Текст книги "Машенька ищет Медведя (СИ)"

Автор книги: Лидия Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

39. Машенька

В плейлист Coming Home – Arc North, Rival, Cadmium и слушать на репите

В комнате становится тихо, как в склепе. Только настенные часы в кухне тихонько тикают, раздражая нервные клетки до зубовного скрежета. Выброшу их к чертовой матери! Когда увидела в магазине, влюбилась в них с первого взгляда, а спустя столько времени они стали раздражать.

Или все дело в том, что моя спокойная размеренная жизнь стала напоминать сюжет какого-то приключенческого детектива?

– А дверка-то у тебя хлипкая, Мария Ивановна, – раздается знакомый громовой бас, пуская по моему позвоночнику мурашки. – Надо бы сменить. И звать к себе посторонних мужчин о-о-очень плохая примета. Последствия могут быть непредсказуемые.

Смотрю в улыбающееся довольное лицо Михаила и вмиг выхожу из оцепенения. Хочется вцепиться в его красивую физиономию, стереть это самодовольное выражение.

– Ты что себе позволяешь? – вскакиваю с дивана, на котором три секунды назад сидела замороженной статуей. – Ты что творишь, Миша? – подлетаю к нему и ударяю ладонью в грудь. Морщусь от боли, прострелившей руку до запястья.

– Что позволено, то и творю, – невозмутимо отвечает Миша, беря мою руку в свои и медленно растирает кисть, прогоняя боль.

Выглядываю в коридор и громко ахаю:

– Ты должен мне дверь!

– Починю, поставлю. Установлю такую... С пунктом контроля. Которая мужиков левых не пропускает, – ухмыляется засранец. Меня ведет от уверенности, которая сквозит в его голосе, взгляде…

– А правых значит пропускает? – Прищурившись задаю вопрос.

– Конечно.

– И кто же входит в список правых мужиков? – зло вырываю руку из его захвата.

– Я.

– И?

– И все.

– Не много ли ты на себя берешь? – снова луплю по груди рукой, но Миша перехватывает мою кисть и тянет меня к себе, придерживая за локоть.

– Нет, Машуль, – водит носом по моему уху. – Дурею от тебя. – Втягивает мой запах ноздрями и выдыхает хрипло: – Совсем с ума свела, ведьма.

И снова слабость бьет под колени. В груди патокой разливается сладкое томление, как всегда бывает в его близком присутствии. Все мысли разлетаются, как голуби из голубятни. Хриплый бас Миши опутывает, ласкает сознание, не дает мыслить трезво.

– Ты арестовал ни в чем не повинного человека, Миш. Зачем прибегать к таким мерам? – шепчу тихо. Голос куда-то пропал.

– Он виноват, Маш, – так же тихо отвечает Михаил со вздохом. Зрачки его карих глаз сужаются в раздражении. – Он действительно мошенник, и я не хочу больше говорить о нем. – Голос его снова хрипнет, лаская уши. – А у тебя талант влипать в неприятные ситуации.

– Я же не специально! – восклицаю, обретая голос.

– Я знаю, Маш, – проводит горячей ладонью по моей спине и тихо стонет в ухо: – Почему он, Маш? Почему кто угодно, только не я?

– Миш, – вскидываю голову и у меня перехватывает дыхание от его пылкого взгляда, которым он ласкает мое лицо.

– Хочешь, я докажу тебе, что это не страх отталкивает тебя от меня?

– Как?

– Закрой глаза. -Невесомо проводит своими губами по моим, и я послушно закрываю глаза, отдаваясь ощущениям.– Я тот мужчина из ресторана. Помнишь? Совершенно незнакомый. Тебе нравились мои поцелуи. – Приятная нега разливается по телу. Чувство защищённости и безопасности обволакивает меня. – Я ласкал тебя, ты так стонала. Тебе понравилось?

– Да, – непроизвольный стон вырывается из моих губ и тут же гаснет под напором его поцелуя.

Волна удовольствия бежит по спине, подхватывает внутренности, делая их невесомыми. Все становится мелким и неважным. Только страстные голодные поцелуи этого мужчины, что так тесно вжимает меня в свой торс и упоительно целует, будто умирающий от жажды путник в пустыне припал к источнику воды.

– Тебе нравится, что я делаю сейчас?– чувствую, как горячие руки пробираются под платье.

– Да.

– Видишь? – Миша водит своим носом по моему уху, опаляя его горячим дыханием. – Ты не боишься меня. Меня ты хочешь. А боишься ты собственных ощущений.

– Я такого раньше не испытывала, – признаюсь я.

– Приму это за комплимент. Доверься мне. Я твой мужчина. И я хочу тебя.

– Миш, – пытаюсь возразить я, вырываясь из его крепких объятий. Исчезает тепло его ладони под платьем, где он гладил меня. И мне становится так пустынно и одиноко.

– Ааа. Выключай свою голову, Маш, – он делает шаг ко мне, а я отступаю еще на шаг, упираясь ногами в обивку дивана. – Умные мысли тебе сейчас только мешают. – Миша подходит ко мне, прижимаясь вплотную, гладит меня по спине, несильно вдавливая в свой торс. Животом чувствую твердый ком и нервно сглатываю подступившую слюну. – Закрой глаза. Чувствуй. – Горячие губы невесомо проходятся дорожкой по шее.

– А что будет потом?

– Я буду любить тебя. Нежно, страстно. Дико. Как ты захочешь.

– А потом?

Миша отрывается от меня и бурит меня раздраженным взглядом своих карих глаз.

– Маш, неужели ты думаешь, что я гоняюсь за тобой столько времени ради разового перепихона?

Краска смущения заливает мои щеки.

– Я ведь серьезно хочу, – продолжает он. – С борщами там, котлетами.

– С борщами заниматься любовью не очень удобно.

– Я бы сказал неэтично.

Мы зависаем на паузе, а через секунду хохочем, как сумасшедшие. Миша валит меня на диван.

Мой смех застревает где-то в груди, когда я смотрю в смеющиеся ласковые глаза Миши. Мелкие морщинки разбегаются от глаз к вискам, смягчая его обычно строгий взгляд, и это делает грозного майора таким милым, что из моей груди вместо продолжения смеха вырывается стон. Миша ловит его губами, нежно целуя. Отрывается от моих губ и внимательно всматривается в лицо.

– Ты чудо, – эта фраза срывает все мои тормоза. Проходит током по венам, растекается по внутренностям, создавая пульсирующее напряжение внизу живота.

Прижимаюсь губами к губам Миши, выпускаю язычок в его рот, и он отвечает мне с не меньшим пылом.

Пространство вокруг нас сжимается и пульсирует, нарастающее давление внизу живота требует разрядки. Бедрами прижимаюсь к его паху, где твердым комом между моих ног давит его возбуждение. Кровь приливает к щекам от смущения. Но я мысленно гоню его прочь. Не сейчас. Не с этим мужчиной. Я хочу его, и мне больше не стыдно в этом признаться.

Миша целует меня с таким упоением, будто поклоняется богине. Шепчет: “Девочка моя. Сладкая моя”, сильные руки нетерпеливыми движениями задирают мое платье, потянув его вверх. Чуть поведя бедрами, помогаю ему освободить меня от мешающей одежды. Все долой. Все лишнее.

Стаскиваю с него куртку, которую он так и не снял при входе. Миша выпрямляет спину, помогая мне. Его крепкие длинные ноги прижаты к моим, не давая упасть с узкого дивана. Стягиваю следом за курткой его футболку и сажусь, провожу руками по крепким плечам, чувствуя маленькие мурашки подушечками пальцев. Мне необходим сейчас этот телесный контакт. Будто, оторвавшись от него, я теряю себя. Только слившись с ним я чувствую себя любимой, желанной. Боюсь потерять это ощущение и жадно прижимаюсь голым животом к его торсу, зацеловывая шею. Миша откидывает голову назад и хрипло выдыхает: “Машка-а-а”. Цепляет застежку моего лифчика и через секунду я чувствую, как лямки щекочут кожу спины.

Миша слабо давит на плечи руками, вынуждая лечь. Ласкает бархатным взглядом мою часто вздымающуюся под лифчиком грудь.

Я плавлюсь, растекаюсь, тону в коктейле ощущений, затапливающих меня.

Миша медленно опускается, опираясь на локти. Подхватывает языком мочку моего уха, затем нежно всасывает, выбивая из меня тихий скулеж. Короткая борода сладко щекочет ключицу, и я дрожу, но не от холода. От предвкушения его ласк, и это так прекрасно!

Ладонями чувствую, как бугрятся мышцы его спины, когда он медленно тянет бретельки лифчика по одной вниз по плечам, сопровождая их нежными поцелуями. Чувствую холодок кожей, когда он убирает лифчик с моей груди, кожа покрывается колючими мурашками. Инстинктивно свожу плечи, стараясь стыдливо прикрыться, но Миша окидывает мою грудь восхищенным взглядом и восторженно шепчет:

– Ты идеальная.

Громко охаю, когда его горячие губы накрывают затвердевший сосок. Крепкие руки нежно подхватывают грудь снизу, а настойчивые губы втягиваю сосок в рот. Меня выгибает дугой от нахлынувших ощущений.

Я действительно никогда не чувствовала такого раньше! Такого жгучего желания и томления, разьедающих внутренности. Чувство неудовлетворенности опоясывает живот, и я, приподнимая бедра стараюсь теснее прижаться к Мишиному паху. Его шаловливые руки тем временем опустившись с моей груди стягивают с меня трусики, которые улетев в неизвестном направлении с Мишиной подачи больше не сковывают ноги. Захлебнувшись воздухом, нетерпеливо тяну ремень его джинсов. Миша помогает мне его раздеть, и когда из черных трусов выпрыгивает его огромный возбужденный налитой член, я с ужасом уставляюсь на него. Как эта штуковина в меня поместится?

Миша ложится сверху, ведя горячей ладонью по коже бедра, устремляясь в развилку между моих ног.

– Тшш, маленькая, расслабься. Тебе будет очень хорошо, обещаю.

Палец нежно ласкает клитор, губы проводят дорожку из поцелуев по моей шее к ключице, и я расслабляюсь. Я верю ему.

– Какая горячая, – шепчет Миша, проникая пальцем внутрь, задевая чувствительную точку и ритмично на нее надавливая, вызывая тугую напряженность внизу живота. Я стону в голос, не сдерживаясь, расстворяясь в ощущениях.

Тишину комнаты нарушают только наше сбитое дыхание и хлюпающие звуки между моих ног.

Перед глазами возникает темная пелена, когда низ живота простреливает электрическими токами. Остро чувствую, как вокруг Мишиного пальца все сокращается. Громко кричу, и Миша накрывает мои губы, вынимает палец и тут же давит членом, пытаясь войти в меня.

Развожу шире ноги, впуская его. Он проникает в меня мягко, плавными толчками растягивая изнутри, чередуя каждый свой выпад нежными и такими страстными поцелуями.

Внутренности воспламеняются, каждую клеточку покалывает от близости этого мужчины. Кровь оглушающим толчком бьет в голову.

– Не больно? – стонет Миша на ухо.

– Не-ет, – выдыхаю я.

Возникающее напряжение, увеличиваясь, распространяется по телу.

Моя голова мечется по обивке дивана, когда Миша укоряется. Грань между удовольствием и желанием стирается. Остаются лишь острые ощущения его твердого члена внутри меня.

Я словно падаю с высоты полета, Миша подхватывает меня и отправляет снова за грань, где стирается настоящее и будущее ритмичными движениями разгоряченных тел в унисон совпадающих пульсов.

Тугая пружина неудовлетворенности натягивается внизу живота, требуя разрядки.

– Миша! Миша! Миша, пожалуйста, – молю я.

– Сейчас маленькая, – задыхаясь отвечает он. Юркий палец надавливает на мой клитор раз за разом, в такт движения его члена во мне, пока пространство вокруг не взрывается миллиардом цветных фейерверков.

Где-то на задворках сознания ловлю громкий стон Миши, оголенной кожей влажного от пота живота чувствую горячую струю его семени.

В голове все звенит и пульс бьёт набатом. Приятная нега растекается по телу. Хочется свернуться клубочком от холода, когда Миша покидает меня. Не открываю глаз, стараюсь не упустить это чувство наполняющего меня счастья.

На живот ложится прохладная ткань влажного полотенца, вытирая следы его страсти. Сладко потягиваюсь, разгоняя кровь в напряженных мышцах тела.

Через минуту слышу насмешливый окрик Миши из коридора.

– Машуль, а ты в курсе, что твои соседи чуть не стали свидетелями экранизации 18+?

Мои глаза в ужасе распахиваются сами собой. Я вспоминаю, что вместо входной двери в квартиру сейчас зияет огромная дыра.

От охватившего меня чувства даже не подумала, что сюда мог войти любой из соседей. И что мои крики разлетались по всему подъезду.

Стыдно-то как!

40. Михаил

Возвращаюсь в комнату и со вздохом надеваю джинсы. Машка, сбежав в свою спальню, появляется в дверях зала, когда я застегиваю штаны. Футболку не надеваю принципиально. Пусть любуется. Залипаю на застывшую как статуя женщину в коротком фиолетовом халатике, надетым на голое тело. Соски острыми камешками соблазнительно выделяются под тонкой шелковой тканью. Стройные ножки просто сводят меня с ума. В следующий раз хочу закинуть их себе на плечи, доставляя больше удовольствия и ей и себе.

Машка теребит край халата, смущенно смотрит в пол. Длинные волосы растрепаны и роскошной копной струятся по ее плечам.

Чувствую в штанах напряжение. Несмотря на недавний заход, я хочу ее еще. Одного раза на сегодня мне мало.

Однако, удовольствие потом, сейчас нужно кое-что сделать.

– Маш, у тебя инструменты есть?

– Да. Папины остались, – убегает из комнаты, и через минуту тяжело дыша вносит огромный синий пластиковый ящик. Видимо тяжелый, судя по тому, как напряжены ее руки.

– Ты с ума сошла такие тяжести таскать? – подлетаю к ней и вырываю ящик из ее рук. – Показала бы где, я сам достал бы.

– Я как-то не привыкла, – смущенно тянет Машка.

– Привыкай, – целую ее в макушку. – У тебя теперь мужчина есть.

С тихим смешком Машка убегает в спальню. И приносит в руках коричневые домашние тапки, бросает их на пол.

– Полы холодные, Миш.

Ах ты ж заботливая моя!

– Это откуда? – выгнув бровь, удивлённо интересуюсь. Если ее бывшего…

– Анжелка принесла, – прижав ладонь ко рту смеётся Машка. – Для привлечения мужика в дом.

– Ритуал сработал, – соглашаюсь я, обуваясь.

– Еще есть красные труселя. Тебе нужно?

– Нет, спасибо. Это весь набор?

– Еще есть бритва и пена для… – осекается она. – Но это видимо лишнее.

Притягиваю ее за талию к себе. Утыкаясь носом в ее макушку.

– Если хочешь, я все сбрею, – шепчу я, имея ввиду бороду.

– Не надо, – Машка опускает голову на секунду, а потом одаривает меня взглядом своих счастливых серых глаз. – Мне нравится. – И убегает в кухню.

Я поднимаю тяжелый ящик и несу это добро в коридор. Разглядываю масштаб катастрофы.

Славкины орлы постарались на славу. Тяжелая деревянная дверь целехонькая лежит на полу, только с петель слетела.

Открываю крышку ящика и удивленно присвистываю. Он доверху набит полезными железяками.

– Мой папа плотник, – говорит Машка, появляясь с белым полотенцем в руках. – Он мне подарил такой же набор инструментов, какой у него дома лежит.

– Молодец твой папа.

Про ее бывшего муДа не спрашиваю, ответ и так ясен – хрен что этот прилизанный хлыщ тут ремонтировал.

– Машуль, приготовишь что-нибудь поесть, пока я тут поколдую? – притягиваю смущенную женщину к себе и с наслаждением вдыхаю цветочный запах ее волос. А еще она пахнет сексом и мной. Упоительное сочетание. Чувствую себя шкодливым котом, пометившим свою территорию. Никуда она от меня больше не денется. Моя.

– Я как раз собиралась. Думала, ты проголодаешься.

– Моя ж ты умница.

Пока Машка возится в кухне, я пристраиваю дверь на ее законное место, намертво прикрутив слетевшие от удара петли. Однако вся эта конструкция не внушает доверия. Дверь допотопная, такую еще в советское время изготавливали. Ненадежная от слова “совсем”. Завтра закажу ей новую. И оплачу. Безопасность моей женщины превыше всего. Из кухни доносятся умопомрачительные запахи, и я вспоминаю, что в последний раз я ел рано утром купленный в кафешке бутерброд.

Мне нравится, как Машка готовит. Просто, сытно и быстро. Мне хочется, чтобы она готовила для меня всегда.

– Все готово, Миш, – кричит она из кухни, а у меня в груди разливается приятное тепло. Это звучит так мило, по-домашнему. – Ты скоро?

– И у меня все готово, Маш, – хриплю я ей в ухо, входя в кухню и вжимая теплую вкуснопахнущую женщину спиной в свой торс.

– Я сейчас накрою, – отстраняется она.

– Куда инструменты прятать, хозяюшка моя?

– Во встроенный шкаф на нижнюю полку, – кричит она из кухни, пока я складываю инструменты в коробку и закрываю ее. – Задвинь подальше.

– Хорошо.

Через несколько минут мы уплетаем вкуснейшие в моей жизни макароны с мясом в томатном соусе. Шутим, смеемся, рассказываем друг другу о себе. Я узнаю, что Маша – единственный и горячо любимый ребенок. Ее отец всю жизнь тяжело работал, чтобы прокормить семью. А мама работала учителем в школе, и Маша решила идти по ее стопам. Несколько лет назад ее родители продали свою квартиру и купили домик в деревне. Развели хозяйство, купили скот и живут на скромную пенсию. Не шикуют, но и не бедствуют.

– А где твои родители? – интересуется Маша.

– Я с ними не общаюсь. Ушел из дома, когда мне было шестнадцать.

– Почему? – охает она.

Убираю ложку в сторону, встаю с табурета и отношу грязную посуду в раковину.

Оперевшись на край раковины ладонями, молчу, подбираю слова.

– Понимаешь, мой отец – непростой человек, – каждое слово будто выталкиваю из себя сквозь хрип. – Он работал в милиции, дослужился до высокого чина. Его на работе все хвалили, ставили мне в пример. Однако отцом и мужем он был дерьмовым.

– Он обижал вас? – охает Машка.

Я открываю кран и мою тарелку с ложкой, раскладывая их потом по местам.

Не могу произнести это вслух. Нехорошо жаловаться на родителей, как бы плохо мне не было. Они меня родили, воспитали, сделали меня таким, какой я есть. Я должен быть им благодарен, однако чувствую лишь горечь.

– Я предлагал маме уехать, но она отказалась, – наконец произношу я, приседая обратно на табурет. Машка напряженным взглядом сканирует мое лицо. Глаза ее блестят влагой. – Ну ты чего? – ссаживаю ее с табурета на свои колени.

– Просто это так грустно, – всхлипывает она, прижимаясь своей щечкой к моей ключице, пуская по телу мурашки. – Ты такой хороший, а в жизни твоей все так плохо складывается.

Цепляю пальцами ее подбородок и губами стираю слезы с пухлых щечек-яблочек.

– Это все в прошлом, Маш, – шепчу я. – Сейчас у меня есть ты, моя дочь здорова, у нее все хорошо. И я счастлив.

Машка снова всхлипывает и обнимает меня.

– Мишка, какой ты замечательный.

– Женщина! – шутливо прикрикиваю на нее. – Отставить слезы! Идём в кроватку, – добавляю чуть тише.

– Есть отставить, – смеётся она, хлюпая носом.

Беру ее на руки и несу в спальню, аккуратно кладу на кровать.

– Одежду долой, – командую ей, а сам раздеваюсь.

Машка, выгнувшись кошкой и согнув свои шикарные стройные ножки в коленях, медленно развязывает пояс короткого халатика.

Вызывающе смотрит мне в глаза, облизывает свои пухлые алые губки.

Соскучилась сладкая моя. А меня не нужно соблазнять. С Машкой я всегда готов, что и демонстрирую ей, снимая джинсы, швыряя их возле кровати и позволяю скользнуть ее взгляду по моему накачанному торсу. Армейская привычка делать зарядку по утрам приносит свои плоды каждый раз, когда я раздеваюсь перед красивой девушкой. Но эта последняя. Единственная. Я так решил.

– Снимай эту тряпку, малыш, – ласкаю взглядом стройные ножки.

Приподнявшись на локтях и чуть поведя плечами моя малышка позволяет шелковой ткани соскользнуть с точеных плеч, демонстрируя свое обнаженное тело. Томно смотрит мне в глаза, чуть прикусывая пухлую губку белыми зубами.

Падаю ладонями на кровать, стараясь не придавить мою красавицу и впиваюсь в ее губы поцелуем. Машка пылко отвечает мне, запуская сноп мурашек по моей спине. Ласкаю руками ее бедра, забираюсь пальцами между ними. Она готова. Горячая и мокрая. Растираю смазку по ее губкам.

– Миша-а-а, – тихонько хнычет мне на ухо, выгибаясь дугой.

– Хочешь?

– Хочу.

– Попроси.

Смущается, краснеет, но взгляда не отводит.

– Миш, пожалуйста, – кричит она,когда я надавливаю на клитор массирующими движениями и вхожу пальцами внутрь.

– Попроси, сладкая моя. Я весь твой. Давай.

– Миша-а-а, – голова Машки мечется из стороны в сторону, длинные шелковистые волосы растрепались, образуя облако вокруг ее головы. Самое прекрасное зрелище на свете – желанная обнаженная женщина в постели, молящая о ласке. Только бы раскрепостить ее немножко…

– Скажи, чего ты хочешь, Маш. Скажи это в слух.

– Трахни меня! – не выдерживает сладкая, сокращаясь вокруг моих пальцев.

– Нет, так дело не пойдет, – шепчу серьезно, снимая трусы и устраиваясь между ее стройных ножек. – Мы займёмся любовью, моя хорошая.

Приставляю головку члена к ее губкам, вожу ею, размазываю влагу, чуть надавливаю, и Машка протяжно стонет. Шлёпает своими ладошками по моей заднице и тянет к себе, вынуждая войти на всю длину.

Как же в ней тесно! Горячо, влажно и так сладко! Где же ты раньше была, маленькая моя?!

Сердце стучит в груди, разлетаясь импульсами в такт каждому движению в ней. Дав ей привыкнуть к вторжению, вколачиваюсь быстро, хаотично, следя за тем, чтоб не морщилась от боли.

– С борщами… Ах! И котлетами? – задыхается Машка. Нашла время шутить.

– Борщами… и котлетами… будем… ужинать. Каждый. Вечер. – Вколачиваюсь на каждый выпад. – А любовью занимаемся мы с тобой, моя хорошая, – шепчу я, прежде чем снова ускориться.

Машка, закрыв глаза от наслаждения протяжно стонет, и этот звук отдаётся сладкой истомой в моем теле.

– Миша, Миш, пожалуйста, – снова просит она и я понимаю, чего она хочет.

Надавливаю на клитор пальцем и Машку трясет в оргазме. Ее плоть вокруг моего члена сокращается, руки лихорадочно мечутся по моей спине.

– Миша-а-а.

Припадаю к ее шее губами, ловлю языком капельки пота. Машка открывает глаза, взгляд ее расфокусирован. На губы лезет радостная улыбка.

– Миша, – словно впервые увидела восклицает она.

– Ты кого-то другого ожидала увидеть? – изгибаю правую бровь.

– Нет, нет, нет, – смеётся она, обнимает за шею и сладко целует.

– Понравилось?

– Очень, – восторженно выдает она.

– Мы ещё не закончили, – делаю выпад бедрами.

– Ох!

Закидываю ее ножки себе на плечи, целую лодыжки, не прекращая движений.

Под бедра хватаю, приподнимая. Меняю угол проникновения. Машка хватается за простыни, стонет громче. Выгибается дугой. Шепчет в пустоту, словно молитву:" Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста". Знаю, что ей еще разрядка нужна, но следую своим эгоистичным желаниям, не даю ей этого. Хочу продлить удовольствие.

Но ее словно током прошибает. Мультиоргазменная моя. Замирает на миг, и тут же пульсировать вокруг моего члена начинает. Сжимает все так, что я не выдерживаю. Изливаюсь в нее с громким стоном и ее стон эхом вторит мне. Музыка для ушей.

Знаю, что после долгого перерыва у нее там натерто все, хотя я старался аккуратнее действовать.

Повременить со следующим разом нужно. Но как ее из объятий выпустить – не представляю.

Она моя идеальная. Наполняет жизнь смыслом.

Лежу на постели, прижимая ее сонную крепко и думаю, думаю, думаю…

– Маш, давай больше без этих мужиков, а? Я устал гоняться за тобой и выдворять их.

– Я хотела…

– Что?

– Понимаешь, Виталина и Вадим… – приподнимается на постели, садясь. Прижимает колени к груди, обвивает их руками. Словно в кокон снова забралась. – В общем они хотят, чтобы я подарила им свою квартиру.

– С чего она взяли, что ты это сделаешь? – тоже приподнимаюсь. Обнимаю ее за плечи.

– Помнишь, ты Вадима избил?

– Избил, это громко сказано, – хмыкаю я. – Так, припугнул маленько. И что?

– Он снял побои. Виталина грозится, что Вадим пойдет в прокуратуру, если я не отпишу ей квартиру.

– А ты что? – хмурюсь я

– Я решила доказать ей, что ты мне не так дорог, как им кажется и привести на их свадьбу другого мужчину, – она поворачивается ко мне, изогнув ноги.

– Гениальный план!

– Миш, они бы тебя посадили! – так доверчиво смотрит на меня, ведя тыльной стороной указательного пальца по моей щеке. Как маленького утешает. Но мне нравится.

– Ну отсидел бы. Ты бы меня ждала?

– Нет! – качает она опущенной головой.

– Нет? – обида маленьким уколом колит в сердце. – Я думал, что немножечко нравлюсь тебе.

– Нет, то есть я не хочу, чтобы ты сидел в тюрьме. Ты же не виноват. Ты защищал меня.

– Маш. Давай сразу договоримся. – цепляю пальцами ее подбородок, вынуждая смотреть в глаза. Настроен я серьезно. – Ты – моя женщина, и отныне ты под моей защитой. Со своими проблемами я сам разберусь. И с твоими тоже. Тебе больше не стоит никого бояться. Ясно?

– Да, Миш.

– Тогда засыпай, моя хорошая, – целую ее в висок.

Она укладывается, спиной прижимаясь к моему боку.

А мне не спится.

Я занимаюсь любимым делом, но в последние годы оно не приносит мне радости. А теперь... Приходя домой, хочу видеть ее счастливую радостную улыбку. Сердце заходится в диком танце от мысли, что я все делаю не зря. Ловлю преступников, получаю нагоняй от начальства, защищаю своих родных. Лизка и Машка – мое все. Мои девочки. Чудные, беззащитные. Люблю...

Я люблю Машу всем сердцем. Грудь наполняется болью от мысли, что больше не увижу ее, что не будет ее в моей жизни. Не отпущу.

Прижимаю к себе свою женщину теснее и шепчу на ушко:

– Маш.

– Ммм, – еще не отошедшая Машка поворачивается на постели и с недоумением во взгляде смотрит на меня.

– Не убегай от меня больше, – прошу с мольбой в голосе.

На ее лице расцветает радостная улыбка. Она смущенно утыкается носом мне в подмышку.

– Не буду, Миш.

Идилию разрушает телефонный звонок моего мобильного. Машка, потянувшись к моим джинсам выуживает оттуда телефон и не глядя на экран передает мне.

Лиза. Холодок пробегает по спине. Может случилось что?

– Паап, – шепчет дочурка, а у меня волосы дыбом на затылке встают от страха за нее.

– Лиз, что случилось? Ты в порядке?

– Да… тут это… Мама приехала.