Текст книги "Актриса (СИ)"

Автор книги: Лили Ред

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

В универ я приехала пораньше. Мне нужно было узнать от Леона, какие слухи теперь гуляютпо нашему заведению. Мне все равно, но мать настоятельно рекомендовалаэто сделать. И вести себя более открыто и доброжелательно. Только вот как это сделать, не сказала.

Леон ожидал меня. Безупречный внешний вид, солнцезащитные очки, пусть еще утро и они не совсем нужны, но, скорее всего, вчера ему было очень хорошо.

– Привет, куколка. Ну ты вчера и отожгла, – он приобнял меня и едва коснулся губами виска. Рука его по-хозяйски повисла на моем плече, и парень повел меня внутрь.

– Много сплетен? Мать с Платоном боятся, что грязи много будет, – привычный шум галдящих студентов окружил нас.

– Не переживай. Твой папаша все разрулил. Смелый мужик, только как ты – непрошибаемый.

– Леон, а где ты был? Я тебе искала.

Мы подошли к расписаниюуточнить, нет ли изменений.

– Аврора, я с девчонкой был. Такая красотка: и ноги, и попа… Не дуйся, когда на тебя сами вешаются, очень сложно отказаться.

Я звонко засмеялась, как будто хотела скрыть волнение или ревность. Так поступила бы подруга – мы же с ним друзья.

– Смотри, красавчик, – я схватила его за щеку и потрепала, ослепительно улыбаясь, – в другой раз оторву тебе яички. Один пойдешь, чтобы я на тебя не рассчитывала.

– Я так и знал, что ты меня ревнуешь. Одно твое слово – и я весь твой, – он притянулменя ближе к себе.

Я смотрела на свое отражение: ни лихорадочного блеска, сухих губ и сбившегося дыхания. Я к нему ничего не чувствую, так же как он.

– Пошли, Дон Жуан мой. Смотри, могу и согласиться, слишком часто мне об этом говоришь. – Чмокнула его в щеку. Со стороны мы смотрелись, как обычная мило

воркующая парочка. Девушка, которая заигрывает со своим парнем, улыбаясь и звонко посмеиваясь над его шутками.

– Я тебе уже говорил, куколка. Хоть завтра!

– Анквиц, твоя мать сделала этот вечер. Ее уже в клинику вместе с тобой пора отправлять…

Одно дело что-то говорить обо мне – я пройду мимо, потому что мне плевать. Однако когда говорят о моей матери в неуважительном тоне и с сарказмом – это никому не позволю.

– Аврора, ты же знаешь, она треплется постоянно. Пошли, – потянул меня Леон, – Суворова, успокойся, – вступился друг за меня.

– Леон, хватит с ней таскаться!

Я засунула в сумку руку и нашла чупа-чупс – их постоянно мне наш повар подкладывает, а я их постоянно выкидываю. Ни к чему они мне, а вот сегодня как знала, что пригодиться.

– Никольский, – я выжидала, когда он, оскаливаясь, посмотрит на меня. – Лови, – бросила ему в руки сей презент, – если не в состоянии своей девушке рот вовремя занять, то хоть его дай пососать.

– Анквиц! – ее визгу даже моя мать позавидовала бы. Она рванула ко мне, но Никольский ее остановил.

– Сама виновата, угомонись.

Дальше слушать их мне уже не хотелось, мы с Леоном пошли дальше.

– Ты же понимаешь, что это чистое везение. Если бы не Никольский, то была бы драка, и тебе бы надрали задницу. Не поступай так необдуманно, – он отчитывал меня, как маленького ребенка.

– А что я должна была делать? Развернуться и убежать реветь в туалет?

– Нет, по-другому поступить. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Мне плевать, что каждый из них думает. Во мне нет чувства такта и сожаления: если затронули мою семью – пусть получат. Никому этого не дозволено!

Леон посмотрел на меня, будто в первый раз видел.

– Пошли, моя воительница. Амазонка, у нас еще много работы. На обед в парк пойдем, там сегодня уличные танцовщики должны выступать. Мы просто обязаны быть.

***

Обед наступил быстро. Вначале мы направились отдохнуть и пообедать, площадь отлично просматривалась с наших мест. Можно было никуда и не идти, но Леон был непреклонен. Если он сказал «должны», значит, должны.

Пока Леон переговаривался с ребятами, я наблюдала за тем, что происходит за окном. Народ уже собирался, и рассмотреть происходящее было не так просто.

Громко заиграла музыка, послышался голос ведущего и финальные аккорды настройки аппаратуры.

– Все-е-е-е-е-м при-и-и-и-и-и-и-и-ве-е-е-е-т! Не стесняйтесь, подходите ближе! Сейчас начнется самое интересное! – вещал молодой парень.

– Так, пошли, сейчас туда пресса подойдет, – уверенно поднялся Леон, торопя всех на улицу.

– Откуда такая уверенность? – мне было, правда, интересно, откуда он постоянно узнаёт всё.

– Ректор сказал. Поэтому наш факультет должен засветиться, иначе мне крышка. – Я забыла, что Леон у нас староста. – Торопись, толстушка, а то потом не пройдем.

– Для моего роста пятьдесят килограмм даже очень нормально, – обхватив его протянутую ладонь, постаралась возмутиться.

– Какая же ты зануда, – беззлобно ответил Леон, протискиваясь сквозь толпу.

Ведущий все зазывал народ, создавая бешеный ажиотаж. А ребята на танцполе уже показывали свое мастерство.

Я видела их мощь и мастерство. От бешеного выброса адреналинатело непроизвольно приходило в движение. Вокруг все пританцовывали, а я заворожено смотрела, как легко танцоры могут передаватьдвижениями внутренние переживания, эмоции. Должна признаться, их танец производил потрясающее впечатление.

Вспышки камер, журналистка с милым голосом, перекрикивающая музыку – это было сумасшествие.

– А теперь дадим отдохнуть нашим танцорам! Мне шепнули, что здесь есть молодые актеры. А вы умеете танцевать? Покажите ваше мастерство! Вас же должны обучать этому!

Все вокруг замерли, а Леон хищно улыбнулся, и его рука соскользнула с моего плеча и приобняла за талию.

– Я не пойду. Бери кого угодно, я останусь здесь, – серьезно, строго и уверенно сказала ему, потому что понимала, что он задумал. Давать больше пищи для сплетен мне не хотелось.

– Не дури, это отличный момент, – настаивал Леон.

– Я ее у тебя украду… – Я перевела взгляд на прервавшего нас. Кирилл стоял расслабленный и спокойный. – Потанцуем?

Леон отпустил мою руку и быстро перехватил одногруппницу. Еще бы, я тоже не стала с ним спорить или возражать. Он вывел меня почти на середину импровизированного танцпола.

– Ты меня преследуешь?

Он повернул меня к себе лицом и притянул поближе, тяжелая рука легла на мою талию, согревая.

– Нет, друг выступал, – он не говорил много, больше смотрел.

– Ита-а-а-а-а-к, я буду ставить музыку, а вы дорогие мои участники потанцуйте. Посмотрим, кто лучше. Актеры или танцоры? Аплодисменты нашим участникам! – Толпа взревела, только я не разделяла их эмоции. Мне хотелось провалиться сквозь землю, сбежать. – Поехали, начнем с медляка! Кто его еще не танцевал? Тиская понравившуюся сокурсницу, разминайтесь и вспоминайте давно забытый трепет под новинки наших звезд.

Заиграли первые аккорды знаменитой песни Алексеева «Океанами стали». Его горячая ладонь, не отрываясь, прошлась по всей спине и вернулась на мою талию, ближе прижимая к себе – все прилично, без грамма пошлости.

– Расслабься и доверься мне.

Первый шаг был самым тяжелым. Вроде думаешь, танцы – что в них такого? А я скажу: ничего простого в них нет. Плавное покачивание бедер, вторя его движениям. Я смотрела в глаза, казалось, оторвиот него взгляд – и потеряю все. Он развернул меня, теснее прижимая, уже не осталось места для воображения. Сильные руки держали уверенно, но нежно, пальцами щекоча мою кожу.

– Закрой глаза, – он шептал мне на ухо, в то время как я чувствовала жар, исходящий от его тела.

Музыка, речь и танец слились воедино и кружили голову. А его движения – целомудренные с примесью порочности – заставляли дышать чаще. Все же танцевать в такой жаре опасно.

– А теперь, вальс, господа!

Быстрая смена музыки, классика играет на весь парк, и пары синхронно закружили под мелодичные аккорды. Постепенно танец становился все более театральным. Плавность и легкостьв движениях, умелый партнёр, который не даст оступиться. Я летала, парила и чувствовала невесомость.

– Хочу отметить, вы справляетесь на все сто процентов! И давайте сделаем яркий финал. Танго!

Все закричали, оглушая.

Танго – танец страсти. Но как его станцевать, когда еще ни разу ее не испытывала? Заиграла музыка, я приложила все усилия, чтобы показать зрителям танец с перцем, импровизируя по мере того, как танцевала. Он то приближал, то отдалял от себя. Игра двух тел, его горящий взгляд, пылающее прикосновения, мое скользящее падение к его ногам. Мощный рывок вверх, но я отхожу на пару шагов назад. Однако он не отпускает, резко притягивает к себе, ловя мою ногу на своем бедре. Горячая ладонь по оголенной коже ноги, учащенное дыхание щекочет мою шею. Легкий поцелуй, неощутимый.

– Это было здорово! Заметьте, только две пары дошли до этого танца! Учитесь, друзья! А теперь наши мастера!

Кирилл меня увел в сторону, оставляя танцпол законным обладателям.

– Ты свободна? – в толпе зевак спросил Кирилл, поглядывая, как профессионально танцуют ребята.

– Нет, у меня уже скоро перерыв кончится, нужно вернуться в универ.

– Прогуляем?

Никогда раньше не прогуливала, но и никогда раньше меня не тянуло так к другому человеку.

– В пять мне нужно быть в больнице.

– Я тебя отвезу, пошли.

Я обернулась, чтобы найти Леона, и наткнулась на его прищуренный взгляд. Описать его не могла: то ли настороженный, то ли злой. Слишком все было смешанно и непонятно. Я махнула рукой, он скупо кивнул, но глаз так и не отвел.

Кирилл подхватил мою сумку, и мы пошли прочь из толпы.

Глава 7

– Где ты так научился танцевать? – для меня было открытием, что парень может так хорошо владеть телом.

– Кадетский Корпус, – он улыбнулся и повел бровью вверх-вниз. Смотрелось это мило и слегка комично. Видно, что он гордился этой частью своего детства.

– Почему не захотел быть военным? – стало любопытно, ведь носить форму почетнее всего.

– Становиться военным не было в планах даже в детстве. Кадетом – да. Учеба ни к чему не обязывает, такая же школа, только дисциплин больше. Мы ходили в форме, я был командиром своего взвода.

– А кем хотел стать? – Он рассказывал интересно, хотелось узнать больше.

– Конкретной профессии не было. Меня всегда окружали достойные люди: отец, родственники и друзья. Хотелось походить на них, быть таким же уверенным и сильным. Я грезил в детстве военной тематикой, формой. Они дают отличную школу жизни. Воспитывают внутренний стержень и характер. Я хотел состояться как мужчина, все равно, какая будет профессия. Но основа должна быть железная. А у тебя? Почему актриса?

Не хотелось признаваться, что у меня была только одна глобальная цель.

– У меня были другие мечты, – я отвернулась. Лучше бы осталась в универе.

– Какие? – его теплая ладонь обхватила мою руку. Мы шли в неведомом мне направлении – он просто вел за собой.

– Я хотела чувствовать. Сложно жить без эмоций. Я не могу понять: нравится мне, что делаю или нет, хотела бы этого или нет. Я копирую и понимаю эмоции, но не чувствую. Вот сейчас я должна волноваться, а на деле совершенно спокойна. Это мой самый главный секрет. – Зря сказала, выходит, что я провоцирую его на действия. А мы с ним даже не друзья. Мы никто друг другу. Просто знакомые, проходящие мимо.

– Даже не имея чувств, ты можешь жить так, как хочешь. Просто нужно пробовать все варианты. А что делала ты? – он не осуждал, просто интересовался.

– Я ставила перед собой цели и достигала их, – я уже не хотела больше говорить об этом.

– Целеустремлённость – это хорошее качество. Только нужно уметь ставить цели.

– Это порой сложно, когда тебя загоняют в рамки дозволенного. Не все бывает легко…

Мы просто гуляли по набережной. Не было напряженности от молчания, он вел себя довольно расслаблено. Тихий и умиротворяющий, как вода. С ним хотелось находиться рядом. Его рука на моей талии, как в танце, держалась уверенно, согревая место соприкосновения.

Нашу встречу прервал телефонный звонок – звонил Платон

– Да.

– Где ты? Почему сбежала с пар? – я посмотрела на Кирилла, он смотрел вдаль, и сложно было сказать, слышал ли он то, что говорит мне Платон.

– А с каких пор ты следишь за моей учебой? Ты был сам против актерского, к чему эти вопросы?

– Ты – моя дочь, и пока ты ведешь себя безрассудно, я буду тебя контролировать, – его слова были грубыми и жестокими. Странные люди, только появившись в твоей жизни, сразу начинают сразу устанавливать свои правила.

– Не мешай мне жить. Если ты и появился в моем окружении, это не значит, что можешь командовать. Я уже совершеннолетняя, и об этом не стоит забывать! – На том конце линии глубоко вздохнули.

– Аврора, даже если ты учишься на актерском, должна посещать занятия. Эта дисциплина, которая должна быть в тебе. Нельзя бросать начатое, раз взялась.

– Платон, если ты хочешь мне помочь, просто не вмешивайся. Я благодарна, что ты уговорил мать обратиться к врачам, но больше мне от тебя ничего не нужно. Дальше я справлюсь сама. Пока, – я сбросила вызов, не хотела больше говорить с ним. Нужно было ехать в больницу, время бежит неумолимо быстро.

– Нам пора, – сказали мы в один голос. – У меня дела, я не смогу тебя дождаться, ты сама доедешь? – Он вел меня за руку, а мои мысли уже были далеко отсюда.

Я думала о Платоне. На что он рассчитывает, указывая мне и вторгаясь в личную жизнь?

– Да, конечно, – ответила я на автомате.

По пути мы заскочили на заправку. Пока Кирилл оплачивать бензин, я решила посмотреть, как кто-то переодетый в костюм котика развлекал мимо проходящих людей. Да и оставаться одной в машине не было никакого желания. Котик был милый и ворковал со стоящей девушкой, значит внутри котика парень. Она была рада, звонкий смех и небольшое смущение хорошо ощущались. Значит, они только познакомились или это только начало их отношений. Едва заметный румянец на щеках, девушка медленно убирает назад волосы, небрежно растрепанные ветром-хулиганом. Эти жесты такие настоящие, нет наигранности или фальши.

– Привет, красавица, – сквозь мысли услышала обращение к себе. Даже поворачиваться не собиралась, нужно вернуться в машину. Люди, которые бесцеремонно выкрикивают из другой машины, даже не убедившись, с кем я сейчас нахожусь. Они не вызывают доверие, они отталкивают от себя, таких молодых людей необходимо избегать. – Как дела, красавица? Поехали с нами. Твои ноги – отпад.

– Спасибо, но я вынуждена отказаться. До свидания, – я открыла дверь машины, но резко подскочивший молодой человек захлопнул ее. Парень был в шортах и сланцах с голым торсом.

– Ну чего ты, поехали.

Он был пьян. Неподалеку была речка – излюбленное место горожан. Скорее всего, они оттуда. Я посмотрела на машину, из которой доносилась песня, состоявшая из одних бранных слов.

– Нет.

Парень ухмыльнулся и схватил меня за запястье, крепко сжимая.

– Раз есть «нет», значит, будет «да». Тебе понравится! – настаивал парень.

Я дернула руку, но его захват только усилился.

– Руки убрал и вернулся в машину, – голос Кирилла звучал нарочито уверенно и спокойно.

– А, ты с ним? Ну, ладно, брат, отпусти ее с нами. Вернем в целости и сохранности, – он громко рассмеялся, будто это была шутка века.

Только мне не смешно, я видела глаза Кирилла, они горели. И огонь был уничтожающий, лучше бы парень послушался его и сел в машину.

– Иди сюда, – Кирилл оттащил парня за шею и подтолкнул к его машине. – Чтобы я больше здесь тебя не видел, – развернулся и направился ко мне. Он не хотел драться, но уверена, готов был ввязаться в потасовку, если юнцы начнут сильнее задираться.

– Ты охренел? Зассал, что ли, что убегаешь, как баба? – провоцировал парень.

Он явно нарывался, скорее всего, ему по жизни не хватало ярких моментов, раз кидался на незнакомых людей. Он подлетел к Кириллу и толкнул в плечо. Его слегка повело, но он уверенно держался на ногах.

– В машину сядь, – Кирилл обращался ко мне. – Ты как разговариваешь? Успокойся, – увесистая пощечина должна была успокоить парня, но он только сильнее раззадорился.

Дружки, которые все это время “улюлюкали” из салона автомобиля, поспешили на помощь. Хоть Кирилл был сильным и крепким, но порой количество играет большую роль. Они нападали на него, но Кир умело парировал удары и ставил блоки, обороняясь. Противников становилось меньше. Когда до них все же дошло, что шансов победить нет, ребята пошли на попятную.

– Все-все, мы поняли. Остынь

Кир остановился, осматривая ребят и принимая для себя решение, говорят ли они правду или же просто отвлекают. Но они подобрали “раненых” и быстро ушли в машину.

– Ну и что ты сидела? Почему не помогла? Я еле справился без тебя. – Он смотрел с нежностью, что было слегка странно и волнительно.

– Ты… – я хотела было сказать, чтобы больше так не делал, но это мужчина и он сам решит, когда драться, а когда нет. – Что ты чувствуешь сейчас? – Кирилл был возбужден, лихорадочный блеск в глазах, учащенное дыхание и немного резкие движения.

– Адреналин, – он посмотрел на меня, завел машину и продолжил. – Я не люблю хамство и несправедливость. Знаешь, если они тронули тебя, значит, это неуважение ко мне.

Его эмоции передавались мне – я чувствовала. Даже положила руку на сердце, желая ощутить, как оно сильнее бьётся. Я не знала, что это было, но я почувствовала.

Он привез меня в больницу и остановился возле главного входа. Я хотела попрощаться с ним, но его губы накрыли мои. Теплое и нежное прикосновение волновало. Едва ощутимым ласкающим жестом его язык прошёлся по нижней губе. Поцелуй был мягкий, чувственный, но короткий и изучающий. И только когда он отстранился от меня, я поняла, что даже не дышала.

– Я пошла, мне пора, – голос был слегка хриплым, а Кирилл улыбнулся и отпустил меня.

– Иди, Аврора.

Я вышла из машины, не понимая себя.

Глава 8

Я поднималась по ступенькам и заходила в лифт на автомате. Я все еще чувствовала его губы, тепло и даже жар от его прикосновений. Хотелось ли мне повторить? Да! Мне понравилось это неизведанное чувство… Как бабочка летит на огонь и совсем не боится сгореть, так и мне сейчас этого хотелось.

Я вошла в кабинет к Алексею без стука и приглашения. До сих пор не могла прийти в себя. Значит, чтобы почувствовать, мне нужно было просто поцеловаться? Так Леон всегда был рядом, почему меня к нему так не тянуло? Он красив, но Кирилл мужественнее, от него веет…

– Здравствуй, Аврора, – Алексей поднялся и приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте, – как ото сна очнулась, увидев перед собой симпатичного мужчину.

– Проходи, присаживайся. Ты замечательно выглядишь.

Я присела на то место, куда указал врач. Напротив стула стоял мольберт, снизу были краски и кисти. Значит, сегодня мы будем рисовать.

– А у вас тут многое поменялось, – я огляделась по сторонам. Помещение сильно преобразилось. Ярко-красной картины уже не было, но на ее месте висела другая. На ней были изображены разные эмоции: смех, удивление, испуг и страх. Я знала эти эмоции.

– Заметила? Тебе нравится? – он вернулся к своему креслу, и я услышала шуршание листов. Значит, опять открывает тетрадку и берет ручку.

– Эмоции хороши, но есть актрисы, которые могли бы сыграть лучше, – это просто профессиональное замечание. Я действительно так считаю, это не вредность. Порой на чем в институте делают акцент, на том и зацикливаешься. А я подмечаю каждую мелочь.

– Может, ты и права. Аврора, перед тобой мольберт. Ты любишь рисовать? – он наклонил голову и по-доброму смотрел на меня.

– Наверное. Я не знаю. Рисовала редко, – честно ответила и взяла кисточку в руки.

– Не страшно, это простое упражнение. Мы будем с тобой разговаривать, а ты по каждому вопросу в каждой ячейке просто рисуй то, что хочешь. Можешь просто черточки – что пожелаешь.

– Хорошо, – и доктор приступил к опросу:

– Как прошел твой день после первой нашей встречи? Помни, каждый вопрос в разных ячейках, – он говорил тихо и спокойно.

– Хорошо. Как обычно. Не было никакого всплеска. – Зеленый цвет манил меня, порисуем им.

– Мама ругалась? Или вы могли поговорить с ней нормально? Что-то изменилось в ваших отношениях?

– Да, она стала мягче. Не кричала и даже совет дала. – Новая краска, мазок по холсту. Это даже интересно.

– А папа? Вы смогли поговорить? Ты столько времени его не видела, – он был искренне удивлен, как будто я действительно упускаю что-то важное.

– А что о нем говорить? Его не было в моей жизни, да и сейчас он начал знакомство не с того. То есть он помог, привел меня к вам, когда мать была против всего этого. Я ему благодарна, – я макнула кисть в оранжевый и продолжила крутить круг, – но сегодня он позвонил и начал ставить мне рамки. А мне не пятнадцать, я сама решаю, что и когда мне делать и с кем быть. И если я решила прогулять универ, то это мое право. – Смочила кистьи опять макнула в краску, но теперь тоном темнее.

– Может быть, он так проявляет свою заботу о тебе? Постарайся понять его и выслушать. Платон ничего плохого не сделает, но есть вероятность, что он поможет тебе освободить чувства. И для тебя будет полезно пообщаться.

– Хорошо, я постараюсь, но ничего обещать не могу. С вами, кстати, легко говорить. Правильно профессию выбрали.

– Спасибо. Мне всегда было приятно людям помогать. Вспомни самое яркое впечатление из детства. Расскажи о нем.

– Есть одно… Я была очень маленькая. На мне было самое красивое платье, оранжевое, яркое, с мордочкой лисы. Мы тогда с няней и поварихой ходили на рынок, стояли в ларьке и покупали курицу к обеду. Напротив стояла девочка чуть старше. Она мне тогда сказала, что у меня нет мамы, и показала язык. Я понимаю сейчас, что дети говорят глупости, но тогда это ощущалось по-другому. Мне было больно, потому что мамы не было рядом. Я спряталась за няню, а та отмахнулась от меня. Эмоций уже не помню, только картинку. И небольшой привкус. Не больше. – Что я чувствовала сейчас? Снова ничего… Лишь небольшой холод и озноб.

– Аврора, а ты знакомилась с кем-то после нашего разговора? Ты упомянула, что папа был зол, что ты прогуляла институт с кем-то. Кто он?

– Человек. – Новый мазок был быстрым и необдуманным. Выброс энергии, ярко-красного цвета. – Хороший, добрый и честный. Я с ним что-то чувствую, – все же решилась рассказать. Он ведь здесь для того, чтобы мне помочь. – Не знаю, что это, но мне тепло и порой слегка жарко. А в другую секунду он говорит весело и непринуждённо или просто молчит, а у меня мороз по коже, и внутрибудто маленькие иголочки покалывают. Странно все. Если мне нужен был парень, не могу понять, почему я их сторонилась? – это был вопрос, скорее, для себя, чем для доктора.

– Не ко всем мы испытываем влечение. То, что ты описываешь – это желание. Запомни ассоциации с этим чувством. Если у тебя они возникают рядом с парнем, то будь с ним чаще: он – твой маяк. Постарайся с ним проводить больше времени. Ходи на прогулки, посещай кино, театр, оперу, клубы. Больше эмоций. Можно даже каток. Представляешь, как это круто – кататься на льду в жаркую погоду?

Его энтузиазм заряжал.

– Но я не умею кататься…

– Научись. Это здорово. Не бойся, поищи в интернете самые интересные задания и напиши список, чего бы ты хотела сделать. И выполняй. С парнем, подругами – с кем угодно. Главное – не закрывайся в своей комнате, в своем телефоне и социальных сетях. А завтра мне расскажи, как это было. Договорились?

– Хорошо. Почему бы и нет? Верно?

– Совершенно верно. На сегодня можешь быть свободна. Завтра продолжим, – он закрыл тетрадь.

– Спасибо, – я вышла в вестибюль и набрала охране, они встречали внизу.

Значит, мне нужно быть ближе к Кириллу? Я не против. Главное, чтобы он был такого же мнения.

Я вернулась домой. За столом ужинали Платон и мать. Они держались спокойно, это даже походило на тихую семейную трапезу.

– Присоединишься? – спросила мать.

– В другой раз. Я устала.

– Добрых снов, – пожелал Платон.

Не хочу думать об этом, все завтра. И так сегодня многое произошло, и этого достаточно.