Текст книги "Вдох (СИ)"
Автор книги: Лейа Сагал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 4
Молодая секретарь мисс Альба с вниманием ученого над препарированной лягушкой разглядывает девушку, из-за которой ректор устроил такой переполох. В ней нет ничего необычного, на ее женский взгляд. Серая посредственность, не более того. Ну, волосы интересные, да. Глаза вон какие ясные, да. И все!
О, а ведь сколько она перевидела здесь всяких: и с ярко-накрашенными губами, с вызывающе расстегнутыми пуговицами на декольте, надушенные так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вот это были хищницы, да. Но там обожаемый ею ректор жестко держал границы и девушки выходили разобиженные и насупленные. В такие моменты Альба ликовала внутри: вот каков ее мужчина! Так вам и надо!
А эта что?
Мышь дворовая!
Но как Рэмчик на неё среагировал!
Как останавливал, не давал выйти, хлопал дверью. И выглядит эта бродяжка вон как счастливо.
Они там что…обнимались?!
Они, может быть, даже…целовались?!
Но Альба была умной девушкой, которая умела хорошо контролировать свои эмоции. И сейчас, в момент раздувающейся паники, она заставляет себя сделать глубокий вдох и выдох. Через время пелена с глаз спадает и пальцы получается разжать.
– Вам плохо? – интересуется голос сверху и Альбе понадобилось все ее самообладание, чтобы поднять глаза на дрянь, которая пытается увести чужого мужчину и мило ей улыбнуться.
– Все в порядке, дорогая, благодарю, – пропевает, как соловей, гордясь сама собой.
Да!
Врага нужно держать близко.
Но девушка только хмурится на её слова и садится в кресло, ожидая, пока секретарь закончит с бумагами.
Первым делом Сания идет заселяться. На улице её провожают множество любопытных взглядов и она сдерживает себя, чтобы не поежиться. К такому вниманию она не привыкла. Беспризорники должны быть незаметными и уметь сливаться с толпой, стенами и тёмными углами. Сейчас же приходится держать ровной спину и уверенным шаг. Слава Всевидящему, что здание общежития недалеко.
Комендантом оказываетсчя суровая, боевого вида женщина с жёстким выражением лица.
– Кто такая? – рявкает, когда Сания входит в комнату после короткого стука.
– Новый студент! – чеканит девушка, непроизвольно вытягиваясь стрункой, и аккуратно передает документы.
Женщина внимательно их изучает и переводит тяжёлый взгляд на гостью.
– Пшла вон отсюда, пока не поздно.
Сания на несколько секунд теряется. Нет, она не ожидала радушного приёма и распростертых объятий, но… Там же приказ ректора!
Потом расслабляется и скрещивает руки на груди. Что ж, она тоже не намеревается выражать радушие в таком случае. Тем более огрызаться привычнее.
– Женщина, вы глазки свои прекрасные откройте пошире и читайте внимательно. Там приказ вашего начальника. И обсуждать его с вами я не намерена.
Комендант женского и мужского общежитий такого не ожидала. Её боялись, перед ней тряслись и старались максимально быстро убраться из её кабинета. Эта же мелкая стоит тут, как статуя херова, и даже не думает бежать!
– Ты слышь, шмыга проблединовая! Засунь этот свой приказ туда, откуда тебя мать родила и шуруй подальше, чтоб глаза мои хренотени твоей не видели, – комендант не кричит, не ругается, заплевывая все вокруг слюной, и даже совсем не повышает голос.
Выговоривает все ровно, но вкладывая в каждое слово столько чувств и значений, что у любого студента обычно тут же начинали трястись колени, разворачивая хозяина к двери.
Но Сания звонко только коротко присвистывает на такую браваду. Не краснеет, не обижается и даже не пугается. И с самым довольным видом вываливает на бедную женщину арсенал ругательств любого беспризорника.
С каждым новым её словом глаза женщины из небольших щелочек становятся все круглее и круглее и вот уже можно различить их красивый узорчатый синий цвет. Тонкие губы раскрываются в кривой букве «О». А когда Сания замолкает, женщина встаёт, с грозным видом преодолевает отделяющие их друг от друга три шага и крепко, до хруста костей, обнимает застонавшую под тяжестью рук девушку.
– Давно я такого не слышала! – отлепляет от себя новоявленную студентку, – топай своими причиндалами за мной!
Проверяя по пути целостность костей и суставов Сания спешит за грозой общаг, пытаясь запомнить дорогу. Её провожают на третий этаж мимо редких, сразу же сливающихся со стенкой студентов (некоторые даже вваливаются в чужие комнаты) и открывают типичную серую дверь.
За дверью она.
Самая красивая, безусловно самая лучшая, восхитительная, уютная, личная, отдельная комната с личным шкафом и личной кроватью, и – о Бог мой Всевидящий! – её единоличной ванной комнатой!
Сания готова разрыдаться от переполнявших её чувств, но не позволяет себе этого перед комендантом. Разворачивается к ней, получает в грудь кулаком, откуда тут же вываливаются ключи. Еле успевает их поймать. Женщина уже топает обратно, порыкивая на тех несчастных, что попадается на пути. Девушка юркает в комнату, закрывает за собой дверь и медленно выдыхает, стараясь угомонить осчастливленное сердце.
Бо-же.
Медленно проходит по комнате, пальцами проводя по кровати, ощущая шероховатость покрывала. По гладкому лакированному столу. По резьбе шкафа для одежды, которой у неё практически нет. Заглядывает в ванну и не сдерживает слез. Душевая кабинка чудесная. Она поворачивает кран в сторону горячей воды и чуть не обжигается. Ох, льётся! На самом деле льётся горячая вода! И мойся сколько хочешь, не экономя и не слушая, что там за тобой вообще-то очередь. Удобный унитаз – сиди сколько хочешь, не думая о том, что затекут ноги, пока висишь над дыркой в полу. Сани ещё пол часа валяется на своей идеальной кровати, переваривая все изменения, на корню меняющие жизнь, и идет дальше по списку. Нужно забрать форму и книги.
Форму ей выдает милая серьёзная женщина, которая за все время не говорит ни слова. Её словно отвлекают от самого важного занятия на земле, чем она хоть и недовольна, но терпит. Окидывает фигурку Сании внимательным взглядом и исчезает в глубинах своего царства. Сани уже думает, что про неё забыли, увлекшись очередным важным делом, как женщина показывается из-за стеллажей с кипой одежды, которую бахает на стол перед девушкой. За второй заход приносит обувь, ловко складывает все в пакеты, указывает на дверь и с маньячным блеском в глазах возаращается к оставленному манекену.
Приходится снова вернуться в общагу и оставить вещи в комнате. В ЕЕ комнате ЕЕ собственные вещи. Такие перемены будоражат, вспенивая кровь, и к библиотеке она идет практически подпрыгивая.
Уже на подходе к широкой лестнице здания библиотеки с громким гиканьем её сшибает с ног, протащив пару метров по земле, что-то черно-белое. На одних инстинктах она отклоняет голову от кулака, прилетевшего сверху, чувствуя, как кто-то сидит на ней. Собирается, игнорируя боль, и сразу двумя согнутыми в коленях ногами двигает сидевшему по спине, одновременно сгибаясь в пояснице и переворачиваясь набок. В момент удара ещё и большими пальцами вжимается в глазницы напавшего. Перекатывается и теперь уже сама сидит сверху. Замахивается для удара и с удивлением обнаруживает под собой… девушку. Все произошло так быстро, в несколько секунд, что Сани даже толком не успела рассмотреть противника. А та открывает свои удивительные голубые глаза.
– Какого хера творишь, блаженная? – спрашивает со все ещё готовым для удара кулаком.
Девушка пытается взбрыкнуться и свалить её с себя, вот только Сания знает секреты, как удержаться в таком положении.
– Успокойся ты! – кладет ладонь на низ живота девушки, с силой надавливая пальцами между ног. Решает сыграть на одной возможности из ста и угадывает. Девушка напрягается сильнее, но затихает, ощущая руку там, где не положено, и ненавидящим взглядом сверлит Санию.
– Не будешь говорить?
Девушка только поджимает губы. Помимо удивительных голубых глаз у неё были белые, как снег, волосы. Сания никогда подобного не видела, но слышала, что такие бывают у закрытых, нелюдимых, воинственных северян. Она что, тоже оттуда?
Сани смачно облизывает палец, вымазывает его в земле и на щеке девушки рисует крестик.
– В следующий раз, прежде чем делать что-то, что тебе сказал видимо не самый умный человек, думай! – отчитывает её и встает.
Белобрысая тут же вспрыгивает следом.
– Со спины нападают только трусы, помнишь да?
Разворачивается и, прихрамывая, идет обратно к библиотеке. Крестец сильно болит и наверняка представляет собой сплошную ссадину. «Веселенькое начало» – совсем невесело думает Сания. Интересно, это вообще законно вот так нападать на студентов? Надо бы попросить у Рэма Устав почитать.
Молоденькая библиотекарь ловко собирает все положенные книги, с любопытством разглядывая девушку, которая стоит, облокотившись руками о стойку, и со страдальческим выражением лица практически висит на ней. Бусинки дружно звякают, когда волосы падают вперед и Марта разглядела в каштановой копне и мелкие косички.
Работа в библиотеке была серой и однообразной, студенты её не замечали, зато она замечала всех. У нее были любимчики, были те, кого она ненавидела, и те, которыми восхищалась. Только этих её взглядов все равно никто не видел. Приходящие либо отворачивались от ее стойки для беседы с друзьями, либо смотрели куда угодно, но не на блеклую девушку. И все эти мысли оставались её большой тайной.
– Давай я тебе помогу, – раздается сбоку женский голос и Сания с трудом выпрямляется.
Глаза Марты же расширяются в благоговейном восторге, потому что перед ней стоит она.
Самая настоящая северянка.
Роскошные, белые, как снег, волосы, заплетенные на голове в толстые косы, а на плечи падают свободным потоком. Яркие голубые глаза, почему-то грязная щека. Но, даже не смотря на это, девушка надменно-красивая.
– Нет уж, спасибо. Помогла уже, – та, другая, со стоном подхватывает кипу книг и встает напротив северянки, – дай пройти.
Две девушки разные настолько, что, кажется, мир поделился пополам.
Лёд и Пламя.
Зима и Лето.
Луна и Солнце.
Марта настолько потрясена до глубины своей чувствительной и впечатлительной души, что забывает, как дышать.
– Мне сказали, что ты отброс общества и тебе не место здесь.
«Лето» щурит свои зелёные глаза.
– Что-то поменялось? Я все тот же отброс общества, поверь, но моё место здесь по праву.
– Ты знаешь законы Севера. И ты сильная.
«Лето» вздыхает, ставит книги обратно и рукавом вытирает щеку «Зимы».
– Все, свободна. Отвали теперь.
Чувствуя, как боль от тяжести поднятых книг отдаёт в самый копчик, Сания ковыляет на выход.
– Мой брат – целитель. Он может помочь тебе, – кричит в спину белобрысая.
– Иди ты…
Глава 5
Сани кое-как поднимается по долбанной длинной лестнице на третий этаж, думая, что развалится прямо по пути. Если сегодня же ничего не сделать, завтра она не сможет ходить. А завтра очень надо ходить, возможно даже бегать, прыгать и вообще, быть в форме.
Отброс общества, черт бы их побрал…
Даже не пытаясь рассмотреть обновки и книги Сания со стоном падает на кровать, задерживая дыхание от острой боли. Постепенно мышцы расслабляются и становится легче. Нужно встать, сделать холодный компресс что ли, или горячий, кто его знает. До этого момента рядом всегда был Сэм друг и лекарь, такой же беспризорник, как она. Поэтому сейчас она просто не имела понятия, что нужно делать. Оттягивать момент подъёма ещё некоторое время не получается, потому что в дверь стучатся.
Чертыхаясь и кляня все, на чем свет стоит, девушка доползает до двери, чтобы открыть её какому-то бодрому юнцу.
– Чего тебе? – хрипит ему.
– Сания Вилагзерт! Меня зовут Крис Стюн и я староста нашей группы! Меня прислал к тебе ректор, чтобы передать, что вызывает к себе к 18.30, – рапортует он и смотрит на передатчик, – сейчас 18.20, тебе нужно поспешить!
– Свободен, – хлопает дверью.
Ректор это хорошо, у неё как раз к нему есть вопросы. Вот только расстояние до него кажется непреодолимым, а это очень, очень плохо.
Сани до этого никогда не встречалась с северянами, но уже ненавидит их всей душой.
То, что несколько часов назад она прошла за пять минут, сейчас растягивается на двадцать. Она упрямо идёт под хихиканье и шепотки оказавшихся на улице студентов, прихрамывая, еле сдерживая стоны и руки, чтобы не положить их на поясницу. А дойдя до ректоровского этажа готова разреветься от боли и обиды.
Секретаря на месте нет и девушка без стука вваливается в дверь.
– Сания! – строго начинает Рэм, собираясь отчитать за опоздание, но увидев её бледное напряженное лицо, бросается к ней, – что случилось?
– Мне нужно домой, – сипит девушка, – а лучше позвать его сюда.
– Кого его? – Рэм беглым взглядом оценивает состояние, выявляет причину и кладет ладонь на больное место.
Фактически на попу, хоть и собирался лечить отбитый крестец.
– Нет! – коротко вскрикивает девушка, хватает его за руку, чтобы отодрать от себя, а другой упирается в грудь.
Большими, полными ужаса и смятения глазами смотрит на него и не дышит.
– Сани?
Ладонь греет, принося долгожданное облегчение.
Девушка выдыхает, закрывает глаза и повисает в объятьях мужчины, поскольку ноги предательски дрожат от перенесенного напряжения.
– Простите, – пискнул тоненький голос и дверь хлопнула, закрываясь, но эти двое, кажется, даже не обратили на это внимание.
– Сания-а, – тихонько зовет Рэм девушку.
Исцелять уже давно закончил, но она все ещё продолжала держаться за него. Нет, он не против, поэтому перехватывает её за талию, чтобы сесть на диван, но девушка напрягается, останавливая его.
– Просто постой так, – глухо просит она.
Впервые в жизни Сания разрешает себе почувствовать себя в безопасности.
В надёжном месте.
Где нет проблем.
На несколько минуточек.
Но эти минуточки она будет бережно хранить в своём сердце, чтобы доставать в самые тёмные времена своей жизни.
– Спасибо, – она глубоко вздыхает, выпрямляется и делает шаг назад.
Глаза Рэма светятся нежностью и теплотой. Он шагает к ней на встречу и быстро наклоняется для поцелуя, но натыкается не на желанные губы, а на ладошку.
– Студентка, помнишь? – шепчет Сания, не выдерживая его теплоты.
Если он сейчас не послушает её, пойдёт напролом – она ответит ему. Возможно, у них даже все сложится и он вытащит её из этой жизненной дыры. С его-то возможностями.
Но это будет так нечестно по отношению к нему.
Рэм закрывает глаза и прислоняется лбом к её лбу.
– Что за несправедливость, – тихо начинает он, улыбаясь сам себе, – за мной бегают толпами и какими только способами не пытаются окольцевать. А та, что нравится мне, отказывает, даже без попытки попробовать.
– Прости…
– Ты будешь моей самой особенной студенткой, Сания, – он крепко её обнимает и, пересилив себя, отпускает.
– Ну давай, рассказывай, что с тобой случилось всего лишь за пару часов здесь, – хлопает по месту на диване рядом с собой, куда и плюхается девушка.
– На меня напала какая-то белобрысая бестия, – излишне эмоционально начинает Сани, – чуть ли не убить пыталась! Я ей на щеке крестик нарисовала, а та в библиотеке потом хотела мне помочь! Вот что это было? Это вообще разрешено вашим Уставом?
Рэм смеётся.
– Дората Хаук, младшая дочь короля Севера. 2 курс боевого факультета. Довольно эмоциональная особа.
– Она сказала, что ей сказали, что я отброс общества и мне здесь не место.
– Сания! – укоризненно качает головой мужчина.
– Что? Я 19 лет живу с этим статусом. Нормально все, – девушка поворачивается к нему, положив одно колено на диван, – кстати, я бы хотела ваш Устав почитать. Что можно, что нельзя и все такое.
– Ты его всегда можешь взять в библиотеке, но раз уж ты тут, дам свой, – Рэм подходит к стеллажу, ища нужную книгу, – как тебе комната?
– О! – глаза Сании блестят таким диким восторгом, что Рэм снова смеётся.
Ну что за чудо.
Они ещё долго разговаривают о всяком. Сания все восхищается личным душем и туалетом, рассказывая просто невероятные для обычного человека истории из своей жизни. Рэм слушает, кивает, делает в своей голове пометки.
Потом она прогоняет его за стол работать, сама же тихонечко листает страницы, водит пальчиком по строчкам и шевелит губами. Читать такой большой объем сразу непривычно и Сани быстро устает. Остальное время до темноты рисует на листочках смешные картинки.
– До завтра, господин ректор, – блестя большими карими глазами в кабинет несмело просовывается голова секретаря.
– Альба! Вы ещё здесь? Конечно-конечно, идите, отдыхайте, – мягко улыбается мужчина.
Когда та прикрывает дверь, её ощутимо трясет. Она дышит мелко и часто, не разбирает перед собой дороги, потому что глаза застилает мутная пелена.
Что эта проходимка себе позволяет?
В голове все ещё стоит картина, как они обнимаются, а в ушах звенит довольный женский стон.
И его рука на её попе!!!
Он ей там что, делал что-то приятное?!
Дальше работать Альба уже не смогла, прислушиваясь к приглушенному смеху за стеной.
Он никогда ни с кем не смеялся!
Он никогда никого не оставлял у себя в кабинете!
Он никогда никому не давал в руки свои книги!!!
А что если эта дрянь…его любовница???
От такой мысли у Альбы даже сердце останавливается и тело застывает на пол пути.
Нет.
Нет-нет-нет.
У него есть только одна суженная.
Глава 6
– Давай провожу, – предлогает Рэм, когда замечает, как слипаются глаза девушки.
– Нет, – сразу просыпается та, – тут пять минут дороги.
– Кстати, – мужчина выдвигает ящичек стола и достает квадратную высокую коробку в синем цвете, – подарок тебе.
– Мне? – удивляется Сани.
Не то, чтобы ей никогда не дарили подарки. Но обычно это были красивые резиночки для волос, спелый, не гнилой, любимый фрукт, сворованное с сушки чье-то платье. А тут такая солидная коробочка. Вряд ли там лежит апельсин.
Рэм встает и садится рядом с взволнованной девушкой.
– Я его купил на следующий же день после твоего ухода. Мне самому нужно было, – вертит запястьем, – ну и думаю, а вдруг и тебе пригодится, – снимает крышку и Сания видит аккуратно уложенный чёрный с поблескивающими серыми вставками передатчик.
Горло сжимает в спазме, из-за которого не получается выдавить из себя ни звука. Сейчас она может ошалелыми глазами только наблюдать за тем, как Рэм снимает с её руки старый казенный и одевает новый, её личный.
– Это не самая последняя модель, чтобы ни у кого не возникало вопросов, откуда он у тебя. Но можно звонить, писать, делать голосовые заметки и локацию он тоже определяет. Свой номер я уже вбил. Сейчас синхронизируем только, – нажимает пару кнопочек на старом и новом и поднимает глаза на девушку, – ну ты чего? – коротко смеётся на её шокированной вид и притягивает к себе, – только не реви. А то буду делать подарки чаще, чтобы отбивала их так же, как меня.
Девушка на его плече судорожно вздыхает.
– У меня ещё не было никого, – шепчет куда-то в его костюм и Рэм напрягается, не веря своим ушам.
Он ни разу в мыслях не допускал того, что Сания – продажная девушка, предлагающее свое тело направо и налево. Но то, в каких условиях она росла, предполагало насилие или другие безвыходные ситуации. А тут…
– Хотела, чтобы у меня оставалось что-то свое, личное, – ещё ниже сгибает голову, прячась теперь на груди.
– Вот и хорошо, – Рэм медленно покачивает ее, похлопывая по спине, – ты большая молодец.
Добравшись до кровати, Сания падает на неё без сил.
Что будет дальше?
Будет ли эта история о большой и чистой любви?
Или это будет история о том, как маленькая в этом огромном мире девочка прокладывает дорогу для таких же, как она?
Или то будет история о самом жёстком провале, таком незаметном для огромного мира, но таком всепоглощающим для маленькой девочке?
Будет ли в этой истории место для настоящей дружбы?
А может будет предательство, разочарование, борьба?
Только наша маленькая девочка крепко спит на своей личной кровати, где её никто не пинает и не мешает развернуться, мечтает о том, как утром примет душ в своей личной ванне, и не задаётся такими странными и такими большими вопросами.
Утро выдается ярким и солнечным. Сания уже стоит перед зеркалом, которое висит на внутренней стороне дверцы шкафа и критически осматривает свой костюм со всех сторон. Он сделан из мягкой кожи, гнется, тянется во все стороны легко и свободно, серого цвета с чёрными вставками. Хорошо сидит по фигуре – не обтягивает, но и мешком не висит. Невысокие сапоги тоже удивительно точно подходят по размеру, что похоже на чудо.
Новые.
И по размеру.
Невероятно.
Ещё раз сверившись с расписанием, Сания берет нужные книжки, встряхивает головой, звякая бусинками, и выходит из комнаты.
Первым делом до начала занятий студенты идут в столовую на завтрак. Это был зал впечатляющих размеров со столиками для двух, четырех и шести человек. Нужно было взять поднос и встать в очередь, где потом из общей кастрюли тебе накладывают еду в тарелку. Можно было выбирать – кашу, яичницы, тосты, но Сания так теряется от того, что ЕДУ МОЖНО ВЫБИРАТЬ, что кивает головой на первое же предложенное. От волнения ест быстро и вылетает на улицу, чувствуя, как не хватает воздуха.
Черт.
Она в лепешку расшибется, но сделает так, чтобы дети смогли учиться. Хотя бы ради возможности выбирать еду. На эмоциях пишет сообщение Рэму.
«Делай заметки, вечером обсудим».
– Эй! Ты! – гомон голосов перекрывает знакомый голос и Сания оборачивается к идущей к ней белобрысой Дорате.
Выпрямляется, берет учебники в одну руку и опускает ее вниз.
За Доратой идут ещё трое парней. Сания старается держаться, но понимает, что лицо вот-вот расплывется от удивления. Парни высокие, мускулистые, что и так выделяет их на общем фоне. Но ещё у них белоснежные, как бумага, волосы и невероятные синие глаза, что делает их, судя по реакции окружающих, кумирами всех девочек номер один. И вряд ли только в стенах Университета. Идут не спеша, так, словно огромный кусок льда врезается в толщу неспокойного океана. Сания старается смотреть только на Дорату, потому что энергетика парней давит так сильно, что от одного их взгляда глаза в глаза хочется позорно бежать.
Дората останавливается напротив, хмуро разглядывая девушку.
– Ты как? Мой брат Аксель, – показывает на одного из парней сзади, но Сания даже не смотрит на него, – целитель.
– Со мной уже все отлично, – она даже подпрыгивает два раза для наглядности, – бывай.
Взмахивает на прощание книгами, разворачивается, не в силах больше выносить внимательно осматривающие её взгляды и делает шаг в сторону, когда её грубо хватают за запястье.
– Подожди…
Вот только рефлекс на такой захват выработан многолетний. Она сильно дергает руку вниз, от чего девушку ведет к земле, тут же приседает и, крутанувшись в пол оборота на пятке, ставит подножку. Дората падает, но тут же подскакивает, зло сверкая глазами.
– Я хотела попросить прощения!
– Принято, – чуть сощурив глаза и ощущая за спиной тепло от трех больших тел, быстрым шагом идёт в аудиторию.
Время раннее, поэтому зал пустой. Сания плюхается на первый же ряд, чувствуя, как ее все ещё потряхивает от произошедшего.
Нет, не от этого.
От трех внимательных ярко-голубых пар глаз. Её как будто разобралии там же, на месте, а собрать забыли.
Постепенно заходят первокурсники, с опаской на неё поглядывая. Рядом никто ни садится, знакомиться не подходит. Но все пристают с вопросами к старосте Стюну, который шёпотом что-то им рассказывает.
Заходит преподаватель в длинной чёрной мантии, пробегает список глазами и быстрым взглядом рассматривает Санию. Недовольно поджимает губы, но занятие начинает без лишних вопросов.
Так одна лекция перетекает в другую, где студенты и преподаватели дружно делают вид, что её не существует. Но только делают вид, как оказалось.
– А правда, что ты беспризорница? – раздается со спины ехидный голос.
Санию обступает группа девочек и главная среди них наверняка эта – с завитыми и уложенными в причёску волосами (когда только успела?) и вздернутым носиком.
– А правда, что волосы моют утренней коровьей мочой, чтобы они так блестели?
Девушка вспыхивает, открывает рот, не зная, что сказать, как кто-то толкает Санию в спину. Она оборачивается к этому смелому, но тут же прилетает ещё один толчок. Снова оборачивается – и снова толчок.
– Вон! Вон! Вон! – скандируют торжествующе.
Злясь с каждым разом все больше и больше, но помня Устав и свое решение доучиться во что бы то ни стало, расширяет вокруг себя защитный купол, об который все ещё пытавшиеся дотянуться тут же обжигают руки. Им же расчищает дорогу перед собой и мчится на выход, кипя от переполнявших её чувств.
– Девушка, стой, – и её снова перехватывают за запястье и разворачивает к себе лицом один из тех парней, что был вместе с Доратой.
– Что ещё? – Сани еле сдерживается, чтобы не закричать в лицо и с удивлением замечает, как его большой палец аккуратно пытается раскрыть её зажатую в кулак ладошку, проскальзывая внутрь мягким поглаживающим движением.
– Дората бывает иногда импульсивна и… – начинает он спокойно, гипнотизируя голосом и своими невероятными глазами.
– Она тебе кто: сестра, жена, любовница или дочь? – резко перебивает его Сания, крепче сжимая кулак с пальцем внутри.
– Сестра, – прищуривается парень.
– Внимательней следи за своей сестрой, – понизив голос советует ему, дергает руку на себя и уже более твердым шагом идет в общежитие.
Идет, делая глубокие вдохи и выдохи, но в комнату все равно приходит заведенная. На обед не идет – она бы просто расшвыряла там всех, если бы кто-то хоть что-то ей сказал. Мочит руки в холодной воде и прикладывает к шее, пытаясь остыть.
Удивительно, как этот мир отлдруется от того, к которому привыкла она. Да, там было голодно, небезопасно и страшно.
Но там всегда.
Каждый.
Стоит друг за друга.
Старшие защищают и присматривают за младшими.
Младшие, чем могут, помогают тому, кто ещё младше.
Все распределяляется по мере необходимости, обговаривается сразу по возможностям и срокам.
И ничего не делается исподтишка. Если у кого-то получалось стащить корзину спелых фруктов – он радостно делился со всеми, а не съедал один.
Её мир был понятным и простым.
Этот же был сложным. И самой главной сложностью было то, что этот мир её отвергал, а она пыталась пробиться в него.
