всех опередила. – Не бойся, здесь все свои!

– Да, да, да! – одна за другой затявкали осмелевшие собаки. – Кто такой?

Котам и воронам этот вопрос тоже покоя не давал, так что и они, рассевшись вокруг клетки, с любопытством дожидались ответа.

Пушистик пробрался в середину круга и, сунув между прутьев влажный нос, приветливо сказал:

– Я – Пушистик, а ты кто?

Серый зверёк сидел, прикрыв глаза хвостом, и дрожал всем телом.

– Да не бойся ты, здесь в самом деле все свои, – успокоил его щенок.

Наконец новенький перестал трястись, выглянул из-под хвоста сначала одним глазом, потом вторым, покрутил усатой мордочкой и, вытянув шею, огляделся.

– Может, ты и правду говоришь, – сиплым голосом пробормотал он, и осторожно выбрался из клетки. – Может, найдётся и чему порадоваться, а? Только вот переселиться в такое место – это совсем не в моём стиле.

Старожилы Свалки переглянулись, но никто ничего не сказал, все ждали продолжения.

Рассказ пришельца

– Разрешите представиться! – серый зверёк поднялся на задние лапы, распушил хвост, поставил уши торчком и торжественным тоном начал:

– Дорогие зрители, вам на радость из-за тридевятого моря, из-за дальнего леса прибыл великий маг и волшебник, мастер показывать фокусы и заклинатель змей, предсказатель будущего и глотатель огня, удивительный и неповторимый господин Шин Шилла! Музыка, туш!

Но тут случилось нечто неожиданное: господин Шин Шилла дёрнулся, словно ужаленный, несколько раз перекувырнулся и начал отчаянно чесаться Он так драл себя когтями, что казалось – вот-вот полетит клочьями шерсть с боков и спины, и так уже местами плешивых, оторвётся, не выдержав трёпки, левое V ухо, и сам собой отвалится хвост.

Поначалу жители Свалки лишь молча на него глазели, но вскоре кое-где послышалось тихое хихиканье – и быстро переросло в необузданное веселье. Надсаживали глотки вороны, хохотали до упаду собаки, лопались от смеха коты, а крысы пищали и виз жали, на них глядя. К тому времени как господин Шин Шилла, совершенно обессилев, рухнул прямо под ноги Пушистику, прочие жители Свалки уже разбрелись кто куда, утирая глаза – зрелище рассмешило их до слёз.

– Ты не расстраивайся, господин Шин Шилла, я догадался, у тебя блохи, – попытался утешить его щенок. – Тут уж ничего не поделаешь. Ты лучше вываляйся хорошенько в песке, а потом встряхнись, после этого зудеть точно будет меньше.

– Блохи… Фу, какая гадость, терпеть их не могу! – всхлипнул, наморщив носишко, Шин Шилла. – Умоляю тебя, никому об этом не рассказывай, договорились?

– Хорошо, никому ни звука! – пообещал Пушистик. – А что, разве это секрет?

– Да, это главная и к тому же просто ужасная тайна всей моей жизни! Из-за блох навеки рухнула моя карьера, – последние слова господин Шин Шилла произнёс совсем тихо, чтобы никто, кроме щенка, его не услышал.

– Что это за штука такая – карьера? – вытаращил глаза тот.

– Вы только подумайте, ужасная тайна всей жизни, ха! – Пушистик и Шин Шилла так и подскочили от неожиданности – они и не заметили, что кот Фердинанд уже довольно давно пристроился рядом и подслушивает их разговор.

– A-а, это ты! – щенок рассмеялся с облегчением и поспешил представить Фердинанда новому приятелю.

– Знакомься, это мой лучший друг – кот Фердинанд!

– Самый красивый и почти знаменитый, – не скромничая, прибавил Фердинанд и сделал смешной реверанс – изогнулся и отставил в сторону свой урезанный хвост.

– Очень-очень приятно, – господин Шин Шилла в ответ сделал куда более изысканный реверанс и, робко оглядевшись, ещё разок почесался, а потом уточнил: – Ты, наверное, успел услышать и насчёт блох?

– Я тоже блох терпеть не могу, да только невелика важность твоей тайны. Здесь почти у всех блохи, а на собаках их так и вообще тьма-тьмущая. – Фердинанд покосился на Пушистика. – Но ты-то – не собака?

– Нет-нет! Я – великий цирковой артист! – но тут Шин Шилла внезапно понял, что величием теперь и не пахнет и, съёжившись, прибавил: – Хотя, по правде сказать, меня незаслуженно уволили. А тайна и в самом деле ужасная!

И господин Шин Шилла рассказал Фердинанду и Пушистику о своей цирковой жизни. В цирке Шин Шилла выступал вместе с Магом.

Во время представления он должен был сидеть, затаившись, под шляпой Мага до тех пор, пока не объявят его номер. Наконец раздавалась барабанная дробь, гасли огни, и Маг провозглашал: «Почтеннейшая публика, сейчас перед вами предстанет господин Шин Шилла – удивительное существо, способное менять цвет и умеющее показывать необычайные трюки!» Тогда публика начинала аплодировать, а Маг поднимал шляпу, выпуская его на свободу, взмахивал своей палочкой – и господин Шин Шилла из серого становился белым, потом рыжим, потом чёрным и, наконец, снова делался серым. Господин Шин Шилла знал, что всё это обман, – кроме него в цирке жили три его двоюродные сестры, очень на него похожие, только одна из них была белая, вторая – рыжая, а третья – чёрная. И всё же ему нравилось выступать с таким замечательным номером. Так всё и шло своим чередом – а потом его белая родственница заболела: по ночам на неё нападал такой зуд, что она не могла уснуть. Она стала беспокойной и вскоре до того облезла и отощала, что её уже нельзя было показывать публике. Следом за ней заболела рыжая кузина, и, наконец, чёрная. После этого Шин Шилла больше ни одной из них не видел. Однажды утром к нему пришёл человек в белом халате и стал его осматривать. Напрасно Шин Шилла старался прикрыть хвостом проплешины в шерсти.

«Паразиты. Немедленно изолировать!» – спрятав руки в карманы, приказал человек в белом халате.

Позже господин Шин Шилла слышал, как Маг о чем-то спорил с директором цирка. Оба разозлились, директор показывал пальцем на Шина Шиллу, а Маг только рукой махнул и отвернулся. Тут пришёл тот самый чудак с красной нашлёпкой вместо носа, которого потом видели на Свалке (господин Шин Шилла называл его Клоуном), забрал клетку, сел вместе с ней в карету и поехал.

– А дальше вы и сами всё видели, – закончив такими словами свой рассказ, Шин Шилла снова нервно почесался.

– И где же тут ужасная тайна? – не понял Пушистик.

– Блохи ужасны и сами по себе. А тайно обладать ужасными блохами – самая ужаснейшая тайна, какая только может быть! – разобидевшись, отрезал господин Шин Шилла. – Видно, из-за этих чудовищ меня из цирка и выкинули. И отсюда выгонят, вот увидишь! – трагическим тоном прибавил он.

– Ну уж, не надо так драматизировать! Никто тебя ниоткуда выгонять не собирается, – непривычно ласковым голосом промурлыкал Фердинанд, – правда ведь, Пуш?

А сам тем временем так и видел себя со шляпой на голове посреди арены цирка, а вокруг – стоя аплодирующую ему публику.

– Знаешь, – продолжал Пушок, – ты совершенно прав. После очень долгих и серьёзных раздумий становится понятно, что тайна твоя и впрямь ужасна.

– Ну вот, я так и сказал, – воскликнул Шин Шилла, а потом, покрутив головой, бодро поинтересовался: – А кормят-то здесь когда?

Увы – на Свалке никто никого не кормил. Услышав это неприятное известие, Шин Шилла расстроился и даже хотел было рассердиться, вот только так и не придумал, на кого, а потому, жалобно всхлипывая и почёсываясь, потащился следом за Фердинандом и Пушистиком.

Неожиданная мысль

– Будь как дома, – сказал Пушистик Шину Шилле, когда с наступлением темноты все трое через дыру на месте выломанной доски забрались под небольшой перевёрнутый ящик. Бока и днище ящика были заботливо укрыты старыми тряпками.

– Я бы только попросил вести себя поскромнее, – кот злился сам на себя за то, что поддался на уговоры Пушистика и согласился дать приют Шину Шилле.

Конечно, щенок за это отдал ему свой ужин – но что с того? Фердинанду казалось, что и один Пушистик занимает в ящике слишком много места, и он сердито прибавил:

– И не вздумай укрываться моим хвостом вместо одеяла!

– Ночи у нас тихими не бывают, но ты не бойся – здесь мы в безопасности, – попытался утешить приунывшего господина Шина Шиллу щенок.

Надо признаться, Шин Шилла чувствовал себя неважно. Пустой живот урчал без умолку, донимал никак не утихавший зуд, раздражали незнакомые запахи и голоса, на хвост налипла грязь, и вообще чудесная жизнь артиста, кажется, закончилась навсегда, окончательно и бесповоротно.

– Слушай, Пуш, а можно здесь где-нибудь раздобыть морковку?

Пушистику не слишком нравилось, когда его называли попросту Пушем, но он уже наполовину спал и сил на то, чтобы возражать, у него не осталось, а потому щенок лишь пробормотал сонно:

– Надо только хорошенько поискать…

Пушистик не ошибся: ночь выдалась беспокойная. Кто-то всё время бродил вокруг ящика, топал, чем-то шуршал и шелестел. Кто-то катался по земле, на что-то натыкался и жалобно повизгивал. Потом всё внезапно осветилось, раздался страшный грохот, полил дождь. Тряпки, которыми был накрыт ящик, вскоре промокли, с потолка закапало, стало холодно и сыро. Разбуженный ливнем Шин Шилла вскочил, отряхнулся и, осторожно вскарабкавшись на кота, укрылся его хвостом. «Вот так намного лучше», – подумал господин Шин Шилла, устраиваясь поудобнее на спине у спящего Фердинанда. И вдруг в его голову забрела неожиданная мысль: «А может, то, что меня выгнали из цирка, никакая не беда? Может, это подарок судьбы? Может, теперь исполнится самая моя заветная мечта – быть единственным и самым главным артистом цирка?! Все будут смотреть только на меня, слушать только меня и аплодировать только мне, мне одному!» Эта мысль обняла господина Шина Шиллу, убаюкала его видениями, звуками оркестровой музыки, рокотом барабанов, несмолкающими аплодисментами и восторженными криками: «Браво, брависсимо!» Шорох и грохот вокруг ящика стихли, отдалились, стало тепло и уютно. «Да, я точно не зря напустил блох этим двоюродным дурочкам», – напоследок успел подумать Шин Шилла и тут же крепко уснул.

Собачий сон

Пушистик тоже спал, притулившись у тёплого бока Фердинанда, и снился ему странный сон.

Будто гонялся он по бескрайнему цветущему лугу за разноцветными бабочками и чувствовал себя совершенно счастливым, потому что знал: у него есть настоящий друг – мальчик по имени Игнат! Этот мальчик о нём заботится, кормит досыта, ласково гладит, чешет за ушами и даже приносит погрызть чего-нибудь вкусненького. Сейчас Игнат сидел на расстеленном у края луга клетчатом пледе, а рядом с ним устроилась толстуха с пухлыми руками и, чавкая, уплетала сладкие пончики.

Набегавшись, усталый Пушистик улёгся рядом с Игнатом и подсунул голову мальчику под руку.

– Не смей гладить вонючего щенка, руки выпачкаешь! – тут же завопила толстуха. – И какого чёрта я позволила этому старому пню…

– Тётечка, вы не волнуйтесь так, я Пушистика сегодня уже два раза купал, он весь чистенький!

– Ну, купал, а толку-то?.. Все животные воняют и везде оставляют шерсть, и ещё они – разносчики всяких бактерий!

О том, что такое или кто такие эти всякие бактерии, ни Пушистик, ни Игнат не имели ни малейшего понятия, и обоим стало не по себе.

– Сейчас вернусь, – уже более мирно пропыхтела толстуха, с трудом поднялась и направилась к автомобилю.

– Пушистик, Пушочек мой, знай, что ты – мой самый лучший друг. – Игнат прижал щенка к себе, вытащил из кармана печенье и дал ему. – На, возьми.

– Поехали, – толстуха вернулась и тут же заторопилась, принялась запихивать в корзину еду, только что плед из-под Игната в спешке не выдернула. – Я знаю один дивный магазин игрушек, – прибавила она медовым голосом. – Там видимо-невидимо чудеснейших игрушек для мальчиков, прехорошеньких собачек на батарейках, шагающих роботов и большущих танков.

Они сели в машину и долго куда-то ехали. В открытые окна летела пыль и вливался полуденный зной. Пушистик лежал на полу рядом с задним сиденьем, его слегка подташнивало, и было очень душно…

– И не вздумай эту вонючую псину на сиденье тащить, всё изгваздает! – уже в третий раз повторила толстуха, повернувшись к Игнату.

Машина остановилась у какого-то большого дома, выкрашенного в голубой цвет. Толстуха распахнула дверцу и, сладенько улыбаясь, позвала мальчика:

– Пойдём, тебе там понравится.

Пушистик терпеливо дожидался возвращения Игната. Он только один-единственный разочек осмелился забраться на сиденье и потянуться носом к щёлочке, – уходя, толстуха почти до конца подняла стёкла, – чтобы добыть хоть крошечный глоточек воздуха. Но и этого оказалось достаточно, чтобы кто-то тут же принялся страшно завывать: мяу-у-у-у, мяу-у-у-у, мяу-у-у-у…

Фу!

– Мяу-у-у-у, мяу-у-у-у, уберите с меня эту гадость! – Фердинанд ошалело кружил на месте, хватая лапами собственный хвост, но ему никак не удавалось сбросить со своей спины серый пуховый комочек.

Пушистик никак не мог понять, что здесь происходит, куда подевались Игнат и толстуха и куда пропала машина, и потому, растерявшись, испуганно пробормотал:

– Да я только немножко подышать хотел…

– Мяу-у-у-у, сними его с меня, умоляю, сними его, ко мне вампир присосался, я сейчас умру-у-у-у! – охая и громко завывая, кот повалился на Пушистика.

Только теперь щенок разобрался, что перед ним – Фердинанд, и кинулся спасать его от вампира. Вампиром оказался господин Шин Шилла, который всеми четырьмя лапками крепко держался за кошачью шерсть, даже и не думая слезать со спины Фердинанда, и, вытаращив глаза, смотрел на Пушистика.

– Да я… только… Я ничего такого не сделал!

– Я сейчас умру-у-у-у! – навзрыд рыдал Фердинанд. – Умру молодым, не дожив до славы-ы-ы-ы!

Пушистик наклонился к уху Шина Шиллы и что-то ему шепнул. Шин Шилла тут же разжал лапки, живёхонько слёз с кота и тут же принялся отряхиваться и чистить шёрстку, что-то тихонько ворча себе под нос.

– Ты точно не умрёшь, это был всего-навсего господин Шин Шилла. – Пушистик пригладил взъерошенную шерсть Фердинанда и громко крикнул ему прямо в ухо: – ТЫ НЕ УМРЁШЬ!

Кот ещё несколько раз всхлипнул, глубоко вздохнул и перестал рыдать. Поглядел на продолжавшего прихорашиваться Шина Шиллу, презрительно фыркнул – фу! – и выбрался из ящика наружу.

– Никогда больше так не делай! – сердито огрызнулся Пушистик и вылез следом за Фердинандом.

Снаружи сквозь облака уже проглядывало утреннее солнышко, а стая ворон опять не могла поделить только что привезённые объедки.

– Настоящее свинство! – тихо кипятился Фердинанд, усевшись подальше от огромной горы мусора и вылизывая усы. – Да как он посмел! Крыса облезлая! Фу! Чтоб ему совсем запаршиветь! Пуш… пожалуйста, никому об этом не рассказывай, хорошо? – кот умоляюще посмотрел на Пушистика. – Мы ведь… м-м… друзья, правда ведь?

Пушистик замер. Впервые Фердинанд его о чем-то попросил. Не велел ему, не приказал, не скомандовал, не погнал. Просто попросил. От таких слов у пёсика нежно и сладко заныло в груди.

– Конечно, никому ни слова! – пообещал Пушистик и дружески вильнул хвостиком.