Текст книги "Не нужно обещаний"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Нет? – брови самоуверенного красавца иронично поползли вверх. – Отказ, и так быстро, Патрисия? Но я еще ничего не попросил.

Насмешка в голосе мужчины заставила девушку отшатнуться. Возможно, ему весело, но ей, когда он так внезапно появился здесь, в ее убежище, совсем не до смеха.

– Я думаю, слово «нет» вполне подходит в качестве ответа на любой из твоих вопросов, – пришла наконец в себя Патрисия. Голос ее предательски дрожал, а руки похолодели, и она сложила их, словно старалась защититься. – Это слово мы чаще всего использовали при нашей последней встрече.

– Слово, которое ты использовала, – холодно поправил Рональд. – Похоже, ничего не изменилось.

– Да, не изменилось, и я не понимаю, зачем ты здесь? – Голос девушки с трудом подчинялся ей.

– Ты пригласила меня приехать.

– Я пригласила? Ты ошибаешься. Тебе писала моя племянница, Элис Дорст. Я лишь набросала текст для нее.

– Ты забываешь, что мы работали одно время вместе. Я узнал твой стиль. Кроме того, только от тебя она могла узнать о концерте «Прелюдии любви».

Лицо Пат вспыхнуло ярким румянцем.

– Но я не…

– Да, но девочка добавила приписку, в которой говорится, что от моего исполнения «Прелюдий» у нее бегут мурашки по коже. Есть только одно место в мире, где она могла услышать эту музыку, и только один человек мог дать ей пленку с записью.

От волнения у Патрисии пересохло во рту.

– Однажды Элис слышала эти пьесы и спросила, чьи они. Мне казалось, она обо всем забыла.

– Очевидно, нет. Похоже, на нее музыка произвела большее впечатление, чем на ту девушку, которой посвящалась.

Ах, если бы только это было так! Пат слушала эту запись, когда ей было особенно горько. Волнующая, незабываемая мелодия, записанная без всяких технических ухищрений, будила чувства сильнее любой другой музыки, потому что каждая нотка навевала воспоминания о личном, интимном…

В один из тяжелых для Патрисии дней, когда исполнилась годовщина со дня смерти отца, она поставила кассету, забыв, что племянница должна вот-вот прийти. Присутствие девочки обнаружилось лишь после восторженного «ах!», последовавшего за финальными аккордами. Прежде чем Пат успела остановить Элис, она подбежала к магнитофону и, вытащив кассету, прочитала название, сделанное рукой автора. Она, конечно, не знала почерка, но уловила уникальный стиль исполнения.

– Мне кажется, это Рональд Рассел! – воскликнула девочка. – Но я почему-то никогда не слышала этого произведения!

– Пьесы называются «Прелюдии любви». Один из моих клиентов хочет использовать их в качестве музыкального сопровождения для рекламы на телевидении, – на ходу придумала Пат.

– Вот здорово, это восхитительная музыка! – обрадовалась Элис, поверив объяснению. – Если они ее используют, значит, ты будешь работать с самим Расселом?

– Вероятно, нет. Клиенты купят права на эту мелодию и пригласят музыкантов для записи. Маэстро никогда не согласится участвовать в рекламе.

Элис задумалась, и Патрисия с радостью сменила тему разговора. Делить музыку Рассела с кем-то, пусть даже с такой восторженной слушательницей, как племянница, было равносильно тому, чтобы открыть тайники своей души.

Девушка знала, что Элис запомнит пьесы, но не могла и предположить, что они будут упомянуты в письме к автору. Конечно же, Рассел сразу догадался, у кого можно было прослушать «Прелюдии».

И вот маэстро здесь. Сердце Пат сжалось, словно в тисках, но голос не дрогнул:

– Я полагаю, ты приехал не затем, чтобы ворошить старые угли. Костер давно погас!

Патрисия холодно взглянула на гостя. Сейчас ей больше всего требовалось сохранять дистанцию между ними. Она была уверена, что, если увидит этого человека вновь, все произойдет иначе. И в голову не приходило, что ее опять так же сильно потянет к нему, что само его присутствие вызовет к жизни прежние чувства, казалось, давно похороненные.

Неужели ошибалась?

– Иногда даже в погасшем костре остается одна искра, – прозвучал ответ на немой вопрос. – Порой нужно только раздуть ее, чтобы пламя разгорелось снова.

Рональд сделал шаг внутрь беседки. Старые доски заскрипели под ногами. Патрисия отпрянула к решетчатой стене, помимо воли завороженная чертами красивого лица, приближавшегося к ней.

Ей хватило мгновения, чтобы отметить мельчайшие детали. По сравнению с тем, что она помнила, волосы мужчины слегка поредели, еще больше подчеркивая высокий лоб. Черные брови над столь незабвенными очами были сведены вместе. Яркий огонь пылал в устремленных на нее глазах, которые обладали удивительной способностью менять цвет, становясь то карими, то зеленоватыми. Затаив дыхание, девушка наблюдала, как на нее надвигается прошлое.

Все переворачивалось у нее внутри. Она не хотела, чтобы этот себялюбец дотрагивался до нее. И все же…

Неожиданно его губы скривились, и он отвернулся, но до этого Патрисия успела заметить, как изменилось выражение когда-то милого лица. Сердце ее упало. Неприязнь нельзя было перепутать ни с чем, и это чувство Рон испытывал к ней.

Ее вдруг охватила злость на себя. Почему недостало решимости сразу оттолкнуть его, показав, что в костре не осталось ни искорки. Вместо этого она смиренно ждала, желая его прикосновения. Он сразу все понял, готов был ответить на ее чувства, пока не вспомнил прошлое. Рон ничего не забыл. Это было видно по его глазам, прежде чем он отвел их в сторону.

Ярость кипела в девушке.

– Почему бы тебе не спросить, вожу ли я машину в пьяном виде? Я вижу, что у тебя на уме.

Лицо гостя оставалось абсолютно спокойным, когда он вновь обернулся к ней:

– Очевидно, это у тебя на уме, поэтому – какая разница, что я скажу, не так ли?

Напряжение достигло предела. Пат не могла поверить, в какое смятение пришли ее чувства теперь, всего через несколько минут после его появления. Должно быть, так случилось потому, что он напомнил о вечере, который ей хотелось любыми средствами вычеркнуть из своей жизни, а отнюдь не оттого, что у нее сохранилась любовь к нему.

– Я думаю, тебе лучше уйти, – сказала она, собрав остаток сил, чтобы сохранить достоинство.

– Ты собираешься отступать перед проблемами, Пат?

– Отступать? Я не…

– Ты не понимаешь, о чем я говорю, да? – бросил Рон, и резкий тон оборвал ее на полуслове. – Раньше ты не убегала от проблем, да и теперь не собираешься этого делать, нет, черт возьми, не собираешься.

Пат вскинула голову. Возможно, она заслужила его презрение за тот проклятый вечер, но обвинять ее в трусости не позволит. Покинув любимого, девушка совершила акт величайшего мужества в своей жизни.

– Ты же давно ничего не знаешь обо мне, – вскипела она. – Если бы я собиралась бежать от своих проблем, продала бы этот дом, вместо того чтобы из последних сил стараться поддержать его. Я бы не вернулась сюда, чтобы в течение двух лет ухаживать за отцом, наблюдая, как он угасает на моих глазах. Не осталась бы сейчас здесь и не стала бы разговаривать с тобой.

Странный огонек мелькнул в его зеленоватых глазах.

– Наверное, ты испытала больше, чем я мог предположить. А сейчас тебе не хватает храбрости, хотя в этом есть доля и моей вины. Несколько лет назад все, что тебе требовалось, – это любовь.

Горькая правда вернулась: это было тогда, теперь все иначе. Пробеги Патрисия марафонскую дистанцию, и то бы потеряла меньше сил, чем в этом противостоянии.

– Мне жаль, что ты потратил свое время, – заставила она себя произнести официальным тоном. – Я передам Элис, что вся эта затея оказалась ошибкой.

Гость не собирался уходить.

– Возможно, для тебя, но не для меня. Я не собираюсь разочаровывать девочку, чтобы потакать твоей гордыне. Итак, ты вернешься со мной в дом добровольно или мне тебя туда отнести? Что ты выбираешь?

3

Перспективы попасть в дом на руках Рона было достаточно, чтобы вернуть силы ослабевшим ногам. Не стоило и сомневаться, что он сделает это. Однажды она в шутку бросила ему подобный вызов, и этот здоровяк без всяких усилий поднял ее своими стальными руками, не обращая внимания на призывы отпустить.

Та сцена закончилась поцелуями и смехом. Теперь наверняка завершилась бы слезами и унижением.

Патрисия торопливой походкой направилась по дорожке к дому. Рон не отставал ни на шаг. Она чувствовала затылком его дыхание, которое, казалось, шевелило ее волосы и заставляло ощущать пустоту внутри.

С какой стати он вернулся сейчас? Что ему нужно? Не покидало чувство, что за всем этим кроется нечто большее, чем желание помочь юной музыкантше. Неужели решил отомстить потому, что она осмелилась бросить вызов его праву на нее? Неужели требовала так уж много, когда хотела, чтобы он ей поверил, а не просто простил?

Очевидно, он так считал. Ведь никогда ни о чем ее не спрашивал, никогда не подвергал сомнению версию Хелен о том, как именно все случилось. Все выглядело так, будто между ними выросла каменная стена, подобная той, в которую врезалась та злосчастная машина.

Когда Патрисия ввела гостя в дом, Элис продолжала работать за машинкой. Несмотря на дурные предчувствия, мысль о радости племянницы при встрече со знаменитостью придала хозяйке сил.

– Эл, к тебе пришли, – мягко сказала она.

Не поворачивая головы, девочка проворчала:

– Если это Кэтрин, скажи ей, что я занята.

Озорные искорки мелькнули в глазах Рассела.

– Это не Кэтрин.

При звуке мужского голоса Элис подняла голову. Изумление, написанное на ее лице, было достаточной компенсацией за те муки, которые испытала Патрисия, вновь увидев любимого когда-то человека.

– Господи боже мой! Это вы, Рональд, я хотела сказать – мистер Рассел. – Жестом взрослой женщины девочка пригладила волосы, щеки покрыл яркий румянец.

– Можете называть меня Рон, – с улыбкой ответил музыкант. – А ты, должно быть, Элис Дорст, которая написала мне такое доверительное письмо.

– Пожалуйста, зовите меня просто Эл. – Она бросила растерянный взгляд на Пат и продолжала: – Мне помогли его написать. Составлять письма – профессия моей тети Патрисии, и она знала, как я хотела, чтобы вы стали моим наставником. Надеюсь, вы не думаете, что это – какой-то подвох или розыгрыш?

– Нет, не вижу никакого розыгрыша. По моим понятиям, если кому-то помогают написать письмо, то это называется сотрудничеством.

– Спасибо. – Элис вскочила с места. – Мне следовало предложить вам сесть. Не хотите ли кофе? Тетя испекла сегодня морковный кекс. Я могу принести…

Маэстро подвел смущенную девочку к стулу, усадил и сел напротив.

– Почему бы нам не позволить приготовить кофе твоей тете, а ты пока расскажешь о своих творческих планах.

Патрисию покоробило, что гость так бесцеремонно отсылал ее, хотя и понимала, что это вызвано его желанием дать Элис возможность почувствовать себя непринужденно. Пока она готовила в кухне кофе, внутри у нее все кипело. Увидев, как легко ему удалось справиться с ситуацией, девушка с болью вспомнила свою первую встречу с ним, во время которой она, как и Элис, была подобна воску в руках мужчины.

Через полуоткрытую дверь она видела, как ее племянница, с благоговением внимая каждому слову Рона, всем телом подалась вперед. Неужели и она так же страстно стремилась заслужить его внимание?

Да, именно так, с досадой призналась себе Патрисия. И он всегда давал ей почувствовать, что в данный момент она единственный человек, интересующий его.

Внося поднос с кофе в гостиную, хозяйка чуть не столкнулась с Элис, стремительно пронесшейся мимо.

– Рон хочет, чтобы я для него сыграла, – выпалило юное дарование.

Через минуту она вернулась со своим кларнетом итальянской фирмы, которым очень дорожила. Патрисия заметила одобрение на лице музыканта, пока он наблюдал, как Элис тщательно готовила инструмент.

На минуту воцарилась полная тишина, пока кларнетистка успокаивала дыхание. Затем исполнила «Испанскую серенаду», сыгранную на последнем экзамене.

Пьеса звучала великолепно, и даже Патрисия осознала всю глубину таланта Элис. Она вдруг обрадовалась, что помогла писать письмо – пусть ей придется каждый раз настраиваться на встречу с Роном, когда он будет присутствовать на репетициях в школе. Девочка заслуживала любой поддержки.

Когда маленькая исполнительница закончила играть, маэстро удостоил ее долгим, почтительным молчанием и, соединив вместе ладони, сказал:

– Браво, Эл, ты играешь с таким же азартом, как и я в твоем возрасте.

Девочка покраснела еще больше, хотя это казалось невозможным.

– О нет, меня нельзя сравнивать с таким виртуозом, как вы.

– Я и не сравниваю. Твоя цель – выработать собственный стиль, манеру игры, которая будет так же уникальна, как твоя подпись, чтобы слушатели могли узнавать исполнителя с закрытыми глазами.

Музыкант сделал еще ряд замечаний по поводу улучшения артикуляции.

– Поток воздуха должен быть постоянным, будто ты играешь одну длинную ноту, – посоветовал он, беря инструмент из ее рук, чтобы продемонстрировать.

Элис попробовала повторить несколько нот – звучание стало заметно выразительнее. Если Рону удалось всего за несколько минут достичь такого результата, что произойдет, если он будет заниматься с ученицей дальше, не удержалась от мысли Патрисия.

– Мы продолжим, когда я приду снова, – заключил маэстро, вызвав своими словами непроизвольный возглас протеста со стороны хозяйки.

Он обернулся, и его спокойный взгляд приковал девушку к месту.

– Ты, наверное, помнишь, что я ничего не делаю наполовину, Пат! Если я собираюсь заниматься с Эл, я не могу делать это на расстоянии.

Ах, если бы это было возможно, кричал внутренний голос. Иначе ей этих визитов просто не перенести, разве он сам не видит?

– Элис, ты, кажется, хотела что-то вязать сегодня? – строго напомнила Патрисия племяннице.

Она не собиралась продолжать дискуссию при ней.

Девочка с упреком посмотрела на тетку, с неохотой разобрала кларнет и положила в футляр.

– Вы, правда, приедете снова? – спросила она Рональда.

Прежде чем ответить, мужчина пристально посмотрел на Пат.

– Я никогда не обещаю того, что не могу сделать.

– Здорово! Это был самый лучший день в моей жизни. Спасибо вам… Рон.

Казалось, от ее счастья в комнате стало светлее, хотя Патрисия совсем не разделяла энтузиазма племянницы.

И все же было приятно увидеть, как Элис, пританцовывая и мурлыча что-то себе под нос, направилась по коридору в свою комнату.

– Девчушка очень талантлива, – заметил Рональд, когда они остались вдвоем.

– А еще юная и ранимая. Надеюсь, ты это запомнишь, – последние слова Патрисии прозвучали резче, чем ей хотелось.

– Кого ты имеешь в виду, себя или Эл? – мягко спросил Рон. Не получив ответа, он взял чашку кофе. – Почему она живет с тобой? Неприятности дома?

– Нет. Моя сестра Оливия с мужем путешествуют по средиземноморским странам, и им не хотелось, чтобы дочь пропускала занятия. У меня здесь достаточно места, поэтому…

– Обычно ты живешь одна?

– Да. За исключением череды любовников, сменяющих друг друга, – небрежно ответила Пат.

Меньше всего ей хотелось, чтобы он жалел ее или думал, что, потеряв его, она вела жизнь монахини. И хотя это было близко к правде, в ее намерения не входило сообщать об этом.

Он посмотрел на пишущую машинку на большом дубовом столе, огромный картотечный шкаф из металла, стоявший рядом.

– Теперь ты работаешь дома?

– Я работаю независимым агентом с тех пор, как вернулась из Парижа, чтобы ухаживать за отцом. Два года назад он умер, и оказалось, что мне лучше работать самостоятельно.

Расселу прекрасно известно, что сейчас устроиться в агентство крайне сложно. Когда она убедилась, что на каждое свободное место, по меньшей мере, пятьдесят претендентов, ей показалось разумнее начать свое дело. К тому же работа дома позволяла ухаживать за больным отцом.

У Пат сейчас не было полной уверенности, захотелось бы ей что-либо изменить, появись у нее такая возможность.

Гость откинулся на спинку стула, чувствуя себя непринужденно, а Пат казалось, что она вот-вот взорвется. Он увидел Элис, услышал, как девочка играет. Что ему еще надо?

– Я приехал не только затем, чтобы познакомиться с автором письма, – заметил Рон, когда ее нервное напряжение достигло предела.

Она провела языком по пересохшим губам.

– Что же еще за причина?

– Догадайся.

– Рональд, не надо играть со мной. Мне известно из газет, что ты не испытываешь недостатка в женском обществе. Так что не в этом дело.

Его глаза сузились.

– Не следует верить всему, что читаешь в газетах. Но мне нужно не твое… – последовала короткая пауза, – общество, я приехал предложить тебе работу.

Облегчение смешалось в ней с разочарованием. Ей следует радоваться, что он не хочет возобновлять их отношения, и вместе с тем трудно отделаться от чувства сожаления, причиняющего острую боль.

– У меня уже есть работа, – возразила она, надеясь, что своим тоном не выдаст испытываемых эмоций.

– То, что я хочу предложить, не будет мешать основной работе. Твое письмо от имени Элис подало мне идею. Я завален письмами от поклонников с различными просьбами, которые требуют дипломатичных ответов. Ты как раз тот человек, кто мог бы с этим справиться.

Патрисии меньше всего хотелось сохранять дипломатичность.

– Разве для таких вещей у тебя нет мисс Монтрей?

– Хелен слишком загружена административными вопросами. В Англии моей почтой занималось агентство, а здесь мне необходим другой, более личный подход.

– Итак, ты хочешь свалить на меня всю черную работу, чтобы Хелен ею не занималась?

Патрисия была готова откусить себе язык, почувствовав закравшуюся в голос ревность. Очень не хотелось показывать ему, что он ей небезразличен. Но было уже поздно.

Рон не отводил от девушки пытливого взгляда.

– Вы ведь с ней никогда не ладили, так?

То, что они не ладили, вряд ли удивительно, учитывая их общий интерес к одному мужчине, который оставался в полном неведении о существовавшем между ними соперничестве.

– Теперь это не имеет значения, – спокойно ответила Пат. – Если тебе неизвестно, то сообщу: уровень безработицы подскочил, пока ты создавал свою империю за границей. У тебя большой выбор, чтобы взять кого-то, кто займется твоей почтой. Зачем тебе я?

– Очевидно, ты забыла, как хорошо мы работали вместе. Ты понимала меня с полуслова. Иногда я не мог отличить, где твое письмо, а где то, что написал я.

Тогда как же произошло, что они не смогли понять друг друга, когда случилась та авария, печально подумала Пат. Ему и в голову не приходило, как ей было важно, чтобы он нашел слова оправдания в ее адрес. Взаимопонимание между ними исчезло, а сейчас об этом и говорить смешно.

– Нет, ничего не выйдет, – сказала она. – Мне лучше работать дома, чем у кого-то в офисе.

Рон успокаивающе замахал руками:

– Тебе ничего не придется менять.

– Ты будешь присылать мне работу сюда?

– Я буду доставлять ее лично, если это убедит тебя взяться за дело.

Перспективы иметь его в качестве клиента, пусть и на самых безобидных условиях, оказалось достаточно, чтобы вывести ее из летаргического сна. Как она может даже думать, стоит ли соглашаться на предложенную работу? Достаточно того, что втянула его в музыкальные увлечения Элис. А теперь еще и работать на него. Должно быть, она сошла с ума.

– Нет, я… ничего не выйдет.

– Потому что сохранилось кое-что из прошлого? Ведь так, Пат?

Она решила скрыть свои чувства, изобразив недоумение:

– Что за нелепая мысль. Тебя не было почти пять лет. Ты и понятия обо мне не имел. А что, если за это время я вышла замуж и нарожала детей?

Во взгляде Рональда мелькнула скорее насмешка, чем беспокойство.

– Разве ты сделала что-либо из этого?

Патрисия задалась вопросом, зачем так поспешно старается отдалить его от себя. Ведь когда-то мечтала выйти за Рона замуж и иметь от него детей, но конец этим мечтам положило его нежелание поверить ей.

– Конечно нет, – резко ответила девушка, раздраженная его вопросом. – Мне было не до этого, слишком занимала работа, чтобы вновь утвердиться в рекламном бизнесе.

– Работа не оставляла времени для любви? Ну не расточительство ли в отношении одного из твоих главных талантов?

Патрисия почувствовала, что краснеет, и стала помешивать ложечкой кофе, который не собиралась пить. Она и не подозревала о своих талантах, пока его умелое обучение не вызвало к жизни такую страсть, которая вначале шокировала ее. Успокаивали заверения любовника, что то, чем они занимаются, не только естественно, но и единственно верно.

– Кажется, ты уверен, что мои, как ты их называешь, таланты попусту растрачены, потому что я занята работой? – попыталась защититься девушка. – Вероятно, обо мне не так часто упоминали в газетах, как о тебе…

Лицо Рона приняло грозное выражение:

– Итак, в твоей жизни много мужчин или это кто-то один?

Пат внутренне содрогнулась, получив косвенное подтверждение всем газетным сплетням о нем. То, что он с готовностью поверил в ее ложь, для нее лишнее свидетельство его многочисленных связей с женщинами.

А чего ей следовало ожидать? Он богат, знаменит и чрезвычайно привлекателен. Она не думала, что это открытие станет настолько болезненным для нее.

– По-моему, тебя это не должно касаться, – заявила Пат, вне себя от испытываемого ею нервного напряжения. Как она сможет работать с ним, если даже такая короткая встреча превратилась в эмоциональную встряску?

К удивлению, Рональд утвердительно кивнул:

– Ты права, меня это не касается. Но мне неприятно сознавать, что ты должна выбиваться из сил, когда я мог бы тебе помочь.

Итак, предложение работы, оказывается, – всего лишь благотворительность с его стороны. Он испытывал к ней жалость. От этого стало очень горько.

– Думаю, тебе лучше уйти. Если ты хочешь заниматься с Элис, можешь придерживаться программы, существующей в ее школе. Это не отнимет у тебя много времени.

– И не приведет меня снова к твоим дверям, – заключил он. – Сожалею, но ты вынуждаешь меня отклонить просьбу Элис.

Разочарование, написанное на ее лице, скрыть было невозможно.

– Ради всего святого, почему? Потому, что я не приняла твоего предложения о работе… или потому, что не оправдала надежд пять лет тому назад и теперь ты хочешь отомстить мне?

Взгляд мужчины стал жестким, подчеркивая твердую решимость, разъясняя без слов, почему этот человек добился такого могущества в мире бизнеса. Когда требовалось, он был подобен статуе, высеченной из гранита.

– Месть ни при чем. Перед тем, как появиться здесь, я проверил, что собой представляет эта школьная программа. Она слишком поверхностна и рассчитана лишь на то, чтобы создать дополнительную рекламу школе за счет славы некоторых знаменитостей. Программа не предусматривает углубленного занятия музыкой.

– Школа и не ставит такой цели, иначе она никогда бы не получила поддержки от людей, занятых карьерой. Программа должна лишь развивать способности и таланты, вселять веру в свои силы. Чудес никто не ждет.

– Знаешь, для развития способностей нужны тесные связи с учеником, и я готов тратить время и силы, но не иначе. Мое предложение звучит так: все или ничего, Пат. Итак, что?

Патрисия в нерешительности стиснула пальцы рук.

– Не лучше ли тебе обсудить это с родителями Элис? Они вернутся в следующем месяце. Любое решение потребует их участия.

Казалось, своим уверенным и спокойным взглядом он бросал вызов:

– Я так и собирался поступить. Но пока мог бы многое дать для музыкального развития девочки. Упущенное сейчас время уже не наверстать никогда.

Мужчина загонял ее в угол, девушка начинала терять голову.

– Это шантаж. Ты заставляешь меня работать с тобой в обмен на согласие помочь Элис.

В его глазах мелькнуло нетерпение:

– Считай, как хочешь. Ты могла бы работать, пока я буду заниматься с твоей племянницей? Думаю, так мы могли бы убить двух зайцев.

Пожалуй, в этом есть смысл. Возможно, она делала из мухи слона, позволив чувствам возобладать над разумом. Не стоило отклонять предложение, сулившее хороший доход, когда дом требовал огромных денег. И для нее найдется дело во время визитов Рональда.

После возвращения родителей Элис можно будет, не теряя достоинства, оставить работу у музыкального босса. Ведь тогда он не откажется от своих обязательств перед ученицей.

– Хорошо, – согласилась наконец Пат. – Я попробую, но если ничего не получится…

На лице Рона ожила маска удовлетворения. Еще бы! Как всегда, в итоге мужская сила воли восторжествовала.

– Все получится, – заверил он. – Мои планы обычно выполняются.

Патрисия с трудом перевела дух. Влажные ладони и внутренняя дрожь давали достаточное представление о том, чего ей ожидать от совместной работы.

Но ради Элис придется пройти через испытания. В конце концов, это всего лишь на месяц. На месяц ее хватит!

– Когда мне начинать работу с письмами? – спросила она хриплым от волнения голосом.

– Через несколько дней. Мы еще продолжаем налаживать здесь все дела. До конца недели Хелен справится одна. Ты, по-моему, собиралась на прогулку. Почему бы нам не продолжить ее вместе? Ты мне покажешь, что творится в округе.

Девушка провела вспотевшими ладонями по джинсам.

– Не смею больше тебя задерживать. Мне известно, что ты крайне занят сейчас, когда под твоим началом целое здание звукозаписи.

Рассел удивленно взглянул на Пат, и она пожалела, что откровенно дала понять о своей осведомленности в его делах.

– У этого здания есть двойник в Сан-Франциско, – сказал он. – А еще я имею ряд студий звукозаписи в других местах. Но не стоит становиться большим боссом, не имея возможности время от времени сбежать от всего. Например, как сейчас.

Гость направился в сад, скромная наследница поместья молча брела за ним. На этот раз она взглянула на дом его глазами: листы гофрированного железа на кровле провисли в тех местах, где соединялись с остатками черепицы; желоба на крыше забиты грязью – с них капает вода; стены – в трещинах, электропроводка и водопроводные трубы требуют замены. Единственным предметом гордости оставался мозаичный пол в передней. Приложив немалые усилия, хозяйка отчистила каждую плитку с помощью скребка и чистящего раствора. Теперь их яркие цвета сияли в солнечном свете, проникавшем внутрь после полудня. Она была уверена, что во время их прогулки от внимательного взгляда Рона не ускользнула ни одна деталь.

– Мне еще очень многое нужно сделать, – сказала Пат, стараясь, чтобы голос не показался извиняющимся. Это ее дом. Неважно, отремонтирован или скоро совсем развалится. Рон не имеет к этому никакого отношения.

– Твой отец многого не успел сделать, заболев?

Ответ на вопрос был очевиден.

– Это для меня не новость, – пробормотала девушка себе под нос.

Рон подошел к бывшей стоянке для экипажей. Земля заросла сорняками, но когда-нибудь будет расчищена и посыпана золотистым песком. Он огляделся и увидел длинную, в форме полумесяца клумбу с олеандрами, розами и красными камелиями. Цветник тоже нуждался в очистке от сорняков. Надо выбрать время и привести дворик в порядок, подумала Пат.

Сад не интересовал гостя. Его взгляд был прикован к дому, за которым открывалась живописная бухта.

Дом стоял на возвышении и выходил окнами на островок, а дальше взору открывался Голд Пойнт. Пейзаж можно признать весьма колоритным, и при наличии средств это место можно быстро превратить в настоящую достопримечательность.

Девушке стало обидно, что ценитель изящного видит все пришедшим в упадок. Она вдруг почувствовала себя такой же неухоженной, как клумбы в саду. Прическа требовала руки опытного мастера, на лице не было косметики, а устаревшего фасона одежда годилась только для работы дома, за закрытой дверью. Болезнь отца и огромные долги за его лечение, а впоследствии – постоянная забота о доме совершенно измотали ее. Едва хватало сил и средств, чтобы оставаться на плаву, не говоря уж о том, чтобы покупать модную одежду и выглядеть щеголеватой молодой особой, которая, наверное, и запомнилась человеку, чьими авторскими правами ей приходилось заниматься.

Что бы изменилось, если бы она тогда осталась с Расселом? Став его женой, путешествовала бы с ним, вместо того чтобы тратить свои сбережения на жизнь за границей. Сквонегала была бы, несомненно, восстановлена во всей своей прежней красе и стала бы одним из его домов, разбросанных по берегам Атлантики!

У Патрисии хватило сил подавить готовый вырваться горький вздох. У них возникли причины, чтобы не пожениться, и незачем гадать, что могло бы быть.

– Ты увидел все, что хотел? – спросила она усталым голосом.

– О да. – Рон не отводил от нее пристального взгляда до тех пор, пока напряжение девушки не достигло предела. Она ощущала магнетическое притяжение этого мужчины. В ней вдруг снова проснулись воспоминания о том, что было между ними в прошлом. Возможно ли подобное в будущем?

Нет! Ей пришлось изо всех сил стиснуть челюсти, чтобы не произнести это вслух. Никогда снова она не позволит ему топтать ее гордость. Ей не нужно его прощения, да и он своего не заслуживает.

– Ветер с моря холодный. Я бы хотела пойти в дом. Думаю, ты сможешь вернуться сам.

Он слегка наклонил голову, достойную резца самого взыскательного скульптора, делая уступку намерению Пат с достоинством выйти из создавшейся ситуации.

– Я смогу, но только после того, как мы покончим еще с одним делом.

Ну что еще ему может быть нужно?

– Разве нельзя подождать, пока я не приступлю к работе?

– Нет. Это касается дома. Он нужен мне.

Патрисия похолодела, скорее от страха, чем от холодного морского ветра.

– Сквонегала не продается ни за какие деньги.

– Это вряд ли кого удивит, учитывая те жертвы, на которые тебе пришлось пойти, чтобы сохранить наследство. Но я хочу арендовать, а не купить дом, пока не найду чего-нибудь более постоянного поблизости.

– Мне очень неудобно. Ты видишь, какой большой ремонт здесь необходим.

Богач махнул рукой.

– Это легко уладить, за мой счет, конечно. Ведь для моей же пользы.

Как просто у него все прозвучало. Вероятно, ему это действительно легко, учитывая имеющиеся в его распоряжении средства.

На секунду ей стало больно оттого, что придется отказать ему.

– Я не могу. Я не хочу жить в другом месте.

– А кто говорит, что тебе придется жить в другом месте?

Патрисия, казалось, окаменела, и лишь через несколько секунд ей удалось перевести дух.

– Не хочешь ли сказать, что мы будем жить здесь вместе?

– А почему бы и нет? Мы жили вместе в номерах гостиниц и даже, как мне помнится, делили одну спальню.

Рон сказал это таким тоном, что она была готова его ударить.

– Тогда мы делили больше чем кровать. Мы верили друг другу, а утраченное доверие нельзя восстановить ни за какие деньги.

– Ты в этом уверена?

Пока ему хочется верить, что она способна подвергать опасности свою жизнь и жизни других, управляя машиной в нетрезвом состоянии, на это есть только один ответ.

– Да, я никогда больше не хочу быть связанной с тобой. Ты вынудил меня работать вместе. Но ты не можешь заставить меня делить с тобой мой собственный дом.