Текст книги "Отбор для бывшей невесты (СИ)"
Автор книги: Лидия Чайка
Соавторы: Лидия Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Первые секунд десять мне казалось, что я смогу просто сжать зубы, напрячь сведенные мышцы и не отреагировать на нежные, осторожные поглаживания, которыми Рин пытался свести меня с ума окончательно. Естественно, это мне не удалось, тело само подсказывало ему, как сломить сопротивление, отзываясь дрожью и стонами на прикосновения. Он тут же откликался на них, двигаясь в том направлении, которое давали намеки тела. На этот раз он не прищемлял кожу, а мягко и быстро водил пальцами, вызывая новую эмоцию, вибрацию, похожую на судорогу, но куда мельче и намного, намного приятнее.
Рин не хотел нанести вред, поэтому обхватил свободной рукой за поясницу, прижимаясь боком, чтобы сильно не дергалась. Продолжал покрывать поцелуями везде, куда смог дотянуться. Капли, попадающие на тело, возбуждали буквально каждый сантиметр ставшей невыносимо чувствительной кожи. Я обхватила его за шею одной рукой, другой скользила по крепкой груди, косым мышцам пресса, уже только этим срывая рваные вздохи с его губ. И естественно не могла не натолкнуться на возбужденный орган, и, ойкнув, распахнула глаза. Наши взгляды встретились, в ту же секунду от вибрации внизу сладко свело мышцы, срывая долгий стон, который я изо всех сил постаралась заглушить, сжав зубы.
Рин вдруг слегка отстранился, попытавшись отвернуться, видимо, чтобы не смущать меня результатами собственного экстаза, но я остановила, неуверенно и осторожно проведя пальцем по члену. А Ресана-то не врала… Рин тут же сжал зубы, тихо рыкнув, обхватил его моей ладонью и пару раз провел по всей длине. Дальше объяснять не пришлось. Спустя пару минут он тоже испытал разрядку, и мы вновь встали под прохладные струи воды, но на этот раз уже благоразумно не касаясь друг друга.
Глава 25
Наконец выйдя из душа, Рин завернулся в полотенце, я забралась в халат, и мы отправились в комнату завтракать. У меня слегка подкашивались ноги, сведенные судорогами не один раз, все еще дрожали мышцы. И все же, несмотря на некоторое стеснение, чувствовала я себя прекрасно. Даже поразилась своему спокойствию, по моим меркам, должна была уже несколько раз просчитать варианты возможных покушений со стороны несостоявшихся невест Рина. А их, как я уже ему говорила, как раз насобирается штук двести тридцать пять, и все захотят меня убить. Многие с особой жестокостью. Почему-то, сейчас это не пугало, что я и решила обсудить с Ринсдеем. Он только рассмеялся, целуя меня в висок.
– Никто не посмеет тебя тронуть, родная. А по поводу твоих страхов… думаю, это просто не важно. По сравнению с магией истинности любые условности ничтожны настолько, что теряются в бытие, – пожал он плечами, переместив с кухни завтрак: овсянку со свежими ягодами, две маленькие чашечки кофе, сок, и разнообразные пирожные в большой плетеной вазе.
– Ты откормить меня решил? – на всякий случай хватая из вазы синнабон, мало ли, вдруг передумает, пошутила я. Сладкого боевикам разрешали мало, в основном белок и клетчатку. Ринсдей ласково улыбнулся.
– Немного можно, – насмешливо отозвался он, стреляя взглядом, будто мог видеть меня сквозь халат, я кинула в него диванной подушкой, одновременно откусывая от булки. Рин рассмеялся, уклонившись, и тоже принялся за еду.
– Еще несколько дней назад, опоздай я хоть в половину этого времени на учебу, меня бы просто разорвало на несколько маленьких вопящих кусочков ботаника, – пошутила я, когда, наконец, мы закончили с трапезой, переоделись каждый в своей комнате, встретились в коридоре и направились в учебное отделение. Рин только хмыкнул, дернув уголком губ, внимательно наблюдая, как на нас смотрят. Иногда брал за руку, иногда обнимал за талию. На самом видном месте, в холле, даже поцеловал, но быстро, не рискуя втянуться. Я не возражала – пусть делает, как считает правильным. О поведении в обществе он знал куда больше меня, а сомневаться в нем не позволяла магия.
– Теперь все будет по-другому. Лучше, – заверил он, сцепляя замком пальцы за моей спиной, заключая в кольцо. Я тоже обняла в ответ, глядя на него снизу вверх.
Рин проводил меня до аудитории, и мы разошлись на занятия, я по заклятиям, он – на искусство ведения войн. У него много было таких непонятных дисциплин в учебном плане: политология, экономика, все на высшем уровне, государственном. На то он и наследник. Но вот после заклинаний выяснилось, что в моем списке предметов появилось еще как минимум пятнадцать новых. История правящей династии, этикет, каллиграфия, те же экономика с политологией, древний язык и много другой совершенно ненужной для боевика шушеры. Причем уроки шлепнули мне вместе с курсом Рина – чего там заморачиваться – несмотря на то, что я в жизни не касалась некоторых тем и училась на два года младше. Нет, историю с этикетом, да еще некоторые изучала и моя группа, в свое время. Но в сжатые сроки и строго по военной тематике. В общем, проблем снова заметно прибавилось, но настроение при этом почему-то все равно не испортилось. Вот… хашрина магия, даже попсиховать нормально нельзя.
Ринсдей пришел в большой зал на обед, когда я скороговоркой надиктовывала перу окончание реферата, не особо изобилующее гениальными мыслями, но не до того было. Снова мешая мне, согласился замолчать и не отвлекать, только если я сяду к нему на колени. Пришлось поддаться. Так и обедали: он с вилкой не в той руке, умудряясь кормить и меня прямо со своей тарелки, и я с книгой и рефератом поочередно.
Рин все еще настороженно зыркал по сторонам, будто заранее угрожая потенциальным посягателям на свою собственность. Многие откровенно пялились, но столкнувшись с ним взглядом, тут же опускали глаза. Под конец обеда к нам подсели близняшки ИнАбиер и Дикс, Румер Аннелида и еще несколько старшекурсников из одной группы с Рином. Мне стало немного неловко.
– Что-то ты бледновата, Мория, – опустив прозвище, синхронно улыбнулись сестры. Рин тут же положил ладонь мне на бедро.
– Я нормально, спасибо.
– Значит, ты Истинная этому балбесу, – вдруг усмехнулся Румер, по-птичьи наклонив голову. Я вдруг поняла, что ни разу не видывала этого дракона в его второй форме. Слышала, что какой-то очень редкий, но понятия не имела, какой конкретно.
– Почему сразу балбесу, – серьезным тоном отозвалась я, не успел ИнЛекрит и рта раскрыть. – Нормальный вроде парень.
Все за столом, включая Рина, рассмеялись этой реплике, кроме Шеары. Высокая девушка с идеальной осанкой и прямыми черными волосами, внимательно и молча разглядывала меня.
– Как девушка не носитель императорской крови может быть истинной его наследнику? – не совсем дружелюбно спросила она, хоть и улыбалась, змеиные глаза оставались равнодушно-холодными.
– С чего ты решила, что в ней ее нет? – тут же оскалился Дикс, но быстро закрыл рот. Я посмотрела на него предупреждающе. Рин – яростно.
– Волосы не черные, – просто объяснила она, вдруг жутко моргая третьим веком. Я тут же вспомнила ее род – ИнИггтрив. И да, все верно, тварью, с которой смешалась кровь ее предков, была поТусторонняя драконша иггтрив, также являющаяся из разрывов и опасностью уступающая только хашре.
– Кровь Д'энии есть, а грязи тварей всего чуть. Да даже если и не было бы, истинная в любом случае сможет подарить самое сильное потомство, если ты об этом, – жестко ответил ИнЛекрит. Я чуть развернулась и посмотрела на него скептически. Видимо, на лице крупным шрифтом отобразилось несколько страниц на хашрином языке, так что сестры ИнАбиер снова синхронно, и от того неестественно, рассмеялись. Это их свойство, по мне так, очень даже жуткое, но обстановку разрядило здорово.
– Ты не хочешь сходить с нами по магазинам? – опять в унисон спросили близняшки. Прошлись взглядом по моей военной форме, строгой, но тускловатой, по сравнению с их утонченным костюмами. В институте существовала учебная одежда, но обязательна она была только на экзаменах и общешкольных официальных мероприятиях.
В их магазинах даже на один носок у меня бы не хватило всего моего сиротского пособия и стипендии за все года, вместе взятые. Поэтому оставалось только, что вежливо улыбнуться, и…
– Конечно, Наяра не против, – вдруг за меня ответил Ринсдей, а я снова с нахмуренными бровями покосилась на него. – Почему бы и нет? – обратился он уже ко мне, в ответ на мое недовольное выражение.
– Например потому, что у меня миллиард новых предметов, и мне надо хоть как-то к ним подготовиться.
– Пфф, я все равно на тебе женюсь, завали ты хоть их все, – пошутил Рин, я вспыхнула, остальные рассмеялись, похоже, не находя во фразе ничего такого. Подсознательно захотев спрятаться, не придумала ничего лучше, чем уткнутся лицом ему в плечо. ИнЛекрит погладил меня по спине.
– Ладно, пора на занятия, – услышала я голос Дикса и подняла голову как раз тогда, когда он не в меру эмоционально прощался с Илавией. – Так бы и съел тебя, – отрываясь от поцелуя, сказал он с соблазняющей улыбкой сердцееда. Но в глазах его легко читались чувства, та любовь, которую словами не выразить. Высшая магия.
– Пока, котенок, – отозвалась девушка ласково, даже голос поменялся. Едва ли не первые в жизни я слышала, как одна из двойняшек ИнАбиер говорила отдельно от своей сестры. Но они тут же будто снова синхронизировались. Одинаковые жесты, одинаковые взгляды. Как они будут жить, когда Оливия найдет истинного? Их же растащит по разные полюса.
– В общем, если идешь, завтра в пять мы ждем в холле. Ждем пять минут, Мория, – снова в один голос вдруг обратились сестры ко мне, одновременно поднимая глаза. Они их еще так расширяли всегда, для пущего эффекта, что я вздрогнула. Рин усмехнулся, отвлекая коротким поцелуем в шею.
Глава 26
– Адепт Мория, в кабинет ректора, – прозвучал над головой голос ассистентки ИнФерио из громкоговорителей. Закрыла лицо ладонью и промычала что-то нечленораздельное, забыв, что приличное общество никогда не сдерживало меня в выражениях.
– Что еще случилось? – недовольно проворчал Рин, ссаживая меня с колен и вставая. – Пошли, мышка.
– Тебя по-моему не приглашали, – я скорчила ему рожицу. Он только отмахнулся, закидывая себе на плечо мою сумку с учебниками. Обнял за талию, прижимая к себе поближе, и вдруг шагнул во внезапно открывшийся разрыв. Я поняла, что случилось, только когда мы вышагнули из портала прямо в приемной ректора. Ассистентка неодобрительно покачала головой.
– Напомни-ка мне, на какую тварь ты носишь антимагические наручники, Ринсдей? – поворачиваясь к нему, строго спросила я, положив руку на руку. Он только самодовольно ухмыльнулся и пожал плечами.
– Я же Д'энии. Создатель миров и материй. Они даже не ослабляют магию. Замедляют просто.
Махнув на него рукой, я отвернулась и постучала в дверь кабинета. В этот раз дождалась разрешения войти. В кабинете сидел сам ИнФерио и шед ИнТарлид.
– Садись, Наяра. Разговор будет короткий, но серьезный, – вообще не обратив внимания на Рина, будто его и не было, или он являлся непосредственным продолжением меня, ректор указал на стул. Мы сели.
– Тебя можно поздравить, – после этой фразы я решила, что разговор будет про Истинного, но сильно промазала с догадкой. – Тебя хотят удочерить. Только за сегодня поступило три официальных письма.
У меня аж зазвенело в ушах от этой новости. Шед хмурился и выглядел крайне недовольным. Рин – обеспокоенным.
– Но… почему? Зачем? Мне скоро восемнадцать, я больше не нуждаюсь ни в опекуне, ни… – я покосилась на ИнЛекрита, – в попечителе.
– В основном из-за того, что ты истинная будущему императору, – как всегда напрямую и не особо выбирая выражения, пояснил Алуа, не успел ректор и рта раскрыть. – А значит, если будешь представлять их род в императорской династии, они смогут получить больше влияния и власти.
– Большинство родов-носителей императорской крови подало заявку на удочерение, несколько генералов, крупных предпринимателей, – ректор протянул мне стопку писем. Я ошарашено пролистала их – не менее двадцати. На каждом конверте в углу стояла печать рода. – Наибольший вес сейчас имеют два предложения…
– Три, – перебил его Алуа, а выражение на его лице стало уж совсем жестким. Ректор покачал головой.
– Пусть три. Род ИнИггтрив. Генерал ИнСагор'Идар. И шед Алуа ИнТарлид.
Я аж вскочила, с раскрытым от недоумения ртом уставившись на шеда. Он тоже поднялся.
– Вы? Зачем, шед?
Я была просто в бешенстве, чувствуя дикое разочарование. Как он мог желать использовать меня? Даже выхватила руку из ладони Рина, которую он взял, видимо, желая поддержать.
– Затем, что ты нужна им только для собственной власти. Я не позволю, чтобы тебя использовали, словно нефритовую статую, как очередное украшение рода, для исполнения собственных желаний! Когда тебе было только тринадцать, я уже подавал такой же запрос, – прогрохотал Алуа. Я зажала ладонью рот, не веря своим ушам. – Его отклонили на самом высшем уровне. Теперь понятно, почему, – он кивнул на Рина и вернулся ко мне взглядом. И правда ясно – тогда Рин уже знал, что я его истинная, и любое удочерение было уже ни к чему. – Придумали повод, чтобы отказать – нет супруги. И, мол, неясно, что ты хочешь сделать с девочкой, мужлан, – шед говорил с такой горечью, что у меня все же застлало глаза слезами. Он ведь… и правда все время был для меня будто отец.
– Простите, – прошептала я, едва преодолев желание броситься к нему и обнять. Теперь уже не понимая, как могла в нем сомневаться, как могла подумать такое. Алуа тоже уже выдохнул, слегка успокаиваясь.
– В этом больше нет смысла, – обратил на себя внимание Рин, тоже вставая. В голосе и позе появилась поистине императорская властность. – Через месяц мы с Наярой станем супругами, она окажется под моей протекцией. Так что не имеет значения, даже если с ней успеет породниться какая-нибудь семья.
– К сожалению, поскольку Наяра ничья, на нее имеет право любой род. Если она не выберет сама, это решит суд, – пояснил ИнФерио.
– Как это ничья?! Она – моя! – прогрохотал ИнЛекрит не хуже Алуа, аж мебель завибрировала, и тут уже мне пришлось подойти и взять его за руку, чтобы успокоить. Он тут же накрыл мою ладонь своей, подсознательно, даже не глядя.
– На тебе приговор суда. До снятия наручей ты не можешь взять ее замуж, – пояснил ректор, проигнорировав микровзрыв. Но, судя по виду, вовсе не испугавшись, скорее, сопереживая. – За это время один из родо́в все равно потребует провести процедуру принятия.
Рин резко выдохнул и развернулся, отходя от стола.
– В момент произнесения клятв вся его магия должна быть свободной от оков, чтобы она могла объединиться с твоей, – предугадывая мои дальнейшие вопросы, сказал ИнФерио, снова садясь. – Есть один вариант, но…
– Я не поступлю так с ней, – отозвался Рин глухо, не оборачиваясь. Я вертела головой то в его сторону, то в сторону ректора. Алуа молчал, опустив глаза.
– А в чем вопрос, что за вариант?
– Физическое соитие может заменить клятву, – буркнул Алуа, пока Рин с ИнФерио подбирали слова. Каким-то образом и шед, и ректор знали, что этого еще не случилось.
– Но, магия… браслеты… – все еще не понимала я. Насколько мне известно, во время этого… «физического соития» Рин также должен быть свободен от любых сдерживающих чар. Шед слегка присвистнул, разглядывая высокий потолок с таким вниманием, что я даже подняла глаза тоже наверх, будто там может быть написан ответ.
– Я где-то слышал, что Д'энии может снять эти наручники, не изнутри, конечно, но снаружи – вполне. Но это, разумеется, выдумки, – отозвался ИнТарлид, заговорщически подмигивая мне.
– Или можем поступить проще, – отозвалась я, улыбаясь. – У меня ведь есть право выбора? Тогда я просто выбираю род ИнТарлид, и дело с концом.
Взгляд шеда поменялся. Никогда не видела у него такого взгляда. Будто холодная, серая, непробиваемая стена, одинокая, обдуваемая всеми ветрами севера, вдруг расцвела… ну, не цветами, но хотя бы мхом покрылась. Смотрел словно на близкого, родного человека… на дочь? Интересно, у него были дети? Жена умерла очень давно, а больше о его личной жизни я почти ничего не знала. Читала хроники, описывающие его участие в устранении множественных прорывов, случившихся по большой неудаче в крупном густонаселенном городе. Он был единственным заклинателем, и использовал слишком много сил, чтобы отогнать всех тварей и защитить город. Его резерв получил невосстановимое ментальное повреждение, после чего он уже не мог применять силы императорской крови. Его дух боевика был сломлен, он долго игнорировал внешний мир, находясь в самоизоляции, потом его пригласили работать в институте. Несколько раз чуть не выгнали, за грубое и топорное обращение с учениками. Но его методы приносили результат. С блестящими результатами сдавались будущие боевики-защитники, его много раз признавали лучшим шедом. Со временем Алуа смягчился. Слегка. Привык к адептам, вне зависимости от степени их дибилизма. Нашел подход ко всем.
– Вот и… чудно. Я отправлю представителям остальных родов ответ с твоим решением, – выдохнул ректор, почему-то изначально неуверенный в том, что это хороший вариант. Нечто меня смущало в его виде, будто его что-то беспокоило.
Глава 27
Мы вышли из кабинета, и я вдруг заметила у Рина такое же подозрительное выражение на лице. Он взял меня за руку, повел ладонью в воздухе, рисуя какой-то сложный жест. Эта магия, в отличие от разрывов, давалась ему с трудом, будто загустела, как забытый клей. Я прикрыла глаза, призывая силы, и осторожно поделилась частью резерва по нашей связи. Магии соединились с золотистыми всполохами перед глазами, Ринсдею тут же удалось с легкостью закончить магическое плетение. Пространство изменилось, словно тонкая полоса тумана проползла по полу, стенам и сомкнулась на потолке, оставляя полупрозрачную белесую пленку. Стол ассистентки пропал вместе с ней. Двери в переговорную растворились, открывая все еще сидящего за столом шеда. Ректор же нервно переходил из стороны в сторону.
– Ты понимаешь, что они убьют тебя? – сдерживать нервозность ИнФерио не удавалось ни в голосе, ни в резких, судорожных движениях. – Едва представители родов узнают, в чью пользу сделан выбор, на тебя начнутся покушения. Ты один, в твоей семье сейчас нет сильных наследников. Твой родной брат, Наави́р, пропал пару лет назад, остались кузен Маниж, семь лет, и Леон, года два, я ничего не перепутал? Дети не смогут стать новым представителем, а лишившись главы, род тут же отзовет заявление на удочерение, чтобы избежать жертв.
Я дернулась вперед, уже и думать забыв, что хотела расспросить Рина об этой магии, существования которой и не предполагала. Что наделал шед? Что я наделала, соглашаясь? Вот что значит полный ноль в интригах родовитых семей! Даже в мыслях не было такого варианта. ИнЛекрит сжал ладонь, призывая не двигаться, так как все еще питал свое колдовство моей магией.
– Значит, стоит провести обряд побыстрее. Если меня убьют, Наяра продолжит мой род. Я не по годам устал, друг мой. После смерти Летэды и сына, смысл в мою жизнь вошел только вместе Морией. Глядел на нее и видел, как учил бы свое дитя.
У меня холод прошел по плечам, сковал губы и скулы. Даже магия истинного не помогала, как-то помутнев.
– После свадьбы и Наяра, и мой род будут в безопасности. А я… кому нужен старый хашрин вояка?
«Мне, мне нужен!!!» – чуть было не завопила я, бросаясь вперед, но в эту же минуту Рин расслабил пальцы, держащие магию, и пространство вернулось на своё место. Он только успел перехватить меня, уже бегущую к двери в кабинет ректора, и раскрыть разрыв прямо перед моим носом.
Портал выбросил нас в незнакомой комнате, по планировке очень напоминающей мою. ИнЛекрит повалил меня подножкой на пол, придавив к нему, не давая вырваться.
– Пусти! Пусти меня, Рин, я должна что-то сделать! Мне нельзя было соглашаться! Его же убьют, ИнИ́ггтривы, Са́еры, Окро́виезы… хашры, жизнь одного человека ради процветания рода… кого остановит? Отпусти меня! Я не смогу его потерять… – Рин обнял меня, я вцепилась в его спину пальцами, прижимаясь ближе к так быстро ставшему родным мужчине. Слезы текли по вискам, меня разрывало от страха и боли, будто что-то плохое уже случилось. И оно случилось. Я сама на это согласилось. Хашры, в кого я такая тупая эгоистка? Почему мне это даже в голову не пришло?
– Ная, мышка, успокойся. Мы не дадим ничего плохому случиться. Ну же, родная, расслабься, – уговаривал Рин, когда мой словарный поток иссяк, уступая место потопу из слез. – Мы что-нибудь придумаем, наложим защиту, самую лучшую, пригрозим родам. Пусть только попробуют что-нибудь изобразить…
Рин поднял меня и перенес на диван. Убедившись, что я не брошусь к дверям, налил воды из графина, щелкнув по стакану, охладил ее. Я истерично рассмеялась.
– Хватит колдовать. Тебе запрещено и разрывы-то открывать, а ты перемещаешься куда не лень, – мне просто необходимо было хоть на что-то отвлечься.
– Непременно прекращу прямо сейчас, – серьезно отозвался Рин, тут же формируя магические послания и отправляя искры адресатам. Вспышки озарили комнату не менее десяти раз.
– Что ты делаешь?
– Отправил письма отцу, генералам и О'Терии…
– Что? О'Терия Стафнер? Зачем тебе эта ведьма-кровопускательница? – Я вскочила, мгновенно забыв об истерике. О'Терия когда-то очень давно была боевиком, только в не совсем современном смысле этого слова. До объединения Санавиром трех империй они были разобщены и раздираемы не только тварями, но и между собой. А иногда и внутри. Стафнер начинала как обычный инали, но воевала тогда не против тварей, а против людей, и весьма колоритным и запоминающимся способом. Она раздирала их на части и пила кровь. Что-то такое в крови придавало ей сил и поддерживало магию.
После завершения войн и объединения империй в одну она была осуждена, как преступница, и отправлена в одну из низших тюрем, где и встретила Истинного. После их объединения она получила уникальную способность чтения крови. А ее жажда со временем сошла на нет.
– Она скажет, кто твои родители. Давно пора было это сделать, – решительно заявил Рин.
– Она сможет использовать информацию против нас. К тому же, вдруг она никогда не пробовала кровь моих родителей. Есть же такая… вероятность, – с сомнением протянула я.
– О'Терия вышла из тюрьмы только благодаря мне. Я был там с отцом и заметил ее, увлекся ее историей и понял, что она больше не зло. Эта женщина никогда больше никому не навредит, – отозвался Ринсдей уверенно. – А насчет крови… вкусила она действительно адское количество людей, и к тому же очень давно, так что если не определит с точностью до человека, то уж точно скажет, что за род.
– Ладно, убедил. Но я не буду спокойна, пока сама не наложу какую-нибудь охранную магию Д'энии на Алуа, – сказала я, поднимаясь с дивана, наконец оглядываясь. – Мы у тебя в комнате, верно?
– Именно, но сейчас пора идти. Ты успокоилась? Все хорошо? – быстро подходя и заглядывая мне в глаза, Рин пытался убедиться, что я не совершу никакую глупость. Мог бы не спрашивать, все равно чувствовал меня, будто по натянутой струне ловя все эмоции и переживания. Но кивнула, успокаивая. – Не делай ничего без меня, прошу. Вместе в нас все получается куда лучше, помнишь?
О да-а, я помнила. Еще как лучше. Снова кивнула. Ринсдей мягко коснулся губ своими, медленно, но постепенно углубляя и ускоряя поцелуй. И мне очень нравился этот его метод. Начиная будто ненароком, невзначай, ласково и спокойно, он постепенно разжигал желание ответить все сильнее, а потом и вовсе увлекая в водоворот страсти, где я сама уже не уступала ему в потребности трогать, гладить, прижимать к телу, отбрасывая стыдливость и излишнюю скромность.
– А что, если я… – разрывая поцелуй и отстраняясь, я взяла подняла руки Рина, обхватывая браслеты, призвала силу Д'энии, не успел он еще в себя прийти. Камни на наручах вдруг замерцали, хаотично, неровно потухая, и я поняла, что ИнТарлид не шутил про магию джиннов, способную снять эти браслеты до истечения срока наказания.
– Стой, – Рин вдруг остановил меня, отнимая ладони. Прерванная магия с тихим «шшурх» пролетела по комнате, обогнув нас кругом, и вернулась ко мне с легким жжением. Не довольна, поняла я, что дело не завершено. Я тоже не довольна, согласна.
– Почему? Я могу их снять, ты же видел, – подняв к нему радостное лицо, возразила я, снова потянувшись к наручникам.
– Я не хочу, чтобы наш первый раз был чем-то или кем-то обусловлен. Даже таким важным делом, как спасение Алуа. Это должно быть от желания, от любви и ради объединения, после которого мы уже никогда не разлучимся. Потому что так правильно. Я чувствую, – обхватывая ладонями мое лицо, Рин заглянул в глаза. Очень-очень проникновенно и со щемящей нежностью.
– Прости. Я понимаю, – все еще не привыкнув ставить истинность на первое место, внутренне я отчаянно боролась с ней, отдавая предпочтение насущным, земным проблемам. И магия уступала. Прогибалась под силу Таены, велящую отступить. Пусть теперь я никогда не смогу разорвать связь с Рином окончательно, подсознательно отодвинуть, замутнить могу. Но едва ли сильно и надолго.
Глава 28
– Заканчивай занятия и встретимся здесь или у тебя. Отправимся к О'Терии сегодня же. Я пока увижусь с Айденом, он уже здесь, в институте, спрошу какой хашры происходит, – командовал Рин, а я только кивала.
– Айден… генерал Айден ИнСагор'Идар? – вспомнила я насмешливого вояку с бесконечным запасом подзатыльников.
– Именно он. Он является главой рода и подал заявку на удочерение. Расскажет, что придумал, для чего это сделал.
– Так он тебе и признается, – фыркнула я, но Рин покачал головой, глядя очень серьезно.
– Он расскажет. Айден мне, как второй отец, он был рядом всю мою жизнь, куда больше времени, чем родной. Именно он помог мне бороться с магией истинных. Когда меня выворачивало так, что хотелось спрыгнуть с астрономической башни, только он смог объяснить, как справиться, чем попытаться заменить, научил ощущать тебя рядом, даже когда ты находилась не поблизости. Айден потерял свою истинную восемнадцать лет назад, при странных обстоятельствах. Во время появления на свет их первого ребенка, фамильный особняк взорвался изнутри, разлетелся пылью. Роды начались раньше запланированного, его там не было в тот момент, все слуги выжили, хотя и ничего не могли толком сказать, завалы разбирали несколько месяцев, но тел, ни жены, ни ребенка найти так и не смогли. По идее, без истинной он должен был продержаться не больше пары месяцев. Но он каким-то образом выжил. Как – не знает никто. Айден только говорит, что постоянно чувствует Тэйши рядом. Она, кстати, была вообще без звания, даже род какой-то давно пропавший, неизвестный, пусть древний, он ее чуть ли не на улице встретил и сразу забрал к себе.
После такой истории добавить мне было нечего. Рин перенес меня к аудитории, чтобы не тратить время, но слова учителя текли у меня мимо ушей, а стул казался сделанным из ежиных шкурок. Я уже отправила ректору послание с просьбой как можно дольше протянуть с ответом, чем спровоцировала на себя раздражение шеда, но все равно не могла успокоиться, нервно дергая пальцами и поглядывая на часы. Никогда еще урок не казался таким нестерпимо долгим и скучным. Шед бубнил по книге историю рас.
– Самые сильные – чистые Д'энии, потом черные – подверженные порокам, отличаются только неспособностью принять невидимый или светлый облик нематериальной формы. Джинны, коих запечатали в материальной форме людей и все, кто от них родился – обремененные Д'энии. По своей сути, они являются такими же людьми, но обладают гораздо более увеличенной силой, космической мощью. При смешении рас с Д'энии потомки будут Д'энии, то есть сильными магами всех стихий, или какой-то одной, но в зависимости от второй расы могут сохранить ее некоторые простейшие признаки. Например, Д'энии плюс человек равно усиленная стихия. Д'энии оборотень – улучшенные инстинкты. Д'энии голем – повышенная физическая сила. Наиболее выраженных Д'энии драконов не известно, кроме как представителей рода ИнИггтрив, но это скорее исключение, нежели правило…
После занятия я понеслась в подземелье, где растили кристаллы для порталов. Хотела попросить, а если не дадут, стянуть, если получится, пару штук, мало ли, к Потрошительнице в гости собираемся, Ринсдей в наручниках, я не умею делать разрывы, всякое может быть. Шед поспорил, но в итоге разрешил взять пару обломков, оставшихся от сегодняшнего занятия. Пустые, конечно, но зарядить успею. На выходе из подземелья натолкнулась на Шеару.
Именно натолкнулась. Обычно в силу реакции я успевала обойти препятствие, да и адепты, завидя меня, старались освободить путь. ИнИггтрив же специально перегородила дорогу, так что я ее чуть не сбила с ног. За спиной девушки вдруг расправились черные когтистые крылья, парусом замедлили инерцию и предотвратили падение.
– Ого, – только и могла я вымолвить, с поражением рассматривая их. Впервые такое видела. Видимо, концентрация крови иггтрив в ее венах слегка глушила даже магию Д'энии, тем самым позволив ей сохранить некоторые расовые признаки драконов.
– Моя мать – дракон, – подтвердив догадку, облегчила мой шок Шеара, складывая крылья на спине, а потом и вовсе скрывая. – Очень сильная. Мы работали над пробуждением генов дракона, несмотря на то, что «при смешении любой расы с Д'энии, всегда будет Д'энии» – слегка насмешливо процитировала она учителя биологии.
– Ясно. Извини, я торопилась, – я улыбнулась ей, оправдываясь, что чуть не сбила. Девушка махнула рукой и сморщила носик, мол, все равно.
– Отец подал заявку на твое удочерение. Что думаешь об этом? – пытаясь быть участливой, что ей, честно, вообще не шло, спросила Шеара напрямую. В ней не чувствовалось злобности или враждебности. Просто она всегда была такой – степенной, аристократически сдержанной, но высоко себя несущей и во всем преданной роду. Прикажи ей отец считать меня сестренкой, она бы пришла с нарядами ко мне в комнату и попыталась научить красить ногти. Было такое ощущение, что Шеара и чувствовать-то сама не умеет, испытывая только те эмоции, что ей велели.
– Ну-у… я пока не решила. Я, если честно, не знаю, зачем все это. Я почти уже ИнЛекрит, какая разница, что было там, до него? – пожимая плечами, осторожно отозвалась я, наблюдая за ее реакцией. Она кивнула, слушая со всей внимательностью. – Для меня все рода одинаково далеки, но раз уж надо сделать выбор, я колеблюсь между ИнИггтрив и ИнСагор'Идар, – решилась я на ложь. Что угодно, лишь бы отвести грозу от Алуа. Многие хорошо подумают, прежде чем совершить покушение на первого генерала, личного поверенного и близкого друга Императора.
