Текст книги "Ниро (СИ)"
Автор книги: Лина Гамос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– То есть он видел тебя всего пару раз и тут занялся строительством планов по твоему заманиванию к себе в каюту, а заманив, даже не попытался уложить в кровать?
– Получается, что так.
Алея устало потерла лоб, ей надоело объяснять подруге очевидные вещи в сотый раз.
– Младший Ниро трахает все, что ему нравится.
– Спасибо за прямолинейность, – Алея бросила на Штефа недовольный взгляд. – Наверное, я нравлюсь ему не настолько сильно.
– Ты нравишься ему сильно, раз даже пригласил на танец, – подружка по новому, словно прицениваясь, взглянула на Алею. – Он не танцует на подобных мероприятиях, я, поэтому и спрашивала, что между вами случилось. Мало того, что он пригласил тебя на танец, так потом еще и смотрел уходящей тебе в след так, словно ты счастье всей его жизни.
– Не стоит приписывать ему несуществующие мысли и желания.
– Я даже не начинала.
Леле ошиблась в оценке новенькой при поступлении на службу. Как той удалось привлечь внимание Яромира Ниро, оставалось для Штефы загадкой. Конечно, красавчик был бабником и, о его похождениях ходило множество слухов, но та же Нила, ее хорошая знакомая, была исключительной красавицей, умеющей сразить наповал и подать себя в исключительно выгодном свете. Алея же мила и симпатична, но и только, такая же милая, как персиковый пирог чьей – нибудь бабушки или сладкий чай с молоком. Ни стиля, ни экзотики и зачем она спрашивается, сдалась красивому парню? Чем смогла очаровать и заманить в сети?
– Ты думаешь, он не пошел жаловаться на меня капитану?
Алея нервно кусала нижнюю губу, пытаясь справиться со страхами.
– Ты же еще здесь, разве нет?
Ответила вопросом на вопрос Штефы.
– Может, стоило самой уволиться, пока меня не уволили за какое – нибудь несуществующее нарушение?
– Не спеши, – Штефа отстраненно улыбалась каким – то своим мыслям. – Может, он о тебе позабыл и встретил другую?
– Хорошо бы.
Алея обхватила горячую чашку с чаем, пытаясь согреть ладони. Она не хотела внимания Яромира Ниро, оно ее не привлекало, скорее, наоборот, основательно пугало и напрягало. Одно дело строить глазки обычному симпатичному пилоту и совсем другое завязывать отношения с парнем, который уверен в своем праве иметь все и сразу. Например, ее. Алея откинула голову на спинку дивана, глядя куда – то в пространство и, потерянно, прижимая к груди чашку с остывающим чаем. Штефа скользнула косым изучающим взглядом по девушке, ничего особенного, самые обыкновенные волосы, руки и ноги. Сладкий домашний пирог с начинкой из поднадоевших персиков. Что же в ней смог разглядеть самый желанный парень во всем космическом флоте Мурано? Что он увидел в ней? Что поразило его настолько, что он пригласил на танец, заманил в каюту и отпустил, отпустил, не тронув? Штефа подавила едкие слова, так и вертевшиеся на кончике языка. Она разгадала Алею для себя. Нищая сиротка строила из себя невинную недотрогу, приняла к сведению все, что ей было известно о нравах и обычаях Мурано и, сыграла ва – банк, вознамерилась сорвать куш, выйти замуж за одного из Ниро. Милая посредственная девочка без особых способностей и внешних данных решила сделать то, что еще никому не удавалось, заарканить мужчину с Мурано, женить на себе, иноземке. Только вот невинность, вещь кратковременная и продать ее можно по-разному, особенно если немного поспособствовать в обламывание планов глупой наивной девочки. Штефа поможет советом и потом позлорадствует над неудавшимися честолюбивыми планами Алеи. Кто – то же должен открыть глаза на жестокий мир глупой девочке? Почему он выбрал ее, чем она лучше Штефа? Уж она бы не растерялась и взяла по-полной от кратковременной связи с Яромиром Ниро. Ниле отказали от должности, и она вернулась на родную планету... обеспеченная... с возможностью купить себе слишком многое, чтобы не вызвать зависть менее удачливых коллег, вынужденных и дальше пахать на военную мощь чужой им планеты. Быть отставной любовницей выгодное занятие, если знать, как и сколько просить. Представлять, как Алея возвращается к себе домой и покупает все то о чем самой Штефе оставалось только мечтать было невыносимо. Она купит квартиру, красивую мебель и дорогой автомобиль и что останется самой Штефа? Снова молча завидовать, читая хвастливое послание бывшей сослуживицы? Ну, уж нет, она должна быть следующей кто станет счастливой обладательницей материальных благ. Информация дорогого стоит.
– Алея, – Штефа изобразила приветливую улыбку. – Ты держись подальше от младшего Ниро, мало ли, он может и силой заставить, потом разбираться никто не будет.
И презрительно скривилась, наблюдая за тем, как девушка не умело притворяется испуганной ее словами. Пусть подержит Яромира на расстояние, поиграет в недотрогу. Штефа это выгодно, она пойдет к старшему брату, пусть спасает младшенького от чар ушлой претендентки на место в клане Ниро. Штефа не поскупится на описание жадной натуры наивной Алеи, оставалось лишь надеяться на то, что капитан не станет вникать в подробности и выкинет девчонку с корабля, предварительно отблагодарив Штефу. Может быть, ей удастся не только получить вознаграждение, но и сохранить место службы. Деньги лишними не бывают.
– Ты говоришь, что он приходил с извинениями?
– Да, сказал, что сожалеет о своем поведение.
– Очень не похоже на младшего Ниро, с чего бы ему извиняться перед кем бы то ни было.
Алея отхлебнула остывший чай, этот момент ее тоже настораживал.
– Я не знаю, Штефа, меня пугает внимание Яромира.
– Разве оно не должно тебе льстить? – Штефа не сдержалась, и яд выплеснулся наружу. Кто – то вынужден вкалывать, чтобы исполнить мечту, а кому – то мечта сама идет в руки, в слишком гордые и самонадеянные руки, по которым не жаль и ударить. – Хорошо, что ты ушла с Венча, утерла нос Ниро, показала, что он не достоин тебя.
– Я ничего такого не хотела показывать, даже мысли не было, – Алея настороженно посмотрела на подругу. – Думаешь, у Венча могут быть проблемы из-за меня?
– Вряд ли Яромир вообще обратил на него внимание, – успокоила Штефа.
Просуществовав большую часть жизни на периферии разного рода влюбленностей и, удачно избежав не только увлечений, но и связанных с этим переживаний и волнений, Алея по-настоящему испугалась недвусмысленного интереса Яромира. Он был, несомненно, красив той самой мужественной сбивающей с ног аурой власти и вседозволенности, красотой и она готова была восхищаться и мечтать о нем, но на этом ее желания и заканчивались. Никаких близких контактов и уж тем более отношений. Все эти волнения не для нее, помечтать о недосягаемом и забыть. Не для того она избегала многочисленных соблазнов, упорно идя к намеченной цели, чтобы потерять, глупо влюбившись в того кто меньше всего подходит обычной девушке без богатых родственников, полезных связей и баснословного состояния. Яромир развлечется с ней и забудет, навсегда вышвырнув за пределы своей жизни. Оставит за бортом мимолетным эпизодом своей великолепной карьеры и высокого положения. Что ему до какого – то ничтожества и временного развлечения? И самой ужасное состояло в том, что Алея, понимая все это, не могла забыть его, выбросить из головы и думать о другом, том кто подходил ей больше, чем завораживающе красивый, наглый и самонадеянный Яромир Ниро. Конечно, она была достаточно умна, чтобы не влюбиться в него, но и не могла найти в себе сил, чтобы позабыть о его глазах, о его руках и наглой властности его поцелуя. Она не была влюблена в избалованного женским вниманием первого помощника капитана, но и равнодушной к его чарам не осталась. Похоже, замечание о вакантных местах в его фан – клубе было пророческим. Алея не отказалась бы от плаката с изображением Яромира на безликой стене возле своего дивана.
Рядовое задание обычного дня, пойти туда, сделать то – то и то – то, после чего вернуться и доложить о проделанной работе лично главному инженеру Маену. Ничего важного или интересного, рутина, но, едва зайдя в лифт, Алея столкнулась нос к носу с младшим Ниро и ее ждали, судя по тому, как он ловко заблокировали двери.
– Привет.
Вчерашний разговор о Ниро вихрем закружил вокруг испуганной Алеи. И не было больше ничего магического в его красоте, не сбивала с ног сокрушительная волна обаяния, остался лишь насильник медленно и верно теснивший слабую жертву в самый угол кабины.
– Я на тебя рапорт подам.
Жалкая угроза, высказанная к тому же дрожащим от страха голосом, что ему от ее рапортов, но Яромир замирает и неожиданно неуверенно поясняет:
– Я поговорить хотел...
– Нам не о чем говорить, – срывается на визг Алея, ей никто не поможет, он может сделать с нею все, что угодно, он может ее убить. – Отстань от меня.
Ее пробирает крупная дрожь то ли от накатившегося ужаса, то ли от ненависти к собственной слабости и беспомощности перед Яромиром. Он на голову выше и весит раза в два больше, не оттолкнуть, не вырваться, если только оцарапать лицо, но разве это остановит его в замкнутом пространстве заблокированной кабины лифта.
– Ты что...
В его голосе звучит растерянность, кажется, он очень удивлен ее поведением. Ну, конечно, он же привык к поклонению. Ему не отказывают, любая готова оказаться запертой с ним наедине.
– Оставь меня, пожалуйста.
Алея затравленно смотрит на него, упрашивая взглядом остановиться, но Яромир медленно и неумолимо подходит к ней.
– Я лишь хотел о нас поговорить.
– Нет нас.
Она выдыхает ему в губы, которые уже практически касаются ее губ.
– Лейка, я же нравлюсь тебе...
– Ненавижу тебя...
Его глаза смеются над ее испуганно распахнутыми, блестящими от непролитых слез и это смешное сокращение ее имени до забавной посудины с длинным носом.
– Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне.
– И что дальше?
Движение его губ словно нежная ласка, они завораживающе медленно, почти бесконечно скользят по ее щеке, вдоль шеи, снова вверх, чтобы опалить жарким дыханием и сладким обещанием страсти.
– Поцелуи?
Он спрашивает, глядя в ее глаза, искушает близостью губ и тела. Ее влечет к нему и останавливает только разум.
– Я лучше уволюсь со службы.
Она сопротивляется соблазну. Взаимное влечение еще не повод для более близкого знакомства, заранее обреченного на мимолетность.
– Я не принуждаю, – Яромир отстраняется, но не отходит достаточно далеко, чтобы она могла с облегчением выдохнуть. – Я же извинился за те свои слова.
Но кто даст ей забыть другие, те, что ей пересказала Штефа?
– Оставь меня в покое, я не такая, я не соглашусь...
– Поспорим?
В его глазах вызов и насмешка, он подначивает ее на бесчестный спор и наслаждается этим.
– Привык играть людьми?
И настолько горько становиться от пустой надежды, что он другой, не такой, каким его описывала Штефа. Яромир снова слишком близко от нее, скользит кончиками пальцев по щеке вниз, касается губ, словно стирает горькую складку разочарования и хриплым шепотом предлагает:
– Хочешь попробовать?
– У меня нет за спиной старшего брата, который прибежит по свистку на помощь.
– Слышал бы он тебя.
Яромир криво усмехается и Алея толкует его улыбку на свой лад.
– Передай ему наш разговор, мне плевать, я с удовольствием напишу рапорт на увольнение.
Парень отступает от нее, демонстративно засовывая руки в карманы форменных брюк и язвительно цедит:
– Тебе не наскучило пугать меня нежеланием служить на "Шивадо"?
– Тебе не прискучило пытаться затащить меня в постель?
– Я не волоку тебя в постель, Алея, а то была всего лишь демонстрация физических данных. Вдруг, я тебя разочарую, – губы Яромира едва заметно подрагивают, словно он пытается из последних сил не рассмеяться над нею. – Не тот размер и темперамент.
Алея устало соглашается с его словами, ей надоел их разговор и собственные перепады настроения, от животного страха перед парнем до дикого желания убить его или зацеловать.
– Спасибо, Яромир, а теперь давай считать, что меня не впечатлили ни твои манеры, ни твой размер, ни твой темперамент, расстанемся друзьями, ладно?
– Если дело только в сплетнях, я могу устроить...
– Нет, – она яростно прерывает его неуместное предложение. – Дело исключительно в тебе и моем нежелание с тобою спать.
Яромир нажимают кнопку разблокировки двери, и отступает, пропуская ее к открывшейся двери.
– Я все же попытаюсь, Лейка, и уснуть точно не дам, когда заполучу в личное пользование.
Она выскальзывает из кабины лифта вдоль по стеночке и куда – то бежит, не разбирая дороги. Есть ли шанс, что он отстанет от нее, найдет для игр другую партнершу? Штефа сказала, что его нужно избегать и бояться, что он сделает с ней все что угодно, но Яромир отпустил невредимой, если не учитывать растрепанные чувства и мысли. Он с ней играет, дает время на ответные ходы, ждет инициативы в игре, но что будет, когда избалованному мальчику надоест ждать согласия для совместной забавы в его спальне? Как долго он готов выслушивать ее неизменные отказы? Насколько хватит его выдержки? Алея без сил, опустилась на пол, в каком – то закутке корабля. Штефа советовала не спешить с увольнением, этот вариант всегда успеется, всегда оставался шанс на то, что Яромир Ниро устанет от ее отказов и найдет более сговорчивую подружку. Алея подождет, совсем немного и потом закончит игру рапортом на увольнение.
Разговоры.
Она стояла у самой двери, слишком явно испуганная и дрожащая, чтобы он мог этого не заметить. Затравленный взгляд влажных от подступивших слез глаз метался от его письменного стола к окну и обратно. На него она избегала смотреть, упорно отводя взгляд в сторону. Милая внешность и привлекательный запах, сладкий, клубничный. Даже, кажется, что ее страх имеет тонкий аромат и словно искушает попробовать на вкус, лизнуть тонкую полупрозрачную кожу, дотронуться до нее губами. В основном понятно, почему Яромир выбрал именно эту мышь. Более того даже успел наделать глупостей, надумав перевести девочку под свое крыло, не постеснявшись для этого надавить на всех, кто должен был поспособствовать переводу Алеи Эстина в закрытый отдел корабля с доступом для высшего офицерского состава Мурано. Эстина была девушкой, она не была офицером, она не имела никакого отношения к Мурано, но ее внешность туманит разум Яромиру и заставляет совершать глупость за глупостью. И это уже заставляло принимать меры его, капитана. Детки могут играть бесконечно, но взрослые обязаны следить за правилами их игр. Девочка самонадеянно поставила на собственную неотразимость, а в игре самонадеянность не лучший помощник, как и подруга, готовая продать за минимальную ставку и раскрыть карты противнику.
– Насколько мне известно, Яромир увлекся вами достаточно серьезно.
Ее страх заполнил комнату, пропитывая ароматом мебель и стены. Капитан откинулся на спинку кресла, нервно забарабанив пальцами по деревянной поверхности стола. Яромир не отступиться от такой после одной ночи, определенно захочет продолжения и вполне может совершить новые глупости, чтобы удержать ее возле себя. Девочка не промах знает, чего хочет и как этого добиться, но власть у него, Ярослава Ниро, а у нее только редкостное желание выбраться с социального дна. Сиротки нынче пошли хваткие, знают, как добиться желаемого.
– Что же вы молчите, я слышал, вы становитесь весьма красноречивой, когда общаетесь с Яромиром?
Она вскинулась, впервые взглянув ему прямо в глаза и... промолчала, судорожно сглотнув. Ярослав усмехнулся, действительно умная девочка знает, когда нужно заткнуться, изобразив покорность. Наверное, не одну статью в информационной сети прочитала, пытаясь узнать о привычках мужчин Мурано. Только напрасно девочка старалась, много там не найдешь, Мурано умеет хранить свои секреты. Участь редких иноземцев у него дома незавидна, мужчины становятся рабами, женщины наложницами в гаремах. Они не успевают состариться, их убивают раньше. Мурано не любит пришлых, исключение составляют единицы, но и те никогда не покинут планету.
– У меня к вам предложение, – Ярослав решил дать сироте шанс. – Вы сами придете к моему брату и сделаете все, чтобы удовлетворить его аппетиты.
Она ожидаемо передернула плечами, окатив волной презрения в мятежном взгляде. Придумала роль и гнет свою линию, но и он уже далеко не мальчик, такие развлечения ему давно наскучили. Да и партнерша не вызывает желания вступить в игру.
– Жаль развеивать ваши иллюзии, но это приказ. Или вы ложитесь в постель моего брата...
– Или вы списываете меня на ближайшую базу? – Алея выпрямила спину, с отчаянной решимостью глядя в холодные глаза капитана. – Увольняйте, меня здесь ничего не держит.
И капитан неожиданно для нее улыбнулся, медленно и зловеще.
– Увольнение вам не грозит, моя дорогая Алея Эстина, вы будете осуждены за должностные преступления на моем корабле.
– Я ничего...
– Меня это не удержит, – ядовитая усмешка превосходства скользит по губам капитана. – Выбирать вам, или мой брат и ваш темперамент в его постели, или военный суд.
– И кто судья?
Алея все еще надеялась выпутаться из проигрышной ситуации с наименьшими потерями, но следующие слова капитана превратили ее надежду в пепел. Ниро припер ее к стенке, выбора все равно, что не было, или избалованный сукин сын Яромир, или трибунал и обвинительный приговор.
– Я на "Шивадо" абсолютная власть.
Он дал ей ровно минуту прийти в себя после заявления, изучая откровенно насмешливым взглядом, потом нарочито равнодушно поинтересовался:
– Ваш выбор?
– Я приду к нему.
– И не просто придете, милая моя девочка, но и проявите похвальную инициативу и всевозможный пыл для того, чтобы Яромир остался доволен вашей связью. Будьте самой собой, дорогая, – капитан презрительно скривил рот. – Будьте шлюхой.
Она ушла, гордо расправив плечи и играя в завидное самообладание, но Ярослав не обманывался ее видимой выдержкой. Этот короткий разговор выбил почву из-под ее ног, и он проследит лично, чтобы она больше не поднялась с колен.
Алея долго стояла под горячим душем, рыдая и тихо жалуясь на несправедливость безразличным струям воды. Она уже приняла решение, но сделать последний шаг смелости в себе не находила. Ублажать богатого и избалованного ублюдка она уж точно не собиралась, но и полностью проигнорировать недвусмысленный приказ капитана тоже не могла себе позволить. У нее за спиной, как она недавно сказала Яромиру, не стоял всемогущий старший брат. Оставалось бежать, добираться до любой базы, объявлять себя дезертиром... Алея всхлипнула, все равно... Она уже решилась, необходимо найти силы для того, чтобы сделать это. Она закрыла глаза, запрокидывая голову, навстречу горячим струям воды. Она попросит Штефу о помощи, та, конечно не откажет, прикроит перед начальством, чтобы те не хватились сразу и не доложили наверх. Всего – то и надо будет забраться в любой отчаливающий с корабля челнок. Вещей у нее не много, денег и того меньше, но за то не придется изображать страсть по велению капитана. Она могла бы влюбиться в простого парня Яромира, страдать по нему, мечтать о нем, но он ею придуманный был в сто раз лучше всамделишного, того настоящего. Что бы он сделал, сообщи она ему правду о разговоре с братом? Возмутился? Удивился? Расстроился? Теперь уже не узнать, она должна сбежать по-тихому, чтобы остаться собой. Она не собирается строить карьеру с подачи любовника... хотя какая там карьера, Алея грустно усмехнулась кончиками губ, капитан уволит с такими личностными данными, что ее даже на переработку отходов не возьмут. С чего бы кому – то из Ниро напрягаться ради очередной подружки? Сколько их было, Яромир имена их не вспомнит.
Штефа действительно помогла и не только прикрыла перед главным инженером, но и договорилась со знакомым пилотом о случайной пассажирке до ближайшей планеты. Багаж, ту самую единственную сумку со всем своим скудным имуществом, Штефа у Алеи тоже забрала из соображений конспирации, пообещав переправить ей груз потом. Они стояли у трапа челнока в ожидание посадки и, Алея порывисто обняла подругу, благодаря за поддержку, за то, что была с нею рядом, за то, что помогала теперь, не опасаясь попасть в немилость капитану Ниро.
– Доберешься до базы, скинь координаты, ладно?
Алея согласно кивнула, говорить не могла, слезы почему – то душили.
– Перестань, – Штефа оглянулась через плечо на приближающегося пилота. – Устроишься, денег на первое время хватит, тебе повезет, вот увидишь.
– Мне бы твою уверенность, – Алея оттерла слезы, пытаясь выровнять дыхание и успокоиться. – Я так надеялась на это место инженера, так радовалась, что именно мне со всего потока удалось его получить.
– Не переживай.
По лицу Штефы промелькнула тень злорадства, но Алея слишком занятая переживаниями по поводу неожиданных изменений в своей жизни не обратила на это внимания. Пилот коротко кивнул, приветствуя девушек, и поднялся на борт челнока.
– Я с базы попытаюсь попасть на ближайший корабль до Анабаса. Знакомых немного, а тех кого можно просить об одолжение и того меньше, но может бывшие сокурсники хотя бы приютят меня на пару дней.
– Может тебе повезет и не придется никого и ни о чем просить.
Штефа лучилась непонятным оптимизмом и возлагала на отъезд Алеи большие надежды.
– Не успокаивай меня, я же знаю, что будет тяжело найти жилье и работу, особенно после того, как капитану станет известно о моем дезертирстве. Уж он постарается, чтобы ни одна компания не взяла на работу, мне останутся лишь случайные заработки.
– Нужно надеяться на лучшее, вот увидишь, тебе повезет.
Алея всплеснула руками, удивляясь словам подруги.
– С чего бы мне везти? Я только получила место на "Шивадо" и тут же столкнулась с Яромиром, только дождалась первого жалования и снова, пожалуйста, получите. Я бегу, натурально бегу, чтобы спастись от приставаний Яромира и спрятаться от неприятностей, которые мне устроит Ярослав Ниро.
– Перестань, вот увидишь, все у тебя обязательно получится, – Штефа почти искренне улыбнулась расстроенной Алеи. – И крыша у тебя будет над головой, и работа, и множество слуг вокруг.
– Спасибо, если бы не ты, чтобы я делала. – Алея шагнула на трап, когда пилот просигналил о скором отправлении. – Я сообщу тебе сразу же, как добралась и куда выслать мои вещи. До встречи.
Алея скрылась в челноке и Штефа ее очень похоже, передразнила в след:
– До встречи, – рука девушки невольно потянулась к пластиковой карте, спрятанной в нагрудном кармане. – Как же, туда, где будешь ты, мне попадать не хочется.
Капитан Ниро был удивительно щедр. При разумном вложении денег Штефе не придется больше работать. Она становилась обеспеченной дамой уже заказавшей место на ближайший рейс до Анабаса. Полученные от предательства средства она собиралась вложить в недвижимость. Недвижимость гарантировала стабильную прибыль и безбедное существование. Штефе при рыночной цене на квартиры хватало на покупку трех, в приличном районе и с высокой арендной платой. Две квартиры девушка собиралась сдавать, в одной проживать. Штефа вышла из отсека и уже через стекло наблюдала за тем, как челнок поднялся в воздух и медленно двинулся в направление открытого космоса. Прощай, доверчивая сиротка! У каждого свой путь. У кого – то это сытая жизнь домовладельца на Анабасе, муж, дети и благопристойная старость у горящего камина в окружение внуков, а у кого – то сомнительное удовольствие быть постельной игрушкой одного из Ниро. На Мурано свои традиции и порядки, оттуда не возвращаются и, остается только догадываться, что именно там делают с незадачливыми иноземцами. Слухи ходят разные, но даже если опустить досужие домыслы и судить по тому, насколько высокомерны к чужеземным сослуживцам муранские офицеры, тоже можно догадаться какая участь ожидает Алею. Умнее нужно быть, Штефа довольно щурилась в голубоватый след от стартовавшего челнока, не требовать больше, чем можешь получить в сложившейся ситуации. Вот она, к примеру, не стала называть сумму своего предательства капитану, положилась на его щедрость и благородство. И не прогадала, получила все, на что могла надеяться. И теперь у нее впереди не пустые разговоры и мечты, а выполнение так долго лелеемых желаний.
Ярослав стоял у панорамного окна во всю стену каюты, задумчиво наблюдая за набирающим сверхсветовую скорость челноком. Мгновение и тот исчез из видимости, совершив прыжок в гиперпространство. Два часа пути и Алея Эстина ступит на землю Мурано. Капитан неопределенно хмыкнул, ступит слишком сильно сказано, донесут в бессознательном состоянии до поместья, закутанную в покрывала, согласно местным традициям. Женщина принадлежала своему мужчине, только он мог видеть ее, поэтому в общественных местах те появлялись лишь в сопровождение мужчин семьи и закрытые с головы до пят в просторные покрывала. Даже просвет для глаз был затянут густой сеткой, не оставляя ни сантиметра открытого женского тела.
– Почему я не могу играть с ней на корабле?
Ярослав повернулся к младшему брату, лениво развалившемуся на диване и старательно изображавшему из себя обиженного ребенка. Игрушку отобрали и положили в шкаф на верхнюю полку. Дитя привередничало, плакало и сучило ножками. Слишком много разрешалось младшему отпрыску Ниро и, слишком он был уверен в безоговорочной поддержке семьи.
– Ты же хотел поехать домой?
Губы Яромира раздраженно скривились.
– Я хотел всего добиться сам.
– Ты уже добился, – Ярослав не обращал ровно никакого внимания на капризный тон брата. – Более того, дошел до открытого нарушения устава военного корабля. Хватит игр, отправишься домой и делай с девкой все что хочешь.
– И кем она там станет? – Яромир развел руки, словно вопрошая. – Исполнительной рабыней?
– Она станет тем, кем ты прикажешь.
– Я ее такой не хочу.
– Мне приказать лейтенанту сразу продать ее в общественный бордель?
– Нет, – Яромир сыто потянулся, мечтательно глядя в потолок. – Я стану ее избавителем от жестоких нравов Мурано и уж тогда – то она отблагодарит меня за свое спасение из гарема. Зная маму и ее нрав, можно смело надеяться на безразмерную признательность Алеи. Ее запугают так, что мне останется только утешать и снимать сладкие пенки девичьего испуга.
– Три недели, потом ты должен вернуться на службу.
– И оставить девочку дома?
– Хватит прятаться за мамины юбки, пора заниматься карьерой. – Ярослав подошел к столу и опустился в кресло, устало откидываясь на высокую спинку. – Даже она больше не станет просить отца о поблажках для младшего сына. Ты должен выбрать то, чем будешь заниматься.
– Я не хочу быть военным, это скучно, – Яромир приподнялся, удобно усаживаясь на диван. – Может быть, мое призвание это быть дипломатом или...
– Светским мотом семейного состояния?
Яромира слова брата не смутили. Он – Ниро, он имеет право вести себя так, как ему хочется. Он с детства привык, что все его желания исполняются.
– Светские развлечения забавны, Ярослав, – он весело взглянул на брата. – Я хочу развлекаться, могу себе это позволить, отцу есть на кого повесить ярмо управления семейным благосостоянием.
– Каждый из нашей семьи...
– У тебя трое сыновей, – не дослушав очередную нотацию, перебил его Яромир. – Ты должен заботиться о семейных доходах побольше моего, это в твоих интересах. Я же развлекусь и потом, так уж и быть, соглашусь продолжить семейную традицию быть гордостью правительства Мурано.
– Перестань, – Ярослав демонстративно поморщился над последними словами брата. – Иногда ты переигрываешь в избалованное дитя при семи няньках и отцу я передал о твоей попытке перевести очередную подружку под свое крыло, не считаясь с военным уставом.
– Замечательно, – Яромир действительно выглядел довольным сложившейся ситуацией. – Тогда мне больше не придется строить из себя крутого парня на военной службе?
– На эту тему у тебя состоится личный разговор с нашим дорогим папой, он пообещал мне быть очень строгим родителем.
– Неужели мне грозит отлучение от кормушки Мурано?
– Ты о матери бы подумал, Яромир, она же волнуется, постоянно ожидая от тебя детских выходок с нарушением дисциплины и эта девочка, – Ярослав кивнул в сторону расстилающегося за окном бескрайнего космического пространства. – Которую мы отправили домой, точно не поднимет ей настроение.
Когда проснешься.
Когда ты проснешься, вокруг может измениться мир. Совершенно. До неузнаваемости. Обступить чужими стенами, оглушить чужими звуками, привести в себя пощечиной какой – то зарвавшейся сволочи. Кто – нибудь думал об этом когда – нибудь, когда засыпал? Алея не задумывалась. Она всегда засыпала, едва ее голова касалась подушки, и сон был неизменно глубокий, без сновидений. Во сне Алея действительно отдыхала от напряженного дня, заполненного пристрастным изучением предметов в летной школе, потом работа и снова учебники. Ее знаний едва ли хватало для того, чтобы выглядеть достойным специалистом на фоне прочих инженеров. И она старалась, тянулась вверх и даже добилась признания себя как специалиста у главного инженера, пока не получила иньектором вкол в область шеи от того самого милого пилота, согласившегося прихватить ее до ближайшей космической базы. Очнулась Алея в комнате, залитой теплым солнечным светом, на широкой кровати под красиво – задрапированным балдахином. От пощечины, которую ей влепила незнакомая женщина средних лет.
– Иноземная сучка слишком долго отдыхает.
И ошарашенную Алею вмиг стащили с постели, проволокли вниз по ступеням и привязали за руки к столбу. Та же женщина и все также визгливо приказала:
– Приступай.
И кто – то невидимый опустил плеть на спину Алеи. Эти люди ничего не объясняли, ни в чем не обвиняли. Они просто стояли рядом и злорадно наблюдали за ее наказанием. До тех пор пока она обессиленно не повисла в путах, теряя сознание от боли.
– Серьезных повреждений нет, госпожа.
И снова этот визг, вызывающий нестерпимое желание заткнуть уши руками.
– Приведите в чувство, покормите и завтра снова к столбу.
Били каждый день, потом запирали в комнате на пороге, которой зловещей статуей замирала звероподобное создание, слабо напоминающее женщину. Оно тоже не разговаривало с ней, ничего не объясняло, оно охраняло то, что ему приказала охранять госпожа. Алея пыталась заговорить с той женщиной, что все вокруг называли госпожой, но та не снисходила ни до бесед с пленницей, ни до собственного рукоприкладства. Та пощечина так и осталась единственной для Алеи полученной от госпожи. Били ее слуги и били они профессионально, причиняя максимум боли и минимум повреждений. Но в один из дней кошмар неожиданно закончился. Ее никто не поволок к врытому посередине внутреннего дворика столбу, никто не кричал, швыряя на стол поднос с едой. Она словно перестала для всех существовать. Алея мышкой просидела в углу комнаты весь день, боясь высунуть нос во двор, но когда окончательно стемнело и зажглись фонари к ней в комнату скользнула тень. Тень оказалась девушкой с длинными белыми волосами и очень бледной кожей. Девушка присела перед Алеей и посмотрела на нее своими невероятно прозрачными глазами.
