Текст книги "Океан догоревшей гордости (СИ)"

Автор книги: Лина Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 43:

Прошло два часа, с тех пор как мы видели отца. Операция закончена, ребенок родился обсалютно здоровый, а вот Фиона... Фиона превратилась в нечто, что больше никогда не вздохнет. А я даже не успела с ней попрощаться.

Я заглядываю в щель между жалюзи и смотрю на плачущего отца и мертвое тело своей мачехи. Он держит в руках малышку, но не смотрит на нее. Он смотрит на свою погибшую супругу.

– Ты нужна ему, – шепчет мне в ухо Джек, и я понимаю, что он прав. – Он заслуживает твоего прощения.

Я киваю, но прежде чем войти в палату к отцу, я вспоминаю тот день, когда он ушел, просто собрал свои вещи и оставил нас. Я никогда не забуду ту печаль, с которой он оглядывался на наш дом. Если я сейчас сделаю шаг, то должна буду забыть все свои обиды. А готова ли я? Готова, ли простить отца, который делал нас счастливыми до того как ушел? Мама бы простила.

И я смогу.

Я открываю дверь, но он даже не шевелиться. Джимми кивает мне в знак одобрения, и я вижу гордость в его глазах. Он считает, что я поступаю правильно.

Я улыбаюсь, но не подхожу к отцу, пока брат не закрывает за собой плотно дверь.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

На мои глаза наворачиваются слезы, когда я смотрю на тело Фионы. Даже сейчас, она выглядит красивой.

Папа не перестает смотреть в одну точку, но начинает покачиваться вперед и назад, когда малышка начинает плакать. Проходит пара минут, и девочка успокаивается.

Я чувствую, что мне нужно его обнять, чтобы хоть как-то поддержать, но я не могу это сделать. Все, что у меня получается, так это положить руку на его плечо и сжать.

– Джо, – выдыхает он, и улыбается.

Я сажусь перед ним на колени и смотрю на свою сестру:

– Она красивая, – шепчу я.

– Она очень похожа на тебя маленькую. – Он впервые смотрит на меня, и я вижу тоску в его глазах. – Ты не представляешь, как мы с твоей мамой были счастливы, когда узнали, что она беременна тобой. У нас долго не получалось этого сделать.

На глаза наворачиваются слезы, потому что он упомянул про маму, и это было чем-то хорошим. Я давно не слышала от него таких слов. Он редко делился воспоминаниями, даже когда мы жили вместе. Чаще всего это делала мама.

– Пап... – Начинаю я, но мое тело сотрясают рыдания. Я так часто стала плакать. Но отца это ничуть не пугает, он улыбается и протягивает руку, чтобы смахнуть слезу.

– Я люблю тебя, девочка. Всегда любил. – Говорит он и гладит меня по щеке.

Это окончательно меня разрушает. Я не помню, когда в последний раз слышала эти слова. Особенно от него. Слезы начинают течь с новой силой, и тогда я понимаю, что если не скажу сейчас, не скажу никогда:

– Я прощаю тебя, – шепчу ему, и упираюсь лбом в колено. – Прощаю и за маму. За все. Она бы хотела этого. Хотела счастья для тебя. Мы обе очень сильно любим тебя.

– Я знаю, малышка, я знаю, – также тихо отвечает он и гладит меня по голове. – Она бы тобой гордилась. – Что-то теплое падает мне на руку, и я понимаю, что это папина слеза, когда он говорит. – Я горжусь.

Эта церемония ничем не отличается от маминой, лишь другие люди пришли проститься с Фионой. Даже гроб такой же, как и у нее. Я не знала, хотела бы они видеть меня на своих похоронах или нет, но мы уже никогда об этом не узнаем. Я последняя кидаю горсть земли и шепчу:

– Прости, за то, что была такой невыносимой. – И ухожу не разворачиваясь к могиле матери.

Все давно начали расходиться, и я знала, что отцу нужно дать немного времени, чтобы окончательно попрощаться с ней. Это было идеальным временем, чтобы навестить мою матушку.

– Вот, я снова здесь, – шепчу, проводя пальчиками по ее пыльному надгробию. – Прости, что меня так долго не было. Я пыталась наладить свою личную жизнь. И знаешь, у меня получилось. Я нашла человека, которого полюбила. Полюбила всем сердцем, как ты когда-то отца. – Я всегда рассказывала матери, о чем не могла рассказать другим, даже после ее смерти. – Он хороший, думаю, тебе бы он понравился. Это может показаться странным, но я хочу вас познакомить. Хочу, чтобы ты действительно знала, что я счастлива с ним.

Я оборачиваюсь к Джеку, который сидит в нескольких ядрах от меня и киваю головой, чтобы он подошел.

Когда я рассказала ему о своей затее, он отреагировал хорошо, сказал, что для него это будет честь.

Даже сейчас, он заставляет меня улыбаться, когда подходит ко мне и прежде чем обнять, спрашивает разрешения у надгробия.

– Мам, это Джек, – начинаю я, и теперь, эта идея мне не кажется хорошей. Рассказывать о чем-то ей, не то же самое, что вести диалог перед Джеком.

– Все в порядке, – шепчет мне он, будто почувствовав мое напряжение.

– Джек, это... – то что осталось от моей мамы.

– Женщина, благодаря которой родилась ты. – Он улыбается, и прижимает меня крепче к себе, – и я очень рад этому.

Он заставляет меня улыбаться. Снова.

– Жаль, что вы знакомитесь при таких обстоятельствах.

– Хотя бы так, – раздается голос отца за нашими спинами. – Ты бы ей понравился, – говорит отец и кладет ее любимые белые георгины.

– Как ты? – спрашиваю я.

Он усмехается:

– А как я должен себя чувствовать?

– Пойдем, выпьем? – спрашивает Джек у отца.

– Думаю, это лучшая идея.

Глава 44:

Прошло две недели с тех пор как похоронили Фиону. Отец приезжает к нам почти каждый день и проводит много времени в нашей квартире, мы помогаем ему нянчится с Фионой. Он решил назвать дочь в честь ее матери.

Отец сдружился с Джеком, и они периодически вместе навещают меня в баре. Так же ему была представлена Эмили, девушка Джимми, которая запала ему в душу. Он говорит, что она напоминает ему мою маму в молодости, такая же скромная и отзывчивая.

Отец выпроводил нас с Джеком из дому и сказал, что мы должны провести время вместе.

Мы гуляли по городу в течение часа, и у меня вдруг возникло непреодолимое желание познакомить Джека с Робом. Когда я была маленькой, я считала его страшим братом. Считаю и сейчас, хоть мы и перестали видеться.

Роб сразу же согласился встретиться со мной и посмотреть, на кого же легла ответственность в этот раз.

Поэтому, сейчас, мы ждем Роба в баре "Неон", и попиваем коктейли в нетерпении.

– Он может быть грубым, – предупреждаю я Джека.

– Представляю, если он был скульптором твоего характера.

– Эй... – возмущаюсь я и толкаю его кулаком в руку. Он даже не сдвигается с места. – Не настолько уж я и несносная.

– Та даже представить себе не можешь. – Улыбается он и просит официанта повторить.

В этот момент появляется Роб. Его привычно бритая голова, немного обросла щетиной. Не знаю, как это по-другому назвать. Карие глаза, заволокло обычной пеленой, как после пары стаканов пива. На нем надеты простые синие джинсы и футболка. Его плечо охватывает новая татуировка.

– Хукки, – зовет он и открывает руки для объятий.

Я чувствую, как напрягается Джек, но после того как я оставляю поцелуй на его шее, заметно расслабляется. Я соскальзываю со стула и висну на шее друга.

– Я так рада тебя видеть.

– Ты не представляешь, как я рад, – я чувствую, как он улыбается и могу представить два золотых зуба, которые не возможно скрыть, когда его губы растягиваются в улыбке. – А он правильный (прим. пер. не плохой). Ща по ливерим (прим. пер. посмотрим) как он шпарит.

Я улыбаюсь, когда выскальзываю из его объятий и возвращаюсь на стул рядом с Джеком. Его рука сразу же ложится на мою талию и притягивает к себе как можно ближе.

– Джек, – представляется он и протягивает руку.

– Робин, для своих просто Роб, для зэков Зар, – пожимает руку Роб и смотрит на реакцию Джека. – Как давно вы упали (прим. пер. вместе).

– Давно.

– И долго еще продлится это "давно" – спрашивает Роб и просит официанта принести ему бутылку пива.

– Долго, – отвечает Джек. – По крайней мере, пока Джо не надоест.

Мне-то? Да никогда.

– А ты парень молодец, – они чокаются бутылками, не замечая меня, и делают пару глотков, продолжая диалог. – Почти ясно, чем ты ее зацепил.

Брови Джека поднимаются.

– За что сидел во второй раз? – неожиданно для нас обоих спрашивает Джек.

Я не рассказывала ему о том, что Роб сидел в тюрьме. Я вообще ничего ему о нем не рассказывала. Тревожно перевожу взгляд на друга, но тот кивает в понимании.

– А я то смотрю, рожа знакомая. Ты тот самый парень, который приходил к Босу?

Джек кивает, а я теряю суть разговора.

– Это мой брат.

– Стойте, – прошу я и начинаю махать руками перед их лицами. – О чем вы? Я вас не понимаю.

Я озадачено поворачиваюсь к Джеку, но по его лицу заметно, что эта не та тема, на которую он хотел бы поговорить. Поэтому, в надежде, смотря на Роба и жду, когда кто-нибудь из них начнет разговор.

– Босс, один из моих корешей, – начинает Роб. – Он часто навещал его, Грев(прим. пер. передачи со свободы) приносил, дачки (прим. пер. передачи), – указывает горлышком бутылки на Джека.

Мы никогда не обсуждаем наше прошлое. Вот во что это выливается. Мы не знаем друг о друге почти ничего.

– Вы не говорили об этом, правильно?

Я качаю головой и смотрю на Джека. Сколько еще секретов я о нем узнаю? Сколько еще он будет от меня скрывать? Сколько у нас окажется общих знакомых?

Если так подумать, я вообще его не знаю. Конечно, я запомнила, его любимый напиток, блюда, музыку, интересы. Но я до сих пор не знакома ни с одним его другом. Я даже ни разу не была у него дома, если на то пошло.

Взгляд Джека меняется с раздражительного на заботливый, и я решаю отложить этот разговор на некоторое время.

– Я получила права на байк, – поворачиваюсь к другу.

Вроде бы ничего не изменилось, но моя рука выскальзывает из оков Джека. Я не хочу чувствовать его прикосновения прямо сейчас.

– Оу, девочка, это круто! – Улыбается Роб, не замечая заминки между нами. – Это надо отметить!

– Да, – просто киваю, радуясь тому, что договорилась о встрече.

– Я друг вспомнил, как вы с Энди собирали байки. – Говорит, забирая поднос с выпивкой у официанта, – тогда ты сильно отдалилась от меня.

– Первая любовь, – стараясь не замечать Джека, начала я. – Тем более, у меня был переходный возраст. Да и ты часто стал менять меня на потаскушек.

– Что? Ты совсем с ума сошла!? Да они почти монашками были. – В беспамятстве кричит он.

– Да? – улыбаюсь я, вспоминая прошлое. – Те девчонки, которые баловались травкой и раздвигали ноги перед всеми, кто сможет достать им наркоту, были монашками? Тогда кто была я?

– Чертовым ангелом!? – выражается он, и залпом выпивает очередной стакан.

– Как вы познакомились? – неожиданно подает голос Джек.

– Ох, эту встречу я не забуду никогда...

– Зря ты спросил, – кидаю Джеку, стараясь обращать как минимум на него внимания.

– А что? – Удивляется Роб, – эта история достойна, оказаться на бумаге в кожаном переплете.

– Ну, если мой первый заработок ты хочешь описать в книги, то что же делать с остальной моей жизнью?

– Ша! (прим. пер. молчать), – рявкает он и с громим стуком ставит стакан на стол. – Джо было около двенадцати я бахуром (прим. пер. подросток) был. Я чуть ли не с рождения банковал(прим.пер.продавал) в клубах и массил(прим.пер. воровал) у жирных (прим. пер. богатые). У Девочки мать слегла, как дала толчок мозгам (прим. пер. нанюхалась кокаина), она белки (прим. пер. денег) заработать хотела, – я еле заметно качаю головой, но Роб это видит и просто кивает, понимая, что я имею в виду. – Ну, тогда то мы и встретились. Нашла она заначку нашу, ну и в клуб поперлась, чтобы толкнуть. А ростом то не вышла, – посмеивается, – чтобы пропустили, ну и вышвырнули ее оттуда. А мы с братанами двинули в ярости к клубу, чтобы выяснить куда пропал наш антрацит (прим.пер. кокаин). На эту наткнулись, побурчали (прим. пер. поговорили) немного, загнали в бутылку. Вальнуть (прим. пер. убить) меня хотела, так и начали бакланить (прим. пер. хулиганить) вместе. Так и стала бесовкой (прим. пер. подруга) моей, блатной кошкой (прим. пер. женщина из преступной среды).

Если бы я не знала эту историю, не поняла бы и половину из того, что он сказал. Слишком долго мне пришлось привыкать к тому, чтобы понимать его тюремный жаргон.

– Ну, теперь твоя очередь, – обращается он к Джеку, – батать (прим. пер. рассказывать) о вашей истории.

Глава 45:

Мы не обмолвились и словом, как только попрощались с Робом. Мы идем, рука об руку, но не прикасаемся друг к другу. Мне хочется узнать о нем побольше, но по нему видно, что у него нет особого желания говорить. Что произошло с ним за эти несколько часов? Он тоскует о брате? Или просто понял, что я ничегошеньки о нем не знаю?

– Долго мы будем молчать? – не выдерживаю я, и становлюсь перед ним.

– Что ты хочешь узнать? – спрашивает он, не смотря в мои глаза.

Кажется, он устал, и измучен. Но почему?

– Что произошло?

Он молчит, его кадык движется верх и вниз, когда он сглатывает, после чего его карие глаза сосредотачиваются на мне:

– Мой брат только пережил расставание со своей девушкой и начал возвращаться к прежнему себе. Он периодически оставался в баре допоздна и пропускал лишний стакан бурбона. В тот вечер, он предложил мне пойти с ним. Мы посидели пару часов, а потом мне позвонили с работы. Нужно срочно было вернуться. Мне пришлось его оставить. Он не пил много в тот вечер, пару стаканов максимум. Он ушел сразу же за мной. По пути домой, он наткнулся на двух мужчин, которые пытались изнасиловать девушку в переулке и хорошенько приложился по ним. Он был тренером по боксу. Один из насильников умер, от внутреннего кровотечения, другой с тяжкими телесными пролежал несколько месяцев в больнице.

Не то что я ожидала услышать, но тоже хорошо.

Джек не смотрит на меня, скорее сквозь. Он сосредоточен на чем-то определенном, его мыли сейчас далеко-далеко.

Я поднимаю руку и касаюсь его лица. Он продолжает смотреть сквозь пространства, но одна из его рук накрывает мою. Он закрывает глаза, а второй рукой притягивает меня к себе за талию.

– Если бы я не ушел тогда, этого бы не случилось, – шепчет он.

Он не должен винить себя.

– Ты не виноват. Кто знал, что такое случится. Уверенна, ты бы поступил точно также, – я пробегаю пальцами второй руки по его волосам и оставляю легкий поцелуй на линии челюсти. – Он сделал хорошее дело.

– И попал в тюрьму. – Его глаза так же закрыты, но я чувствую печаль, которая исходит от него.

– Если бы он этого не сделал, не известно, осталась бы эта девушка, жива. И насколько сильная была бы ее травма.

Он молчит.

Неожиданно, он подхватывает меня на руки.

– Джек, господи, что ты делаешь? – визжу я.

– Я хочу тебя, – шепчет он, – в своей постели.

Я еще не была на квартире у Джека, и сейчас, он мне не дает возможности даже оглядеться. Заносит в квартиру через порог как невесту и сразу же прижимает к стене.

Он прижался ко мне губами, и мое тело прильнуло к нему в надежде ощутить больше ласки и прикосновений. Теперь он держал руки по бокам от моей головы, вжимая ладони в стены, словно пытаясь удержать контроль. Я же поняла, что потеряла весь контроль, когда мои пальцы проскользнули под его рубашку и вцепились в спину.

– Ты хочешь этого? – прохрипел он мне на ухо, прижимаясь ко мне своей эрекцией.

– Чертовски сильно, – прошептала я, губами проводя дорожку по его шее.

А затем, я засмеялась над собой, над своей доступностью. Я так сильно этого хотела, что умоляла его взять меня, когда он отказывался. А теперь, когда он тоже этого хочет, я снова готова его просить, чтобы он доставил мне удовольствие. Но почему-то мне было плевать на это. Я слишком долго этого ждала, чтобы отказываться в последний момент.

– В кровать, – командует он. – Я хочу сделать это с тобой в своей кровати.

Я улыбаюсь, потому что мне нравится эта сторона Джека. Я люблю, когда он командует.

Я не знаю, расположение его квартиры, поэтому не имею и малейшего понятия, где здесь находится спальня.

– Веди меня, шепчу я, – и скидываю с себя верхнюю одежду.

Я говорила, затаив дыхание, что было намеренным действием по его соблазнению.

И это сработало.

Руки Джека схватили меня за бедра и подкинули вверх, так чтобы я оказалась на уровне его лица. Я обвила ногами его талию и прижавшись в плотную к нему обрушилась на его губы.

Он ногой открыл дверь, не отрываясь от меня, и повалил на кровать, оставаясь сверху.

– Это нам не нужно, – шепчу я, срывая с него рубашку.

– Не так быстро, – отвечает он и вдавливает меня в матрац, поглощая мои губы с новым уровнем голода. Он заставил мой рот открыться, и его язык скользнул внутрь, сплетаясь с моим. Держа одной рукой мой затылок, он притянул мои губы ближе к своим.

Во мне было ничуть не меньше неистовства. Я сжала в кулак ткань его на половину расстегнутой рубашки, теребя оставшиеся пуговицы, чтобы они проскользнули через петли и обнажили гладкую, твердую грудь, пока я придвигалась еще ближе к нему. Его руки приподняли низ моего платья и пробрались под него, сжимая обнаженные бедра. Я испустила небольшой вздох, когда его пальцы соскользнули вверх и вокруг моих бедер к тазовой кости, поместившись под резинкой стрингов и скользя вверх и вниз.

От ощущения его рук по телу волной пробежался неутолимый голод, и я вздрогнула. Столько ожидания. Я хотела его почувствовать в себе. Сейчас же.

Словно почувствовав мою необходимость, он оторвался от моих губ и прекратил свои ласки, чтобы сдернуть с себя рубашку через голову, а затем снова склонился ко мне, его грудь прижалась к моей, когда я еще ближе скользнула к нему.

– Джо, – прошептал Трент, его губы с жадностью переместились к моей шее, а одна его рука вернулась на внутреннюю сторону бедра, чтобы вновь проскользнуть в мои трусики. Я тяжело вдохнула, когда его ловкие пальцы коснулись меня. – Я люблю тебя.

Сердце стремительно билось, когда я раскачивалась взад и вперед на его руке, шепча его имя, теребя ширинку его брюк, позволив всему миру исчезнуть в колодце прошлого.

– И я тебя.

Снаружи все еще было темно, когда я проснулась. Моя голова лежала на груди Джека, а все тело было переплетено с его. Пальцами он машинально водил по моей спине, подтверждая, что проснулся.

Это было лучшим пробуждением за последние несколько лет.

– Сколько время?

– Около шести, – отвечает он, оставляя легкий поцелуй на макушке.

Мы проспали около четырех часов, но мне этого хватило. Я чувствую себя выспавшейся и бодрой впервые, как меня начали ставить на утренние смены в баре.

– Так не хочу, чтобы ты уходила, – шепчет Джек, и прижимает меня ближе к себе.

– Я буду оставаться с тобой так часто, как ты этого захочешь, – так же тихо отвечаю я.

Мне и самой не хочется его оставлять.

За последнее время я слишком много брала отгулов, так что мне придется.

Джек подвозит меня до работы и, запечатляя поцелуй на губах, шепчет:

– Я заберу тебя сегодня, будь готова к семи.

– Хорошо, – я тяну его за ворот куртки и оставляю последний поцелуй. – Я буду скучать.

Он улыбается и ждет, пока я не дойду до дверей бара, после чего садится в машину, и шепчет мне одними губами: "Я тоже".

– Привет Джо, – лепечет Аделаида, и я замечаю, что в баре кроме нас почти никого нет. Все готовятся к работе, но никого нет в этом зале.

– Я тоже рада тебя видеть. Ты покрасилась? – кажется, ее волосы стали на несколько тонов темнее.

– Заметно? – она улыбается и вся светится.

Я киваю, улыбаясь.

Эта женщина удивляет меня с каждым днем. Еще три месяца назад мы готовы были перегрызть друг другу глотки, а теперь, она ко всем относится с лаской, даже ко мне.

Он похудела, у нее стала заметна талия, и ее формы выделяются. Аделаида стала ухаживать за собой. Теперь от нее не несет потом, а легкими цветочными духами, которые кружат голову. Она начала краситься, и ее голубые глаза стали выделяться. Она стала делать замысловатые прически и носить платья. В общем, из монстра превратилась в милую девушку.

– Как тебе? – в волнение спрашивает она.

И мне кажется, что это совсем не Аделаида, а ее сестра близнец. Эта женщина всегда чувствовала себя уверенной.

– Мне очень нравится, – я улыбаюсь, и иду переодеваться в свою форму, где встречаю Роланда.

– Привет.

Друг кивает и посылает мне воздушный поцелуй.

– Как выходные с Джеком?

Я вспоминаю сегодняшнюю ночь и его признание. В моем животе начинают порхать бабочки, только о мысли, что он меня любит.

– Прекрасно. Твои как?

Он бросает настороженный взгляд на дверь, прежде чем начать:

– Раз, я знаю много твоих тайн, то ты не раскроишь и моих.

Я удивляюсь, потому что я никогда не рассказывала секреты Роланду. Вообще никогда. Но решаю упустить этот момент.

– Начало уже интересное.

В комнату входит Руби и мы оба замолкаем. Я затягиваю шнуровку на своих сапогах, отвлекаясь, пока девушка не выходит.

– Ну..?

– Все выходные я провел с Аделаидой, – шепчет он и опускает глаза вниз.

– Что? – вырывается у меня, и он чертыхается. – Прости, но ты серьезно?

Я шокирована. А как я еще должна была отреагировать на это? Мачо Роланд и пухлая администраторша Аделаида вместе? Этого просто быть не может. Не в реальной жизни уж точно.

– Она не такая, какой вы привыкли ее видеть. – Начинает защищаться он. – Тем более, она стала меняться. Меняться ради меня. – В его глазах столько сожаления.

Мне всегда было все равно что обо мне думают люди. Задела ли я их или нет. Сказала, что-то что могло их обидеть, или что-то еще. Но сейчас, мне не все равно. Роланд доверил мне свой секрет, а теперь жалеет об этом. Мне захотелось сделать все возможное, чтобы он так не думал.

– Так... вы теперь вместе? – Начинаю я, пытаясь разговорить его, чтобы он перестал расстраиваться и просто узнать подробности.

– Сначала все начиналось с обычной дружбы, – говорит он улыбаясь, и благодарность отражается в его карих глазах.

– Вы уже спали? – неожиданно даже для себя спрашиваю я, а потом понимаю, что мне действительно это интересно.

Боже, я стала превращаться в сплетницу.

– Да, и знаешь, это было великолепно, она...

– Все, все, хватит, – бросаюсь к нему и закрываю рот ладошкой. – Не нужно. Я не хочу знать подробностей.

– Ты же сама спросила... – он кажется растерянным.

– Да, но это не значит, что мне нужно рассказывать все.

– Прости.

– Да не за что, – я улыбаюсь, и говорю, то, что никогда бы и не сказала прежде. – Я рада, что вы все-таки вместе. Как бы дурно это не звучало. Я желаю вам счастья.

– Спасибо, – широко улыбаясь, отвечает Рол, и пытается заключиться меня в объятия. – Для меня это действительно важно.

И как только у него это получается, я выскальзываю за дверь, захлопывая ее перед носом друга.