Текст книги "Кровавая охота"

Автор книги: Ли Киллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

4

Гаррет ехал, почти не глядя по сторонам. В каком-нибудь месте он почувствует себя лучше, там он остановится и подумает. Очевидно, ему удастся найти разумный ответ. Он его просто не заметил. И тогда испуганный ребенок в нем самом поймет, что бежать не нужно, нечего бояться.

Он увидел, что находится на пустынной стоянке; подняв голову, узнал гору Дэвидсон. Над ним на вершине возвышался белый крест, странное ночное зрение позволяло ему видеть крест, освещенный ледяным огнем на фоне ночного неба.

Вслед за удивлением последовали облегчение и торжество. Вот доказательство, что он все только вообразил себе. Как он мог прийти на такое место, если… изменился?

Выбравшись из машины, он поднялся по склону к кресту. По-прежнему не чувствовал боли. Наоборот, с каждым шагом ему становилось лучше. Он сел на землю у основания креста и почувствовал, что ушли все боли, мучившие его последние дни.

Гаррет вытянулся во всю длину и зарылся лицом в траву. Земля великолепна, она такая прохладная, чистая, так сладко пахнет. Интересно. Ребенком, в лагерях бойскаутов ему никогда не нравилось спать на земле, но теперь ему лучше, чем в постели, гораздо лучше, чем на мучительной койке в больнице. С радостью он хотел бы продолжать лежать, чтобы его засыпали землей и он мог спать вечно.

Засыпали землей… Он с дрожью сел. О чем это ты думаешь, парень? Он на самом деле спятил. Лучше вернуться в больницу, пока сумасшествие не заставит его броситься на ничего не подозревающего прохожего.

Но Гаррет не мог заставить себя пошевелиться, хотя вдруг почувствовал, что его присутствие оскверняет холм. Земля привлекала его. Она даже успокоила жажду, которая с каждым часом становилась все сильнее. Солнце, решил он. Он подождет восхода солнца. Если с ним тогда ничего не произойдет, значит вообще ничего не случилось: он всего лишь спятил и нуждается в сумасшедшем доме. А если… что ж, тогда по крайней мере никто не узнает, каким ужасным существом он стал.

Гаррет скрестил ноги, сложил руки на коленях и принялся ждать.

Небо постепенно светлело.

Сердце его колотилось. Он насмехался над собой. Не будь дураком. Ничего не произойдет. Но сердце продолжало колотиться о стенки грудной клетки, а небо все светлело. В его больном жаждущем горле, в руках и ногах, на висках забились пульсы.

Над горизонтом появился край солнечного диска. Гаррет напрягся. Луч света устремился с востока и осветил большой белый крест над ним. Гаррет боролся с желанием закрыть лицо руками и заставил себя поднять голову, чтобы встретить солнце.

Он не почувствовал боли, огненного растворения. Но свет жег глаза, пульс в висках превратился в удары колокола. На него навалилась огромная тяжесть, истощая силы. Земля звала его, манила в сладкую прохладу, которая укроет от этого ослепляющего, сжигающего солнца…

– Нет! – Он вскочил на ноги. – Будь ты проклято! – крикнул он солнцу. – Убей меня! Ты должно меня убить! Пожалуйста! Я хочу… этого! – Он кричал в ужасное кровавое небо рассвета. – Я не хочу существовать! Нет! Нет! НЕТ! – повторял он в ярости и отчаянии снова и снова.

Гаррет не помнил, как сбежал с горы Дэвидсон, как отыскал в отделении для перчаток солнцезащитные очки, как вывел ZX со стоянки; он пришел в себя в машине, зеркальные стекла закрывали его глаза. Где он? Он замедлил скорость, пытаясь сориентироваться. Еще более замедлил, когда мимо в противоположном направлении прошла полицейская машина. Ведь у Гаррета нет с собой прав. Они вместе с содержимым его бумажника в комнате вещественных доказательств в полиции.

Уличный знак наконец сказал ему, где он. И он понял, куда ведут его рефлексы… к Лин, она сохранила ему разум, когда мир обрушился вокруг.

Гаррет остановил машину за углом квартала, так, чтобы Гарри не прошел мимо по пути на работу; по узкой тропе задними дворами он прошел к калитке Такананды. Перелез, устроился в тени большого дуба, спиной к стволу, и приготовился ждать.

Из дома доносились утренние звуки: резкий звон электронного будильника, текущая вода, негромкие голоса. Прозвонил телефон. Слышен был голос Гарри. Несколько мгновений спустя хлопнула входная дверь, ожил мотор машины. На углу квартала скрипнули шины.

Гаррет встал и прошел по дворику.

Лин увидела его из кухни. Ее миндалевидные глаза удивленно распахнулись.

– Гаррет! – Она выбежала из дома ему навстречу. – Что ты здесь делаешь?

Он умудрился сухо усмехнуться.

– Пришел в гости.

Глаза ее сверкнули.

– Не лги мне, Гаррет Дойл Микаэлян! Гарри только что звонили о тебе. Заходи и садись! Ты готов упасть прямо сейчас.

Он с радостью последовал за ней и опустился на ближайший стул.

Она села перед ним на пуфик, нахмурилась. Ее близость вызвала ощущение теплого талька, перекрывающее запах крови.

– Почему ты убежал из больницы?

Он ответил наполовину правдиво:

– Не выдержал их пищи, не мог спать на их постели. Мне нужно было уйти.

Она смотрела на него.

– Ты в своем… – Она смолкла и продолжила более спокойно: – Гаррет, ты чуть не умер. Ты не в состоянии ходить. Тебе нужна медицинская помощь. Давай, я отвезу тебя в больницу.

Она начала вставать.

Гаррет схватил ее за руку.

– Нет! Я не могу вернуться. Я… Я… – но слова застряли в горле. Он не может сказать ей, кем стал. Дьявол! Он даже про себя не может произнести это слово. Слава Богу, из-за очков она не видит звериного блеска его глаз. – Лин, я не мог спать с самого поступления в больницу. Позволь остаться у вас сегодня. Обещай, что никому не скажешь, даже Гарри. Пожалуйста!

Она посмотрела на свое запястье и негромко сказала:

– Гаррет, мне больно.

Он выпустил ее руку, как ужаленный. Дьявольщина!

– Прости.

Лин потерла следы, оставленные на запястье его пальцами.

– Не думала, что ты так силен. Гаррет…

Как можно так забываться? Ведь он понял, как силен, когда связывал санитара.

– Я не сознавал… не хотел… прости, – жалобно сказал он.

– Гаррет!

Он взглянул на нее.

Она похлопала его по руке.

– Можешь остаться, но с одним условием. Ты ничего не будешь делать, только отдыхать. Обещаешь?

Он кивнул.

Она улыбнулась.

– К счастью, сегодня суббота, мне не нужно идти на работу, ты не останешься один. Гарри ушел без завтрака. Как тебе понравятся его вафли?

Голова кружилась от голода, но сама мысль о вафлях вызвала тошноту. Он скорчил гримасу.

– Я не голоден.

Лин нахмурилась.

– Гаррет… – начала она. Потом вздохнула. – Ну, ладно. Ложись в комнате для гостей.

Постель. Он не сможет уснуть в постели.

– Я предпочел бы поспать во дворе.

– Во дворе! – с ужасом сказала она. – Здесь так холодно.

– Пожалуйста. В доме нечем дышать.

Должно быть, в голосе его слышалось отчаяние. Она нахмурилась, но не возразила, даже когда он миновал кресло и лег прямо на траву в тени дерева. Последнее сознательное ощущение: Лин чем-то укрывает его.

5

Он спал, но забвения не было. Ему снились сны… лихорадочные, ужасные сны… он в переулке, и Лейн разрывает ему горло… Он Джералд Моссман, и из него извлекают все внутренности на столе для вскрытия… он охотится на гуляющих в парке Золотых Ворот и рвет их горло, пьет их соленую кровь. Он бежал от убийц, бежал через парк к консерватории, но внутри она почему-то превратилась в библиотеку. С полок пульсировали красным названия книг: Дракула, Взлет и падение римских вампиров, Основание и вампиры, Вампиры наносят ответный удар.[4]4
  Тут пародируются названия известных американских фантастических книг и фильмов ужаса


[Закрыть]

Отвернувшись в отвращении от полок, он обнаружил вокруг себя группу детей: они под руководством Лин рисовали летучих мышей и волков. Он начал пятиться, но Лин схватила его за руку, усадила в кресло, прижала голову к своей груди.

– Тише, Гаррет, тише. – Она слегка раскачивалась, гладя его по голове, как делала после смерти Марти. – Сильный человек не сдается. Давай попробуем подумать спокойно. Смотри. – Она отпустила его и начала рисовать в своем альбоме. – Очевидно, не все, что говорят легенды о вампирах, правда. Да, тебе лучше спится на земле, ты чувствуешь запах крови, жаждешь ее, что-то случилось с твоими зубами. С другой стороны, дневной свет причиняет тебе неудобства, но не убивает. И никакой ерунды насчет зеркал. Это нарушало бы законы природы. Тема требует дальнейших исследований, но, вероятно, большая часть легенд ложна. Может, ты не перестал быть личностью, той личностью, которую любим мы с Гарри. Удовлетворив основные потребности в еде и сне, ты сможешь продолжать жить обычной, прежней жизнью. Понимаешь? Гаррет? – Голос ее становился все настойчивей. – Гаррет?

Это настоящий голос, не сон. Гаррет раскрыл глаза, как всю жизнь, мгновенно переходя от сна к полному сознанию. Это по крайней мере не изменилось. Небо сквозь ветви дерева казалось красноватым, Лин склонялась к нему с выражением облегчения.

– Никогда такого крепкого сна не видела, – сказала она. – Ты, кажется, за весь день не пошевельнулся. Мне казалось даже, что ты не дышишь. Время от времени я подходила, чтобы убедиться, что ты жив. – Она помолчала. – Ты знаешь, твой пульс почти невозможно услышать? И кожа у тебя холодная. Гаррет, пожалуйста, пожалуйста, позволь отвезти тебя в больницу.

Он сел, пытаясь вспомнить сон. Языком ощутил отверстия на месте клыков. Может, Лин во сне была права? И он сможет жить прежней жизнью?

– Гарри вернулся?

– Он позвонил и сказал, что вернется поздно. Переворачивают город вверх дном, пытаясь отыскать тебя.

Гаррет вспыхнул, почувствовав осуждение в ее голосе.

– Спасибо, что не выдала.

– Тебе нужно было отдохнуть. – Она встала. – Пойдем в дом. Холодно.

Ему так не казалось.

– Что тебе дать на ужин?

Горло у него горело. Судорога сжала желудок. Он подождал, пока она пройдет.

– Только чай, пожалуйста.

Она резко повернулась.

– Нелепость! Ты должен есть! Ты что, пытаешься заморить себя голодом?

Может, так было бы лучше. Сны часто всего лишь сны. Ему не хотелось думать о еде.

– Пожалуйста, Лин.

Она налила чаю и стояла, сложив руки, смотрела, как он пьет.

– Если не хочешь возвращаться в больницу, покажись по крайней мере на Брайант Стрит, чтобы знали, что ты жив, и могли искать людей, которые гораздо больше этого заслуживают.

Ему не хотелось лгать. Но пришлось.

– Хорошо. Сдамся на милость Гарри.

– Не будь ребенком. Это совсем не весело, и ты знаешь.

– Прости. – Чай не смягчил голода, не утолил жажды, но по крайней мере больше не было судорог. Гаррет встал, подвесил пистолет и надел пиджак.

Лин проводила его до двери.

– Будь осторожен.

Он обнял ее.

– Обещаю. Спасибо за все. Ты замечательная женщина.

Выведя машину из тупика, он поехал в публичную библиотеку. Тема требовала исследования, сказала во сне Лин. Из книг, где говорилось о вампирах, он выбрал с полдесятка, просмотрел их и скопировал наиболее интересные страницы, чтобы изучить позже за многочисленными чашками чая в открытом всю ночь кафе. Все шло хорошо, пока он относился к этому только как к исследованию и не прилагал к себе лично. Но как только он вспоминал об этом, весь ужас возвращался ледяным потоком. Руки его начинали так дрожать, что он не мог удержать чашку или листок.

Все это нелепо, кошмарно. Нужно проснуться. Или считать, что это иллюзия, порожденная травмой от укуса Лейн.

Он успокоил себя этой мыслью и вернулся к чтению. Есть как будто два типа вампиров: такие, как Дракула, которые ходят и разговаривают, как обычные люди, и зомби, как мисс Люси, безмозглые, в земле и полуразложившейся одежде, их толкает только жажда крови. Люси укусил Дракула, но он, подобно Майне Харкер, проглотил, в свою очередь, кровь нападающего вампира. Но какая тут разница?

Но никакое чтение не может дать ответ на вопрос, почему Лейн оставила его в живых. Она сломала шею Адейру и Моссману, чтобы разрушить их нервную систему, чтобы помешать им воскреснуть. Почему она не сделала с ним того же самого?

– Инспектор Микаэлян?

Он вздрогнул. Ему улыбался полицейский в форме.

– Я увидел вашу машину. Мы вас ищем.

Конечно, вопрос времени. Неторопливо двигаясь, Гаррет сложил листки и спрятал их во внутренний карман своего спортивного пиджака.

– И что вы должны делать, найдя меня?

– Мы уже позвонили лейтенанту Серрато в отдел по расследованию убийств.

Гаррет встал.

– Я арестован?

Полицейский совсем молод. Глаза его негодующе расширились.

– О, нет, инспектор. Просто установление местонахождения. Нам сказали, что вы нуждаетесь в медицинской помощи.

– Не нуждаюсь, но врачи хотят быть всеведущими богами. Идем.

Они на стоянке подождали Серрато. Тот приехал вместе с Гарри. Лейтенант не потрудился выйти из машины, только опустил стекло.

– Отдайте ключи от машины полицейскому, Микаэлян. Отведите машину на Брайант Стрит, – приказал он одному из полицейских в форме. – Ключи оставьте на моем столе в отделе. Садитесь, Микаэлян.

Гаррет подумывал о бегстве. Даже постясь, он легко перегонит их. Но могут возникнуть подозрения.

– Садитесь, – стальным голосом повторил Серрато.

Гаррет сел на заднее сидение, глядя на недействующую внутреннюю ручку. Его поймали!

– Спасибо, – сказал Серрато полицейскому и, когда машина выруливала со стоянки, добавил: – Вы отняли много рабочих часов, Микаэлян.

Гаррет съежился на сидении, виновато покраснел.

– Не скажете ли, что все это значит?

Стараясь не говорить, как защищающийся, Гаррет ответил:

– Мне не нравится в больнице. Мне лучше дома, но мне не верят.

– Правда? – спросил Гарри. – Лин звонила. Сказала, что весь день ты был чуть ли не в коме.

– Я не вернусь в больницу.

Серрато повернулся к нему лицом.

– Мы можем обвинить вас в нападении и арестовать.

Гаррет вонзил ногти в ладони. Спокойно, парень. Вампиры могут гипнотизировать. Он посмотрел Серрато прямо в глаза, пытаясь вспомнить, как это делала Лейн.

– Я ведь не выгляжу больным?

Серрато смотрел на него, глаза его расширились, потом невыразительным голосом он ответил:

– Да. Что же вы хотите делать? Без одобрения врача вы не можете вернуться к обязанностям.

– Знаю. Хочу просто посидеть несколько дней дома. Потом пройду проверку, пусть делают все тесты и прочее, – он продолжал смотреть в глаза Серрато.

– Хорошо. У вас отпуск по болезни.

– Да… и нельзя ли мне получить новое удостоверение личности, значок и временные права; это все в вещественных доказательствах.

– Приходите за ними во вторник.

Гаррет прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Сработало!

– Почему бы тебе не побыть у нас? – спросил Гарри. – У нас есть комната для гостей.

Нет, это не годится.

– Я хочу побыть дома.

Но Серрато уже отвернулся и вышел из-под влияния Гаррета.

– Ночуете у Такананды, или мы обвиняем вас в нападении и силой отправляем в больницу.

Гаррет заставил себя улыбнуться.

– Да, сэр.

6

Гаррет на самом деле не спал. Спать ему не хотелось, и он хотел быть уверен, что не уснет, когда перед подъемом Гарри и Лин нужно будет вернуться в дом. Спать на открытом воздухе днем – это одно дело; но если они обнаружат, что даже в холодную ночь – пусть он не чувствует холода – он спит не в доме, то встревожатся. Но он отдыхал, вспоминал времена, когда бойскаутом жил в лагерях; теперь ему удобно и совсем не нужен надувной матрац. Отдыхая, он думал, как решить проблему сна. Гроб, разумеется, нелепость, но нужно какое-то вместилище для земли.

Он сел, по-прежнему думая о бойскаутах. Может подойти надувной матрац. Как только будет возможно, он попытается.

Утром он умудрился сделать вид, что ест яичницу с беконом, которую приготовила Лин. Выпил сладкого чая и проглотил витамины под ее присмотром.

– Гарри сегодня работает, – сказала она. – Пойдешь со мной в церковь?

На этот раз узел в животе образовался не из-за голода – голода он больше не чувствовал, только легкую эйфорию – он вспомнил, что Марти как-то сказала ему, что так обычно чувствуют себя во время голодания, – а из-за страха. Церковь! Ну, что ж, надо проверить, как это на него подействует.

– Конечно, пойду.

Лин повела машину. Гаррет сидел, засунув руки в карманы пиджака, пряча от нее и солнца глаза за темными очками. Он не помнил, когда в последний раз испытывал религиозное чувство, хотя, бывая дома, по-прежнему ходил с матерью и бабушкой в церковь. Ребенком он там бывал регулярно, зажатый вместе с Шейном между матерью и бабушкой Дойл; и если начинал слишком вертеться, бабушка костяшками пальцев стучала его по голове.

Лин была католичкой, а его родные дома принадлежали к епископальной церкви. Гаррету казалось, что он не должен тут находиться, но, сидя рядом с Лин, он испытывал только чувство вины. Входя и выходя, Лин коснулась его святой водой: ничего, не жжет. А если бы он был католиком? Полутьма и ритм мессы давали спокойствие и что-то вроде мира. Гаррет чувствовал, что если бы высокий священник больше походил бы на отца Майкла, маленького, круглого, смешливого человека, приятно пахнущего трубочным табаком: он постоянно зажигал свою трубку за кофе после утренней службы, а в карманах его черного пальто были бесконечные залежи табака, – Гаррет испытывал бы искушения признаться в вампиризме и просить отпущения грехов. Или это средство излечения – тоже миф?

Выходя, Лин спросила:

– Не поесть ли нам в "Рыбацкой гавани"?

Языком он нащупал острые концы новых растущих клыков. Его охватило желание остаться в одиночестве.

– В другой раз, ладно? Мне хочется пойти домой и лечь. – Если она станет возражать, он готов был снять очки и использовать свою гипнотическую силу.

Но хотя она тревожно наморщила лоб, возражать не стала.

– Позвони, если что-нибудь понадобится.

Он проводил ее до машины, потом на автобусе отправился в торговый центр, купил там надувной матрац и несколько мешков с землей в секции садоводства. Дома разрезал все отделения надувного матраца и набил его землей, получил слой в дюйм толщиной. Липкой лентой заклеил разрезы.

Лег. Напряжение выходило, узлы развязывались. Неровная поверхность казалась удобнее самой мягкой постели. Он удовлетворенно вздохнул. Подействовало.

Прежде чем лечь, Гаррет еще раз нащупал языком острые концы, пробивающиеся сквозь десны, и вздрогнул. Появление новых зубов каким-то образом обозначало водораздел, поворотный пункт, за которым нет возврата, нет сомнений в том, кем он стал. Холод этой мысли преследовал его и во сне.

7

Разбудил его голод, яростный, вызывающий судороги, от которых он вдвое согнулся в постели, и страшная жажда, которую больше переносить было невозможно. Гаррет потрогал языком новые зубы и обнаружил, что они совершенно выросли и были остры, как иглы, хотя, к его удивлению, оказались не длиннее остальных. Переход завершился, и теперь больше нельзя не думать о проблеме, мыслей о которой он старался избегать: о пище. Сегодня он должен найти решение.

Гаррет с трудом добрался до ванной и склонился над раковиной, глотая воду. Но ни холодная, ни горячая вода не утоляли жажду; только судороги в желудке стали слабее, и он смог выпрямиться.

Лицо, отраженное в зеркале, было осунувшимся, бледным и небритым. Гаррет заметил, что теряет вес, и горько усмехнулся. После всех этих бесполезных диет дьявольский способ похудеть…

Он забыл о весе и смотрел на отражение своих зубов. Отвел зубы, и новые клыки, более узкие, чем предыдущие, выросли, вытянулись почти на полдюйма. Расслабился – клыки втянулись. Глядя на кровать в спальне, он подумал о Марти и впервые за все время обрадовался ее смерти. По крайней мере хоть она не увидит его таким!

Длина щетины поразила его, пока он не решил включить телевизор и посмотреть время по программе: надо купить себе часы, прежних придется долго ждать. Сегодня вечер понедельника. Он проспал почти тридцать часов.

Гаррет развязал повязку на шее. Без всякого удивления он обнаружил, что шрамы есть, но рана зажила. Значит, восстановительные способности вампиров не легенда. С помощью ножниц он разрезал и вытащил нити швов. Еще один свитер с высоким воротником скрыл алые шрамы.

Подходящий ли наряд для охотящегося вампира? появилась мгновенная сардоническая мысль.

Он надел пиджак и направился к двери.

Гаррет обнаружил, что все еще не решил, что он собирается делать, как и где. Он позволил телу вести себя, руководствуясь новыми инстинктами. И обнаружил, что едет в автобусе на Северный Берег. Конечно… район Лейн, богатая охотничья территория.

Он сидел, глядя в окно автобуса, и испытывал ненависть к себе. Как он может заставить себя поступить так по отношению к другому человеку? А если нет? Что произойдет с умирающим от голода вампиром? Он никогда не слыхал, чтобы они умирали от отсутствия пищи.

Выйдя из автобуса на углу улиц Коламбус и Бродвея, он подумал о самоубийстве. Простое решение… может быть. Если вампиры могут совершать самоубийства. Вогнать себе в грудь деревянный кол или сломать самому себе шею – довольно трудный способ расчета с собой.

Вокруг толпились люди. Гаррет ощущал не только запахи духов и пота, но и теплый металлически-соленый аромат крови, пульсирующей в их венах. В желудке опять начались судороги. Боже, не дай мне упасть и привлечь внимание! Близко прошла женщина с горячим сильным потоком крови, он повернулся в ее сторону, как стрелка компаса… и тут же отскочил в страхе. Как давно он не брал девушку? Со встречи с Марти. Он вспомнил, что в последние дни отвергал немало соблазнительных предложений. А теперь отказ – не только удар по самолюбию, это отказ от ужина. Но еще хуже, если она согласится с ним пойти. Что, если он убьет ее?

Он не может. Просто… не может!

В панике он свернул на боковую улицу и побежал прочь от Бродвея, прочь от запахов, разжигающих аппетит. И не останавливался до следующего угла. Тут он прислонился к стене здания, проклиная себя. Ну и вампир! Что же ему делать?

Постепенно он понял, что из-за угла доносятся голоса, резкие, полные гнева и страха.

– А Ричи говорит, что ты утаиваешь от него деньги. Ему это не нравится.

– Нет, – ответила женщина. – Просто мало работы. Клиентам нужны молоденькие. Я стараюсь изо всех сил. Клянусь.

Гаррет узнал голос Бархат. Пробравшись к углу, он выглянул. Проститутку прижимал к стене мужчина, размахивающий у нее перед носом ножом.

– Ну, если не можешь убедить их, что тебе шестнадцать и ты девственница, найди что-нибудь другое, что им нравится. Ричи говорит, что ты на пределе. Ты не оправдываешь затрат. Или будешь работать лучше… или я так разрисую тебе лицо, что тебя никто вообще не возьмет.

Добрый старый Ричи, подумал Гаррет.

Он вышел из-за угла. Двумя длинными шагами оказался рядом с мужчиной и схватил его за руку в тот момент, как он начал поворачиваться. Гаррет согнул руку. Она подалась с болезненным щелчком. Гаррет выпустил руку, подхватил нож, а мужчина с криком упал на тротуар.

Гаррет перешагнул через него и взял Бархат под руку.

– Пошли, надо убираться отсюда. – И быстро повел ее назад к Бродвею.

Она смотрела на него глазами размером с блюдца.

– Зачем ты это сделал? Он в этот раз не собирался меня резать. Ричи рассердится по-настоящему.

– Скажи Ричи, что парень сорвался и уже хотел пустить в ход нож, как подвернулся знакомый коп. А еще лучше дай на него показания, и мы упрячем его, пока он и в самом деле не изрезал тебе лицо.

Она прикусила губу.

– Может быть, потом. А пока – спасибо. – Она искоса взглянула на него. – Слушай, а что это за история с тобой? Вначале я услышала, что тебя нашли в переулке холодным, горло разорвано, потом говорят, ты сел во время вскрытия и вырвал скальпель из рук врача, а теперь бродишь тут и одной рукой ломаешь руки. И выглядишь ты моложе.

Он сдержал гримасу. Пейте кровь, эликсир юности.

– Все благодаря здоровому образу жизни и крепкому сердцу, – сказал он вслух.

Кровь в ней горячая. Он чувствовал ее запах, смешанный с запахом страха, соленый, слышал почти неслышный бой ее сердца, только теперь оно начало успокаиваться после пережитого страха. Он глубоко вздохнул, сложил нож и положил в карман. Руки его дрожали от голода.

Он увидел, что она смотрит на него и понимающе улыбается. Понял, что она уловила изменение ритма его дыхания и неправильно истолковала причину.

– Эй, бэби. Может, тебе свидание нужно?

Он покачал головой.

– Не заставляй обвинять тебя в подкупе копа, Бархат.

– А разве я говорила о деньгах? За счет заведения. Допустим, это благодарность. Пошли. – Она потрепала его волосы. – Покажу тебе, что умеют блондинки.

Он собирался отказаться, но что-то в нем, что-то контролируемое страшной жаждой, заставило прикусить язык.

– Ладно. Почему бы и нет?

Она крепче взяла его за руку.

– Это близко. Тебе понравится.

Ему не понравилось. Не секс. Это как раз неплохо. Но потом… Запах крови заполнил его ноздри, голову, от жажды кружилась голова. Она посмотрела на него и сонно сказала:

– А знаешь, Микаэлян, у тебя глаза светятся красным. Похожи на рубины.

Голод одолел его. Он поцеловал ее в шею, исследуя, чувствуя, как выступили клыки. Она вздохнула с удовольствием, когда его губы нашли пульс под шелковой кожей. Этот звук вел его. Он укусил… и ничего! Только капля крови выделилась там, где кожу пронзил клык. Он не нашел вену.

Крик раздражения прозвучал в его голове, что-то кричало на него, требуя, чтобы он разорвал ей горло и напился наконец крови. Гаррет отскочил от нее в ужасе. Нет! Чувство вины, которое он испытывал, идя сюда, побледнело перед отвращением. Он не хочет переставать быть человеком! Только посмотрите на этого кровавого зверя!

Он начал одеваться, пытаясь убежать раньше, чем голод уничтожит последние остатки человеческого.

Бархат сонно пошевелилась в постели.

– Не торопись, бэби.

Как объяснить ей? Невозможно.

– Прости; мне нужно на работу. – Он застегнул пояс.

Она раздраженно села.

Он пристегнул пистолет, стараясь не смотреть на нее, дыша через рот, чтобы не ощущать запаха ее крови.

– Прости, – повторил он. Для него самого прозвучало неудовлетворительно.

– Копы! – фыркнула она. – Торопятся прийти, торопятся уйти.

Он выбежал из комнаты, даже не надевая пиджака. кончил одеваться на улице и как можно быстрее пошел, глотая холодный ночной воздух, чтобы прояснилось в голове. Он продолжал идти, не обращая внимания на направление, стараясь как можно дальше уйти от толп и яркого света.

Промахнулся! Он не мог в это поверить. Кто слышал о таком? Поглядите, вампир не нашел вену. Бедный голодный вампир. Надо было нанять лозоходца и потренироваться вначале.

Сколько шей придется искалечить неовампиру, прежде чем он научится наносить удар быстро и безошибочно? Он не может этого сделать. Но как он тогда будет есть?

Просигналила машина. Гаррет увернулся от нее. Только тут он заметил, куда идет… на восток, к пристани. Он остановился и стоял, глядя на причальные сооружения, забыв на время о своих проблемах и думая о стоящих здесь кораблях, о том, где они были и куда могут направиться, о различных экзотических местах. Он даже из штата никогда не выезжал.

Мимо пробежал человек, рядом с ним легко совершал пробежку доберман. Они оставили за собой запах крови.

Гаррет напрягся. Он повернулся и посмотрел на собаку. В ней тоже есть кровь. Может ли он жить на крови животных? Лейн пьет человеческую кровь, во всех книгах вампиры пьют кровь людей, но кровь всегда кровь.

Однако ему не понравилась мысль об охоте на собак: это почти всегда чьи-то любимцы. Кошки тоже. К тому же он не знал, много ли крови они могут потерять, чтобы не умереть. Однако – глаза его устремились к причалу по ту сторону улицы – в городе есть еще один вид животных, их множество, никто не заметит их отсутствия, и против их убийства он не возражает. Вот там богатая охотничья местность.

Мысль о том, что придется коснуться крысы, не говоря уже об укусе, вызвала у него отвращение. Но растущая слабость, судороги в желудке оказались достаточно убедительны, и он преодолел нежелание. Люди в случае необходимости научаются есть многое, даже других людей. Лучше крысы, чем люди.

Он пересек улицу… ворота, ведущие на пристань, закрыты. Он в раздражении схватился за решетку. Что теперь? Единственные открытые ворота ведут к причалу, где идет работа. Он должен найти путь на пустой причал… Он с тоской смотрел на темные здания.

Что-то двинулось в нем, судорога, свивающая внутренности, заболела голова, руки, ноги. Гаррет начал наклоняться к решетке для опоры, чтобы подождать, пока пройдет боль. И чуть не упал лицом вниз. Решетка перед ним исчезла. Оглянувшись, он, к своему удивлению, обнаружил, что она за ним.

Еще одно подтвердилось. Вампиры могут проходить сквозь плотные тела. Он не заметил, как превратился в туман. Но как же он это проделал?

Гаррет тут же перестал заботиться о как. Желудок заявил: охоться. Он посмотрел на длинное темное здание, темнота казалась его взгляду легкими сумерками. Напряг слух.

Потрескивало здание. Снаружи доносился гул уличного движения, у причала и оснований плескалась вода. И тут среди других звуков он уловил топот маленьких когтистых лапок и высокий писк грызунов. Поворот головы точно указал направление. Он двинулся туда, перебравшись по дороге через таможенный барьер. В тени под стойкой таможенника шевельнулась маленькая фигура крысы.

Должно быть, она услышала его, потому что вдруг застыла. Только голова ее поворачивалась, она посмотрела на него. Гаррет тоже застыл. Их глаза встретились.

– Не шевелись, – сказал Гаррет. И тут ему в голову пришла новая мысль. – Иди сюда. Иди ко мне. – Он проверит, далеко ли простирается его контроль.

Крыса продолжала смотреть на него.

Гаррет сконцентрировался.

– Иди сюда.

Шаг за шагом, крыса повиновалась. Когда она оказалась на расстоянии вытянутой руки, Гаррет присел на корточки. До него донесся запах крысы, резкий запах грызуна, сильный, но недостаточно, чтобы забить мучительно манящий запах крови. Гаррет заставил себя коснуться крысы. Кровь есть кровь. Он глубоко вдохнул запах крови… и схватил добычу.

Шерсть крысы казалась грубой и колючей на ощупь. Он думал, что она будет сопротивляться, но крыса покорилась, вяло повисла у него в руке. Поворот руки сломает ей шею, одно движение – и она у рта. Но Гаррет колебался. Крысы переносят болезни. Действуют ли чума и бешенство на вампиров? Иммунны ли они? Или болезнетворные организмы уничтожаются в пищеварительном тракте? Крыса казалась здоровой, с яркими глазами, с гладкой кожей.

Запах крови преодолел сомнения. Голод сводил с ума. Придется рискнуть. Гаррет вспомнил о ноже в своем кармане. Можно не кусать непосредственно крысу. Но как же тогда?

Крыса продолжала висеть неподвижно. Гаррет встал, держа ее в руке, и оглянулся. Пить кровь из ладони – не только медленно, но и примитивно. Ему никогда не нравились ночевки на природе с их отсутствием комфорта: нужно копать туалет, кипятить воду, мыться в ведре. И теперь ему нужно что-нибудь более цивилизованное.

Его взгляд упал на мусорную урну. Он пошел туда, неся крысу. На самом верху груды мусора лежала пластиковая чашка, какие используются при продаже кофе на вынос. На краю чашки помада, коричневая для его взгляда в темноте.