Текст книги "Китайский алхимик"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Была ли это искупительная жертва со стороны Дори, доказательство того, что она примирилась со своим прошлым? Возможно, но от нее я не слышала ничего подобного. Наоборот, чем больше мы об этом беседовали, тем беспощаднее становились ее суждения.

И если серебряная шкатулка настолько важна, является ли ее первая владелица, наложница Линфэй, ключом к разрешению загадки? Я не была готова поверить в переход в бессмертие, изображенный на одной из шкатулок. Линфэй умерла. Возможно, ее тело похитили. Это имеет значение? Предположим, кто-то решил, что ей удалось совершить этот переход, стали бы тогда ее хоронить, а если нет, то, возможно, в землю закопали оставшуюся после нее одежду? Другими словами, идет ли речь о гробнице? Что-то подсказывало, что я права. Продавец, который привел меня к себе домой выпить чаю и предложить свой товар, определенно знал, где расположена гробница, или по крайней мере был знаком с тем, кто знает. Эти серебряные шкатулки тоже были оттуда похищены? И где может быть эта гробница? В поисковых системах Интернета Линфэй не нашлось, так что, возможно, ее гробницу так и не отыскали, по меньшей мере официально. Но раз она была императорской наложницей при дворе Просветленного государя, то вполне вероятно, что ее погребли где-то поблизости от Чананя, то есть Сианя.

Что если кто-то в Сиане знает, где находится гробница? Что если это известно сразу нескольким? Когда в мусульманском квартале я показывала всем фотографию серебряной шкатулки, продавец направил меня к магазину человека из мечети. Это было то самое место, хотя мне ужасно бы хотелось не видеть всего того, что я увидела.

У меня появилось чувство, что я подбираюсь к разгадке, но мне нужна была еще информация. Однако из отеля выходить не хотелось. Так, кто же сумеет мне помочь? Тот, кто находился в Сиане во время смерти Бертона, человека в переулке или человека из мечети, автоматически удалялся из списка, поскольку это был слишком большой риск, и пока не доказано обратное, он может быть виновен. Значит, я не могу обратиться к доктору Се, Майре Тетфорд и Лю Дэвиду, который и так не желал со мной говорить. Что касается Руби, то, возможно, это тоже не самая лучшая мысль, поскольку у меня есть только номер ее мобильного, а она может находиться где угодно.

Разве возможно избежать разговора со всеми этими людьми, если я хочу докопаться до истины? Вероятно, нет, но я решила попробовать. Мне очень нужно было узнать историю серебряных шкатулок, их происхождение. Где они находились после того, как их в детстве увидела Дори? Она-то мне ничего не рассказывала. Расспрашивать Джорджа тоже не хотелось. Итак, что я могу узнать, минуя его? В ту ночь я позвонила своему другу, соседу, а иногда помощнику в магазине Алексу Стюарту. Алекс умеет быстро находить нужную информацию и отлично понимает, что имеет ценность, а что нет. Да к тому же он был очень рад услышать мой голос.

– У меня к тебе огромная просьба, – начала я. – Ты сегодня можешь попасть в магазин?

– Конечно. Я собирался пойти в любом случае. Клайву может потребоваться помощь.

– Помнишь, где мы прячем аукционные каталоги?

– Еще бы. Там у нас их скопилось, наверное, лет за десять. Скоро придется нанимать соседний магазин.

– Иногда они очень выручают. Мне нужно, чтобы ты посмотрел самый последний каталог с аукциона «Моулзуорт и Кокс», где я была этой осенью. В нем ты найдешь фотографию серебряной шкатулки, династия Тан. За ней я ездила в Нью-Йорк.

– Да, помню.

– Внимательно посмотри на нее, а затем, если нетрудно, пролистай старые номера каталога и выясни, нет ли в них фотографии такой же шкатулки, но чуть большего размера. – Я обратилась к своим записям и продиктовала Алексу размеры шкатулки Джорджа, которую мне показала Дори, когда я была у нее дома. – Такой же формы, с таким же узором, но чуть меньше, чтобы она входила внутрь большой. Мне надо знать, когда она поступила на рынок. Возможно, ее там нет, но я надеюсь на лучшее.

– Будет сделано. Когда мне перезвонить? Какая разница во времени?

– Тринадцать часов.

– Тогда позвоню в полночь, когда у тебя уже будет утро.

– Звони в полночь.

– Иду в магазин прямо сейчас, – сказал Алекс.

Рано утром телефон звонил несколько раз. Я не спала.

– Прости, что так долго, Лара. Все оказалось несколько сложнее, чем я думал, и, возможно, тебя удивит то, что я нашел. Мне начинать?

– Да, и прости за хлопоты.

– Это было очень интересно, и я рад помочь. Естественно, мне без труда удалось найти описанную тобой шкатулку. Затем я начал искать нечто подобное. Начал с каталогов «Моулзуорт и Кокс», потому что именно там была эта самая шкатулка, которую ты пыталась купить, и полагаю, люди выбирают аукционные дома, специализирующиеся на вещах, которые они хотят продать. Такая была у меня теория. Сначала я подумал, что выполнить твою просьбу не составит труда. Я сразу же нашел похожую шкатулку, как ты и предполагала, в каталоге «Моулзуорт и Кокс», аукцион проходил примерно полтора года назад, весной. Похоже, они проводят два восточных аукциона в год. У меня есть информация с тех торгов, и я с радостью с тобой поделюсь.

– Отлично, Алекс. Я рада, что не слишком нагрузила тебя. Но ты, кажется, говорил, что тебе понадобилось больше времени?

– Верно. Я уже подумал, что мои труды увенчались успехом, когда нашел распечатку с фотографией, так что в сходстве сомнений не оставалось. Но чтобы быть совершенно уверенным, я взял продиктованные тобой размеры и сравнил их с теми, что приведены в каталоге. И вот тогда я понял, что не все так просто: твои размеры и размеры из каталога не совпадают, там они все на дюйм больше.

– Минутку! Есть две шкатулки: маленькая из осеннего каталога этого года и еще одна, чьи размеры я тебе дала, – она принадлежит Джорджу Мэттьюзу. Я сама ее измеряла.

– Я об этом и говорю. Размеры не соответствуют шкатулке Джорджа Мэттьюза. Она больше и ее, и той шкатулки, что была украдена.

– Мне кажется, я все делала аккуратно. Дори предоставила мне возможность измерить и сфотографировать шкатулку ее мужа, и я решила, что все в порядке. Должно быть, я ошиблась.

– Нет. Ты редко ошибаешься, это я уже понял за время работы в «Макклинток и Суэйн». Если Клайв что-то измерил, измерь это опять. Если измерила Лара, можно расслабиться. Вот что вызвало мой интерес.

– Мне лестно это слышать, но к чему ты клонишь?

– Есть третья шкатулка. Учитывая то, что размеры настоящие, я принялся ее искать. И нашел: ее примерно три года назад выставляли на аукцион. Все эти шкатулки появлялись на торгах с интервалом в полтора года, и их три, а не две.

– Ясно. Значит, если Дори хотела собрать все три, она пропустила одну?

– Этого я не знаю, но шкатулок три. Я было подумал, это значит, что они поддельные. Обнаружив такую странность, я на всякий случай стал искать другие шкатулки. И тут мне в глаза бросилось кое-что интересное относительно всех предметов танской династии. Я пролистал всю кипу каталогов, которые охватывают крупные аукционы в Нью-Йорке и Торонто почти за десять лет. Могу тебя заверить, что в последние пять лет количество экспонатов танской династии резко возросло, возможно, их стало в четыре раза больше, чем в предыдущие годы. Понимаешь, о чем я? Кстати, наибольший пик приходится на «Моулзуорт и Кокс».

– Возможно, люди просто начали продавать танские экспонаты, поскольку на них выросла цена. Они увидели, что похожие вещи приносят неплохую прибыль, и поэтому тоже выставили свои ценности на рынок. Ты можешь сказать мне что-нибудь еще об этих двух шкатулках, кроме размеров и того, что они похожи?

– Обе были выставлены в «Моулзуорт и Кокс», одна в Нью-Йорке, другая в Торонто. Обе предположительно принадлежали человеку по имени Линфэй. Продавцом первой шкатулки, которая была выставлена три года назад, был некто по имени, минуточку, боюсь, не смогу правильно произнести, доктор Цзинхэ Се.

– Дело серьезное.

– Ты его знаешь?

– Да. Он здесь, в Китае. Его зовут Се Цзинхэ, но это тот самый человек. А вторая шкатулка?

– Владелец не указан. Это важно?

– Уверена, но сейчас понятия не имею, что это может значить. По крайней мере очевидна связь доктора Се с одной из шкатулок. Наверное, Джордж Мэттьюз приобрел шкатулку Се Цзинхэ, принимая во внимание размеры вещицы, которую я видела у него дома. Это также означает, что доктор Се не был тем тайным телефонным покупателем в Нью-Йорке, потому что шкатулку он уже продал. Зачем ему понадобилась другая, но только чуть меньше той, что была у него и от которой он избавился? Также вполне возможно, что Джордж и Дори просто не успели купить вторую шкатулку. Дори только что ушла из Коттингема и из принципа не хотела делать никаких приобретений в своей области, а Джордж мог решить, что одной шкатулки достаточно, не понимая, что его жене захотелось бы приобрести все три.

– Тебе следует знать, что большинство танских экспонатов, продававшихся в последние пять лет, были из коллекции этого самого доктора Се.

– Не совсем понимаю, что это значит. В то время не было ничего незаконного в покупке и продаже китайских предметов старины. У него их огромное количество. Возможно, он просто хотел продать несколько, чтобы освободить место для других. Когда во время предварительного осмотра в Пекине мы беседовали о серебряной шкатулке, он не упомянул, что когда-то у него была похожая вещь. Мне ничего не известно. Может, он просто решил, что это не играет роли. А ты все-таки думаешь, что он бы что-то сказал? Неужели он вдруг понял, что его шкатулка – одна из трех, поэтому приобретает еще большую ценность, и решил попытаться снова приобрести другую? Я не могу его спросить. Мне важно узнать, прежде чем кто-то получит предписание суда, которого мне никогда не добиться, кто именно выставил шкатулку на продажу в Нью-Йорке, а затем внезапно снял ее с торгов.

– Опять доктор Се?

– Возможно. Бертон Холдиманд считал доктора Се вероятным покупателем, а не продавцом, но кто знает? И этот вопрос я ему тоже задать не могу.

– У тебя плохие отношения с этим доктором Се?

– Нет, но они могут испортиться, если его имя всплывет в этой связи. Спасибо тебе, Алекс. Как обычно, ты мне очень помог.

– Береги себя.

– Как раз это я и собираюсь сделать.

Я сдержала слово. Положив трубку, я осторожно раздвинула шторы и выглянула на улицу Дун Дацзе. Было еще рано, и магазины не открывались. Однако дворники уже вышли на работу, и один из них, вернее одна, подметала улицу прямо перед отелем. Когда я посмотрела в окно, она подняла голову, слегка заслонив глаза рукой. Это была женщина со шрамом. Мне пришло в голову, что она провела тут целый день, возможно, за исключением того времени, что следовала за мной на рынок. Я не смотрела на нее.

– На чьей вы стороне? – прошептала я через занавеску. Мне придется быть крайне осторожной, чтобы выбраться из этого отеля.

Пока мы беседовали с Алексом, я получила несколько звонков. Один был от Майры: она сообщила, что возвращается в Пекин и надеется увидеться со мной до моего отъезда. Вторым был доктор Се, который сказал почти то же самое. Он добавил, что мне не следует выходить одной на улицу по ночам, поскольку Сиань вдруг стал небезопасным местом.

– Как будто я этого не знаю, – произнесла я вслух.

А во время третьего звонка мне велели убираться из Китая, иначе будет хуже. По крайней мере, мне показалось, что мужчина так сказал. Вообще-то, если хочешь кого-то по-настоящему напугать, надо вытащить носок изо рта и говорить четко. Честно говоря, я и сама считала, что покинуть Китай было бы неплохой мыслью, но, учитывая тот факт, что я снова попаду под наблюдение собратьев этого бубнящего человека, в этом не было никакого смысла. Я подумала, что неплохо было бы отправиться в Пекин, поэтому позвонила и заказала билет на самолет.

Лю Дэвид так мне и не перезвонил. Возможно, он все еще стоял на коленях на бамбуковом коврике перед Басянь Гун, боясь вытащить свой модный сотовый телефон, чтобы он не привлек внимания. На самом деле я так не думала. Рынок откроется в следующее воскресенье. Наверное, он просто был не в состоянии мне позвонить. Однако я была уверена, что рано или поздно это произойдет.

Я вернулась к своим размышлениям. Алекс предоставил мне крайне любопытные сведения. Я была уверена, что Дори говорила, что видела три шкатулки вместе, но ее отчим разделил их и продал в середине 1970-х годов. Что с ними произошло после? Очевидно, одну приобрел доктор Се. Дори также упоминала о сгнившем внешнем футляре из дерева. Это продолжало меня беспокоить, хотя я видела серебряные шкатулки в Фамэнь Си и выяснила, что они тоже были заключены в деревянный футляр. Откуда Дори могла знать об этом в молодости? Рассказал отчим? А он откуда узнал?

Что если все эти танские вещицы, появившиеся в Нью-Йорке, были украдены из гробницы Линфэй? Возможно ли такое? Возможно ли, что все это дело рук «Золотого лотоса», наравне с другими их гнусными деяниями? Раз многие предметы были из коллекции доктора Се, то превращает ли это его в расхитителя могил, который одновременно является преуспевающим бизнесменом и филантропом? Да, он действительно помешан на китайской старине. Насколько сильно это помешательство? И даже если он расхищал гробницы, какое это имеет ко всему отношение?

И тут зазвонил телефон. Я потянулась к трубке, но тут же отдернула руку. Может, это опять один из тех ужасных телефонных звонков, что испытывают меня на прочность? Стоит ли давать этим людям знать, что я все еще в отеле? Однако мне могли звонить и по другим важным делам. Я взяла трубку, но молчала.

– Ты в порядке? – спросил Роб.

– Пока да.

– Ты можешь добраться до Пекина?

– Думаю, да. Паспорт мне вернули, и я заказала билет.

– Мне понадобится несколько часов, чтобы туда долететь.

– Знаю.

– Пекин, твой отель. Я там буду.

– Я тоже.

На следующее утро я быстро вышла из главного входа отеля. До этого я позвонила Питеру, таксисту, который всякий раз докучал мне с предложениями подвезти, и он уже ждал меня у дверей. Женщина со шрамом мела улицу. Я надеялась, что она меня не увидела, потому что было совершенно ясно, что она за мной следит, правда, я пока не понимала, с какой целью. Однако она все же заметила меня и то, что мою сумку загружают в багажник машины. Она оперлась о метлу и вытащила мобильный. Кто-то узнал, что я уезжаю из города. Как только захлопнулась дверца, такси рвануло с места, и поездка до аэропорта, занявшая чуть больше часа, прошла без происшествий. Пока все шло хорошо.

Я сидела у иллюминатора по соседству с пожилой китайской парой. Сразу было видно, что они никогда прежде не летали. Ремни безопасности вызывали у них полнейшее недоумение, и я показала, как ими пользоваться. Когда стюардесса принесла напитки, китайцы никак не могли сообразить, что с ними делать. Я показала откидной столик и объяснила, как им пользоваться. Они улыбались мне, а женщина, сидевшая посередине, все похлопывала меня по руке и что-то говорила. Я улыбнулась в ответ и кивнула. Она вытащила термос и предложила мне. Я отказалась, потому что в последнее время с меня хватило чаю.

Я заметила, что пожилому мужчине неудобно смотреть в окно, и жестами предложила нам поменяться местами. Сначала он покачал головой, но я настаивала, и когда мне наконец удалось освободить чету от ремней безопасности, пожилой супруг, которому не терпелось взглянуть в иллюминатор, чуть не плюхнулся мне на колени. Чтобы занять место рядом с проходом, мне пришлось протискиваться мимо них. На лице стюардессы появилось удивленное выражение, но затем она подошла и поблагодарила меня. Мужчина все время что-то восклицал и тянул жену за руку, чтобы она тоже взглянула в иллюминатор. Был ясный день, и, наверное, открывавшийся вид поражал воображение. Глядя на радость супругов, я почти позабыла свое беспокойство.

Однако сам полет не положил конец моим приключениям. Надо было еще преодолеть эскалатор. Женщина чуть не упала назад, и тут я поняла, что супруги не знают, как пользоваться этим хитроумным нововведением. Я быстро протянула руку, поддержала женщину, а потом мне пришлось удерживать обоих супругов, чтобы они в целости и сохранности сошли с эскалатора. Далее последовало вращающееся устройство для выдачи багажа. Мне пришлось помогать, потому что пожилой мужчина схватил огромный клетчатый чемодан, и его так потащило следом, что он чуть не упал. Я уже забыла, насколько все тут сложно устроено.

Я уже собиралась уходить, потому что мне все-таки удалось довести супругов вместе с багажом до стеклянных дверей, отделявших пассажиров от встречающих, когда я увидела то, от чего мне стало нехорошо. Это был человек в черном: теперь он был одет в униформу и явно кого-то искал. Я прекрасно понимала, кого он ищет, и даже догадывалась, каким образом ему стало известно, что я прилечу этим рейсом. Однако я не была готова к встрече с ним.

Я подхватила пожилых супругов под руки и пошла посередине. Мужчина в черном, то есть теперь уже в зеленом, сделал шаг в нашу сторону, но через мгновение нас увлекла толпа из двенадцати или четырнадцати человек, включая детей, которые приехали встречать пожилую пару. Сначала все с недоумением глядели на меня, но старик принялся что-то оживленно объяснять, потом пожилая женщина вставила несколько слов, и внезапно все засуетились вокруг меня. Мне дали подержать ребенка, пока они разбирались с багажом, а самая молодая пара, внуки моих подопечных и родители малыша, оказавшегося теперь у меня на руках, объяснили по-английски, что пожилые люди, которые всю жизнь проработали на ферме вблизи Сианя, прилетели к семье в Пекин. Внучка поблагодарила меня за помощь, особенно за то, что я дала возможность ее деду полюбоваться видом в иллюминатор. Она добавила, что это был первый полет в их жизни, что я и так уже поняла. Про себя я подумала, что, наверное, он будет и последним, и теперь старички весь остаток жизни станут о нем вспоминать. Девушка добавила, что все родственники беспокоились, как старички долетят на самолете, но они не могли себе позволить отправить кого-нибудь им на помощь. Они просто надеялись, что кто-нибудь из пассажиров присмотрит за ними, и были рады, что я оказалась поблизости.

Все это время человек в черном наблюдал за мной. Да, он меня видел и узнал, но не сделал попытки подойти. Это навело меня на мысль, что, несмотря на форму, он здесь не официальное лицо. От этого я еще больше испугалась. Я не знала, как мне удастся от него избавиться, но по крайней мере до тротуара я могла дойти под надежным прикрытием. Оставалось надеяться, что поблизости будет такси.

– Вы заказали машину? – спросила молодая женщина.

– Боюсь, нет.

– Тогда мы довезем вас до отеля.

В другой раз я бы вежливо отказалась, но сейчас решила, что это награда за мое хорошее поведение, к тому же очень своевременная. В окружении новых друзей я прошествовала мимо своего преследователя, произнеся про себя, что мы скоро увидимся.

Глава 10

Я сдержал данное Линфэй обещание, что не раскрою никому секрета ее труда. Однако наше совместное времяпровождение должно было скоро закончиться. Причиной послужило то, что сгущающиеся тучи наконец достигли Чананя.

Фигляр Ань Лушань оказался губительным человеком для империи. Когда Ян Гочжун стал первым министром после смерти Ли Линь-фу. Ань Лушань стал опасаться, как бы ему не потерять заступничество Сына Неба. Я не видел причин для подобных страхов.

Сын Неба регулярно присылал для развлечения Ань Лушаню женщин из императорского гарема и следил, чтобы того не обделяли наградами.

Несмотря, или, возможно, из-за милости императора, Ань Лушань был отправлен на север, чтобы положить конец действиям варваров на границе. Невозможно проникнуть в мысли такого человека, как Ань Лушань. Может быть, оказавшись вдали от Чананя, он стал думать, будто против него плетутся заговоры. По непонятной причине он обратился против императора, чьим покровительством так долго наслаждался. С большой армией Ань Лушань выступил в поход не на варваров, а на Чанань.

Вероятно, армии Сына Неба могли бы этому помешать, если бы не роковое решение. Нашей армии было приказано выступить против Ань Лушаня. Нас разгромили. Дорога к Чананю была открыта, и стало ясно, что Ань Лушань захватит столицу. Сын Неба, который так долго пренебрегал государственными делами, был вынужден бежать на запад. Я был одним из евнухов, отправившихся вместе с ним. Вы можете представить, насколько ужасным было то время, весь этот хаос, страх. Перед отъездом я отправился в дом Линфэй, но не нашел ее там. Мне даже не удалось попрощаться.

На промежуточной остановке к западу от города генералы убили первого министра Яна и вынудили императора отдать приказ о казни его возлюбленной Ян Гуйфэй. Сыну Неба пришлось согласиться, хотя это причиняло ему огромные страдания. После этого император двинулся в страшный поход к Чэнду, где в отчаянии отрекся от престола в пользу одного из сыновей.

Ань Лушань, казалось, полностью захвативший власть в свои руки, внезапно заболел мучительной болезнью и умер. Некоторые говорили, что это было убийство, другие уверяли, что его постигла кара. Бунт был подавлен. Однако я еще не скоро смог вернуться в Чанань.

На ранних стадиях развития археологии и антропологии ученые были страстно увлечены попытками раскрыть тайну происхождения человека и найти так называемое недостающее звено между неандертальцами и современными людьми. Ученые объездили весь мир, пытаясь отыскать это загадочное существо. Одна из самых потрясающих находок в этой области была сделана в окрестностях Пекина, близ деревни Чжоукоудянь, где в 1921 году обнаружили зуб, которому было где-то от двухсот тридцати до пятисот тысяч лет. За зубом последовали тысячи костей. Они отличались от костей древнего человека, найденных в других местах земного шара, и некоторые посчитали, что это и есть искомое недостающее звено, назвав его Homo Erectus Pekinesis, или, более привычно, «пекинский человек». История «пекинского человека» полна загадок: череп и кости исчезли во время перевозки в безопасное место, когда страну захватили японские солдаты. Кое-кто поговаривал, что их размололи в порошок и использовали как средство, усиливающее половое влечение, другие уверяли, что кости просто отправили не в то место. Вся эта история очень завораживает, хотя ни те ни другие не были правы.

Я не могла не понимать, что в моей истории тоже существует недостающее звено, то, что соединит две нити – Дори с ее серебряной шкатулкой и «Золотой лотос» – с тем, что произошло за последние несколько недель, всего одна деталь, которая все прояснит. Да, я видела точки пересечения этих двух объектов, но их скорее можно было назвать совпадениями, нежели причинно-следственной связью. Мне было известно одно недостающее звено – имя человека в черном и его отношение ко всему происходящему, однако я понятия не имела, является ли все это тем, что я ищу. Оставался лишь один способ узнать – выяснить, кто такой этот человек, хотя бы потому, что это была одна из немногих ниточек, за которую можно было уцепиться. Доктор Се говорил, что человек в черном принадлежит к армии, но не к армии в обычном смысле этого слова, а к тем людям, которые заставляют других делать то, что им нужно, и подчиняют их с помощью страха. Мне это очень напоминало «Золотой лотос». И кто-то или что-то вынудило Бертона отправиться в Сиань.

Несмотря на то что перспектива оказаться на расстоянии мили от человека в черном пугала, он уже показал, что не собирается нападать на меня в общественном месте, значит, мне надо было убедиться, что я никогда не останусь с ним наедине. Поразмыслив, я решила, что если нельзя узнать чье-то имя другими способами – а ведь я обращалась с этим вопросом ко всем, кого знала, – в крайнем случае остается только расспросить соседей. Соседи не только сообщат нужную информацию, но и смогут послужить для меня прикрытием. Таков был мой план.

Но для начала надо было найти тот квартал. Я понимала, что шансы отыскать маленький магазинчик, через который Бертон ускользнул от меня и где мне указала нужное направление очаровательная старушка с забинтованными ногами, были очень малы. Когда я добралась туда, я основательно запуталась, поскольку больше следила за Бертоном, нежели за тем, куда иду. Но мне казалось, что я смогу найти путь в обратном направлении от Барабанной башни.

Именно так я и поступила. У дверей отеля тротуар мела женщина. Этот факт показался мне не только уже давно приевшимся, но и подозрительным. Я нашла другой выход, добралась до Барабанной башни, а оттуда до квартала хутунов. Несколько раз я сворачивала не туда, возвращалась, но в конце концов отыскала дверь с пятью сваями, изысканными хранителями ворот, и длинную стену, идущую почти по всему переулку. На этот раз человек в черном не стоял в дверях, его вообще нигде не было видно.

Я прошла по переулку, пытаясь найти того, кто смог бы назвать мне имена счастливых обитателей дома. Мои первые попытки не увенчались успехом, потому что я не могла отыскать никого, говорящего по-английски. Наконец ближе к вечеру я наткнулась на маленькую пивную с довольно разговорчивой владелицей в переулке вдоль северного берега искусственного озера недалеко от Барабанной башни. Чтобы вызвать женщину на откровенность, я взяла по завышенной цене стакан импортного вина и принялась говорить о том, насколько прекрасен их квартал. Женщина ответила, что теперь здесь жить довольно престижно, по крайней мере так я поняла, и она опасается, что квартал испортится, а ведь здесь у нее так хорошо идут дела. Я заметила, что по пути мне попалось несколько очень милых домов. Она возразила, что большинство из них слишком маленькие и в них нет туалетов.

Я упомянула о доме с пятью сваями у ворот и заметила, что, должно быть, жилец этого красивого дома очень важный человек. Женщина сказала, что, наверное, я имею в виду дом Чжана. Я ответила, что видела у ворот кого-то в армейской форме, и поинтересовалась, охраняет ли этот дом армия. Женщина ответила, что там живет офицер. Я выразила удивление, что офицер может позволить себе такой роскошный дом.

– Чжан Сяолин, – произнесла женщина. Похоже, он ей не нравился. – Чжан И – важная персона, у него много денег. Его сын Чжан Сяолин тратит деньги. Большая машина. Он плохой человек.

Так вот оно, недостающее звено, – Чжан. Дори Мэттьюз, урожденная Чжан. Да, я прекрасно знала, что это одна из самых распространенных фамилий в Китае, возможно, даже входящая в десятку чаще всего встречающихся. Но мне было все равно. Слишком уж много совпадений. Довольная, я заплатила огромные деньги за вино и отправилась ловить такси у Барабанной башни. Пора было звонить Джорджу Мэттьюзу. Ему придется многое рассказать о себе и своей покойной жене.

Мне почти это удалось. Когда я подошла к башне, оттуда раздался громкий и ритмичный барабанный бой. Вдали виднелось такси, я подняла руку и почувствовала, как меня грубо вталкивают на заднее сиденье. Я пыталась закричать, но из-за грохота барабанов поняла, что никто меня не услышит. Как только я оказалась в машине, она рванула с места, схвативший меня человек захлопнул дверцу, когда машина накренилась набок. За рулем был господин Чжан Сяолин, если я правильно поняла слова женщины из пивной, ранее известный мне как человек в черном. У его приспешника, который находился рядом со мной на заднем сиденье, был пистолет. Когда машина помчалась по дороге, он пристегнул меня ремнем безопасности.

Я попыталась было спорить, но тщетно. Эти двое общались между собой на китайском и не обращали на меня внимания. Я пыталась следить за тем, куда мы едем. Насколько я поняла, мы направлялись на запад. Вскоре мы очутились в каком-то пригороде, больше похожем на маленький городок. Мне не удавалось прочесть дорожные знаки.

Спустя короткое время мы въехали в холмистую местность. Когда мой самолет заходил на посадку, я видела холмы вокруг Пекина, но все равно не могла понять, где мы находимся. Я пыталась найти хоть какую-то зацепку, но вокруг не было номеров шоссе, только знаки на английском вроде такого: «Не садись за руль, если устал».

Очевидно, Чжан знал, где мы находимся. Он ехал очень быстро, и у меня не было возможности скинуть ремень безопасности и выбраться из машины. Наступала ночь. Я видела темные силуэты холмов, но огней было слишком мало, и я поняла, что поблизости нет города. С левой стороны дорога уходила под откос, и там не было освещения. Машин на дороге попадалось мало, и все они быстро оставались позади, когда Чжан на бешеной скорости шел на обгон.

Кошмар случился на повороте. Чжан в очередной раз пытался обогнать машину, когда навстречу из-за угла выскочил грузовик. Чжан резко крутанул руль, оторвав бампер машины, которую собирался обогнать. Правое колесо нашего автомобиля попало на обочину, и машину начало крутить в разные стороны. Мы врезались в камни и деревья у бордюра, и я слышала и ощущала, как у автомобиля отваливаются детали. Я подумала, что мы все погибнем.

Машина крутанулась в последний раз, а потом начала медленно скользить назад к левому склону, но вместо того чтобы перевернуться, она наткнулась на каменную стену и резко остановилась с работающим двигателем. Ни Чжан, ни мужчина, удерживавший меня, не были пристегнуты. Чжан лежал ничком на руле, из раны на голове – я надеялась, что она окажется смертельной, – текла кровь, а мой сосед тоже, кажется, ударился головой о потолок машины и теперь был без сознания. Пистолета не было видно. Я была пристегнута, поэтому не пострадала, хотя и была немного оглушена. В одно мгновение я взяла себя в руки, отстегнула ремень безопасности и выбралась из машины. Горящие фары освещали склон холма, и я направилась вверх в темноту. Встречный грузовик и подрезанная Чжаном машина исчезли. Мне было интересно почему, но сейчас не время об этом думать.

Я пыталась не паниковать, но вокруг было очень темно. Я то и дело спотыкалась о кустарник и слышала свое громкое дыхание. Тем не менее я продолжала карабкаться наверх, стремясь как можно быстрее увеличить расстояние между собой и теми страшными людьми, пока они не пришли в себя. Я увидела фары остановившейся машины, луч света выхватил разбитый автомобиль. Это были полицейские – по крайней мере мне так показалось – и в течение нескольких мгновений я размышляла о том, что совершила большую ошибку, уйдя от дороги. Чжан, который, очевидно, пострадал не очень сильно, вылез из машины и заговорил сквозь стекло с полицейским. Через минуту машина уехала прочь. Наверное, Чжан опять использовал свои связи. Я слышала, как он позвал человека с пистолетом, который уже успел выкарабкаться из машины, и даже в темноте я знала, что он смотрит на вершину холма. Возможно, он и был оглушен, но заметил, в какую сторону я побежала.