Текст книги "Всё ещё Люблю (СИ)"
Автор книги: Лидия Андрианова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 14
Сейчас
После сна-воспоминания я просыпаюсь с тяжестью на душе. Настроения совершенно нет, а вот желание пореветь внезапно накатывает. Мне так обидно за ту невинную добрую девочку, которой я когда-то была. Егор растоптал мою слепую веру в людей и добро. Убил во мне надежду на счастливую семейную жизнь, которую я рисовала когда-то в воображении.
Он никогда не стремился стать мне хорошим мужем, никогда не пытался найти ко мне подход, вызвать у меня симпатию. Он только командовал, угрожал и требовал.
Он хотел моей любви – но не хотел прилагать усилий, чтобы заслужить её.
А я не могла найти в нем то, за что смогла бы его полюбить. Ведь в моём сердце всегда жил другой.
Так мы и жили с Егором. Каждый таил в душе обиду. И никто не хотел сделать шаг навстречу.
Порой я задумывалась, почему он вообще женился на мне. Зачем ему нужен был этот брак? Он ведь не был влюблен в меня, я в этом уверена. Иначе он бы вел себя по-другому, так ведь? Тогда к чему было вынуждать меня выйти за него?
Я ломала над этим голову первые пару лет, но ответа так и не находила. Не понимала Егора. Его поступков. Он оставался для меня загадкой, которую совсем не хотелось разгадывать.
Однажды мама как-то вскользь сказала, что Егор одержим мною. Тогда я не придала этому значения. Не поняла, что она имеет в виду. Но после рождения сына стала замечать нездоровую тягу Егора к себе.
Порой казалось, что он ненавидит меня. Что я бешу его, раздражаю. Он мог сорваться на меня на ровном месте. Накричать. А потом через полчаса подойти и как ни в чем не бывало начать приставать.
Несмотря на то, что он прекрасно знал, как мне противна близость с ним, он каждый раз приходил ко мне в спальню. Будто просто не мог держаться от меня подальше.
Даже его многочисленные любовницы не смогли отбить у него полностью желания ко мне. Пусть не так часто, как в начале нашего брака, но он приходил за супружеским долгом.
Возможно, это и была любовь с его стороны. Не знаю. Но если это так, то здоровой она точно не была.
Тряхнув головой, прогоняю неприятные мысли и воспоминания. Егора больше нет, я должна отпустить прошлое. Научиться жить в настоящем, без страха и оглядки.
Заглянув в спальню сына, не нахожу его там. Поэтому прямиком следую на кухню, где уже готовит завтрак Валентина Петровна.
Даня сидит за столом и увлеченно играет с роботом-трансформером.
– Доброе утро, – здороваюсь сразу со всеми, а после целую сына в макушку и сажусь рядом. – Чем так вкусно пахнет? – потянув носом, спрашиваю у своей незаменимой помощницы, которая не только занимается Даней, но и вкусно нас с сыном кормит.
– Есть каша со злаками и фруктами. И творожные сырники, – убирая со сковороды новую порцию готовых румяных сырников, отвечает Валентина Петровна.
– Я буду сырники, – тут же определяюсь я.
– И я сырники буду, – повторяет за мной Даня.
– Вы, молодой человек, сначала съеште кашу, а после сырники, – непреклонно говорит ему няня.
Даня кривит лицо, но спор не начинает. Соглашается на кашу и с удовольствием съедает половину порции, после чего переходит к сырникам.
Наблюдая за хорошим аппетитом сына, радуюсь. Еще недавно его невозможно было заставить нормально поесть. Он ел мало и выборочно. А теперь, после того, как за его питание взялась Валентина Петровна, не могу нарадоваться, глядя, как мой мальчик с аппетитом уплетает все, что ему дают.
В который раз отмечаю, как мне повезло с няней. Если бы не её поддержка и искренняя забота обо мне и Дане, не знаю, как бы я со всем справилась.
Ловлю взгляд севшей за стол Валентины Петровны и беззвучно говорю ей «спасибо». Она добродушно кивает и приступает к завтраку.
После завтрака я сама вызываюсь убрать посуду. Валентина Петровна уходит с Даней в игровую комнату, а я не спеша убираю остатки еды в холодильник, загружаю посудомоечную машинку и вытираю стол. Работы немного, поэтому я управляюсь быстро и, поднявшись к себе, начинаю подготовку к предстоящему мероприятию.
Времени на уход за собой в последнее время у меня было очень мало. Все свободное время от работы я старалась проводить с сыном, а на себя уже не ничего оставалось. Но сегодня захотелось подготовиться как следует. Со всей тщательностью.
И дело совсем не в том, что на мероприятии будет Кирилл. Я ведь женщина и должна всегда выглядеть ухоженно и привлекательно.
Так я себя успокаивала.
За наведением красоты пролетает почти три часа. Зато по итогу я просто сияю от полученного результата. Круги под глазами из-за частых недосыпов – исчезли. Кожа приобрела свежий и будто сияющий цвет. И все благодаря маскам и кремам от известной израильской фирмы. Их косметикой я пользуюсь давно, по рекомендации своего косметолога, и всегда результат восхищает. Стоит косметика прилично, но видя результат – денег становится не жалко.
Нанеся вечерний макияж с акцентом на глаза, надеваю платье и только после берусь за прическу.
Сегодня решаю волосы оставить распущенными, закрутив их с помощью плойки в крупные локоны. Придаю объем у корней, фиксирую все лаком для волос, и готово!
Последним этапом надеваю украшения и туфли. Кручусь перед напольным зеркалом, осматривая себя со всех сторон.
Что ж, давно я не выглядела так элегантно и красиво.
Довольная проделанной работой, беру клатч, телефон, кредитку и спускаюсь вниз.
Перед уходом заглядываю в игровую и застаю Даню за занятием по изучению окружающего мира.
– Мамочка, ты красивая, – завидев меня, говорит сын.
– Спасибо, мой хороший, – с улыбкой отвечаю ему. Моё материнское сердце в который раз щемит от радости за своего ребенка. Данечка меняется. Он стал спокойным, усидчивым и как я уже упоминала, он стал хорошо кушать и спать по ночам.
Как бы страшно это не звучало, но смерть Егора пошла на пользу нашему сыну.
– Прекрасно выглядите, Александра, – одобрительно произносит Валентина Петровна.
– Благодарю. Я точно не знаю, во сколько вернусь, но постараюсь не задерживаться.
– Не торопитесь и не волнуйтесь. Мы с Даней найдем, чем заняться. И спать я его сама уложу. Проведите время вне дома и работы. Вам пойдет на пользу.
Благодарно улыбаюсь всё понимающей доброй женщине, крепко обнимаю сына и целую, после чего со спокойной душой иду на выход.
Всю дорогу до ресторана, в котором назначено празднование в честь подписания контракта с компанией Кирилла, смотрю в окно и нервно тереблю в руках клатч. Пытаюсь справиться с нарастающим волнением и дрожью, которая возникает сразу, как только думаю о Кирилле.
Я снова увижу его. Он будет рядом, но так недосягаем для меня. Между нами пропасть, наполненная непониманием, недомолвками и обидой.
Мне казалось, я смирилась с тем, что потеряла его. Но стоит его увидеть, как чувства берут надо мной вверх. Понимаю, что лучше забыть, отпустить и не думать о нем и нашем прошлом. Что было, то прошло. Уже ничего не изменить. Нужно жить дальше. Но как только он оказывается рядом, все здравые мысли покидают голову. Меня тянет к нему с такой силой, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься в его объятья и не начать молить о прощении.
Это какое-то безумие. Нереальное притяжение…
Столько лет прошло, а я всё еще схожу с ума по нему.
Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Нужно взять себя в руки. Нельзя показывать свою слабость. Я для него корыстная и лживая охотница за деньгами. Та, что с легкостью предала его и вышла замуж за богатого и перспективного соперника.
В ресторан я вхожу с вежливой улыбкой на лице и внешне абсолютно спокойной. Здороваюсь с уже присутствующими тут акционерами и сотрудниками. Принимаю комплименты, смущенно благодарю в ответ. Поддерживаю ничего не значащие беседы и все время улыбаюсь.
Улыбаюсь так много, что через время начинает сводить скулы.
В перерывах между новыми разговорами с безусловно важными солидными мужчинами глазами ищу Кирилла. Но не нахожу. То ли его еще нет, то ли я просто не могу найти его в толпе собравшихся людей.
– Добрый вечер, Александра, – слышу позади себя голос Давида Рустамовича. – Вы прекрасны как всегда.
– Добрый вечер, Давид Рустамович. Благодарю, – повернувшись лицом к мужчине, с улыбкой отвечаю я.
– Надеюсь, вы подарите мне сегодня танец? – возвращая улыбку мне, спрашивает мужчина.
– С удовольствием с вами потанцую, – заверяю его.
Все время, что мы общаемся с Давидом Рустамовичем, я стараюсь держать между нами дистанцию. Не позволяю себе лишних улыбок. Никаких намеков на симпатию к нему или чего-то еще. Благодарность за помощь, и только.
Я четко очертила границы. Дала понять с первых дней знакомства с ним, что нас будут связывать только деловые отношения. Рабочие.
И он принял это. Ни разу не позволил себе чего-то лишнего в мой адрес. Давид Рустамович вел себя безукоризненно вежливо и тактично. Поэтому я так легко согласилась с ним потанцевать. Да и к тому же отказом я могла его обидеть, а этого совсем не хотелось. Он очень мне помог. И до сих пор помогает. Танец – малая плата за его хорошее отношение.
За разговором с Давидом Рустамовичем пропускаю появление Кирилла.
Замечаю его, только когда он оказывается рядом с нами. И не один, а с красивой блондинкой под руку.
– Добрый вечер, Давид Рустамович, Александра Николаевна, – вежливо здоровается он с нами. Меня удостаивает мимолетным безразличным взглядом, все внимание сосредоточив на моём недавнем собеседнике.
Это задевает, но я не подаю виду. Моё внимание полностью заняла спутница Кирилла.
Слышу, как Давид Рустамович что-то отвечает Кириллу, но не вникаю в суть разговора. Я не могу оторвать взгляда от спутницы Кирилла, которая собственнически держит его за руку. И льнет к нему как кошка, требующая ласки.
Девушка красива. Я бы даже сказала, эффектна. Платиновые волосы, большие голубые глаза, полные губы, обтягивающее красное платье подчеркивает идеальные, приятные для мужского взгляда формы.
Ревность словно острый нож резко вонзается в моё сердце. Больно. Так больно, что хочется зажмуриться и не видеть Кирилла и его спутницы. Исчезнуть отсюда. Оказаться дома, чтобы спрятаться от той реальности, в которой мой любимый мужчина с другой.
Прилагая неимоверные усилия, заставляю глаза оставаться открытыми и сухими. Давлю желание заплакать. Пытаюсь незаметно продышаться. Вернуть себе контроль над эмоциями.
Я оказалась не готова к тому, что увижу Кирилла не одного. Умом понимаю, что он не был все эти годы один, но все же не могу этого принять. Сердце и душа против этого. Они кричат, что он наш. Что мы должны быть вместе.
Перевожу взгляд на Кирилла, разговаривающего с Давидом Рустамовичем.
С болезненной жадностью осматриваю его. Кирилл как всегда красив. В строгом дорогом костюме, идеально сидящем на статной фигуре. На губах – невозмутимая улыбка, а в глазах, обратившихся сейчас на меня, холод и безразличие.
– Позвольте вам представить мою спутницу, – спохватившись, глядя прямо мне в глаза, говорит Кирилл. – Сафранова Кристина Эдуардовна, – приобнимая блондинку за талию и притягивая еще ближе к себе, представляет он.
Сафранова? Что-то знакомое, но я сейчас не в том состоянии, чтобы вспоминать, когда и где слышала эту фамилию.
– Сафранова? – заинтересованно переспрашивает Давид Рустамович. – Вашему отцу принадлежит ювелирный дом «Карат»? – обращается напрямую к блондинке он.
А я наконец вспоминаю, откуда мне знакома эта фамилия. Егор пару раз покупал мне украшения у Эдуарда Викторовича. Хозяин «Карата» лично отбирал для моего мужа лучшие украшения с чистейшими камнями.
– Да, «Карат» принадлежит моему отцу, – сияя идеальной улыбкой, грудным голосом отвечает девушка.
У меня от ее голоса зубы сводит, и появляется желание съязвить. Сказать что-то такое, способное задеть её.
Только понимание того, что мой поступок, по меньшей мере, будет некрасив, не даёт мне открыть рта.
Оставаться рядом с Кириллом и его спутницей сил больше нет, поэтому, сделав вид, что заметила в толпе кого-то из знакомых, быстро извиняюсь и отхожу.
Спиной чувствую взгляд Кирилла. Он обжигает и заставляет сердце громче биться в груди.
Огибая встреченных на пути людей, направляюсь прямиком в уборную.
Бросив клатч на тумбу, выкручиваю на полную кран. Опираюсь руками на раковину и начинаю глубоко и часто дышать. Пытаюсь прогнать слезы, но перед глазами то и дело встает картина, как Кирилл обнимает блондинку за талию. От этого к горлу подкатывает тошнота. С ресниц против воли срывается горькая слеза и падает в раковину. Вода, бегущая из-под крана, тут же смывает ее. Стирает следы моей слабости.
В груди нестерпимо печет, хочется закричать. Выплеснуть боль, что вонзилась в мое сердце с появлением Кирилла, но я, стиснув зубы, молчу.
Часто дышу и молчу.
Почему я так реагирую? Почему?? Столько лет прошло, разве мне не должно было стать легче? Разве я не должна была забыть его?
Я сама его оттолкнула. Собственными руками разрушила все хорошее, что нас связывало. Так вправе ли я теперь его ревновать?
Я не имею права на ревность! Кирилл заслужил счастье. Заслужил быть любимым. И я должна порадоваться за него. Должна… но я не могу.
Смотреть, как он строит отношения с кем-то другим, невыносимо.
Тихо застонав, подставляю дрожащие руки под ледяные струи воды. Это действие бодрит, помогает прийти в себя. Проясняет голову.
Когда руки леденеют от воды, закрываю кран и, взяв бумажное полотенце, вытираю их. После устраняю все следы расстройства на лица.
Приведя себя в порядок, придирчиво осматриваю в зеркало. Все в порядке, кроме глаз. Они немного покраснели от слез, но с этим я ничего поделать не могу.
Делаю еще один глубокий вдох. Всё хорошо. Я справлюсь. Я сильная. Самовнушение помогает слабо, но все же мне становиться чуть легче.
Выбрасываю в ведро для мусора использованное бумажное полотенце, беру клатч и иду на выход.
Выхожу из туалета и почти носом утыкаюсь в грудь поджидающего меня под дверью Кирилла.
Резко отстраняюсь от него и недовольно спрашиваю:
– Что ты тут делаешь?
Я собиралась вернуться в зал и всеми силами избегать столкновения с Кириллом и его спутницей. А тут он, поджидает под дверью. Это меня разозлило и предало сил для разговора с ним.
– Жду, пока ты выйдешь, – внимательно вглядываясь в моё лицо, говорит Кирилл.
– Зачем? И где ты потерял свою спутницу? – с силой сжимая в руках несчастный клатч, изрядно помятый мною за сегодня, спрашиваю у него.
– Ты плакала? – задаёт он вопрос, игнорируя мои.
– Нет. С чего бы мне плакать? – стараюсь, чтобы голос звучал ровно. Ещё не хватало, чтобы он догадался, что меня задело наличие у него девушки.
– Вот и мне интересно, почему ты плакала, – наступая на меня, спрашивает Кирилл.
Желая избежать с ним соприкосновения, подаюсь назад в туалет. Дверь под моим напором открывается, запуская меня внутрь. Кирилл входит за мной и закрывает дверь.
Напрягаюсь и недоуменно смотрю на него. Какого черта он творит?!
– Это женский туалет, – напоминаю, что его присутствие тут неуместно.
– Почему ты плакала? – снова спрашивает он.
– Я не плакала. Просто в глаз что-то попало, вот я и пошла в туалет, посмотреть, – вру, не краснея.
Запертая наедине с Кириллом в туалете, чувствую себя словно со львом в клетке. Одно неправильное движение, и хищник пойдет в атаку.
– Врешь, – не верит он. – У тебя оба глаза покраснели.
– Какая тебе разница?! Даже если я плакала, это не твое дело! Иди лучше к своей спутнице, она, наверное, тебя уже потерла, – раздраженно говорю и пытаюсь его обойти.
Не выходит. Кирилл преграждает мне путь, вынуждая остановиться.
– Неужели ревнуешь? – жадно следя за выражением моего лица, тихо спрашивает он. А у меня по телу бегут мурашки от его близости. Дыхание сбивается.
– Что за глупость?! – голос выдает меня с головой. Кирилл это замечает, и на его губах появляется победная улыбка.
– Ревнуешь, – довольно констатирует он. Меня задевает и одновременно злит то, что он наслаждается моей ревностью. Поэтому, вскинув голову, встречая его взгляд, говорю:
– Ревную? С чего бы? Ты слишком много о себе возомнил. Мне нет дела до того, с кем ты встречаешься, – злые слова легко слетают с моего языка.
Лицо Кирилла темнеет, а взгляд тяжелеет.
– Ну конечно, как я мог забыть. Ты ведь предпочитаешь более богатых мужчин. Я тебе все еще не пара, – снова напоминает он мне о моем предательстве. И как всегда, упоминание этого вызывает во мне чувство вины.
Я резко сдуваюсь. Злость уходит. Накатывает усталость и опустошенность. Не хочется больше спорить и ссориться.
Все это не к чему. Бессмысленно и глупо. Лучше закончить сейчас, пока мы не наговорили друг другу лишних обидных слов.
– Я не хочу с тобой ссориться, Кирилл. Давай закончим это. Пошли в зал, ко всем. Сегодня мы празднуем заключение выгодного для наших компаний договора. Не к чему портить друг другу настроение.
– А если я хочу ссориться? Если я хочу услышать от тебя признание, что ты лживая, лишенная всяких чувств стерва? Что тогда? – придвигаясь ко мне еще ближе, зло спрашивает он.
Прикрываю глаза, чтобы спрятать отразившуюся в них боль. Как же я устала. От всего устала.
Набрав побольше воздуха, распахиваю глаза и говорю то, что так желает услышать от меня Кирилл.
– Я эгоистка. Лживая бесчувственная стерва. Падкая на деньги. Это всё, что ты хотел услышать? Полегчало?
Он молчит. Смотрит на меня так, словно пытается отыскать ответ на свои вопросы в моих глазах.
– Почему ты так поступила? – наконец спрашивает он. Этот вопрос дается ему нелегко, я вижу. Он словно борется сам с собой.
Пару секунд я обдумываю, что ему сказать. Стоит ли говорить правду? Нужно ли спустя столько лет рассказывать, что Егор меня вынудил выйти за него? Поверит ли мне Кирилл? Или решит, что я лгу?
Сомнения терзают, но я все же решаюсь сказать правду, что столько лет хранила в себе.
– Все не так, как ты думаешь. Я никогда не хотела причинить тебе боль. У меня просто не было выбора. Егор… – в тот самый момент, когда я собираюсь рассказать правду, ручку двери кто-то дергает. А потом раздаются стук и женский голос, просящий открыть.
– Тебе лучше спрятаться в кабинке, – говорю Кириллу.
Он вопросительно приподнимает бровь и не двигается с места.
– Сплетни о том, что мы заперлись с тобой в женском туалете наедине, разлетятся со скоростью света.
– Переживаешь за реакцию Давида Рустамовича? – ехидно спрашивает Кирилл, на что я закатываю глаза.
– Переживаю, как твоя девушка отреагирует на эту новость, – возвращаю подколку ему.
Новый стук в дверь вынуждает действовать. Кирилл, недовольно кривясь, скрывается в кабинке, а я иду открывать дверь.
– Извините, но мне очень надо, – стоит мне только открыть, извиняющимся голосом произносит девушка, чье платье, по-видимому, залито шампанским.
– Проходите, – пропускаю девушку внутрь, а сама быстро покидаю туалет и направляюсь в зал.
Да, я трусливо сбегаю. Но момент для признания уже упущен, а испытывать судьбу и свои нервы снова оставаясь наедине с Кириллом, не хочу. И так держусь из последних сил.
За Кирилла не переживаю. Он выкрутится. Выйдет, когда девушка уйдет.
Стоит мне только выйти в зал, как меня тут же находит Давид Рустамович и приглашает на обещанный ему танец.
Покорно вкладываю свою руку в его и следую за ним на танцпол, где уже танцует несколько пар.
Музыка звучит довольно громко, поэтому мы танцуем молча. Давид Рустамович уверенно ведет меня в танце, сохраняя между нами расстояние. Он не пытается прижать меня ближе к себе, и за это я ему очень благодарна.
После разговора с Кириллом в туалете мои нервы и так натянуты до предела, не хотелось бы проверять их на прочность, снося нежеланные приставания.
Как только танец заканчивается, мы покидаем танцпол и присаживаемся за столик. Официант тут же подносит бокалы с шампанским. Беру за компанию, но пить не собираюсь. Так, подержу в руках, а после отставлю.
Давиду Рустамовичу кто-то звонит, и он, извинившись, отходит ответить. Я от скуки начинаю рассматривать гостей и поглядывать на часы. Решаю, что еще полчаса побуду и поеду домой. Вечер однозначно не задался. И я в этом убеждаюсь еще раз, когда вижу, как на танцпол выходят Кирилл со своей спутницей.
Я наблюдаю за их танцем как зачарованная. С мазохистским наслаждением слежу за ними. Тону в той боли, что вызывает во мне бережное прикосновение Кирилла к блондинке. Он что-то шепчет ей на ухо, от чего девушка весело смеётся, откидывая голову чуть назад. Он улыбается ей в ответ и притягивает еще ближе к себе.
Они танцуют плавно, красиво, завораживающе. Так, словно чувствуют, знают тела друг друга в совершенстве.
Представив их вместе, в одной постели, охваченных страстью, хватаюсь рукой за грудь, которую обдает острой болью.
Насильно отрываю от них взгляд. Смотрю на стоящий перед собой бокал с шампанским. Хватаю его и залпом выпиваю до дна.
Так лучше. Однозначно лучше.
А будет совсем хорошо, когда я вернусь домой и дам волю слезам.
Приняв решение покинуть оказавшееся совсем не радостным мероприятие, встаю из-за стола и иду на выход.
Уже у самых дверей сталкиваюсь с возвращающимся Давидом Рустамовичем.
– Александра, вы уже уходите? – немного разочарованно спрашивает он у меня.
– Да. Мне пора домой. Меня сын ждет, я обещала ему вернуться пораньше, – из последних сил сдерживаясь, говорю мужчине.
– У вас все хорошо? Может, я могу чем-то помочь? – с беспокойством глядя на меня, спрашивает он.
– Все хорошо. Просто я устала, – поспешно заверяю его. – До свидания, Давид Рустамович, – выдавив улыбку, прощаюсь и ухожу.
Андрей подъезжает к крыльцу, и я быстро прячусь в теплом салоне машины. Облегченно выдыхаю. Первая слезинка не заставляет себя ждать. Она срывается с ресниц и, оставив на щеке теплый след, падает вниз.
– Домой? – тактично спрашивает Андрей.
– Домой, – глухим голосом подтверждаю я.
