Текст книги "Правая рука Дьявола "
Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 26
Когда я проснулась, то обнаружила, что нахожусь в маленьком номере дешевого отеля свободного города Новой Праги. На окнах плотно задернуты шторы. День или ночь? Не знаю.
Я повернулась, отстраняясь от мягкого крыла Джафримеля. Проверила свои руки. Скользнув по щеке, вперед упал тонкий завиток волос. Они были слишком длинные, доставали до плеч, словно я обрезала их месяц назад, а не несколько дней. Волосы? Я была в центре реактивного огня, у меня не должно было остаться волос.
У меня не должно было остаться кожи. Не говоря уже о костях, мускулах или крови.
Мои руки выглядели моими. Мое плечо выглядело моим, украшенное шрамом знака Джафримеля. Даже мои ноги были знакомыми, вплоть до бархатных впадинок под моими коленями. Даже мои ступни были моими.
Я поднялась, пошатываясь. Джафримель неподвижно лежал на спине, одна рука закрывала глаза. Его крылья – мягкая тьма, одно спадало с кровати, другое прижалось к боку, когда я оттолкнула его. Шерстяное одеяло было спущено к его бедрам – он не любил, что бы что-то покрывало его крылья, когда он лежал рядом со мной. Он был такой теплый, что я не возражала.
Из белой, выложенной кафелем ванной показался лучик света. Я уловила его и кинулась внутрь, моргая от яркого света. Нашла зеркало, дрожа, встала перед ним, пальцы сжались вокруг края фарфоровой раковины.
Прежнее лицо, отголосок моего человеческого лица просачивался через золотистые черты. Уголки моих губ опустились, пока я рассматривала себя, темные глаза двигались по теперь уже знакомым изгибам. Впервые я почувствовала облегчение, увидев в зеркале признаки того, что сделал со мной Джафримель.
Моя аккредитованная татуировка резко выделялась на золотистой коже щеки. Изумруд сверкал, испуская лучики света. Мои волосы не были такими же длинными, как раньше, но и короткой копной они тоже не были. Они беспорядочно, нежно скользили по плечам.
«Так даже проще, чем ходить в салон», весело пропел голос в моей голове.
Я закрыла глаза, мои ногти двигались по раковине со слабым скрипящим звуком. Пыталась сконцентрироваться.
Это не сработало, поэтому я упала на колени. Облокотилась лбом о раковину.
Понадобилось несколько вздохов, но это все-таки случилось. Мое неровное затрудненное дыхание затихло, я сделала еще несколько глубоких вдохов и отбросила свой разум туда, где пульс нечто другое, чем биение сердца.
Вокруг меня поднимались хрустальные голубые стены. Зал был огромен, бесконечно тянулся вверх до звездной темноты, резко заканчивался бездной. Я шла по мосту, мои шаги отражались от каменных плит. Мои ноги были обнажены – я чувствовала песок на каменной поверхности, холод мокрой породы. Изумруд горел, подпитываясь от яркого кокона, удерживал меня на мосту и во владениях душ. Живые сюда не приходят – за исключением таких, как я.
Некроманты.
На другой стороне моста на задних лапах, ожидая, сидела черная блестящая собака. Ее высокие острые уши сфокусировались. Правой рукой я коснулась сердца, а потом лба. Я никогда не приветствовала так ни человека, ни демона, ни другого бога. Только смерть управляет мной. Анубис. С моих губ сорвались очертания другого звука, означающего личное имя бога; то, что не может быть произнесено, вибрировало во мне.
«Чего ты хочешь от меня, мой повелитель?» Нить смысла скользила по моим словам, расплылась по восприимчивому воздуху зала, как блестящий серебряный прибой. «Я твое дитя».
Он поднял свою блестящую голову, тепло потекло по «не воздуху». Тонкая вибрирующая нить протянулась между нами, мой изумруд искрил, как и мои кольца – поток искр. Каждая искра – драгоценный камень, каждый драгоценный камень – слеза на щеке бесконечности.
Бог снова заговорил.
Значение его слов прожгло меня, избавляясь от каждого слоя. Так много слоев, так много различных вещей пробито, каждое открытие для бога как цветок.
Приказ горел во мне, огонь Его прикосновения и немного другого огня, смешиваясь, двигался через него. Я должна что-то сделать – что-то, чего бог еще мне не показал.
Сделаю ли я то, о чем просит бог? Когда придет время, подчинюсь ли я Его воле и сделаю то, о чем он просит?
Я сложила ладони; глубокий, от всего сердца, поклон. Моя долгая упорная жизнь разматывалась под Его прикосновением. Как я могу Ему сопротивляться?
«Я твое дитя», прошептала я.
Одобрение бога было, как луч солнца на моей спине. Затем, Он снова заговорил, слова, которые выразили мне всю свою сложность, и я должна была вернуться назад. Мне даже не было позволено перейти мост, коснуться бога и почувствовать, на одну чудесную минуту, как тяжесть жизни покидает меня. Вместо этого, бог нежно отгородил меня от смерти, позволяя видеть поток душ, мост, голубые хрустальные стены. Очертания смерти расплывались как чернила по мокрой бумаге, когда Он поднял одну гладкую лапу – рука, украшенная драгоценными камнями. Нет, это была женская рука с браслетом из блестящего металла, который горел зеленым огнем.
Подождите. Бог смерти никогда не менялся для меня; духовный проводник был закодирован на самом глубоком уровне некроманта и не менялся. Никогда. Ни у одного некроманта никогда не менялся духовный проводник. На Испытании некромантов страданиями посвящают в тайну смерти, и появляется проводник. В отличие от других дисциплин, некроманты должны быть аккредитованы, пройти Испытание и столкнуться с окончательной потерей контроля в этой самой последней тайне, войти в чистый свет Того Что Будет Дальше.
Я не могла даже задать вопрос. Голос моего бога закружился в кристальных голубых стенах, когда Он произнес еще одно слово, оно было печальнее предыдущего. Как жаль, что я начала чувствовать жгучее горе и знакомую боль жизни, легко возвращаясь в свое тело.
* * *
Я очнулась, мой лоб возле холодного, гладкого фарфора. Руки Джафримеля сжались вокруг моих запястий, он потянул меня в укрытие своих объятий. Я приятно сжалась около него. Он поцеловал мой лоб. Ничего не сказал.
Плечи расслабились. Тепло побежало обратно в пальцы рук и ног.
– Что-то не так, – сказала я в его плечо. – Во всем этом нет никакого смысла.
– Такое редкое случается на первых этапах. Эта игра глубже, чем я думал.
– Отлично, – удалось выговорить мне. – Почему это меня не утешает?
Тихий смех. Он снова поцеловал мой лоб.
– Я уже прощен?
Я пожала плечами, снова почувствовала на них скользящую тяжесть волос. Откинула голову назад так, что бы видеть выражение его лица.
– Мы должны поработать над нашими связями.
– Это значит 'да' или 'нет'? – Как такой ровный голос может звучать так насмешливо? Он рассматривал мое лицо, словно на нем были написаны Девять Канонов, его глаза блестящие и глубокие с их демоническим огнем.
«Почему он вообще меня об этом спрашивает? Я ведь все еще здесь, не так ли?»
– Прощен за что? Да, конечно. Теперь могу я одеться, или моя одежда сожжет меня? – Я постаралась не заметить, как подпрыгнуло мое сердце, когда его запястье скользнуло по моей коже, пока глаза смотрели с такой напряженностью, которую он, казалось, использовал только для меня.
Легкая улыбка коснулась его губ, и я сухо сглотнула. Я знала это выражение.
– Твоя одежда подлежит ремонту, но я сумел сохранить твой меч. И твою сумку.
Я немного отстранилась от него. Он погладил мои плечи и отпустил.
– Пушки?
«Мне нужна огневая мощь, самая лучшая. Не время для игр, Джаф. Кажется, я нахожу это заманчивым».
– Конечно. – Он кивнул. Худой, высокий демон, зеленые глаза пылают на знакомом лице. Я потянулась, одним пальцем очертила его скулу, мой черный лакированный ноготь слегка касался его кожи. Высокие брови, прямой рот, челюсти сжаты, но не сильно.
– Ты не должна защищать меня, – наконец пробормотал он.
После Рио он стал пеплом. Пахнущим корицей пеплом в погребальной урне, оставленный, как жестокая шутка или намек от Люцифера. Я считала его мертвым, уничтожила его урну, как дань мертвым; я видела мир без него. Я никогда снова не хотела даже думать о пустой, зияющей пропасти этого мира.
– Однажды я уже считала тебя мертвым. Одного раза достаточно. Теперь я могу одеться? Нам нужно поймать демона, и, кажется, у меня появилась идея.
– Пусть все властители ада защитят меня от твоих идей, хедайра. – Но он улыбнулся. Не очень дружелюбная улыбка, но такая теплая, со смесью насмешки и иронии.
Я встала на ноги, посмотрела вниз, когда он начал подниматься, его ботинки шуршали на покрытой галькой плитке.
– Одежда, Джафримель. И собери остальных.
– Что, если ты больше нравишься мне не одетой? – Его брови немного играли. Я обернула руки вокруг груди, надеясь, что не краснею.
Жар от неловкости поднимался в моих щеках.
– Можешь дать мне мой меч.
Он рассмеялся, опустил подбородок в кивке, что выглядело, как почтительный поклон. По правде говоря, я была немного разочарована, когда он поймал меня на слове и раздобыл немного одежды.
Глава 27
Он не только принес мне одежду – новую рубашку из микроволокна фирмы «Трейд баргинз» и джинсы, носки, нижнее белье и мой меч – но также новую перевязь из мягкой кожи, которую наверняка сделали на заказ. Новые пистолеты ( 9 мм ; что-то меньшее бесполезно, когда ты встречаешься с решительным врагом) и новая плазменная пушка, надежный 40-ваттовый СВ Ремингтон. Некоторые охотники используют 60-ваттовые, но есть шанс взорвать руку, если ядро перегреется. Дай мне хорошие сорок ватт на любой день – то, что ты теряешь в силе, возмещаешь в надежности.
Вместе с пистолетами был новый набор ножей, даже тонкий, хороший, многократно обработанный стилет, который скользнул в мой сапог. Главные орудия были сделаны из прекрасной голубоватой стали, заточенные, как бритва, и с незнакомыми знаками. Я проверила работу каждого ножа и, вопреки себе, была очень впечатлена. Здорово, что Джафримель знает толк в хорошем оружии. Ну конечно, меньшего и не ожидаешь от палача Дьявола. Занавески слегка зашуршали, я беспокойно взглянула на них и влезла в перевязь. Я хотела найти что-нибудь, что бы завязать сзади волосы.
Как только я собралась и посмотрела на свою немного обгорелую, но все еще целую рабочую сумку, то начала чувствовать себя гораздо лучше. Затем мелькнуло запястье Джафримеля, с его руки свисло ожерелье Джейса.
– Это я тоже спас. Мне пришлось исправить небольшие повреждения, но кажется, в целом оно не пострадало. Оно… хорошо сделано, правда.
Я рухнула на кровать, ноги не держали меня.
– О. – Мой голос был похож на тихий шепот. – Джафримель…
Он осторожно наклонился, его пальцы, нежные и изящные, скользнули под мои волосы, что бы застегнуть ожерелье и вернуть его на знакомую дугу под моими ключицами. Пока он это делал, то даже немного нахмурился – вид полной концентрации, который вызвал во мне угрызения совести. Волосы упали ему на глаза, и его вид напомнил мне мальчика на первых академических танцах, только букетик приколоть.
– Я не думаю, – сказал он, его пальцы задержались на моей щеке, – что смогу до конца тебя понять. Извини.
Мое сердце заболело. Это была настоящая, физическая, острая боль.
– Джаф… все нормально. Действительно. Я… спасибо тебе.
«Спасибо тебе. Это все, что я смогла придумать, два маленьких глупых слова. Черт тебя побери, Дэнни, почему ты никогда не можешь сказать то, что думаешь?»
Я поймала его руки, задержала, когда он посмотрел на меня.
– Прости, что не могу быть… лучше.
«Лучше? Прости, что не могу быть никем иным, только невероятной стервой. Я тебя не заслуживаю. Я люблю тебя».
– Ты именно такая, какой должна быть, хедайра. Я не смог бы изменить тебя. – Он нежно разжал мои руки и отпустил, зашагал по комнате и принял знакомую стройную форму.
– А я не смогла бы изменить тебя. – Слова выпорхнули из меня, и повисшая между нами тишина, когда наши взгляды встретились, было худшим, чего я заслужила.
Он должным образом передал мне меч, как это делал Йедо – рукоятью вперед и изящным, почтительным поклоном. Я приняла небольшую ношу и сразу почувствовала себя прежней.
– Самое странное, что твой меч, кажется, не был затронут огнем.
– Йедо дал мне его.
«Может он дал мне меч, который может убить демона? Я безусловно на это надеюсь, скоро он мне понадобится».
– Джаф, реактивный огонь. Как ты…
– Я из разряда огненных созданий, – напомнил он мне. – Ни один огонь не может навредить мне, даже пламя от человеческого разрыва атомов. Сталь, дерево, свинец, огонь – ничто из этого не сможет даже немного навредить мне. – Он сцепил руки за спиной.
«Хотела бы я об этом знать».
– Самое время рассказывать мне об этом. – Острая вина, я уже не надеюсь, что она когда-нибудь ослабнет. Я наконец-то почувствовала, словно мы поняли друг друга. Я не любила нападать на него, мне это не нравилось.
– Я говорил, что не буду волновать тебя по мелочам; я считаю это мелочью. – Он задумчиво помолчал. – Я подумал, разговор об этом заставит тебя волноваться. Если от знания таких вещей тебе станет легче, я расскажу тебе.
Если бы он запрыгнул на комод и заявил о своем намерении утопить в Старой Дели незарегистрированную, полу оплачиваемую секс-ведьму, то я удивилась бы не меньше.
– Очень хорошо. – Я вытащила меч, посмотрела на четыре дюйма блестящего металла. Джафримель был прав – меч не пострадал. Я могла видеть, что голубое сияние не поблекло, никаких признаков, что сталь стала хрупкой от реакции. Я аккуратно прощупала его пальцем энергии, встретила правильный уровень противодействия.
– Интересно, кто ты действительно такой, – сказала я, не зная к кому обращаюсь – к своему мечу, падшему любовнику, или демону, которого мы преследовали.
Или к самой себе.
Прежняя Данте сражалась бы, что бы убежать от Джафримеля, старалась бы снова и снова оттолкнуть его, никогда не простила бы ему ни один проступок, ни одно ложное слово. Никогда не стала бы слушать его объяснения, не важно на сколько они хороши. Данте Валентайн – самый лучший друг в мире, пока ты не придашь ее. Я незамедлительно исключала людей из своей жизни и за меньшее.
И опять же, я простила Джейса. Вся сказанная им ложь, каждый сделанный им проступок, в конечном счете, не имели значения перед его решимостью защитить меня. Или в уплату долга за его тихую, упрямую, осторожную любовь к взбешенной от печали полу демонической некромантке. И его любовь к сломленной, хрупкой женщине, которой я была. Я простила его, даже не смотря на клятву никогда этого не делать.
Неуже ли я стала мягче? Или просто повзрослела?
И самое странное: если б не Джафримель, то я до конца своей жизни так и не научилась бы прощать. Демон научил меня прощению. Насколько это странно?
Мягкий голос Джафримеля прервал этот поток мыслей.
– Я твой падший. Это все, что тебе нужно помнить. Ты готова?
– Попробовать выяснить, кто пытался раздавить меня летающей машиной? Более чем готова. – Наконец-то я звучала как прежде, в голосе больше не было предательской дрожи. В общем, я хорошо с этим справилась.
Не так ли?
– Данте… – Мое имя повисло в воздухе, словно он хотел сказать что-то еще. Я подождала, но ничего не случилось. Вместо этого, он стоял, сцепив руки за спиной, его глаза горели, а волосы нежно растрепались. Его пальто слегка двигалось, оседая вокруг него, и я увидела, как изменилось его лицо. Только чуть-чуть.
– Что? – Я спрыгнула с кровати и спрятала меч. – Я готова.
Он покачал головой, потом повернулся, что бы вывести меня из комнаты.
– Эй, – сказала я. – Спасибо. Правда. За то, что спас ожерелье. И мой меч.
«Но в основном за то, что спас меня».
Не уже ли его плечи напряглись, словно я ударила его? Он кивнул, его иссиня черные волосы двигались выше тьмы его пальто, и продолжил выход из комнаты.
У меня не было времени думать об этом, я просто следовала за ним.
Глава 28
Номер находился на третьем этаже дешевого отеля в центре самого злачного места Новой Праги, и это о чем-то говорило.
Эта часть Старо Месте в Новой Праге носило название «Квартал Джудик», берущий начало еще до мериканской истории. Во время Пробуждения именно здесь захарики и кобалистические ученые обучали скинлинов секретам владения силой и создания големов. После Семидесяти дневной войны и абсолютного генеалогического доказательства исчезновения линии Давида, в Джудике поднялась волна недоверия; их довоенный альянс с Евангелистами Гелиада только запечатал их судьбу. На всей земле было полно генетических джудиков, но культура, которую они так поддерживали, рухнула под двойным ударом неудачных пророчеств и альянсом с Евангелистами – и, как не странно, Католической церкви. Война разъединила партнеров, но даже самые высокие умы не могут объяснить, почему джудики объединились с обеими фракциями старых врагов. Записи Гелиада могли содержать подсказки, но они были уничтожены во время войны. Единственной теорией была та, что Кочба бар Гелиад был настолько убедителен, что многие – как люди, так и псионы – поверили, что он был пророком, если не миссией.
Довольно интересно, что большинство джудик псионов стали церемониалами, одаренными способностью использовать свои голоса, что бы петь Девять Канонов и изменять реальность. Единственное, что осталось от культуры джудик, это пиджин скинлинов смешанный с их языком. Он используется, что бы имеющейся в голосе энергией акустически изменять ДНК растений. Это и големы.
Не волнуйся я так о демоне, который пытается меня убить, то ради интереса посмотрела бы несколько исторических мест, особенно район Рэдкени Сквер, где погиб последний джудик последователь Гелиада. Это была группа упрямцев, которые слишком рано выставили свои руки против Мерикан СтратКоммами, последней политической силы, далекой от старой охраны Кочбы. Но эрудиция отходит на задний план, что бы я могла выяснить, кто же, черт возьми, пытается меня убить. С другой стороны, я всегда смогу сюда вернуться.
Если выживу.
Сейчас определенно была ночь. Нихтврен стоял, наклонившись к стене рядом с дверью и скрестив руки. На нем был тот же пыльный черный свитер и рабочие штаны, но новая блестящая пара ботинок.
– А вот и она, – он звучал лениво насмешливо, в его глазах плясал огонь ночного зрения хищника. – Сейчас ты выглядишь лучше, belle morte.
Я слышала, как дождь барабанил по зданию, поглаживал окно, перекрывая его слова. Нет грома, хотя… Шторм прошел.
– Я должна. – Я отбросила волосы с лица. Мне действительно необходимо найти что-нибудь, что бы перевязать их. – В последний раз, когда ты меня видел, я только что пострадала от машины. Где Лукас? – Я хотела немного поговорить с ним наедине, получить грав базу и еще – что более важно – узнать, о чем они разговаривали, пока меня не было в комнате.
– Собирает информацию. – Нихтврен наклонил свою голову, его взгляд медленно и холодно следовал по моему телу. – Я бы с удовольствием обратил тебя, cherie.
Это был большой комплимент от нихтврена, но я никогда не хотела услышать, как кровососущий мастер размышляет над любыми моими жизненными потоками.
– Спасибо за комплимент. – Я пожала плечами, как это делал Джафримель.
Мои глаза забегали по комнате, наполненной тяжелой псевдо антикварной фурнитурой. Драпировки плотно обтягивали окна, за каминной решеткой горит огонь. Комната была выполнена в красных и коричневых тонах. Безжалостно обрезанная картина, изображающая чашу с фруктами, висела над огнем. Два стола, коллекция больших кресел. Бэлла присела около огня, ее глаза были закрыты. Азиат маги сгорбился над заваленным бумагами столом, его рука сжимала меч. Сегодня на нем были рубашка китайской расцветки и коричневое длинное пальто, словно ему было холодно. Он также выглядел невероятно встревоженным. Смуглая кожа не скрывала его бледность, а волосы были растрепаны, как воронье гнездо.
Вэнн выглянул из окна, отдергивая в стороны старые занавески. Он с такой легкостью держал внушительный лазерный «Глокстрайк», что это говорило о том, что он знает как им пользоваться.
– МакКенли уже должен был вернуться, – мрачно сказал он.
Я посмотрела за него – свет бежал по темной улице. Хороший путь для побега, или хороший путь, что бы противник атаковал нас. Я потрясла головой, отворачиваясь от окна. Волосы снова упали мне на лицо, я откинула их.
– Он может позаботиться о себе, – ответил Джафримель. – Не волнуйся на его счет.
Некромант, которого я видела в спарринг зале, лениво поприветствовал меня из кресла, стоящего в темном углу. Он сидел, вытянув ноги. Его изумруд испустил единственную искру, моя щека снова загорелась в ответ, черные линии моей татуировки забегали по коже.
«Боги всемогущие».
– Какого черта ты здесь делаешь.
– Хороший способ поблагодарить человека, который спас твою жизнь, – ответил он низким, чистым голосом. – Я шел за тобой; видел, как тебя ударила машина. Ты… ха, демон там, он прямо отвел реактивный огонь и восстановил повреждения. Самая невероятная вещь, которую я когда-либо видел. – Он без труда поднялся; он был высоким, когда не горбился. Темные глаза, темные волосы, небритость на щеках немного затемняла татуировку. Изящный рот. Морщинки вокруг глаз – он не молод. – Я Линдер Баундри.
У меня чуть челюсть не отвисла.
– Линдер? Реконструктор Маян?
«Я же знала, что он выглядит знакомо. Что он здесь делает, и почему не побрит в соответствии с кодексом?» Настало время оценить его.
Он усмехнулся, уголки его глаз изогнулись. Я видела эту улыбку на голографиях, не удивительно, что он выглядел знакомо. Его имя стало известно после того, как он рассортировал найденные в Сентро скелеты древних и жертвенных животных Судро Мерикан, точнее говоря, вызвал их духов, что бы лингвисты и археологи могли задать им вопросы. Затем он отправился в Египет и работал в гробницах. Я уже давненько о нем ничего не слышала.
– А ты Дэнни Валентайн. Весьма польщен. Я работаю в свободной зоне. – Он указал на свою заросшую щеку.
«О. Здесь кодекс некромантов не действует. Он был выучен в Гегемонии, но работал по найму. Вероятно, не так хорошо следует законам. Приятно знать».
– Я читала о Египте. Воскрешение Рамсеса для ученых Гегемонии. Хорошая работа – я видела голографии.
«Ты удерживал его добрых сорок пять минут, безусловно, хорошая работа. Я слышала, ты очень хорош в обращении с холодным оружием, и привел Алексея Холландвейсс живым и связанным, как праздничную индейку Пучкина. Это правильно, ты специалист в охоте со сложными обстоятельствами».
Он закончил псионический эквивалент собачьего обнюхивания, встретившись со мной глазами.
– Ну, мумии легче, чем кремированные. Ты та, кто воскресила маги Святого Кроули. И башни «Чойни тауэрс».
Это упоминание заставило меня содрогнуться. Именно после этой работы я получила звание лучшей некромантки в мире – могла поднять духа, имея только кусочек тела, а не целый труп (свежие лучше всего), в чем нуждались другие некроманты. Транспорт Пучкина потерпел неудачу и врезался в три башни Чойни. У меня ушла неделя на воскрешение и опознание мертвых – все, кроме последних десяти, которые должно быть испарились. «Спасибо, что напомнил». Я взглянула на его руки, испещренные шрамами и синяками от сражений, и большую рабочую сумку.
– Почему ты шел за мной? – Слабый тон сомнения.
– Не каждый день видишь знакомую татуировку на ангельском личике. Стало любопытно. У меня было несколько дел с Джейсом Монро в Нуэво Рио, перед тем как мы разбежались. Он постоянно о тебе говорил.
– Правда? – Я первая отвела взгляд, уставившись в пол. Грудь сжало. Он говорил обо мне? Что он сказал? – Ну, ты попал в плохую компанию.
– Похоже, вы собираетесь охотиться. Я тоже хочу.
Все, что я когда-либо слышала о нем, говорило, что он прямолинеен.
– Спроси Джафримеля. – Я посмотрела назад. Джафримель тихо ходил за моей спиной, знак на моем левом плече стал невероятно горячим. Я обошла стол, за которым сгорбился маги, отодвинула кресло, упала в него и предоставила некроманту свой профиль. – Обычно я не работаю в группах, но, кажется, это правило больше не действует. – Я посмотрела на бумаги, начала их перебирать. Карты Новой Праги, заметки, листы, покрытые неразборчивыми письменами маги. Я взглянула на азиата, который ничего не сказал. Его глаза не отрывались от меня, и я заметила, как сильно его руки сжимали рукоять меча.
«Он боится меня. Почему?» Моя левая рука сжала ножны, когда я снова посмотрела на него. В комнате стало жарко и тесно.
– Что у нас есть?
Азиат зашевелился в кресле, ничего не сказал.
Я слышала, как двигался Линдер, его кожаные ботинки скрипели.
– Если ты собираешься охотиться на демонов, тебе необходим каждый помощник, которого ты сможешь получить. Я надежен, у меня такая же репутация в защите, как и у тебя.
Азиат передал мне голубую папку с файлами. Знак на моем плече затрещал от жара, еще один поток энергии прокатился по моей коже.
– Отлично. – Я посмотрела вверх на Линдера, легким щелчком открыла папку. – Я же сказала тебе, спроси Джафа. Не я здесь главная.
– Думаешь провести меня, – пробормотал Линдер. Он повернулся на каблуках, встречаясь с Джафом. – Тогда, что ты скажешь? Я охотился во всех свободных городах, и мне было скучно. Демон может стать хорошей переменой.
– Как хочешь. – Джафримель звучал четко и холодно. Почему? Не похоже на него – волноваться по таким вещам. – Тогда, ты здесь с согласия Данте, некромант. Пока предоставляешь ей помощь.
«Амарик Велокель», прочитала я. Затем, скрученный, подвижный глиф – имя демона на их грубом, неприятном языке. Линии глифа были выцарапаны и перерисованы, вероятно, маги пытался выяснить есть ли в этом что-то еще. Комбинация прорицания и расшифровки, чувствующаяся вокруг имени демона, обходила ответные действия и защиту, которые демон использовал, что бы сохранить этот величайший секрет.
Я почувствовала, как через меня пробежала знакомая дрожь, перехватывая мое дыхание и покалывая кожу. Новая охота.
Все время, проведенное взаперти в библиотеке, не изменило того, что я чувствовала, нанимаясь на работу. Конечно, за это хорошо платили – в большинстве случаев. Но главная причина, почему я бралась за это – охота. Чувство противопоставления себя с врагом по силе и свирепости; прямо как спарринг матч и шахматное сражение, все в одном лице. Год, который Джафримель провел в спячке, я бросалась на охоты, бралась за одну за другой, всегда чувствуя беспокойство и остроту, если не была на охоте или в пути. Гейб назвала это «приступной лихорадкой».
Я ненавидела опасные задания – они не раз чуть не прикончили меня – но я росла, нуждаясь в них. Почти пристрастилась. Ненавидела и любила, любила и ненавидела и нуждалась.
Я говорила, что хочу спокойной жизни. Я солгала? Или всему виной злость от того, что на меня опять нападают демоны?
Я перевернула страницу. Еще больше разговоров в комнате, но я отгородилась от них. Я перевернула еще один листок и посмотрела на рисунки, мелко заштрихованные углем. Лицо – круглое и большое, квадратная челюсть, острые зубы, кошачий разрез глаз, которые казались светлыми. Лицо не было человеческим для человеческих рук, которые нарисовали его. Глаза были слишком большими, челюсти слишком квадратными, выражение… бесчувственное.
Это был первый демон. Может это тот, кто скрывается в Новой Праге?
Я провела левой рукой по картинке, посмотрела на браслет. Услышала едва уловимый поющий звук. Взглянула вверх.
Огами разглядывал браслет перед тем, как его темные глаза поднялись к моему лицу. Он был бледен даже под карамельной кожей, его тонкий рот исказился в гримасе.
«Бинго. Мы нашли маги, который что-то знает об этом. Может, я смогу остаться с ним наедине и задать пару вопросов».
Я снова посмотрела на браслет. Он блестел зеленым светом, линии переплетались между собой. Может эта штука что-то вроде маги трекера? Кажется, он реагирует на демонов. Поэтому Люцифер дал мне его? Почему он не светится, когда Джафримель рядом?
Ну, лучшего время спросить не будет.
– Этот браслет работает как трекер? Здесь, в Новой Праге, демон? Потому, что, кажется, он начинает светиться, когда демоны пытаются подкрасться и убить меня.
Долгая пауза. Я посмотрела вверх. Глаза Вэнн не отрывались от меня, рот был немного приоткрыт. Огами тоже уставился на меня. Сидящая у огня Бэлла изогнулась, что бы посмотреть на меня через плечо. Ее волосы были растрепаны, и треугольная стрижка не украшала ее. У нее был слишком острый подбородок.
Нихтврен прислонился спиной к стене, глаза полузакрыты, от клыков на нижней губе ямочки. Надеюсь, он поохотился и хорошо поел. Холод побежал по моей спине – я никогда не имела дел с нихтвренами в своей человеческой жизни. Они не очень-то любили некромантов. Полагаю, кровососы, одаренные почти бессмертием – и всем остальным – не очень похожи на любимых детей смерти.
Джафримель бесшумно подошел ко мне. Линдер сел обратно в свое кресло, его катана легла точно на колени. Он смотрел на меня так, словно у меня выросла еще одна голова. Почему? Я же ничего не сделала.
– Это, безусловно, возможно. – Джафримель обнял меня одной рукой за плечи. – Если Джантлет подает сигнал, скорее всего он рядом.
«Отлично, наконец-то. Полезный кусочек информации».
– Так, кто этот парень? И что за Джантлет?
– Велокель, один из высших демонов. – Его рука сжалась сильнее на моем плече. – В начале времен его называли Охотником. Он охотился на падших и их невест, и многих убил.
Комок поднимался в моем горле.
– Прекрасно. – Я посмотрела на браслет. – Так, что за Джантлет?
– Джантлет это то, что ты носишь, – тихо сказал Вэнн. – Это знак, данный Принцем. Это значит, что ты его воин, и каждый демон, не признающий его авторитет, твой враг.
«О, да. С каждым разом все веселее и веселее». Я повернулась в кресле, что бы посмотреть на Джафримеля.
– Когда ты собирался мне об этом рассказать?
«Почему все вокруг знают больше, чем я? Можно подумать, для них унизительно рассказать мне все, что они знают».
Он пожал плечами, его пальто зашуршало.
– Я обеспечил тебе некоторую защиту.
От факта, что Люцифер дал мне этот браслет, кости похолодели и обмякли под кожей, но сейчас мне нужно поймать другую рыбу.
– Он охотился за хедайрами? Этот Велокель?
– Да. Он не единственный демон, который занимался этим. – Рука Джафримеля скользнула вверх по моему плечу и остановилась около затылка. Жар поднимался в моей шее, и я надеялась, что не краснею. – Но а’нанкимели были только падшими, не больше. – Он сделал паузу. – У них не было роскоши заключить сделку и восстановить свое положение, как у меня.
– Отлично. – Я не могла понять, что чувствую: облегчение или обреченность. – Что ты можешь рассказать мне об этом парне, Джафримель?
– Интеллигентный. Изобретательный. Хороший противник. – Джафримель сделал паузу. – Он ненавидит падших почти так же сильно, как ненавидит Люцифера, но я считал его более разумным, что бы покинуть ад.
