Текст книги "Записки сиротки"

Автор книги: Лидия Чарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава восьмая
ЛЕСНЫЕ ФЕИ И ЗЛОЙ КОЛДУН

«Господи! – подумала я. – Что мне делать, как выйти из этого леса?»

А в лесу стало еще темнее… Я собрала все мои силы и пошла наугад.

Деревья по-прежнему росли часто, и местами мне казалось, что я попала в какой-то заколдованный круг, из которого мне никак не выйти.

Мне вспомнились нянины сказки о лесных феях и злом колдуне, и это еще больше встревожило меня.

Наконец, ноги мои так устали, что я не могла идти дальше.

«Заблудилась!» – с ужасом подумала я и, присев на большую, покрытую мхом кочку, горько-горько заплакала.

Я плакала долго-долго, пока голова моя не отяжелела и я не припала головой на мягкую кочку.

Не помню, сколько времени я пролежала так на моей новой, зеленой постельке… Меня вдруг привлек легкий шум в ближнем кусту. Я подняла голову и… чуть не вскрикнула. Из куста выходила маленькая нарядная девочка с блестящими крылышками и коронкой на голове. Она кивала мне головой и, улыбаясь, подходила ко мне.

– Я лесная фея, – говорила она звенящим голоском. – А вот и мои подруги, такие же феи.

Изо всех кустов являлись крылатые маленькие девочки и окружали меня.

– Мы маленькие феи! Здравствуй, милая девочка! – говорили они звонкими голосками. – Иди играть с нами. Мы выучим тебя летать по воздуху… Ведь мы тоже не умели летать, пока были простыми маленькими девочками и не заблудились в лесу, как ты.

– И вы теперь живете здесь? – спросила я, перестав бояться моих новых подруг.

– Да, мы теперь лесные феи, – ответила мне первая фея, – и нам хорошо здесь… Одно у нас горе… В этом лесу есть злой колдун, который гоняется за нами, чтобы нас съесть, но колдун только путает нас, но никогда не поймает, так как мы можем летать в воздухе.

– Никогда! Никогда! Никогда! – зазвенели голоса маленьких фей, и с веселым смехом они поднялись на воздух в веселой пляске.

– Колдун! Колдун! – вдруг неожиданно вскричала первая фея и все они мигом поднялись еще выше… Я обернулась назад и обмерла от страха. Прямо ко мне навстречу шагал страшный великан с длинной зеленой бородой, громадного роста.

Я вскрикнула, вскочила и бросилась бежать со всех ног. Но страшилище не отставало… Вот-вот, думалось мне, он сейчас схватит меня своими длинными руками.

Мне уже слышались за моей спиной его тяжелое сопенье и злорадный хохот.

– Лучше всего упасть! – мелькнуло в моей голове, я с размаху бросилась на траву и… и проснулась.

Глава девятая
ЗЛОЙ КОЛДУН ОКАЗЫВАЕТСЯ ДОБРЫМ ВОЛШЕБНИКОМ

– Вставай, дитятко, вставай, бедная! Умаялась, – говорил мне чей-то ласковый голос.

Я открыла глаза и увидела старого, седого, высокого мужичка с длинной белой бородою…

«Колдун!» – подумала я и уже готова была снова вскочить и бежать без оглядки, но старик, видя, как я дрожала от страха, поспешил успокоить меня.

– Не бойся, ягодка! Ишь, ведь испужалась, сердешная! Заблудилась чай?

– Кто вы? – спросила я, немного успокаиваясь.

– Я дед Сысой, лесной сторож! А ты за кого же меня приняла, барышня?

Мне было стыдно признаться, что я приняла лесного сторожа за колдуна, и я ничего не ответила.

Дедушка Сысой расспросил меня, как я попала в лес и откуда. Я рассказала ему все и просила поскорее проводить в деревню, чтобы успокоить няню.

– Да знаешь ли, барышня, что твоя деревня-то ой-ой как далеко, – покачал головой Сысой, – и теперь ты не сможешь дойти. Переночуй-кась у меня в избушке, а завтра я тебя отведу с богом.

Нечего было делать – пришлось ночевать в лесу в маленькой сторожке деда Сысоя. До его жилья было очень близко. Избушка была скрыта деревьями, и лишь по огоньку, мелькавшему в окошке, мы нашли ее.

Комнатка показалась мне крошечной, но я так устала и измучилась, что рада была хоть такому жилью.

Дедушка Сысой налил в глиняную чашку горячих щей и, отрезав два больших ломтя черного хлеба, позвал меня ужинать. Черный хлеб и горячие щи очень понравились мне. Я порядочно проголодалась и поела с большим аппетитом. Помолясь богу, Сысой устроил мне на лавке постель из своего кафтана и одеяла, а сам полез на лежанку.

Я долго не могла уснуть, поминутно пугаясь крика совы и других лесных звуков, но, наконец, уснула мирным и сладким сном.

Утром, с восходом солнца, старик разбудил меня, и мы тотчас же пустились в дорогу.

Чем ближе подходила я к деревне, тем больше волновалась за няню. Бедняжка, верно, все слезы выплакала, когда узнала о пропаже своей маленькой Кати. Уже у самой опушки леса встретили мы Василия и Федора, искавших меня целую ночь. Они и не подозревали, что я могла уйти так далеко и ночевать у Сысоя, жившего чуть не за 10 верст от опушки. Добрые люди очень обрадовались мне. Няня, оказывается, страшно плакала и не спала целую ночь.

– И Ванюшке досталось, что недоглядел, – рассказывали они.

Няня издали увидела меня и, смеясь и плача, бросилась со всех ног навстречу…

– Уж больше ни на шаг не отпущу, Катенька: ахти, грех какой! – говорила она, покрывая мое лицо и руки поцелуями.

Все обрадовались мне. Мишка бросился ко мне и стал ластиться у моих ног. Ирина и та взглянула ласковее… А Марья дала мне припрятанный ею для меня паточный леденец. Все благодарили Сысоя и угощали его в избе, чем бог послал. Тут только я вспомнила, что чего-то мне не хватает.

Боже мой. Лили! Моя бедная Лили осталась у ручья в лесу – сторожить мою корзиночку с земляникой.

– Что с тобой, Катенька, о чем ты? – спросила няня, видя, что я собираюсь плакать.

– Ах, няня, няня, я забыла в лесу мою Лили!

– Это куклу-то! – засмеялись мужички. – Ну, бог с ней, пусть останется у дедушки Сысоя погостить на вольном воздухе.

Они шутили, не подозревая, как мне жаль моей Лили. Ее мне подарила мама.

Глава десятая
КАК Я СТАЛА УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ. НА СЕНОКОСЕ

Прошла неделя с моего приключения в лесу. Как-то утром няня принесла мне письмо, полученное от дяди. Дядя ждал меня к себе и очень радовался, что у его дочери Лизочки будет новая подруга.

«Я думаю, что ты. Катя, очень похожа на свою маму, с которой мы были так дружны! Приезжай скорее, мы все ждем тебя».

Так заканчивалось письмо дяди.

– Едем, едем, нянечка! – запрыгала я от радости вокруг моей дорогой няни.

– Поедем-то мы поедем, Катенька, да только не сейчас; вот сенокосы подходят, и матушка просит меня остаться помочь им в уборке сена. А там и наш праздник храмовой поспеет и надо будет сходить на богомолье в город, там и ярмарка три дня бывает! – пояснила мне няня.

Я никогда не была на ярмарке и потому даже обрадовалась остаться. Мне даже немного жалко было расстаться с деревней, где я успела привыкнуть к Марье, Смолянке, огороду и белобрысому Ванюше.

Дяди, тети и кузины Лизочки я еще не знала, а здесь мне все было знакомо: вот почему я и не огорчилась особенно отложенным отъездом.

Одно меня печалило: постоянное ворчание Ирины… Я заметила, что строптивая старуха очень любит своего маленького внука и неохотно отпускает его от себя даже в школу.

– Балуются они там только, а он азы твердит… – ворчала она не раз, отправляя Ваню в школу.

У меня между игрушками была припрятана моя старая азбука, по которой мамочка учила меня читать.

Как-то вечером я показала ее Ванюше. Он увидел хорошенькую книжку с картинками и сказал, что по такой-то легче учиться, нежели в школе.

– Хочешь, я тебя выучу? – предложила я мальчику.

– Ты-то? – недоверчиво покачал он головою. – Ты разве учительница?

– А ты попробуй!

Усадив его в огороде между грядами капусты, я стала водить пальцем по странице и называть ему буквы. Буквы Ваня еще выучил в школе, и мне оставалось самое трудное – выучить его складам.

Склады подвигались медленнее, Ваня старался до поту и скоро сложил слова: баба, мама и вода.

Мы уже принялись за слово изба, как вдруг послышалось мычание возвратившегося стада, и злая Буренка заглядывала за плетень огорода.

– Ну, на сегодня довольно, а завтра будем еще учиться, – сказала я и, чтобы подбодрить моего ученика, прибавила: – Когда ты выучишься читать – я подарю тебе эту книжку.

Ванюшка так обрадовался моему обещанию, что сам торопил меня садиться за книжку. Ирина очень довольна была нашими занятиями и смотрела на меня гораздо ласковее.

– Не балует парнишка! С ребятами не дерется, и то хорошо! – говорила она и даже погладила меня как-то по головке.

Между тем наступили сенокосы. Мы с Ваней с утра побежали в поле, где уже работали «старшие». Я едва узнала няню в сарафане и платочке.

– Нянечка, какая ты смешная! – крикнула я ей еще издали. – Зачем ты так оделась?

– Жарко, Катенька, да и в городском платье косить неудобно.

Я села на скошенное место и смотрела, как красиво ложилась высокая, зеленая трава под косами работников. Они косили без отдыха, изредка только кто-нибудь из баб подходил покормить и покачать ребенка, спавшего тут же на сене, или испить квасу, принесенного ребятишками из деревни.

– Катя, Катя, беги сюда, беги скорее, – кричала мне няня, отошедшая довольно далеко.

Я вскочила с травы и кинулась к ней взапуски с Ванюшей.

Глава одиннадцатая
НЯНИНА НАХОДКА

– Тише, дети, тише, не растопчите! – останавливала нас няня, закрывая от нас собою что-то лежащее в траве.

– Что это там, нянечка? – сгорала я от любопытства.

– Да это птенчики! – вдруг весело вскричал Ванюша, успев заглянуть через руку матери.

– Птенчики, да, нянечка? – и я наклонилась к траве и увидела маленькое гнездышко, в котором пищали четыре крохотные, еще почти голенькие птички.

– Это они мать кличут, ишь как зовут-то, сердешные! – ласково говорила няня и, взяв гнездышко в руки, стала согревать птичек своим дыханием.

– Мама, мы их домой возьмем? – спросил Ваня.

– Нет, нет, как же они без матери останутся, они умрут! – возразила я.

Мне очень хотелось взять домой малюток, выкормить их и вырастить, но мне было жаль их мамы – бедной маленькой птички, – мамы, которая, вероятно, полетела за кормом своим птенчикам и будет очень плакать, если не найдет своего гнездышка.

«А тут их съест кошка, или злые мальчишки разорят гнездышко», – вдруг пришло мне в голову.

– Что же делать, нянечка? – приставала я к ней. – Придумай что-нибудь, пожалуйста!

– А дома съест Мишка! – догадался Ваня.

– Это правда, дети! И чтобы ничего этого не случилось, сделаем так. Птички останутся здесь до вечера, и мы покараулим – прилетит или нет к ним их мама. Если птичка не вернется в гнездышко, то мы унесем его с собою и поместим птичек там, где Мишка их не достанет. Только вы стерегите хорошенько.

Я и Ваня ужасно обрадовались новому занятию. Целый вечер до самого окончания работ мы не сходили с места, поджидая птичку. Но она не прилетела. Тогда мы с радостью взяли гнездышко с собой.

Мы с Ванюшей несли его по очереди до дома. Уморительно и жалко было смотреть на неоперившихся птенчиков, так смешно вытягивавших шейки и выводивших свое: «пиу, пиу».

Придя в избу, мы прежде всего заперли в кладовку Мишку, потом наловили комаров и червячков и накормили ими наших маленьких питомцев.

Они скоро перестали пищать и уснули, уткнув под крылышки свои большие желтые носики. Перед ночью, однако, они снова захотели есть и запищали на разные лады. Мы наловили комаров и накормили маленькое семейство.

Глава двенадцатая
В ГОРОДЕ

Когда мы подходили на другое утро к городу, во всех церквах звонили в колокола. Няня не велела мне отходить от нее ни на улице, ни в церкви, боясь потерять меня в толпе.

Она крепко держала меня за руку, а Марья вела Ванюшу. На улице было очень шумно и людно. Еле-еле пробрались мы к церкви и встали у паперти. В церковь нельзя было войти. Народ стоял там большой толпой, и нигде не было ни местечка.

По окончании службы из церкви понесли образа, и певчие со священником пошли на площадь и по улицам города.

– Это крестный ход, – пояснила мне няня и провела меня под самыми образами среди целой вереницы молящихся.

Мне было так весело и приятно слышать пение, видеть блестящие на солнышке ризы образов и пеструю толпу!

Мы пошли вслед за крестным ходом и вернулись снова к церкви.

– Ну, вот и помолились боженьке, – весело сказала няня, – а теперь закусим да и на ярмарку.

В церковной ограде многие богомольцы уже разложили свои пожитки и закусывали на скорую руку.

Тут же сидели и нищие, слепые и разные убогие, распевая духовные песни.

– Добрые люди, подайте бедному безногому! – раздался за нами жалобный голос.

Я обернулась и увидела несчастного калеку, у которого не было ног от самых коленей.

Мне стало до слез жаль его.

– Няня, нянечка, – шептала я, дергая няню за платье, – дай ему копеечку…

– Сейчас, Катенька, – и она полезла в карман и, достав медную денежку, подала мне для передачи бедняку.

Я протянула руку и чуть не вскрикнула: у бедного калеки не было ни одного пальца на руках.

«Господи! Господи! – думала я. – Вот мы все здоровые, довольные, сытые, а он, бедный, как должен мучиться! А я еще капризничаю подчас, когда не исполняют мои прихоти, а у этого бедняка нету самого необходимого».

Глава тринадцатая
НА ЯРМАРКЕ. МЕДВЕДЬ НАПУГАЛ

– О чем ты, Катенька? – утешала меня няня, видя, что я горько плачу.

– Ах, нянечка, если бы ты знала, как мне жаль его! – призналась я.

– Что ж делать, моя девочка, слезами не поможешь, а вот лучше молись боженьке за всех бедных и убогих, и господь твоими молитвами поможет им.

– Да, да, нянечка, буду молиться! Непременно, – обещала я.

– Ну, а теперь пойдемте на ярмарку, налево кругом марш! – скомандовал дядя Василий, поднимаясь с места.

– Платки, чулки, бусы, сережки, кольца! – раздался звонкий голос продавца-ларечника на одном конце площади.

– Леденцы паточные, орехи каленые, пряники свежие! – кричал другой голос.

– Шелк, сукно, бархат, ленты! – выкрикивал третий.

У меня голова кружилась от этого шума. Я крепко прижималась к няне, боясь отстать от нее на шаг.

Деревенские дети и девушки в ярких сарафанах сновали между ларьками, покупали гостинцы и бойко торговались…

– Что тебе купить, Катенька? – спрашивали меня с двух сторон то Марьюшка, то няня.

Ванюша уже получил от отца сусального конька и целую шапку орехов.

– Дудку бы еще, тятя, – попросил мальчик.

– Ну, дудку – так дудку! – и дядя Федор сторговал племяннику дешевую игрушку.

Ванюша весь сиял от удовольствия, прижимая к груди подарки. Мне, избалованной городской девочке, не могли нравиться эти дешевые, грубые игрушки, и на вопрос «что мне хочется» я поблагодарила няню и попросила ее позволить мне прокатиться на карусели.

– Ну, хорошо, – согласилась няня, – дядя Василий проведет тебя к каруселям; только ты слушайся его и будь умница.

Василий взял меня за руку и подвел к палатке, в которой кружилось под музыку несколько деревянных лошадок с седоками и саночками.

Меня посадили в саночки, и я закружилась очень быстро… К Василию в эту минуту подошел его знакомый мужичок, и они разговорились неподалеку от карусели. Лошадки и саночки кружились все скорее и скорее… Наконец они остановились. Я вылезла из саночек и хотела подойти к Василию, как вдруг около меня поднялась суматоха.

– Медведь! Медведь идет! – кричали кругом. Я страшно испугалась и чуть не закричала, но скоро успокоилась.

Медведь был на цепи… Его вел хозяин. Я видела медведей до сих пор на картинках и в клетке в Зоологическом саду, куда меня водила мама. А тут вдруг большой, настоящий медведь на воле, совсем около меня! Мне стало страшно… Я хотела позвать дядю Василия, но толпа, подошедшая смотреть медведя, заслоняла его от меня.

– А ну-ка, Мишенька, как ребята горох воруют! – закричал вожак.

И Мишка, смешно переваливаясь, показывает вид, точно что-то собирает на земле и кладет в карман. При этом он так смешно оглядывался по сторонам, что все хохотали.

– Ну-ка, а теперь, Мишенька, как бабы за водой ходят! – сказал вожак и подал медведю палку.

Тот положил ее на спину вроде коромысла и пошел вокруг переваливаясь.

– Ай да Миша, молодец! – кричали в толпе. – А ну-ка еще, еще!

Но медведь больше не хотел, устал да и жарко было. Как ни уговаривал его хозяин – он не слушался.

– Ишь ты, какой упрямый, ну, погоди же, я тебя выучу слушаться, – рассердился вожак и изо всей силы ударил Мишку. Медведь зарычал и вскочил на ноги так быстро, что вырвал цепь из рук вожака и бросился в толпу. Все со страшным криком кинулись в разные стороны. Я побежала, громко крича и плача, по площади вслед за толпою. Мне все казалось, что страшный Мишка гонится за мною, и я все бежала, бежала без оглядки по длинным, незнакомым улицам… и, наконец, забежав в какой-то пустынный дворик, упала на крыльцо маленького домика.

Глава четырнадцатая
МАЛЕНЬКИЙ АЛЬФ ИЗ ЦИРКА ГОСПОДИНА ЛЕНЧА

– Девочка, а девочка, что с тобою? Зачем ты лежишь здесь? Ты больна? – услышала я тоненький голос.

Я открыла глаза и увидела маленького, худенького мальчика в старом рваном костюмчике.

– Как тебя зовут, – спросил меня мальчик, – и как ты здесь очутилась?

Я рассказала ему, как попала на ярмарку, испугалась медведя и потеряла няню.

– А ты кто? – спросила я моего нового знакомого.

– Я – Альф… Канатный плясун из цирка господина Ленча.

– Ах, так ты, значит, тот маленький мальчик, который ходит по канату на воздухе? – удивилась я.

Я вспомнила, как мама водила меня в цирк смотреть на клоунов, акробатов и дрессированных собачек.

– Да, я хожу по канату. Но, знаешь, девочка, лучше тебе уйти отсюда, прежде чем придет хозяин домой. Он теперь в цирке приготовляет все к вечернему представлению, но беда, если он вернется.

– Но почему же? Твой хозяин, наверное, научит меня, как отыскать няню, и даже проводит к ней.

– Нет, девочка, ты не знаешь нашего хозяина. Он собирает маленьких девочек и мальчиков и учит их разным трудным штукам. Теперь у нас умерла самая маленькая девочка – Роза, которую называли «Воздушная фея», ее некому заменить. Если хозяин увидит тебя, он уже не отпустит тебя домой и ты займешь место Розы.

– А он дурно обращается с вами? – со страхом спросила я мальчика.

– О, хозяин очень злой человек, он больно бьет нас и плохо кормит. Ах, как страшно ходить по канату, если бы ты знала! Но нельзя показывать боязни, а надо улыбаться… Иначе господин Ленч больно прибьет после представления… Ну, пойдем же, я выведу тебя на ярмарочную площадь, пока не пришел хозяин, – спохватился мой новый знакомый и, взяв меня за руку, повел по улице.

Глава пятнадцатая
МАЛЕНЬКАЯ НАЕЗДНИЦА КЛАРА

Мы прошли несколько шагов, как вдруг маленький Альф выпустил мою руку и весь затрясся от страха. Прямо нам навстречу шагал толстый, высокий господин в большой шляпе, ведя за руку девочку моих лет или немного старше, с капризным надутым личиком!

– Ты что тут делаешь, бездельник, и откуда эта девочка? – грубо крикнул хозяин.

– Я нашел девочку у нас на дворе и вел ее в цирк, сударь, – проговорил Альф дрожащим голоском.

– Нечего тащить ее туда. Иди за нами! – приказал господин Ленч строгим голосом.

– Но я хочу к няне, – заплакала я.

– Делай, что тебе сказано. Няни ты все равно не найдешь, а останешься у нас. Мне нужна маленькая наездница.

Видя, что я готова разрыдаться. Альф стиснул мою руку и шепнул: «Ради бога, не плачь, не серди его, мы убежим с тобою, убежим непременно!»

Господин Ленч привел нас домой и запер меня на ключ в какой-то грязной, маленькой комнатке. Я горько плакала, билась в дверь, звала няню. Напрасно… меня никто не слышал. Наконец, измученная слезами, я упала на пол и сразу заснула.

На другой день я едва успела проснуться, как щелкнул замок и вошел в комнату мой новый хозяин.

– Послушай, девочка, ты останешься у меня; я тебя выучу проделывать всякие штуки на лошади и, если ты будешь умной и послушной, дам тебе гостинцев и игрушек, а если начнешь упрямиться – берегись! Со мной шутки плохи. А теперь ступай в цирк, да только прежде зайди к мадам Ленч: она переделает тебя в Клару… И чтобы ты не забыла свое новое имя, слышишь!

Мадам Ленч – толстая и рыхлая барыня – сняла с меня мое платьице и одела в коротенькую юбочку и узкую кофту ее дочери. Мои волосы, заплетенные в две косы, она отрезала большими ножницами и завила на щипцах мелкими кудряшками. Потом надела мне на голову широкую шляпу… Я совсем изменилась, и, наверное, даже няня не узнала бы меня в таком виде.

В цирке, большом сером сарае, меня подвели к смирной белой лошади и посадили на широкое седло.

Я вся дрожала от страха упасть. Господин Ленч научил меня править и крепко сидеть в седле. Он так страшно смотрел на меня злыми глазами и так громко кричал, что я боялась его гораздо больше лошади.

Пол цирковой площадки был усыпан песком, и упасть было не страшно. Но за кого я боялась – так это за Альфа. Он кувыркался на воздушной трапеции очень высоко над землей, готовясь к вечернему представлению.

– Очень хорошо, девочка! – сказал мне хозяин, когда прислужник снял меня с лошади, – на тебе леденец за то, что была понятлива, – и он протянул мне конфетку и пошел смотреть на Альфа.

В эту минуту на арену выскочили два больших клоуна, которые прыгали друг через друга, катались по песку и награждали друг друга шлепками и пощечинами.

Выехала на маленьком ослике и сама малютка Ленч. Она важно сошла с седла и протанцевала какой-то живой танец на песке.

Два мальчика. Боб и Ганс, одетые индейцами, преследовали ручную обезьянку Макаку.

Хозяйская дочь подошла ко мне и гордо сказала:

– С сегодняшнего вечера ты будешь одевать меня к представлению.

В эту минуту Альф кончил свои упражнения и слез к нам по канату.

– Что это у тебя? – спросил он, увидя в моей руке леденец, данный мне хозяином.

– Возьми, если хочешь, я не хочу сладкого, – протянула я моему товарищу конфетку, но подоспевший Боб перехватил ееи запихал себе в рот.

– Не зевай, – громко расхохотался он в лицо бедному Альфу.

– Ну вы, тише! – сердито прикрикнула маленькая хозяйка – Маргарита, или Марго, как ее называли в цирке.