Текст книги "Книга камней"

Автор книги: Лэйна Дин Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

13

В этот день Джессмин решила взять Лилит с собой, оставив принцев в компании фрейлин, нянек и двух солдат из дворцовой охраны. Несчастье, произошедшее с Тейном, глубоко потрясло королеву. Никогда раньше она не чувствовала себя такой ранимой и беспомощной. Но она пыталась сохранять спокойствие. Если им и дальше придется жить в Ксенаре, то дочь Роффо должна полностью контролировать ситуацию в этой негостеприимной стране.

Великий посланник сопровождал ее по бесконечным коридорам дворца в Палату Совета. Беспокойство его было слишком явно заметно. Ребенок в Частном Совете – это было неслыханно! К тому же он будет отвлекать всех от работы. А кроме того, это будет способствовать складывающемуся мнению о ней больше как о женщине и матери, чем как о королеве. Но Джесс продолжала игнорировать увещевания старца, доводя его этим до отчаяния.

Мертвая тишина повисла, как только они вступили в Палату. Комната была небольшая и уютная и вмещала совсем немного людей – только глав влиятельных домов Занкоса – всего около тридцати человек. Весь Совет поднялся с поклоном, и королева сделала им знак сесть. Лилит радостно залопотала на ее руках, показывая два свои первые зуба. В свои пять месяцев маленькая принцесса испытывала жгучий интерес ко всему ее окружавшему. Она с любопытством поглядывала вокруг, покачивая головкой и болтая ножками.

Джессмин заметила недоумение, скользнувшее по лицам членов Совета, и одновременно встретилась взглядом с Хэрреном Д'Гуларом, который сидел в самом дальнем конце комнаты за длинным столом красного дерева. Его рука была тщательно подвязана. Лицо его посерело, глаза опухли, но в них явно сверкала злоба.

Лакей помог ее величеству опуститься в ее тяжелое резное кресло, затем положил толстую стопку документов у ее правой руки, рядом со скипетром. Эовин молча занял свое место слева от нее.

– Господа, – начала Джессмин Д'Геррик, медленно обводя взглядом комнату.

Ее не хотели здесь даже те, кто поддерживал наследную ветвь Роффо. Согласно долгой традиции политика в Ксенаре была привилегией мужчин, появление же женщины в этой святая святых было делом неслыханным и дерзким.

На верхнем документе в стопке стояла подпись и печать Ларго Менсена.

Толстяк выпрямился на своем стуле, когда королева взяла бумагу в руки. Придерживая Лилит левой рукой, королева пробежала документ глазами, прежде чем передать его клерку.

– Нет, мастер Менсен, ваша заявка на покупку корабельной верфи Калдвила отклоняется.

Ларго застыл в изумлении.

– Ваше величество, прошу вас… Я предложил им большую цену. Если вы только соизволите прочесть контракт…

– Я уже прочла, сир, и нахожу предложенную вами цену какой угодно, но только не большой. Вы подкупили ваших конкурентов, чтобы они не подавали заявок на покупку, а сами покупаете за десятую часть цены. – Королева предостерегающе вскинула голову, так как Менсен пытался протестовать. Сидящий напротив Сирус Калдвил в недоумении хмурил брови. – Со стороны должно было показаться, что Компания Калдвила испытывает серьезные финансовые затруднения в результате потери нескольких их кораблей около Лиманских островов – внезапное нападение морских пиратов, как мне сказали.

– Миледи, – Менсен осмелился прервать королеву, – по закону я вправе совершить эту покупку, все стороны согласны. Ваше же согласие – не больше чем формальность.

– Я знаю закон, Менсен. Но с этого момента верфь Калдвила больше не продается. – Это утверждение смутило даже Великого посланника. – Я обнаружила, что западные торговые пути, принадлежащие компании, являются наиболее богатыми и перспективными для королевства. От этого вы получите слишком большие деньги и, соответственно, власть. И все это лишь для своей выгоды, сир. Мы же ссудим Калдвила средствами для восстановления его флотилии, и это будет приносить честную прибыль в пользу государства. – Джессмин в упор взглянула на Ларго. – Мы также выделим специальный королевский эскорт для защиты его кораблей от последующих внезапных нападений пиратов. – Это не было прямым обвинением, но достаточно откровенным, чтобы лицо Менсена запылало.

Реакция членов Совета на это происшествие была различной, но у Джессмин не было времени разбираться с ними. Проголодавшаяся Лилит выразила свое недовольство громким ревом. Смущенный Эовин сделал слуге знак, чтобы тот принес чистые пеленки. Но королева безо всякого смущения накинула на плечо детское одеяльце и под его прикрытием расстегнула блузу на груди. Лилит мгновенно затихла.

Многие из членов Совета продолжали тихо переговариваться между собой, поглядывая на взбешенного Ларго Менсена. Джессмин Д'Геррик не переставала их шокировать. Кормление ребенка в палате Совета было последней ее невообразимой выходкой. Пока королева просматривала следующие несколько прошений, подали чай. Печаль охватила королеву во время чтения этих документов. В Виннамире Гэйлону приходилось иметь дело и с аристократами, и с простыми людьми. Но принять справедливое решение всегда было легким делом, так как все они были людьми благородными и, несмотря на обстоятельства, честными и вежливыми друг с другом.

Здесь же, в Ксенаре, каждое прошение было написано витиеватым языком в расчете еще более запутать и затуманить и без того темные дела. Взаимные обвинения всегда готовы были сорваться с языка членов Совета, которые постоянно искали случая обмануть и обесчестить друг друга. Вскоре королева почувствовала мучительную головную боль, и Лилит, всегда такая чувствительная к настроению матери, подняла плач.

Эовин Д'Ар, гораздо более искушенный в политических делах Ксенары, оказывал ей неоценимую помощь. Она часто пользовалась его советами, хотя в большинстве случаев этим только достигался временный компромисс между одним и другим вором. У нее было немного друзей в начале Совета, и тем более врагов она приобрела к его окончанию. Но мысль об этом только усилила ее головную боль.

День плавно перешел в вечер, когда с последним документом было наконец покончено. Лорды и торговцы зашевелились на своих местах, но у королевы Виннамира и Ксенары оставалась еще одна проблема, требующая решения. Поддерживая ребенка, она поднялась с трона.

– Милорды… как ваша новая королева я связана многими обязательствами, нелегкими для меня.

Наступила встревоженная тишина, и королева увидела один и тот же вопрос на всех их раскормленных лицах: «Что еще?»

– Я хочу напомнить вам о еще существующем тысячелетнем ксенарском обычае, который я нахожу жестоким и негуманным. И неприемлемым. – Тревога в старчески мутных глазах Великого посланника только утвердила Джессмин в ее решении. – Я намерена отменить рабство в Ксенаре.

Хэррен Д'Гулар, молчавший в течение всего Совета, отшвырнул свой стул в угол комнаты.

– Ее величество нездоровы! – нагло заявил он. Пользуясь тем, что в тот момент он был вне досягаемости гнева королевы и ее скипетра и окружен своими приспешниками, он продолжал: – Вы разрушите всю нашу экономику и вообще всю страну! Скажи ей, Эовин! Объясни ей, что только глупая и сентиментальная баба могла замыслить такую штуку!

Великий посланник отвел взгляд:

– Он прав, миледи. Труд рабов составляет хребет ксенарской промышленности.

– Рабство – это позор для любой цивилизованной страны!

Джессмин изо всех сил пыталась сдержать свою злость. Еще слишком много предстояло сделать, и ей не следовало настраивать всех против себя.

– Милорд посланник, вы не раз говорили мне, что довольны моими способностями. Не делайте же ошибки, думая сейчас, что я глупа! И все вы!

Королева остановилась, чтобы шепнуть несколько ласковых слов встревоженной дочурке. Затем снова подняла голову.

– Я не собираюсь отменять рабство завтра или даже в следующем году…

Но ему придет конец. И этот конец начнется в моем дворце. С этого дня все рабы во дворце будут получать небольшую плату за труд, а также пищу и жилье. До тех пор, пока каждый мужчина, женщина и ребенок не смогут выкупить свою свободу. Так же это будет и во всех домах и хозяйствах Ксенары. Со свободой они получат гражданство и все гражданские права.

Джессмин ожидала взрыва гнева и возмущения, и Д'Лэйн с Д'Гуларом не разочаровали ее. Представители некоторых других домов, напротив, вели себя спокойно и осмотрительно. Королева поняла, что это спокойствие отнюдь не означает одобрения, но это могло означать, что они подумают над ее предложением. В таком случае можно было праздновать маленькую победу. Лилит уже спала у нее на руках. Едва кивнув на прощание посланнику, королева с гордым видом покинула зал, не желая показывать, как смертельно она устала.

– Вызови его, – тихо потребовал король.

Дэви восседал в новом кресле в комнатах Гэйлона, крепко сжимая Камень в своем талисмане.

– Он не желает прийти, сир. Орим чувствует опасность и поэтому прячется в глубине.

– Вызови его, – повторил король. – Он придет. Мы с ним старые враги, и он не сможет упустить такого случая позлорадствовать.

– Позлорадствовать?

– Делай, что я тебе говорю! – в раздражении рявкнул король. – Или ты защищаешь его?

Подстегнутый обвинением Дэви приблизил руку к Камню, и Гэйлон заметил его ответное свечение, лазурный свет, струящийся сквозь пальцы юноши. Герцог закрыл глаза и тут же почти бессознательно откинул голову на мягкую спинку кресла. Король Виннамира мрачно улыбнулся. Он так и знал! Все это время Орим использовал доверчивого юношу.

В середине комнаты заколебалось слабое сияние, затем усилилось, принимая форму – черноволосый старик с густо заросшим бородой лицом. Он был одет в черную бархатную одежду и стоял скрестив на груди руки с желтыми кривыми ногтями. Чтобы принять такой ясный и отчетливый образ, Орим завладел почти целиком жизненными силами Дэви.

– Гэйлон Рейссон, Рыжий Король и чародей, – произнес он немного гнусавым голосом. – Ты желал меня видеть. Вот я.

– Я только желаю, чтобы ты убрался навсегда.

Смех Черного Короля эхом отразился в пустых стенах комнаты.

– Тогда нам придется сразиться в последний раз. – Он взглянул на тело Дэви. – Но посмотри, выиграешь ты или проиграешь, этот юноша, несомненно, погибнет. Все его силы принадлежат мне, а его магическая власть гораздо выше твоей. Кровь Черных Королей, текущая в его жилах, дает ему непревзойденную силу волшебства. Станешь ли ты рисковать им из-за шанса уничтожить меня?

– Ты не дашь ему умереть, – произнес Гэйлон, тщательно скрывая свой страх за Дэви. – Он – последний отпрыск по линии Черных Королей и твоя единственная надежда на жизнь.

Орим нахмурился, но стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть.

– Кто там? – откликнулся Гэйлон.

– Сир, это Катина, – донесся нежный женский голос. – Ее величество только что возвратилась с Частного Совета и желает видеть вас немедленно.

– Передай ей мои извинения. Катина, и скажи, что я не могу сейчас. И передай всем, что я не желаю, чтобы меня сейчас беспокоили.

– Милорд, но королева очень расстроена!

– Очень сожалею, но не могу ничем помочь. Скажи, что я приду, как только смогу. А теперь ступай!

В наступившей тишине послышался звук удаляющихся шагов. Гэйлон снова повернулся к призраку Орима.

– Один из нас умрет сегодня и исчезнет навсегда. Но не здесь. Занкос уже довольно близко знаком с разрушительной силой моей энергии, и я не желаю снова рисковать жизнью моей семьи и домочадцев. Так как я первый вызвал тебя, за тобой остается право выбора поля битвы.

– Не имеет значения, где я убью тебя, Гэйлон Рейссон, – прогрохотал

Черный Король. – Веди, и я последую за тобой.

Король Виннамира закрыл глаза, пропуская через себя голубое сияние своего Камня. Неосознанная мысль привела его на огромный холм, возвышающийся над Западным морем на виннамирском побережье. Тяжелые свинцовые тучи плыли над головой, а жирное багровое заходящее солнце висело в узеньком пространстве между небом и морем. Ледяная серо-зеленая вода беспокойно плескалась внизу.

В самом центре травяной лужайки зияла огромная развороченная дыра. Крупные булыжники были рассыпаны в беспорядке везде кругом – все, что осталось от Сьюардского замка, где в свое время работал и жил Сезран, учитель Дэрина. В меркнущем свете король оглядел пустынную поляну. Лишь крики чаек нарушали тишину. Это уединенное пустынное место, без сомнения, подходило для его намерения.

Яркая вспышка света озарила края глубокой ямы, и на краю ее возник образ – однако не Орима, а Дэви. Его зеленые кошачьи глаза смотрели на Гэйлона.

– Где мы, милорд? Что это за место?

Но Гэйлон различил голубой блеск в глубине зеленых глаз. Это был не Дэвин Дэринсон, герцог Госни.

– Ты все развлекаешься! – произнес он с холодным отвращением.

Но Орим жестоко издевался над ним: внезапно пламя охватило Дэви с головы до ног, заставив тело корчиться в агонии. Невольно Гэйлон ощутил острую боль за друга. Последующий за ней порыв ослепляющей ярости едва не стоил ему жизни.

Ясный голубой шар отделился от пылающего тела Дэви. В бешенстве король бросился к нему, но меч синего огня из его Камня поразил лишь воздух. Энергия ударила в землю, уничтожив лишь несколько чахлых деревьев, окаймляющих залив.

В то же мгновение Орим нанес мощный удар сверху. Боль, пронзившая его, помешала тотчас же обратиться к защите Камня. Наконец заключенный в защитную пленку его энергии, король пытался собрать силы. Его одежда все еще дымилась, и багровые волдыри покрыли лицо и руки.

В «Книге Камней» не содержалось заклинания на изгнание таких монстров, как Орим, слишком глубоко угнездившийся в Камне. К тому же кровавый Черный Король пренебрегал всякой логикой. Ну разве не сумасшествие его всепоглощающее стремление прожить тысячу лет? Тем не менее это было так. Одному, без чьей-либо помощи Гэйлону предстояло спасти свою жизнь и жизнь Дэви.

Он как можно глубже внедрился в свой Камень, там, снаружи бушевали силы Орима. Рыжий Король, сначала осторожно, начал погружаться в энергию Орима, впитывая ее. Старый чародей сперва не заметил убывающих сил и исчезновения защитного поля снаружи. Гэйлон ощутил ужас создания и увидел его, летящего в ту сторону, где уже почти село солнце. Там он растворился во мраке. Синее пламя бушевало в пустоте. Король упал на колени на горячую дымящуюся землю. Боль прояснила его мысли, но не настолько, чтобы поверить, что он победил. В это короткое время передышки он должен был выработать план, как загнать Орима в Страну Сновидений так далеко, чтобы он не мог оттуда вернуться, или лучше всего – уничтожить его.

С моря, завывая, дул резкий, холодный ветер. В ушах Гэйлона звенел шепот, сначала слабый и неясный, затем все более нарастающий и переходящий в невыносимый грохот. Поверх увядшей травы на краю скалы заплясали синие огоньки, из них возник образ раненого Арлина с искаженным от боли лицом. Черные глаза с мольбой смотрели на короля.

– Я могу снова быть с тобой, – тихо прошептал брат Сандаал. – Позволь жить Ориму, и я буду жить тоже. У него есть власть дать мне жизнь снова.

– Нет… – простонал Гэйлон, выставив руки перед собой, пытаясь заслониться от навязчивого призрака, – ни у кого нет такой власти. Ни у кого не должно быть такой власти!

Арлин потянулся к нему:

– Взгляни на меня! Я живой, настоящий! Я дважды умер за тебя, позволь мне жить! Я хочу жить, существовать! Где угодно, но только не в той мрачной холодной пустоте, куда ты отправил меня.

– Ты лжешь! – Голос короля прервался, и слезы заблестели на его щеках.

– Арлин давно умер, исчез навсегда. Проклятый Орим! – Он поднялся на ноги, и Камень на его пальце засветился ярче. – Этим ты только показываешь свое отчаяние! Ты боишься, старый ублюдок!

Призрак Арлина задрожал и растворился в воздухе. На его месте возник Дэви. Злобная усмешка кривила его губы, а в глазах появился безумный оримовский блеск.

– Боюсь? – Он ухмыльнулся: – Нет, только не я! Просто я даю тебе шанс выжить. Жаль будет погубить такой талант, как твой. – Герцог шагнул к Гэйлону. – Однажды я уже просил тебя присоединиться ко мне. Если мы будем вместе, никто не осмелится встать против нас. Вместе мы будем иметь этот мир у своих ног. Ты только представь это, Гэйлон Рейссон! Я вижу желание и страсть в твоем сердце – разрушение и смерть приносят тебе радость. Отдайся этим чувствам, доверься мне – и ты обретешь реальную власть!

Рыжий Король покачал головой:

– Довериться твоему безумию? Как в жизни, так и в смерти ты пользуешься своим безумием для оправдания своих мерзких прихотей и удовлетворения желаний. Но власть ради власти – это не для меня!

– Что же тогда? – поинтересовался Дэви-Орим. – Уж не любовь ли? Не стоящее внимания ощущение, надежда на то, чего у тебя никогда не будет. Колдунов либо ненавидят, либо боятся – но никогда не любят. Даже их семья боится их, любовь, которую они получают, изуродована страхом.

– Я не верю тебе, – произнес Гэйлон, но сомнения уже зашевелились в его сердце. Нежные прикосновения Джессмин – любовь ли это или всего лишь проявление страха? У нее имеются достаточно веские причины бояться его. Но нет, не может быть… Орим пытается запугать его.

Стоящий перед ним Дэви делал завораживающие пассы руками:

– Вспомните, сир…

Воспоминания поплыли перед глазами Гэйлона – живые, яркие картины, которые преследовали его всю жизнь. Гэйлон снова увидел себя десятилетнего, с оловянным кинжалом в онемевшей руке, и двух убитых солдат у своих ног. Ликование и радость победы снова переполняли его, затем возросли тысячекратно. Он снова стоял посреди Ксенарской равнины с дымящимся мечом Кингслэйером в руках, несущим смерть многотысячной армии Роффо.

– Остановись! Не надо! – закричал он. Его лицо и руки пылали. Видения исчезли, унося с собой появившуюся было радость.

Шепот Дэви над ухом был похож на дуновение ветра:

– Монстр, король, чародей… Ты сможешь быть, кем ты захочешь… А все остальное – ложь и туман. В твоих жилах течет моя кровь. Ты – мой сын, даже больше, чем герцог Госни.

– Нет…

– Предоставь юношу в мое распоряжение. Присоединись ко мне, и я обещаю тебе наслаждение, которого ты никогда еще не испытывал.

Этот убаюкивающий, звучащий так убедительно голос приводил короля в оцепенение. Он познал страх и ненависть тех, кто окружал его в жизни. Орим предлагал помощь в освобождении от войны, которую Гэйлон постоянно вел с самим собой. О Боже, как он всегда хотел отдаться этим глубинным стремлениям!

Но цена была слишком высока. Жизнь Дэви, который служил Гэйлону, как своему отцу, должна быть отдана за жизнь Орима. Черный Король не прав. В жизни Гэйлона была любовь. Робин и Тейн, рожденные от колдуна, были слишком малы, чтобы уметь бояться. Они любят его, не ставя никаких условий. А Джессмин, которая уже тысячу раз доказала свою любовь и доверие? В глубине своей боли и страдания он почувствовал гордость. Джессмин доказала, что она является действительной правительницей Ксенары, причем монархом более опытным, чем ее беспокойный супруг.

Наконец Гэйлон поднял голову. Дэви-Орим подступил совсем близко к защитной пленке, с нетерпением ожидая ответа короля. Что-то в лице герцога привлекло внимание короля. В исчезающем свете дня он вгляделся в него пристальнее. Лицо юноши было бледно, и капельки пота покрывали его лоб. В зеленых глазах за сумасшедшинкой Орима таилась глубоко спрятанная боль. Так. Видимо, вспышка их объединенных энергий не прошла даром для Орима – он был серьезно ранен.

Поэтому теперь он выбрал путь словесного убеждения в надежде избежать следующего столкновения. Гэйлон вздрогнул. А ведь старый колдун уже почти добился успеха! Он отгадал темные глубинные желания короля.

– Я не могу больше терпеть это, – пробормотал король Виннамира с искренним сожалением.

Он слишком долго боролся со своими желаниями и в один прекрасный день, конечно, не выдержал бы. Осознание этого глубоко поразило его. Но Орим должен быть уничтожен в любом случае, и теперь король знал, что сможет заплатить любую цену.

– Любовь приносила мне только несчастье…

– Да, да, конечно, – согласился Черный Король. – Так всегда бывает.

Прими мою помощь, и ты не пожалеешь об этом.

– Ну, что ж, вот тебе моя рука, – и король протянул руку герцогу через тонкую защитную пленку.

После недолгого колебания Дэви-Орим протянул свою. Король схватился за нее и втянул призрак внутрь, в защитную пленку своего Камня. Болезненная гримаса исказила лицо Дэви. Правой рукой, на которой надето было кольцо с Камнем, Гэйлон схватил цепь амулета, висящего на груди призрака. Камень встретился с Камнем, и это вызвало взрыв оглушительной силы.

– Нет! – вскрикнул Черный Король.

Он пытался еще что-то сказать, но губы шевелились беззвучно.

Внезапная волна энергии взорвала пленку изнутри, и Гэйлон почувствовал,

что его уносит голубым потоком. Орим, связанный с ним одной цепью, летел рядом. Король ослабил пальцы, и Камни разъединились. Но мир вокруг уже изменился. Беззвездная ночь царила повсюду. Содрогаясь в немой агонии, они падали в пустоту. Когда связь между амулетами разорвалась, Орим с беззвучно отверстым ртом унесся в пустоту.

Золотистая защитная пленка снова образовалась вокруг Гэйлона. Одновременно исчезла боль, все чувства атрофировались. Он наконец понял, в каком месте он находился. Это было пространство, через которое проплывают души умерших, направляясь к неведомой судьбе, чтобы никогда больше не вернуться. Здесь он уже был в поисках Арлина, чтобы вернуть его домой, вернуть к жизни, но как потом оказалось, всего лишь чтобы убить его снова.

Внезапное спокойствие снизошло на короля. Умиротворение смерти. Он уничтожил Орима и сам отказался от жизненной суеты и боли. Тем, кого он оставлял позади, будет гораздо легче без него, а он сам избавится от этой вечной внутренней борьбы между снедающим его желанием разрушения, и чувством долга, и стыдом за свою слабость, который вечно довлел над ним.

Стенки его защитной пленки стали толще и прочнее, хотя и оставались эластичными и подавались под его прикосновениями. Снаружи он увидел еще несколько похожих на его шаров, плывущих наугад в чернильной темноте, но их очертания виднелись смутно и неясно сквозь мутную пленку. Наверно, Орим был где-то среди них. Может, его мятущаяся душа тоже наконец обрела мир и покой. Едва ли это могло считаться наказанием за все то зло, которое несносный старик принес миру и его обитателям. Хотя Гэйлон тоже внес свой вклад во всемирный банк зла и заслуживал не меньшего наказания. Единственной разницей между ними было то, что Рыжий Король желал смерти, в то время как Черный отчаянно боролся с ней в течение тысячи долгих лет. Но этот золотистый шар мог оказаться для Гэйлона ловушкой, а не долгожданной свободой.

– Гэйлон!!!

Слово молнией пронеслось у него в мозгу, и он узнал голос Дэви, хотя и искаженный огромным расстоянием и временем, которое их разделяло. Рыжий Король взглянул на амулет. Звенья его цепи запутались в пальцах. Оба Камня оставались темными. Это иллюзия. Ни его самого, ни Камней здесь больше не существует. Где-то невообразимо далеко во вселенной, в городе Занкосе какой-нибудь Дэвин Дэринсон, возможно, стоит над телом своего мертвого короля.

– Гэйлон!!!

На этот раз беззвучное слово несло в себе боль. Боль Дэви.

– Со мной все в порядке, мой герцог, – прошептал Гэйлон. – Заботься о Тейне. Люби его, как я никогда не смог бы любить. Помоги ему стать мудрым и справедливым правителем, каким я никогда не был.

Там, далеко за гранью пространства и времени, Дэви, переполненный болью и отчаянием, отказывался слушать. Король почти физически ощутил желание герцога прорваться к нему сквозь пространство.

– Не надо! – умолял Гэйлон. – Слишком поздно. Позволь мне наконец обрести мир!

Камень Орима засиял в ответ слабой лазурью. Приглушенный голос юноши снова донесся до короля:

– Вернитесь, милорд! Не покидайте нас, я вас умоляю! Используйте силу моего Камня, чтобы прорваться назад из страны Снов. Вы нужны Джессмин более чем когда либо. Вы – отец, и вы нужны детям. Наконец, вы нужны мне!

Но это не было Сном, это было Смертью. Невольно Гэйлон прикоснулся к стенкам шара. Неожиданно он стал для него тюрьмой. Нет! Возврата назад не существует! Смерть должна быть безвозвратной, чтобы сохранить равновесие между жизнью и смертью. Случай с Арлином послужил для него болезненным уроком. Камень короля оставался холодным. Его могущество покинуло его.

– Оставь меня! – закричал он Дэви. Но было уже поздно. Всепоглощающее желание жить снова захлестнуло его. Он осторожно сжал амулет Орима и приблизил его к своему Камню.

Голубой разряд проскочил между ними. А что будет, если они снова соприкоснутся? Еще один взрыв, который окончательно прекратит его существование?

Гэйлон решительно соединил Камни, но вместо ожидаемого взрыва его Камень начал как бы впитывать энергию Камня Орима, наливаясь все ярче и ярче синим светом. Вместе с сиянием возрастало ощущение силы. Король потянулся к стенке шара и разорвал ее так же легко, как если бы она была из паутины, выскользнув из своей тюрьмы в окружающую темноту.

С помощью своего Камня он соорудил новый защитный шар. Его голубые стенки предохраняли его от тлетворного дыхания Смерти, колышущейся снаружи. Домой. Он захотел домой. Все его беды казались сейчас такими ничтожными по сравнению с тем, чего он только что избежал. Закрыв глаза, Гэйлон приказал себе вернуться в Занкос.