Текст книги "Сохрани меня (ЛП)"

Автор книги: Лейтон Дель Миа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Лейтон Дель Миа
«Сохрани меня»

Герой #1,5

Оригинальное название: Leighton Del Mia Michaels «Keep Me» (Hero #1,5), 2014

Лейтон Дель Миа «Сохрани меня» (Герой #1,5), 2016

Переводчик: Иришка Дмитренко

Вычитка: Лела Афтенко-Аллахвердиева

Оформление: Иванна Иванова

Обложка: Врединка Тм

Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library

 Глава 1.

Кейтлин.

Гравий хрустит под шинами, пока машина останавливается, и я знаю, что Кельвин наблюдает за мной с места водителя. Он берёт мою руку и подносит к своим губам.

– Мы всё ещё можем вернуться, – очарованная видом из окна автомобиля, я трясу головой. – Это может изменить всё между нами, – предупреждает он. – Я всё ещё считаю, что недели вместе недостаточно для этого.

– Это может быть моим последним шансом. Думаю, нам это нужно.

Выхожу из машины и прикрываю глаза от яркого солнца. Поместье практически сияет, когда свет отображается от его огромных прямоугольных окон. Оба раза, сбегая из этих удушающих стен, я ни разу не оглядывалась назад. Я впервые вижу его с такого ракурса. Но место, на котором сейчас стою, я сотню раз видела из поместья.

Моя рука в руке Кельвина, наши пальцы переплетены, пока мы идём. Поднимаю глаза на него и до сих пор вижу двух разных людей, но, если бы это когда-нибудь изменилось, он был бы не он, и мы были бы не мы.

Открыв дверь, он входит без слов. Я колеблюсь всего мгновение, но ему достаточно, чтобы заметить это. Войти в поместье нелогично, и мой желудок кувыркается. Атмосфера соткана из воспоминаний, и мне трудно скрывать мои тяжёлые эмоции. Кельвин сжимает мою руку. Перила твёрдые и блестящие. Отчётливо слышно эхо от стука моих шпилек по мраморному полу. Камеры всё ещё смотрят на меня из углов фойе. Всё вокруг ошеломляет меня, тревожит, воскресает в памяти, как и время, проведённое здесь. Я начинаю сомневаться в своём решении вернуться.

Вырываю руку и направляюсь через центр холла. Старый запах потёртых книг взывает ко мне, и, когда я вхожу в комнату, он обнимает меня знакомыми объятьями.

– Куда бы мы ни отправились, у тебя будет своя библиотека, – произносит Кельвин.

Я поворачиваюсь к нему. Он стоит в дверном проёме, и по нему не скажешь, принимает он наркотики или нет. Важно то, как мы подходим друг другу, и что его мускулистое тело сделано для меня. Хотя он и говорит, что оно было создано, чтобы удерживать опасность подальше. Его бронзовые волосы спадают на лоб, а зелёные глаза смотрят проницательно. Я благодарна, что ему больше не нужно скрывать их за очками.

– Я бы хотела, – произношу я.

– И игровая. И встроенный бассейн, если на то пошло, – он делает паузу, а его губы искривляются в ленивой улыбке. – Всё ведь было не так плохо, так ведь?

– Что?

– Время, которое мы провели здесь.

Я не отвечаю. В поместье хорошее и плохое становятся синонимами, и простые попытки разделить эти два понятия почти свели меня в могилу.

– Оно кажется больше. Или, может, просто опустело без Нормана. Тебе не одиноко?

Кельвин пересекает комнату и успокаивает моё волнение:

– Поэтому мы так поступаем. Я хочу быть с тобой и не могу сделать этого здесь

Его рука накрывает мою, которой я сжала запястье. Кельвин говорит мне, что, когда я расстроена, вожу пальцами по своим шрамам. Я едва ли замечаю это, но ему потребовалось менее недели, чтобы понять это.

– Всё равно прошло ещё очень мало времени перед тем, как ты сюда приехала, – говорит он. – Если хочешь, я могу отвезти тебя назад в квартиру.

– Нет, – отвечаю я. – Давай поднимемся наверх.

Он позволяет мне побродить, пока мы не достигаем места ещё более знакомого, чем библиотека. Я вхожу перед ним и изучаю свою бывшую комнату. Она выглядит точно так же, как и тогда, когда я оставила её. Или так, будто меня здесь никогда не было. Я иду к подоконнику и опираюсь на него ладошками. Когда оборачиваюсь, Кельвина нет позади. Я пялюсь на пустое пространство, когда понимаю, что он не появится.

По ту сторону окна цветущие розы полностью распустились. Время не смогло стереть то, что было посажено.

Когда Кельвин вошёл в мою галерею, один его вид облегчил во мне то бремя, что я несла и даже не знала об этом. Это не та реакция, с которой встречают своего врага. Но он как-то закрывает раны, которые я зализывала три года.

Осторожно я толкаю окно, чтобы открыть его, и вдыхаю. Прошло семь дней с тех пор, как Кельвин вернулся ко мне, взобравшись через окно в мою постель. С тех пор каждую ночь он проводил именно там.

Неделей ранее.

После завтрака из пережаренной яичницы и сожжённых тостов Кельвин и я стоим у раковины с мыльными руками, моя посуду.

– Ты открыла галерею через год после того, как уехала из поместья. Я думал, ты планировала пойти в колледж.

Я пожала плечами.

– Я думала об этом, но не могла позволить себе этого. И не хотела больше тратить время. Мне нужно было заняться чем-то эффективным.

– Колледж эффективный, ты так не думаешь?

– Галерея даёт выход моему творчеству, но она материальна. В смысле ощутимая. После поместья для меня это было к лучшему. Она держала меня в тонусе.

– Что с теми деньгами, которые я тебе дал?

– Я заплатила Фриде то, что была должна, остальное на сберегательном счету. Я не смогла заставить себя… Чувствовала, будто ты бросаешь мне эти деньги, чтобы возместить… – я отвернулась, но не думаю, что мне нужно было заканчивать предложение. – В любом случае это были напряжённые пару лет, пока я пыталась открыть галерею, и у меня ещё много долгов, но теперь я не могу представить, что занималась бы чем-то ещё.

Он покачал головой, когда вытирал руки кухонным полотенцем.

– Эти деньги были для того, чтобы ты начала всё заново, Кэт. Чтобы построила жизнь, которая сделает тебя счастливой, – он поймал мою улыбку и кивнул мне подбородком: – Что? Почему ты так на меня смотришь?

– Думаю, ты впервые назвал меня Кэт.

– Хочешь, чтобы я называл тебя по-другому? – спросил он, поддразнивая. – Воробушек? – но его лицо поникло в ту же секунду.

– Мне всё равно, как ты меня называешь, – произнесла я. – Воробушек… Хотя это меня даже заводит.

Он изогнул бровь и передал мне полотенце.

– Правда?

Я кивнула, скрестила руки, а потом выпрямила их.

– Но я… Я не уверена или не думаю, что… Ну… Готова к этому. Прошлой ночью ты был прав. Я была в плохом состоянии. Спасибо, что ушёл.

Кельвин подступил ближе ко мне и забрал тряпку у меня из рук, положив её на столешницу. Его руки опустились на мои волосы, убирая их с лица.

– Как бы сильно я тебя ни хотел, наши проблемы нельзя исправить сексом. Я могу потерпеть. Сейчас я лишь хочу быть нормальным мужчиной, который заботится о своей девушке.

– Ты хочешь быть моим парнем? – спросила я.

Он прыснул со смеху.

– Иногда я забываю, насколько ты юна.

Я нахмурилась.

– Я больше не так юна.

– Одиннадцать лет, – ответил он. – Вот наша разница в возрасте.

В этот раз мы оба рассмеялись. Я коснулась ладонями его груди, и она поднялась от глубокого вдоха.

– У меня уже есть парень, – сказала я.

Он обхватил моё лицо руками и остановился в дюймах от моих губ:

– И я использую всю свою силу воли, чтобы не выследить его из-за того, что он прикоснулся к принадлежащему мне.

– Я не была твоей.

– Именно была, – его слова превратились в шёпот возле уголков моего рта. – Он знает тебя лучше, чем я? Он трахает тебя лучше?

Я непроизвольно застонала, облизнув губы. Он резко отпустил моё лицо и отступил на шаг, тряся головой.

Мы вернулись к кровати. В моей маленькой квартирке было мало места, но я не думаю, что кто-нибудь из нас был против. Поскольку у кровати не было спинки, он сел, прислонившись к стене, а я положила голову ему на бедро. Кельвин провёл рукой по моим волосам.

– Мне нужно перезвонить Гранту, – произнесла я. Его пальцы замерли в моих прядях. Я сглотнула, удерживая взгляд прямо. Когда я наконец-то подняла глаза, он пристально смотрел в окно. – Если я не перезвоню, он приедет.

– Он хорошо к тебе относился? – спросил Кельвин.

– Да, – ответила я. – Он идеальный парень.

– Был, – добавил Кельвин, и мышцы на его ногах напряглись подо мной.

– Да, был.

– Тебе нужно позвонить ему. Сейчас.

Я опустила веки – реакция на его прикосновение.

– Позвоню.

– Чем занимается Грант?

– Ты не знаешь?

Он издаёт звук, похожий на что-то между кашлем и прочищением горла.

– Нет. Я исполнил обещание и держался подальше… Даже в начале, когда действительно не верил, что это к лучшему. Я знал лишь то, что у тебя были парень и галерея и что ты выехала из своей старой квартиры. Это было сложно, но я держался подальше, – он сделал паузу. – Пока не сорвался.

– Грант… Умный. И милый. Он психолог.

– Чёрт, – пробурчал он.

Я не смогла сдержать смех.

– Я знаю.

– Он знает обо мне?

Я снова открыла глаза и коснулась пальцем его напряжённой ноги:

– Нет.

– Так что ты ему сказала? И Фриде?

– Я не хочу об этом говорить, – ответила я.

– Мне нужно знать, Кейтлин.

Я вздохнула.

– Я сказала им, что была всего лишь приманкой. Карлос Ривьера думал, что мог приманить Героя заложником и отомстить за смерть отца. Сказала им, что это сработало, только ты убил их раньше.

– Они купились на это?

– Я не так далеко отошла от правды. Сказала, дабы не вникать в детали, что была ранена и накачана наркотиками.

– Психолог отстал от тебя после такого ответа?

Я улыбнулась.

– Да. А Фрида не совсем. Она пыталась заставить меня говорить, но я не смогла. Мы больше не так близки.

– Я даже не виню её. Может, тебе стоит поговорить с кем-то.

Он сел ровно, так что я перекатилась на спину. Кельвин взобрался на меня и оставил на моих губах краткий поцелуй. Прежде чем мне удалось его там удержать, он поцеловал местечко у меня под челюстью, а потом ключицу. Его длинные ноги свисали с края кровати, пока он проделывал дорожку вниз и остановился возле моих бёдер. Он уставился на маленькие выпуклые шрамы.

– Больше никогда. Чего бы мне ни стоило… Чтобы прекратить это, я сделаю всё.

Я попыталась улыбнуться, но улыбка поблекла:

– Некоторое время я ничего не могла чувствовать. Я была немой, Кэл. Не думаю, что мне снова нужно будет резать себя, – его пальцы прошлись по белым полоскам кожи. – Если ты останешься.

Он посмотрел на мои запястья.

– Как часто и где?

– Нечасто. Только когда… Было слишком больно выдерживать всё. Бёдра и руки там, где стекло уже оставило следы.

– Тебе нужно разобраться с этим. Моё возвращение в твою жизнь будет сложным изменением. Пообещай мне, что ты сходишь к специалисту.

Я потрясла головой. Ничего не звучало хуже, чем снова переживать это время вслух.

– Не сейчас, Кельвин. Дай мне хоть немного побыть счастливой. Счастливой оттого, что ты здесь. Я больше не буду этого делать.

Он посмотрел на меня полуприкрытыми зелёными глазами.

– Это было так давно, – произнёс он. – Ты не представляешь, как каждую ночь я хотел, чтобы ты вернулась ко мне в постель.

– Кельвин.

– Знаю. Не обращай внимания на мой член у твоей ноги, – сказал он с намёком на улыбку. – Я могу подождать.

– Я лишь думаю…

– Тебе не нужно объяснять. Я соглашаюсь с тобой. Не хочу начинать всё таким образом.

Я кивнула, и телефон тут же зазвонил.

– Это Грант, – произнесла я.

Он застонал и опустил лицо на моё бедро:

– Я не хочу даже слышать это имя вновь.

– Если бы я знала, что ты был…

– Не надо, – он прервал меня. – Просто ответь на звонок и порви с ним.

Я вывернулась из его хватки. Хотя в дверном проёме остановилась и оглянулась:

– Ты всё ещё можешь… Слышать?

Он оглянулся через плечо:

– Нет.

Прозвучал сигнал автоответчика.

– Эй, Кэт. Мне нужно решить кое-какие дела. Мне тебя забрать? Мы можем сходить на ланч.

Я сорвала трубку с телефона на кухне, оттягивая провод к дальнему углу на кухне.

– Я здесь.

– Эй. Я пытался тебе дозвониться.

– Знаю, прости. Было поздно, и я уснула.

– Хорошо. Я рад, что тебе удалось поспать. Так что скажешь по поводу обеда?

– Грант, я…– я сделала паузу, подыскивая слова. Я не могла объяснить этого сама себе, но сказала: – Встретимся. Только скажи мне где.

После того, как я повесила трубку и вернулась, Кельвин сидел в том же положении на кровати. Я забралась к нему и обхватила его ногами сзади, приблизившись ртом к его уху.

– Мне нравится, что ты здесь, – произнесла я. – Я ещё не сказала тебе, как сильно по тебе скучала.

– Ты порвала с ним? – спросил он. Я вздохнула и выпрямилась, и он плюхнулся на спину. – Нет, не так ли?

– Мы встречались год. Я не могу сделать это по телефону. Согласилась встретиться с ним за обедом.

Его взгляд сместился на потолок, и он кивнул:

– Я сам виноват, что связался с хорошей девочкой.

Я рассмеялась и прижалась к нему всем телом. Прикоснулась к его шее губами, но замерла, когда напряглись его жилы. Это было неизведанное изменение силы между нами. Когда он не сдвинулся, чтобы спугнуть меня, я сказала:

– Я не такая уж и хорошая.

– Нет?

– Нет. Я могу быть плохой. Меня даже называли маленькой шлюхой.

– Моей маленькой шлюхой, – поправил он. – Знаешь ли, в этом есть разница.

Он становился твёрже и упирался в меня. Я сместилась. Мы резко вдохнули в один и тот же момент.

– Боже, ты сделаешь это для меня чертовски невыносимым, так ведь?

Я быстро поцеловала его, поднимая голову, чтобы посмотреть в его глаза.

– Я рада, что ты больше не носишь очки.

– Они были мне не нужны.

– В них ты был красивым, но теперь я лучше тебя вижу.

– Не уверен, что хорошо.

Я улыбнулась и положила руку на его щеку.

– Это хорошо. Ты хороший, Кельвин. Я видела худшее в тебе, и теперь мне предстоит узнать лучшее.

– Я думаю, лучшее во мне – это ты.

Я моментально краснею.

– Спасибо за то, что пришёл ко мне.

– Не переживай, ты скоро вернёшь это одолжение.

Я рассмеялась и толкнула его в плечо.

– Так можно разрушить момент. Мне нужно в душ, – произнесла я, сев ровно. – Буду благодарна, если ты отключишь своё рентгеновское зрение.

– Господи, Кэт. У меня нет рентгеновского зрения. Если бы было, я был бы покойником.

– Да, был бы. Благодаря мне.

Мы покинули квартиру час спустя, чтобы встретиться с Грантом. Кельвин подбросил меня до угла, пообещав, что скоро вернётся забрать меня.

Заметив меня, Грант помахал из-за своего столика во дворике. Я позволила ему поцеловать меня до того, как мне принесли чай со льдом, который он заказал. Его каштановые волосы переливались золотом на солнце, а голубые глаза были ещё проницательней обычного.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он. – Приятно видеть тебя в платье не только на работы.

Я поблагодарила его и заказала салат «Цезарь». Когда мы снова остались одни, я взяла его руку в свою.

– Грант, ты был очень терпелив со мной весь год. Всё, через что я прошла… Знаю, со мной не всегда легко справиться.

– Я просто рад, что тебе лучше. Сколько времени прошло с последнего раза, когда ты резала себя? Три месяца?

– Что-то около того. Я покончила с этим, но это всё равно не то, о чём я хотела поговорить.

– Ну, если быть честным, ты никогда не хочешь об этом говорить.

– Знаю.

– Я работал с теми, кто режет себя, малышка. Если ты говоришь, будто покончила с этим, это не значит, что ты покончила. Но, – он сжал мою руку, – я горжусь тобой. Ты проделала нелёгкий путь с тех пор, как мы встретились.

– Грант…

– Хотя, когда мы съедемся, это должно полностью остановиться. Я не могу видеть то, что ты с собой делаешь. Ты… Нет, нам нужно найти способ, чтобы…

– Хватит, – произнесла я. – Не разговаривай со мной так, будто я одна из твоих пациентов.

Он откинулся назад и уставился на меня широко распахнутыми глазами:

– Я никогда не обращался к тебе так, как к своему пациенту.

Я поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях.

– Знаю. Прости. Я не это в виду имела.

– Почему ты это сказала?

– Недавно я думала… Что, возможно, нам нужно взять паузу.

– Что? Нет. Паузу? Нет, нам это не нужно.

Я посмотрела вверх, закусив губу:

– Ты прав. Пауза не то слово. Это конец, – он открыл рот, но не смог произнести ни слова. – Знаю, что внезапно, – продолжила я, – но так больше не может продолжаться.

– Это очень внезапно. Это не спонтанное решение? Поговори со мной, Кэт.

Я покачала головой:

– Я люблю тебя, но я не вижу нас вместе, а я знаю, что ты этого хочешь.

– Да, это то, чего я хочу, но, если ты не готова… Я могу подождать. Я думал, что ты тоже этого хотела.

– Ты был так добр ко мне. Хоть мне и нужно пространство. Не думаю, что была готова к отношениям, когда мы встретились.

– Ты не можешь зацикливаться на том, что с тобой случилось. Иначе он выиграет.

– Кто?

– Тот, кто сделал это с тобой. Гай Фаулер.

Я не слышала это имя уже несколько месяцев. Грант знал о парне по имени Гай, который работал на картель и удерживал меня в доме в другом штате, но я сказала ему, что он был мёртв. Так же, как и Кельвин никогда не думал о нём, потому что я не рассказала ему правду о Гае. Иногда я переживала о том, что знал Гай и что он вернётся ко мне или к Кельвину.

– Он преследует тебя, – произнёс Грант. – Порезы, бессонница, твой страх серьёзных отношений… Твой мучитель даже из могилы управляет тобой.

Официантка поставила передо мной мой салат, а перед ним – его гамбургер, но аппетит пропал. Я поковыряла салат вилкой и всё равно съела его.

– Согласна. Я слишком часто позволяю своему прошлому контролировать меня, но, думаю, я готова двигаться дальше. Хоть и должна сделать это в одиночку.

Он кивнул, пока жевал, но его взгляд был отрешённым.

– Я уважаю твоё решение. Просто знай, что я люблю тебя и всегда хотел помочь. Если вернёшься сегодня домой и поймёшь, что это была ошибка, я буду рядом.

Грант всегда был последовательным и зрелым. Иногда меня это тревожило, но теперь я за это благодарна.

Мы расстались после одного долгого объятия, во время которого он крепко меня сжал.

– Я люблю тебя, – прошептал он мне на ухо. – Пожалуйста, передумай.

Я поцеловала его в щеку, зная, что он смотрит мне вслед, пока я ухожу. За углом Кельвин ждал меня у машины со скрещёнными руками на груди.

– Как всё прошло?

Я пожала плечами, пытаясь успокоить дрожащий подбородок.

– Ты рассказала ему обо мне?

– Я не хотела причинять ему боль.

Большими пальцами он прикоснулся к уголкам моих глаз.

– Я люблю тебя, – произнёс он.

Хоть услышать от него признание и было странным, это было именно то, что мне было нужно. Я спрятала своё лицо у него на груди и позволила ему обнять себя.

– Знаю, это было тяжело, – произнёс он. – Но теперь мы именно там, где и должны быть.

В тот момент я остро почувствовала свою любовь к Кельвину. Я не знала, когда она началась, и не знала, уходила ли она хоть когда-либо, но в тот момент внутри меня пылал огонь.

Глава 2.

Кейтлин.

Кельвин стоит в дверном проёме, наблюдая, как я сижу на подоконнике и вспоминаю. Когда я замечаю его, по моему телу прокатывается тепло.

– Я скучала по тебе. Мне нравится, когда ты рядом.

Он подходит ближе и садится на противоположный конец, глядя за окно, а потом снова на меня.

– Мой птенчик, который пытался улететь.

– Мой герой, который поймал меня.

Это воспоминание отмечено на моём теле и на моей душе, но мы оба улыбаемся.

– Они скоро будут здесь, – произносит он.

– Ладно.

Он встаёт, и я хватаю его руку, притягивая к себе. Кельвин обхватывает ладонью мой затылок, когда я смотрю вверх.

– Думаю, я готова, Кельвин.

– Прошла всего неделя.

Я изгибаю бровь, глядя на него:

– Ты отказываешься заняться со мной сексом?

Его лицо искажается, когда он пытается подавить улыбку.

– Нет. Всего лишь убеждаюсь, что ты на самом деле готова.

Я цепляюсь пальцами за его пояс и немного притягиваю.

– Что-то в том, что я снова здесь, вызывает желание быть готовой. И я просто кое-что вспомнила.

– Что именно?

– Я так и не выплатила долг за проигрыш в «Восьмёрке».

– Кейтлин, у тебя нет передо мной долгов.

– Но я обещала, – просовываю пуговицу через петлю, всё ещё смотря на него снизу.

– Не думаю, что это хорошая идея. Не здесь, – говорит он, но не останавливает меня, когда я расстёгиваю его ширинку.

– А я думаю, идеальная, – я сдёргиваю его штаны и трусы к бёдрам.

Прошло три года с тех пор, как я видела его таким, и он такой же внушительный, каким я его и помню. Набираю побольше воздуха и провожу кончиком языка по его стволу.

– Мы можем заменить воспоминания, Кэл, – его рука запутывается в моих волосах, но я отодвигаюсь и качаю головой. – Уговор был в том, что я сделаю это по собственному желанию. Ты был терпелив всю неделю. Позволь мне сделать это для тебя.

Он отпускает меня, не сказав ни слова. Его член ощутим в моей руке, когда мой рот растягивается по нему. Жажда сильнее, чем я предполагала, и мои слюна, стоны, пальцы, посасывание сливаются в одну жадную мольбу о нём.

Он подаётся вперёд и входит в мой рот. Я отодвигаюсь и обвиваю языком его головку, смакуя её солоноватость. Мои губы скользят по его неровностям, его пульсирующим венам, пока я снова беру его глубже. Я сосу – он рычит; и я чувствую его решимость не брать контроль в свои руки. Его бёдра двигаются в умеренном, но неторопливом ритме, и это напоминает мне, каково быть оттраханной им. Когда он кончает мне в рот, я давлюсь, но проглатываю настолько быстро, насколько он наполняет меня.

– Господи, – мягко произносит он, когда в открытую дверь раздаётся робкий стук.

– Эй? Мистер П… О Боже. Прошу прощения.

Кельвин стоит спиной к двери, закрывая меня, но я мгновенно краснею.

– Дай нам минутку, Джудит – произносит он с явным раздражением.

Я выглядываю из-за его тела и вижу пустую комнату.

– Конечно, – выкрикивает она из коридора. – Я лишь хотела сообщить вам, что потенциальные покупатели уже здесь.

Кельвин закатывает глаза.

– Мы сейчас спустимся.

Я не могу сдержать хохот через ладонь, прижатую ко рту.

– Думаешь, она что-нибудь видела?

– Помимо моей голой задницы?

Я смеюсь ещё сильнее и встаю, пока он поправляет свои штаны. До того, как сделать шаг, он ловит меня за талию и притягивает к себе.

– Ты невероятна. Ещё рано, но я всё равно не могу дождаться, когда трахну тебя, – мои и без того красные щёки становятся ещё горячее, и он приподнимает моё лицо за подбородок: – Только потому, что я был чертовски твёрдым с момента, когда увидел тебя в галерее. Но, как только сделаю это, после я собираюсь заняться с тобой любовью.

Я слегка приоткрываю рот, когда он кратко целует меня. Мы всегда будем столкновением противоположных сил. Трахаться и заниматься любовью, добро и зло, любовь и ненависть.

Мы встречаемся с людьми внизу. Ближайшая комната возле входной двери – это столовая, поэтому отсюда начинается наш тур. Кельвин стоит близко ко мне, пока Джудит рассказывает обо всех особенностях дома, включая происхождение «устойчивой антикварной» мебели, которая им достанется. Она на самом деле устойчивая, и я могу это подтвердить. Меня не только трахали на ней, но она ещё и осталась целой после того, когда её хотя бы один раз опрокинули.

Руки Кельвина ложатся мне на плечи, когда я содрогаюсь. Занавески идеально обрамляют длинные тонкие окна до пола: окна, возле которых я стояла и смотрела наружу, желая оказаться там. По центру стоят свечи в подсвечниках, что пробуждает во мне ещё больше воспоминаний. Я разворачиваюсь, не думая, и прижимаюсь лицом к его широкой груди.

– Прошу прощения, мисс Форд, – произносит Джудит. – Нелегко отпустить такой прекрасный дом, наполненный счастливыми воспоминаниями.

Кельвин сжимает моё плечо рукой и смотрит на неё.

– Нет, – отвечаю я со скромной, но искренней улыбкой. – Дело не в этом.

Каждая комната представляет для меня что-то другое. Кухня была порталом как буквально, так и образно. Она была ключом к моему единственному побегу, но время, проведённое в поместье после того, как я сюда вошла, никогда не было тем же. Игровая комната, офис Кельвина, бассейн и сауна – каждая комната возвращает страх, похоть и смущение, которые я испытывала во время своего заключения. Часть меня хочет закричать: «Вы знаете, что происходило там, где вы сейчас стоите?»

Но та часть, которая любит Кельвина и хочет двигаться дальше с ним, больше.

Я изучаю этаж Кельвина, как всегда и хотела. Ни одна из запертых комнат не имеет для меня значения, и мне любопытно, имела ли когда-нибудь.

Подвал кажется мне новым и необычным. Это тщательно отделанная и широкая комната паники. Хотя я знаю её истинное предназначение, которое выглядит как подземная квартира, заключённая в сталь.

– Если у вас есть что-либо очень ценное, – обращается Джудит к паре, – это идеальное место для хранения. Сюда можно добраться лишь на лифте, и каждый вход оборудован панелью управления со сканированием отпечатка пальца. В комнате также есть климат-контроль, и она прекрасно подойдёт для хранения ценных предметов искусства.

На этих словах пара смотрит друг на друга и кивает.

– В случае нападения на дом или вторжения вы сможете укрыться здесь, – Джудит оглядывается на нас, а потом улыбается и добавляет: – Конечно, этого здесь никогда не случалось. Позади дома – лес, а вокруг – акры территории, как и вокруг каждого дома в округе. Здесь тихо и безопасно.

Когда мы выходим, Кельвин шепчет мне:

– Просто с другой стороны той стены были камеры. Хотя я убрал их с территории после того, как ты ушла.

– Оу, – произношу я, потому что не уверена, как мне отвечать. Спасибо? – Зачем они были тебе нужны?

– На случай непослушных маленьких девочек, – дразнит он. – Думал о них, пока держал здесь клетки. Они пригодились один или пару раз за многие года.

Я содрогаюсь от мысли, что он имеет под этим в виду, поэтому решаю не отвечать. Когда тур подходит к концу, мы возвращаемся в фойе, где каждый пожимает руки, а после риелтор уводит покупателей.

– Готова поехать домой? – спрашивает Кельвин.

Я смотрю на потолок и осматриваю комнату. Солнечный свет, пробивающийся через тени, сообщает о позднем полудне.

– Когда ты в последний раз пользовался кинотеатром?

– Эм, я не знаю. Давненько.

Я поворачиваюсь и прижимаю ладони к кубикам на его прессе.

– Давай останемся сегодня здесь.

– Здесь? – повторяет он. – Ты шутишь?

– Нет. Мы уже здесь. Можем сделать попкорн и посмотреть фильм.

Он усмехается и качает головой:

– Хорошо, наверное. Если это то, чего ты хочешь. Хотя я понятия не имею, есть ли у меня попкорн.

Я смеюсь по пути на кухню.

– Где шеф Майкл?

– Я начал давать ему выходные. Мне очень нравилось, как он готовит, но я не хочу, чтобы он продолжал то, что делал Норман.

Я пытаюсь улыбнуться, но, находясь здесь, понимаю, что отсутствие Нормана заметно. Дом ощутимо изменился без него. Открываю кладовую и шарю по ней, пока отвечаю:

– Без него, должно быть, тяжело.

Я нахожу пачку попкорна и вытаскиваю её.

– Шеф Майкл никогда бы не оставил тебя с пустыми руками, – я передаю её ему. – Кэл?

– Хмм?

– Может, нам обоим нужно поговорить со специалистом?

Он ворчит:

– И с чего мне начать? Я же не могу войти в офис к мозгоправу с историей своей жизни. И ты знаешь, – говорит он, подходя ближе и убирая волосы с моего плеча, – теперь, когда К-36 выведена из моего организма, мне стоит быть осторожным. Если кто-нибудь обнаружит правду, ну… Наручники станут более ощутимым препятствием, чем были до этого.

Смотрю на него и моргаю.

– Я не подумала об этом.

Кельвин проводит большим пальцем по моему лбу.

– Не переживай. Они никогда меня не поймают. А теперь как насчёт попкорна?

Я прижимаюсь к Кельвину во время просмотра фильма, но мы высиживаем лишь половину его до того, как начинаем целоваться. Я залезаю к нему на колени, седлая его и тая под его сильными руками. Могу ощутить его настойчивость, которая прижимается к внутренней части моего бедра. Ему так тяжело сопротивляться. Не знаю, готова ли я снова впустить его в себя, и не знаю, буду ли готова когда-нибудь. Меня пугает не только прошлое, но и знание того, что, как только мы сделаем это, я так глубоко утону в наших отношениях, что никаким образом не смогу выкарабкаться назад. Никогда.

Но моё тело, моя бесконечная боль, моё неудовлетворённое желание снова жаждут почувствовать его. Он нужен мне, потому что знает меня лучше, чем кто-либо когда-либо знал. Он знает не только то, что видел издалека, но и то, что у меня внутри: душу, жажду, желания и мои потребности.

– Давай пойдём в кровать, – шепчу я между поцелуями.

Он встаёт и поднимает меня за собой, вынося из кинотеатра. Кельвин отпускает меня у подножья лестницы, и мы поднимаемся – поднимаемся и поднимаемся – пока не достигаем хозяйской спальни на запрещённом четвёртом этаже. Я сбрасываю тапочки и жду у изножья крови, пока он снимает в себя рубашку. Комната просторная и богато обставлена. Воспоминания прорываются на поверхность.

Внезапно он стоит передо мной, целует мои губы, пока его пальцы возятся с пуговицами моей блузки.

– Как это будет? – спрашиваю я.

– Что ты имеешь в виду?

– Что, если не будет как прежде?

– Ты хочешь, чтобы было как прежде?

– Я не знаю.

Он распахивает верх блузки и скользит тканью по плечам.

– Не волнуйся, – произносит он. – Я всё ещё тот же человек. Закончи раздеваться.

Он уходит, оставляя меня стоять в шоке от его слов – одновременно нежных и зловещих. Хотя мои сомнения быстро рассеиваются, и я делаю так, как он сказал. Кельвин возвращается и бросает что-то на кровать, прежде чем снова смыкает руки у меня на талии. В этот же момент я отрываюсь от пола и встречаюсь с ним взглядом на одном уровне.

– Ты самое сексуальное и завораживающее видение, которое я только встречал, – произносит он. – Не знаю, как я прожил все эти дни без тебя.

Я обнимаю его шею руками и трусь об него носом.

– Это мило.

– Не переживай за сегодня. Мы сделаем так, что нам обоим это будет казаться правильным. На кровать.

Он ставит меня на пол, и я забираюсь на середину кровати. Кельвин берёт два предмета и показывает их мне.

Я качаю головой.

– Кельвин, – осторожно произношу я. – Что ты делаешь? Нет…

– Мы не сделаем следующий шаг, пока я не буду уверен, что ты мне доверяешь, – с одной его руки свисает верёвка, а другой он сжимает что-то чёрное и похожее на пружину. – Я собираюсь привязать тебя к кровати и завязать тебе глаза. Не спорь, – он перебивает меня. – Я не собираюсь относиться к тебе, будто ты хрустальная чаша. Мы оба знаем, что ты не хрупкая, и оба знаем, что я не могу не сделать этого. Если не хочешь, мы пойдём спать и попробуем снова в другой раз.

– Как я вообще могу тебе доверять? – его руки падают по бокам. – Но я доверяю, – протягиваю к нему руки запястьями вверх и жду.

Его глаза находят мои, и улыбка появляется на губах.

– Расправь свои крылья, воробушек. Так широко, как только можешь.

Я показываю ему, насколько широко могу расправить крылья. Он привязывает одно моё запястье к правому кроватному столбу, а другое к противоположному. Он ничего не говорит, пока занимается этим, и на мгновение мне кажется, что Кельвин нервничает. Если его сердце бьётся так же сильно, как и моё.