Текст книги "Аукцион счастья"

Автор книги: Лили Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

Нейт пришел в свой офис на час раньше, чтобы не спеша подготовиться к рабочему дню. Подойдя к окну, он долго осматривал окрестности Тримонта с высоты двадцать пятого этажа. Солнце поднялось над горизонтом, обещая жаркий день.

Современные высотные здания из стекла и бетона возвышались над землей и поражали своим великолепием. На мгновение он представил Тримонт, городок в штате Колорадо, каким он был столетие назад – с низкими постройками, грязным, шумным, честолюбивым, выросшим на маленьких горных рудниках.

Он любил этот город со всеми его проблемами, разнообразием и контрастами. Западная сторона города – это многочисленные художественные галереи, ломбарды, дорогие магазины, здесь можно съесть жареную тайскую говядину на завтрак и устриц на обед. Восточная сторона – бедные кварталы города. Тримонту были присущи и другие черты, больше свойственные крупным городам: насилие, преступность, нищета. Он не любил политику, но, баллотируясь на должность мэра, хотел сделать нечто особенное – помочь городу реализовать свой потенциал наилучшим образом. Мысли его переключились на новую знакомую. Она настоящая женщина – своевольная, сильная, красивая. Он хотел бы быть рядом с ней.

Он улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер, и подумал, как много потерял бы, если бы не попал на аукцион.

– Почему вы не сообщили мне вчера вечером, на какое, собственно, мероприятие я направляюсь? – спросил через час Нейт у своего секретаря Тесс Конрой – седой невозмутимой женщины.

– Но вы же нашли свою мать? – хладнокровно ответила она.

– О да, я нашел ее, благодарю, – с ухмылкой подтвердил Нейт.

Тесс, спрятав улыбку, вручила ему утренние газеты.

– Вас вчера видело множество людей.

Нейт присел на край стола.

– Ну хорошо, Тесс, признавайтесь, насколько это плохо? – взволнованно спросил он.

Она задумалась и наконец сказала:

– Вообще-то это совсем неплохо. Реклама вам не повредит, да и популярность ведь не купишь.

Нейт, нахмурясь, развернул газету со своей фотографией на первой странице, прочитал подпись под ней: «Обнадеживающий акт участия кандидата в мэры Нейта Слоуна в акции милосердия». На фото он был изображен в смешной позе, что вызвало у него невольный вздох. Другая газета опубликовала целую серию его фотографий под заголовком: «Слоун – гвоздь программы – перед толпой приветствующих его женщин».

– Я даже не знала, что вы на это способны, – ехидно прокомментировала Тесс. – Для ваших лет вы выглядите совсем неплохо.

Он кисло посмотрел на нее:

– Вы уже, наверное, успели поговорить с моей матерью? Слова у вас одни и те же.

Улыбнувшись, она решила еще немного его подразнить:

– Судя по фотографиям, остальным участникам что-то от восемнадцати до двадцати пяти. У вас хорошая выдержка.

– Я очень старался, – сухо ответил он, чтобы прекратить ее нападки в дальнейшем. Он бегло просмотрел статью и машинально отметил, что беспрецедентное предложение, которое он получил, обсуждается лишь в двух абзацах.

– В десять часов у вас встреча с Сайласом Белфордом, – напомнила Тесс.

– Думаю, что сейчас не время встречаться с ним, перенесите ее.

Но она даже не пошевелилась, и он, внимательно взглянув на нее, удивленно спросил:

– В чем дело?

– Вы же знаете, что Белфорд не станет ждать. Он намерен увидеться с вами сегодня, и это произойдет в любом случае.

Нейт вздохнул:

– Вы совершенно правы, к сожалению.

Она взяла блокнот и карандаш, ожидая его дальнейших указаний.

– Выясните все, что сможете, об этих приемных семьях, – снова взглянул он на статью, – и о детском центре «Радуга».

Тесс посмотрела на фотографию, на которой Меган с улыбкой смотрела на Нейта.

– Это личное или служебное? – сухо осведомилась она.

Он, немного поразмышляв, задумчиво ответил:

– Наверное, и то и другое поровну.

Тесс, захлопнув блокнот, направилась к выходу, уверенно сообщив:

– Будет сделано, босс.

Нейт усмехнулся: она редко называла его боссом, так, как сама управляла офисом, наведя в нем железный порядок без его указаний.

Сидя за столом, он откинулся на спинку кресла и пальцами сжал виски: начала болеть голова.

Послышался сигнал вызова.

– На линии Рон Паттерсон, – раздался бесстрастный голос Тесс.

– Соединяйте, – сухо ответил Нейт, мобилизуя всю свою выдержку.

– Что, черт возьми, ты делаешь на первых страницах газет? – грозно поинтересовался Паттерсон.

– Рон, как твои дела? – миролюбиво сказал Нейт, не отвечая на вопрос.

Но руководитель предвыборной кампании не принял его миролюбивого тона:

– Почему ты скачешь по сцене в своем нижнем белье?

– Это было не мое нижнее белье, – оправдываясь, ответил Слоун.

– Тогда чье же оно? – зло прокричал в трубку его друг.

– Не важно, – устало проговорил Нейт.

– Меня не интересует, какой оно марки. Я только хочу знать, зачем ты надел его. И что ты вообще там делал? – вопил во всю мощь своего голоса Рон, не дожидаясь ответа. – Ни один здравомыслящий мужчина не посмел бы показаться в таком виде. Так делают только женщины.

– Там было еще двенадцать мужчин – участников аукциона, – поправил его Слоун.

– Бог мой, участник аукциона, – съязвил Рон и тут же прорычал: – И как это поможет тебе победить на выборах?

– По мнению Тесс, весьма значительно, – с легкой иронией произнес Нейт.

Паттерсон заколебался, потому, что его политический здравый смысл был достаточно велик, чтобы сомневаться в мудрости Тесс Конрой, которая все знала о тримонтском обществе, а если чего-то и не знала, то, значит, и знать не стоило.

– Хорошо. У меня есть несколько источников, через которые я кое-что хотел бы уточнить. Я с тобой свяжусь, – подобрел Рон.

– Прекрасно, – вздохнул с облегчением Слоун.

Раздался стук в дверь, и сразу же послышался бесстрастный голос Тесс: она никогда не дожидалась ответа перед тем, как войти.

– Старый кровосос устроил вам разнос за вчерашний вечер? – сердито поинтересовалась секретарь.

– Вы же знали, что этим закончится.

– Скажите ему, что получите больше голосов из-за этого скандала, чем от пустого разглагольствования или поцелуев детей на публике, – уверенно проговорила Тесс.

– Я так и сказал ему, – подтвердил Нейт.

– Как он это воспринял? – настороженно спросила она.

– Когда я сказан, что вы одобрили мой поступок, он отступил, – с усмешкой сказал Слоун, откровенно развлекаясь, наблюдая за довольно улыбающейся Тесс.

– Рон Паттерсон – напыщенное ничтожество с воображением репы, – ехидно сказала она. – Он никогда не видел дальше собственного носа.

– Но теперь-то, Тесс, – поддразнил ее Нейт, – он заслуживает вашей похвалы.

Вместо ответа она вручила ему папку и сухо произнесла:

– Вот информация, о которой вы просили.

Снова зазвонил телефон.

Рон уже не волновался и говорил спокойно:

– Нейт, я тут подумал… возможно, мы сумеем использовать эту шумиху. Я узнал насчет этой организации, которая устраивает приемных детей на воспитание в семьи. У них хорошая репутация… можно извлечь немалую выгоду, если правильно разыграть карты.

– Каким образом? – заинтересовался Слоун.

– Надо подумать. Ну например: «Нейт Слоун, участвуя в аукционе милосердия, поддерживает усилия общества, направленные на помощь молодому поколению».

– Чепуха. Я ничего не слышал об этой акции до вчерашнего вечера, – отмахнулся кандидат в мэры.

– Что же тебя смущает? – удивился Рон.

– Как я могу поддерживать эти усилия, если даже не знал, что они вообще существуют? – раздраженно пояснил Нейт, не скрывая недовольства.

– Вчера вечером ты весьма уверенно их поддержал. Будь поддержка чуть больше – и тебя бы арестовали за неприличное поведение, – съехидничал Паттерсон.

– Это было недоразумение, – оправдывался Слоун.

– Не важно, недоразумение это было или что-то еще. Мы должны думать лишь о том, как быстрее компенсировать нанесенный твоей репутации ущерб.

– Какой ущерб? – удивился Нейт.

– Это политика. – Голос Рона снова задрожал от ярости. – Ты всегда должен думать, прежде, чем что-то делать и прежде, чем противник использует твою ошибку против тебя.

Нейт взял себя в руки и твердо сказал:

– То, что произошло, – вне политической игры.

– Но… – пытаясь переубедить, начал Паттерсон.

– Оставь это, Рон, – сухо перебил Слоун.

– Ты совершаешь ошибку.

– Я уже сделал одну. Вчера вечером. Не заставляй меня думать, что я ошибся и в тот момент, когда попросил у тебя помощи в организации моей предвыборной кампании.

– Я только пытаюсь тебе помочь, – снизил обороты Рон.

– Знаю это и ценю, но такая помощь мне не нужна. Если мне суждено стать мэром, то хочу быть уверенным, что выбрали меня из-за того, что я лучше других подхожу для этой работы.

– Ты действительно веришь в это? – удивляясь его наивности, недоверчиво спросил Паттерсон.

– Да, я так думаю. – В голосе Нейта зазвучали стальные нотки.

– И все-таки, мне кажется, ты упускаешь хороший шанс. Но, как тогда объяснить избирателям твое участие в аукционе?

– Мы не будем ничего объяснять, – тускло ответил Нейт, так как разговор об этой акции начал ему надоедать.

– Нет?

– Пусть это так и остается небольшой сенсацией.

– Тебе виднее. Но помни: завтра вечером у тебя встреча с Лигой избирателей-женщин. Надень костюм, но не тот, что был на тебе вчера вечером, – раздраженно проговорил Рон и повесил трубку.

Через час Нейт засомневался, не был ли он чересчур оптимистичен, принимая такое решение. Его фотографии в полуголом виде на первых страницах газет, тиражи которых охватывали половину населения Тримонта, были необычным способом достижения победы на выборах.

Когда телефон зазвонил снова, Нейт едва поборол искушение не отвечать на звонок, но сработала старая привычка.

– Слушаю, – недовольно произнес он.

– Мои поздравления, – бодро сказала мать.

– Полагаю, ты видела сегодняшние газеты, – бессильно пробормотал Нейт.

– Конечно. Я даже купила несколько штук на память, – без тени недовольства ответила она.

Нейт застонал.

– Да ладно тебе! – легкомысленно проговорила Лорна Слоун. – С тех пор, как ты решил баллотироваться в мэры, ты был похож на медведя с больным зубом.

– Просто я был благоразумен, – пояснил ей сын.

– Мне нравится, что ты не изменился. Насколько я тебя знаю, ты никогда не жалел времени на женщин.

– Это деловое свидание, – серьезно сказал ей Нейт и подумал, что дело тоже может быть удовольствием. Эта мысль заставила его улыбнуться впервые за все утро.

– Я верю, дорогой. Где вы встречаетесь? – насмешливо спросила мать.

– Мы обедаем в «Брокере».

Это был самый дорогой ресторан в центре Тримонта.

– Мы с Джейсом собираемся потанцевать. Он обижен, что за него дали не так много, как за тебя.

Об этом Нейт не беспокоился. Его волновало другое – например, когда же наконец мать угомонится.

– Почему ты не сидишь дома и не печешь печенье или не вышиваешь крестиком?

– Роди мне внуков, и я буду делать то, что ты хочешь.

– Хватит, – решительно предупредил Нейт, желая пресечь дальнейшее развитие этой темы.

– Она очень симпатичная, – игриво заметила Лорна.

– Кто? – делая вид, что не понимает, о ком речь, спросил сын.

– Не хитри со мной, Нейт. Я твоя мать уже тридцать шесть лет.

– Хорошо. Она симпатичная. Довольна?

Она помолчала, а затем серьезным тоном произнесла:

– Знаешь, я боялась, что из тебя получится еще один Рон Паттерсон. Этот человек вызывает у меня изжогу.

– Я передам ему твои слова, – пообещал он.

Она фыркнула.

– Ты планируешь разговаривать со мной весь день или с кем-нибудь еще? – шутливо заметил Нейт и услышал ее хихиканье.

– Только с тобой. Между прочим, твоя бабушка уже видела газеты, и она хочет знать, почему не была приглашена, – проговорила она и положила трубку.

Нейт выждал пять секунд, прежде чем ответить на новый телефонный звонок.

– Доброе утро, бабушка, – первым поздоровался он, узнав ее по характерному покашливанию.

– Привет, внучек, – бодро ответила старушка.

– Как дела? – стараясь перехватить инициативу, спросил Нейт.

– Отлично, особенно когда я читаю в газете о моем драгоценном внуке, который разгуливает перед публикой в чем мать родила.

– Мне жаль, что ты не увидела этого своими глазами, – усмехаясь, произнес он и услышал в трубке ехидный смех. Вышивкой носовых платков или вязанием Виктория Хатчинсон – его бабушка – тоже не увлекалась. Она была участницей борьбы за всеобщее избирательное право, и ее огорчало до сих пор, что мать Нейта родилась слишком поздно и не участвовала в женском движении.

– Почему меня не пригласил? – требовательно спросила Виктория. – Ведь твоя мать была там.

Нейту пришлось терпеливо рассказывать о произошедшей истории.

– В нашей семье все получают больше, чем требует их эго, – констатировала бабушка. – Я могла бы рассказать историю о твоем дедушке, но не стану утомлять тебя. В следующий раз, когда ты решишь покрасоваться на публике голышом, сообщи мне. Я приведу тетю Герт. Девочка совсем не бывает на людях.

«Девочке», о которой говорила Виктория, уже стукнуло пятьдесят девять. Несмотря на это, бабушка считала необходимым постоянно опекать ее.

– Ты чертовски привлекателен на этих фотографиях, – сказала она. – Мог бы использовать парочку для рекламы. Получишь часть женских голосов.

– Я так не думаю, – сухо сказал он.

– Ну, если ты так считаешь… – нехотя согласилась она. – Кстати я видела фотографию той женщины, которая купила тебя. Симпатичная малютка.

– Очень, – подтвердил он.

– Хорошо, что ты заметил, – довольным голосом произнесла бабушка и повесила трубку.

Подошло время встречи с Сайласом Белфордом.

– Не ожидал увидеть моего подрядчика голым на первых страницах газет, – входя в кабинет, проворчал Сайлас, игнорируя протянутую Нейтом руку.

– Я был одет… – оправдывался Слоун, мысленно проклиная аукцион.

– То, во что вы были одеты, не налезет и на крысиный зад. Расскажите, что чувствовали в окружении возбужденных женщин, – спросил с интересом Сайлас, надежно усевшись в кресле и сложив руки на огромном животе.

Нейт вспомнил Патси Уэнтуорт, ведущую аукциона, с ее необъятной грудью и подумал, что они с Белфордом были бы отличной парой, если бы он не был женат.

«От тебя нелегко отделаться», – подумал Нейт спустя час. Сайлас Белфорд, инвестор-мультимиллионер, хотел до мельчайших подробностей знать, каково это, когда на тебя глазеют сотни женщин. Зато на обсуждение нового проекта торгового центра, строительство которого будет вести фирма Слоуна, было потрачено всего пять минут.

– Вы получите мой голос на выборах, – сказал Сайлас, прощаясь. – Голос моей жены тоже. – Он подмигнул Нейту: – Знаете, женщины любят такого рода истории.

Что ж, было бы неплохо, если бы остальная часть населения Тримонта считала так же.

* * *

– Меган, первая линия, – позвала Касси, пытаясь перекричать стоявший в офисе шум.

Меган, подняв трубку и зажав ее между плечом и подбородком, продолжала раскладывать бумага в разные папки.

– Тримонт, окружной отдел социального обеспечения. Меган Райли у телефона, – ответила она и, пообещав звонившей разобраться с чеком, сделала в блокноте пометку.

Затем устало вытерла платком лоб, жалея, что невозможно увеличить день еще на двенадцать часов. Тогда, наверное, она успела бы поработать со всеми документами, которые ежедневно стопками появлялись на ее столе. Но тут призналась себе, что дополнительное время не хотела бы тратить на работу с бумагами, лучше провести его с детьми, закрепленными за ней.

Работа в системе социального обеспечения, перегруженной социальными проблемами, была нелегкой, но зато благодарной. Наградой служило чувство удовлетворения при возвращении ребенка его биологическим родителям, когда те смогли решить свои проблемы, или при помещении его в подходящую приемную семью, особенно если он считался «трудным». Она хотела, чтобы у каждого ребенка была семья.

Доход от последнего аукциона поможет приблизить осуществление этой мечты. Она улыбнулась, вспомнив о Нейте Слоуне. Подумав о том, что они проведут вечер вместе, она почувствовала прилив нежности и тепла к нему. Так, как они работали в разных концах города, то должны встретиться в ресторане, расположенном в центре.

– Мечтаешь о своей покупке? – с завистью спросила Касси.

– А если и так? – ничуть не смущаясь, ответила Меган.

– Твой вкус значительно улучшился, – заметила подруга.

Лицо Меган омрачилось.

– Прости, – быстро сказала Касси. – Я не хотела напоминать тебе…

– О Теде? – не дала закончить она.

– Ты все еще его помнишь? – удивилась девушка.

Меган кивнула и сухо напомнила:

– Разве у тебя сейчас нет работы?

В глазах подруги мелькнула обида.

– Думаю, есть, – отвернувшись, ответила она.

Меган, видя, что обидела Касси, протянула руку в знак примирения:

– Теперь, кажется, моя очередь извиняться.

– Я не обижаюсь, – мягко сказала Касси. – Не скрываю, мне все же хотелось бы удавить эту крысу.

«Мое желание сильнее», – подумала Меган. Тед Хансен считался ее женихом в течение двух лет и, не раздумывая, отверг ее, когда был избран в государственное собрание штата и больше не нуждался в ее поддержке. «Мы отдалились друг от друга», – высокомерно заявил он ей за две недели до свадьбы.

Позже она узнала, что он оставил ее ради дочери сенатора. Меган же помогала ему не только морально, но и тратила большую часть своего заработка для того, чтобы Тед был хорошо одет и производил хотя бы внешне впечатление многообещающего политического деятеля. Тот год для нее должен был стать самым счастливым в жизни.

– Когда ты наконец простишь себя за то, что не сумела разгадать его? – спросила Касси. – Черт побери, ведь этот мошенник провел даже меня.

– Ты права, пора уже все забыть, – согласилась Меган. Она понимала, почему ему удалось обмануть ее. Девушка смогла бы противостоять настойчивому ухаживанию и лести, но Тед симулировал интерес к ее работе с детьми, которую она так любила, и, когда она поддалась на уловку, молниеносно воспользовался этим. Меган поклялась себе в том, что больше никогда не будет уязвимой. Конечно, Тед не заслуживал ее слез, которые она проливала, когда он так безжалостно ее бросил. Теперь, наученная горьким опытом, она больше никому не позволит использовать себя.

И все-таки мечта о встрече с мужчиной, который бы изменил ее жизнь, не умерла. Снова образ Нейта Слоуна непрошено возник перед ее глазами.

И вновь сомнения одолели ее. После истории с Тедом выражение «Политикам вход воспрещен!» стало ее девизом. Но что с собой поделать, если Нейт красив и может обольстить даже ангелов на небесах. А глаза…

Меган задумалась, пытаясь вспомнить цвет его глаз. Вспомнив, она подумала, что даже цвет глаз у него необычный – серебряный. Даже этим он отличался от обыкновенных людей. Возмутительно, но у нее было мало времени, чтобы хорошенько рассмотреть его.

В конце рабочего дня, как всегда, появилось множество неотложных дел и срочных звонков. В итоге из офиса девушка ушла последней. Запыхавшись, она прибежала в ресторан, не уверенная в том, что Нейт до сих пор ждет ее. Потратив всего одну минуту на приглаживание волос и одергивание жакета, Меган в сопровождении официанта подошла к столу Слоуна.

– Я не слишком опоздала? – спросила она чуть хрипловатым голосом.

– Нет, – радостно ответил он и, довольный тем, что девушка все-таки пришла, поднялся, чтобы пододвинуть ей кресло.

– Вы слишком пристально смотрели на меня, когда я шла к столу. Мне было неловко, – упрекнула она, усаживаясь.

– В самом деле? Прошу прощения. Мне было приятно смотреть на вас.

Меган почувствовала, что краснеет, и мысленно проклинала свою привычку, выдававшую ее волнение.

– Я… Вы… Что будем заказывать? – взволнованно спросила она.

После того, как они сделали официанту заказ, и он ушел, Нейт откинулся на спинку кресла и не сводил с нее изучающего взгляда. Она, поборов смущение, посмотрела ему в глаза и подумала, что была права насчет цвета его глаз. Они действительно были серебряными и напоминали о тумане и дождливых ночах. И конечно, о сексе.

«Господи! Что это со мной?» – думала она, стараясь отогнать непристойные мысли и убеждая себя в том, что это не ее тип мужчины. И все-таки…

Меган уже не в силах была переносить его внимательный взгляд и заерзала в кресле, он, словно очнувшись, спросил:

– А что, социальные работники тоже теперь участвуют в аукционах?

– Но я же живой человек, причем с большим чувством юмора, – пристыженно улыбаясь, бездумно проговорила она и мысленно продолжила: «И вполне здоровым желанием близости». Рассматривая сосредоточенно столовые приборы, Меган размышляла о том, что Нейт Слоун определенно лучше тех мужчин, с которыми она встречалась в последние годы. Он чем-то неуловимо напоминал молодого Роберта Редфорда.

Ей не понравилось направление ее мыслей, но она не могла ничего с собой поделать. Девушка давно заметила, что, как только кто-нибудь проявлял к ней интерес, она начинала смотреть на мужчину, как изголодавшаяся по мужскому вниманию женщина. Это, вероятно, разбушевавшиеся гормоны. Найдя наконец объяснение собственному поведению и непристойным мыслям, она, удовлетворенная таким объяснением, улыбнулась ему.

– Мы получили на аукционе более двадцати трех тысяч долларов, – радостно сообщила она. – И все благодаря вам.

– Рад был помочь, – с ехидцей ответил Нейт.

– Я еще раз приношу вам свои извинения. Если вам нужна моя помощь в чем-нибудь, обращайтесь, – бодро предложила Меган.

– Поужинайте со мной в пятницу вечером. Наедине. Только вы и я, – пригласил Слоун и многозначительно посмотрел на фотографа, маячившего неподалеку от них. Нейт взял ее за руку.

– Я не думаю… – растерянно начала девушка, но он не дал ей договорить:

– Вы сами сказали, что обязаны мне. Пожалуйста, не отказывайте. Мне бы очень хотелось увидеть вас еще раз.

Она колебалась. В ее душе затеяли отчаянную борьбу инстинкт самосохранения и совесть. Победила совесть.

– Хорошо, – едва слышно сказала Меган.

Совесть не единственная причина, которая заставила девушку принять предложение Слоуна. Меган была слишком честна, чтобы лгать себе. Она хотела этого свидания. Правда о самой себе испугала ее.

Он так и не позволил ей убрать руку и нежно поглаживал бархатистую кожу на запястье. Ее пульс учащенно бился под его пальцами.

– Расскажите мне о приемных семьях, – желая нарушить затянувшееся молчание, предложил он.

И она была искренне благодарна ему и за то, что нашел тему для разговора, и за то, что появилась возможность рассказать о своем любимом проекте, в котором было предусмотрено строительство небольшого дома, где могла бы жить целая дюжина ребятишек.

– Почему бы их сразу не отправить в хорошие приемные семьи? – заинтересованно спросил Нейт.

– Некоторые дети настолько трудны в общении, что не могут жить в нормальных семьях. Нужно время для их адаптации. Поэтому я и предлагаю создать промежуточное звено для них, где они сначала получат помощь, придут в себя. – Замолчав, она испытующе посмотрела на него. – Я подозреваю, что вы уже знаете об этом?

Он неопределенно пожал плечами:

– Признаюсь, я провел сегодня небольшое расследование.

– Тогда зачем расспрашивать меня? – разочарованно спросила Меган.

– Я располагаю фактами, но мне хотелось бы узнать, что стоит за ними. Вы действительно любите детей и заботитесь о них, – убежденно проговорил Слоун.

– Да, – мягко ответила она. – Я делаю, что могу.

Вечер прошел замечательно, но слишком быстро. Даже фотограф, снимающий их, когда они меньше всего этого ожидали, не мог испортить удовольствия.

Они собирались уходить, когда возле их стола остановилась женщина и попросила у Нейта автограф. Он, вытащив ручку, удивленно сказал:

– Никогда не думал, что у кандидатов в мэры можно брать автографы.

Женщина выглядела озадаченной.

– Мэр? Я думала, вы один из участников благотворительного аукциона, – растерянно сказала она.

Меган, не скрывая усмешки, смотрела, как Нейт пишет свое имя на листе бумаги, который подала ему женщина.

– Что делать? Цена известности, – с иронией проговорила девушка.

– Да, вы обязаны мне, леди. И даже очень.

Проводив до дверей квартиры и поцеловав ее, он напомнил:

– В пятницу вечером. Только мы вдвоем. И ушел.

Ей не хотелось, конечно, чтобы все закончилось лишь поцелуем. Она, взбудораженная свиданием, возбужденно ходила по комнате и представляла, как его руки обнимают ее, а тело крепко прижимается к ее разгоряченному телу.

«Хватит думать об этом», – решила она и стала готовиться ко сну.