Текст книги "Сохрани меня (ЛП)"

Автор книги: Лейтон Дель Миа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Он лениво сканирует моё лицо и шею, спускаясь к груди, а потом возвращаясь назад к глазам.

– Доверься мне, – произносит он. Меня ослепляет чёрный шёлк. Я поднимаю голову, пока он завязывает шарф так туго, чтобы тот не спал. – Хорошая девочка.

Я, напряжённая и взвинченная от предвкушения его прикосновений, жду в темноте. Когда влажные губы скользят по изгибу моей шеи, мои руки дёргаются в верёвках. Его рот остаётся там, потом исчезает и снова появляется на моей левой груди. Язык скользит вниз по соску, нежно всасывая его в рот. Кельвин продолжает свой путь – медленно и умеренно – между моих грудей, по животу и тазовой кости. Я с трудом дышу, и моё тело дрожит, когда его рот снова исчезает. Я шире развожу ноги, приветствуя то, что, уверена, должно произойти. Мой мозг обжигает одна только мысль о том, что мои бёдра двигаются нетерпеливыми умоляющими движениями. Он однократно проходится языком, и я чувствую его улыбку.

Кончик его языка входит глубже в меня, обводит мою киску и вторгается глубже. Каждый мой нерв пылает, кричит, умоляя о большем, пока Кельвин осторожно, но с нарастающим давлением продолжает пробовать меня. Спинка кровати дрожит от того, с какой силой я натягиваю верёвки. Я хочу схватить его за волосы и притянуть ближе к себе.

– На вкус ты даже лучше, чем я помню, – произносит он, целуя мой разгорячённый центр.

– Я хочу попробовать, – выдыхаю я.

Его рот исчезает, и вместо него я получаю тепло его тела.

– Только попробуй, – произносит он после краткого поцелуя. Я облизываю с губ свою влагу и ищу больше, поднимая голову вверх, желая найти его. – А теперь откройся шире, – произносит он, щёлкая языком. – Не здесь.

Я закрываю рот и раздвигаю ноги. Его член – а в данный момент будто колонна из камня – скользит вверх и вниз по моей влаге.

– Как ощущения? – спрашивает он.

Мой ответ едва ли можно услышать из-за стона:

– Больше.

– Хоть и хочу, чтобы ты кончила на мой язык и можно было вылизать тебя дочиста, я также хочу, чтобы ты кончила со мной внутри.

– Да, Кельвин.

– Скажи это снова.

– Да, Кельвин, – повторяю я, пока он продолжает своё медленное скольжение по мне. – Всё, что захочешь.

Его губы соединяются с моими, и я глотаю крик, когда он прижимает головку к моему входу. Мои ладони сжимаются в кулаки, когда он медленно входит в меня. Изысканное удовольствие и лёгкая боль почти напоминают агонию, когда он растягивает и наполняет меня, заставляя моё тело открыться ему и принять его.

Хочу сказать ему двигаться быстрее, но переживаю, что стану давить на него. Я не знаю, каково будет вернуть старого Кельвина. Мои ноги – единственное средство, с помощью которого могу приблизить его к себе, так что я крепко обнимаю его ими за талию. Я повисаю на нём, выгибая спину, когда он входит в меня на полную длину с большей силой.

– Позволь мне увидеть тебя, – умоляю я.

Его рот снова накрывает мой. Поцелуй требовательный, когда он притягивает меня крепче к основанию своего члена с каждым движением бёдер. Я в пропасти мрака, тону в ощущениях и удовольствии, пробирающем до костей, пока этот мужчина завоёвывает каждую часть моего тела. Слышны лишь звуки наших голодных тел и мои резкие вдохи, которые прерывают его грудное рычание.

– Господи, Кейтлин, – протягивает он. – Как долго этого не было. Я хочу трахнуть тебя. Ты готова?

– Сделай это.

– Попроси об этом.

– Пожалуйста, Кельвин… Просто трахни меня наконец.

Воздух между нами накаляется и испаряется за секунду до того, как он вколачивается в меня, вдавливая в матрас. В своём стремлении он ненасытен. Ослеплённая и со связанными руками, я могу лишь принимать его твёрдость и чувствовать каждую настоящую секунду этого. Я распадаюсь: белое поглощает чёрное, пока я отдаюсь ему. Моя киска сжимается и высвобождается вокруг него. Я могу лишь извиваться и бороться со своими оковами, когда кончаю. Я теряюсь в приятном ощущении, пока он продолжает насаживать меня, следуя к собственному завершению.

– До сих пор хочешь попробовать себя? – тяжело дышит он над моим ухом.

Я не успеваю ответить, и он выходит из меня.

Я издаю звук протеста с его исчезновением, но машинально открываю рот, когда чувствую давление на губы. Кельвин наполняет мой рот собой, пока не достаёт до стенки моего горла. Он вколачивается в меня, будто никогда и не останавливался, и первая капля его спермы касается моего языка. Он хватает мои волосы, удерживая голову на месте, пока изливается. Густая липкая жидкость переливается через мою нижнюю губу и стекает по подбородку. Он резко срывает повязку с моих глаз и слезает с меня. Я моргаю несколько раз, пытаясь проглотить то, что осталось у меня на языке.

Слюна собирается во рту, и я содрогаюсь без него. Его пальцы втискиваются между моей кожей и верёвкой, чтобы развязать меня. Я вращаю затёкшими запястьями и вытягиваю руки.

– Как это было, воробушек? – спрашивает он, снова накрывая моё тело и располагаясь между моих ног.

Я киваю и не дышу, когда он убирает спутанные волосы с моего лица. Он оставляет быстрые поцелуи на моём лбу и спускается по щекам, пока не находит губы. Я ожидаю нежности, но его рот горячий и быстрый на моём, а язык пробирается в мой жаждущий рот.

– Ты, – выдыхает он между поцелуями. Мои руки зарываются в его волосы, и он стонет, когда я тяну. – С тобой так хорошо. Не знаю, как позволил тебе уйти.

Его слова заставляют мои пальцы сжаться на его коже. Было время, когда я чувствовала ярость из-за того, что он позволил мне уйти, но сейчас жажду наверстать упущенное время.

– В этот раз не уйду, – говорю я на выдохе. – Моё место здесь.

Он уже возвращается назад, будто и не выходил из меня. Его тело двигается на моём длинными волнообразными движениями, когда мы снова соединяемся, но в этот раз дольше и медленнее.

– Эта часть тебя принадлежит мне, – хрипло произносит он у уголка моего рта. – Я бы убил тебя, чтобы никакому другому мужчине она не досталась.

Я мучительно стону, захватывая его слова и проглатывая их. Они должны пугать меня, но нет. Они заставляют меня желать, жаждать. То, что я держу внутри, начинает выплывать наружу. После смерти своих родителей я никогда не мечтала о том, чтобы меня так желали.

Его толчки продолжаются в ровном дразнящем темпе, заманивая меня глубже и исчезая быстрее, чем я могу схватить его. Я никогда не чувствовала, чтобы мной так всеобъемлюще владело что-то или кто-то, даже я сама.

Его лицо так близко над моим, что кончики наших носов соприкасаются.

– Я не могу измениться, Кейтлин. Ты можешь принять меня таким: хорошим и плохим?

– Да, – немедля отвечаю я. – Я приму тебя любым.

– Почему? – шепчет он. – Ты заслуживаешь принца, а не чудовище.

– Потому что я твоя. Ты – мой принц и моё чудовище. Ты – мой каждый болезненный вдох, который сохраняет во мне жизнь.

Его следующее слова доносятся с жёстким толчком.

– Я до сих пор могу причинить тебе такую боль, что ты не восстановишься.

– Мне плевать.

– Думаешь, я не причиню?

– Я не знаю.

– Я навсегда оставлю тебя в этом поместье. Запру все двери.

– Тебе не придётся.

Кельвин рычит и сокращает расстояние между нашими губами. Он никогда не избавится от этого зла. Оно там, даже если он занимается со мной любовью: царапает, будто ищет кровь, кусает, будто впивается в кожу. Оно в его честных и острых словах. Я жажду его таким. Моё желание чувствовать боль возникает из-за того, что он позволяет мне показать её, почувствовать её снова, но, когда Кельвин здесь, он режет глубже, чем любое лезвие, и слизывает кровь. Мысль о том, что он вскроет меня и выпьет каждую каплю моей жизни, сокрушает землю под моими ногами, и я падаю. Кончаю сильнее, чем только что до этого, а он удерживает мои волосы своими крепкими пальцами с такой же нежностью, с которой входил в меня всё это время. Я обнимаю его за шею и вцепляюсь в его тело, пока он бурчит что-то возле моей кожи, но слова теряются в тяжёлых выдохах и звуке шлепков кожи об кожу. Он безжалостен: его увесистые яйца шлёпают по моей заднице, а моя грудь раскачивается. Если ему нужно то же, что и мне, я дам ему это, вцепившись ногтями в его спину.

– Я собираюсь кончить в тебя, воробушек, так глубоко в тебя.

Ему даже не удаётся закончить фразу, когда он погружается в меня до основания и, дёрнувшись, изливает в меня свою сперму. Шея Кельвина напряжена, а глаза не отпускают мои. С тяжёлым дыханием он падает, и я чувствую весь его вес. Через мгновение он собирается скатиться с меня, но я не позволяю ему.

– Не надо, – умоляю я. – Ты не раздавишь меня.

Он раздавит, но я хочу почувствовать каждый его вдох. Когда он накрывает меня и находится внутри меня, я к нему ближе, чем когда-либо была с кем-либо, но для меня это всё равно недостаточно близко. Хочу забраться внутрь него. Думаю, я, возможно, одержима.

Мои руки скользят вниз, и я хватаюсь за его плечи.

– Какой я была? – спрашиваю я спустя некоторое время. Задавая вопрос, я закрываю глаза, хотя в комнате темно и он даже не увидит моего лица. – Когда была маленькой девочкой?

Это не то, что я имею в виду, но позволяю ему ответить.

– Я хотел удержать тебя. Ты была тихой, но в тебе была целая вселенная, которую ты никогда не показывала.

Мои веки тяжелеют, и влага грозится соскользнуть по щеке.

– Ты была счастлива? – спрашивает он.

Голос глубокий, и он так сильно хочет, чтобы я ответила, что была.

– Я была благодарна. У меня больше никого не было. Плохие девочки отправляются к плохим семьям, как они говорили. Я пыталась быть хорошей каждый день, чтобы они не отдали меня, – я делаю паузу, вдыхая, дабы не выпустить слёзы. – Ты сохранишь меня, Кельвин?

Он зарывается носом в мои волосы.

– Я эгоистичный ублюдок. Да, я сохраню тебя, даже если это убьёт нас обоих.

Моё сердце увеличивается, а затем сжимается, будто его слова стали ножницами, которые обрезали оковы.

– Может быть, вместо того, чтобы убить нас, это сохранит нам жизнь, – кажется, он улыбается возле моей кожи. – Я так устала, – произношу я. – Но не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.

– Спи, птенчик. Неизвестность заканчивается.

Глава 3.

Кельвин.

Прежде чем Кейтлин уснула, я скатываюсь с неё, а она хрипло бурчит:

– Может, нам остаться?

Я предпочитаю игнорировать её предложение о том, что нам стоит начать жить здесь: в месте, которое преследует её днями и ночами. Она вслепую ёрзает в моей постели, пока я не притягиваю её к себе, и после этого всего лишь за секунды её тело расслабляется.

Она до сих пор здесь, со своей мягкой кожей и спутанными волосами, свернулась возле меня клубочком. Вспомнит ли то, что я говорил прошлой ночью, когда она с таким желанием впустила меня обратно? Испугается ли меня днём? Она всегда была на расстоянии вытянутой руки: «Ты моя, ты принадлежишь мне, я хочу владеть тобой, как вещью». Она больше не обязанность, и её безопасность всего лишь крупица того, что я теперь хочу.

Кейтлин резко открывает глаза, будто проснувшись от кошмара, но её веки остаются полузакрытыми, а на губах появляется улыбка.

Я прижимаю её к себе:

– Доброе утро.

– Я забываю, как иногда было прекрасно проснуться в этом доме. Он всегда был таким тёмным, что свет превращался в нём в нечто особенное.

– Ты поэтичная по утрам.

Из уст Кейтлин доносится хохот. Когда я возвращаю ей улыбку, между её бровей появляется складка.

– Мы могли бы остаться, Кельвин. Странно, но здесь будто дома.

– Ты ведь несерьёзно?

Она кивает, прижимаясь ладонью к моей груди. Я закрываю глаза и, кажется, даже рычу. Так приятно чувствовать её пальцы на своей груди, в волосах – кожа на коже.

– Мы не останемся здесь.

– Ты не хочешь?

– Нет. Я найду нам что-нибудь другое. Я не хочу жить здесь с воспоминаниями.

– Но здесь очень красиво, и это – твой дом. Он принадлежал твоим родителям. Ты говорил, что твой отец помогал строить его.

Я смотрю на неё, изучая.

– Мне плевать. Это даже обсуждать смешно.

Она привстаёт на локте, и её глаза встречаются с моими.

– Ты уверен, что хочешь всего этого? Может, это слишком рано? Может, ты хочешь остаться здесь, а когда настанет подходящее время, я могу переехать сюда.

Я обнимаю её за затылок и притягиваю к себе.

– Когда найду новое место, я хочу, чтобы ты была там со мной. Поместье в прошлом, и оно всё равно очень далеко от галереи.

– Ты всё равно ездил на работу на машине.

– Это другое.

– Оу, – она смотрит вниз. С видимой нерешительностью она спрашивает: – Кельвин?

– Да, воробушек.

– Это из-за К-36 ты был бесплоден?

Её вопрос застаёт меня врасплох, но я наблюдаю за ней, пока она снова не поднимает на меня взгляд.

– Да.

– Это значит, что теперь всё нормально?

– Не знаю.

Она кусает нижнюю губу:

– Я принимаю противозачаточные.

– Думаю, так даже лучше. Тебе не кажется?

Она кивает, снова смотря в сторону, но всего лишь на краткое мгновение.

– Ты скучаешь по нему? По Герою?

Я сглатываю и качаю головой. Я не хочу признаваться ей, что скучаю. Герой во мне. Это то, из чего я сделан. Мне даже не нужен титул, но кто я без него – не знаю. Не сомневаюсь, что моё решение было правильным, но только потому, что К-36 выводится, не значит, что я изменился. Я до сих пор хочу вершить правосудие – иногда самым жестоким способом. Я до сих пор лелею тёмные желания контролировать, владеть, убивать. Моя сила, может, и уменьшилась, но я остаюсь сильным спустя годы борьбы и тренировок.

Я переживаю о маленьком воробушке в моих руках. Нет, прекращение инъекций не изменило меня. Я всё ещё остаюсь настолько эгоистичным, обнимая её таким образом, что могу прекратить всё, разрушив её.

Глава 4.

Кейтлин.

– Думаю, я готова поговорить о времени, когда я была в плену.

– Это отличная новость, Кейтлин.

– Пожалуйста, доктор Адамс. Зовите меня просто Кэт.

– Прости. Я забываю. Начинай.

– Как мне это сделать?

– На протяжении наших консультаций ты упоминала о времени, проведённом в поместье. Почему бы тебе не начать с твоего первого дня там? Каким он был?

– Я проснулась в странной кровати. Комната была огромной и прекрасной, но я была сбита с толку. Пожилой мужчина представился дворецким. В итоге я успокоилась, и он провёл мне экскурсию. Дом был огромным. Там было всё, что кто-либо когда-либо мог хотеть.

– А твой похититель?

– Долгое время я не знала, кто им был. Я ненавидела это. Хотела поговорить с тем, кто был главным, но не могла. Когда я наконец-то встретила его, он не дал мне никаких ответов, что сделало всё только хуже. Я никогда не знала, умру ли или останусь в живых, как и не знала причину, по которой оказалась там.

– Кто он был?

– Он был, – делаю паузу, чтобы обдумать, какими словами точнее описать Кельвина. – Он был сильным человеком со скверным характером. Но ещё и очень красивым.

– Красивым? – спрашивает он.

– Да. Я встречала его до того, и он мне нравился. Я даже желала, чтобы он заговорил со мной или хотя бы заметил меня по какой-то причине.

– Как ты встретила его до этого?

– Я лучше не буду говорить.

– Очень важно быть честной.

– Я не раскрою вам его личность.

– Ты говоришь, что у него был скверный характер. Он когда-нибудь причинял тебе боль?

– Нет. Несерьёзно. Но были и другие способы наказания.

– Например?

– Когда я не слушалась или отвечала ему… Ну, однажды он запер меня в подвале на несколько дней. Но иногда мои капризы наказывались сексом.

– Он сексуально домогался тебя?

– Кажется.

– Ты провоцировала его на это?

– Нет.

– Ты хотела этого?

– Не всегда.

– Ты говорила «нет»?

– Иногда.

– Значит, это на самом деле сексуальное домогательство и изнасилование. Думаю, мне не стоит говорить тебе, что эти вещи тяжело пережить. Ты говоришь, что была в плену около тринадцати недель. Как долго продолжалось домогательство?

– Оно началось, когда я встретила его.

– И полагаю, закончилось, когда ты уехала.

– Нет. Вернее, в какой-то мере. Это больше не было домогательством.

– Извини?

– Иногда это было по обоюдному согласию.

– Понимаю. Ты начала наслаждаться этим.

– Не просто наслаждаться. Я хотела этого. Он очень хороший любовник.

– Ты говоришь о нём в настоящем времени?

– Был.

– Ты до сих пор видишься с ним?

Мои глаза быстро мечутся по офису.

– У меня могут быть проблемы из-за этого?

– Нет.

– А у него?

Доктор Адамс ёрзает в своём кресле, потом кладёт ручку, чтобы соединить руки у своего рта.

– Кэт, бывают случаи, когда жертва влюбляется в своего похитителя. Но теперь, будучи свободной от него, ты могла бы подумать над тем, что тобой манипулировали. То, что ты считаешь любовью, на самом деле может быть иллюзий, созданной твоим похитителем. Ты больше не связана с ним, и, если он угрожает тебе, чтобы остаться с тобой в отношениях, есть способы, о которых мы с тобой можем подумать. С или без привлечения полиции.

– Знаю, как прозвучат мои слова, доктор, но это не тот случай. Я хочу быть с ним. Мы не говорили на протяжении трёх лет после моего плена. Когда он снова вернулся в мою жизнь, всё стало на свои места. Я имею в виду, она перестала быть чёрно-белой, но… Я скучала по нему. Я люблю его.

Он кивает:

– Я не осуждаю тебя. Понимаю, как это могло случиться, и три года – большой срок, чтобы находиться порознь. Хотя это и не основа для нормальных отношений, но типичный похититель – это тот, кто может с лёгкостью манипулировать, обманывать и быть садистом. Ты бы могла охарактеризовать его такими словами?

– Я – нет.

– Здесь ты можешь говорить правду. Он не услышит тебя, а между мной и тобой есть врачебная тайна.

Я провожу ладонями по бёдрам и смыкаю их на коленях.

– Да. Да, его можно описать всеми этими словами. Но он пытается быть лучше.

– Это распространённый ответ среди женщин, которых втянули в насильственные отношения. Постарайся отстраниться от ситуации и посмотреть на это объективно. Ты можешь это сделать?

– Я могу попытаться.

– Что ещё ты видишь? Ты видишь влюблённую женщину или женщину, которую обманули в том, что она влюблена?

Доктор Адамс смотрит на мои руки. Мои ногти впиваются в кожу на ладонях, так что я ослабляю хватку.

– Я знаю, как должна, по-вашему, ответить, но это просто не про нас. Он и я были отдельно друг от друга три года, и мы всё равно возвращаемся друг к другу. Без него я не была целой. Я была лишь оболочкой. Мы уже не такие, какими прошли через всё это.

– Кэт, ты с ним в отношениях сейчас?

– Да.

– И ты любишь его?

– Да.

– Он любит тебя?

– Да.

– Думаю, нам есть о чём поговорить в пределах этой темы. Могу я быть откровенен с тобой? – я киваю. – Я хочу, чтобы до нашего следующего сеанса ты подумала вот о чём: люди, которые меняются, сталкиваются со сложностями. Он лучше сейчас, потому что у него есть что терять. Это ты. Но это может закончиться. После похищения и унижений тебя психологически и сексуально твоя самооценка пострадала. Теперь тебе кажется, что ты недостаточно хороша для кого-то ещё.

– Это неправда. Мне так не кажется.

– Пожалуйста, подумай о том, что я сказал. Эти отношения могут быть более пагубными, чем ты думаешь. Наш час подошёл к концу, но мы можем выбрать любое время на следующей неделе.

Я встаю и пожимаю его руку. Когда открываю дверь в комнату ожидания, Кельвин встаёт с важным видом. Его волосы в беспорядке и торчат в разные стороны. Он рассеяно проводит по ним рукой, пока мы пялимся друг на друга.

Доктор Адамс прочищает горло позади меня:

– Я могу вам помочь?

– Я здесь, чтобы забрать её.

– Понимаю. Вы тоже хотите назначить сеанс?

– Нет. И я не ценю намёки.

– Это на намёк, сэр. Просто вопрос. Кейтлин – прости – Кэт, увидимся на следующей неделе.

Дверь за мной закрывается, и я неуверенно ступаю к Кельвину.

– Что не так?

– Ничего.

Я оглядываюсь через плечо и беру его под руку, чтобы вывести из офиса.

– Что-то не так. Что?

Он суёт руки в карманы – действие, так идеально подходящее мучениям на его лице.

– Ты нас слышал?

– Да.

– Кельвин, ты сказал мне, что больше не можешь слышать.

– Интенсивность значительно слабеет, но, если я сконцентрируюсь и буду находиться недалеко, слух всё равно острый.

– Как ты мог? Это должен был быть частный разговор.

Он качает головой.

– Он прав. Это, – произносит Кельвин, указывая на нас, – неправильно.

Я ловлю его руку и удерживаю на своём сердце. Холодным прикосновением она обжигает кожу под моей блузкой.

– Ты не можешь сказать мне, что это неправильно, Кельвин. Ты чувствуешь то, что чувствую я?

– Ты оправдываешь моё поведение?

– Нет. Я не думаю, что то, что ты сделал, было правильно. Я думаю, это было жестоко. Иногда мне интересно, какие бы способы ты выбрал, чтобы удержать меня в безопасности, не запирая при этом. Я никогда не забуду эти несколько месяцев. Но, если каким-то грёбаным образом картель был извинением за то, что ты приблизился ко мне и завладел мною, это сработало. Я люблю тебя, и к лучшему или худшему, но это то, где мы есть. И теперь мы можем двигаться вперёд и забыть о прошлом.

Он молчит мгновение, пока его глаза ищут мои.

– Мы не можем забыть это, Кэт. И я не смогу стереть это из твоей памяти. Эти воспоминания нельзя заменить.

Я бросаю его руки и делаю шаг назад.

– Ты… Ты не можешь бросить меня, – шепчу я. – Не можешь.

– Я не бросаю, – отвечает он, и голос становится мягче. Он притягивает меня в свои объятья, прижимая так крепко напротив своего сердца, что каждый удар отбивается от моей щеки. – Я никуда не уйду.

– Я прекращу все сеансы, – произношу я. – Я не хочу туда возвращаться.

– Нет. Ты продолжишь встречи с доктором Адамсом, потому что тебе нужно выговориться кому-то.

– Значит, я выговорюсь тебе.

– Ты знаешь, это не сработает.

«А как это сработает?», – хочу спросить я.

Какие могут быть правила, когда ты влюблена в своего врага? Для такого психолога, как доктор Адамс, в моих отношениях с Кельвином нет смысла. Но я знаю, что мы просто те, кто есть. Этого нельзя объяснить. Я надеюсь, мне никогда не придётся пытаться.