Текст книги "Заключенный Альфа (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

ЭЛЛИ

С неё хватит.

Она спешит по коридору, расстроенная тем, что Джерарда не видно.

Эрик снова использовал свое влияние на нее и заставил ее выдать свои собственные секреты. Она была готова открыться ему, позволить ему делать с ней все, что он захочет.

К черту все это.

Ее секреты – ее собственные, ее история принадлежит ей. Не ему об этом знать.

Она не должна больше работать с ним, тем более находиться с ним в одном городе.

А она даже не может покинуть Грин-Вудс, потому что дождь и град держат город в клетке холода.

Даже если бы ее машина была исправна, она не смогла бы вести её в такую погоду.

Доктор Портер находится в холле и хмурится, когда видит ее лицо.

– С вами все в порядке, мисс Уинтерс? – спрашивает он, когда Джерард появляется в поле зрения. Он встречает ее взгляд, и она делает глубокий вдох.

– Нет. Джерард должен постоянно находиться за дверью. Недопустимо, чтобы он этого не делал.

Охранник приходит в ярость и почти рычит на нее, когда доктор Портер поворачивается к нему.

– Вы не охраняли дверь, Джерард?

Но его лицо разглаживается, когда он смотрит на доктора.

– Я на минутку отлучился в туалет, сэр. Приношу свои извинения, мисс Уинтерс, – говорит он, поворачиваясь к ней лицом.

Его глаза кричат о смерти, но ее ярость встречается с его яростью.

Доктор Портер, похоже, заметил это и неловко прочистил горло.

– Вообще-то я хотел бы встретиться с Вами позже в своем кабинете. Если хотите, я могу подвезти Вас домой.

Его доброта согревает ее сердце, а ярость утихает.

– Да, – говорит она. – Я бы очень этого хотела.

– Хорошо. Я пока побуду в отделении "Бета", но пока не стесняйтесь пользоваться моим кабинетом.

Она не хочет. Запах Эрика все еще будет витать в воздухе, и ей "придется бороться с каждым инстинктом, чтобы не поваляться на диване, как животное".

Но между этим или остаться в холле с Джерардом, который смотрит на нее как на отброса общества.

Она выбирает офис.

* * *

Ее отчеты для Литы – просто шутка.

Вместо того, чтобы узнать больше о поведении Альфы и о том, как на них влияет заключение и тюремная система, она узнает только об Эрике.

Это прямо противоположно тому, ради чего она сюда приехала.

Поэтому она заполняет свои отчеты ложными наблюдениями и выводами.

Каждый раз, когда она остается с ним наедине, их разговор сводится к чему-то… непродуктивному.

Как он смеет.

Она молча возмущается его агрессивным поведением, злоупотребляя своим влиянием Альфы, чтоб превратить ее в покорную Омегу, готовую удовлетворить любое его желание.

И самое страшное, что она даже не подозревала о существовании Альфа-влияния.

Этого никогда не случалось ни с ней, ни с кем-либо из ее друзей-омег. Об этом только шептались, ходили слухи, что только самые сильные Альфы могут его осуществлять.

И они могли делать это только со своими партнерами.

Черт.

Неприятная надежда зашевелилась в груди, и она еще больше возненавидела себя, когда отправила письмо, в котором неточно отразила свое пребывание в Грин-Вудсе.

Прошла всего неделя, а кажется, что уже целый год.

В кабинет входит доктор Портер, и она быстро встает со стула и пересаживается на кушетку. Она улавливает запах Эрика и пытается успокоить свое быстро бьющееся сердце.

Он закрывает за собой дверь, садится и вздыхает.

– Элли, мне очень жаль за Джерарда. Он должен был все время охранять дверь.

Она вспоминает рычащее лицо Джерарда и отступает назад.

– Все в порядке, правда.

– Он не…

Доктор затрудняется, как бы пытаясь найти правильные слова.

– Вы..

Это ее шанс.

Она может все рассказать доктору Портеру.

О телефоне. О влиянии. Замечания, которые сделал ей Джерард.

Ей больше никогда не придется видеть Эрика.

Это было бы правильным решением.

Но она качает головой и улыбается.

– Эрик был идеален. Но я бы хотела сравнить наши наблюдения.

Она упустила свой шанс.

– Конечно, – говорит он. – Кстати, я хотел спросить, не хочешь ли ты чем-нибудь заняться. Я знаю, что прошла всего неделя, но что ты думаешь о том, чтобы поработать с некоторыми из наших бет?

Вопрос застал ее врасплох.

– Правда? – спросила она удивленно.

– Да. Если ты понравилась Эрику, то я не сомневаюсь, что ты прекрасно справишься и с другими нашими заключенными. Тем более что именно за этим Вы сюда и приехали. И чем больше исследований, тем лучше, верно?

Она ошеломлена его просьбой. Ее глаза загораются, и она искренне улыбается.

– Да! Конечно. Большое спасибо.

Это ее возможность держаться подальше от Эрика и вернуться к реальности.

Доктор улыбается ей в ответ.

– Это прекрасно. Так приятно, когда рядом есть человек, который действительно заботится о наших людях. У нас давно не было такого человека, как Вы.

Его слова смущают ее.

– Я понимаю, что Эрик – сложный пациент, но почему у вас возникли проблемы с поиском других людей? – спрашивает она.

– А. Ну, во-первых, расположение. Мы не совсем туристическая достопримечательность. Но также… – доктор отводит взгляд, нахмурив брови. – Я не уверен, стоит ли говорить Вам об этом.

Она застывает в кресле, страх ползет по позвоночнику.

Это связано с Эриком. Она просто знает, что это так.

Все они уволились после "первого сеанса с Эриком".

Это, конечно, логично.

Он монстр и мастер манипулирования. Любой человек, обладающий хоть каплей здравомыслия, при встрече с ним убежал бы с криками.

Именно так, как ей и следовало поступить.

Но она старательно сохраняет нейтральное выражение лица, когда говорит. – Что ж, я все еще здесь. Так что, возможно, это о чем-то говорит.

– Да. Может быть, он меняется, – с тоской говорит он, – В любом случае, я с удовольствием начну работать с Вами на следующей неделе вместе с заключенным из группы "Бета". Я думаю, вы хорошо сработаетесь.

Да, что угодно, лишь бы отвлечься, с отчаянием думает она. Ей нужно все, что угодно, лишь бы отвлечь Эрика от предательского сердца Омеги.

ЭЛЛИ

Она проводит субботу, стараясь выкинуть Эрика из головы.

Или, по крайней мере, пытается.

Она специально просматривает фотографии с места преступления еще раз, держа их открытыми на экране ноутбука, чтобы запомнить его жестокость в своем сознании.

Когда это не срабатывает, она наводит справки о нем. Его состояние – астрономическое, сумма настолько велика, что он мог бы купить Грин-Вудс, если бы захотел.

Она снова смотрит на его фотографию, пытаясь понять человека, который уговаривает заключенного покончить с собой, а сам сдается, потому что вместо него в тюрьму сядет невиновный.

Затем она вспоминает его сестру.

Кассандра Харт была младше его на десять лет и умерла в двадцать лет.

Возраст Джульетты.

В голове мелькают образы родной сестры, и она смаргивает слезы. Если она будет думать о ней слишком долго, то утонет в море вины.

Несмотря ни на что, ее сердце болит за Эрика, когда она читает о его сестре.

Она находит фотографию, где они вместе на каком-то мероприятии, его рука небрежно обнимает ее за плечи. Он беззаботен и весел. В его темных глазах нет ни капли злобы.

Конечно, преследование его в Интернете не помогает ей.

Ей нужно расслабиться и удвоить дозу подавляющих препаратов.

Как по команде, ее охватывает жестокая судорога.

– Блять, – шипит она, хватаясь за живот и опрокидываясь на кровать. Нектар смачивает ее нижнее белье, и она, прихрамывая, идет в ванную, чтобы подмыться.

У нее уже больше года не было течки из-за принимаемых ею успокоительных средств. Она надеялась, что это было вызвано ее влечением к Эрику и ничем больше.

Но ее разгоряченная кожа и болезненные соски говорят об обратном.

Это плохо.

Очень плохо.

Еще одна судорога бьет по ее матке.

– О Боже, – задыхается она, срывая с себя одежду и ковыляя к кровати. Обнаженная, под простынями, она укутывается в одеяла и просит свое тело расслабиться.

Но оно не хочет. Ее предательский разум снова заполняют мысли о нем, о том, как отчаянно она хочет, чтобы к ней прикасались и любили.

Жалкое зрелище, если подумать. Но сколько ни стыди себя, тело не перестает взывать к нему.

Телефон зазвонил, и снова с неизвестного номера.

Теперь работаешь с другими людьми? Я не думаю, что позволю этому случиться. Я хочу, чтобы ты была только со мной, детка.

Она закусывает губу и стонет, забираясь под одеяло.

– Пожалуйста, начните действовать, пожалуйста, – умоляет она подавляющие препараты, надеясь, что они хоть как-то ее услышат.

Она закрывает глаза, подтягивает одеяло к груди и в конце концов засыпает.

* * *

Она знает эту дорогу.

Мама поехала из больницы в обратном направлении, чтобы быстрее доставить их домой.

«Все будет хорошо, Элли», – говорит Джульетта с переднего пассажирского сиденья. «Они отправили тебя домой с кучей обезболивающих. Первая течка всегда самая тяжелая».

Элли может только простонать в ответ, отчасти от спазмов, а отчасти от того, что не хочет обсуждать с сестрой «течку».

Они приближаются к тихой дороге с двумя тонкими полосами. Вдалеке, по встречной полосе, приближается автомобиль.

Это красный грузовик.

Мама, остановись! – она пытается закричать, но губы остаются сомкнутыми, из них вырывается лишь приглушенный звук.

Грузовик подъезжает ближе.

Она пытается запомнить номерной знак, но цифры и буквы расплываются.

«ОСТАНОВИСЬ!»

Она мечется на заднем сиденье, умоляя их прислушаться к ней, но они не видят, как грузовик поворачивает…

БУМ.

Она просыпается, задыхаясь и дрожа, холодный воздух больно режет ей горло.

В комнате царит полумрак и холод.

Над головой грохочет гром, ветер завывает, от сильной бури дрожат стены.

В бешенстве она вскакивает с кровати и пытается включить свет возле двери. Не добившись результата, она пытается включить свет в ванной, но безуспешно.

О нет.

Электричество отключено.

Судя по тому, как холодно в домике, оно, вероятно, уже некоторое время не работал.

Она берет телефон и удаляет все сообщения и пропущенные звонки от Эрика. Затем она проверяет погоду в Грин-Вудсе, и слезы разочарования наполняют ее глаза, когда она видит температуру.

Она не переживет эту ночь, если электричество не вернется.

Ее телефон пикает от входящего звонка, и она немедленно отвечает.

– Доктор Портер? – вздохнула она, ее голос был густым от волнения.

– Элли! Вы в порядке? У Вас работает электричество?

Слезы разочарования текут по ее щекам.

– Нет, нет.

– О, нет, это нехорошо, – пробормотал он. – Мой дом тоже обесточен. К сожалению, похоже, что нам с Вами придется остаться на ночь на объекте, так как у них есть резервные генераторы.

НЕТ. НЕТ. НЕТ.

– Я… это будет уместно, как Вы думаете?

Ее голос дрожит, когда она пытается с ним спорить.

– Не совсем, но у нас нет выбора, не так ли?

Есть. Я могу замерзнуть здесь сегодня ночью, только чтобы не броситься на твоего любимого пленника.

– Думаю, я смогу это пережить.

Доктор смеется.

– Ни в коем случае. Я заберу вас как можно скорее. У нас есть больничное крыло с кроватями. У Вас будет и набор ключей. Это временно, скорее всего, только на сегодня.

О Боже.

Она собирается провести ночь в одном здании с Эриком.

– Хорошо, – слабо сказала она. – Я соберу сумку.

ЭРИК

Она будет работать с другими пациентами.

Бета.

Доктор Портер упомянул об этом с гордостью, его волнение за новую ученицу перевесило доводы о том, что с Эриком нельзя делиться частной информацией.

Все должно быть в порядке, правда. И все же он не уверен, как отнесется к тому, что его любимая Омега окажется в одной комнате с другим массовым убийцей.

Он, конечно, исключение.

Он хочет, чтобы все ее время проводилось с ним. Никто другой не должен с ней разговаривать, а тем более смотреть на нее.

Она слишком ценна для этого мира, не говоря уже о тех кретинах, которым она хочет помочь.

Черт.

И теперь она имеет наглость игнорировать его сообщения, хотя ее не будет в здании все выходные.

Он накажет ее за это позже.

Но сейчас ему нужно провести дополнительное исследование.

Всего за несколько минут он нашел свидетельства о смерти матери и сестры Элли, и сердце его сжалось от боли за свою Омегу.

Он думает о том, как легко она улыбается, как умеет скрывать на лице любые негативные эмоции.

Никому не нужна такая способность.

Он чувствовал ее вину, когда она рассказывала об автокатастрофе, и это было похоже на то, как будто смотришься в зеркало. Они похожи больше, чем она думает, и эгоистичная часть его души ликует.

Если он обнажит перед ней свою душу, положит свое сердце к ее ногам, возможно, она поймет его.

В конце концов, он планирует рассказать ей об этом.

Если придет время.

* * *

Свет тускнеет, и он слышит, как щелкают генераторы.

Это не первый случай отключения электричества, но эта буря особенно сильная: ветер треплет окна, за окном гремит гром.

Он думает о ней и волнуется. Он не может себе представить, что крошечная хижина хорошо оборудована для работы в такую погоду.

Ты в порядке?

Он отправляет сообщение, надеясь, что она ответит, и пытаясь успокоить панику, поднимающуюся в его груди.

Она из Лос-Анджелеса. Она не привыкла к такой погоде.

Сообщение не доставлено.

Может быть, Джерард подвез ее из города до того, как началась буря.

Может быть, она уволилась.

Это значительно усложнит его план.

Дверь в его камеру отпирается, и Джерард входит, его взгляд устремляется на телефон в руке Эрика.

Альфа приподнимает бровь, призывая сказать что-нибудь о контрабанде. Разумеется, Бета никак не комментирует это.

– Доктор Портер будет здесь во время шторма, – говорит он, глядя куда угодно, только не на Эрика. – Он хочет провести с вами дополнительный сеанс в эти выходные.

Но едва он произносит слова доктора, как на него обрушивается аромат Омеги Элли.

В его груди нарастает низкий гул, и он бросает взгляд на Джерарда.

– Она здесь, – прошептал он. – Не так ли?

Но он уже знает ответ. Он чувствует запах ее похоти, отчаяния и своей нужды.

– Она здесь, – подтверждает Джерард.

– Где она остановилась?

Это не вопрос, это требование, и Джерард замечает.

– Я не уверен. Там, куда ее направит доктор Портер.

Это неважно. Он найдет ее.

Он показывает на ключ охранника.

– Сколько?

Глаза Джерарда расширяются.

– За мои ключи?

– Я знаю, что у тебя есть запасной комплект. Назови свою цену.

– Ты совсем охренел, если думаешь…

– Пятьдесят тысяч, – перебивает он. Это дешевое предложение, но Джерард этого не знает. Он бы заплатил десять миллионов, если бы ему понадобилось, только чтобы иметь комплект ключей.

У охранника глаза расширены, рот открыт в недоумении.

– Как…

– Я отправлю его тебе прямо сейчас в электронном виде, – Эрик протягивает телефон. – Из моего банка.

Джерард брызжет слюной, качая головой.

– Чушь собачья. Не может быть…

– Продолжай говорить, и я снижу сумму до десяти тысяч.

Бета быстро выдает банковскую информацию, и через несколько секунд Джерард становится богаче на пятьдесят тысяч долларов.

– Было бы неплохо, если бы ты тоже ушел на ночь, – бесстрастно добавляет Эрик.

– Ты собираешься ее убить? – тихо спрашивает Джерард.

Альфа рычит на него.

– Ты думаешь, я стану убивать Омегу? Дай мне свои ключи, пока я сам их не забрал.

Испугавшись, Джерард бросает связку ключей, оставляя дверь камеры открытой.

– Портер сейчас в своем кабинете, – быстро говорит он. – Только смотри, чтобы он тебя не поймал.

– Джерард? – говорит Эрик, как раз когда охранник поворачивается, чтобы уйти. – Я не забуду, как легко ты подверг Элли опасности.

Бета бледнеет и поспешно уходит.

Эрик встает и закрывает дверь камеры, готовясь к тому, что будет дальше.

ЭЛЛИ

Она чувствует его запах, как только они входят в здание.

Он неотразим.

Она может заплакать от того, как приятно осознавать, что она рядом с ним.

Она внутренне кричит.

Он убивал людей, Элли.

Он нехороший человек.

Она теряется в своей панике, когда доктор Портер показывает ей больничное крыло и ведет ее в палату.

– Она не самая удобная, – говорит доктор. – Но в ящиках есть дополнительные одеяла, и она запирается изнутри. Ключ есть только у Джерарда.

Одеяла. Свить гнездышко.

– Спасибо, – шепчет она, прижимая к груди вещевой мешок.

– Тебе что-нибудь нужно? Сегодня я буду ночевать в своем офисе, так что далеко не уйду.

Она сглатывает и колеблется.

– Если у вас есть какое-нибудь жаропонижающее, было бы здорово. И какие-нибудь дополнительные… подавляющие средства.

Это не должно быть чем-то постыдным, но это так. Для нее это неловко, и это еще одна причина, по которой ей не стоит работать с доктором Портером.

Это напоминание о том, что именно из-за нее исчезла ее семья.

Но доктор Портер не обращает внимания на это.

– Я уверен, что у нас, где-то есть, – говорит он. – Я бы сбегал в аптеку, если бы эта проклятая буря не была такой безрассудной.

Верный своему слову, он возвращается меньше, чем через минуту, протягивая Элли горсть таблеток и бутылку с водой.

– Это сработает?

Она сразу же принимает две таблетки, проглатывая их, пока доктор наблюдает за ней.

– Да, – говорит она, одаривая его своей лучшей фальшивой улыбкой. – Спасибо.

– Я собираюсь ложиться спать, – говорит он, улыбаясь в ответ. – Джерард здесь, я здесь, и потом у нас только по одному заключенному альфа и бета. Ты в полной безопасности.

Нет, не в безопасности, думает она. Он знает, что я здесь. Он найдет меня.

Но она желает доктору спокойной ночи, и тот оставляет ее одну в палате под унылое гудение генераторов.

Она расстилает как можно больше одеял, чтобы сделать кровать более удобной. В углу есть небольшая ванная комната, где она чистит зубы и пытается подготовиться ко сну.

Дверь заперта. Она убедилась в этом.

Ее кожа все еще перегрета, несмотря на прохладу в комнате. Течка на данный момент прекратилась, но она боится, что она снова начнется, и Эрик почувствует ее запах.

Ей нужно поспать.

Завернувшись в одеяла, она укладывается в кровать, используя пульт дистанционного управления, чтобы настроить ее так, как ей удобно. Она не выключает верхний свет, не желая оставаться в темноте.

Она наконец-то проверяет свой телефон, после того, как долго откладывала его на потом.

Есть один пропущенный звонок от Литы и одно новое сообщение от Эрика.

Ты в порядке?

Глупо, правда, что сердце замирает при этом сообщении.

Альфа заботится обо мне!

Но радость оказывается недолгой, когда она вспоминает, кто он такой.

Как бы сильно она его ни хотела, он – вне пределов досягаемости.

Все это несправедливо.

Он – первый человек, который не осудит ее за ненависть к себе и к тому, кто был за рулем грузовика.

Он не осудит ее за больную потребность отомстить, за мечты замучить этого человека до смерти.

Единственный человек, который мог бы по-настоящему понять ее, приговорен к пожизненному заключению в психбольнице.

Поэтому она позволяет себе слезы, тихонько плачет и засыпает, надеясь, что подавляющие препараты сделают свое дело и отсрочат ее течку еще на несколько дней.

* * *

Холодно.

Даже под одеялом зябкий воздух жжет легкие, и она сворачивается в клубок, дрожа.

Она застонала, открывая глаза, но не увидела ничего, кроме темноты.

Свет не горит, гул генераторов прекратился.

Слишком холодно.

– О нет, – вздохнула она, приподнялась в постели и огляделась в поисках хоть какого-нибудь источника энергии.

Но воздух причиняет физическую боль, и она снова закутывается в одеяла, не в силах покинуть кровать.

Электричество отключено.

Ветер завывает, и она еще глубже вжимается в матрас.

Холодно. Мне так холодно.

Зубы стучат, дыхание вырывается наружу быстрыми струйками, мурашки поднимаются по каждому сантиметру тела.

Какая ирония судьбы, думает она, что я умру, замерзнув насмерть, в то время как моя семья сгорела дотла.

Замок на ее двери дребезжит, и она молится, что этот ветер играет с ней злую шутку.

Это должен быть ветер. Он не может сюда проникнуть.

Дверь со скрипом открывается, и она сохраняет максимальную неподвижность.

Если я спрячусь под одеялом, монстр меня не достанет.

Аромат перца и цитрусовых ласкает ее сердце.

Он всего в нескольких шагах от нее, а потом его вес накрывает ее.

Она вырывается и пытается закричать, но его массивная рука закрывает ей рот.

– Ш – ш – ш, детка, это я, – шепчет он ей на ухо.

Она вздрагивает, когда он обвивается вокруг нее, точно тяжелый груз в темноте.

– Тебе так холодно, – шепчет он, и она хнычет. – Тебе слишком холодно. Это нехорошо, милая.

Он убирает руку от ее рта и притягивает ее к себе, обхватывая руками. Это самое приятное, что она чувствовала за всю свою жизнь.

Она забыла, как это – быть на руках.

– Уходи – уходи прочь, – вздохнула она, едва слышно прошептав. – Ты н – не должен быть здесь.

– Ты замерзла, – успокаивает он ее, убирая рукой волосы с ее шеи. Он нежно целует ее в губы, мягкие и теплые, и она сдерживает стон. – Здесь слишком холодно. Это опасно, милая. Никогда не знаешь, какие чудовища бродят в тени.

– Н – нет, – шипит она, инстинктивно прижимаясь к нему, впитывая тепло его груди. – Я не хочу тебя.

Он хмыкает.

– Мне кажется, ты немного лжешь, Омега.

Она не знает, как он помещается на этой крошечной кровати, но все равно благодарна. Прижавшись к нему задницей, она чувствует, как его массивный член упирается в нее. Его запах ласкает ее, посылая волны удовольствия по всему телу.

Это неправильно по многим причинам.

– К – как ты попал сюда? – шепчет она, и его рот снова находит ее, на этот раз на стыке плеча и шеи. Его язык находит ее метку, нежно поглаживая ее взад – вперед, и она выгибает спину навстречу ему.

– У меня есть свои способы, – пробормотал он, его голос был низким и шелковистым. – Ты уже должна знать, что я могу все.

Они все еще разделены одеялами, но тепла его тела достаточно, чтобы унять холод, и она позволяет ему продолжить ласкать ее шею, его губы и язык нежно ласкают её кожу. Из нее капает сок, пропитывая трусики, и ее киска сжимается.

Он собирается заставить ее кончить просто от его нежных прикосновений.

– Просто почувствуй, – шепчет он. – Не думай.

И она не думает. В полной темноте она ничего не видит, но чувствует. Она протягивает руку, чтобы коснуться его волос, густых и мягких. Он застонал, когда она потянула его за волосы, и она застонала от издаваемых им звуков.

Снаружи бушует буря, ветер завывает, заглушая ее вздохи и тихие крики. Его тело обхватывает ее, а рука опускается ниже, касаясь сосков. Он нежно играет с одним из них, поглаживая его, пока не ущипнет посильнее.

– Черт, – стонет она, и он шипит в ответ.

– Знаешь, что я хотел сделать, когда впервые увидел тебя? – шепчет он, и она качает головой, пока он продолжает свои ласки. – Я хотел поглотить тебя. Заставить тебя забыть обо всем, кроме того, что чувствуют мои руки, рот и член на тебе.

– О… – она сильно прижимается задницей к его члену, их тела все еще разделены одеялами, обернутыми вокруг нее. Ее спина выгнулась дугой, и она почти дошла до предела от одного его прикосновения.

– Я хотел наполнить тебя своей спермой так, чтобы ты не могла пошевелиться. Сделать тебя моей хорошей маленькой шлюшкой.

Вот и все. Она издает хриплый крик, бесстыдно извивается на нем, пропитывая себя нектаром, ее тело бьется в конвульсиях.

– О, черт, – простонал он. – Продолжай кончать, детка. Хорошая девочка, кончи для меня.

Он сильно всасывает ее метку, и ее накрывает вторая волна. Он точно знает, как прикасаться к ней, и прекрасно играет ее телом, заставляя ее умолять о большем.

Затем он поворачивает ее так, чтобы она оказалась лицом к нему. В темноте она не видит его лица, но тянется к нему, проводя рукой по грубой щетине. Она находит его губы, наклоняется и целует его, отчаянно желая большего контакта.

Это застает его врасплох. Она прислоняется к нему всем телом, дергает его за волосы, прижимаясь к нему губами, и он застывает в шоке. Но он быстро приходит в себя и с рычанием погружает язык в ее рот.

У него вкус пряностей и мяты, и она не может удержаться от стона, когда он поглощает ее.

– Прикоснись ко мне, – умоляет она, отстраняясь от его рта и задыхаясь. – Пожалуйста.

Его ловкие руки нащупывают путь к одеялам, стягивают их, и она отбрасывает их, оставаясь в одной майке и свитере. Воздух все еще болезненно холодный, но тепло его тела действует как идеальная печь, а его рот покрывает девушку обжигающими поцелуями.

Не теряя времени, она стягивает с себя майку, обнажая грудь.

– Черт, – шипит он, проводя рукой по ее груди. – Как бы я хотел видеть тебя прямо сейчас.

Его пальцы находят ее сосок, а другая рука нежно обхватывает ее затылок, удерживая его на месте, пока он дразнит ее пальцами.

– Как… как ты умеешь так прикасаться ко мне? – задыхается она, выгибая спину. – Я никогда… я не…

Такого никогда не было еще. Ни с кем.

– Потому что мы родственные души, – шепчет он, приникая губами к ее ключице. – Потому что ты моя.

В глубине ее сознания зазвенели предупреждающие звоночки, но у нее не было времени спорить, когда его влажный рот больно впился в ее сосок, дразня вершинку языком. Он переключает свое внимание на другой, и она вцепляется в его волосы и тянет, пока он безжалостно ласкает ее тело.

Следующей снимается её, но Эрик не делает никаких движений, чтобы помочь ей раздеться, а продолжает держать свое внимание на ее груди.

Он позволяет ей все контролировать. Она отдает, а он берет.

– Эрик, – задыхается она, и он рычит ей в грудь. – Пожалуйста. Еще.

Внезапно он отрывает рот от ее груди, и она вскрикивает от холодного воздуха. Его вес покидает кровать, и ей хочется закричать от разочарования. Она испугалась, что он уходит, оставляя ее наедине с одиночеством и возбуждением, но большие руки потянули ее за лодыжки, поставив ее так, что ее зад оказался прижатым к кровати, а ноги непристойно раздвинуты.

Вспыхивает свет.

На мгновение комната озаряется светом, и она видит Альфу, стоящего над кроватью, его огромная фигура возвышается над ней. Его лицо темное, выражение – отчаяние и голод.

Ее охватил страх, и она поняла, что он чувствует это.

– Ты хочешь, чтобы я трахал тебя только в темноте, детка? – спросил он, когда она резко зажмурилась. – Ты хочешь своего монстра только тогда, когда тебе не нужно на него смотреть?

Она прикусывает губу и хнычет.

Она слышит шорох, затем его дыхание касается её влагалища.

– Тебе повезло, – пробормотал он. – Ведь я не возражаю.

Затем его губы опускаются всё ниже, и она не может сдержать своих криков.