Текст книги "Без промаха"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Адрес был отпечатан на уже знакомой наклейке. Отправлено откуда-то из Юты 28 октября. Ричер заглянул в конверт.

В нем лежала одна лишь миниатюрная бейсбольная бита. Сувенир. Бита была надпилена и сломана пополам.

– Я не был подвержен вспышкам ярости, – сказал Армстронг. – Однако вы правы, у отца они случались. Мы жили в маленьком городке в штате Орегон. Жизнь там выглядела примерно так же, как на только-только осваиваемой территории. Закон соблюдался не всегда, но, в общем, было неплохо.

Мне было восемнадцать. Я собирался в колледж, проводил дома последние недели. Сестра куда-то уехала. У наших ворот висел почтовый ящик. За год до того, в Хэллоуин, ящик разбили – ну, знаете, обычная в этот день история, юные хулиганы болтаются по городку с бейсбольными битами. Отец услышал, как разбивают ящик, погнался за ними, но даже разглядеть их как следует не смог. Он соорудил новый ящик, покрепче, и тот стал у него чем-то вроде пунктика.

– А потом хулиганы вернулись, – сказала Нигли.

– Под конец лета, – подтвердил он. – Двое молодых ребят, в грузовичке и с бейсбольной битой. Я их и раньше видел. По-моему, они были братьями. Настоящие крутые ребята, пригородное хулиганье из тех, от кого стараешься держаться подальше. Они замахнулись было, чтобы разбить ящик, но тут вылетел отец, и началась перебранка. Они издевались над ним, угрожали, говорили гадости о матери. Тащи ее сюда, говорили они, мы поможем ей поразвлечься с этой битой. Тут началась драка, и отцу в ней повезло. Бита разлетелась на две половинки. Он заволок юнцов во двор, вытащил откуда-то трелевочную цепь, висячие замки и приковал обоих к дереву. Отец словно с ума сошел. Он избивал их сломанной битой. Потом сказал, что, если они не станут молить о прощении, он прямо сейчас поможет им поразвлечься с битой. С расщепленным ее концом. И они стали его умолять, и умоляли громко и долго.

Армстронг помолчал, потом продолжил:

– Я был там все это время. Старался успокоить отца и все такое. Но те ребята смотрели на меня так, точно я во всем этом участвую. Я же видел полное их унижение, а хуже этого для хулигана, полагаю, и быть ничего не может. В глазах их горела абсолютная ненависть. Ко мне.

– Что было потом? – спросила Нигли.

– Отец сказал, что оставит их здесь на ночь, а утром примется за них снова. Он пошел спать, а я час спустя выскользнул из дома. Я хотел отпустить их. Однако они уже сбежали. И больше не возвращались. С тех пор я их ни разу не видел.

– А отец ваш умер. Армстронг кивнул:

– У него были нелады с давлением. Я про тех юнцов, в общем-то, и забыл. Хотя, когда пришел конверт, я и секунды не гадал, от кого он, даром что миновало тридцать лет.

– Имена их вам известны? – спросил Ричер. Армстронг покачал головой.

– Я не знал о них ничего – только что они жили в соседнем городке. Так что же вы собираетесь делать?

– Я знаю, что мне хотелось бы сделать. Переломать вам руки. Потому что, не промолчи вы, Фрелих была бы жива.

– Какого черта вы молчали? – спросила Нигли.

– Да ведь я и понятия не имел, насколько это серьезно, – ответил Армстронг. – Правда. Просто думал, что мне хотели напомнить этим письмом о случившемся, выбить меня из колеи. Такая неприятная шутка. Я стал на тридцать лет старше, они тоже. Я разумный взрослый человек; я полагал, что и они такие же. Я не ощущал во всем этом никакой опасности. Почему меня не поставили в известность? Если бы Стайвесант просто спросил меня, я бы все ему рассказал.

Вот вам моя позорная тайна.

На миг в комнате наступило молчание, потом Армстронг спросил:

– Так как же, рассказать мне обо всем Стайвесанту?

– Решайте сами, – ответил Ричер. Перед ними снова был Армстронг-политик.

– Я не хочу ему говорить, – сказал он. – Погибли люди. Мы оба повинны в серьезной недооценке этих двоих.

Ричер кивнул:

– Ну и оставьте все нам. Вы знаете наш секрет, мы знаем ваш.

– И потом все мы будем жить счастливо?

– Во всяком случае, мы будем жить.

– Как назывался город? – спросила Нигли.

– Андервуд, штат Орегон, – ответил Армстронг. – Мама и теперь там живет. Через час я отправлюсь туда.

– Особенно не тревожьтесь, – сказал Ричер. – Я думаю, они уверены, что вы их помните, и им не хочется, чтобы вы привели к их двери Секретную службу. Так что дверь они сменили. И в Орегоне больше не живут.

– Но как же тогда вы их найдете? Ричер покачал головой:

– Найти их мы не сумеем. Это им придется найти нас. На заупокойной службе.

– Я тоже отправляюсь туда. И с минимальным прикрытием.

– Значит, остается надеяться, что все закончится еще до вашего появления. – Ричер встал. – Последнее: мы думаем, что эти юнцы, повзрослев, стали копами.

Армстронг замер. Он начал было покачивать головой, но перестал и просто сидел, уставясь в стол. Лицо его помрачнело, он словно услышал слабое, тридцатилетней давности эхо.

– Что-то такое было сказано во время избиения, – произнес он. – Я толком не расслышал, да и внимания тогда особого не обратил. Но, по-моему, в какой-то момент они заявили, что отец у них – полицейский. И что он может устроить нам большие неприятности.

Охранники вывели Ричера и Нигли из дома. Они прошли под брезентовым тентом, сошли с бордюра на мостовую. Повернули на восток, вернулись на тротуар и пешком двинулись в сторону подземки. Нигли вскрыла конверт, выданный ей Стайвесантом. В нем лежал чек на пять тысяч долларов. Конверт Ричера содержал два чека. Один на те же пять тысяч, другой на сумму его расходов во время аудита, оплаченных до последнего цента.

– Надо бы нам по магазинам пройтись, – сказала Нигли. – В этой одежде ехать в Вайоминг на охоту нельзя.

– Я не хочу, чтобы ты туда ехала, – откликнулся Ричер.

Глава одиннадцатая

Они спорили прямо на улице.

– Волнуешься за мою безопасность? – спросила Нигли. – Совершенно напрасно. Я способна о себе позаботиться.

– Я не о безопасности твоей волнуюсь, – ответил Ричер.

– О чем же тогда? О том, справлюсь ли я с делом? Так я лучше тебя.

– О твоей лицензии. Тебе есть что терять. У тебя офис, работа, дом. Я-то, когда все закончится, просто исчезну. А ты этого сделать не сможешь.

– Если бы у меня были проблемы, ты не помог бы мне?

– Помог бы, если бы ты попросила. Но я же не прошу.

– А стоило бы. Ты в трех с лишним тысячах километров от Вайоминга, кредитной карточки, чтобы купить билет на самолет, у тебя нет, а у меня есть. Все твое оружие – это керамический нож с лезвием в семь с половиной сантиметров, а я знаю в Денвере парня, который выдаст нам любое оружие, какое мы попросим. Я могу арендовать в Денвере машину, на которой мы доедем до места, а ты не можешь.

Они прошли еще двадцать метров, тридцать.

– Ладно, – сказал Ричер. – Я прошу тебя помочь.

В Денвере они оказались в три часа пополудни по местному времени. Нигли сразу арендовала «джи-эм-си юкон» в офисе компании «Эйвис». Они поехали в город, и Нигли отыскала универсальный магазин, торгующий туристскими принадлежностями. В нем они купили окуляр для наблюдения за птицами и автомобильную карту Вайоминга. В отделе одежды Нигли выбрала для себя сверхпрочный, зеленый с коричневым костюм. Ричер повторил покупки, сделанные им в Атлантик-Сити, – цена оказалась вдвое выше, но и качество тоже.

Найдя на улице телефонную будку, Нигли остановила машину, чтобы позвонить. Потом они доехали до подобия промышленной зоны. В одном из ее закоулков располагалось длинное, низкое здание мастерских с опущенной подъемной дверью и вывеской «ЭДДИ БРАУН, ТЕХНИЧЕСКИЕ РАБОТЫ».

– Это и есть твой парень? – спросил Ричер. Нигли кивнула:

– Что нам потребуется?

– Думаю, по штуке на каждого, плюс боеприпасы.

Нигли остановила машину перед дверью, ударила по клаксону. Из бокового служебного входа выглянул крупный малый. Он помахал им рукой, скрылся внутри, и через мгновение подъемная дверь пошла вверх. Нигли въехала в мастерскую, и дверь за ними опустилась.

Малый потянул за какую-то железку, торчавшую из груды металлолома. Вся груда, точно гигантская дверь, безмолвно отъехала на хорошо смазанных петлях от стены, открыв вход в потайную комнату. Она была выкрашена в белый цвет, и по всем четырем стенам были устроены полки и стеллажи. На полках, шедших вдоль трех стен, лежало ручное оружие – какое в коробках, какое без.

– Берите что нужно, – сказал Эдди.

– А куда могут привести серийные номера? – спросил Ричер.

– В австрийскую армию. А оттуда в тупик.

Десять минут спустя они снова были в дороге. Новая куртка Ричера, аккуратно расстеленная на заднем сиденье, накрывала два девятимиллиметровых «стейр джи-би», пистолет-пулемет «хеклер-коч» МП-5 без глушителя, винтовку М-16 и коробки, содержавшие по две сотни патронов для каждого вида оружия.

В Медисин-Боу нашелся мотель со свободными номерами. Нигли заплатила за них обоих. Они отыскали ресторанчик и съели по куску филе по 350 граммов каждый – стоило это меньше, чем порция выпивки в Вашингтоне. Потом вернулись в мотель, вылезли из машины, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим номерам.

Ричер проснулся в четыре утра, постоял под душем, оделся и встретился с Нигли у машины.

После часа езды в северном направлении они увидели придорожную закусочную, выпили в ней по чашке кофе и поехали дальше.

– Ты все еще уверен, что они полицейские? – спросила Нигли.

Ричер кивнул:

– Только это и может все объяснить. Начальные контакты с Нендиком и Андретти в полицейских барах, знание ГЦИП, возможность использовать правительственное оружие. Плюс то, как они просачивались в разных местах через заслоны. С полицейскими бляхами можно пройти где угодно. И знаешь, что для меня является решающим доводом?

– Что?

– Два мертвых Армстронга. Как бы ты вообще отыскала двух белых мужчин, светловолосых и голубоглазых, с нужными тебе именами и фамилиями? Способ только один – обратиться в национальную базу данных ОТС. А доступ в нее открыт лишь для копов.

– Хорошо, это копы, – сказала она. – Но копы прослышали бы об Армстронге давным-давно, разве нет?

– С чего бы это? Копы точно так же, как и все остальные, хорошо знают только свой мирок. Если ты работаешь в каком-нибудь сельском управлении полиции, расположенном во Флориде или под Сан-Диего, то вряд ли когда-нибудь услышишь о младшем сенаторе от Северной Дакоты.

– Так где же все-таки? Во Флориде или в Сан-Диего? – спросила, не отрывая глаз от дороги, Нигли.

– Возможно, в Калифорнии, – ответил Ричер. – Но не в Орегоне. В Орегоне они бы жить больше не стали. Возможно, в Неваде. Или в Юте, или в Айдахо. Остальные штаты расположены слишком далеко.

– Для чего?

– Для того, чтобы находиться на разумном расстоянии от Сакраменто. Сколько может продержаться в украденном термосе лед? Так что, скорее всего, они вооружатся до зубов и приедут сюда на машине.

– Когда?

– Сегодня, если они хоть что-нибудь соображают.

– Как они это сделают? – спросила Нигли.

– Гибнуть они не собираются, значит, самое разумное – это винтовка, – ответил Ричер. – Они попытаются снять Армстронга в дверях церкви, что-нибудь в этом роде.

– И каков же наш план? – поинтересовалась Нигли.

– Надо осмотреться на местности, – ответил Ричер. Они остановились на окраине Каспера, чтобы заправить машину и выпить еще кофе. Потом за руль сел Ричер.

– Здесь надо повернуть, – сказала Нигли.

Ричер свернул с автострады направо, на узкую дорогу. Равнина понижалась к востоку. Кругом раскинулись пастбища.

– Земля выглядит совсем ровной, – сказал Ричер. Впрочем, он знал, что это обманчиво. Низкое солнце высвечивало холмики и откосы, далеко не ровные.

Они все ехали и ехали. Снег идти перестал.

– Поверни здесь, – сказала Нигли.

Ричер притормозил, заглянул за поворот. За ним лежала проселочная дорога.

– Это что же, город там? – спросил он.

– Если верить карте, – ответила Нигли. – Поехали.

Тридцать километров, пятьдесят. Дорога поднималась и опускалась. За очередным подъемом она резко пошла под гору, и перед ними открылась поросшая травой впадина километров восемьдесят в поперечнике. Дорога шла через нее на юг, прямая, словно прочерченная карандашом, и пересекала на дне впадины реку. К мосту сходились еще две дороги. Вокруг них были беспорядочно разбросаны крошечные здания. Все это походило на заглавную букву К, слегка украшенную жилищами там, где сходятся все три ее линии.

– Город Грейс, штат Вайоминг, – произнесла Нигли. Ричер остановил «юкон».

– Как туда можно попасть? – спросил он.

Нигли поводила пальцем по карте.

– С севера и с юга, – сказала она. – Вот по этой дороге. Другие две никуда не ведут.

– А с какой стороны приедут плохие парни?

– Если они из Невады, то с юга. Если из Айдахо – с севера. Может быть, они уже там.

Одно из зданий походило на маленькую белую булавку, воткнутую в зеленый квадрат. Церковь Фрелих, подумал Ричер. Он вылез из машины. Прошел к задней дверце джипа и вернулся с окуляром. Пристроил его на открытой дверце машины, приставил к нему глаз. Подкрутил фокусировку и увидел город как бы с расстояния в восемьсот метров. Узкая река. Каменный мост. Все дороги грунтовые. Церковь стоит на отшибе, посреди ухоженного участка земли в южном углу буквы К. Вокруг скошенная трава и могильные камни. К югу от кладбища шла ограда, за ней виднелась горстка двухэтажных. Похоже, жило здесь человек двести.

Он передал окуляр Нигли.

– Они устроятся где-то на юге, – через минуту сказала та. – Все, что предшествует службе, будет происходить к югу от церкви.

– А как станут уходить?

– Они будут ожидать, что на севере и на юге дороги перекроют, – ответила Нигли. – Я знаю, как бы это сделала я. Шестьдесят пять километров по открытой местности на крепкой машине с приводами на все четыре колеса – и ты попадаешь на автостраду.

– Которая тоже перекрыта патрулями на севере и на юге. Нигли кивнула.

– Я бы и это предвидела. А потому пересекла бы автостраду и поехала дальше. К западу от автострады, между Каспером и резервацией Винд-Ривер, лежит двадцать шесть тысяч квадратных километров целины, прорезаемой только одним шоссе. Пока кто-нибудь вызовет полицейский вертолет и приступит к поискам, они уже укатят бог весть куда.

– Ну что же, за работу, – сказал Ричер, усаживаясь за руль. Они проехали оставшиеся до городка тридцать километров.

Мост, похоже, был географическим центром Грейса. Здесь имелся универсальный магазин, предоставлявший и почтовые услуги, а также закусочная.

– Где остановимся?

– Вон там, – ткнула пальцем Нигли.

Палец указывал на дом с плоским, обшитым красным кедром фронтоном, множеством маленьких окон и вывеской: «ЧИСТЫЕ КОМНАТЫ».

– Роскошно, – сказал Ричер.

– Давай проедемся. Надо осмотреться.

Ричер вернулся к мосту и покатил вдоль реки на северо-восток. Эта дорога проходила мимо восьми домов. Слева от нее терялась в траве проволочная изгородь.

– Ранчо, – сказала Нигли. – Ладно, поехали на юг. Взглянем на церковь.

Дорога вела мимо церкви и кладбища, потом мимо скопления двадцати-тридцати маленьких домов все из того же красного кедра – за ними город кончался, впереди лежала только поросшая травой земля. Далеко не ровная. За тысячи лет ветры и дожди покрыли ее складками и расселинами. Трава была в метр высотой, бурая, сухая.

– Здесь можно пехотную роту укрыть, – заметила Нигли.

Ричер развернул машину и возвратился к церкви. Остановился у кладбища. Церковь походила на ту, другую, под Бисмарком. Колокольню украшали часы, флюгер и флаг. Выкрашена церковь была в белый цвет. Ричер глянул на юг и увидел на горизонте серые тучи, собиравшиеся над далекими горами.

– Снег пойдет, – сказал он.

– Отсюда мы ничего не увидим, – сказала Нигли. Она была права. Церковь стояла на самом дне речной долины.

Ричер кивнул и выбрался из машины. Нигли присоединилась к нему, оба они пошли по мерзлой кладбищенской земле к церкви. За рядом надгробий виднелась свежая, огороженная лентой могила. На четырех надгробиях подряд значилась фамилия Фрелих. Скоро появится пятое.

Он отступил от могилы, огляделся.

– Придется обосноваться на колокольне, – сказал он. – О меблированных комнатах забудь. Отсюда мы сможем увидеть, как они подъезжают.

Они были уже в трех метрах от церковной двери, когда та открылась и из нее вышел священник, а сразу за ним – супружеская чета; обоим было около шестидесяти. Высокий, сутуловатый мужчина и все еще привлекательная женщина. Ричер сразу понял, кто это. И женщина поняла, кто он, – во всяком случае, так она подумала.

– Вы? – спросила она. – Не так ли? Лицо у нее было усталое, напряженное.

– Я его брат, – ответил Ричер. – Я очень сожалею о вашей утрате.

– Еще бы вам не сожалеть, – сказала женщина. – Потому что во всем виноват Джо.

– Вот как?

– Он же заставил ее сменить место работы, верно? Не мог встречаться с сотрудницей, вот она и перешла туда.

– Я думаю, она была счастлива на своей работе, – ответил Ричер. – Она могла вернуться на прежнее место, но не сделала этого.

– Он тоже приедет? – спросила женщина.

– Нет, – ответил Ричер. – Он не приедет.

– И хорошо, – сказала женщина. – Никто ему здесь не обрадуется.

Она пошла к проселочной дороге. Священник последовал за ней, отец Фрелих тоже. Впрочем, он скоро вернулся.

– Она понимает, что на самом деле Джо ни в чем не виноват, – сказал он. – Мы оба знаем, что Мери-Иллен занималась тем, чем хотела заниматься.

– Она была великолепна.

– Правда?

– Лучший агент, какой у них когда-либо был.

– А как Джо? – спросил старик.

– Погиб. Пять лет назад.

– Мне очень жаль, – сказал старик.

– Только миссис Фрелих не говорите, – попросил Ричер, – ей так будет легче.

Старик кивнул и пошел вслед за женой.

– Видишь? – негромко сказала Нигли. – Не во всем виноват только ты.

Рядом с церковной дверью висело объявление. Торопливая машинопись извещала, что в это воскресенье, в восемь, состоится служба, посвященная памяти Мери-Иллен Фрелих.

– Двадцать четыре часа, – сказал Ричер. – Пора.

Они подогнали «юкон» поближе к церкви, открыли заднюю дверцу. Пригнувшись, зарядили вдвоем все оружие. Взяли каждый по «стейру». Нигли добавила к нему «хеклер-коч», Ричер – М-16. Разделили между собой патроны.

– А входить с оружием в церковь – это ничего? – спросила Нигли.

– В Техасе разрешается. Вероятно, и здесь тоже.

Открыв дубовую дверь, они вошли внутрь. Здание очень походило на бисмаркское. Они поднялись на верхний этаж и увидели привинченную к стене лестницу и люк над ней.

По лестнице он полез первым. Колокольня оказалась не такой, как в Бисмарке. В этой были еще и часы. Два циферблата, стрелки которых приводились в движение одним механизмом, размещенным в кубическом коробе. Циферблаты располагались в слуховых окнах, выходящих на запад и на восток. Механизм громко тикал.

– На западе и на востоке мы ничего не увидим, – сказал Ричер.

– Да нам всего-то и нужно, что север и юг, – отозвалась Нигли. – Дороги есть только там.

– Я заметил, – ответил Ричер. – Бери себе юг.

Он поднырнул под балки и железные штанги, подобрался к северному слуховому окну. Видно все было как на ладони. Ричер устроился у окна, чтобы следить и ждать.

Глава двенадцатая

Воздух был холоден, а легкий ветерок превращался в двадцати метрах над землей в нешуточный ветер. Он задувал в слуховое окно и резал Ричеру глаза так, что на них наворачивались слезы. Он и Нигли просидели здесь уже два часа. И ничего пока не увидели – и не услышали, если не считать тиканья часов.

– Что-то есть, – окликнула его Нигли. – Похоже на джип.

Ричер вытащил из кармана окуляр.

– Лови, – сказал он.

Нигли поймала окуляр одной рукой. Поднесла к глазу.

– Вроде бы «шеви-тахо», – сказала она. – Золотистый.

Ричер снова перевел взгляд на север. Дорога оставалась пустой. Он на четвереньках подполз к Нигли. По этой, также совершенно пустой дороге километрах в восьми от них двигалась золотистая точка. Солнце отражалось от лобового стекла машины, не позволяя увидеть, кто в ней сидит.

– Почему солнце все еще светит? Я думал, снег пойдет.

– А ты взгляни на запад.

Он высунулся в слуховое окно и осмотрелся. Небо словно разделилось пополам. На западе оно было почти черным от туч. А на востоке бледным, затянутым дымкой. Ричер ползком вернулся к своему слуховому окну.

– Точно, «шеви-тахо», – спустя какое-то время сообщила Нигли. – Теперь машина идет медленно. Похоже, они изучают местность.

Ричер вглядывался вниз под лучшим, какого ему удалось добиться, углом. Большой, медленно огибающий церковь джип. Сначала в поле зрения Ричера появился золотистый капот. Потом крыша машины. Джип въехал в город и пересек мост, двигаясь со скоростью около тридцати километров в час. Еще сотню метров он проделал с той же скоростью, потом прибавил. Машина раскачивалась и подпрыгивала, становясь все меньше и меньше.

– Пойду возьму карту, – сказал он Нигли.

Ричер спустился по лестнице, замерзший, с затекшим, ноющим телом. Вышел под слабое полуденное солнце и заковылял к машине. Около нее стоял отец Фрелих.

– Вам звонит мистер Стайвесант, – сказал старик. – Я пытаюсь найти вас.

И пошел к своему дому широким, неровным шагом.

Домом Фрелих оказалось одно из белых зданий на коротком юго-восточном отростке К. Внутри было сумрачно, пахло чем-то приятным. Они прошли в гостиную. У окна стоял старинный столик с телефоном и фотографией совсем юной Фрелих. Волосы немного длиннее, чем в последние годы. Невинное, открытое лицо.

Ричер, расправив шнур трубки, поднес ее к уху.

– Стайвесант? – произнес он.

– Ричер, у вас есть для меня какие-нибудь новости?

– Пока нет. Вы прилетите вертолетом?

– Таков наш план. Армстронг все еще в Орегоне. Ричер глянул в окно:

– Хорошо, значит, церковь вы увидите ясно. Приземляйтесь восточнее, за дорогой. Оттуда ему придется пройти до церкви метров пятьдесят. Безопасность территории, прилегающей к церкви, я гарантирую. Мы проведем в ней всю ночь. Но то, что вы увидите после, вам сильно не понравится. К югу и к западу от церкви лежат секторы огня градусов в сто пятьдесят каждый. И в каждом множество укрытий.

– Я не могу притащить Армстронга в такое место, – сказал Стайвесант. – Вы должны обезопасить его.

– Обезопасим, если сможем.

– Как я узнаю об этом? Раций у вас нет. А сотовые там не работают.

– У нас черный «юкон», – сказал Ричер. – Сейчас он стоит у церкви. Если он все еще будет стоять там, когда вы появитесь, улетайте. Но если его не будет, значит, мы уехали, а мы не уедем, пока не решим проблему.

– Хорошо, понял, – сказал Стайвесант. – Да, Нендик очнулся. Рассказывает то же, что и Андретти. С ним познакомились двое людей, которых он принял за копов.

– Они и есть копы. Описания вы получили?

– Нет. Он по-прежнему боится навредить жене. А я не сказал ему, что навредить ей он уже не в состоянии.

– Бедняга.

– Я хотел бы что-нибудь для него сделать. Хотя бы найти ее тело.

– Я не собираюсь никого здесь арестовывать, – ответил Ричер.

В Вашингтоне наступило молчание.

– Ладно, – сказал наконец Стайвесант. – Надеюсь, так или иначе, мы вас там не увидим. Удачи.

– И вам тоже.

Ричер положил трубку. С порога гостиной на него смотрел мистер Фрелих.

– Они едут сюда? – спросил он. – Люди, которые убили мою дочь. Потому, что сюда едет Армстронг.

– Возможно, они уже здесь, – ответил Ричер. – Вы видели проехавший тут недавно золотистый джип?

Старик кивнул:

– Он прокатил мимо меня, довольно медленно.

– Кто в нем сидел?

– Я не заметил.

– Хорошо, – сказал Ричер. – Если в городе появятся чужаки, сообщите мне.

Мистер Фрелих снова кивнул:

– Вы узнаете о них, как только узнаю я.

– Мы будем на колокольне, – сказал Ричер.

– Око за око – так у вас задумано?

Теперь кивнул Ричер:

– И зуб за зуб.

– И вас ничто не смущает?

– А вас?

Старик перевел глаза на фотографию своей дочери.

– У вас есть дети? – спросил он.

– Нет, – ответил Ричер. – Детей у меня нет.

– И у меня тоже, – сказал старик. – Теперь. Так что меня ничто не смущает.

Ричер вернулся к «юкону», взял с заднего сиденья карту. Потом забрался на колокольню.

– Все чисто, – сообщила Нигли.

– Стайвесант позвонил в дом Фрелих, – сказал ей Ричер. – Он в панике. И Нендик пришел в себя. Тот же подход, что и в случае Андретти.

Он развернул карту и расстелил ее на полу. Грейс находился в центре грубого квадрата, ограниченного четырьмя дорогами. Правую его сторону образовывало 59-е шоссе. Верхнюю – шоссе 387. Левую и нижнюю – магистраль И-25. Квадрат перерезала проселочная дорога, идущая через город с севера на юг. Она обозначалась на карте серой пунктирной линией. Расположенное внизу карты описание условных обозначений называло ее немощеной дорогой местного значения.

– Думаю, за всю историю запада Соединенных Штатов никто и никогда просто так не проезжал через Грейс, штат Вайоминг. Значит, этот джип оказался здесь не зря.

– Это они, – сказала Нигли.

– Производили рекогносцировку.

– Согласна, – отозвалась Нигли. – Интересно, понравилось ли им то, что они увидели.

– Есть только один способ выяснить это, – сказал Ричер. – Подождать и увидеть.

Солнце уже клонилось к закату, и температура падала, как камень, сброшенный с колокольни. Часы тикали – 3600 раз в час. Нигли пошла прогуляться и вернулась с пакетом из бакалейного магазина. Они перекусили.

– Они так и не вернулись, – сказала Нигли. – Надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться предпринять что-то здесь.

– Думаю, они и есть сумасшедшие, – ответил Ричер. – И они уже здесь. Или почти здесь.

– Где?

– Сейчас увидишь.

Он пролез под штангой часов к подножию лестницы, той, что вела на крышу. Взобрался по ней, открыл люк.

– Не высовывайся, – сказал он Нигли.

И скользнул на крышу, прижимаясь к ней животом. По-прежнему лежа ничком, Ричер развернулся, освободил место для Нигли, и та выползла на крышу, оказавшись с ним рядом.

– Так, теперь поднимаемся на колени, но не распрямляемся, – сказал Ричер. – Лицом на запад.

Так они и сделали, плечом к плечу, не разгибаясь. Сощурясь, оба смотрели на заходящее солнце. Они простояли несколько минут. Солнце опустилось еще на пару сантиметров. А потом они увидели его. Примерно в полутора километрах от них уходящее солнце высветило в море травы крышу золотистого «тахо». Автомобиль полз по траве на восток, очень медленно, направляясь по неровной местности прямо к ним.

– Они неплохо соображают, – сказал Ричер. – Изучили карту и приняли решение, о котором говорила ты, – уходить по пустошам на запад. Но потом осмотрели город и поняли, что и подобраться к нему лучше всего с того же самого запада.

Уже начинало смеркаться, Ричер и Нигли снова легли на животы и спустились в колокольный отсек.

– Я думаю, они подъедут к городу настолько близко, насколько решатся. А после будут ждать, – сказала Нигли.

Ричер кивнул:

– Они развернут джип и оставят его в лучшей впадине, какую смогут найти, метрах в ста отсюда. И будут ждать появления Армстронга.

– До которого еще четырнадцать часов.

– Точно, – сказал Ричер. – Пусть просидят там всю ночь. Пусть замерзнут, устанут, окоченеют. А потом солнце будет бить им прямо в глаза. Они нас даже не увидят.

Они спрятали винтовки под ближайшей к церковной двери скамьей, оставили «юкон» на месте, дошли до моста и сняли два номера в меблированных комнатах. Снова шел снег.

Буфет был закрыт, однако дежурная предложила им согреть в микроволновке что-нибудь из холодильника. Похоже, она приняла Ричера и Нигли за сотрудников Секретной службы. Видимо, все в городке знали, что на заупокойную службу прибудет Армстронг. Женщина разогрела пирожки с мясом. Вкус у них был такой, какой и должен быть у сухого пайка. Денег за пирожки женщина не взяла.

Комнаты здесь были чистые, как и обещала вывеска. Нигли зашла к Ричеру, поговорить. Они уселись бок о бок на кровать – другой мебели в комнате не имелось.

– Нам предстоит атаковать подготовленную позицию, – сказала она. – Ситуация усложнилась.

– Я могу сделать все одна, не подвергая тебя опасности.

– Мы ничего о них не знаем.

– Ну, кое-какие предположения мы сделать можем. Тот высокий малый из Бисмарка – стрелок, другой прикрывает его и водит машину. Старший брат и младший брат. Тут дело братское. Ты же не можешь просто подойти к постороннему человеку и сказать, слушай, я хочу пристрелить одного парня, потому что его папаша грозился засунуть мне в задницу палку и мне пришлось молить его не делать этого.

Нигли молчала.

– Я не прошу тебя принимать в этом участие, – сказал Ричер.

– Я не за себя тревожусь, за тебя, – улыбнулась Нигли.

– Со мной ничего не случится, – отозвался Ричер. – Я умру стариком в каком-нибудь мотеле, в холостяцкой постели.

– Для тебя ведь это тоже дело братское, верно?

– Должно быть, так. На Армстронга мне, в общем-то, наплевать. Я любил Фрелих, но, если бы не Джо, я никогда бы с ней не познакомился.

– Ты одинок?

– Случается. Но не всегда.

Ладонь ее двигалась очень медленно. Движение началось в паре сантиметров от ладони Ричера. Пальцы неуловимо смещались по покрывалу, пока не оказались совсем рядом с его пальцами. Потом ладонь поднялась в воздух и снова пришла в движение и наконец повисла прямо над его ладонью. Какое-то время она так и провисела, не двигаясь. А затем опустилась, и пальцы Нигли легко коснулись пальцев Ричера. Она нажала чуть посильнее. Ладонь ее была теплой. Он перевернул свою. Пальцы Нигли переплелись с его пальцами, сжали их. И он сжал в ответ ее пальцы.

Он держал ее за руку пять долгих минут. Потом Нигли медленно убрала руку. Встала, отступила к двери. Улыбнулась.

– Увидимся утром, – сказала она.

Спал Ричер беспокойно и проснулся в пять. Оделся в темноте, спустился по лестнице, вышел на холод. Снег валил гуще.

Он отыскал дверь церкви, вошел внутрь. Нашел в темноте лестницу и поднялся на колокольню. Выбрался на крышу. Подполз к западной стене, приподнял над нею голову. И ничего не увидел.

Ожидание затянулось на полчаса. Ричера уже била крупная дрожь. Если мне так холодно, думал он, то они почти покойники. И наконец он определенно услышал звук, которого дожидался. Включился двигатель «тахо». Где-то на западе. Двигатель проработал минут десять, питая обогреватель. А потом они совершили роковую ошибку: на секунду включили в кабине свет. Машина стояла во впадине ниже уровня земли. Метрах в ста пятидесяти от церкви. Хороший выбор места. Не исключено, что стрелять они собираются прямо с крыши машины.

Он спустился к колоколам, миновал стучащий часовой механизм, слез в неф. Извлек винтовки из-под скамьи и оставил их на холодной земле под «юконом».

Потом вернулся на постоялый двор и застал там выходящую из своей комнаты Нигли. Было около шести. Они зашли в его комнату – переговорить.

– Эти еще там? – спросила Нигли. Он кивнул:

– Есть проблема. Мы не можем уложить их прямо на том месте, где они сейчас находятся.