Текст книги "Вдох (СИ)"

Автор книги: Лейа Сагал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Успокоившись и переодевшись к практическому занятию в топ и свободные штаны, она уверенно подходит к полигону. Все свои переживания передумала и спрятала за железобетонным пофигизмом. Даже едкие взгляды и смешки ее не трогают.

Препод по физподготовке был, пожалуй, самым требовательным и самым жёстким. Для него все были равны: спуску не давалось ни дочери обеспеченного крестьянина, ни сыну аристократа.

Девушки пыхтели, стонали, падали на колени с мольбой «Я больше не могу!», но вставали и продолжали проходить полосу препятствий после грозного «Пересдача!».

Для Сании же занятие стало отдушиной. Задания были похожи на то, чем она занималась по жизни: лазать по стенам к окну третьего этажа, проходить узкий ход подвала, бегать от разъяренной охраны по кишащему людьми рынку. Поэтому она приходит первой, всего лишь чуть-чуть запыхавшись.

– Молодец, Вилагзерт, – сухо хвалит тренер и Сания, которой не хватило нагрузки, отпрашивается бегать круг.

Солнце ярко светит прямо в глаза, поэтому она смотрит только вниз и немного вперёд на дорожку, не замечая ничего вокруг. Пробегает меньше половины, оставляя позади стонущих однокурсников, как ее окликают:

– Эй, красотка!

Не останавливаясь, поворачивает голову на голос, замечая группу парней, среди которых мелькала и белая шевелюра. Вглядываться, кто звал, не стала и бежит дальше.

– Кому сказал, козочка, стой! – под дружный хохот ещё раз пытается голос.

На этот раз Сания поворачивается полностью, показывает на ходу яркий неприличный жест рукой всей толпе и разворачивается обратно.

– Это она мне, что ли? – слышит наигранно-громкие возмущения, – а ну стой, поговорим!

Сания усмехается и правда останавливается. Оборачивается как раз в тот момент, когда от толпы отделяется один – разобранные чёрные волосы, тёмные глаза, надменное выражение лица, с которым ходят только короли своей жизни, мощная фигура. Она ждет, когда между ними остается шагов десять, отмечая его самодовольную улыбку, которая становится все шире.

– Что? Уже разложил меня в своей голове? – кричит ему с усмешкой.

– Де-етка, тебе понравится, – мурлыкает парень.

– Я люблю быстро и жёстко, а ты плетешься, словно вот-вот рассыпешься. Уверен? – смеется Сания.

Парень сплевывает и срывается в ее сторону. Девушка тоже бежит от него прямо через поле, понимая, что играть по правилам ей никто не позволит. Впереди на пути стоит высокая, под уклоном к земле, совершенно гладкая стена, куда Сания с разбега вбегает, заскользив сапогами уже на самом верху. Хватается за край руками и спрыгиваетс высоты, как раз тогда, когда слышится топот вбегаемых по стене ног.

Скачет по торчащим из земли бревнышкам, перепрыгивая один-два сразу и чуть теряется, видя новые, качающиеся, как маятник, препятствия перед собой. Слышит сзади шумный выдох и вовремя уворачивается от загребущих рук.

– А ну иди сюда! – приказывает парень, маня ее пальцем.

– Пф, и что, это всегда работает?

– Ты че-то слишком дерзкая у нас, – делает шаг ей навстречу, но Сания даже не дергается, – не помню тебя, первашка что ли?

– Предполо-ожим, – тянет Сания, наблюдая, как он приближается.

– Первашка это хорошо, – парень криво улыбается и облизывает губы, как кот в ожидании сметаны, – я тебе все здесь покажу, хочешь? – спрашивает, совершенно недвусмысленно опуская глаза вниз на свое тело, и останавливается в двух шагах от неё.

Сания долго смотрит ему глаза, словно обдумывает ответ.

– Мне нравятся мужчины постарше, – отвечает тихо, с издевательской улыбкой и резко отскакивает назад от его броска.

Резинка, сдерживающая гриву волос в пучке, такого движения не выдерживает и лопаетсч, отчего все её косички, прядки, локоны, разноцветные бусины волной летят сначала вперед, закрывая лицо, а потом с тихим звяканьем опускаются на плечи. Парень, кажется, на секунду отвлекается на это зрелище, но Сание этого хватает, чтобы броситься в сторону к своим, обегая препятствия.

– Сэр, – останавливается около препода.

– Вилагзерт. Брок! Вижу, ты готов к занятию. Два круга вольным бегом! – и оглушает подбежавшего парня свистком.

Тот лишь зло зыркает в сторону Сании, одними губами выговаривает «Ещё встретимся» и уходит на круг.

Следом неспешно подходит остальная толпа старшекурсников. Северянин, не отрываясь, следит за Сани. И сначала она отводит глаза, как будто не замечает его. Зато остальные девушки тут же принимаются поправлять волосы, кокетливо улыбаться, стрелять глазками и даже хихикать! Сания кривится от этого зрелища и уже с вызовом встречается с синими глазами. Ее словно холодной водой окатывает, но взгляда упрямо не отводит. Парень предельно серьезен, а Сани хочется сделать шаг назад: так он давит.

Чем бы закончилась их игра в гляделки: дракой, бегством или поцелуем – неизвестно, но тренер объявляет об окончании занятия.

– Эй ты, бездомная, – окликает ее наглый голос.

Сания не ведётся. Былого спокойствия нет, но держать себя в руках еще может. В спину прямо между лопаток что-то больно ударяет.

Сания останавливается и медленно разворачивается. Смотрит на девушку-куклу со вздернутым носом, слегка потрепанную, но все такую же наглую. Переводит взгляд вниз, под ноги, замечая камень с острым краем. Судя по ощущениям, именно им он и прилетел в неё. Медленно его поднимает и не спеша приближается к толпе.

– Ты чего добиваешься, болезная? – говорит тихим, спокойным голосом, полным темной угрозы, как чёрная туча, сверкающая молнией, – я же тебя на полигоне размажу в два счета, – останавливается, отводит руку назад, прицеливается и… камень пролетает прямо над ухом девушки, взбивая волосы. Девушка не дергается, но бледнеет, – так, что родные не узнают. Не боишься, а? – снова начинает неторопливое и пугающие движение в её сторону, – гулять по городу становится опасно в последнее время. Затянут в тёмный угол, и поминай как звали. Наших дорог никто из ваших не знает. Знаешь, сколько моих мальчиков мечтают попробовать такую, как ты, – она подходит вплотную и невесомым движением заправляет за ухо выбившуюся прядь, – чистую, красивую, наглую и высокомерную.

– Ты…ты мне угрожаешь? – девушка боится, но все ещё пытается не показать вида, – ты хоть знаешь, кто я? – не выдерживает тяжёлого взгляда Сании и взвизгивает на последнем слове.

– На Тёмных улицах все равны, – шепчет ей в ухо, отмечая её сбившееся дыхание и часто пульсирующую венку на шее, – так что, – продолжает весёлым голосом, смахивая грязь с плеча собеседницы, – не советую так больше делать. У меня больше власти, чем у тебя, поверь.

В комнате животом падает на кровать, закрывает глаза, не желая обдумывать произошедшее, и даже ненадолго засыпает. Просыпается от вибрации на руке и, когда она наконец продирает глаза, видит надпись на передатчике «Рэм❤» и входящий от него звонок.

– Рэм и сердечко? Серьёзно? – хриплым со сна голосом отвечает на звонок.

– Сания! Черт тебя подери! Ты не ответила ни на одно моё сообщение! Я уж собрался поиски устраивать! Ты где?

– Не кипишуй, – переворачивается на спину и сладко потягивается, поморщившись от боли между лопаток, – я уснула в своей комнате.

Передатчик ругается голосом Рэма.

– Ты на время смотрела?

– Ещё нет, но вижу, что на улице темнеет. Что-то около 7–8?

– Начало восьмого. Приходи, мне нужен твой восторг по поводу столовой.

Сания умывается прохладной водой, берет нужные учебники и идет к ректору.

На улице уже чувствуется вечерняя осенняя прохлада и в мыслях скользит жалость о висевшей в шкафу новенькой, ни разу не одетой куртке. Но не возвращается и просто прибавляет шаг, заметив, к тому же, всех северян на скамейке напротив общаги.

Глава 8

– Сания! Мне нужно с тобой поговорить, – наперерез к ней идет один из парней, похоже тот же, кто был на занятии и тот же, кто хотел «успокоить» её.

Дората кидает на них хмурые взгляды.

– Пошел к черту, пошел к черту, пошёл к черту, – повторяет про себя девушка, сдерживаясь, чтобы не побежать.

– Я хотел бы помочь, – звучит спокойный голос прямо над ухом, одна рука ложится ей на плечо, останавливая, а вторая…

Вот лучше бы вторая ничего не делала.

Грудь Сании словно пробивает стрелой. Её выгибает дугой, перехватывает дыхание и из глаз от адской боли текут слезы. Не ожидавший такой реакции парень сначала убирает руки, а потом пытается поймать за плечи, чтобы поддержать и понять, что происходит, но получает по рукам.

Ребра сводит судорогой и каждый вдох деятся с болью, но Сани знает, что по-другому нельзя. Вытерев невольные слезы рукой она подхватывает упавшие книги.

– Ты…как? – голос из спокойного становится обеспокоенным, только девушку это совсем не трогает.

– Не лезь, не трогай и не подходи без разрешения, понял?! – говорить получалось с трудом, поэтому выходит тихо, но достаточно злобно.

За парнем уже стоят остальные встревоженные белобрысые.

– Чёртова семейка, – выплевывает в конце концов и идет дальше, пытаясь выпрямиться и раздышать ребра.

– Что, Аксель, не поддаётся твоим чарам дева? – весело спрашивает один из братьев целителя.

– Вообще не понимаю, что ты в ней нашёл, – начинает возмущаться Дората.

Но реакции не дожидаются и возвращаются обратно на скамейку. Только Аксель остается стоять на месте, хмуро провожая ругающуюся фигурку.

– Привет, – небрежно махает рукой Альбе, когда оказывается в приёмной.

– Ректор занят! – тут же подскакивает секретарь, загораживая дорогу.

– Если это Вилагзерт, пусть войдёт! – слышится из-за двери.

Альба ниже Сании, но возмущённые гневные взгляды впечатляют. Сани удивлённо приподнимает брови, не понимая причины такой реакции. Тем не менее секретарь отодвигается, пропуская девушку.

– Привет, – улыбается Рэм из-за стола, закрывая очередную папку, – как первый день?

– Разнообразно, – аккуратно усаживаясь на диван, отвечает Сани, – со многими познакомилась. Я ни разу в жизни не слышала столько умных людей за один день!

Рэм коротко смеется, чувствуя, как понемногу расслабляется. Удивительная девушка – только пришла, а ему уже легче.

– Ты как?

– Тяжёлый день, – не стал лукавить мужчина, разминая шею и руки, – хорошо поспала?

– Угу. Меня похвалил препод по физподготовке, кстати.

– О. Такое для Бальрика редкость. Молодец. У тебя опять где-то болит? – спрашивает, замечая её скованные движения.

– Так заметно?

Рэм приподнимает бровь в ожидании и Сани сдаётся.

– Один из северян пытался меня лечить.

– Скорее всего Аксель, он у них целитель.

– И? – подходит ближе, приседая на корточки перед Санией, так и не дождавшись продолжения.

– И не и.

– Сания. Что произошло? Я сейчас как ректор спрашиваю.

– Пользуешься властью? – притворно ахает девушка.

– Пользуюсь, – сурово отвечает мужчина.

Сания вздыхает.

– Есть только два человека в этом мире, которым я могу доверить свое исцеление – Сэм и, как оказалось, ты. От остальных только хуже становится.

– Что значит хуже?

– Больнее. Облегчения не приходит. Я не знаю, почему так, – пожимает плечами.

Рэм немного молчит, разглядывая её лицо. Потом светло улыбается и легонько проводит пальцем от виска до подбородка по загорелой коже. Девушка выдыхает и закрывает глаза.

– Спасибо, Сания, – говорит тихо, – я рад оказаться в твоём списке доверенных.

Кладет руку сзади, чуть ниже шеи, не зная точно, где болит, и отпускает силу по телу девушки. Сания чувствует тепло, вздрагивает и открывает глаза, встретившись с карими глазами, которые сейчас близко-близко. Вдруг становится страшно от такой близости, но Рэм расценивает это по-своему.

– Я помню про студентку. Но очень хотел бы вернуться назад и сказать по-другому.

– Это же невозможно, – недоверчиво интересуется девушка.

– Невозможно, – осторожно убирает руку, – ты ужинала?

Получив отрицательный ответ выходит к Альбе и заказывает еды на двоих.

Дальнейший вечер протекает спокойно и душевно. Рэм заряжается её восторгом от посуды, ложечек, кружочек, сладостей. Он уже забыл, как давно радовался вот таким простым вещам, которые есть вокруг каждый день. Наверное, только в детстве. Немного рассказывает о правилах этикета, что для чего используется и в какой последовательности что едят. Смеется от её комментариев.

После ужина Сания погружается в учёбу, Рэм – в работу и оба сидят в тишине, где обоим комфортно и спокойно. Расходятся поздно вечером, Сания снова отказывается от того, чтобы её провожали и вприпрыжку бежит к себе, не замечая следящих за ней желто-коричневых глаз.

Альба в бешенстве. Если бы кто сказал, что вот эта маленькая тихая женщина с блестящими в пол-лица глазами может быть в бешенстве, то никто не поверил бы. Но в комнате, где она живёт, женщина разбивает все, что можно разбить, раскидывает все, что кидается переворачивает стол и кровать.

Он её поцеловал!!!

Её, эту проходимку, эту ведьму с зелёными глазами, этот отброс общества! Сидел так близко к ней, что конечно же поцеловал! А потом попросил принести ужин.

НА ДВОИХ!!!

Эта дрянь точно его околдовала, применила запрещённое зелье, или может это её дар такой, о котором не знает Рэм?

Бедный, несчастный её Рэм…

Но ничего. Осталось потерпеть ещё немного. Уже совсем скоро и они будут вместе.

×××

Следующие три дня до выходных проходят спокойно. Её все так же продолжают не замечать преподы. Курносая Аника с подружками отстает, но часто бросает презрительно взгляды. Семейка северян тоже больше не трогает, Аксель заговорить не пытается, но постоянно, как только девушка появляется в поле его зрения, провожает внимательным взглядом.

Рэма эти пару дней нет в Университете и Сания откровенно страдает. Поэтому в выходные, когда можно выйти в город – идет к своим.

Всю зачисленную стипендию тратит на еду и тёплые носки для детей в преддверии приближающихся холодов. Щекочущее чувство радости будоражит ум от того, что у неё есть честные деньги, которые можно спокойно тратить и ПЛАНИРОВАТЬ покупки на следующий месяц. Она обсудает это с Сэмом и Вал, и те, хоть и сдерживают восторг и стараются не строить больших планов, выдают себя лихорадочно блестящими глазами. Стипендия хоть и небольшое, для их большой семьи, подспорье, но стабильно ежемесячное. И это дает надежду.

Возвращается уже перед самым закрытием ворот и на радостях не замечает сидящего на скамейке Акселя. Он провожает её до дверей общежития взглядом, дожидается, когда в комнате загорается свет, и только потом тяжело поднимается и идет к себе.

Проснувшись по привычке рано утром Сания сладко тянется, радуясь новому дню. Спина теперь чувствует комфорт от мягкой кровати. Тогда, в записке Рэму, она не соврала – все тело действительно болело. Сейчас же трудно представить сон на тонких покрывалах поверх жёстких досок.

Свободное время до завтрака уходит на волосы. Раз в неделю всю эту гущу нужно было распускать, тщательно мыть, хорошо расчесывать и переплетать. Этот процесс успокаивал и умиротворял, а сейчас ещё и перед большим зеркалом приносил только радость. Каждый ребёнок в их семье знал, что нет подарка для Сании лучше, чем резиночка.

Плотно позавтракав в полупустой столовой уходит в библиотеку, погружаясь с головой в книги. Ей нравится писать, не беспокоясь, что бумага скоро закончится. Нравится строить схемы, выписывать формулы и рисовать милые рисунки в свободных местах. Одним словом, настроение у Сании просто отличным.

В обед народа в столовой становится немного больше, учиться больше не хочется и она уходит в город к своим до самого ужина. Рэм обещал вернуться к этому времени и ей очень хочется с ним поболтать.

За ужином в столовой уже занято большинство столиков. Услышав бахнувший хохот оборачивается в ту сторону и видит старшекурсников и вихрастого Брока среди них. Удивительно. За неделю здесь она никогда не видела никого из старших курсов в этой столовой. У них есть какое-то свое место?

Взяв полный поднос, осторожно обходит их за несколько столов и садится немного позади. Возможно, это был выбор, продиктованный всей её жизнью – проще выжить, когда наблюдаешь ты, а не за тобой.

Похоже, в столовой весело только этой шумной компании. Остальные стараются есть быстро, не поднимая головы, и даже работники кухни бросают на парней напряжённые взгляды.

– Ах ты кроха какая неумелая! – отвлекает от тарелки издевательский голос.

Поднимает голову и видит Мири – скромную девушку с её группы, которая испуганными глазами смотрит на свой накренившийся поднос, откуда капает пролитый суп.

– Вытирай! – гремит властное в притихшем пространстве.

Приподнимается и видит, что суп капает прямёхонько на белые кроссовки Брока, оставляя мокрые жирные пятна. Мири бледнеет, перехватывает поднос одной рукой и трясущейся второй лезет в карман за платком.

– Ты не поняла, кроха, – вкрадчиво растолковывает парень, – я хочу посмотреть, как ты работаешь язычком.

Глава 9

Компания только гаденько дружно ухмыляется и никто! Ни один не думает остановить этот сюр. Сания оглядывается вокруг, чтобы посмотреть на реакцию остальных и видит только бледные напряжённые лица.

Она встает из-за стола вместе с Броком.

Их стулья царапают пол одновременно, поэтому на неё никто не обращает внимания и первый шаг они делают вместе.

Только у парня преимущество – он уже вплотную стоит к Мири, отделенный от нее только подносом.

Ей же до перепуганной девчонки шагов пять.

– Не хочешь так, значит будет по-другому, – резким движением снизу вверх Брок бьёт по подносу, отчего все тарелки и кружка подпрыгивают, расплескивая содержимое и криво падают обратно.

Ещё одним движением Брок прижимает поднос к груди девушки и вся еда оказывается на одежде, обжигая кожу. Но Мири пока ещё этого не чувствует.

– Я надеюсь в кровати ты не лежишь как бревно, – носом проводит близко к лицу у уха, – но и здесь я могу кое-чему тебя научить, кроха.

Неожиданно, но Мири даёт ему пощёчину. Хлестко, сильно, оставляя красный след на щеке. Скорее всего девушка сама не поняла, как это случилось, потому что уже в следующую секунду с ужасом смотрит на свою покрасневшую ладошку.

– ТЫ! – Брок толкает девушку, та падает на пол попой, поднос с оглушающим звоном летит, подпрыгивая, в сторону, делает шаг ближе и уже заносит руку для ответной пощечины, как…

Прямо перед его носом, закрывая свет, резко останавливается злосчастный поднос. Ошметки еды летят в лицо, забрызгав футболку и волосы.

– Только попробуй, – раздаётся совсем рядом спокойный голос.

О.

Он этот голос из тысячи узнает.

Девушка, которая от него убежала.

Девушка, которая ему отказала.

Девушка, которую он хотел и которая ему не дала.

Брок вытирает лицо ладонью и стряхивает на пол.

Точно.

Вот она стоит перед ним – зелёные глаза прищурены и горят, словно в голове костёр разожгли, пухлые губы плотно сжаты, и эта забавная причёска с косичками. Перед глазами встает одна из картин, которую он себе представлял после первой встречи с ней: как она прыгает на нем, задыхаясь, а бусинки звякают в такт его резким движениям. Внизу живота сразу же тяжелеет.

– Что, красотка, захотелось занять её место? – улыбается Брок, облизыв пересохшие губы.

Вот только встречаетсч не с привычным обожанием, трепетом, ответным желанием или страхом, а с тем как эта Сания осмотривает его сверху вниз, словно экспонат в музее.

– Ты вроде не изменился за эти дни, с чего решил, что сможешь?

– Ах ты…

Резкий к ней бросок, но девушка так же резко отскакивает назад, обегая стол так, чтобы он встал между ними.

Цокает и недовольно качает головой.

– Ну что с тебя взять…

Это выводит Брока из себя окончательно и он уже не видит ничего вокруг, кроме убегающей от него девчонки. Со злости расшвыривает встающие на пути столы и стулья, не обращая внимания на то, есть кто за ними или нет.

– А ну…Подошла…Сюда!!! – рычит ей, на что ведьма только хохочет, поворачивается к нему спиной и призывно качает бедрами, проводя по ним руками сверху вниз.

Это зазывающее откровенное движение срывает все стоп-краны. Забывая о запрете на использование дара вне разрешённых мест (а столовая была неразрешенным) создаёт белые искрящиеся стены по обе стороны от девушки, чтобы та не сбежала, и быстро к ней приближается. Сания даже не успевает полностью обернуться, как её грудью прижимают к стене, в поясницу упирается крепкий стояк и руки Брока уже вовсю оглаживают живот и все, что ниже.

Похоже, нужно ввести ознакомительную лекцию о том, что опасно делать с беспризорниками. Хватать за запястье– пункт первый. Зажимать куда-либо без согласия – пункт второй.

Сания резким движением бьёт головой по носу парня, отчего тот делает шаг назад. Этого хватает, чтобы развернуться и прижать спиной к стене.

Девушка приподнимается на носочки, чтобы достать до его уха и начинает что-то горячо ему шептать. Грязно, не стесняясь в выражениях, называя все своими именами и с подробнейшими деталями описывает все то, что сделала бы с ним мадам Прузетта из дома терпимости, если бы Мири пострадала сильнее.

– Сания! Брок! – громкий окрик словно вырывает их из странного транса.

Ректор, Аксель и Дората стоят посреди разрушенной столовой и смотрят на них. Рэм злится, Аксель как всегда спокойно и невозмутимо всматривается исключительно в девушку, Дората хмурится.

– Что здесь произошло? – грозно требует Рэм.

– Тут пучок свидетелей, спроси у них, – обводит рукой помещение и, наконец, отрывается от Брока, – и вообще, я – пострадавшая сторона. Этот ко мне приставал.

Делает шаг в сторону, состроив мордашку, будто её сейчас стошнит и на обозрение оставшейся самой смелой публике представляет застывшего Брока с неоспоримым доказательством её слов, выделяющимся через ткань свободных штанов.

– Сания! Ко мне, – рычит Рэм, – Брок! Наводишь здесь порядок и потом тоже ко мне. Нас ждёт серьёзный разговор.

Вихрем разворачивается и выходит из столовой. Сания идёт следом, специально огибает белобрысую семейку по широкой дуге, сцепившись взглядом с Акселем, и выходит из столовой.

Чувствует ли она вину?

Нет.

Брок обнаглел. Пусть творит, что хочет, но если она это видит – мимо проходить не будет.

Так было принято у них в семье: помогай слабому. С той лишь оговоркой, что слабый должен быть из твоих. Значит ли это, что Мири невольно стала её семьёй? Или то, что круг людей вокруг неё расширился в принципе?

– Сания! Что. Ты. Творишь? – сразу же начинает ругаться Рэм, захлопнув дверь кабинета, – ты хоть знаешь, кто его родители?

– А ты знаешь, кто мои родители? – с вызовом бросает девушка, падая на диван.

Рэм застывает на мгновение, растерявшись. Родители? Что ещё за сюрприз ждёт его?

– Вот и я не знаю, – невозмутимо продолжает Сани после короткого молчания, – и если он пойдёт к папочке жаловаться, что его побила девочка, – проговаривает это издевательским голосом, – я в нем окончательно разочаруюсь. И вообще, я думала ты за меня.

– Я за тебя, но я ректор…

– Двуличный гад, – улыбается Сания.

Мужчина выдыхает и садится в кресло, запрокинув голову назад. От той психической и физической усталости, что он чувствовал по возвращению сюда, не осталось и следа. Эта девочка переключила в нем тумблер с режима «Сдохнуть бы» на «Живем дальше».

– Как в остальном дела? – спросил наконец, выдохнув остатки напряжения.

– Я ужасно соскучилась! Где ты так долго пропадал?

И рассказала ему про выход в город, про носочки, про то, что теперь каждый месяц можно что-то необходимое покупать детям.

– У вас там есть дети? Сколько их?

– Младшие, да. Те, кому меньше 16. Сейчас тринадцать и пятеро взрослых – я, Вал, Сэм, Надин и Трит. Надин и Трит часто уходят, их почти не бывает дома. Сэм целитель, а Вал наша мамочка. Она возится с совсем крошками.

Рэм потрясён.

– Похоже все, что мы знаем о вашем мире – неправда.

– По большей части правда, не обольщайся.

– Тебе нужно сдать экзамены на отлично, чтобы получать повышенную стипендию.

– Да, я работаю над этим!

Делится своим восторгом по поводу бумаги, что так много писать пока еще тяжеловато, но вот вчера она все равно сделала все необходимые конспекты. И у нее есть пара вопросов, которые она не поняла, а где искать – не знает.

– Задавай, – улыбается мужчина.

Он отвечает и удивляется, удивляется, удивляется.

Она не спрашивает про сложные формулы или принципы.

Она спрашивает о мотивах тех или иных поступков бывших правителей. Она спрашивает о Всевидящем – их боге. Беспризорники чаще ругались этим именем, чем молились ему, и ей было интересно, почему некоторым все, а кому-то – ничего.

– Все души проходят в эту жизнь, чтобы наработать добродетели, – видя вопрос в глазах, поясняет, – делать хорошие поступки и стать хорошими людьми. Если не получается в этой жизни – будут пробовать ещё, рождаясь ещё и ещё раз. Когда пройдут необходимый урок, наработают нужные добродетели – переходят или на другой уровень, например попадают в лучший мир…

– Рай?

– Ну, можно и так назвать. Или снова возвращаются сюда, чтобы учить других.

– Тогда мне никогда не попасть в рай, – задумчиво произносит девушка.

– Значит встретимся здесь ещё раз, – подмигивает мужчина.

Она спрашивает о душе.

– Кто-то считает, что душа живёт в животе. Кто-то, что в районе солнечного сплетения. Кто-то говорит, что душа занимает все тело, а кто-то, что летает рядом. Её мало кто видит, это особый дар, но те, кто видит – восхищены. Она ни добрая, ни злая. Сама по себе, отдельно от человека – душа чистая и нейтральная. Она не будет горевать, если умрёт кто-то из твоих близких. Душа принимает его выбор, искренне, глубоко, поддерживая. Но на душу, когда она приходит на землю и рождается вместе с человеком, как бы сверху накладываются все то, что думали предки малыша, его родители, нормы общества. И она заключена во все эти программы. Поэтому так непросто бывает порой.

– Почему тогда души не рождаются сразу чистыми без всех вот этих вот заморочек, – вертит рукой в воздухе.

– Считается, что они тоже учатся. Душа без развития статична, а там, где нет движения – будет болото.

– Как все сложно, – вздыхает девушка.

Рэм улыбается уголками губ.

– А ещё у нас есть тело, о котором тоже нужно заботиться. Считается, что тело – храм души. Ты успела поужинать?

– Не до конца, – согласно кивает Сания.