Текст книги "Пять мужей дл невесты (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава девятнадцатая
Из леса дорога выводила в город. В Шейсауде он был единственным, остальные поселения – деревни и фермерские угодья. Рэмис хоть и подгонял Афеса, но не отрывался от сопровождающего нас конвоя. А когда мы выехали из лесной полосы, он остановил коня и дождался, пока стража догонит нас.
Я немного устала от непрекращающегося напряжения, и у меня побаливала попа. Все-таки для верховой езды нужны тренировки и опыт.
– Прогуляемся по городу? – предложил Рэмис, спрыгнув с коня и улыбнувшись мне. – Народу будет приятно увидеть свою королеву в здравии.
Не скажу, что я горела желанием оказаться в центре внимания шейсаудцев, но мне было интересно, как люди встретят Альвиру. Взаимоотношения королевы с народом могут сказать намного больше, чем интервью Хишики и ее друзей.
– Без кареты? – переспросила я.
– Из тесной кареты ничего не видно. Я хотел бы насладиться свободой.
– Звучит заманчиво, – согласилась я, и Рэмис повел Афеса вглубь городской улочки.
Низкие и высокие дома разъединялись узкими мостовыми и соединялись бельевыми веревками, протянутыми от балкона к балкону. На них трепыхались постиранные тряпки. Я чувствовала, как из окон на нас смотрят любопытные зеваки. Некоторые, более смелые, выходили из домов, а другие, наоборот, прятались, наблюдая исподтишка. Как я и предполагала, Альвиру любили и ненавидели. Впрочем, ничего нового. Со всеми правителями так.
Горожане были одеты просто, но чисто. За углами не отирались нищие. И что немаловажно – женщины. Вероятно, беря пример с Альвиры, они не пользовались косметикой, волосы собирали в строгие прически или покрывали платками, шляпками, чепцами, одевались в длинные, бесформенные платья блеклых расцветок.
Мы вышли на городскую площадь, где Рэмис предложил мне заглянуть в сувенирную лавку. Похоже, это произошло спонтанно. Он нервничал, озирался по сторонам, думал, чем меня завлечь, а на глаза удачно попалась сувенирная лавка.
– С удовольствием, – ответила я.
Рэмис протянул ко мне руки и помог слезть с Афеса. В его объятиях ощущалась мощь крепкого мужчины, вопреки молодому возрасту. Мои щеки запылали, когда Рэмис поставил меня перед собой.
– Спасибо, – смущенно поблагодарила я его, пряча глаза и поскорее цепляясь за его локоть. – Оставайтесь на улице, – распорядилась я, взглянув на стражников.
Магазинчик, в котором торговал сам владелец – полноватый старичок в круглых очках и с седым пушком на голове, – был завален товарами на любой вкус. Чего здесь только не было: от птичьих перьев до старинных комодов. Я скорее назвала бы лавку не сувенирной, а антикварной. Покупателей здесь не было, и я предположила, что шейсаудцы редко сюда суются. Наверняка основную прибыль магазину приносят иностранцы, приезжающие в королевство по особым датам и случаям.
– Ваше величество! – Владелец лавки поклонился мне. – Я обескуражен. Вы посетили мой скромный магазин.
– Скромный? – изумилась я, разглядывая витринные стеллажи от пола до потолка. – У вас тут настоящий музей.
– Благодарю, ваше величество. И спешу выразить свою радость по случаю вашего выздоровления. Могу я чем-то вам помочь? Может, подобрать сувенир для вашей сестрицы или юного принца?
Я заметила, как Рэмис взглядом тянется к музыкальному углу, и осторожно отпустила его руку. Он как завороженный пошел на зов инструментов.
– Да, буду весьма признательна, – ответила я.
Старичок поманил меня к девичьим безделушкам. Почти слушая его и почти глядя на предлагаемые вещицы, я искоса следила за Рэмисом. Он буквально прирос к интересующей его витрине, а особенно его внимание привлекли смычки. Рэмис пальцами водил по тростинкам, чуть улыбался и мечтательно, всего на долю секунды, закрывал глаза.
Я отложила представленную мне шкатулку и подошла к младшему королевскому мужу.
– Что-то выбрал?
– А? – встрепенулся Рэмис. – Нет. Извини. Я отвлекся. Тебе помочь?
Я задержала взгляд на его пальцах, так и лежавших на смычке, и деловито скрестила руки на груди.
– Он понравился тебе?
– Что? – Рэмис отдернул руку и нервно засмеялся: – Нет, тебе показалось.
– Ты можешь взять его, – добавила я.
– Взять смычок? – поразился он. – Зачем он мне, если играть мне запрещено?
– Почему запрещено?
– Хм… – Рэмис прочистил горло, кашлянув в кулак. – Ал, ты же сама накануне свадьбы запретила мне играть и отняла скрипку.
«Да я рядом с Альвирой просто ангел с крылышками. А ведьма именно она!»
– Я была не права. Если ты хочешь, ты можешь играть. И если тебе нравится эта штука, ты можешь ее взять. – Я улыбнулась ему самой обаятельной улыбкой и вернулась к старику, оставив Рэмиса наедине с его мечтой.
Из лавки мы вышли не раньше, чем через час. Я приобрела шкатулку для Садены, фляжку для Низила и игрушечную фигурку рыцаря для Эйры. А Рэмис купил понравившийся ему смычок и новый футляр для своей скрипки.
– Так ты вернешь мне ее? – спросил он, едва мы переступили порог.
– Кого?
– Скрипку.
– Конечно, – ответила я, надеясь, что Альвира не сожгла ее, а надежно спрятала, и Хишика мне по-дружески подскажет, где это место.
– Спасибо, – еще лучезарнее ответил Рэмис, словно я только что продемонстрировала ему истинное чудо. – Ты не проголодалась? Я бы перекусил.
– Знаешь, где подают вкусный обед? – заинтригованно полюбопытствовала я.
– В квартале отсюда.
– Отлично. А то у меня уже в животе урчит.
Он отдал сумку с покупками стражникам, и дальше мы пошли пешком. Конвой медленно поплелся позади.
У людей, встречающихся нам по пути, было двоякое отношение к Альвире. Одни воротили от меня нос, другие приветствовали поклонами и теплыми пожеланиями (одна девочка даже подарила мне цветок). К счастью, никто не бросался в меня помидорами и тухлыми яйцами. Хотя, не буду лукавить, я ожидала чего-то подобного из-за угла каждого дома, и напряжение между мной и Рэмисом лишь росло.
Мы подошли к харчевне, из которой тянулся аромат домашней кухни. Над дверью довольно лаконично гласила табличка: «Трактир». Рэмис приостановился и взволнованно качнулся с пятки на носок.
– Это приличное место. Трактир принадлежит моей сестре. Вернее, ее мужу. Она, как старшая жена его гарема, имеет долю в их семейном бизнесе. Но ты, наверное, и так это знаешь?
Его вопрос застал меня врасплох. Разумно, что Альвира наводила справки о своих мужьях, когда их имена против воли были занесены в блокнотик «Женихи». Или в блокнотище, так будет правильней. Но Хишика почти не рассказывала об их семьях и прошлом. Она же не знала, как далеко меня занесет. И вот я оказалась на пороге ресторанчика сестры Рэмиса и понятия не имела, как та меня встретит.
– Я хотела бы познакомиться с твоей сестрой, – ответила я.
– Она была на нашей свадьбе, – нахмурился он.
– Я имела в виду, познакомиться поближе.
Твердость моего голоса расслабила Рэмиса. Его брови вернулись в исходное положение, глаза заблестели.
– Рэмис!
Из трактира вышла невысокого роста женщина в переднике. Я дала бы ей лет тридцать пять или чуть больше. Ухоженная, энергичная, властная даже во взгляде. Она обняла младшего брата и ошеломленно взглянула на меня.
– Ваше величество! – Она сделала легкий реверанс. – Вот так сюрприз! Входите, напою вас свежим чаем.
– Альма, мы бы перекусили, – ответил Рэмис, жестом руки пропуская меня вперед них.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы накрыли богатый стол.
В трактире было чисто, светло и по-домашнему уютно. Другие посетители тоже откланялись мне, а вскоре ушли. Альма повесила на дверь табличку о перерыве, создав для меня самые комфортные условия.
Пока мы ждали обед, я узнала, что Альма – старшая из трех жен своего мужа. Именно она вырастила Рэмиса после смерти их родителей, и множественная семья ему не в диковинку. Альма приняла меня тепло. Открыто порадовалась выздоровлению королевы и призналась, что ей приятно видеть брата повеселевшим.
– На нем лица не было, пока вы болели, ваше величество, – сообщила она мне во время чаепития. – Он перестал играть. Совсем сник.
«Похоже, сестра-то не в курсе, что игру Рэмис бросил по другой причине!»
– А где твоя скрипка, Рэмис? Не прихватил с собой?
– Нет, – ответил он, счастливо глядя на меня. – В другой раз обязательно возьму.
– Я обожаю, как он играет! – Всплеснула руками Альма. – До слез пробирает! Надеюсь, вам тоже нравится, ваше величество?
Я едва не захлебнулась чаем.
– Да. Очень нравится, – буркнула я, избегая взгляда Рэмиса. – У вас потрясающий чай.
– Ах! Я же травница! В Шейсауде нет никого, кто лучше разбирался бы в свойствах растений. Не в обиду сказано, но ваш придворный ковен магов мне завидует. Только не говорите Круроту. Не хочу пересудов.
– Ни в коем случае, – улыбнулась я. – По секрету, я скептически отношусь к магическим способностям своих магов. Порой Атлас обычными шестеренками удивляет меня больше, чем они всеми подручными кристаллами.
– Извините за бестактность, я дама любопытная. – Альма положила ладонь на грудь. – Как вас вылечили? И кто? Помнится, совсем недавно Крурот обращался ко мне за помощью и причитал, что вам становится хуже. А сейчас я вижу вас в полном здравии. Это ли не чудо?
– Видимо, чудо, – ответила я, мысленно проклиная Крурота, едва не подставившего меня. – Меня здесь ждали. Сестра, отец, сын, мужья, Рэмис, – я сделала акцент на его имени, – королевство. Я не могла всех бросить. Богини Шейсауда дали мне второй шанс. Теперь я хочу многое исправить.
Альма молча покивала, осмысливая услышанное.
– Богини дали второй шанс всем нам, – произнес Рэмис. – Все ошибаются. Всем есть что исправлять.
– Что ж! – улыбнулась Альма, хлопнув в ладоши. – Я рада вашему выздоровлению и преображению, ваше величество. Мой брат светится, это значит, у вас все налаживается. Я никогда не сомневалась в своей королеве. Вы образец для подражания, ваше величество. Оставайтесь им и дальше.
«Жаль, что в вашем тридевятом так уныло и больше некому подражать!»
– Мне было приятно пообщаться, – сказала я, вставая. – Но нам пора.
– Конечно! Не буду вас задерживать. Вам с Рэмисом многое нужно наверстать.
Альма проводила нас до двери, на прощание обняла брата и поклонилась мне. А когда мы уходили, я спиной чувствовала, как она пристально смотрит нам вслед. Альма казалась простой, но за этой простотой таилась безграничная любовь и забота о Рэмисе, что в любой момент могло превратить ее в зверя. По моему позвоночнику пробежали мурашки.
Больше в городе мы не задерживались, а до королевских конюшен добрались так же – через лес. Рэмис перестал быть зажатым, радовался состоявшейся встрече с сестрой и неугомонно болтал – то о детстве, то о природе, то о музыке, то о планах на наше с ним совместное будущее.
– Можно начистоту? – заговорил он, когда мы «припарковались» во дворе конюшен. – Ты совсем другая.
– Какая? – улыбнулась я, видя друга в лице Рэмиса.
– Позитивная, жизнерадостная, доброжелательная… – он умолк, наверное, вспоминая другие синонимы, а мне стало его жаль.
Я подавала Рэмису пустые надежды, которым не суждено сбыться. Как только Альвира очнется, все встанет на свои места, и то, что сейчас кажется ему прекрасным, превратится в ад.
– От тебя веет теплом, Рэмис, – ответила я и, подтянувшись на носках, чмокнула его в щеку. – Не теряй его. – Сделав шаг назад, пока парня не потянуло на нежности, я обратилась к страже: – Возвращаемся в крепость!
Глава двадцатая
Идя по коридорам и площадкам крепости, я старалась убедить себя в правильности того, что делаю. Скольких глупцов я надула, но еще никогда меня не терзали муки совести. Сейчас от чистого сердца помогая осчастливить тех, кто это заслужил, я не испытывала от этого должного удовлетворения. Под маской благородия я петли надевала на их шеи.
На центральной площади я увидела играющего с другими детьми Эйру. Черт! Этот мальчик был прекрасен, но он все усложнял. А может, напротив, не давал нам замарать руки в крови. Я грустно улыбнулась, наблюдая за тем, как он отцепляет трос, удерживающий большой воздушный шар, и вместе с ним медленно поднимается вверх. Эйра завис в сердцевине между гравитациями и начал проделывать там кувырки. Внизу визжала ребятня, хлопая в ладоши и подбадривая друга. Хишика, сидя на скамейке, лениво позевывала. Похоже, прогулка с Эйрой ее утомила.
Заметив мужской силуэт, показавшийся из-за ворот королевского дворца, я перевела взгляд на него. Это был Матиас. На его лице красовался приличный синяк, щека распухла. Я быстро отвернулась и снова устремила взор в Эйру. Что-то пошло не так. Мальчика вдруг стало болтать, подкидывая то вверх, то вниз. Шар затрепыхался, хотя никакого ветра не было.
Хишика соскочила со скамейки и кинулась к детям. Она пыталась поймать второй трос, чтобы потянуть на себя, но он ускользал прямо из-под носа.
– Господин! – закричала она Матиасу, и он переключил свое внимание с меня на своего сына.
– Папа! – подал голос напуганный Эйра.
Я тоже побежала на подмогу, обгоняя стражников. К сожалению, шар взорвался, осыпав Эйру и нас кусками каучука. Мальчик остался между гравитациями без малейшей защиты. Наверху на площади тоже стали собираться люди. Никто не знал, когда и в какую сторону затянет Эйру. Он мог упасть в любом месте. Сейчас для него не существовало неба и земли. Только невесомость, превратившаяся в смертельный капкан.
– Эйра, сынок, не паникуй! – прокричал ему Матиас, сложив руки рупором. – Приведи Крурота! Немедленно! – приказал он страже. – Хишика, что это за игры? Где он взял шар? У Атласа?
– Папа! – заплакал Эйра.
Задрожавшие от страха дети стали разбегаться в поисках своих родителей.
– Папа! Тут… нечем дышать!
Эйра рыдал и говорил взахлеб, ртом глотая скупой воздух, просачивающийся в вакуум между гравитациями.
«Да уж, слова Крурота о безопасности крепости ожидаемо пошатнули доверие!»
– Где Крурот?! – заорал Матиас, заметавшись по площади. – Приведите магов! Хоть кого-то из них! Отключите гравитационные поля, в конце концов!
– Если их отключить, крепость разрушится, – заплакала Хишика.
Матиас схватился за голову. Эйра начал синеть. Ни Крурота, ни магов из придворного ковена не было видно. Мне пришлось принимать решение быстро. Выскочив в эпицентр катастрофы, я подняла ладони вверх и, вложив в заклинание всю свою мощь, проговорила:
– Сард кселес деит трелей лакрарк апреамор!
Из моих ладоней к Эйре потянулись сверкающие белизной лучи. Они объяли его невесомым облаком и мягко опустили к нам. Закашливаясь, он ступил на брусчатку и бросился в объятия Матиаса. Тот упал на колени и, крепко обняв сына, тихо заплакал в его плечико. А я обалдело уставилась на свои руки. Я и не знала, что обладаю ТАКИМ даром! Допустим, экстренно всплывшее в памяти заклинание я еще могу объяснить, но магические лучи…
Вокруг все затихли. Я робко подняла лицо. Дети и их родители, Хишика, стражники, Рэмис, подбежавшие на крики Душенька и Атлас, запыхавшийся Крурот – все, абсолютно все смотрели на меня. В глубине сознания услышав кульминационный крик боярина в комедии про Ивана Васильевича: «Войско взбунтовалось! Говорят, царь ненастоящий!», – я попятилась, резко развернулась и убежала во дворец. Очень по-королевски!
Спрятавшись в комнате Альвиры, как будто здесь меня никто не найдет, я забилась в угол и, обняв подогнутые колени, уткнулась в них лбом. Меня попросили выявить отравителя королевы, а я подала ложную надежду Матиасу, переспала с Джардом, подставила Рэмиса и спасла Эйру. Мерзавка! Если так пойдет дальше, домой я вернусь, держа свою голову под мышкой. Подумав о бабушке, о том, как весть о моей гибели убьет ее, я поглубже вздохнула и решила взять себя в руки. До этого момента все казалось игрой. Теперь я стала понимать всю серьезность ситуации. А еще я стала понимать, что взрослею.
Не знаю, сколько я просидела в гордом одиночестве. Мое уединение нарушил ворвавшийся в комнату Джард. Он переоделся, причесался и, судя по отсутствию побоев на лице в отличие от Матиаса, подлечился магическими кристаллами (или чем лечат в этом стеклянном скворечнике?). Он метнулся ко мне, схватился за запястья, с силой поднял с пола и прижал меня спиной к стене. Больно. Я пискнула.
– Зачем так рисковала?! – процедил он, напористо вглядываясь в мое лицо.
– Я что, должна была бездействовать? Позволить мальчику умереть? – глухо прошептала я.
– Скажи спасибо Круроту! Все поверили ему на слово, что у нашей королевы после чудесного исцеления появилась магическая сила.
Я оттолкнула Джарда и кулачками ударила его в грудь.
– Не смей трогать меня! Ты лжец!
– Интересно, с чего такие обвинения? – Он хмурился все сильнее, злясь и багровея на глазах. Впервые видела его таким. Думала, его конек – невозмутимость «Акуна матата». – Я сказал, что невиновен. Это правда. Я сказал, что люблю тебя. Это тоже правда. Я сказал, что мои родители – моя слабость. И это правда. Я сказал, что Рэмис причастен к отравлению Альвиры. Готов поспорить, это тоже окажется правдой! Или прогулка с ним вскружила тебе голову?
Приревновал, подлец!
– Он ничего тебе о своей сестрице-травнице не рассказывал? – Джард желчно усмехнулся.
Я как можно спокойнее расправила плечи и ответила:
– Не волнуйся, я со всем разберусь. Твоя любимая женушка скоро очнется.
– Ты шутишь? Про любимую? – Он опять шагнул ко мне и схватил меня за плечи. Чуть дух не вытряс. – Что случилось, ведьмочка?! Я свою жизнь на кон поставил, чтобы заполучить тебя хотя бы на считанные дни!
– Поэтому помял Матиаса, когда он оскорбил Альвиру? – прошипела я, тщетно выбираясь из его тисков.
– Так вот в чем проблема, – мягко засмеялся он, оттаивая. – Я разум теряю, когда ты рядом, малышка. – Джард ласково взял мое лицо в свои горячие ладони. – Альвиры словно никогда не существовало в моей жизни. То, что сказал Матиас, я спроецировал на тебя. Меня подвели мои чувства. Прости меня. Хочешь, я на колени встану? – Он скользнул вниз и в следующее мгновенье уже стоял передо мной на коленях, гладил мои бедра и сквозь рубашку целовал мой живот. – Ты околдовала меня, ведьмочка. Ничего не могу с собой поделать. Дышу тобой.
Я размякла, как хлебная корка в воде. Верила этому дураку. Страстному, желанному и неповторимому дураку.
– Встань, Джард, – попросила я, потянув его руки вверх. – Вдруг Хишика войдет.
– Пусть, – ответил он, поднявшись. – Пусть все знают, Альвира больше мне не указ.
В его глазах было столько любви и тоски, что у меня защемило сердце. Влюбить в себя старшего мужа настоящей королевы! Только со мной могло такое случиться.
– Джард, – шепнула я, – я тоже люблю тебя. Но…
– Тссс… – шикнул он и поцелуем припал к моим губам.
Снова его восхитительный запах и вкус, жар и зашкаливающие феромоны. Я будто оказалась на месте Эйры – парила в невесомости и задыхалась. Единственное отличие, я задыхалась от возбуждения.
– Нашли место! – заворчала вошедшая в комнату Душенька.
Джард нехотя закончил поцелуй, медленно облизнулся и, не выпуская меня из объятий, взглянул на гостью. Та прикрыла дверь, выставила руки в бока и посмотрела на нас с опекунской строгостью.
– Крурот там твою задницу прикрывает, а ты тут уже сосешься! – Под нашими взглядами она прошла к креслу и опустилась в него. – Метла – невероятно полезная вещь в хозяйстве. Побродила я тут по дворцу, пылинки посдувала и стала свидетельницей занятного разговора. Ты весь день провела с Рэмисом, так? Много узнала?
Я неопределенно пожала плечами, выглядывая из-за Джарда. Душенька победно осклабилась:
– А скрипач-то в дуете с Саденой ночи проводит в ресторанном дансинге. Вот почему его на вчерашнем балу не было. И именно там ты найдешь его сегодня. Они уже ушли.
Мы с Джардом переглянулись. На его лице я прочитала что-то между «Я же говорил!» и «Жаль, что все так быстро разрешилось».
– Белла, – обратилась я к Душеньке, не отводя взгляда от глаз Джарда, – найди Хишику. Она точно знает, где скрипка Рэмиса.
– Что ты задумала? – Моя подруга встала.
– Сделать то, зачем мы здесь.
Глава двадцать первая
Мне составило большого труда уговорить Джарда остаться во дворце. Пришлось пригрозить заклятием обездвиженности, если увижу его рядом.
– Будь осторожна, – сказал он мне на прощанье и успел покинуть комнату Альвиры до того, как явилась разгневанная Хишика.
Она рассердилась из-за моей выходки, но держала язык за зубами. Знала, что я быстро поставлю ее на место. Да и какие могут быть возмущения спасением наследника престола?!
– Где Альвира прячет скрипку Рэмиса? – спросила я, надеясь, что королева не сожгла ее.
– Зачем она вам? Ее величество строго-настрого запретила ему играть!
– Но он играет! – я повысила тон, заставив Хишику врасти в пол. – Ваша королева довела своих мужей до крайности. Они уже не боятся ее гнева. Хотите спасти ее, отдайте мне скрипку!
– Не понимаю связь.
– Доверьтесь мне, и сегодня я выдам вам отравителя.
Карие глаза Хишики округлились. Секунду она молча смотрела на меня, потом ушла. Мы с Душенькой ждали ее в полном безмолвии и нетерпении. Она вернулась не раньше, чем через четверть часа, держа в руках сверток красного бархата. Положив его на кровать, Хишика развернула ткань, и моему взору предстал сверкающий музыкальный инструмент.
– Надеюсь, вы осознаете, что делаете, – вздохнула Хишика.
Неотрывно глядя на скрипку и представляя, с каким наслаждением Рэмис играет на ней, я произнесла:
– Вызови Флего.
Королевский стилист не заставил себя долго ждать, а услышав мои пожелания, незамедлительно приступил к работе. Спустя час я во всеоружии отправилась на третий уровень. Вечернее платье спокойного, мягкого лилового цвета с открытой спиной и полупрозрачным шлейфом стерло с меня стервозность и придало мне невинный вид. А декорирование золотой перевязью оставило при мне королевское величие. Флего собрал мои волосы в небрежную прическу, выпустив волнистый локон, подобрал к платью подходящие туфли и неброские нежные украшения. Именно таким видом я могла сразить Рэмиса. Его скрипку я положила в новый футляр, который он приобрел в сувенирной лавке накануне, и мысленно помолилась всем высшим силам, чтобы мой план сработал.
Оставив сопровождающих меня стражников на входе в ресторан, я смело вошла в роскошное заведение. Элегантная утонченность этого места притягивала к себе «сливки» общества. Здесь ужинали и отдыхали самые богатые жители Шейсауда, но при виде меня не забывали почтительно кланяться.
Хостес, обескураженный появлением королевы, с трудом вернул себе дар речи, а потом учтиво проводил меня вглубь большого, светлого зала и усадил за центральный столик, окруженный вазонами с зеленью и бурлящими передвижными фонтанчиками.
– Принесите мне воды, – попросила я, жестом руки отказавшись от меню и положив футляр на столик.
Обведя зал взглядом, я задержала его на оркестре из четырех музыкантов, двое из которых, естественно, Садена и Рэмис. Она сидела перед чем-то напоминающим рояль с встроенной арфой, а он стоял с краю и, закрыв глаза, водил смычком по струнам прижатой к щеке скрипке. Мелодично покачиваясь, хмурясь и поджимая губы, Рэмис вкладывал в игру лучшее в себе – свою душу. Альма не преувеличивала, когда говорила, что он потрясающе играет. Никогда не любила стоны скрипки, но в этот раз испытала приятную дрожь.
Официант принес мне стакан воды и поинтересовался, нужно ли мне что-то еще.
– Нет, – покачала я головой, натянуто улыбнувшись.
Он поклонился и отошел, и я увидела сидящего за дальним столиком Низила. Он уже был пьян, но все равно из фляжки подливал в свою кофейную чашку. Меньше всего я ожидала увидеть здесь его. Выходит, он в курсе тайного увлечения Рэмиса.
Медленно потягивая воду, я молча следила за тем, как приходили и уходили гости, приветствующие меня. Отдавшись игре, музыканты не обращали внимания на зал, поэтому ни Садена, ни Рэмис не знали, что я здесь. В итоге я отсидела попу, еще не отошедшую от верховой езды. Аж ноги затекли.
Наконец гости начали расходиться, заведение планировало закрываться, но лично меня это не касалось. Ни официанты, ни хостес не посмели попросить меня закругляться.
Я осушила стакан как раз после ухода последнего посетителя. Инструменты умолкли, музыканты стали прощаться, поздравляя друг друга с хорошей игрой. Встав из-за рояля, Садена приподняла юбки платья и спустилась в зал.
– Рэмис, поможешь мне с папой? Он снова напился. Не знаю, как еще удерживать его от этой зависимости…
Я взглянула на Низила. Он спал лицом в тарелке с салатом.
– Ваше величество! – обратился ко мне незнакомый голос.
Возле меня в поклоне замерли двое музыкантов, а Садена остановилась посреди зала, так и не дойдя до Низила. Послышалось бряканье. Рэмис выронил скрипку.
– Садена, почему ты не предупредила нас о нашей королеве? Мы сыграли бы лучше!
– Вы отлично сыграли, – ответила я. – Преклоняюсь перед вашим талантом.
Они недоуменно переглянулись. Ясно, Альвира ни разу их добрым словом не наградила.
Я встала, облегченно выдохнула, взяла футляр и прошествовала к Рэмису, стоявшему посреди сцены. Взойдя на нее, я протянула ему скрипку и сказала:
– Я же обещала.
Забыв о Низиле, к нам подбежала Садена.
– Ал! – заумоляла она. – Ал, послушай! Он не виноват! Ему было трудно устоять, когда я каждый день рассказывала о том, как игра помогает мне отвлекаться от горя. Ты была в коме, мы переживали. Музыка вытягивала нас из депрессии…
Я холодно взглянула на Садену, она замолчала и потупила взор в пол.
– Ты собиралась отвести Низила домой, – напомнила я. – За дверью стража. Тебе помогут. Ступай.
– Ал! – взмолилась она. – Ал, пожалуйста!
– Иди, Садена, – вмешался Рэмис.
Она нехотя повиновалась, и вскоре мы с младшим мужем королевы остались наедине. Куда-то подевались даже работники ресторана, заглушив в зале свет.
Я неспешно обошла сцену и села на стул перед роялем. Пальцем проведя по клавишам, я украдкой посмотрела на Рэмиса. Он немигающе глядел на футляр в своих руках и, казалось, не мог поверить.
– Сыграешь мне? – спросила я, вернув его в реальность.
Он встрепенулся, достал свою скрипку и улыбнулся:
– Мне ее мама подарила. Просила никогда с ней не расставаться. Она верила в меня.
«Тогда ты герой, раз осмелился покуситься на Альвиру!»
– Мама всегда говорила, что скрипка – королева музыки, – продолжал Рэмис, волнительно поглаживая инструмент. – Самая таинственная и непредсказуемая. Она может вызвать слезы и смех. А еще лучше она может выразить чувства музыканта и сказать громче любых слов.
Несмотря на то, что моя мать подарила мне воспаление легких, когда бросила меня зимой посреди рынка, я хорошо понимала Рэмиса. Бабушка любила меня всем сердцем и никогда не позволяла мне чувствовать себя сиротой.
Рэмис глубоко вздохнул, расправил плечи, прижал скрипку подбородком и затянул плавную мелодию. Виртуозными приемам игры, он мастерски сменял темп, то выдавливая из меня слезы, то взрывая во мне мелкие искорки. Богатство его тембровой палитры превращало музыку в океан эмоций, волнами накатывающий на меня без пощады и возможности укрыться на островке. Мне было тяжело дышать, перед глазами проносилась целая жизнь с присущими ей радостями и печалями. Может, именно поэтому Альвира наложила табу на игру? Рэмис обладал некоей магией?
Когда он закончил, я не сразу пришла в себя.
– Ты в порядке? – спросил он, подойдя ко мне и ликующе улыбаясь.
– Не знаю, – честно призналась я и поднялась на ноги. – Рэмис, это было прекрасно.
– Импровизация, – пожал он плечами. – Обычно она у меня не получается. Но сегодня особенный день. Мне захотелось сделать тебе подарок. Вроде удалось.
По моим щекам потекли слезы, которые я не могла остановить. Рэмис отложил скрипку и, подойдя ко мне вплотную, стал заботливо вытирать мокрые дорожки.
– Все же хорошо, Ал. Почему ты плачешь? – В его глазах отразилась боль. – Ты не хочешь, чтобы я играл здесь? Хорошо, я перестану. Буду играть только для тебя. Если бы я знал, какая ты, я не посмел бы нарушить обещание. Но всемогущие богини Шейсауда распорядились так, что мы с тобой ближе узнали друг друга именно сейчас. Я не знаю, когда и как это случилось: вчера, когда ты приняла мое приглашение, сегодня на прогулке или минуту назад, но я чувствую, что влюбился. По-настоящему. Я люблю тебя, Ал!
Не успела я ничего ответить, как Рэмис накрыл мой рот нежным, воздушным поцелуем.
