Текст книги "Кровавая охота"

Автор книги: Ли Киллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Нужно будет приносить с собой чашку, решил он, может, складывающуюся посуду для лагеря, она незаметно скроется в кармане. Он поставил чашку на стойку, обеими руками сломал крысе шею и достал нож.

Лезвие раскрылось с щелчком. Движение – горло крысы разрезано, Гаррет держал ее за задние лапы, кровь вытекала в чашку. Запах ее опять вызвал судороги в желудке, но Гаррет по-прежнему испытывал отвращение. Кровь есть кровь, напомнил он себе. Кровь – это жизнь.

Когда кровь перестала капать, он решительно поднял чашку, губной помадой от себя. Первый же глоток вызвал дикое желание пить еще. В то же время Гаррет не испытал вкуса: он будто пил обычный томатный сок, а ожидал "кровавую Мэри". По коже поползли мурашки. Конечно, ему нужна настоящая человеческая кровь. Больше ты ничего не получишь, зверь. Он осушил чашку и принялся охотиться за следующей крысой.

8

– Мик-сан! – Гарри, широко улыбаясь, встал из-за стола.

Со всей комнаты собрались детективы, окружили Гаррета, хлопали по спине. Из кабинета вышел Серрато.

– Неужели за Фостером Грантсом наш Лазарь? Вы хорошо выглядите, Микаэлян. Были у врача?

– Да, сэр.

– Когда, по его мнению, мы сможете приступить к работе?

– Я уже приступил. Правда, – добавил он, протягивая справку. Снял очки и спрятал их в карман пиджака. – Я уже проверился. Доступ без всяких ограничений. – Вернее, он «убедил» доктора считать его температуру, пульс и дыхание нормальными.

Все удивились. Гарри выглядел встревоженным.

– Через неделю после такой травмы? Ты бледен и, кажется, похудел.

– Я на диете. Врач одобрил.

Серрато прочел справку.

– Он считает, что ваша рана зажила?

Гаррет наклонил голову, чтобы показать шрамы на шее, все еще красные, но, очевидно, никакого риска, что они разойдутся.

– Согласен, это невероятно, но моя родня со стороны матери – все быстро выздоравливали, и с самой субботы я ничего не делал, только спал, ел и пил травяной чай моей бабушки Дойл.

По их выражению он видел, что они не очень верят в травяной чай, но в целом проглотили его ложь. Гаррет почувствовал угрызения совести. Но ведь он же не может сказать правду? Не может сказать, что днями спал, а ночами охотился на пристани, сокращая крысиное население и бросая маленькие тела на корм рыбам. Он самому себе не хотел в этом признаваться – это варварский, дикий способ добывать пропитание, и в последнюю ночь его чуть не увидел сторож. Пришлось сидеть, скорчившись и затаив дыхание, за грудой ящиков, пока сторож не прошел мимо. С каждой ночью шансы на то, что его увидят, увеличивались. Нужно найти способ охотиться не так часто.

Серрато перечел справку.

– Не знаю, – с сомнением сказал он.

Лейтенант поднял голову, Гаррет пристально посмотрел ему в глаза.

– Я здоров, говорит врач. Вы ведь ему верите? – Это уловка, совесть Гаррета была неспокойна, тем не менее он ее использовал. Он хотел начать работу.

Серрато смотрел ему в глаза, потом вернул справку.

– Ну, если доктор вас допустил, кто я, чтобы спорить? Ладно. Эй, вы все, прием окончен. За работу. – Он поманил Гаррета в свой кабинет. – Идемте. Вы тоже, Гарри.

Как и ожидал Гарри, последовала короткая лекция, которую можно суммировать так:

– Врачи могут считать, что вы пригодны для любых обязанностей, но я думаю, что вначале вам не нужно напрягаться. Последите за ним, Гарри. Вот ваш новый значок, удостоверение личности и пистолет. Проверьте, как он действует. Вот временные права. Вероятно, вы хотите знать, как дела с вашей рыжеволосой?

– Да, сэр.

– Мы ее не нашли, – сказал Гарри. – В компьютерах ничего о людях по фамилии Барбер и Александра Пфайфер. Странные псевдонимы, не правда ли? Но мне они кажутся более подходящими, чем стандартные англо-саксонские имена.

– Тут много странного. Мы покрыли всю ее квартиру порошком, но все отпечатки принадлежит той самой Мадлейн Байбер, которой адресовано письмо, но она вовсе не Барбер, а шестидесятисемилетняя женщина, арестованная за нападение в 1941 году. Ее мы тоже не нашли.

Гаррет прикусил язык: он чуть не сказал, что Лейн и Мадлейн Байбер – один и тот же человек. Если признать, что Лейн вампир, то ее истинный возраст не тот, о котором она говорит. Если он им расскажет и они поверят, то неизбежно поймут, кем он стал. И ему не хотелось знать, как они станут на это реагировать.

Неудивительно, что Лейн охотится так успешно: у нее десятилетия практики.

Он спросил:

– Установили что-нибудь по сожженной бумаге?

Серрато покачал головой.

– Лаборатории удалось только частично восстановить штемпель, с двумя числами из номера почтовой зоны: 6 и 7.

– А это не может помочь?

Гарри вздохнул.

– Могло бы, если бы мы знали, первые это две цифры номера или последние. Если номер зоны 67 и так далее, письмо пришло из центрального Канзаса. А если две цифры и 67, то оно могло прийти из любого из девяти штатов. Я проверил вероятность по указателю почтовых зон. – Он рассмеялся. – Разве не интересно быть детективом?

– Покажите ему фотографию, Гарри, – сказал Серрато.

Гарри принес ее со своего стола. Рассматривая фотографию, Гаррет увидел, что большая часть конверта сгорела. Виден был круг почтового штемпеля и две цифры внизу. Вверху круга части трех цифр и письменное М. Он узнал это письмо: то самое, что он видел в квартире Лейн. Жаль, что не смогли прочесть обратный адрес. Адресованное реальному человеку, оно написано тем, кто знает ее хорошо и давно.

– А узнали что-нибудь полезное по правам и регистрационному номеру машины?

– Только то, что права поддельные, – ответил Гарри.

Серрато нахмурился.

– Мы проверили все источники информации, даже сведения о разыскиваемых преступниках. Я знаю, она во многом замешана. И за что-нибудь ее разыскивают.

Гаррет почувствовал удовлетворение оттого, что он не один так считает.

– Вот и все, что у нас есть, – сказал Серрато. – Остальное – за вами. – Он внимательно посмотрел на Гаррета. – Вы сможете работать?

Гаррет уверенно ответил:

– Я себя прекрасно чувствую.

Серрато взмахом отпустил их.

– Почаще используйте кнут, Гарри.

Гарри с улыбкой кивнул. Возвращаясь к своему столу, он сказал:

– Я несколько раз звонил тебе, хотел узнать, как дела, но ты не отвечал.

Гаррет сомневался, чтобы простой телефонный звонок мог разбудить его днем.

– Я отключил телефон, не хотел, чтобы меня беспокоили. – Даже такая небольшая ложь тревожила его.

– Лин так беспокоилась, что я чуть не поехал к тебе, чтобы проверить.

Гаррет облегченно вздохнул, что этого не случилось.

– Она сегодня в городе. Позвони ей, расскажи, что говорят врачи, и попроси приготовить столько кисло-сладкого, чтобы хватило на три вечера.

Гаррет надеялся, что паническое сокращение сердца не отразилось на его лице. Больше ему никогда не есть кисло-сладкого и вообще не есть с Лин и Гарри. Ему не пришлось скрывать разочарования в голосе:

– Хорошо бы, но… у меня свидание.

Брови Гарри поднялись.

– Сестра, с которой я познакомился на проверке у врача.

Гарри хлопнул его по плечу.

– Замечательно. У тебя с сестрами хорошо получается. Рад, что ты снова в игре.

– Значит, со всеми парнями теперь будешь играть важную шишку? – спросила Эвелин Колб, подкачивая термос с чаем.

Гаррет в это время надевал очки.

– Что за острый язычок!

Она улыбнулась. Он смотрел на термос. Вот что может сократить количество выходов на охоту. В конце концов способность сохранять пищу – одно из достижений цивилизации.

Он подошел к ее столу и взял термос.

– Сколько он вмещает?

– Кварту. А что?

– Наверно, буду приносить чай, как ты. Но ведь бывают и большие?

– Конечно, но сколько же ты выпьешь за день?

Он пожал плечами, с отчаянием заметив, как легко стал лгать и как часто лжет. Почему? Сейчас он не мог сказать, зачем ему нужен термос. Злой бежит туда, куда за ним не может последовать человек, печально подумал он.

Гаррет поставил термос на стол. Термоса, полного крови, хватит ему на несколько дней. Но на пути к своему месту он понял недостаток своего замысла. Вне тела кровь свертывается. Мысль о крови все еще вызывала отвращение, а уж от свернутой крови все в животе перевернулось. Если нужно запасать кровь, придется использовать антикоагулянты. А где их раздобыть?

Гарри сидел за своим столом и хмуро разглядывал фотографию почтового штемпеля.

– Что бы значили эти буквы?

Гаррет всмотрелся через его плечо.

– В середине либо О, либо Г. Слева наклонная линия. Может быть А, К, К или Х.

– А справа?

Похоже на окончание прямой линии.

– Да что угодно. – Он проверил по клавиатуре машинки. – Аб Рб Шб Лб Тб Ь или Р. – Тут ему в голову пришла мысль, как решить одновременно несколько проблем. – А нельзя ли попросить, чтобы в лаборатории сделали эти буквы поотчетливее?

Гарри пожал плечами.

– Попросить можно.

Когда они пришли в криминалистическую лабораторию, Гаррет предоставил переговоры Гарри. Сам вставил одно-два слова, потом отошел и походил между рабочими столами, направляя туда, где техник работал с пятнами крови на куртке.

Техник с улыбкой взглянул на него.

– Рад снова видеть вас. Рад, что не пришлось давать показания о пятнах крови на вашей одежде на суде по обвинению в убийстве. У вас было два типа.

– Два типа крови на одежде?

Техник кивнул.

– В основном А положительная, но немного и В положительной.

Непринужденно Гаррет спросил:

– Если вы хотите сохранить кровь свежей, как вы поступаете?

Техник покачал головой.

– Предпочитаю высохшую. Ее легче анализировать. Клетки разлагаются одинаково быстро и в жидкой и в свернувшейся крови.

– Ну, а если нужно, чтобы кровь не свернулась? Используете гепарин?

Техник рассматривал изображения на слайдах.

– Гепарин? Вероятно, нет. Это одно из самых дорогих средств. Дешевле использовать оксолаты или цитраты. – Он поднял голову. – Я бы предпочел содовый цитрат. Недорого, есть почти в любой аптеке. И не наркотик, его не контролируют, как гепарин.

– А сколько его нужно? – Гаррет скрестил пальцы, надеясь, что техник не спросит, почему он так интересуется антикоагулянтами.

Кровь на одном из слайдов выглядела комком. Техник что-то записал, потом встал и потянулся за книгой на полке.

– Сейчас посмотрим. Антикоагулянты… Вот они. Нужно десять миллиграммов на сто миллилитров крови. Я бы купил двух с половиной процентный раствор. Это дает двадцать пять миллиграммов на кубический сантиметр. Значит кубический сантиметр сохранит двести пятьдесят миллилитров. Это вам поможет?

– Да. Спасибо. – Гаррет надеялся, что поможет.

9

Всю неделю до пятницы он испытывал ликование. Цитрат подействовал. Четыре кварты крови хранились в его холодильнике. Рыбы получили много обескровленных крысиных тушек, но дело того стоило. Теперь несколько дней ему не нужно охотиться. Крысиная кровь по-прежнему не удовлетворяла его; голод продолжал грызть, сколько бы он ее ни выпил, но по крайней мере смягчился. Так он сможет жить. Как-то Марти посадила его на бесхлебную диету, и он прекрасно справлялся, хотя не перестал тосковать о хлебе. Термос с чаем поможет держать аппетит под контролем в течение дня. Он также учился жить при дневном свете. Сон оказался пророческим: он сможет жить обычной жизнью, и никто не заподозрит происшедшей в нем перемены.

Даже бесполезная встреча с агентом Лейн – нынешним агентом, про себя прибавил Гаррет; она, несомненно, меняет их вместе с переменой имени – не обескуражила его.

– Она позвонила и попросила отменить все ее выступления на неопределенное время, – сказала женщина. – Сказала, что ее мать в критическом состоянии и она намерена оставаться с ней, пока кризис не минует.

– А где это? – спросил Гарри.

– Не знаю. Она мне никогда не говорила.

Гарри нахмурился.

– Вы хотите сказать, что у вас нет никакой информации об окружении клиентов?

Агент тоже нахмурилась.

– У Лейн десяток окружений, и, вероятно, все подложные. Послушайте, сержант, я нахожу ей работу, она платит мне десять процентов. Таково наше соглашение. Она не причиняет никаких неприятностей, не пьет, не обманывает, не ввязывается в драки и приносит небольшой, но постоянный доход. И я не роюсь в ее личной жизни. – Она помолчала. – Раза два я задавала ей личные вопросы, она всегда меняла тему. Выглядит горячим рыжим ребенком, но внутри она лед и сталь.

Весьма проницательная леди, подумал Гаррет.

Когда они ушли, Гарри спросил:

– Где бы ты хотел поесть?

Оптимизм Гаррета слегка поблек.

– Я на диете, помнишь? Можем поесть, где хочешь, если я только смогу там выпить чашку чаю.

Гарри улыбнулся.

– На этот раз ты серьезно относишься к диете.

– Конечно. – Как будто у него есть выбор.

– На Северном Берегу есть итальянский квартал. Как насчет итальянской пищи?

– Отлично. – Гаррету не нравится любой ресторан. Любая еда. Чай заполнял желудок, но не смягчал чувство голода, которое вызывали запахи пищи. Гаррет завидовал Гарри, который счастливо уплетал все, что Гаррет любил, но что больше не мог есть.

Но в тот момент, как они вошли в ресторан, Гаррет утратил всякий интерес к итальянской пище. При первом же вдохе его легкие застыли. Его охватила паника: он пытался дышать и не мог. Лихорадочно схватился за галстук и воротник, рванул их.

– Гаррет! Что случилось? – Гарри тряс его за плечи.

Гаррет широко раскрыл рот, пытаясь вдохнуть, но с таким же успехом он мог пытаться вдыхать застывший бетон.

– Гаррет!

Он здесь задохнется! Таща за собой Гарри и в то же время поддерживаемый им, он выбрался на улицу.

Наружный воздух показался холодной патокой. Гаррет шатался, пока не исчезли последние следы чеснока. Только тогда воздух стал нормальным. Гаррет прислонился к стене, жадно глотая воздух.

– Гаррет, что случилось? – спрашивал Гарри.

Гаррет не знал, что сказать. Любое упоминание о чесноке может вызвать опасное направление мыслей.

– Все в порядке. – Пока избегает чеснока. Еще одна подробность легенд оказалась правдой. – Ничего.

– Ничего? Нет, партнер, Лучше…

В их машине затрещало радио.

– Инспектора 55.

Гарри заторопился к машине. Гаррет на подгибающихся ногах последовал за ним.

– Номер 555-61-16, – сказал диспетчер.

Гарри поднял бровь.

– Знакомо?

Гаррет покачал головой.

Они подъехали к ближайшей телефонной будке, и Гарри набрал номер. Гаррет не слышал, что говорит Гарри, видел только, как двигаются его губы, но Гарри все более и более оживлялся. Он бегом вернулся в машину и сел за руль.

– Эй, Мик-сан, нас все еще интересует Винк О'Хара?

Гаррет выпрямился.

– Шутишь? Его нашли?

– Женщина – назвала себя сестрой Розеллы Хембрайт – говорит, что знает, где он. Похоже, девчонка ему надоела. Ее сестре это не нравится, она хочет, чтобы мы его упрятали.

– Пойдем возьмем его, – сказал Гаррет.

По пути они прихватили полицейских в форме. Гаррет осмотрел дом – двухэтажное строение, в которое бедность впиталась, как грязь, – когда они проезжали мимо. Винк предположительно находится на втором этаже. Со двора, пахнущего отбросами и неисправной канализацией, туда вела узкая голая лестница. Два окна выходили на улицу. Построенный непосредственно рядом с соседними, дом не имел боковых окон. Сзади два прогнивших пролета вели на узкую веранду с одним окном и задней дверью в квартиру; дверь состояла из небольших стеклянных панелей.

Возмездие за грех – необходимость скрываться в грязных ямах, подумал Гаррет, обходя дом и идя за угол, где ждали Гарри и полицейские.

Гарри расставил всех, один полицейский в форме спереди перекрывал окна, другой сзади – заднюю дверь. Третий пойдет спереди с Гарри, четвертый – сзади с Гарретом.

– Ты уверен, что в порядке? – спросил Гарри.

Гаррет снял очки и посмотрел ему прямо в глаза.

– Да. Пошли.

– Дадим ему возможность выйти. Если не выйдет, врывайся через заднюю дверь. Я в то же время пойду через переднюю. Задняя дверь и передняя под прямым углом друг к другу, так что мы не будем перекрывать линию огня, но ради Бога, будь все же осторожнее.

Гаррет и его спутник в форме, ветеран с бочкообразной грудью, по имени Роудс, обошли дом и поднялись по лестнице, проверяя каждую ступеньку, чтобы не выдала их скрипом. Нагнувшись, они пересекли веранду и прижались к стене по обе стороны от двери.

Гаррет слышал, как Гарри постучал в переднюю дверь и крикнул:

– Винк О'Хара, полиция.

В квартире ничего не пошевелилось.

– Выходи, Винк.

Внутри скрипнула половица. Внимательно прислушиваясь, Гаррет расслышал вкрадчивые шаги. Он взял пистолет в руку так, чтобы можно было рукоятью разбить стекло. Встретился взглядом с Роудсом. Полицейский кивком показал, что готов. Гаррет, разбив окно, ворвется сверху. Роудс нырнет.

– О'Хара, открывай!

Шаги внутри ближе.

– Гаррет! Бери его!

По крику Гарри Гаррет ударил рукоятью пистолета в стекло над ручкой. Стекло разлетелось, но тут его руку и все тело охватила страшная боль, одновременно внутри прозвучал выстрел, стекло в верху двери разлетелось от пули.

Роудс выругался. Гаррет перехватил пистолет левой рукой, выставив его за край косяка, зажмурив глаз, чтобы выстрелить. Но палец не мог нажать на курок. Механизм пистолета, казалось, застыл.

– Стреляй! – крикнул Роудс.

Гаррет не мог. Огонь сжигал его.

Что с пистолетом? Он с отчаянием вспомнил, что пистолет новый, он из него ни разу не стрелял. Черт побери! Однако это не объясняло боль.

Мысли мгновенно проносились в голове. Есть одно объяснение и отказа пистолета, и боли, но он его не может принять. Нет, это всего лишь легенда! К тому же это убежище, а не жилище… просто убежище!

Винк исчез за дверью кухни, последовали еще два выстрела и вслед за ними болезненный крик. Гаррет не мог сказать, чьи выстрелы: Винка или Гарри.

– Гарри! Гарри!

– Не стой на дороге! – крикнул Роудс.

Полицейский в форме отшвырнул его в сторону. Прозвучал третий выстрел. Под ударом Роудса дверь отлетела. Он упал на пол и, продолжая поворачиваться, исчез за кухонной дверью.

Охваченный болью, Гаррет не мог пройти внутрь. Квартиру заполнил металлически-соленый запах крови.

– Гарри, что с тобой?!

– Входите, Микаэлян! – послышался голос Роудса.

Боль мгновенно исчезла. Гаррет, похолодев от страха, прошел вперед. Страх оказался оправданным. Посреди комнаты стонал Гарри, полицейский, пришедший с ним, старался остановить кровь, бившую из раны на груди. Гаррет увидел и Винка. Тот был ранен в плечо. Роудс грубо перехватил его руки наручниками за спиной. Гаррет подошел к Гарри и попробовал использовать свой носовой платок как компресс.

Рука схватила его за воротник и оттащила в сторону.

– Какого дьявола ты тут возишься? – спросил Роудс. – Если бы выстрелил, когда была возможность, ничего бы этого не было. Ты замер от страха. Подонок выстрелил в тебя, и ты струсил.

– Я… – Гаррет смотрел на него. Он не мог сказать в свою защиту, что этот дом жилище, а вампир в первый раз не может зайти без приглашения. Похоже, даже пуля из его пистолета не может без приглашения проникнуть в дом.

Роудс подтолкнул его к телефону.

– Попробуй вызвать скорую. Если его быстро доставят в больницу, может, мы еще спасем жизнь твоему партнеру.

Вспыхнув от его сарказма, Гаррет поднял трубку.

Скорой потребовалась целая вечность. Все это время Гаррет держал на коленях голову Гарри и мысленно упрашивал его не умирать. Держись, Гарри. Боже, не дай ему умереть! Как будто он, нечестивое создание, имеет право о чем-то просить Бога. Жалобы Винка о том, что он умрет от потери крови, монотонный голос Роудса, перечислявший права задержанного, гневные взгляды четырех полицейских, направленные на того, кто их подвел… все это не трогало Гаррета, существовало вне его. Реален только Гарри, Гарри и злость на самого себя. Что он за дурак! Смотрите, какой забавный вампир: пытается действовать, как человек. Глупо было не проверить все легенды, все условия жизни вампиров. В джунглях плата за ошибку – смерть, только на этот раз за ошибку Гаррета платит Гарри. Держись, Гарри. Не дай мне убить тебя.

Вместе с Гарри он поехал в больницу и сидел в комнате ожидания, ощущая запах крови повсюду. Лин дома не было. Он сообщил диспетчеру номер ее машины: может, патрульный увидит ее раньше, чем она услышит новость по телевизору или радио.

– Микаэлян.

Голос Серрато. Гаррет знал, что не сможет посмотреть в глаза лейтенанту, поэтому продолжал смотреть на дверь, за которой исчез Гарри.

– Что произошло? – Голос звучал озабоченно, не гневно.

Гаррет ответил невыразительно:

– Говорят, я струсил.

– А на самом деле?

Он мог сказать нет. Сказать, что заело пистолет. Или ответить да и сослаться на психологический шок, на последствия своего недавнего испытания, на то, что слишком рано вернулся на работу. Но первое можно опровергнуть осмотром оружия, второе казалось слишком легким выходом. Не отрывая взгляда от двери, он сказал:

– Я виноват в том, что Гарри подстрелили.

Он почувствовал, как Серрато сел рядом… вдохнул смешанный запах мыла, крема после бриться и крови.

– Чувствую, что меня игнорируют. Не знаю, что сказать капитану. Мне казалось, что прежде всего вы должны были связаться со мной.

Почему Серрато всего лишь мягко иронизирует? Он должен был бы кричать. Гаррет и Гарри знали порядок. Почему они не следовали ему? Неужели стремление Гаррета схватить Винка убедило Гарри так же, как он убедил сначала врача, а потом Серрато разрешить ему вернуться на работу? Значит, все его вина?

– Я увлекся и забыл позвонить.

– А Гарри? Он сержант. Почему он не позвонил?

Гаррет гневно выпрямился.

– Гарри, может быть, умирает, а вы хотите обвинить его?

Серрато вздохнул.

– Я понимаю, что вы чувствуете, но…

Гаррет встал.

– Откуда вам знать, что я чувствую? – Он слышал нотки отчаяния в своем голосе, обостренного пониманием того, насколько справедлив его вопрос. Серрато не может знать. Ни один обычный, нормальный человек не может понять, что он чувствует.

И тут, впервые по-настоящему осознав пропасть, отделяющую его от всех, кого он знал прежде, Гаррет увидел вбежавшую в комнату бледную Лин.

Она остановилась перед ним.

– Как он?

Горло у Гаррета сжалось, он не мог говорить. Пожал плечами.

Ответил Серрато.

– Не знаем.

– Как это произошло?

– Прости, – Гаррет заставлял себя говорить. – Прости, что я его не уберег. Это моя вина.

Она тоже разочаровала его: выглядела сочувственно, а не гневно.

Вышел врач. Они повернулись к нему. Гаррет почувствовал, что у него даже сердце остановилось, ожидая слов врача.

Тот развел руками.

– Он жив. Пуля миновала сердце. Но травма обширная и кровотечение; мы его остановили, поправили поврежденные сосуды, теперь нужно ждать.

С лицом, как китайская маска, Лин спросила:

– Я могу его увидеть?

– Боюсь, что нет.

Боль жгла Гаррета. Если Гарри выживет, то не благодаря Гаррету Дойлу Микаэляну. И если выживет в этот раз, то что в следующий? Потому что будет и следующий раз, обязательно будет, Гаррет столкнется еще с одним непроходимым барьером и опять подведет. Приходится признать жестокую действительность: он не может дальше играть в полицейского по своим собственным правилам, отличным от тех, что применяются остальными.

Гаррет нащупал во внутреннем кармане значок. Достал его, повернулся к Серрато и протянул руку.

– Я не должен это носить. – Слова пронзали его как ножом.

Серрато нахмурился.

– Микаэлян…

Лейтенант не взял значок, но Гаррет выпустил его, прежде чем решимость его не покинула. Значок упал на пол, чехол раскрылся.

Лин, Серрато и врач смотрели на него. Казалось, значок тоже смотрит… семиконечная звезда, оставшаяся половина его души, сверкала на полу.

– Микаэлян.

– О, Гаррет.

Голоса протянулись к нему, как нити паутины, хотели схватить его. Гаррет почувствовал себя в ловушке. Повернулся и бросился из комнаты. Бежал по коридору, а голоса гнались за ним. Санитар попытался схватить его, но он легко увернулся и сбежал в сумерки.

Слезы ослепили его. Он сорвал очки и вытер глаза. Что же теперь делать? И нужно ли что-нибудь делать? Он не хочет жить. Ему не в радость жизнь, и он постоянно угрожает жизни других людей.

Он пошел, рассуждая, как можно покончить с собой. Должно выглядеть как несчастный случай, нужно пожалеть родных. Это осложняло задачу. Он проклял изменения в себе, то, что произошло с ним. Если бы Лейн использовала свою силу, чтобы просто сломать ему шею, все было бы кончено. Будь проклята за то, что не сделала этого!

Он застыл посреди улицы. Вокруг заскрипели тормоза, завыли сигналы.

Из-за того, что сделала с ним Лейн, умирает Гарри. Косвенно она виновата в этом, в его неспособности взять Винка.

Ему что-то гневно крикнули. Гаррет наконец услышал и сошел с проезжей части.

Она разбила жизнь Гаррета, убила его партнера, отобрала у него работу, друзей. И не одну его жизнь она разрушила; он вспомнил семьи Адейра и Моссмана. Он не знал, сколько людей убила она за свою жизнь. Но счет должен быть велик. Столько жизней за все эти годы, и ведь она по-прежнему свободна – свободна убивать и разрушать, смеяться над законом, обходить правосудие. Вырастая рядом с полицейским-отцом, сам работая полицейским, Гаррет непоколебимо верил в закон и правосудие как основу цивилизации. Без них остаются только варварство и хаос.

Гаррет глубоко вдохнул. Он знал, что нужно сделать… нужно выполнять ту же работу, что и раньше. До конца своей ненавистной жизни он должен выследить рыжеволосого вампира. Только вампир может поймать вампира. Он отыщет ее и заставит ответить за все, что она сделала с Адейром и Моссманом, с Гарри и с ним самим. Если потребуется дойти до края земли и времен, он все равно найдет ее.