Текст книги "Его прикосновение"

Автор книги: Ли Бранден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Натан вышел из леса, расположенного между ручьем и его домом. Возле дома стояла машина Престона. Рокки залился лаем. Он узнавал машину издали по форме. Натан усмехнулся. Только Престон мог заставить неторопливого Рокки двигаться быстрее черепахи, и пес, казалось, скучал по парню не меньше, чем сам Натан.

Чего ждать? Очередной ссоры? У всех Кинкейдов упрямство было в крови, и Престон отнюдь не исключение. Женитьба? Уж об этом Престон должен был думать в последнюю очередь. Готовясь к неизбежной конфронтации, Натан замедлил шаг.

Рокки ждал на крыльце. Когда Натан открыл дверь, пес с удивительной для него скоростью метнулся в холл. Престон спускался вниз с большой коробкой в руке.

– Рокки по тебе соскучился, – произнес Натан и, помолчав, добавил: – Я тоже рад тебя видеть, сын.

– Мне надо было кое-что забрать из своей комнаты, – произнес Престон, протискиваясь между отцом и стеной.

– Ты ведь не уедешь прямо сейчас? Мы могли бы поговорить…

Престон пробормотал нечто нечленораздельное, после чего плечом надавил дверь. Он вышел, и дверь с шумом захлопнулась следом.

Нет, похоже, поговорить не получится. Со вздохом Натан прошел к себе в каморку, сел на диван и взял газету. Но читать он все равно не мог. Буквы расплывались перед глазами.

Дверь в дом еще раз с шумом захлопнулась. Судя по звуку шагов, Престон шел к отцу в кабинет. Натан поднял глаза от газеты.

– Мне пора в общежитие, – сказал Престон; Рокки с мольбой смотрел на молодого хозяина. – Все компьютеры в лаборатории оказались заняты, так что я решил, что смогу заехать домой и кое-что забрать. Я не знал, что застану тебя дома.

Натан прикусил язык. Меньше всего ему хотелось вступать с Престоном в спор. Свернув газету, Натан отложил ее в сторону.

– Мне грустно думать, сын, что мы больше никогда не сможем просто поговорить друг с другом.

– А о чем говорить?

Престон поднял руку, чтобы погладить Рокки по голове. Пес живо упал на спину и подставил живот.

– Ты даже не пытаешься встать на мое место, – добавил Престон, не глядя на отца. – Ты и думать об этом не желаешь.

– Не будем толочь воду в ступе. Если ты из-за нее неделями дома не бываешь…

– Зачем приезжать домой, если все, что тебя ждет там, – очередная ссора. Я намерен жениться на Тутти, папа, и чем скорее ты это осознаешь, тем лучше будет всем нам.

Натан окинул сына взглядом. Где взять терпение, чтобы со всем этим справиться? Или нужно искать мудрости, а не терпения?

– Я не против того, что ты женишься. Но я решительно против того, чтобы ты женился сейчас. Я хочу, чтобы ты прежде окончил учебу, да и Тутти следовало бы получить образование. Не могу поверить, что ее родители…

– Ее родители не вмешиваются в ее жизнь!

Престон вскочил на ноги. Он смотрел на отца так, будто хотел испепелить его взглядом.

– Престон, ты сам признался, что не знаешь, чем хочешь заниматься в жизни, – тихо и терпеливо начал Натан. – Я всего лишь пытаюсь втолковать тебе, что сейчас не время обзаводиться семьей. Когда двое решают, что хотят прожить жизнь вместе, им следует знать, чего они хотят от жизни.

Рокки потерся о ногу Престона. Тот оттолкнул пса, и собака, отскочив, удивленно посмотрела на Престона большими печальными глазами.

– Мы любим друг друга. А все остальное – мелочи.

– Мелочи? – Натан еле сдерживался, изо всех сил стараясь говорить как можно тише и медленнее. – Эти самые мелочи разбросают вас в разные стороны, оторвут друг от друга с мясом, мальчик мой.

– Не смей называть меня мальчиком!

– Не буду, когда ты покажешь мне, что можешь зваться мужчиной.

Натан встал и сделал шаг к сыну, но на полпути остановился, бессильно уронив руки. Ему хотелось взять мальчишку за плечи и хорошенько тряхнуть. Черт, как хотел он показать мальчишке свою любовь! Знать бы как – и он бы достал для него луну с неба.

Престон стоял совсем близко, но Натан не мог коснуться его души. И все же он должен был попытаться.

Рокки потерся о ногу Натана и заскулил. Натан наклонился и почесал пса между ушами.

– Я хочу, чтобы ты жил счастливо, Престон. Женился и жил счастливо. И это значит, что твоя избранница будет счастлива с тобой. Если случится не так, несчастны будете вы оба. – Натан сделал еще один шаг к сыну. – Тутти молода. Если ты не дашь ей шанс расправить крылья и не дашь такой же шанс себе, рано или поздно ты об этом пожалеешь. Мне бы хотелось оградить тебя от разочарований.

Престон с кислой миной метнулся к двери, но у выхода обернулся.

– Именно поэтому мне не хотелось сегодня с тобой встречаться. Я знал, что мне придется выслушать еще одну лекцию, а это трата времени. И моего, и твоего. – Престон пожал плечами и, угрюмо взглянув на отца, сказал: – Хочешь ты того или нет, но я женюсь на Тутти, как только окончу колледж.

– А как насчет Тутти? Ей еще два года до окончания, если не больше.

– Мы решим, что нам делать, когда поженимся. Сейчас мы оба абсолютно уверены, что должны жить вместе.

– Понимаю.

Натан сжал кулаки, стараясь укрепиться в своей решимости, заглушить голос сердца.

– Тогда ты, Престон, вынуждаешь меня на решительные меры, – сказал Натан спокойно. – Мне совсем не хочется этого делать, но я не стану более тебя содержать. И это значит, что тебе придется найти работу.

Престон замер.

– Это нечестно! Где мне найти время, чтобы учиться?

– Когда мне было столько, сколько тебе, у меня оставался год до окончания университета, в котором я учился заочно: я служил во флоте, и твоя мать вот-вот должна была тебя родить. Жизнь не баловала нас обоих. Я старался сделать как лучше, но, быть может, настало время и тебе узнать, что такое настоящая ответственность. Возможно, забота о хлебе насущном поможет тебе понять, что для тебя хорошо, и что – нет.

Не говоря ни слова, Престон повернулся и вышел из комнаты. Минуту Натан стоял неподвижно, потом бросился следом за Престоном.

Престон уже был в машине, готовый захлопнуть дверцу и уехать.

– Погоди, сын. Не пойми меня превратно. Никто тебя не гонит. Это твой дом и останется твоим до тех пор, пока ты этого захочешь. Тут ты всегда будешь желанным и… нужным.

Престон старательно отводил взгляд от отца.

– Мне надо ехать, – тихо сказал он.

Натан отошел от машины. Глядя, как уезжает сын, он чувствовал пустоту на душе. Словно надежда оставила его навсегда. Сжав руки в карманах, он подумал о Меган и о тех нескольких минутах, когда он ощущал подле себя родственную душу, близкого человека. Даже если эта близость была лишь игрой его воображения, ему хотелось быть рядом с ней. Здесь и сейчас.

Меган уже пожалела о том, что ее занесло в этот бутик на Северной улице. Тогда она не встретилась бы с Мадлен, а если бы она не познакомилась с этой дамой, то могла бы сегодня остаться дома, вдали от любопытных глаз.

Меган смотрела на себя в большое зеркало. Как это только Мадлен удалось уговорить ее пойти на вечер с танцами? Меган не была готова к такого рода увеселениям. Большинство людей на вечере будут ей незнакомы. В основном все придут парами. Она будет чувствовать себе неловко.

Интересно знать: как народ в Фармвилле одевается на подобные мероприятия? Голубое шелковое платье, выбранное Меган, было предназначено не для того, чтобы ослеплять, а скорее чтобы сделать ее незаметной. Меган предпочла бы выглядеть скромно одетой, чем привлекать к себе внимание. Вынув из ушей бриллиантовые сережки, она заменила их скромными золотыми без камней. Единственным украшением простого платья была золотая цепочка.

Будет ли там Натан Кинкейд? Когда он принес ей ту корзину сосновых щепок, он, как безошибочно угадала Меган, искренне хотел, чтобы она пошла с ним. Теперь Меган пожалела о том, что никак не дала ему понять, что не против иметь его своим спутником. Если бы на вечере Меган почувствовала себя неприкаянной, он бы понял. Его она могла бы попросить увести ее оттуда без опасений быть превратно понятой.

В дверь зазвонили. Сердце у Меган подпрыгнуло. Она согласилась, что Мадлен и ее кавалер заедут за ней, но лучше бы она не соглашалась. Ей совсем не хотелось притворяться, будто она прекрасно себя чувствует и отлично проводит время уже в машине, по дороге на ужин.

Снова зазвонил звонок. Меган положила в сумочку надушенный носовой платок и пошла открывать.

– Ты только полюбуйся, – прошептала Мадлен на ухо Меган, едва они заняли места за длинным столом в одной из комнат. – Все мужчины на тебя смотрят. Готова поспорить, – со смехом добавила она, – что кое у кого завтра на ногах синяки появятся. Сама видела, как Кэти Кэллоуэй пинала под столом своего Джима Боба за то, что он на тебя так пялится.

– Кэти и Джим Боб? Вот так имена! – со смешком заметила Меган. – Откуда только такие берутся?

– Это еще что – в нашем Фармвилле и не такое услышишь. Я же обещала тебе, что ты хорошо проведешь время. Лишь об одном прошу: не строй глазки моему парню.

– Так что, Паркс – твой парень? Ты не говорила мне, что у вас все так серьезно.

– Он еще не знает, насколько у нас все серьезно, – со смехом сказала Мадлен. – Ты не против, если мы потанцуем? Мне надо пользоваться любой возможностью, чтобы стать ближе этому мужчине.

– Иди танцуй. Я немного посижу и огляжусь.

Мадлен вспорхнула, задев Меган красным шифоновым шлейфом платья, и Меган улыбнулась подруге, подумав, что немного завидует той простой и лишенной проблем жизни, которую, судя по всему, ведет Мадлен.

Внезапно у Меган перехватило дыхание. Натан был здесь, не далее чем в десяти шагах от нее. Симпатичная брюнетка прижималась к его широкой груди – та самая женщина, которую она уже видела у него в доме. Надеясь, что Натан не успел ее заметить, Меган отвернулась.

Но не прошло и секунды, как ее взгляд снова упал на танцующую парочку. То, как эта женщина прижималась к Натану, говорило о несомненной близости, существовавшей между ними. Медленный танец сменился быстрым, и парочка скрылась из вида, пропав в толпе.

– Увидела знакомого? – спросила Мадлен, опускаясь в кресло.

– Ты уже натанцевалась?

– Не надо было надевать такие каблуки. К тому же туфли жмут в носке. Пальцы сдавило – ужас. Хочешь, Паркс принесет тебе чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

– А я бы выпила стакан вина.

Мадлен попросила Паркса принести ей выпить, улыбаясь ему во весь рот и похлопывая по руке. Затем, отправив своего спутника в бар, Мадлен обратилась к Меган:

– Послушай, там не Натан Кинкейд с Дженни Уэст?

– Кто такая Дженни Уэст?

– Натан платит ей за то, чтобы присматривала за его домом, когда он в отъезде. Дженни уже давно положила на Натана глаз, не понятно только, что она в нем нашла. Это тем более странно, что он, по ее же словам, не питает к ней никаких чувств.

У Меган отлегло от сердца. Дженни Уэст – всего лишь прислуга.

– Так тебе не нравится Натан?

– А что в нем может нравиться? – удивилась Мадлен. – Я к нему совершенно безразлична. Но я знаю людей, которые его на дух не выносят.

– Почему? Мне он кажется вполне правильным человеком.

– Он не святой, это факт. Сара, его жена, не была счастливой женщиной. К своему сыну он тоже был не слишком добр. Как люди говорят, весь в отца пошел.

Меган нахмурилась.

– А отец Натана тоже был суров к нему?

– Насколько я слышала, старик никому спуску не давал. Ты знаешь о том, что он убил человека?

Меган кивнула.

– Я слышал, что он стрелял, потому что защищался.

– Господи! От кого защищаться? Мелвин Хейс хоть и был горячая голова, но не попал бы с двух шагов и в стену амбара. Калеб Кинкейд мог бы выстрелить, чтобы попугать Хейса, но убивать его было ни к чему. Да только Калеба волновала одна вещь на свете – его земля. И Натан такой же.

– Ты так говоришь, – осторожно заметила Меган, выпрямив спину, – будто Натан Кинкейд тебе небезразличен.

– Знаешь, мне просто не хочется, чтобы Дженни – хорошая женщина – страдала из-за Натана. И не только Дженни – любая. Неужто можно в такого влюбиться…

– Он обижал жену?

– Обижал? – переспросила Мадлен. – Даже не знаю, что и сказать. Если ты спросишь меня, бил ли он ее или что-то в этом роде, я скажу – нет. Они жили все вместе в том большом доме, принадлежавшем отцу Натана, и она присматривала за домом, садом и за всеми мужчинами. Готовила на всех, стирала, ну ты знаешь… Она никуда никогда не выходила, ничем не занималась, кроме работы по дому. Натан, похоже, столь же прижимист, когда речь идет о деньгах, как и когда речь заходит о земле.

– Мне кажется, многие женщины, у кого есть семья, слишком заняты, чтобы иметь желание и время развлекаться. А когда у тебя к тому же хозяйство, ферма…

– Брось, Меган, – раздраженно заметила Мадлен и нетерпеливо взглянула в сторону бара. – Ты же сама никогда не жила как крестьянка. Надеюсь, Дженнифер скоро о нем забудет.

– Не вижу, в чем проблема, тем более если Натан не заинтересован в отношениях с ней.

– Он ведь может и передумать. Дженни – замечательная женщина, но она так просто не сдается. Все вокруг ее обожают, так почему Натан должен быть исключением? – Мадлен виновато улыбнулась. – Ну зачем тебе все это? Смотри, как весело вокруг. Музыка играет. – Мадлен стала притопывать в такт. – Впрочем, у Натана есть одно, но существенное достоинство. Он богат, как Крез. Если Дженни выйдет за него, то хоть часть этих денег будет истрачена с пользой.

– Дженни весьма привлекательна, – сказала Меган. – Она была замужем?

Мадлен засмеялась.

– Конечно! Дженни нравится мужчинам и охотно принимает их знаки внимания. Она вышла за Джеффри Уэста сразу по окончании колледжа. Прекрасная была пара. Дженни на мужа нарадоваться не могла. Все для него делала. И вдруг он заявляет, что влюбился в свою секретаршу. Не могу понять, как это случилось. Дженни к нему так и липла, носилась с ним как с писаной торбой.

– Вот и доносилась, что он от нее сбежал.

Мадлен смотрела на подругу во все глаза, и Меган пожалела о сказанном.

– Некоторым мужчинам не нравится, когда с них пылинки сдувают, – осторожно проговорила она. – Нельзя слишком сильно им докучать.

– Дженнифер ему не докучала, – с нажимом на последнем слове сказала Мадлен, ясно давая понять, что ей, Меган, чужой здесь, не позволено критиковать местных старожилов. Это прерогатива жителей городка.

– Я хотела сказать, – объяснила Мадлен, – что ей нравится заботиться о любимом человеке.

Меган почувствовала, как в ней вскипает что-то темное и злобное. Воспоминание о том, как Дженни липла к Натану, вызвало к жизни чувства, которые не просто озадачили и обеспокоили, но испугали Меган. Если Натан не интересовался Дженнифер как женщиной, тогда какого черта он сюда явился с ней? Но какое дело до этого ей, Меган?

Меган испытала облегчение, когда Паркс вернулся к столу. Он отдал Мадлен вино, а сам пригласил Меган танцевать.

– Смотрите в оба. Мадлен обожает разыгрывать роль Купидона, и, судя по тому, как на вас сегодня смотрят мужчины, могу сказать, что вы и оглянуться не успеете, как придете к ней в магазин за свадебным платьем.

– Мы с Мадлен знакомы недавно, но она уже достаточно хорошо меня знает, чтобы не верить в подобный поворот событий, – с улыбкой ответила Меган.

Паркс был хорошим танцором, и Меган, к собственному удивлению, отметила, что ей приятно танцевать.

– Мой опыт подсказывает, что хороший брак – подарок богов. Я не верю в улыбки фортуны и поэтому не планирую еще раз вступать в брак, Паркс, – добавила Меган.

Чья-то рука легла Парксу на плечо.

– Надеюсь, вы не делаете даме предложение, дружище? – спросил Натан, без обиняков отбивая у Паркса партнершу.

– Вы потеряете время зря, – ответил Паркс, подмигнув Меган. – Дама только что сказала, что она не из тех, кто выходит замуж.

Натан засмеялся и притянул Меган ближе к себе. У нее захватило дух. Никогда прежде она ничего подобного не испытывала. И когда его ладонь скользнула по спине, чтобы лечь на талию, по телу Меган побежали мурашки.

– Значит, вы все-таки пришли, – тихо проговорил он.

– Я выбрала меньшее из двух зол, решив прийти самой, не то Мадлен притащила бы меня сюда на буксире.

– Тогда я должник Мадлен.

Он привлек ее еще ближе к себе. Сквозь тонкую ткань шелкового платья она чувствовала каждый дюйм его тела, которое не просто касалось ее – жгло.

Когда-нибудь кончится эта музыка? Меган начала уже побаиваться, что сгорит заживо в его объятиях.

Наверное, стоило убежать, но он держал ее слишком крепко. Она могла бы попросить его отпустить ее, но боялась задеть его самолюбие. Поэтому она не знала, как поступить. Этот мужчина имел над ней странную власть.

Его рука крепче сжала ее талию. Он вел ее уверенно и властно.

– Я был бы разочарован, если бы не встретил вас здесь. Я нуждался в женщине, способной поднять мне настроение.

Тембр голоса Натана взволновал ее не меньше, чем его слова. Даже если эти слова были лишь данью вежливости.

– Вряд ли вашей спутнице понравилось бы то, что вы сказали.

– Спутнице? Какой спутнице? – Натан чуть отстранился и, глядя ей прямо в глаза, сказал: – Я здесь сам по себе. И сказать по правде, я рад, что пришел. Как правило, мне такие мероприятия не по душе, но у меня было предчувствие, что тут я встречу вас. – Он снова прижал ее к себе, поглаживая ее ладонью по спине. – Вы возбуждаете мужской аппетит, Меган Эшвуд.

Меган натянуто рассмеялась, стараясь не замечать приятного холодка, побежавшего по спине.

– Вы сегодня на редкость бойкий на язык.

– Бойкий?

Он неожиданно приподнял ее, оторвав от земли. У Меган захватило дух от восторга.

– Это потому, что я сейчас знаю, что делаю, – продолжал Натан. – Вы заморочили мне голову, леди. Но видеть вас тут, держать вот так… здорово помогает для прочищения мозгов.

– Сначала вы называете меня янки, потом утверждаете, что я морочу вам голову. Вы очень учтивы.

Натан остановился посреди танцевальной площадки, глядя на нее сверху вниз.

Меган поймала себя на том, что смотрит ему в глаза, потеряв всякое представление о пространстве и времени. Собрав волю в кулак, она сказала:

– Натан, люди смотрят. Кто-нибудь решит, что я наступила вам на ногу.

– На самом деле вы покалечили меня куда серьезнее. Вы коснулись моего сердца и наполнили его томлением. Вы ведь не станете разбивать мне сердце, правда, янки?

Натан Кинкейд, тот, которого она знала, никогда бы такого не сказал! Ее сердце бешено колотилось, а воздух стал разряженным, как высоко в горах.

– Вы что, пьяны? – спросила она.

– Я не абсолютный трезвенник.

Он усмехнулся и повел Меган в танце.

– А вы любите выпить?

– Иногда я не против отведать хорошего мартини.

– Я думал, вы предпочитаете коктейль «Манхэттен».

– Я не так часто пью, чтобы считать себя знатоком коктейлей, – сказала она, пропустив мимо ушей его колкость.

«Хотя сейчас ничего не имела бы против хорошего коктейля», – подумала Меган. Ей требовалось что-то горячительное, чтобы успокоиться. Какими чарами околдовал ее этот мужчина?

– Это второй танец. Проводите меня к столу. Мадлен…

– Мадлен меня не одобряет. Это вас беспокоит?

– Почему вы так решили?

Он прижал ее к себе теснее и рассмеялся. Меган уловила нотки сарказма.

– В Фармвилле фамилия Кинкейд не способствует установлению популярности. Вам стоило хорошенько подумать, прежде чем соглашаться со мной танцевать.

Меган могла бы напомнить ему, что у нее никто не просил согласия. Он просто забрал ее у Паркса. Но все равно, возможно, он был прав. Ей совсем не место в объятиях Натана Кинкейда, и в то же время она так славно чувствовала себя в кольце его рук.

– Мне нравится танцевать, – сказала Меган, – и я рада, что Мадлен настояла на том, чтобы я пришла.

– Так вам нравится танцевать со мной?

– Да, – призналась Меган.

– А может, еще как-нибудь потанцуем вместе? Только на этот раз пусть нас будет всего двое: я и вы.

– Натан Кинкейд, нелюдим, отшельник, приглашает меня на танцы… – Слово «отшельник» случайно сорвалось с ее губ.

– Кто?

– Мне не следовало этого говорить. Я просто повторила то, что о вас слышала.

– Наверное, это правда. Но в ваших устах это слово звучит как…

– Грубость. Превышение полномочий. Нарушение презумпции невиновности.

– Да нет, все не так. Я знаю, что Мадлен не единственная, кто меня не любит. Признаться, мне плевать, что они говорят или думают.

Меган нравилась в нем эта черта. Он был сам по себе и жил своим умом, да и говорил лишь то, что думал.

Натан коснулся пальцем ее подбородка.

– Но мне не все равно, как вы ко мне относитесь, – тихо добавил он.

– Натан, я…

– Голубой вам к лицу. И это мой любимый цвет.

Он улыбнулся, и она почти забыла о том, что они были не одни на танцплощадке. Хорошо, что она пришла.

– Мне не удастся уговорить вас уйти? – спросил он.

– Вы, наверное, могли бы и потому, я надеюсь, не будете пытаться.

Догадался ли он, насколько соблазнительно прозвучало его предложение?

Он не настаивал. И Меган почувствовала сильнейшее разочарование. Взяв Меган под руку, он повел ее через переполненную площадку к столу.

– Мы еще увидимся, – сказал он, – и в следующий раз на моих условиях. Только вы и я.

Меган опустилась на стул и посмотрела ему вслед. Натан, пробираясь сквозь толпу, шел к выходу. Один пришел – один ушел. Он не остался на ужин. Что означают эти его условия? Хотела бы она сама иметь столь же твердые убеждения. То, что, как она надеялась, могло перерасти в дружбу, обрастало неожиданными осложнениями. Его улыбка, голос, его прикосновения слишком сильно волновали ее. И все же ей хотелось встречаться с ним. На любых условиях, которые он сочтет нужным поставить.