Текст книги "Любовь в награду"

Автор книги: Ли Майклс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

  – Если вы так считаете, мисс Маршалл, – могу я называть вас Никки? – тогда я просмотрю список. В конце концов, я планирую жить в этом доме не один год. И могу потратить на выбор дома столько времени, сколько понадобится.

  – По телефону, – сказала она спокойно, – вы высказали пожелание, чтобы в вашем доме был кабинет, столовая для проведения больших приемов и по крайней мере три спальни.

  Он кивнул.

  – Вы предпочитаете какой-то определенный архитектурный стиль?

  – Я не думал об этом, – ответил мужчина, пожав плечами. – Я всегда жил в квартирах, гостиницах и мотелях.

  – И никогда в особняках? – Никки старалась быть спокойной. – У вас никогда не было собственности?

  – Вот именно поэтому я и хочу приобрести дом.

  – Тогда давайте начнем с обсуждения некоторых особенностей вашего дома.

  Она откинулась в кресле и посмотрела на корзинку с ребенком. Анна спала примерно полчаса. Может быть, Никки повезет, и малышка будет спать, даже когда она возьмет ее на руки, чтобы отнести в машину...

* * *

  Было уже темно, когда она вместе с Нейлом подъехала к офису по продаже недвижимости, где весь день оставалась ее машина. За восемь часов Никки успела сменить Анне четыре подгузника, покормить ее и показать своему миллионеру шесть домов в разных районах города.

  Она потянулась за мобильным и набрала домашний номер Лауры.

  – Сет? – спросила Никки. – Это ты?

  – Ага. Как ты там?

  – Я удивлена тем, где ты сейчас.

  – Нас тут вообще-то двое. На данный момент я занимаюсь посудомоечной машиной.

  – Ты же сказал, что она безнадежна. Ну да не важно, расскажешь позже. Я работаю, а чем, ты думал, я занимаюсь?

  – Я бы не удивился, если бы ты пошла куда-нибудь потанцевать со своим миллионером.

  – Он вообще-то приглашал меня на обед. А ты мог бы позвонить мне с сотового.

  – Я забыл спросить у тебя номер.

  – О, полагаю, в этом мы оба преуспели, потому что у меня тоже нет твоего. Лаура оставляет список нужных телефонов на дверце холодильника. Я хочу заказать пиццу. Пепперони с сыром подойдет?

  – Моя любимая. А ты говорила, что между нами нет ничего общего... Я думал, миллионер поведет тебя обедать.

  – Я же говорила, что он пригласил меня. Буду дома, как только сделают пиццу. – Никки отключила мобильный и посидела еще немного. Буду дома... Хорошо, что Сет не обратил внимания на эти слова, а то бы он уже натягивал ботинки, готовясь удрать. Буду дома – очень похоже на намек на семейный очаг.

  Если бы того не требовали правила приличия, Никки съела бы свою половину пиццы еще по дороге домой. Даже Анна оживилась, почувствовав острый запах пепперони и томатного соуса. В знак протеста против того, что ее весь день таскали туда и обратно, она вдруг захныкала.

  – Даже не думай выпросить у меня кусочек пепперони, – сказала Никки. – Ты ела макароны с мясными шариками. Помнишь? Ты должна меня слушаться.

  Она первым делом понесла в дом Анну, но уже на пороге застыла от удивления. В кухню было не пройти, потому что прямо на проходе возвышалась посудомоечная машина.

  Собственно говоря, теперь посудомоечных машин было две: старая, которая перегородила проход, и новая, застрявшая между стеной и шкафом.

  – Лауре понравятся такие перемены, – сказала Никки. – Я имею в виду, перелезать через эту громадину, чтобы добраться до задней двери.

  – Прости, – сказал Сет виновато. – Я собирался убрать ее до того, как ты вернешься.

  – Ничего. Просто возьми у меня Анну или открой парадную дверь, пока я обойду дом.

  Он вытер руки о джинсы и взял малышку. Зак тут же выполз на четвереньках из-за угла, а Анна, вырываясь из рук Сета, закричала что-то непонятное.

  Никки щелкнула пальцами.

  – Так вот что ты имела в виду! Она говорила это весь день. Я не сообразила, что она просто хотела знать, где ее брат. – Никки посмотрела на Анну, которая обнимала Зака, задыхаясь от радости.

  Малыш был покрыт красными пятнами. Они выступили у него на лице, на лбу и шее.

  – Что случилось с Заком? – испугалась Никки.

  – Не паникуй. Это ненадолго. Ну, вообще-то это не скоро сойдет. Он изрисовал себя маркером, но я уверен, что рано или поздно это отмоется.

  – Ты дал ему маркер поиграть?

  – Конечно, нет. Как и чертежи, которые он решил все-таки сжевать.

  – Да, не повезло тебе, – улыбнулась Никки. – Остановись на минуту, я сбегаю за пиццей. Подозреваю, что мне понадобится подкрепиться, чтобы выслушать эту историю до конца.

  Когда девушка вернулась, Сет уже отодвинул посудомоечную машину так, чтобы она смогла пройти в комнату. Она положила пиццу на стол, достала пару тарелок, открыла спагетти с мясными шариками. Ее внимание привлек лист бумаги, лежащий на столе.

  – Я и не думала, что посудомоечная машина стоит так дорого, – заметила она.

  Сет проследил за ее взглядом и вытащил листок из-под коробки с пиццей. Он исчез в его кармане с той же быстротой, с какой фокусник вытаскивает из шляпы белого кролика.

  – Лаура звонила сегодня?

  – Нет. А что?

  – Думала, может быть, ты посоветовался с ней, прежде чем покупать такую дорогую вещь.

  – Посудомоечная машина досталась мне от клиента. А твой миллионер соответствовал ожиданиям?

  – Вполне, – ответила Никки спокойно.

  – Тогда почему же ты не пошла с ним обедать?

  – Потому что восьми часов в день, по-моему, и так предостаточно, – ответила девушка.

  – Тебе часто приходилось проводить так много времени с мужчинами, правда?

  – Что ты имеешь в виду?

  – Ну, сначала тебе наскучил биржевой маклер, теперь вот магнат.

  – Их нельзя сравнивать. Мне нужно было выслушать Нейла Гамильтона. Его голос напомнил мне...

  – Мне не очень интересно слушать все это.

  – Ладно, насчет завтра, Сет...

  – Только не это, – сказал он, приглаживая волосы. – Еще один день с Заком – и моему бизнесу придет конец.

  – Нет, нет. Это вечером. У Нейла завтра весь день встречи.

  – Подожди минутку, я думал, ты больше не собираешься никуда с ним идти.

  – Я и не собираюсь. У нас еще остались дома, которые нужно посмотреть.

  – За восемь часов он не смог найти ничего подходящего?

  – Некоторые люди покупают первое, что увидят. Другие хотят осмотреть все возможные варианты, прежде чем принять решение.

  А некоторые больше заинтересованы в просмотрах, чем в покупке. Никки начала думать, что Брайан был прав, когда назвал Нейла Гамильтона путешественником.

  – Если бы ты присмотрел за близнецами вечером, – продолжала девушка, – я могла бы осмотреть с ним оставшиеся дома. В любом случае этот раз будет последним. В четверг утром он летит в Детройт. – Она поставила тарелки близнецов на стол и посадила Зака на его стульчик. – Сет, ну, пожалуйста. Прошу тебя, помоги мне.

  Он подхватил сопротивляющуюся Анну, которая, однако, начала принюхиваться, как только он поставил около нее тарелку спагетти.

  Никки положила на тарелку кусок пиццы и протянула Сету.

  – При одном условии, – сказал он.

  – Каком? – спросила она, замерев.

  – Послезавтра мы оба уедем куда-нибудь на выходные.

  – И нам не придется разлучать близнецов? Это не условие, Сет, это награда. Я не могу позволить себе еще раз проделать такое с Анной. Бедная малышка так устала сегодня.

  – Ты тоже выглядишь неважно.

  – У меня всю спину ломит, – призналась Никки. – Это ужасно – таскать на себе тяжеленького ребенка.

  Сет отодвинул свою тарелку с пиццей и развернулся, положив руки на лопатки Никки.

  – Скажи, где болит.

  – Везде.

  Он выдвинул стул.

  – Давай-ка, садись ко мне спиной и расправь плечи. Это очень простой массаж, но он сработает.

  Никки села, опершись руками на подбородок, и прогнулась. Неудивительно, что Анна так делает. Это помогает расслабиться.

  Она заметила, что Зак уже выкинул свою ложку и кулачком засовывал себе в рот спагетти, но не могла встать, чтобы покормить его.

  Сет умело массировал ее плечи. Когда он добрался до шеи, касаясь ее кончиками пальцев, Никки застонала. Он замер, а она прошептала:

  – Не останавливайся. Мне так хорошо.

  Она расстегнула заколку, и волосы рассыпались по плечам. Теперь он мог без труда помассировать ее голову.

  – Знаешь, тебе лучше быть осмотрительней, а то какая-нибудь женщина непременно попытается женить тебя на себе.

  Он прекратил массировать ее голову и замер. Никки чувствовала, как от его пальцев словно исходит ток.

  Идиотка, тебе не следовало даже намекать на замужество.

  Даже если бы Никки хотела, чтобы он продолжал массаж до следующего года, сейчас надо попросить остановиться. Она встала и повернулась к нему с благодарной улыбкой.

  – Спасибо, Сет. Мне гораздо лучше. Эй, а что это у тебя с шеей?

  – Зак внес свою лепту, – ответил он, потирая пальцами горло. – Но такого больше не случится, потому что сегодня я постриг ему ногти, пока он спал.

  – Хорошая мысль. – Никки положила себе кусочек пиццы и подошла к холодильнику за содовой. – Здесь есть мой номер, кстати. – Она пробежала кончиком пальца список телефонов и сбила один из магнитов. В этот момент из-под него вылетел клочок бумаги и пролетел мимо календаря.

  Девушка со вздохом нагнулась и подняла с пола листок. Она уже почти прилепила его обратно к холодильнику, когда ее усталый мозг осознал, что там написано.

  – О, нет, – прошептала она.

  – Что еще? – спросил обеспокоенно Сет.

  – Завтра пятое, среда – верно?

  – Да. А что?

  – На завтра назначена съемка. Тут написано: фото близнецов, студия Дженсен, среда, пятое сентября, десять утра. – Она посмотрела на Сета. – И что мы будем делать?

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  Никки была поражена, когда Сет сбросил эту проблему со счетов как пустячное дело. Он сказал:

  – Для вас троих это может стать небольшим приключением.

  – Да уж, особенно мило будет смотреться Зак – он словно ранен в неравном бою, – ответила девушка сухо. – Уверена, это будет выдающийся портрет, который Лаура непременно захочет повесить над камином.

  – Каким еще камином? – спросил Сет, округлив глаза от удивления.

  – В их новом доме.

  – Они ищут новый дом?

  – Не меняй тему, – перебила Никки.

  – Я забыл про лицо Зака, – согласился он. – Надеюсь, я не буду навеки проклят за это.

  Он выглядел таким огорченным, что Никки мгновенно простила его.

  – Если тебе удастся отмыть его до возвращения Лауры, она никогда об этом не узнает.

  – Готова разделить со мной эту маленькую тайну, Никки? – спросил Сет. Уголки его губ в этот момент поползли вверх.

  – Даже если бы с лицом Зака все было в порядке, я все равно не знаю, во что Лаура собиралась их одевать...

  – Я смотрю, ты просто эксперт, Никки. Я подумал, что мы могли бы оставить все как есть. А можно позвонить в студию и все отменить.

  – Сегодня уже слишком поздно. Позвоню завтра с утра, – она снова взглянула на листок. – Думаю, перенести съемку – не проблема. Здесь написано, что Лаура уже все оплатила.

  – Может, ты поможешь покормить детей и искупать их?

  – Почему это я должна купать их? Я думала, что мы будем делать это по очереди.

  – Мне нужно закончить с посудомоечной машиной. Если конечно, ты не хочешь завтра весь день обходить ее.

  Никки пришлось стирать всю детскую одежду. Ей повезет, если пятна от кетчупа отстираются. Надо было и отмыть детей.

  К тому времени, как Никки искупала детей, поменяла им подгузники и надела на них пижамки, она сама была вся в томатном соусе.

  Укладывая детей, она подумала, что провести весь вечер, выступая на арене с тиграми, было бы легче.

  Сет лежал на спине под раковиной и что-то делал с трубой. Старая машина уже не стояла посреди комнаты, но все, что Лаура хранила в шкафу, было свалено у задней двери.

  – Только не рассказывай мне, что у Зака под одеждой был кусок изоленты. Он так брыкался, что я не мог нормально поменять подгузник, – объяснил Сет. – Я попытался снова застегнуть его, но липучки не прилеплялись.

  – Поэтому ты застегнул подгузник с помощью изоленты?

  – Это единственная вещь, до которой я мог тогда дотянуться.

  Никки пыталась смолчать, но слова сами сорвались с губ:

  – Могу я узнать, где ты был, когда менял ему подгузник?

  – На передвижной платформе, а он смотрел на провода и лобзик и пытался решить, что из этого схватить первым.

  Никки мысленно представила эту картину.

  – Но ведь подгузник держался, – заключил Сет.

  – Да. Он держался так крепко, что мне пришлась взять ножницы, чтобы снять его.

  – Это не моя вина. Они должны делать липучки более долговечными.

  – Я поставила пиццу в духовку! – воскликнула Никки.

  Во всей этой суете она совсем забыла о пицце.

  Она же не съела ни кусочка, только глотнула содовой.

  Сет закручивал болты под раковиной.

  – Если после этого трубы не протекут, то я закончил.

  – Как раз вовремя, – сказала Никки. – Могу поспорить, что ты просто валялся там, не особенно торопясь, пока я купала малышей.

  – Хочешь поменяться местами? Вообще-то тут не так уж и удобно. Это тебе не перина.

  Никки еще раз взглянула на кучу вещей, сваленных в углу, и решила, что этим займется Сет. Она покачала головой и сменила тему, чтобы только не представлять Сета, лежащего на перине.

  – Лаура будет боготворить тебя за все, что ты ей сделал.

  – Нет, – сказал Сет мягко. – Чего я уж точно не хочу, так это чтобы Лаура чувствовала себя обязанной.

  Никки закусила губу. Она должна была сама подумать об этом. Попросить Сета починить посудомоечную машину уже было для Лауры не так-то просто. Но получить в подарок новую, а значит, признать, что они со Стивеном не могут себе позволить купить ее сами, – такого она бы не перенесла.

  – Ты думаешь, она поверит в то, что кто-то выбросил за ненадобностью новую посудомоечную машину?

  – Почти новую. Я скажу ей, что мы ремонтировали кухню на Миссион-Хиллс – это действительно так, – и пусть она сама делает выводы.

  – В таком случае она поверит тебе. В прошлом году я продала там дом. Он стоил около миллиона долларов, но новый хозяин так ни разу даже и не вошел туда. Он просто нанял бульдозер, чтобы снести этот дом, а на его месте построить новый.

  – Вот именно. Такие люди, не задумываясь, выбросят любую посудомоечную машину.

  Зазвонил телефон. Никки полезла в карман и вспомнила, что она переоделась. Ее телефон был в кармане пиджака, который висел в спальне.

  – Это, наверное, твой, – произнесла девушка. – Хочешь, принесу?

  – Он в моей сумке с инструментами, просто передай его мне.

  Он не хочет, чтобы она ответила на звонок, – это ясно как божий день. Ну что ж, подумала Никки. Скорее всего, это одна из его подружек-моделей.

  Она вытащила мобильник из сумки и протянула его Сету.

  – Да? – сказал Сет. – Не сейчас. Во сколько ты будешь дома? В данный момент мне не очень удобно говорить. Да, мне тоже было весело. Слушай, я перезвоню позже, – и он отключил телефон. Никки пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от высказывания, что, судя по тому, каким безразличным тоном он говорил, свидание не было таким уж выдающимся.

  Девушка провела пальцем по лейблу, который был наклеен на посудомоечную машину, и оторвала кусочек.

  – Если собираешься сообщить Лауре, что машина не новая, тебе нужно оторвать все наклейки, – заметила Никки.

  – Лучше подай мне какой-нибудь пакет, я уберу мусор из-под раковины, – усмехнулся Сет.

  Никки протянула ему мешки для мусора. Когда Сет убрал, он нажал кнопку, и машина стала заполняться водой.

  – Зачем же упускать такую возможность? – Никки указала на горку грязной посуды, сваленной в раковину.

  – Сначала я хочу проверить, как все работает. Кроме того, давай доедим остатки пиццы, она, наверное, уже горячая.

  Сыр покрылся корочкой из-за того, что был пережарен, тесто немного подгорело, но пицца все равно была вкусной. Никки плюхнулась на диван с тарелкой в руках. Сет уселся рядом.

  – Ты боишься щекотки? – спросил он.

  – Что?

  – Значит, боишься, иначе бы просто сказала «нет». Итак, мы оба любим пепперони и оба боимся щекотки.

  – Если ты закончил с посудомоечной машиной, я загружу ее и устрою ей настоящую проверку.

  – Я сам сделаю это позже. Иди спать – ты выглядишь усталой.

  Никки не могла решить, поблагодарить его или обидеться.

  Уже лежа под одеялом, она вдруг подумала, как Сет провел вчерашнюю ночь. Ему, наверное, было холодно спать под покрывалом, которым Лаура застилает диван. Может, ему нужна еще одна подушка, диванные слишком малы? Девушка взяла подушку и одеяло и понесла их в гостиную.

  Из кухни доносился голос Сета. Странно, но Никки никогда не замечала, какой он мягкий, глубокий. Как меняется представление о людях, когда не видишь их, а только слышишь их голоса...

* * *

  Когда Сет проснулся, он почувствовал себя совершенно разбитым. Тем не менее пришлось встать и отправиться в детскую. Зак, лежащий в своей кроватке и сопящий как щенок, вытянул свою ручонку, чтобы разбудить Анну.

  – Эй, дружище, не делай этого, – сказал Сет. – Запомни: самое худшее, что может сделать мужчина, – это разбудить женщину с утра, когда она еще не выспалась.

  Зак засмеялся и попытался встать на ножки.

  – Слушай, Зак, он знает, что говорит, – добавила Никки, заходя в комнату. – Хотя его опыт ограничивается только блондинками.

  Сет взглянул на девушку через плечо. Одета в футболку, на лице ни капли макияжа, волосы собраны в аккуратный конский хвост. Сейчас она выглядела как шестнадцатилетняя школьница.

  Зак засмеялся и вытянул ручки, чтобы его забрали из кроватки.

  Когда Сет с двумя детьми на руках появился на кухне, Никки ходила туда-сюда по комнате с телефонной трубкой, зажатой между плечом и ухом.

  – Я понимаю, что у вас свои правила, – говорила она, еле сдерживаясь от крика. – Говорю же вам, не важно, что там у вас за правила, мы не можем прийти на съемку сегодня. Мы говорим о детях. Дети могут заболеть, пораниться... – Она остановилась и закрыла глаза, слушая. – Нет, сейчас они здоровы, но...

  Сет занялся приготовлением каши. Он уже кормил детей, когда Никки бросила трубку.

  – Это самое глупое из того, что мне когда-либо доводилось услышать, – возмущалась девушка. – Не понимаю, как они вообще до сих пор работают.

  – Никаких переносов на другой день, никакого возврата денег? – предположил Сет.

  – «Мы никогда не возвращаем никаких денег, – передразнила Никки, подражая голосу в трубке. – Мы можем перенести съемку только в том случае, если вы готовы заплатить еще раз. Мы можем перенести съемку, не беря отдельную плату, если вы позвоните хотя бы за день. Если же все отменяется в последний момент, как в вашем случае, мы не можем заполнить это окно, поэтому и не возвращаем деньги». – И, уже обращаясь к Сету, спросила: – Можешь себе это представить?

  – Займись лучше делом, – ответил он, протягивая ей ложку.

  – Неплохой бизнес-план, знаешь ли, – продолжала девушка, послушно начав кормить Анну. – Брать полную плату, но не выполнять свою работу. Фотоаппарат уже не нужен, нужно просто нанять секретаршу с гнусавым голосом и научить ее повторять «время – деньги».

  – Да не волнуйся ты так!

  – Я не волнуюсь, – сказала Никки. – Я просто возмущена. Непонятно, как они прошли аккредитацию с такими правилами? Вот я, например, не назначаю цену за дом, который люди даже не посмотрели, правда? А ты разве берешь с потенциальных клиентов деньги за работу, которую не выполнил? Так мы оба остались бы без клиентов. – Никки швырнула ложку на поднос детского стульчика. Анна испуганно подскочила и вытаращилась на нее. – Вот что. Я пойду туда и выскажу им все, что об этом думаю.

  – Прекрати, Никки. Сколько стоит съемка? Давай я заплачу, только если мне не придется переодевать детей и ехать с ними туда к десяти часам. Покончим с этим.

  – Дело не в деньгах, а в принципах! Кроме того, студия находится в торговом центре, там есть супермаркет, я могла бы заодно купить продукты... – Она все еще что-то бормотала себе под нос, когда вышла из кухни.

  – Упс, – вырвалось у Сета. Он отодвинул тарелки и потянулся за губкой, собираясь вытереть стульчики. Анна, открыв рот в ожидании очередной порции каши, недовольно хныкнула.

  Он был в детской, когда Никки вышла из спальни, уже в джинсах и свитере. Рассовав по карманам мобильный и кошелек, она сказала:

  – Вернусь, как только смогу, постараюсь не задерживать тебя. – Никки вдруг остановилась. – Что ты делаешь?

  – Помогаю тебе донести детей, – Сет поправил рукав рубашки.

  – Я не возьму малышей с собой. Это...

  – ... единственный способ убедиться, что в фотостудии тебя не надуют.

  – Наверное, ты прав, – сказала Никки медленно.

  – Конечно, я прав. Нельзя этого так оставлять. Они не хотят договариваться? Что ж, это их проблемы, таким образом студия потеряет клиентов.

  – Я готова! – решительно произнесла Никки. – Они наживаются на таких небогатых людях, как Лаура, а я этого не люблю.

  – Хорошо, – кивнул Сет, протягивая ей пару маленьких джинсовых комбинезончиков. – Я только добавлю, что близнецы толком не позавтракали.

  В ответ Никки вздернула подбородок.

  – Черт побери, Сет, ты даже не способен покормить их нормально!

  Он помог ей одеть близнецов, подкатил коляску к дороге и теперь наблюдал, как она смотрит на маленький багажник своей машины. Наверняка она не знает, сколь беспомощно выглядит, когда вот так покусывает нижнюю губу. Конечно, он не скажет ей об этом, потому что находчивая, уверенная в себе Никки Маршалл не придет в восторг, услышав, что иногда она выглядит как растерянный ребенок. Очаровательный, сексуальный, но все же ребенок.

  – Залезай. Я поставлю кресло Анны, – сказал Сет, открыв багажник своего джипа, чтобы положить туда коляску.

  Ее глаза засияли, как янтарь, а улыбка, которой она наградила его, сияла ярче солнца.

  – Эй, – усмехнулся он. – Перестань, а? Ты меня смущаешь. Я бы ни за что на свете не упустил шанс прокатиться с такой девушкой.

 * * *

  За несколько минут до десяти они уже были у фотостудии. Стены холла украшали портреты детей.

  – Малыш! – пролепетала Анна, указывая пальчиком на фотографию ребенка, который был по крайней мере в два раза старше ее самой. Зак заинтересовался автоматом по продаже жвачки, который стоял при входе в студию.

  За окошком в справочной сидели две женщины. Никки подумала, что одна из них, должно быть, та самая, которая говорила с ней по телефону. Другая наверняка клиентка – она никак не могла выбрать, какие фотографии ей заказать, постоянно отвлекаясь на своего трехлетнего ребенка. Рядом сидела еще одна женщина с тремя маленькими девочками, одетыми в одинаковые красные вельветовые платьица.

  Никки подошла к справочной и забарабанила по стойке кончиками пальцев.

  – К тому времени, как она закончит с клиенткой, она скажет, что мы опоздали на съемку, – сказала она тихо.

  Сет ничего не ответил. Озадаченная, Никки повернулась и открыла рот от удивления. Сет, коляска, дети – все это куда-то бесшумно исчезло.

  Непохоже, чтобы это было похищение. Возможно, они просто обошли автомат со жвачкой? И тут Никки увидела Сета, который вез коляску по направлению к киоску с едой. Ну, конечно, подумала Никки. Он же не завтракал!

  Когда они вернулись, у Сета в руках ничего не было, зато дети крепко держали в ручонках что-то похожее на...

  – Мороженое в вафельном рожке?! Совсем рехнулся?

  – Они не завтракали, – голос Сета звучал немного удивленно.

  – Клубничное мороженое – не лучший завтрак для малюток.

  – В молоке много протеина, разве не так? А клубника – это ягода.

  – Они же не смогут прожевать вафли!

  – Я послежу за этим, – ответил Сет и понизил голос: – К тому же работники студии наверняка будут озабочены тем, как избавиться от этой парочки, пока она не перепачкала всех остальных клиентов. И они сделают все, что ты захочешь.

  Никки взглянула на маму девочек в вельветовых платьях – на лице женщины застыл ужас. Никки ее не винила.

  Клиентка, которая сидела в справочной, сказала что-то секретарше, указав на них. Та в свою очередь посмотрела на близнецов и вскочила.

  – Иди и получи, что хочешь, милая, – сказал Сет. – А я посмотрю, чем все кончится.

  Но женщина не пошла к Никки. Вместо этого она исчезла за дверью фотостудии. Ее голос было слышно даже в холле. И хотя Никки не могла разобрать слов, тон говорил сам за себя. Никки сделала глубокий вдох.

  Минуту спустя в дверях возник явно рассерженный мужчина.

  – Что здесь происходит? – прогремел он, размахивая фотоаппаратом. – У меня еще сеанс не закончился, а моя секретарша говорит мне... О боже мой!

  Никки проследила за его взглядом. Анна держала свой полуразвалившийся рожок с мороженым, как статуя Свободы – свой факел, а сама, наклонившись, лизала мороженое Зака. Весь подбородок у нее был испачкан. Зак, казалось, остатками своего мороженого собирался перепачкать сестре еще и нос. Его собственное лицо уже было настолько чумазым, что полоски от маркера стали едва различимы.

  – Сет, – сказала Никки, – увези их в коридор, пока они весь ковер не уделали.

  – Нет! – воскликнул фотограф. – Нет, ничего не трогайте! – Он схватил фотоаппарат и начал снимать с разных сторон. Зачарованные его действиями близнецы сидели с широко раскрытыми глазами, только их язычки все еще двигались – оба пытались доесть мороженое Зака. Анна махнула рукой, и ее мороженое плюхнулось на пол.

  Фотограф вздохнул как будто с удовлетворением.

  – Это ваш приз, – сказал он, окинув Никки взглядом. – Можете зайти за фотографиями на следующей неделе. Снимки сделают вам совершенно бесплатно!

  Никки замерла.

  – А если бы вы передали мне права на эти фотографии, – добавил мужчина лукаво, – я мог бы использовать их на конкурсах. Может быть, даже на выставках. Ваши малыши могли бы стать фотомоделями.

  Никки сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя.

  – Боюсь, я не вправе что-либо подписывать, – ответила она мило, – потому что это не мои дети.

  – И не мои, – быстро сказал Сет, когда фотограф посмотрел на него.

  – Но вот что я вам предлагаю, – произнесла Никки. – Если вы сделаете исключение из правил и перенесете сеанс, чтобы мать этих детей, моя подруга, сама привезла сюда близнецов и сделала снимки, которые захочет, я посоветую ей подписать то, что вам нужно.

  – В любое время, – ответил мужчина быстро. – Можно сделать еще более хорошие фотографии, если малыши будут по-другому одеты, да и освещение нужно другое.

  Никки открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.

  Потребовались некоторые усилия, чтобы убедить близнецов расстаться с вафельными стаканчиками и вытереть их лица. На пути к машине Никки взглянула на Сета, который еле сдерживал улыбку.

  – Ладно, давай уж, говори, – обратилась к нему девушка. – Ты был прав. Мне не следовало договариваться с этим фотографом. Я просто сниму детей где-нибудь в другом месте, надеюсь, что такого больше не повторится.

  – И забудешь о том, что у них есть доказательства? – сказал Сет. – Фотографии будут готовы на следующей неделе.

  – Ты думаешь, я расскажу Лауре об этой так называемой съемке? Она убьет меня.

  – Нет уж, если ты не возьмешь фотографии, их заберу я. Одну отнесу на работу, одну поставлю на стол в спальне, одну в машине и парочку, пожалуй, положу в кошелек. Может быть, еще останется одна для зеркала в ванной. О, и еще на дверцу холодильника. Черт, я просто заберу их все!

  Никки не могла удержаться от улыбки. Сет сильно привязался к детям, он действительно замечательный дядя.

  – Это так мило. Получатся великолепные снимки, правда? Даже если Лаура будет возмущена.

  – Милые, ничего не скажешь, – ответил Сет. – Во мне говорит лишь инстинкт самосохранения.

  – О чем это ты?

  – Если напоминания о событиях этой недели будут висеть везде, куда бы я ни посмотрел, – произнес он решительно, – я никогда больше не попаду в такую ситуацию.