Текст книги "Воскресшая (СИ)"

Автор книги: Лина Олан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 2

Когда-то двери обители Молчаливых Матерей были открыты для женщин, которым некуда было идти. Всякий нуждающийся мог получить кров, еду и доброе слово. Матушка Оливия управляла твердой рукой, а ее сердце было наполнено добротой и состраданием к ближнему. Сам монастырь ни в чем не нуждался. Лекарственные травы и растения, растущие только здесь, на севере, приносили хороший доход. К тому же монастырь, был на содержании империи и получал от казны приличные деньги, на помощь и содержание нуждающихся. Все было прекрасно до тех пор, пока не сменилась настоятельница.

Последним указом умирающей пожилой женщины стало назначение ее преемницы. После смерти Оливии во главе обители встала Беатрис. Властная, охочая до денег, она до последнего скрывала свою ненависть к обездоленным женщинам. И, чтобы добиться назначения, вынуждена была притворяться, что она сострадает убогим.

Со временем она разогнала этот сброд и стала претворять свой план. Ей нужны были деньги. Много денег.Беатрис вела негласную переписку с влиятельными людьми в столице. Состоятельные мужчины иногда помогали обители пожертвованиями. В своих письмах она намекнула, что может помочь в укрощении своенравных дочерей, ненужных жен и надоедливых любовниц за небольшое вознаграждение и без вреда репутации. Ведь для людей высшего света важны богатство и безупречная репутация.

Она ненавидела женщин, которых ссылали к ней. Беатрис благоволила только к Инесс. Ее любовь, ее отрада. Инесс было пять лет, когда ее привезли с матерью. Любовница виконта, посмевшая пригрозить, что все расскажет жене, если он не выделит деньги на содержание незаконнорожденной дочери. Разозлившись на столь дерзкое заявление, он эти деньги отправил в обитель вместе с женщиной. Пусть будет уроком ей. Не выдержав жизнь в монастыре, она скончалась, когда дочери было тринадцать лет.

Инесс не страдала из-за смерти матери. Она отдала свое юное тело и душу во власть престарелой женщины. Беатрис была ревнива, не позволяла никому обижать и указывать своей фаворитке. Инесс была ее правой рукой. Она в тайне завидовала женщинам, которых привозили в обитель. Многие из них были в красивых платьях, утонченные, знавшие как себя вести, и подать. Ее приводило в восторг длинные волосы девушек. По ее приказу их состригали на следующий же день. Она сама участвовала в этом. Ей приносило удовольствие смотреть на их слезы и муки. Ведь она не церемонилась с ними, пусть знают свое место. Инесс запрещала выбрасывать сбритые волосы. Она их аккуратно собирала и вплетала в свои коротенькие волосы. Затем, удовлетворившись увиденным, она, натянув на голое девичье тело серый балахон шла к своей Беатрис. Под покровом ночи. Втайне ото всех она кралась по каменным коридорам, чтобы унять огонь, который сжирал ее тело и разум.

В келье было холодно, жаровня давала мало тепла. Что бы согреться и не заболеть Лея и Маргарет спали на узкой кровати, прижимаясь друг к другу. Перед рассветом Маргарет ложилась обратно на пол. За неповиновение внутренним правилам монастыря наказывали.

В обители жили двенадцать затравленных девушек и женщин. Запуганные и худые от недоедания они представляли собой жалкое зрелище. Суммы, которые присылали за пребывание девушек в обители, хватило бы с лихвой на достойное содержание. Только все деньги терялись в жадных руках Настоятельницы.

Послушницы обязаны были проснуться в пять утра, сделать необходимые утренние процедуры и собраться в общей зале на завтрак. К каждой послушнице была приставлена монахиня, наблюдавшая за физическим состоянием подопечной. Хоть еда была скудной и невкусной, её хватало, чтобы не умереть от истощения. Лее повезло, рядом была Маргарет. Она тайно мешала в еду целебные травы, которые поддерживали силы.

После завтрака послушницы гуляли на заднем дворе замка до обеда. Каждый день, даже если был дождь, снег, ураган. Под сопровождением конвоиров – Марка и Хьюго. Пять часов непрерывной ходьбы выматывало. После обеда женщин отправляли в свободные комнаты драить полы. Маргарет запуталась считать, сколько раз они отмывали одни и те же комнаты. Затем, после скудного ужина, женщины шли спать по своим кельям. Которые запирались на ночь. Раз в неделю всех девушек сгоняли вниз, в купальню. Каждой выделялся малюсенький кусочек мыла и пять минут, чтобы ополоснуться в еле теплой воде. Из года в год, один и тот же распорядок дня – одни и те же действия. Молча, без эмоций, по нескончаемому кругу, до самой смерти.

Оттуда невозможно было сбежать. Замок упирался по бокам в высокие стены, окружавшие монастырь со всех сторон. В замок и задний двор можно было попасть только через входную дверь. Она была всегда заперта. Ключ был у матушки Беатрис и сестры Агнес. Дверь открывали только работникам. Перед послушницами она была закрыта навсегда. Единственный, кто мог выйти оттуда, так это Маргарет, чтобы отправить письмо герцогу в сопровождении пресловутой Инесс. Мелкая пакостница, фанатично преданная Настоятельнице.

Лея больше месяца наблюдала и изучала все. Ей было на руку, что ее считали сумасшедшей. Никто не обращал на нее внимание. А она, в свою очередь подмечала все и выискивала возможность сбежать. В этом месте невозможно было оставаться в здравом уме, угнетали стены и люди, которые не знали чувства жалости.

– Маргарет, как ты выживала все эти годы? Как не сошла сума в этом ужасе? – шепотом спросила Лея прижимаясь к служанке. Служанка встала и из-под дальней ножки жаровни вытащила небольшой конверт, завернутый в черный лоскут. Дрожащими руками открыла его и достала три маленьких листика.

– Вот это! – она аккуратно протянула их Лее.

На каждой из них корявым почерком были написанные обыденные вещи. Джастин любит играть с собакой, любит жареную картошку. Научился плавать. Не любит стричься. Любит рисовать. Такие маленькие мелочи, которые дороги каждой матери.

– В особо тяжкие дни я закрывала глаза и представляла его. Гадала, каким он мог стать. Я знаю с тех пор прошло всего три года, когда я его последний раз видела. Мне кажется, что он уже большой. Ему почти семь, – с улыбкой на подрагивающих губах, женщина тихонько рассказывала, что придавало ей сил все это время. – Раньше у меня не было надежды увидеть его, теперь я не могу усидеть на месте. Я хочу бежать, лететь к нему.

– Скоро все закончиться Марго. Надо подождать, когда потеплеет и мы выберемся отсюда.

– Вы придумали, как сбежать?! – от радости, громко вскрикнула женщина. Быстро закрывая ее рот ладонью, Лея шикнула.

–Тихо, нас услышат! Я придумала. Но надо подождать. Сейчас холодно. У нас нет теплой одежды, еды…

– Подождите миледи! – в нетерпении Маргарет снова вскочила и, привстав на носочки, потянулась к решеткам на окне. Рукой она нащупала черный шнурок, привязанный к железной решетке. Он висел с внешней стороны, и, если не знать о нем, невозможно было догадаться о его существовании. К шнурку был привязан мешочек с монетами. Она радостно протянула их Леи.

– Миледи у нас есть две гинеи и двадцать три шиллинга. Их нам хватит с лихвой. Мы сможем нанять экипаж, купить одежду, еду.

– Откуда они у тебя?! – в изумленнии спросила Лея, рассматривая монеты.

– Ваш отец, да упокой его щедрую душу в райских Чертогах Единого, хорошо платил нам за работу. Все, что у меня было, я оставила Тессе. А эти монеты я оставила себе. Надеялась, что иногда смогу сыну отправлять игрушки или сладости. Что бы он не забыл меня, —с грустью прошептала она. – Но эта мерзкая девчонка мне шагу не дает ступить. Я побоялась, что они отберут деньги, когда узнают о них и спрятала. Мало ли понадобятся.

Лея была удивлена находчивости и бережливости Марго. Только она не могла понять ценность этих монет.

– Маргарет, ты уверенна, что нам хватит этих денег, добраться домой?

– Конечно, на эти деньги можно прожить пол года, – уверенно закивала она. Мы когда попали сюда, я их носила всегда с собой. Когда начали проверять и перетряхивать вещи, я испугалась, что возможно нас самих будут обыскивать и спрятала их.

– Марго, как мне с тобой повезло, – улыбнувшись Лея обняла женщину, – Давай пока спрячем их обратно. Надо все равно подождать тепла.

Окрыленные, что скоро все закончиться они заснули прижавшись друг к другу в поисках тепла. Женщины не знали, что через неделю приезжал Кай Соранто навестить свою ненавистную жену.

***

На следующий день Маргарет с утра стала готовиться к выходу в город. Наступала середина месяца – время, когда надо было отправить письмо герцогу. Маргарет в нетерпеливом ожидании Инесс мыла пол. За все три года она получила только три письма от Тессы. Она так надеялась, что в этот раз она прислала весточку.

Лея сидела на старом стуле, стараясь придать себе безучастный вид. Она с жалостью смотрела, как Маргарет, очередной раз схватив тяжелое деревянное ведро, пошла вниз, менять холодную воду. Когда за ней закрылась дверь, Лея вернулась к плану побега, представляя, как все это будет происходить. Она старалась просчитать возможные проблемы и варианты решения.

Сейчас была середина зимы. Январь месяц. В начале марта, по словам Маргарет, уже было тепло. Как она рассказывала здесь каждое время года наступала четко в свои месяцы. И длилось ровно столько, сколько было отведено каждому из времен года. Лее было интересно и необычно представлять, какого это заснуть в последний день зимы, где за окном лежат сугробы. И, проснувшись на следующий день, увидеть цветущие деревья и траву. На земле погода была непредсказуемой, и все происходило постепенно. Несмотря на зимний месяц, снега не было. Если он и был, то, не успевая коснуться земли, таял. Превращаясь в слякоть. Маргарет рассказывала, что раньше были суровые и снежные зимы. Последние годы, с Землей творилось что-то непонятное.

В коридоре послышались голоса. Поняв, что это не Маргарет, Лея поудобнее уселась и приняла безразличный вид. В комнату вошли две монахини. Они искали Маргарет. Лея подумала, что они наверное пришли предупредить ее, чтобы собиралась в город. Только их болтовня заставила ее занервничать. А ее планы сбежать летом, с космической скоростью рассыпались в прах.

– Давай подождём ее. Наверное, за водой пошла.

– Только не подходи к этой. Я ее боюсь

– Чего ее бояться пусть только сунется. Да и ей скоро не до нас будет.

Лея настолько прислушивалась к их непринужденной болтовне, что у нее от напряжения разболелась голова. И, чтобы не спугнуть их, замерла на своем месте.

– Ее заберут?!

– Конечно нет. Матушка Беатрис приказала получше кормить ее.

– С чего это?

– Да мне откуда, знать! Но если я правильно услышала ее муженек скоро приедет.

– Надеюсь заберет ее, не нравится она мне. Пошли отсюда, мне здесь не по себе.

Все так же переговариваясь, монахини вышли. А Лея сидела в ступоре. Что ей делать?! Ее муж едет?! Для чего?! Зачем?! И самое главное когда?! Сколько у них времени осталось до его приезда?!

Она не заметила, как вернулась встревоженная Маргарет. Она ворвалась в келью и запричитала:

– Миледи, что-то произошло! Беатрис сказала, что нет надобности отправлять письмо и не выпустила меня! Миледи, я боюсь, а как же мой Джастин?! – поставив ведро, она заходила из одного угла в угол. Не совладав с собой, она закусила руку, стараясь сдержать рыдания.

Ошарашенная услышанным, Лея прочистила пересохшее от волнения горло и посмотрев на растерянную Маргарет, вымолвила:

– Маргарет. Маргарет, ты меня слышишь? !

В панике она не слышала, как ее зовет Лея. Ее пробрал страх за своего сына. Кай убьет его!

– Марго!

Услышав громкий оклик, Маргарет, остановилась на пол пути и, повернувшись в растерянности посмотрела на Лею

– Успокойся!

– Миледи, он же убьет сына! Я не понимаю, что происходит! – крупные слезы побежали по измождённому лицу. В комнате стало тихо. Лишь тихие всхлипывание женщины нарушали тишину. Собравшись с духом, Лера громко произнесла:

– Кай едет!

Маргарет не устояла на ногах. Рухнув на пол, она обхватила себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Лея, подбежав к ней, присела рядом и обняла. Она испугалась ее реакции и не понимала ее действия.

– Ты что, Марго, что с тобой? – тревожно прошептала она, пытаясь заглянуть в ее зажмурившиеся глаза.

Маргарет не реагировала. Они не выберутся отсюда. Он едет забрать Лею, а ее сына и саму убьет. Зачем ему свидетели страшных деяний.

Устав от бесполезных попыток привести ее в чувство, Лея схватила ее за плечи и резко затормошила. Затем, когда она испуганно посмотрела на нее, ударила по щеке.

– Маргарет очнись! Сейчас не время для паники. Соберись! – разозлившись выкрикнула Лея в испуганное лицо служанки, – У нас есть преимущество. Мы знаем, что он едет, – и заранее пресекая ее стенания, она быстро заговорила, – Не важно зачем он едет, мы не будем ждать весны. Надо бежать. Сейчас!

– Миледи, а как бежать?! Куда бежать?!

– Нам надо опередить его, и быстрее добраться до имения. А там посмотрим. Сейчас наша задача выбраться отсюда, – тихо прошептала Лея уже успокаиваясь

– Как миледи? Отсюда нет выхода, кроме как через входные двери замка. Меня не выпускают, а вас и подавно не выпустят. Двери всегда закрыты.

– Дай мне время Маргарет, – уже увереннее проговорила Лея. Она знала, как она выберется, проблема была в Маргарет. Ничего, она подумает над этим. Через пару дней они уже будут на свободе.

Успокоив Маргарет, Лея в раздумьях снова уселась на стул. А Маргарет, утерев глаза и стараясь успокоиться, принялась домывать пол.

Поздно ночью, прижимаясь к беспокойно спящей Маргарет, Лея пришла к выводу, что у них есть единственный вариант из всевозможных. И, приняв окончательное решение в дальнейших действиях, она прижалась к Маргарет и заснула.

***

Маргарет и Инесс молча подходили к городу. Остен больше напоминал большую деревню чем город. Там проживало порядка тысячи человек. Может чуть больше. В центре городка располагался небольшой рынок, туда они и направлялись за травами.

Погода ухудшалась. Дождь перестал идти, вместо него снег набирал силу. На рынке было многолюдно. Был выходной день, и люди вышли не столько за продуктами, сколько себя показать.

Пользуясь толкучкой, Маргарет подходила к каждой лавке с травами. Она знала их наизусть. Да и как не знать если она обладала магией целителя. Строя из себя недалекую, она подходила к каждой кучке, морща нос качала головой, отвечая на немой вопрос, порядком уставшей и взбешенной Инесс, которая уже замерзла, несмотря на меховую накидку. Маргарет специально спрашивала про те травы, которых не было в наличии, и чтобы не вызвать подозрений браковала те, которые были. Неправильно засушили, не так перетерли…

– Долго, мы тут будем еще ходить?! Это последняя лавка, к которой мы подойдем. Я не собираюсь тут торчать до ночи! – Инесс от усталости и холода уже не совладала собой.

Маргарет ничего не чувствовала. Её подстегивал адреналин. Скоро, совсем скоро они будут свободны! Подойдя к последней лавке, она тщательно перебрала все что было и со знанием дела выбрала три пучка. С сожалением повернулась к Инесс и пробормотала:

– Сестра Инесс, у нее нет багульника. Надо вернуться за ним.

– Ты издеваешься! – взорвалась Инес. – Я не собираюсь никуда возвращаться!

Скривив маленький рот, она со злостью смотрела на Маргарет. Она устала, замерзла, прошли с десяток этих лавок, а теперь нужен ещё багульник.

Маргарет это и нужно было. Стараясь не выдавать своё нетерпение и нервозность, она как можно мягче ответила:

– Прошу прощения. Я переживаю чтобы не дай Единый, что -то напутать. И потому забыла. Вроде все взяла, а багульник забыла.

– Я не собираюсь эту проклятую траву искать. Пошли обратно! – в бешенстве закричала Инесс.

– Не надо искать сестра Инес. Я точно помню, что она была в соседнем ряду. Правда засушена не так, но я постараюсь что ни будь с ней сделать. Я мигом.

Не дожидаясь пока мелкая дрянь что-либо ответит Маргарет быстро пошла прочь. Теряясь в толпе людей, она прошла до конца ряда и свернула в соседний. Натянув как можно ниже свой капюшон Маргарет, прошла через весь рынок, остановившись лишь раз что бы закупить теплые вещи. Затем обойдя рынок она побежала в сторону обители. У нее было около часа, пока Инесс поймет, что она больше не вернётся.

Она не помнила сколько бежала – пол часа, час. Сердце стучало набатом в ушах, не хватало воздуха, в боку кололо. Выйдя на тропу что вела в обитель она перешла на шаг. Пройдя с десяток шагов, Маргарет свернула направо в сторону океана. Она шла как можно быстрее, и, на ее счастье, хоть и падал снег, но под ногами была слякоть. В этом месиве сложно было распознать чьи-либо следы. Через пол часа она вышла к океану.

Лес заканчивался большими каменными валунами, за которым был океан. Маргарет, остановившись, скинула с себя старый плащ, и вытряхнула вещи из сумки. Достала плотный теплые брюки, мягкие сапоги, и грубо связанную кофту. Нервными руками стянула с себя ненавистное платье, оставив нательную рубашку. Натянула штаны, и кое-как заправив рубашку, сверху одела кофту.

Надела сапоги, которые были немного большие, благо на ней толстый шерстяной носок был, сверху накинула плащ. Ненужные вещи она затолкала между камней. Закинув холщовую сумку с вещами для Леи, себе на плечи, осторожно ступая она направилась в сторону обители. Скоро должна появиться Лея.

Лея уже который час ходила по кругу. Обычно, ветренный задний двор, сегодня был спокоен. Большие хлопья снега, медленно кружась тихо спускались с небес. Красиво. Она отмеряла примерное время в уме, когда Маргарет должна быть около обители. Сосредоточенная она не заметила, когда появилась Настоятельница. Она недовольным взглядом рассматривала «гуляющих». Остановив свой хмурый взор на Лее, она подозвала к себе Хьюго. Обычно они гуляли под присмотром Хьюго и Лори. Но сегодня надзиратель был один.

Не поднимая взгляд, Лея искоса следила за тем, как он идет к Настоятельнице. Интуиция кричала что, это все не с проста. Как бы она Лея не хотела, она не слышала, о чем они говорили. Не повышая голос, Настоятельница что-то выговаривала Хьюго, затем кивком головы указав на Лею, громко крикнула: – Уведи! Тот в свою очередь кивнул, и повернувшись к женщинам решительно направился к Лее.

Лея поняла, что он идет за ней. Все! У нее больше нет времени. Сейчас или никогда! Адреналин закипел в крови. Сорвавшись с места, она побежала к сосне. Круг гуляющих женщин в недоумении остановился. Хьюго застыл на месте, не понимая, что происходит. Все замерли и не веря своим глазам смотрели как сумасшедшая, подбежав к сосне сбросила стоптанные тапки и схватилась крепко за кожаные веревки. Ей нужно было подняться всего лишь на два метра чтобы дотянуться до толстой ветки. Лея стала взбираться по стволу, держась за веревки. Первой опомнилась Настоятельница. Ее громогласный испуганный крик разнесся над обителью.

– Она сбегает! Хьюго!

Мужчина заторможено шел к сосне, он не мог уложить в голове, что происходит. Хьюго думал, что ему все мерещится.

– Хьюго, что ты медлишь! – закричала Настоятельница. Она подбежала к нему и толкнула его. От грубого толчка он опомнился и доставая привязанный к поясу хлыст побежал к дереву.

Лея соскальзывала. Она до крови на пальцах ног уперлась в железное кольцо, вбитое в ствол. И отталкиваясь от него залезла на ветку. Дальше было легче. Осторожно ступая чтобы не поскользнуться, лезла на верх. Женщины завороженно смотрели, как худенькая девушка бесстрашно взбирается на верхушку дерева. Лея услышала громкий свист хлыста внизу. Крепко схватившись за ствол, она посмотрела вниз. Хьюго замахнулся, чтобы ухватить ее за ноги. Ну уж нет, Она не сдастся.

Ей было жарко, мешал старый плащ. Дрожащими от напряжения пальцами расстегнув заклепку, она скомкала одной рукой плащ и кинула вниз, стараясь попасть в мужчину. Так она отвлечет его на некоторое время. Заветная стена была уже близко. Одна из ветвей почти упиралась в стену и сверху росла другая, за которую можно было держаться.

Лея ступила на последнюю ветку, и с ужасом осознала, что она намного тоньше чем казалась. Выдержит ли ее. Как бы подстегивая ее, поднялся порывистый ветер. Под его натиском дерево затрещало. Не обращая внимание, на доносившиеся крики, она не сводила глаза со своей цели. Стена была уже в двух шагах. Протяни руки и вот, свобода. Беспокойный ветер растрепал волосы, словно живой огонь они полыхали за ее спиной. Цепляясь за ветку, она почувствовала, как под ногами прогнулось и затрещало дерево. Оно не выдержит ее, что, если она упадёт, когда цель так близка. От ветра слезились глаза. Лея на глубоко вдохнула и закрыв глаза заставила себя успокоиться. Собравшись с духом, шумно выдохнув Лея прыгнула на стену.

Воздух вышибло из легких. Больно ударившись, сбивая ногти до крови Лея ухватилась за каменный зубец. Не обращая внимание на боль и не давая себе на передышку, она забралась на стену. Снизу доносились голоса и крики женщин. Срывая горло больше всех, кричала Беатрис.

Со стены открывался захватывающий дух вид. Не имея преград ветер властвовал над океаном. Он кружил белоснежные хлопья, создавая причудливые вихри и узоры. Боясь оступиться и устоять под силой ветра, Лея осторожно выпрямилась и посмотрела вниз.

Среди всей толпы, выделялись серые глаза сверкающие яростью. Если бы можно было убить взглядом, Лея, наверное, свалилась бы замертво. Последний раз посмотрев на Беатрис, Лея улыбнулась ей самой лучезарной улыбкой, на которую была способна. Повернувшись к океану, раскинув руки в сторону она спрыгнула со стены вниз.

Океан приближался с неимоверной скоростью, ветер свистел в ушах. Лея сжалась в комок в ожидании, когда упадёт в океан. Сила удара, вышибла из неё весь воздух. Боль растеклась по всему телу. Мутная, ледяная вода засасывала её. Пытаясь вынырнуть, Лея с усилием старалась помочь себе. Но оцепеневшее от холода и боли тело не слушалось ее. Она все глубже уходила под воду, не хватало воздуха, тьма окружила ее. Перед тем как потерять сознание она подумала, наверное, это была плохая мысль спрыгнуть со стены...

Ее била дрожь, было очень холодно. Кто-то поднёс к ее губам чашу с каким-то отваром. Лея, не сопротивляясь жадно выпила. Горячая жидкость растеклась по всему организму согревая ее.

Боже! Ей было больно просто дышать. Казалось, что ее избили, на теле не было живого места. Согревшись, Лея заснула крепким сном. На следующий день, она проснулась от лихорадки. У нее был жар. В беспокойном, болезненном сне ее преследовал огонь, он пожирал ее изнутри и снаружи. Растекался горячей лавой по венам, выжигая все на своем пути. Проснувшись в страхе, она хотела кричать и бежать от ненавистного ей огня. Скованное болью тело не давало возможности шевельнутся, а горло, объятое пламенем издать какой-либо звук.

Прислушавшись к своим ощущением, Лея почувствовала, что лежит на кровати. Сердце замерло от страха. Она снова в монастыре?! Кое-как открыв глаза Лея, попыталась рассмотреть комнату. Она боялась увидеть каменные стены ненавистной кельи. Затуманенный от боли взгляд упёрся в красный балдахин, висевший над головой. Где бы она не была, это явно не монастырь. Значит она смогла выбраться! Наверное, Маргарет вытащила ее из воды и смогла дотащить до укромного места. Облегченно выдохнув, она попыталась снова уснуть. Но сон не шёл. Ей хотелось в туалет. Лея хотела позвать Маргарет, чтобы она помогла ей подняться. Но тут она почувствовала, как проворные руки положили между ног что-то на подобие тряпки. Ей было стыдно, но тело, болевшее после удара об воду, не давало возможности справить нужду без посторонней помощи. Убрав тряпку, ее обтерли тёплой водой и снова укутали в тёплое одеяло. Она хотела поблагодарить, но язык не слушался. Спустя время она снова заснула.

Следующее ее пробуждение все также было болезненным. Горло нещадно болело, как тело и голова. Несмотря на состояние, сейчас у неё хватало сил, открыть глаза и просто осмотреться, не проваливаясь в сон.

Она была голой. Грудь и рёбра были туго перевязаны широкой тканью. В небольшой комнате стояла кровать с красным балдахином, на которой она лежала. Возле кровати стоял небольшой стол со стулом. А на противоположной стороне был камин. Она хотела бы и дальше осмотреться, но при малейшем движении голова разрывалась миллиардами искр боли. Ее тело горело то ли от жара камина, то ли от лихорадки. Ей безумно хотелось пить. Послышался скрип открываемой двери и в комнату кто-то вошел, к кровати подошла молоденькая служанка с подносом.

– Миледи, я вам бульон принесла – поставив поднос на стол, она присела перед Леей. Поправив соскользнувшее одеяло, она собиралась уходить.

– Где Маргарет? – голос звучал хрипло и болезненно. Лея переживала за нее, она не видела ее до сих пор. Служанка, не ответив на ее вопрос вышла. В тишине комнаты с дальнего угла донёсся мужской голос:

– Ее здесь нет!

Несмотря на состояние, и свою слабость Лея с испугу села. Голова взорвалась от боли, а комната завертелась перед глазами. Закусывая губы до крови чтобы не застонать Лея вглядывалась в темный угол. На стуле сидел мужчина. Ей было плохо видно его лицо. Она смогла рассмотреть лишь, его длинные ноги, затянутые в черные сапоги. Цепляясь за покидающее сознание, она прохрипела:

– Кай?!

***

Тео приближался к обители. Он был в пути больше двух месяцев, и чем ближе он приближался к цели, тем сильнее росла его тревога. Он не мог толком спать есть, он чувствовал все эмоции стихийника – страх, тревогу, боль… Ищейка не мог понять, почему столь сильно ощущал эмоции малыша.

Его с самого начала что-то тревожило, а сейчас он был уверен, с этим магом что-то не так. И он это скоро выяснит.

Его бы воля он не останавливался бы ни на секунду и не тратил время на еду и отдых. Его тормозил вороной конь – Азарель. Единственное по-настоящему дорогое существо для его чёрствой души.

До обители оставалось всего лишь пару дней, когда его тяга к магу стала слабеть. Взволнованный, что с ним могло что-то случился, он, не щадя коня, гнал его к обители.

Поздно вечером, взмыленный гнедой конь остановился возле трактира «Лисья нора», в Остене. Деревянное трехэтажное здание раньше считалось самым приличным из всех трактиров в городке. На первом этаже располагалась питейная, а на двух других этажах были комнаты для сдачи посетителям. На заднем дворе располагалась большая конюшня. Здесь часто останавливались торговцы, приезжающие скупать целебные травы, росшие в этих краях в изобилии. Сейчас заезжих было мало, а заведение превратилось в дешевый бордель. Облаченный во все черное, сливаясь с окружающей его тьмой, ночной путник спрыгнул с коня. Не обращая внимания на подскочившего прислужника, он взял уставшего коня под уздцы, направился на задний двор – в конюшню.

Тео отвел Азареля в самое большое стойло и вытер его насухо. Вокруг мужчины крутился все тот же малец, стараясь угодить загадочному гостю и заработать хоть что-то. Бросив ему один золотой, не слыханная щедрость, Тео приказал насыпать коню как можно больше овса и налить чистой, колодезной воды. Потрепал Азареля, он вышел и направился в трактир.

В трактире было многолюдно. Около тридцати мужчин, шумно переговариваясь тискали местных потаскух, попивая скисшую дешевую брагу. Завсегдатаи затихли при виде высокого мужчины. Враждебными взорами, они оценивающе рассматривали ночного посетителя. Длинный плащ скрывал всю его фигуру, а натянутая до глаз повязка не давала рассмотреть его лицо. Лишь на черном фоне выделялись, лихорадочно блестевшие, черные глаза. Стушевавшись под его пристальным взглядом мужчины еще громче загомонили.

Тео прошел к самому дальнему столику и уселся, вытянув уставшие после долгой скачки ноги. Стянув повязку, он протер глаза и уставшее лицо, в этот момент к нему подошла дородная служанка.

– Милорд, что будите?

– Есть комната? – нетерпеливо спросил он. Получив утвердительный ответ, он сухо бросил:

– Вино и жареное мясо.

– У нас отменное жаркое, не желаете?

– Нет! – Тео отвернулся, давая понять, что не намерен продолжать разговор.

Плотно поужинав, он расплатился и направился наверх, завтра он должен был забрать малыша.

Пол ночи он ворочался, не находя себе места. Он уже потерялся в своих чувствах, не различал, где эмоции мага и его собственные. Все смешалось в единый клубок. Ему стало жарко, вскочив с неудобной кровати он подошел к маленькому окошку, распахнув его настежь вдохнул влажный морской воздух, приводя свои мысли в порядок. Простояв так некоторое время Тео, почувствовал некое успокоение и пока его снова не захватило чувство тревоги, пошел спать.

Утро следующего дня выдалось пасмурным, низко висевшие тучи не предвещали ничего хорошего. Спустя время заморосил мелкий противный дождь, а потом повалил снег. Проснувшись, Ищейка быстро оделся и, спустившись вниз, направился в конюшню, но возле выхода из таверны ему преградили путь. В проеме двери морща нос стоял светловолосый хлыщ. Высказывая толстому неотесанному мужчине свое недовольство. Не собираясь ждать, когда он соизволит отойти, Ищейка грубо толкнул светловолосого и вышел во двор.

В конюшне было тепло, пахло сеном. Подойдя к Азарелю, он проверил, что его кормушка полная и погладив по черному лоснящемуся боку стал запрягать его. Повернувшись взять седло, он почувствовал тычок в бок. В недоумении повернувшись, он увидел полыхавшие яростью голубые глаза светловолосого.

– Так, так… Вот ты где спрятался! Никто не смеет таким образом обращаться с герцогом Соранто! Ты, должен извиниться. Хорошо извиниться… – пухлые губы скривились в отвращении. Голубые глаза смотрели надменно, а холеное лицо раскраснелось от недовольства. Опустив взгляд, Тео увидел нож. Позади хлыща маячил все тот же грузный мужчина. Не удостоив блондина ответом, он грубо схватил его за руку и стал выкручивать, пока не выпал нож. Ищейка подцепил упавший нож мыском обуви и, подбросив его вверх схватил. Развернув проклинающего всех на свете блондина спиной к себе он приставил его же нож к горлу тихо прошептал:

– Увижу еще раз, зарежу тебя, твоим же ножом.

И резко толкнул его в кучу навоза лежащий позади лошади. Засунув нож в ножны, Ищейка затянул подпругу и вывел коня во двор. Он ехал в обитель.

Дождь окончательно перестал и повалил снег. Он с трудом ехал по пролеску, лошадь вязла в грязном месиве, в которую превратилась земля. Он уже должен был выехать из ненавистного леса, как почувствовал, что ему тяжело дышать. Грудь сдавило, как будто он ударился об каменную стену. Резко останов коня он тяжело задышал, стараясь восстановить дыхание. Закрыв глаза, Ищейка мысленно потянулся к магу. Не раздумывая, он подстегнул коня к океану. Вороной конь сквозь небольшой лес несся к воде. Маг был там. Увидев каменные валуны и бушующий океан Тео остановился. Соскочив с Азареля, он хотел бежать, но не понимал куда. Перед ним простирался океан, с лева был утес не вершине которой стояла обитель – его цель. Не понимая и ощущая нарастающую тревогу, он бродил среди больших камней. Вдруг его черствое сердце забилось со скоростью ветра. Кровь застучала в висках. Его взгляд уперся в стену обители, лихорадочно выискивая то, что заставило его черствое сердце биться в таком ритме.