Текст книги "Мой ангел (СИ)"
Автор книги: Лилия Дворянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
– 5-
Без Оленьки дома у бабушки было непривычно тихо и немного скучно. Таня хоть и познакомила Гелю со своей компанией, но все равно это было немного не то, и Ангелина с нетерпением ждала возвращения любимой сестренки с Черного моря. Та несколько раз звонила и обещала привезти в подарок ракушек.
В один из дней Таня решила отправиться на дачу со своими друзьями и как следует повеселиться. Чтобы Геля не кисла дома в одиночестве ее взяли с собой, а она попросила взять еще и Димку. Татьяна не возражала, заявив, что "чем больше народу, тем веселее".
Народу на даче действительно собралось много и по большей части это были Танины сокурсники с иняза. Было весело, шумно и, несмотря на, приближающийся вечер все еще жарко. Таня со своей компанией отдыхала на "всю катушку": громко играла музыка, жарились шашлыки, кто-то танцевал, кто-то обнимался в укромных уголках сада.
Геля с Димой расположились на спиленном стволе старой засохшей яблони и, млея от жары, наблюдали, как выплясывает Таня со своими подружками.
– Здесь очень шумно, – прокричал Дима в ухо Геле. – Музыка слишком громкая. Давай прогуляемся туда, где потише.
– А пойдем лучше на речку купаться! – крикнула в ответ Геля, стараясь перекричать орущий магнитофон.
Дима кивнул и Геля убежала в дом переодеваться в купальник.
Уже через некоторое время они сидели на коричневом клетчатом пледе на берегу широкой, темной, чуть пахнущей болотом реки, и любовались, как большое пылающее солнце медленно уплывает за горизонт.
– Дим, пойдем, искупаемся, вода совсем теплая, – предложила Геля, снимая легкий сарафан на тонких лямках и оставаясь в темно-синем раздельном купальнике.
– Иди, одна Геля, я еще немного посижу, – ответил ей Димка, одергивая на себе темную футболку.
– Ну как знаешь, – пожала она плечами. – Тогда хоть футболку свою сними, жарко ведь! Кстати, что у тебя на ней нарисовано? – ткнула Геля пальцем в странный белый рисунок на черном фоне.
Дима оттянул на себе футболку и пояснил:
– Это, – он показал на шестиконечный крест, очерченный кругом, – Громовник, знак Перуна, символ воинской храбрости, доблести и мужества. Древние славяне часто изображали его на своих шлемах, щитах и доспехах.
– Дима, а тебе не кажется, что уж слишком он похож на… – и, снизив голос до шепота, она договорила, – свастику.
Дима ухмыльнулся и возразил:
– Свастика – это не что иное, как символ солнца, плодородия, благополучия. Она встречается в древней культуре многих народов мира. Это очень древний символ, негативное значение он принял только тогда, когда нацисты стали использовать его в виде своей официальной символики.
Геля нахмурила брови, и серьезно глядя на него, строго сказала:
– Дима, мне не нравится твой интерес ко всему этому. Я не хочу, чтобы ты наделал глупости или влип в какие-нибудь неприятности. А еще эти твои новые друзья… я видела их, они меня пугают.
– Да брось, Геля, – махнул рукой Димка, – они нормальные ребята, спортом занимаются.
– Я переживаю за тебя, как ты этого не понимаешь! – тревожно произнесла Геля, – Обещай мне, что прекратишь эти свои странные увлечения. Поклянись!
Димка нежно щелкнул ее по носу.
– Иди, купайся, – улыбнулся он, – Обещаю не увлекаться и клянусь, что все будет хорошо!
Геля с укоризной посмотрела на него, поднялась с пледа и, оставив шлепанцы, медленно вошла в реку. Оттолкнувшись от дна ногами, с наслаждением погрузилась в прохладную воду и поплыла вдоль берега.
Димка невольно залюбовался стройной и гибкой фигуркой Гели. Он уже давно понял, что любит ее, любит всем сердцем. Что готов отдать все на свете, лишь бы она была с ним. Без нее, его жизнь потеряет всякий смысл. Он боялся даже представить, как он будет жить, если Геля вдруг отвернется от него. Да он дышать без нее не сможет! Она стала для него всем, стала неотъемлемой частью его жизни. И этим летом он обязательно все это ей скажет, он уже приготовил целую речь, долго репетировал и заучивал наизусть. Да, именно так: он возьмет ее за руку и скажет все, что чувствует. Геля поймет, Геля всегда его понимала, его никто и никогда не понимал так, как Геля. Он будет самым умным, самым смелым, самым сильным, он ничего никогда не будет бояться, он сделает все это ради нее…
– Ах, черт, Геля, что ты делаешь! – вскрикнул от неожиданности Дима, чувствуя, как холодная вода затекает ему за шиворот.
– Ну, если ты не идешь в реку, то река пришла к тебе сама, – засмеялась Геля, бросив на траву найденное детское пластмассовое ведерко, на дне которого еще оставалось немного прохладной речной воды.
– Теперь тебе точно придется снять футболку, она же совсем мокрая, – утвердительно произнесла Ангелина и с хохотом начала тянуть футболку Димки вверх, стягивая ее через голову.
Димка упирался и пытался натянуть ее обратно. Наконец, Геле все же удалось снять футболку, она брезгливо отбросила ее и заявила:
– Все равно, мне это все не нравится!
Но тут перевела взгляд на оголившийся торс своего друга и, не удержавшись, охнула, прижав к губам руку:
– Боже, Дим, кто это тебя… за что?
Вся спина и живот ее Димы, ее любимого Димки были покрыты синяками и багровыми разводами.
Слезы душили ее от жалости к дорогому человеку, а в душе клокотала ярость.
– Это он, скажи мне, это он? – с дрожащим от злости голосом требовательно спросила Геля. – Я… я ненавижу его, он садист.
Она не выдержала и расплакалась.
– Геля, милая, не плачь, – Дима привлек ее к себе и нежно начал гладить по мокрым волосам. – Мне совсем не больно. Понимаешь, я не могу дать ему сдачи, он все-таки мой отец, я боюсь его покалечить, за это могут посадить в тюрьму. Ты же не хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму?
– Нет, – всхлипнула Геля, уткнувшись в его плечо. – Почему он так с тобой обращается?
– Он не может простить мне смерть мамы, – с грустным вздохом сообщил ей Дима, – она умерла, когда я родился. Он очень ее любил.
– Дима, – подняла на него свои мокрые от слез глаза Геля, – почему ты его оправдываешь? Он больной человек, это ненормально обращаться так со своим сыном.
– Я не оправдываю. Просто я другой и никогда не стану таким как он.
Дима обхватил Гелино лицо двумя руками, наклонился и поцеловал в губы, затем обнял ее и сказал:
– Слушай, я все придумал: скоро ты закончишь школу и приедешь поступать сюда, в Питер. Мы с тобой можем снять квартиру и жить вместе. Я буду получать стипендию и подрабатывать, мы справимся. Мы будем с тобою вместе Геля, понимаешь – вместе!
– Я люблю тебя, Дим, – прошептала вдруг Геля, – а еще, от тебя почему-то пахнет полынью.
– Что, что ты сказала?! Повтори еще раз! – Димка был обескуражен внезапным признанием Гели.
– От тебя пахнет полынью и это… очень приятный и волнующий запах.
– Нет, не это, другое… Но… это я должен был первый сказать ЭТО, я даже приготовил целую речь, – сказал повеселевший Димка.
Геля легко оттолкнула его:
– Ну, так говори!
Димка встал на одно колено, взял Гелю за руку и приготовился говорить. Геля замерла, бабочки в ее животе совершили невообразимый кульбит, сердце бешено застучало, а щеки налились румянцем. Димка молчал с открытым ртом. Геля ждала. И вдруг он выдал:
– Я забыл!
– Что забыл? – удивилась она.
– Речь свою забыл!
– Дмитрий Павлов, ты дурак! – иронично произнесла Геля.
– Да, Геля, я дурак! – виновато признал Димка и горячо произнес, – Я люблю тебя Ангелина, выходи за меня замуж!
Геля засмеялась:
– Ты точно дурак, мне еще нет восемнадцати!
– Ну, скоро же будет, и тогда мы сможем пожениться. Говори – да или нет?
– Да, да, да! Я люблю тебя!
– И я люблю тебя, Геля! Люблю! – крикнул Дима во все горло, вспугнув сидевших в кустах небольших серых птичек.
Геля сняла через голову свой маленький серебряный крестик на цепочке и повесила его на шею Димы со словами:
– Пусть он хранит тебя от всего плохого, пусть защищает от всего дурного и пусть приведет ко мне, чтобы ни случилось.
Рассвет озарил своим сиянием двух влюбленных подростков. Они сидели завернувшись в плед, тесно обнявшись и прижавшись друг к другу. Им казалось, что во всем этом мире нет никого, кроме них двоих, что они всегда будут вместе, а впереди у них длинная счастливая жизнь.
– 6-
Успешно сдав свою первую сессию, Геля приехала погостить на зимние каникулы к бабушке и Оле. Она не стала поступать в медицинский университет в Санкт-Петербурге, а училась в своем родном городе. С Димой они договорились пожениться, как только закончат учебу, она свой лечебный факультет, а он исторический. Виделись они редко, но часто переписывались, перезванивались и по-прежнему любили друг друга.
В первый же день приезда Оленька уговорила ее сходить в кафе и отметить там сдачу всех экзаменов и начало зимних каникул. И вот они радостные, румяные из-за морозца идут туда, смеясь и держась под руки, где их уже ждет на улице у входа в кафе, переминаясь от холода с ноги на ногу, Женя Белых, Олин друг.
Он увидел подходивших девушек и приветливо помахал рукой.
Оленька подбежала к нему, бросилась на шею, поцеловала в щеку и сообщила:
– А вот и мы!
Женя обнял ее за плечи и, уже обращаясь к Геле, указал на немедленно подошедшего к ним высокого молодого человека:
– Гель, познакомься, это мой лучший друг Иван.
Геля поджала губы и с укоризной посмотрела на сестру. Та сделала круглые глаза и покачала головой, что она тут не причем. Но это была неправда, Оля много раз предлагала познакомить ее с Иваном, но Геля все время отказывалась. "Зачем ей знакомиться с Иваном, когда у нее есть любимый Димка?!", – не раз объясняла она Оленьке. Оля на какое-то время оставляла эту тему, но потом начинала все заново.
Переведя взгляд на Ивана, Геля презрительно посмотрела на него и с вызовом произнесла:
– Ну, привет, Иван, я много о тебе наслышана.
– Надеюсь, хорошего, – искренне улыбнулся он в ответ.
Его карие глаза излучали такое тепло, что Гелю бросило в жар. Она поймала себя на мысли, что Ваня очень даже симпатичный, но тут же, спохватившись, прогнала ее от себя.
Пока они заходили внутрь, Геля успела шепнуть Оле, что хотела встретиться с Димой, но он сегодня чем-то занят.
Сияющая Оленька моментально помрачнела и буркнула:
– Встретишься еще, только нужно ли…
– О чем это ты? С ним что-то случилось? – забеспокоилась Ангелина.
– Да жив – здоров твой Димка, ничего ему не сделается. Давай позже поговорим… – отмахнулась Оля.
Две девушки и два молодых человека расположились у окна небольшого уютного кафе. Они принялись непринужденно болтать, пить кофе с пирожными и шутливо спорить. Геля ловила на себе нежные взгляды симпатичного Ивана и улыбалась ему в ответ, как ей казалось, просто вежливой улыбкой. Оленька исподтишка наблюдала за ними, изредка пинала под столом Гелю и показывала глазами на Ивана. В ответ на это, Геля незаметно для всех остальных корчила ей рожицы и показывала язык.
Вечер неспешно продолжался, Женя рассказывал анекдоты, Оленька фыркала от смеха и прижималась щекой к его плечу. Он с любовью смотрел на нее и рассказывал очередную веселую историю.
– Какие же они счастливые, – думала Геля, глядя на них. – Жаль, что Дима не смог пойти с нами.
После совместных посиделок, молодые люди предложили прогуляться и проводить девушек домой и вся их компания, укутавшись в шарфы и шапки, высыпала на морозную улицу. Все кругом было белое-белое, даже фонари и деревья были покрыты сверкающим инеем, а искрящийся снег хрустел под ногами. Редкие прохожие стремительно побегали мимо, прикрыв носы варежками.
– Как красиво, – думала Геля, смотря вдаль, – бесконечная белая дорога и глубокое черное небо.
То ли оттого, что она недавно вышла из теплого кафе, то ли от близкого присутствия идущего рядом Ивана, ей было жарко и она, ослабив узел шарфа, жадно вдыхала холодный воздух.
Мимо них с восторженными вскриками пронеслись Оля с Женей. Женя ухватил радостно повизгивающую Оленьку за обе руки и, быстро передвигаясь спиной вперед, катил ее за собой. Через несколько метров они поскользнулись и упали, но, тут же, вскочили, отряхнулись и покатились дальше.
– Они так подходят друг другу, оба веселые и неунывающие, – посмотрев на счастливую парочку, произнес Иван. – Ты знаешь, что они уже осенью жениться собрались?
– Да, мне Оленька сказала, – отозвалась Геля.
– Куда торопятся?! – удивился он. – Жизнь длинная…
– Ты их не одобряешь?
Ваня немного подумал и возразил:
– В общем-то, нет, если они так торопятся жить, это их дело. Но я, как будущий финансист и просто рациональный человек считаю, что вначале нужно на ноги встать, а потом семью заводить. А ты что думаешь? – поинтересовался он у Гели.
Та пожала плечами и ответила, что согласна с ним, но эти двое, указала она на снова барахтающихся в снегу Олю с Женей, отдельный случай. Внезапно Геля процитировала: "они жили долго и счастливо и умерли в один день".
Иван усмехнулся и попытался обнять Гелю за талию, но та ускользнула от него, чуть пробежала вперед, наклонившись, набрала полную горсть снега и, смеясь, швырнула им в юношу. Пока он отряхивался, развернулась и гордо зашагала впереди в одиночестве. Вскоре он ее догнал и снова пристроился рядом.
– Да, Оленька права, Ваня действительно хороший, – думала Геля, делая вид, что смотрит на звезды, а сама искоса рассматривала Ивана, – умный, рассудительный, симпатичный. Но он не Дима, – со вздохом, мысленно констатировала она.
– 7-
Спустя час, веселая компания добралась до Олиного дома. И в то время, пока Оленька с Женей все еще любезничали у парадного, Геля, быстро попрощавшись с Иваном, поднялась в квартиру, умылась, переоделась в пижаму и легла с книгой в приготовленную для нее кровать в комнате Оли.
Раньше Оля делила эту комнату с Татьяной. Но красотка Таня год назад выскочила замуж за одного француза и в настоящее время счастливо проживала с ним где-то в пригороде Марселя.
Не успела Ангелина погрузиться в увлекательное чтение, как дверь в комнату распахнулась и словно маленький ураган в нее влетела Оленька. С разбега, прямо в одежде она нырнула в постель к Геле, забралась под одеяло, прижалась, как в детстве, и мечтательно прошептала:
– Я такая счастливая, ты даже не представляешь себе. Он лучший парень на свете. Я так его люблю!
Затем отстранилась и спросила уже нормальным голосом:
– Я дурочка, да?
Геля обняла ее, поцеловала в нос и ответила:
– Никакая ты не дурочка, ты просто очень сильно влюблена. И я тебя прекрасно понимаю.
Оля внезапно разом стала серьезной и резко бросила:
– Геля, ты многого не знаешь!
Быстро встав с Гелиной кровати, она стремительно вышла из комнаты и скрылась в ванной.
Геля удивилась такой реакции сестры, отбросив книгу, она села на постели и, скрестив на груди руки, стала терпеливо ждать ее возвращения.
Оленька вскоре появилась в пижаме и с зубной щеткой в руке.
– Вы с Ваней очень хорошо смотритесь вместе, – начала она, – ты ему нравишься и он хороший парень…
– К черту, Ваню, – Геля начала выходить из себя и потребовала, – Не говори загадками, рассказывай, что произошло!
Оля, развернувшись на пятках, снова скрылась в ванной комнате. Геля готова была вскочить и бросится за ней, но глубоко вздохнув несколько раз, все-таки осталась ждать ее в комнате, ломая голову, что могло случиться.
– Перестань прятаться, выходи, тебе все равно придется все мне рассказать, – крикнула она в сторону ванной комнаты спустя некоторое время.
Оля вышла, утирая маленьким розовым полотенцем свое заплаканное лицо. Отбросив полотенце, она молча присела на кровать к Геле, нервно теребя край пижамы.
Геля тоже молчала и ждала, покручивая в голове разные варианты событий, о которых не решается рассказать Оленька: от серьезной травмы Димы до наличия у него другой девушки.
Наконец Оля решилась и заговорила, глядя в глаза сестры:
– Геленька, милая, я очень тебя люблю, ты моя замечательная сестренка и моя лучшая подружка. Я знаю, ты очень сильная, но я не хочу, чтобы тебе было больно. В общем, в общем…
– Да не тяни, говори уже! – не выдержала Геля, схватив ее за плечи и легонько встряхнув. – Что, у него кто-то есть?
– Да! То есть нет! С чего ты взяла?! Да, лучше бы так… – протянула Оля, – мы бы быстро с этим разобрались… А то, что он сделал это… это ужасно! – округлила она глаза. – Короче, он стал одним из этих! – неопределенно покрутила рукой в воздухе Оля.
Геля удивленно и непонимающе смотрела на сестру:
– Кем он стал? Поверь мне, еще летом он был нормальным парнем.
– Ха-ха-ха, очень смешно, Геля! – серьезно произнесла она и несколько тише добавила, – Если бы не было так страшно.
Оля набрала воздуха и выпалила на одном дыхании:
– Он стал таким же, как те парни! Я не знаю, кто они: неонацисты, националисты, скинхеды… я не разбираюсь, короче, эти отвратительные бритоголовые уроды.
И продолжила:
– Говорят, он даже сделал себе татуировку на руке ну в виде… сама понимаешь…
Геля на секунду оцепенела и похолодела, ей казалось, что в миг в комнате закончился весь воздух, захотелось плакать и кричать в голос. Она сама опрометью бросилась в ванную комнату, закрылась на щеколду и подставила голову под струю холодной воды. В голове стучало: "нет, нет, это все не правда, такого не может быть, он же обещал, он клялся" и снова "нет, нет, он не мог так поступить".
Оля с другой стороны барабанила в дверь:
– Геля, Геля… открой!
– Нет, это все неправда! – убеждала себя Геля. – Завтра мы встретимся и поговорим. Да, завтра мы поговорим с ним, он должен все объяснить. Оленька ошибается, он не мог, после всего… он не мог… он обещал, обещал покончить со всем этим. Завтра… да, завтра мы должны поговорить.
Геля подняла глаза и встретилась со своим мокрым и бледным отражением в зеркале:
– Завтра, все будет завтра. А теперь спать…надо идти спать.
Она вытерла лицо и волосы первым подвернувшимся полотенцем и вышла из ванной комнаты. Оля с тревогой молча за ней наблюдала. Не произнеся ни одного слова, Геля медленно улеглась в кровать и закрыла глаза. Тактичная Оленька быстро погасила свет и юркнула под одеяло. Вскоре Геля услышала ее мерное посапывание.
Сон не шел. Открыв глаза, Геля лежала и, глядя в потолок, вспоминала, как Дима впервые поцеловал ее, когда они собирали чернику в лесу, неподалеку от дач. Как они впервые признались друг другу в любви на той речке, где часто проводили время. А еще, как у нее произошел неприятный разговор с его отцом, когда она высказала ему, все, что о нем думает. Дима тогда признался, что страшно перепугался, думая, что произойдет что-то ужасное. Но все закончилось хорошо, его отец просто собрался и ушел. Больше Дима, к своему счастью, его никогда не видел. Только знал, что он живет где-то за Уралом и у него новая семья.
Заснула Геля только под утро. Как ей показалось, только она закрыла глаза, как раздался звонкий голос Оли:
– Геля, вставай! Пора завтракать!
Она с трудом разлепила глаза, чувствуя себя ужасно разбитой, в голове звенели осколки вчерашнего разговора с Олей.
– Сегодня я все для себя выясню, – сказала она самой себе, вставая с постели и одеваясь.
– Я сделала тебе кофе и бутерброды, – сказала Оля вошедшей на кухню Геле.
– Не смотри на меня как на тяжелобольную, со мной все нормально, – огрызнулась Геля, но тут же, извинилась, – Прости меня, но со мной точно все нормально. Спасибо за кофе.
– Где вы встречаетесь? – поинтересовалась Оля, наблюдая как Геля, машинально выпив черный кофе, сидит и неотрывно смотрит на дно своей чашки.
Та ответила не сразу, как будто пыталась вспомнить: с кем она встречается и для чего.
– В парке, на нашем месте, – наконец произнесла она.
– 8-
В занесенном снегом парке, забравшись с ногами на скамейку, на ее спинке сидел крепкий рослый молодой человек. Широко раздвинув ноги в высоких армейских ботинках, опершись локтями на свои колени и сцепив руки в замок, он напряженно всматривался вдаль из-под низко надвинутого черного капюшона.
Немногочисленные прохожие бросали на него неодобрительные косые взгляды и пытались поскорее свернуть на другую дорожку.
Внезапно, увидев что-то заинтересовавшее его, молодой человек резво спрыгнул со скамейки, скинул свой капюшон и быстро побежал по тропинке, вившейся между черных стволов деревьев. В его направлении шла стройная девичья фигурка в светлой шубке, голубой вязанной шапке и такого же цвета объемном шарфе, обмотанном вокруг шеи.
Дима бежал навстречу Геле и думал, что сейчас он схватит ее в охапку, поднимет, прижмет к себе, поцелует и скажет, как сильно ее любит. Ее волосы будут щекотать ему лицо, он зароется в них носом и с наслаждением вдохнет такой родной, такой любимый запах Гели, его Гели. Он так давно не видел ее и сильно соскучился, ведь со времени их последней встречи этим летом уже прошла целая тысяча лет.
Геля тоже заметила его и остановилась. Это уже не был Ее Димка, это был какой-то огромный, страшный, бритый на лысо тип в черной короткой куртке, военных камуфляжных штанах, заправленных в ботинки на высокой шнуровке, и у этого чужого неприятного человека были Димкины синие глаза.
– Не приближайся ко мне, – почти выкрикнула она.
Дима в нерешительности остановился.
– Геля, это я, Дима, ты что? – удивленно спросил он.
– Ты еще спрашиваешь?! – ее голос дрожал от возмущения, – Дима… что ты наделал? Зачем? Это же чудовищно!
Дима молча переминался с ноги на ногу, непонимающе смотрел на нее и не знал, что ответить.
Геля подошла к нему ближе и быстрым движением закатала левый рукав куртки. На его предплечье было то, что она больше всего боялась увидеть. Геля с ужасом и отвращением отпустила его руку.
Он пришел в себя и полепетал:
– Геленька, милая, это же только солярный знак…
И тут Геля взорвалась:
– Я тебе больше не милая! – кричала она, – Ты обманул меня, ты клялся прекратить эти свои…увлечения. Ты, Дима, предатель! Ты предал меня, ты предал наши отношения. Ты променял меня на все это, – при этих словах она потрясла его за край куртки.
– Геля, выслушай меня, – молил он. – Я всегда хотел стать сильным и я стал им. Я никого не боюсь и всегда смогу защитить тебя. Я один из немногих, кто может сделать мир чище и светлее. Я все делаю только ради нас.
Геля с большим усилием подавила в себе гнев и стала говорить холодным размеренным голосом:
– Все, Дима, все… это конец. Нет больше никаких нас, есть ты и есть я. Ты сам выбрал свой путь, но я за тобой не последую. Мне все это гадко и мерзко!
Геля залилась слезами и снова сорвалась на крик:
– Ты мне стал омерзителен! Я ненавижу тебя! Я так тебя любила, а ты взял и все сломал! Ты меня сломал! Ты душу мою сломал!
Она резко развернулась и пошла в обратном направлении.
Дима догнал и преградил ей дорогу:
– Геля, я люблю тебя, не говори так, – произнес он, – Ты моя, навсегда моя!
У него были влажные испуганные глаза, он расстегнул дрожащими пальцами ворот куртки и вытащил подаренный ею серебряный крестик на цепочке со словами: "Вот. Ты обещала, что мы всегда будем вместе".
Геля резко дернула, цепочка порвалась, крестик блеснул, перевернулся и упал в глубокий снег.
– Ты, – Геля вновь обратилась к нему, тяжело дыша, – ты… умер для меня! Нет! Не умер! Тебя просто не было!
Она произнесла это по слогам, впечатывая каждое слово в его память:
– Те-бя ни-ког-да не бы-ло в мо-ей жиз-ни! Запомнил? Ни-ког-да!
