Текст книги "Запах Вселенной (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Звуки, издаваемые ящерами, были удивительны. Они заменяли собой практически все известные Гаю музыкальные инструменты и в то же время до боли знакомы, ведь знаменитый певец и сам владел подобным диапазоном. И он не выдержал. За доли секунды уловив ритм, тембр и общую тему, Гай запел вместе с ангалинами. И только когда замолк, так как ему уже никак не хватало дыхания, увидел, как они улыбаются, качая ясноглазыми головами.

– Это... это... потрясающе... ―Гай еле переводил дух.

Лукас обернулся и прошипел:

– Мы прос-с-сто гораздо дольш-ш-ше мож-ж-жем не дыш-ш-шать под водой, поэтому и с-с-способны так рас-с-стягивать з-з-звуки...

Гай радостно закивал, понимая, что теперь не только его дочь, но и он сам, наконец-то удостоился нормального разговора.

– Спасибо! ―Гай Голос поклонился. ―Никто из людей не слышал ваших песен, и я безмерно счастлив, что вы оказали нам с Айрой такую честь. И у меня сразу есть предложение, может обсудим?!

Ангалины несколько раз переглянулись, и Лукас ответил, ехидно улыбаясь:

– Попробуем...

Глава 16

На подготовку к отъезду из Кифа ушло почти две недели. За это время я успела познакомиться с семьёй наследника, так как они постоянно приглашали нас то на обед, то на ужин. Вместе с Лударом и Кареллом выступить перед горожанами, жителями окрестных посёлков и заезжими караванщиками и подтвердить, что наследница дома Матвэй предпочитает видеть Кареллана эн Растана, а не Элгана или Инзара будущим терром. И население в целом нас поддержало, тем более что я зачитала части писем Совета и наследника Раски, где Хлоан выражал своё мнение о поддержке кого-либо из претендентов. Мои громкий голос был слышен всем, и слушали меня так же внимательно, как и когда-то в Латрасе.

Берк с Кареллом придумали план дальнейших действий и поначалу даже мне ничего толком не говорили, потому что наш каол, видите ли, так решил и все его послушались. Я наблюдала за Берком и просто поражалась. Сперва он настроил против себя моих друзей, а после памятного дележа моего золота умудрился к каждому подобрать нужный ключик.

Через несколько дней Дайк уже смотрел ему в рот, так как каол начал посвящать его в секреты своих преображений и открывать тайные знания самых древних лекарей. С Кареллом он поделился информацией о тайных рудниках Совета, рассказал о том, как старейшие под разными предлогами оттягивали его казнь, потому как всё-таки поверили в рассказ о пустынниках и многое другое касательно жизни при дворе. Ну а Максу Берк просто предложил спуститься по реке вниз этье на сорок-пятьдесят, если уж он так хочет найти речных змей и порадовать меня новыми сапогами до нашего отъезда. Лизнув в щёку на прощанье, ангалин умчался за шкурами, а заодно и на разведку, которую попросил провести Карелл, так как мой ангалинчик уже не мог усидеть на месте.

Как-то ранним утром, когда Макса уже дня три как не было, я притопала на конюшню. Часть наших трофейных единорогов я подарила Лудару, а остальных раскупили караванщики и горожане. А вот «мышастого» всё-таки оставила себе. Пока все дружно меня игнорировали, ссылаясь на занятость, а также на то, что всё сделают сами, мол, «на то мы и мужчины», как высказался атаман, а вот прекрасная богиня должна отдыхать, пока есть такая возможность, ведь впереди снова дальняя дорога, я решила наладить с молодым жеребчиком более доверительные отношения ― Тучке он, похоже, понравился.

Когда я вошла в приятно пахнущий сеном, свежей травой, кожаной упряжью и сладким лошадиным потом добротный, длинный сарай, то сразу заметила как моя кобыла, перевесив голову в соседнее стойло, нежно покусывает статного серого красавца за бок.

– Вижу, приглянулся он тебе, дорогая... ―войдя к кобыле, я похлопала её по шее. ―Значит, Рыжий тебе не нравится чисто по-женски... Вот только имя нашему новому другу никак не могу придумать...

А с кличкой, действительно, возникла проблема. Называть его Дымком, Ветром, Громом или другим подобным лошадиным именем не хотелось. Ну не подходили ему такие дурацкие клички! И все варианты, что парни предлагали мне также упорно не нравились. Хотелось назвать его как-то необычно, но в то же время звучно и красиво.

Когда я закончила чистить кобылу, настала очередь «мышастого». Я натаскала ему воды, подсыпала ваго и принялась прочёсывать жёсткой щёткой густой, длиннющий хвост. В этот момент пришёл Дайк и начал снимать со стены седло и остальную сбрую, потому как собирался в город, а Бумер, до этого спокойно лежащий у открытых ворот, вдруг грозно рыкнул на пробегающих неподалёку хозяйских мальчишек. Жеребец испуганно дёрнулся и из-под пышного хвоста вылетела такая «ароматная» трель, а сразу за ней вторая, но уже более высокого тона, что я отшатнулась, а Дайк, уронив седло, зашёлся в припадке:

– Вот он всем хорош! ―Нянь продолжал хохотать, ―но, похоже, слишком много ваго ему нельзя!

Через несколько минут, когда на конюшне появились Берк, Карелл и Грас мой жеребчик опять чего-то забеспокоился и трели из-под хвоста сразили нас не только густым запахом, но и потрясающей громкостью, и ритмичностью на разные лады. Ни дать ни взять композитор! Я уже не могла спокойно чистить его, от смеха сводило живот, ну а Берк довёл всех присутствующих до полного истерического состояния. После очередной трели «мышастого», каол принял горделивую позу, поставив ногу на перевёрнутое корыто, поднял руку и громко, на всю конюшню, продекламировал:

– Богиня, голосом гремя,

Врагов сражает мощным звуком!

А жеребец, под ней хрипя,

Ввергает в ужас громким пуком!

Рухнули все! Дайк, держась за живот, валялся на соломе, Карелл, склонившись в три погибели, уже даже не смеялся, а судорожно икал, ну а Грас просто ползал. Обняв жеребца и поглаживая сильную, бархатистую шею, я заливалась слезами от смеха, утираясь роскошной гривой. Вскоре мужики уехали, всё ещё хохоча и причитая, что так, наверно, не смеялись никогда, и без конца повторяя глупый стих, с ходу придуманный Берком. Ну а я, наконец, определилась с именем для жениха своей кобылки (тысячу раз прошу прощенья у великого музыкального гения!) и назвала его Моцарт.

С постоялого двора мы выехали задолго до рассвета, проведя в Кифе в общей сложности почти три недели. Берк придумал для нас «легенду» и с помощью Дайка сделал отличную маскировку. После некоторых пререканий и споров, я согласилась, что она не просто хороша, а великолепна. До Дикой тропы мы должны были добираться под видом крестьянской семьи из-под Раски, да только новый облик, мой, во всяком случае, был неудобным и непривычным и я довольно долго к нему привыкала. В первые дни от подобного маскарада то смех нападал, то дикое раздражение.

Из-за большого подкладного живота я не могла ехать верхом (для беременной на таком сроке подобное недопустимо), под тёмно-каштановым париком из конского волоса жутко чесалась голова, а длинная многослойная юбка путалась под ногами, да и весь женский гардероб был довольно громоздким и цветастым. Когда я первый раз увидела себя в новом обличье, смех вырвался вполне оправданно:

– Цыганка Аза собственной персоной! Да и на сносях к тому же!

Мои парни юмор не оценили и даже немного обиделись. Они упорно работали, создавая мне новый образ, а я высмеяла их старания. Пришлось извиняться и согласиться, что лучше не придумаешь. Также очень большим неудобством было ежедневное закапывание в глаза крайне щипучей жидкости, которая превращала мои ясные и прекрасные синие очи в два мутных серо-голубых глаза с покрасневшими белками. Когда Берк объяснял действие этой штуки, меня беспокоил только один вопрос, а не ослепну ли я от этакой гадости, на что он только отмахнулся:

– Я же не ослеп, а ведь использую её очень давно.

– Ну... ты это ты! Ты привык, а я-то нет!

– Она безвредна, Кари, действует недолго и быстро вымывается со слезами. Доедете до Дикой тропы и от «нарядов» сможете избавиться, там они уже не нужны.

Глава 17

Карелл сидел рядом, правя кибиткой, внутри которой ехали Макс и Бумер, Дайк скакал верхом, а Моцарт бежал позади. По «легенде» Карелл был отцом Дайка, а я беременной супругой его сына. Такие роли для всех нас были в некоторой степени символически-неприятными, ведь и мне, и Дайку, и атаману новый облик напоминал о том, что в реальности для каждого было недоступно или потеряно. Привязанный живот напоминал мне о ребёнке, которого я лишилась по непростительной глупости. Временная беременная супруга для Дайка являлась словно ударом ниже пояса из-за его старой травмы. Ну а то, что у Карелла к этому времени мог бы быть почти такой же взрослый сын, тоже не являлось для атамана поводом слишком радоваться новому имиджу.

Грим Карелла также потребовал некоторых усилий, так как ему пришлось отрастить бороду, а на изуродованную щёку, где щетина не росла, Берк приклеил конский волос под цвет и в результате от настоящей её было не отличить, да и шрам она очень хорошо скрывала. Карелл превратился в угрюмого и заросшего деревенского мужика, ну а когда ещё переоделся и сказал несколько фраз хриплым голосом, я поняла, что с такой маскировкой можно не беспокоиться, что в нас распознают богиню-наследницу и третьего претендента. А вот Дайк в таком сложном гриме не нуждался, чему был очень рад, хотя шрам на лбу всё-таки замазал глиноподобной мастикой под цвет кожи. Берк научил его готовить подобные косметические средства, рассказал подробную рецептуру и теперь именно Няню необходимо было заботиться о поддержании нашего внешнего вида в должном состоянии.

А вот наш каол, временно конечно, стал Карелланом эн Растаном. Оказалось, что не только шрамы, но и родовую метку он может подделать и когда накладывал на плечо атамана густую, быстро застывающую, воскообразную мазь, чтобы снять точный отпечаток, мы следили за его манипуляциями открыв рты. Не могу сказать, что получилось идеально, но очень похоже, тем более что Карелл с Берком были почти одного роста и телосложения. И для тех, кто достаточно близко Карелла не знал, догадаться, что перед ними двойник, а не настоящий племянник покойного терра было невозможно.

Грас фактически должен был замещать Карелла, руководить всем и принимать решения, благо знаний и опыта у него было не меньше, а вот каол в образа третьего претендента ― создавать видимость присутствия Карелла среди своих людей. Когда я спросила, а почему он не побоялся доверить свои отряды Берку, он ухмыльнулся в густую бороду и ответил, что хоть Берк и каол, умён, хитёр, как никто и так далее и тому подобное, он всё-таки не всесилен, а Грас, да и остальные, кто посвящён в общий план, будут очень внимательно за ним наблюдать. Также мой мнимый свёкор поделился тем, что Берк шепнул напоследок: будто наш каол из разговоров старейших понял, что Совет ничего не имеет против, если кое-кто немного поможет наследнице и богине, а также одному из претендентов побыстрее разрулить сложившуюся ситуацию.

Часть воинов Карелла осталась в Кифе в качестве охраны, а другая должна была отбить у Элгана Раску. Если всё пройдёт удачно, Грас оставит в городе надёжную охрану и поедет в Улм, примет командование над тем отрядом, что там квартирует и поведёт в Латрас, чтобы ожидать нашего возвращения. Но всё-таки такие объяснения как-то не устроили и я прямо спросила:

– Всё равно не понимаю, почему ты решил ехать с нами и оставить всех своих на Граса и Берка?

Карелл немного помолчал, подтягивая поводья, а потом ответил:

– Решил взять пример с тебя.

– В смысле?!

– Но ведь ты уехала из Латраса, хотя никто из наследников так не поступил, и не побоялась покинуть город.

– Но я наняла ангалинов...

– И я везде оставляю своих людей и плачу им хорошо, ―атаман вздохнул, а потом добавил, ―я подумал, что надо держаться поближе к богам, раз уж они так благоволят...

Этот месяц путешествия не только для меня, но и для Макса и Бу оказался трудным. Меня хотя бы походы в библиотеку да изучение языка древнейших с Дайком и Кареллом спасали от ежедневной рутины, а вот им пришлось несладко, так как постоянно приходилось отсиживаться в кибитке ― слишком уж оживлённой была округа и мы очень часто ехали то с караванами, то с другим кочующим людом.

Наша внешность была идеальна, никто не обращал на троих путников особого внимания. Я старалась отмалчиваться и по возможности тоже пряталась в кибитке, а угрюмый вид Карелла не слишком привлекал разговорчивых попутчиков. Но когда мы пересекли Дикую тропу, Макс и Бумер смогли покидать кибитку не только по ночам, но и днём, ну а я, наконец, прекратить противные закапывания глаз, которые выносить уже не могла.

Глава 18

У озера было тихо. С одной стороны высились почти голые скалы, а с другой ― плотной стеной стоял лес. Макс исчез в озере ещё до заката, с наслаждением добравшись до большой воды, Карелл с Дайком занимались костром, готовясь к ночлегу, а я решила искупать лошадей ― давно не выпадала такая возможность. Жёсткий парик, подкладное пузо, две юбки: нижняя и верхняя, дурацкие туфли ― весь этот кошмар, придуманный Берком, но так верно служивший всё это время, был сброшен словно надоевшая, зудящая кожа.

Вынырнув, я блаженно выдохнула: «Ну наконец-то! Маскарад больше не нужен!» На противоположном берегу озера начинались территории горных волков и уже более трёх суток в округе не встречались ни хутора, ни деревни. Кристально-холодная вода, которую я так люблю, чистое небо, сверкающее в ночи россыпью драгоценных камней, послушные единороги, с довольным фырканьем бродящие по мелководью, тёплый огонёк пламени на берегу... На Земле, на своей родной планете, я никогда не ощущала такого единения с миром, природой, Вселенной, самой собой...

Я знала, что за мной наблюдают, только это совсем не беспокоило, пусть любуются. Первозданной красоты озеро, женщина, купающая лошадей, ночь, сверкающее небо ― картина достойная кисти художника. Мы уже настолько хорошо ладили между собой и так сблизились, что не только Дайк, но и Макс, и даже Бумер воспринимали Карелла как своего, словно он был с нами всегда. Наверно потому, что его слова, жесты, всё поведение ни разу не дали повода усомниться в нём и пожалеть о том, что мы взяли его с собой, хотя поначалу и было ощущение, будто он навязался или заставил нас подчиниться его воле. За весь месяц не случилось ни одного серьёзного конфликта, чему я весьма удивлялась, зная вспыльчивый характер Макса. Свои проблемы они как-то решали между собой, не втягивая меня, а вот когда я несколько раз нарывалась на ссору, дружно умудрялись меня успокоить. Короче говоря, хоть к ране прикладывай!

Когда я вымыла лошадей, вдоволь наплюхалась и вылезла на берег, где ждал горячий ужин, раскладушка у костра, чистая одежда и новые сапоги из змеиной кожи (Макс всё-таки нашёл крупных змей, а лучший мастер в Кифе пошил их меньше чем за сутки), ощущение какой-то космической благодати наполнило каждую клетку тела. После каши Карелл протянул кружку с горячим травяным чаем:

– А вот теперь мы пойдём купаться...

Сначала они плавали вдвоём, а когда вынырнул Макс с огромной рыбиной в зубах, я так поняла, что это наш завтрак, зрелище стало ещё более интересным. Сверкающий ангалин в воде ― само по себе нечто удивительное, а Дайк с Кареллом ещё подняли вокруг него тучи брызг, и этот искрящийся фонтан выглядел, словно фантастический золотой взрыв.

А утром исчез Бумер и в этом не было ничего удивительного. Ещё на закате до нас донёсся долгий, далёкий-далёкий вой, и мой волк услышал его. За последнюю неделю пути мы купили у местных двух инвалидных коз: одну с переломанной ногой, другую ― странно кашляющую и старую-престарую корову с такими скрученными рогами, что мои мужчины долго удивлялись почему её до сих пор не зарезали. Оказалось, она каким-то чудом ещё доилась, но хозяева продали её нам с огромным удовольствием, учитывая предложенную цену. Это была дань горным волкам, чтобы они пустили нас в свои владенья. Идею купить жертвенных животных, которые и так были обречены, подал Берк ещё в Кифе, потому что убивать волков я категорически не хотела, а это был единственный шанс задобрить опасных хищников.

Встреча с горными волками меня не сильно пугала ― это не кархароны, а вот Нянь и атаман готовились к очень жёсткой встрече. Меня страшило возможное расставание с Бумером, ведь волки могли принять его в стаю, а могли и убить. И поэтому когда утром он не отозвался на наши призывы, а на узкой полоске песка у берега мы обнаружили его следы, ведущие в сторону леса, у меня упало сердце. Бумер услышал зов стаи и убежал, притом так, что мы сразу и не заметили его исчезновения, а вот что будет дальше с любимым лохматым воспитанником оставалось загадкой.

Глава 19. Раска

Жаркое из молодого козлёнка просто таяло во рту. Грас уплетал за обе щёки, а хозяин, фаэдр Раал, всё подкладывал и подкладывал ароматные кусочки. Глотнув пива, гость выдохнул и блаженно откинулся к спинке широкой скамьи:

– Всё. Больше не могу. Спасибо, старина, так вкусно лишь у тебя получается!

– На благо, только на благо! Для вас старался! ―хозяин таверны кликнул юношу из кухни, который быстро убрал миски-тарелки и поставил на стол две кружки терпкого пива.

Фаэдр Раал, действительно, старался на славу, стремясь хорошо накормить старых знакомцев, ведь уже давно таверна не приносила никакого дохода. За последние месяцы местное население значительно уменьшилось, уехали все, кто имел силы начать новую жизнь в другом месте, да и торговые караваны предпочитали объезжать поселение стороной. А для вновь прибывших выбить людей Элгана из города не составило большого труда. Никто из местных и не ожидал, что новая власть установится настолько быстро.

Первые дни люди не ожидали ничего хорошего от столь стремительного вторжения воинов третьего претендента, учитывая, что прежние управляющие обложили население очень серьёзной данью и те, кто не хотел добровольно отдавать часть скотины или урожая, жестоко за это поплатились. Однако несколько дней назад ситуация в корне изменилась.

Претендент на трон выдал каждому мужчине, вне зависимости от его отношения к новому руководству, по четыре! золотых ранда на восстановление хозяйства, что моментально подняло его в глазах местного населения. Также было созвано всеобщее собрание на городской площади, где все могли задать вопросы и узнать, какое будущее ждёт Раску и окружающие земли. На радостях, что всё оказалось совсем не так плохо как ожидалось, а даже очень хорошо, многие решили такое дело отметить, вот поэтому Грас и находился в таверне совершенно один ― после ночного гуляния город только-только просыпался.

Фаэдр Раал закрутил на пальце длинный седой ус и, понизив голос, спросил:

– А что с Кареллом? Он и раньше был неразговорчив, но со мной и двух слов не сказал, да и вообще... он какой-то не такой...

Грас зыркнул на собеседника и прихлебнул из глиняной кружки:

– Ну ты же понимаешь... На нём столько всего, что у бедного голова пухнет, устаёт очень, не спит совсем... Шутка ли, замахнуться на престол!

– Конечно, Грас, конечно... я понимаю... Никто, кроме Хранителя, наверно, не знает чем же всё закончится и когда... Ну ты хоть передай ему, что я всегда рад его видеть.

– Скажу, скажу обязательно... ―Грас, кряхтя, поднялся, вылез из-за стола и, пригнув голову, вышел из таверны.

Отъехав от заградительного кордона, Грас накинул на плечи непромокаемый плащ. Дождь, поначалу мелкий, всё усиливался, превращаясь в ливень. Позади послышался стук копыт и Грас обернулся. Его нагонял Дикарь, жеребец Карелла, оставленный Берку для пущей убедительности. Подъехав ближе, всадник махнул, приглашая следовать за собой.

Мужчины спешились у раскидистого дерева ди под широкими, плосковатыми ветвями которого можно было спрятаться от почти сплошных потоков, льющихся из тёмных туч. Грас скинул плащ, и вода из складок окончательно залила его сапоги:

– А какая погода была с утра! Ни намёка на такой потоп!

Держа единорога под уздцы, Берк прислонился к шершавому стволу и тихо сказал:

– К утру закончится... Юго-восточный ветер разгонит тучи...

Грас искоса глянул на лжепретендента. Несмотря на то что каол прекрасно справлялся с ролью, здоровяка раздирали противоречия. Он не доверял Берку и даже немного побаивался, хоть и не хотел себе в этом признаваться. Иногда возникало ощущение, будто Берк видит его насквозь или даже читает мысли. После предварительной разведки на землях дома Атрай, каол сразу сказал, что взять город будет несложно, главное выбрать правильный момент и сработать слаженно и быстро. И ведь всё получилось точь-в-точь как спланировали.

С тех пор как Карелл уехал с Кари, Берк ни разу не принял единоличного решения. Мысли и планы он обсуждал сначала с Грасом, а потом они вместе соображали, что делать и как правильнее поступить. И это было очень странно для Граса и всех тех, кто был посвящён в тайну подмены, ведь они привыкли подчиняться приказам, а не обсуждать их. Червяк сомнений шевелился в мыслях Граса постоянно, внушая, что Берк использует всех в каких-то своих, только одному ему ведомых целях, просто пока они совпадают планами Карелла.

– Раал... – Грас прервал молчание, ―заметил, что ты изменился... Я был у него с утра...

Берк продолжал смотреть вдаль, погружённый в раздумья, но всё-таки ответил:

– Не стоит больше задерживаться. Всё, что нужно мы сделали... Кого оставишь управляющим?

Здоровяк пожал плечами:

– А ты кого предлагаешь?

Берк даже не задумался:

– Клаура.

– Но он же лучший лучник!

– В Раске должна остаться самая надёжная охрана, а Клаур и воин толковый и мастеровой. Заметил, как он быстро с местными поладил?

– Может лучше Олли или Лакра?

Берк пристально глянул на собеседника:

– Нет. Карелл просил держать их при себе. Кстати, об Олли... Вы давно знакомы?

Грас ухмыльнулся:

– И не помню даже... Очень давно...

– Он же был у вас поначалу неким «мальчиком для битья», насколько я знаю?

Грас даже вздрогнул:

– Что было, то прошло. Оллиан уже давно доказал, что способен не только выдерживать удары, но и сам их наносить. Ты его в чём-то подозреваешь?

Берк вытянул руку, подставив ладонь под льющуюся струю. Стекая с широких, вогнутых ветвей, вода создавала вокруг словно завесу-водопад, помимо дождя снаружи, который продолжал лить как из ведра.

– Ощущение, будто я его где-то видел...

– Ну и что?! ―Грас сложил мощные руки на груди. ―Мало ли где ты мог его заметить! Память-то у тебя ого-ого!

– Ты не понял... Вернее, я неправильно выразился... ―и Берк протёр лицо и шею мокрой ладонью. ―Я пока не могу сказать, его ли я видел или другого похожего человека, слишком давно это было... Но я вспомню, обязательно вспомню...

Глава 20

Целый день мы огибали озеро и очень устали, потому как почти постоянно приходилось или толкать кибитку, или вытаскивать из ям. В конце концов, было решено её оставить и дальше двигаться верхом. В расщелине между скалами мы спрятали самое громоздкое походное барахло и когда перетаскивали его в пещерку, один из ящиков открылся и содержимое вывалилось.

Карелл присел, закидывая обратно деревянную посуду и завёрнутое в тряпки трофейное оружие. Атаман поднял одну из треугольных пряжек, долго и хмуро разглядывал её, а потом бросил в ящик. Железка лязгнула и завалилась на дно.

– Это были пустынники, да? Разведывательный отряд? ―я подняла кривой кинжал, изогнутый как серп.

– Это их оружие... Именно таким Олли отхватили часть уха в последней битве за Южные прерии...

Дайк присел на камень, поставив между ног высокую добротную клетку с летучим семейством ― подарок Лудара для нашей неразлучной парочки:

– Почему среди пустынников столько близнецов? Ведь такого быть не может!

Атаман пожал плечами, без бороды он выглядел гораздо лучше:

– Берк открыл столько тайн, что я иногда думаю... даже каол не может так много знать... ―и при этом очень пристально глянул на меня.

Я сжала виски. В мозгу уже давно поселилась мысль, что Скорбный Берк появился именно тогда, когда не только мне, но и Кареллу была нужна помощь такого, можно даже сказать гениального, помощника. Но я промолчала, ведь никаких конкретных фактов не имелось в наличии.

– Что не так с близнецами? Хоть кто-то может объяснить?! ―только эти вопросы я задала.

Макс пришлёпал от ручья, где плескался всё это время и, втиснувшись между мной и Дайком, тоже уставился на атамана.

– Между ними есть некая загадочная связь, которая возникает, если они растут вместе, ―проговорил Карелл, ―а больше я ничего не знаю...

– Но это не даёт ответа на вопрос почему их обязательно надо разлучать. В моём мире нет подобного, хотя некоторую связь между близнецами не отрицают. Да и в паре рождаются не только мальчики, но и девочки, да и двойняшки ― это когда близнецы разнояйцевые: мальчик и девочка, и тройняшки рождаются, и четверняшки, правда, значительно реже.

– Разнояйцевые?! ―Карелл хмыкнул. ―Это как?!

– Когда каждый ребёнок развивается в своём детском месте, мне Кари объясняла, ―ответил Дайк. ―Только у нас такого не бывает, детское место всегда одно...

– А у ангалинов рождаются близнецы? ―Карелл глянул на Макса.

– Нет, никогда. Малыш-ш-ш вс-с-сегда один.

За следующую неделю пути мы продвинулись довольно далеко вдоль скалистой гряды, несмотря на то, что шли в основном пешком. Рыжий и Тучка везли наш нехитрый скарб, а Моцарта использовали по очереди, хотя чаще всего на нём, конечно же, ехала я.

Козу с переломанной ногой мы оставили у высокой сосны примерно в этье от места третьей ночёвки на землях горных волков и утром нашли только несколько капель крови на листьях кустов неподалёку, да клок тёмно-бурой шерсти на коре дерева, а коза была светло-серенькой. Похоже, что волки приняли первую жертву.

Всё это время меня, да и не только меня, но и Дайка, и Макса не покидали мысли о Бумере: где он, как он, живой ли наш любимец? Сидя у костра в небольшой пещерке и глядя на полыхающее пламя, я утирала слёзы, вспоминая, каким он был смешным пищаще-рычащим комочком, когда попал ко мне. Как он рос на моих глазах, как мы играли, как волчонок всегда очень внимательно меня слушал и бросался лизаться по любому поводу, а теперь я не знаю где он и, возможно, мы больше никогда не увидимся.

Дайк помешивал кашу в котелке, Карелл возился в глубине пещерки, устраивая животных на ночь, а Макс лежал у входа, вглядываясь и вслушиваясь в наползающие сумерки. Вторую козу ещё днём мы оставили за высокой скалой с тремя вершинами, которые в закатных лучах напоминали сверкающую корону: центральная ― длинная и высокая, а две крайние ― шире и пониже. Дайк отложил ложку. Глаза друга тоже были влажными:

– Мы всегда понимали, что если окажемся здесь, Бу может захотеть уйти. Главное, чтобы стая приняла его. Наверно, с ними ему будет лучше, чем с нами...

Я всхлипнула, и слёзы хлынули потоком. Ночь оказалась тревожной. Единороги вели себя беспокойно, старая корова несколько раз так жалобно мычала, что я закрывала ладонями уши, дабы меньше слышать её глубокие вздохи и какие-то обречённые стоны. Догадывалась, бедная животина, какая участь ей уготована, а вот я ощущала себя палачом, да только обратного хода уже не было. От этой скалы с тремя вершинами до ущелья с золотой жилой было рукой подать. Ещё в прошлом году я видела её впереди, когда ехала вдоль этих скал с юга на север. Мы же двигались с севера на юг, и как только я заметила на горизонте знакомые очертания, поняла, что направление верное.

Кто-то тронул за плечо, и я сразу открыла глаза. Дайк с Кареллом осторожно выглядывали наружу, а Макс, держа обнажённый меч над головой, замер у самого выхода из ночного укрытия.

– Похоже, у нас гости, ―прошептал Карелл.

Мы подползли к Максу и выглянули. На валуне сидел горный волк и таращился прямо на вход в пещеру. Рассмотрев зверя в лёгком утреннем тумане, я вздрогнула:

– Это она... Волчица... Мама Бу...

Мои спутники тревожно переглянулись.

– Вероятно, она пришла поздороваться... И она помнит меня. Точно помнит, ―я встала и сделала шаг к выходу, а Карелл с Дайком схватили за руки, пытаясь удержать и возбуждённо шепча: ―Не смей, Кари! Не вздумай!

Но решение было принято:

– Макс, убери меч. Она с мирным визитом. Да пустите меня!

Медленно и спокойно я вышла к утренней гостье, но слишком близко всё же не рискнула подойти. Несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Волчица усиленно нюхала воздух и не сводила с меня жёлтых глаз.

– Я вырастила твоего сына... ―тихо сказала я. ―Как уж сумела... Хотя до сих пор не понимаю, зачем ты так поступила...

Пятнистая хищница моргнула и тихое, нежное скуление начало исходить из её широкой груди. Бумер тоже так скулил, когда хотел пожалеть меня или приласкаться. Говорить ещё что-либо не имело смысла, да я и не могла уже. Ощущение окончательной потери накрыло с головой, горло сжалось и только слёзы жгучими каплями скатывались по щекам. Вскоре она ещё раз шумно вздохнула, спрыгнула с камня и скрылась за перелеском.

Глава 21

До сквозного ущелья мы добрались меньше чем за неделю. Хотя окружающий пейзаж немного изменился за год, а узкий проход на ту сторону скалистой гряды затянулся растительностью ещё больше, местность я узнала сразу. Горные волки сопровождали нас всю дорогу от места встречи с волчицей. Они не проявляли агрессии и держались на значительном расстоянии, однако мы постоянно ощущали их присутствие и даже среди дня иногда замечали вдали быстрое движение или мелькание гибких мохнатых тел среди деревьев. Численность стаи определить было невозможно, но я была уверена, что они пока просто наблюдают и ждут следующую жертву в виде коровы. Каждую минуту, каждую секунду я ожидала появления Бумера, надеялась, что он хотя бы попрощаться прибежит, но его нигде не было видно.

Максу, впрочем, как и Кареллу, и Дайку не терпелось узреть скрытые в скалах богатства, поэтому мы быстро разбили лагерь, прихватили инструменты и двинулись вглубь скального прохода. Ангалин включил свою подсветку, и мы медленно шли, осматривая стены.

– Вон! Вон! С-с-смотрите! ―завопил чешуйчатый. ―С-с-сверкнуло что-то!

Жила была на месте. А, собственно, куда он могла деться?!

– Макс, Макс... успокойся, ―я дёргала друга, пытаясь унять бурный поток эмоций. ―Нам только обвала не хватает, не вопи так.

Сбросив кирки и молотки, мы уселись на камни, рассматривая богатейшие залежи драгоценного металла. Макс встал на задние лапы и вытянулся во всю длину вдоль стены:

– Она прекрас-с-сна! Прос-с-сто великолепна! С-с-столько з-з-золота! С-с-столько з-з-золота...

Подперев голову ладонями, Дайк заворожённо рассматривал чёрно-жёлтую стену, а вот Карелл сидел с довольно хмурым видом, наблюдая за ангалином.

– Макс... ―он позвал очень тихо, но чешуйчатый резко обернулся и в изумрудных глазах начали проступать красные прожилки. Подскочив к Кареллу, он замер, а потом прошипел: