Текст книги "Малайский крис (Преступления Серебряного века Том II)"

Автор книги: Лев Никулин

Соавторы: Лев Жданов,Георгий Чулков,Николай Карпов,Михаил Зотов,Андрей Солнечный,Антоний Оссендовский,Пимен Карпов,А. Балашов,Ал. Александровский,Михаил Дубровский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

III
Организация

Весной между влюбленным петербуржцем и невским пиратом та существенная разница, что один из них любуется белыми ночами, в то время как второй ненавидит их…

Действительно, для пиратов период белых ночей – самое убийственное время. Только редкие смельчаки из них рискуют в это время выйти «на работу», да и то норовят иметь дело с остатками выгруженного «дровяника» или с полузаброшенной баржей, судовщик которой загулял на берегу…

Но вот бесконечные дни пошли на убыль. С запада пришли глубокие тени и окутали Неву тревожной тьмой. Замелькали кой-где огоньки судов, – и чуткие судовщики угрюмо прислушиваются к звукам ночи: не плеснет ли неловкое весло новичка-пирата, не слышится ли на судне шорох гостей с Охты, Пряжки или Ждановки…

Эти три района, – Охта, Ждановка и Пряжка, – и являются главными поставщиками пиратов и ареной их деятельности. Но всякие рассказы об организованных шайках с атаманами во главе представляют собой вымысел досужих людей.

Да и какая может быть организация в «профессии», продолжающейся 3–4 месяца в году?..

Долгую северную зиму пират проводит по чайным и разным притонам. «Заработанные» за лето деньги, разумеется, давно уже сплыли. Пират пробавляется чем попало: обобрать загулявшего рабочего, подкинуть «находку», обыграть в карты, – всякое «дело» годится…

Но вот наступил сезон. Пират снаряжает свое главное орудие – лодку и приглашает двух-трех опытных помощников.

Вот и вся организация!

Иногда, сговорившись, – «на работу» отправляются сразу 2–3 лодки, но опять-таки, на строгих товарищеских началах, без всякого «начальства» из своей среды.

Разумеется, более крупные индивидуальности заставляют других подчиняться им во время «работы».

Такие «знаменитости», как Симка Бык, Митька Подлесный, Голавль и т. п., благодаря своей смелости, опыту и инициативе подавляют других своим авторитетом и являются до известной степени «командирами», но только во время общей «работы», которая производится каждый раз далеко не в одном и том же составе «команды». Все дело удобства – и случая…

Да еще «капитала». Тут также есть своеобразное сочетание «труда» и «капитала». Ведь не у всякого найдется лодка, багры и прочие необходимые инструменты… Владелец лодки – это уже само по себе «организационное» начало, сосредоточивающее вокруг себя менее хозяйственный элемент. И только в этом отношении можно еще говорить о пиратской организации.

В остальном, речь может идти лишь о районной солидарности интересов. И охтенские, и пряжские, и ждановские пираты – все они великолепно знают друг друга и, встречаясь на «работе», не только не помешают друг другу, но даже, напротив, постараются товарищески помочь. Соперничества они не знают. Предательство – чрезвычайно редкий случай и карается со свирепой беспощадностью.

Жертву свирепой пиратской мости можно видеть, между прочим, среди калек, осаждающих паперть одной из пригородных петербургских церквей. Об этом несчастном рассказывают следующую историю.

Драма разыгралась, разумеется, на романической почве. Она – красивая фабричная работница, сошедшаяся с пиратом и через два месяца изменившая ему с его коллегой из другого района. И в то время, как счастливец после удачного набега на хлебную баржу возвращался с товарищами вниз по Неве, обманутый соперник дал знать «речным» и навстречу пиратам помчался катер. Произошла перестрелка, во время которой пиратам удалось скрыться, но лодку с товаром пришлось оставить в руках «речных»…

Для предателя была придумана поистине пиратская месть. Связанного по рукам и ногам, с тряпкой во рту, в бурную ночь, бросили его на дно лодки, нагруженной доверху камнями. Ноги его прикрепили к рулю, а через связанные кисти рук продели бечеву, концы которой прикрепили к проходившему в Шлиссельбург пароходу с баржей. Всю ночь тащилась лодка за баржей – подбрасываемая волнами на своеобразном буксире, а когда наутро судовщики рассмотрели страшный груз, то со дна лодки достали полумертвого калеку с вывернутыми и выдернутыми конечностями и обезображенным о камни лицом. На этот раз он не выдал никого…

IV
За работой

Снаряжение лодки закончено.

Взяты увесистые камни, топоры, багры, ножи. Это – все оружие нападения и защиты. Чаще всего – камень, топор и финский нож. Более редко – револьвер, но только для крайнего случаи. Револьвер – штука обоюдоострая: делает шум и может привлечь нежелательное внимание «речных», т. e. речной полиции.

– Все взяли?..

– Все!..

– С Богом!..

Непременно – с Богом: ведь работу снарядились… Как же в таком случае можно без Бога?..

Не годится также, если при этом молодой месяц с левой стороны лодки светит: плохая примета…

Это, впрочем, не обязательно, но насчет пожелания «с Богом» – довольно строго.

Под мощными, но осторожными ударами ловких гребцов лодка быстро и бесшумно тонет во тьме. Где сегодня предстоит работа? Этого никто не может сказать. Разве знает рыбак заранее, какая рыба попадет ему в сети? Дело фартовое. Пофартит – можно попасть на баржу с ценным товаром, занимающим немного места.

Пофартило как-то Быку: сорок ящиков свечей стеариновых снял, по два пуда ящик. Тысячи мог бы нажить, если бы пираты вообще могли наживать.

Недурно также на баржу с хлебным грузом попасть. Мешки с зерном или овсом немного места в лодке занимают, – не то, что якоря, цепи, канаты и, вообще, корабельные снасти. Хлопот с такими вещами – не оберешься, а прибыли на грош…

Дрова – несколько лучше снастей. Но много ли на лодке увезешь? Да и грузить медленно приходится. А пока нагрузишь – всякие случайности могут быть.

Судовщики – народ хитрый, да к тому же сильно озлоблены против пиратов. Иной раз судно с грузом словно вымерло: ни души ни на палубе, ни в каюте. Ходи по судну и бери, что хочешь!

– Загулял судовщик, видно, на берегу! – решает обрадованный пират из неопытных и смело лезет на судно…

А через несколько дней его изуродованный, измолотый тяжелыми дубинами труп выкинет где-нибудь Нева. И только коротенькая газетная заметка укажет, что где-то разыгралась жуткая, извечная драма борьбы за существование…

Вот в темноте вырисовались контуры судна. Лодка бесшумно подплывает к носу судна, рискуя быть подтянутой под судно. Но к корме – нельзя: там караулка. Багор цепко впивается в дерево – и разведчик, ловко взобравшись по багру, осторожно приподнимает голову над бортом…

Через секунду он быстро скользит вниз с тревожным шепотом:

– Стрема!..

Это значит, что судовщики не дремлют и выставили караул. Заметили или не заметили?.. Не готовится ли жестокий сюрприз?..

В таких случаях пиратам остается одно: отчалить от негостеприимного судна и отправиться на поиски менее бдительных судовщиков.

Но иногда соблазн ценного груза слишком велик – и пираты остаются в ожидании благоприятного момента к нападению.

На одном судне пираты выждали момент, когда судовщик зачем-то отправился в каюту. Как кошка проскользнул пират по палубе – а через мгновение дверь каюты была захлопнута и заперта снаружи.

В эту ночь пираты вдоволь похозяйничали на судне, издеваясь над запертыми судовщиками. И, пока на дно лодки летели мешки с зерном, в каюту градом сыпались тяжеловесные пиратские шуточки:

– А вы там, ребята, не спите… Неровен час – хозяин нагрянет… Влетит!..

– Зачем им спать?. Они теперь друг дружке спины салом смазывают… Чтобы нога хозяйская не прилипла, как рассчитывать будет…

– Ххо-ххо-ххо!..

– Адью, мусью!..

С веселым хохотом покинули пираты судно. И долго этот инцидент служил веселой темой для рассказа в пиратских кружках.

Но чаще бывает иначе.

В разгар «работы» проснувшиеся судовщики набрасываются на прокравшихся пиратов – и закипает жестокий бой. В головы судовщиков летят камни. Со свистом прорезывает воздух старое разбойничье оружие – топор, которым пираты владеют мастерски. При схватке вплотную идет в дело нож…

А назавтра уже вся Охта или Пряжка знает:

– Наши ночью судовщика пришили!..

Только одного страшного врага знает пират: это – судовщик.

«Речной» не так страшен.

Прежде всего, «речной» сплошь и рядом – свой человек, чуть не сосед. В каком-нибудь понтоне-трактире можно видеть иногда трогательную картину: за столиком, уставленным бутылками, сидит группа отъявленных пиратов, а между ними, с благодушнейшей физиономией, полупьяный «речной», переодетый в штатское. Он отбыл дежурство, переоделся – и теперь сидит в компании приятелей. С некоторыми из них его связывают воспоминания детства. И он, и его приятели великолепно знают, что, быть может, в следующую же ночь он будет их преследовать на катере и поможет арестовать. Но они вполне сознают, что это – по службе, а не по ненависти.

– Дружба – дружбой, а служба – службой!..

Тут же, в уголке, сидит за одинокой бутылкой пива случайно забредший судовщик…

И какими тяжелыми взглядами окидывают его постоянные посетители трактира! Это – чужой, пришлый человек, беспощадный враг. И борьба с ним ведется беспощадная…

Страшно попасться в его тяжелые, мозолистые руки. И чтобы вырваться из них, можно смело броситься в смертельную опасность: все равно – хуже не будет!..

Спасаясь от этих страшных рук, Симка Бык, забравшийся на караван судов, ринулся с носа баржи в воду. За этой баржей тянулась еще другая, чуть не сорокасаженная.

Только редкое уменье нырять спасло пирата: он проплыл под днищами обеих огромных баржей – и вынырнул, когда руль последней баржи прошел над его головой..

Разумеется, и «речные» не церемонятся с пиратами. Случается и отстреливаться от настигающего катера. А на Охте, вероятно, многие помнят, как «речные» выжигали пирата соломой из колодца сточной трубы.

Среди белого дня он забрался на дровяную баржу, полуразгруженную, и был замечен. Поднялась тревога, появились «речные».

Пират нырнул в воду и поплыл к берегу. Но куда же скрыться среди белого дня, когда на берегу его караулят сотни глаз!..

Пират, однако, не потерялся – и продолжал плыть к берегу. И вдруг у самого берега, на глазах у всех – исчез…

Кто-то заметил и объяснил причину таинственного исчезновения. Оказалось, что пират нырнул в сточную трубу и полез по ней вверх, держа голову выше нечистот.

На расстоянии сажень десяти-пятнадцати от берега находился колодец – входное отверстие в трубу. Сюда-то поспешили «речные» в надежде, что больше пирату деваться некуда, если он не хочет задохнуться в грязной трубе. Но «речные» стояли над колодцем и ждали, что пират вынырнет, как суслик из залитой норы, а пират, видимо, не обнаруживал ни малейшего намерения появиться на свет Божий…

– Сдавайся, дурак!.. Задохнешься! – кричали «речные».

Пират – ни гу-гу!..

Тогда достали соломы и начали бросать зажженные пучки ее в колодезь…

Этого уже пират не выдержал. Он полез обратно в Неву – и вынырнул прямо в руки «речных»:

– Ваша взяла!..

V
«Свистуны» и «тряпичники»

Нева спит, закутавшись в ночной туман. Чуть видны силуэты каравана судов, ставших на якоре под берегом…

Вдоль борта баржи медленно шагает судовщик, чутко прислушиваясь к плеску волн. Всматривается в туман: не лодка ли мелькает там?..

Вдруг – легкий, осторожный свист. Где-то близко…

Вы думаете, судовщик начинает торопливо готовиться к нападению? Ничуть не бывало!.. Он просто прикладывает пальцы к губам и издает такой же легкий, осторожный свист…

Это только сигнал между судовщиком и «свистуном». Через минуту лодка свистуна подплывет к барже. Это не совсем обычная лодка. Ее главные достоинства соответствуют ее назначению: она легка и емка. Не всякий сумеет держаться на ней, не опрокинувшись… Даже уключины приспособлены так, чтобы в любой момент можно было бросить весла в лодку и сидеть с самым невинным видом. Судовщик услужливо поможет «свистуну» нагрузить лодку товаром, потом пересчитывает полученные от него деньги – и оба расходятся, довольные: «свистун» – выгодной покупкой, судовщик – выгодной продажей хозяйского товара.

Днем этой операции со «свистуном» нельзя произвести: «речные» преследуют «свистунов» так же, как и простых пиратов. Да в большинстве случаев это и есть бывшие пираты. Денежная аристократия пиратства!

Главное преимущество «свистунов» – наличность оборотного капитала. Те из пиратов, которые умеют накоплять, со временем, отяжелев для опасной работы, переходят в разряд «свистунов» и начинают скупать добычу у своих бывших товарищей.

– Пухнуть начал! – говорят о таких пираты.

Разумеется, значительная часть добычи прилипает к рукам «свистунов». Иногда тысячный груз, «снятый» пиратами с судна, переходит к «свистунам» за бесценок – за пару десятков рублей. «Свистун» имеет связи в Апраксином или Мариинском рынках, а иной, смотришь, и сам лавочку открыл…

Разумеется, пираты терпеть не могут «свистунов» и при случае норовят подложить им свинью – вплоть до предупреждения речных, что с такого-то судна «свистун» принял груз.

Но считается грехом также подкараулить «свистуна» в тот момент, когда он везет груз с судна, и… очистить его до ниточки…

Впрочем, это проделывается только со «свистунами» чужого района. Со своим все же невыгодно ссориться: надо же кому-нибудь сбывать добычу!..

Есть еще «тряпичники», но они – мельче «свистунов»: с котомками за плечами бродят они и при случае покупают у ломовиков овес, предназначенный для корма лошади, которая остается голодной, покупают также и случайные вещи у пиратов и простых воров…

И, как во всем преступном мире, пираты пользуются едва сотой долей результатов своей страшной и опасной «работы»… Смертные опасности и даже сама смерть достается им, а деньги – тем паразитам, которые присасываются к их нечистой жизни…

Комментарии

Все включенные в антологию произведения, за исключением отдельно отмеченных случаев, публикуются по первоизданиям. Безоговорочно исправлялись очевидные опечатки; орфография и пунктуация текстов приближены к современным нормам.

Все иллюстрации взяты из оригинальных изданий. В случаях недоступности качественных копий те или иные произведения публиковались без иллюстраций либо же иллюстрации воспроизводились частично.

В оформлении обложки использована работа Т. Корбеллы, на с. 5 – А. Гильома.

Проходимец. Марфушка-сыщик

Публикуется по изд: Марфушка сыщик. М.: А. С. Балашов, 1909. Автор означен в конце текста.

Книга приписывается лубочному писателю нач. XX в. Михаилу Зотову.

Дон-Бочаро. Ванька-Каин на Хитровом рынке

Публикуется по изд: Дон-Бочаро. Ванька-Каин на Хитровом рынке: (Истинное происшествие). М.: тип. П. В. Бельцова, 1909.

Книга издавалась также под назв. По пути с каторги: Ванька– Каин на Хитровом рынке, или Кровь преступника на холодных камнях тюремного двора (1906). Дон-Бочаро, также Дон-Бачара, Дон Бочаро и т. д. (наст. имя не установлено) – автор множества уличных книжек 1900-х – 1910-х гг.; некоторые из них изымались цензурой за излишнюю фривольность.

А. Г. Сорок раз женатый

Публикуется по изд: Сорок раз женатый, или Невинные жертвы разврата. М.: тип. П. В. Бельцова, 1909. Автор означен в конце текста.

Бар-ков. Тайны бульварных аллей

Публикуется по изд: Бар-ков. Тайны бульварных аллей. М.: тип. п/ф «Ломоносов», 1912.

Бар-ков – один из псевдонимов лубочного писателя нач. XX в. Михаила Зотова.

Ал. Александровский. Тайны московских бульварных аллей

Публикуется по изд: Александровский Ал. Тайны московских бульварных аллей: Повесть. М.: А. С. Балашов, 1911.

Ал. П. Александровский – плодовитый лубочный писатель нач. XX в., автор многочисленных книжек самого разнообразного содержания, в том числе уголовных, бытовых и любовных «повестей».

А. Селиванов. Обыкновенная сказка

Впервые: Пробуждение. 1913. № 15.

А. А. Селиванов (1876–1929) – поэт, прозаик, драматург, критик. Публиковался с нач. ХХ-го в.; автор книги стихов и переводов Город мертвых (1907).

М. Премиров. Монастырка

Впервые: Всемирная панорама. 1911. № 93/4.

М. Л. Премиров (1878 – после 1935) – прозаик, очеркист. Сын священника, учился в Дерптском и Казанском университетах. Дебютировал в печати в 1899 г. Жил в Саратове, Петербурге, Юрьеве и т. д., публиковался в периодике, выпустил кн. рассказов Немые дали (1909) и Кабак (1917). В 1914-25 гг. – преподаватель в Орске, позднее жил в Ульяновске. Произведения советского времени подвергались нападкам правоверной критики. В 1935 г. вместе с сыном Львом был репрессирован, приговорен к 6 годам ИТЛ за антисоветскую деятельность. Умер в заключении, реабилитирован в 1964 г.

П. Карпов. Затворница

Впервые: Огонек. 1916. № 4, 24 января (6 февраля).

П. И. Карпов (1886–1963) – поэт, прозаик, драматург. Родился в семье старообрядцев. Первые публикации относятся к началу 1900-х гг. Работал в Петербурге поденщиком, постепенно сблизился с кругами интеллигенции, начал публиковаться в периодике как поэт. Прославился скандальным романом о сектантах Пламень (1913), позднее конфискованным цензурой. До и после революции опубликовал ряд сборников стихов и рассказов, однако с середины 1920-х гг. и до 1950-х гг. был фактически отлучен от литературы; существенная часть творческого наследия осталась при жизни неопубликованной.

Старый Курц. Расплата

Впервые: Всемирная панорама. 1911. № 101/12.

Настоящее имя автора не установлено, публиковавшегося в «тонких» журналах 1910-х гг., не установлено.

Л. Саянский. Каторжная Венера

Впервые: Синий журнал. 1915. № 50.

Л. В. Саянский (наст. фам. Попов, 1889–1945) – журналист, писатель, художник-график. Окончил Иркутское пехотное юнкерское училище, штабс-капитан Главного штаба. Участник Первой мировой войны (был контужен, отравлен газами, получил три ордена); на основе фронтовых впечатлений написал кн. Три месяца в бою: Дневник казачьего офицера (1915). В советские времена сотрудничал в Гудке, юмористических журналах, писал книги для пионеров и путеводители по Сибири, выпустил ряд сб. юмористических рассказов.

Л. Саянский. Девятка

Впервые: Синий журнал. 1916. № 4.

Л. Саянский. Старатели

Впервые: Синий журнал. 1916. № 11.

А. Солнечный. Таежные чары

Впервые: Синий журнал. 1917. № 43–44.

А. Солнечный – псевд. прозаика, журналиста, драматурга В. М. Андреева (1889–1942). Сын банковского кассира, в молодости революционер-террорист, в 1910–1913 гг. был в ссылке в Туруханском крае. Дебютировал в 1916 г. в петроградских газетах. В 1918–1922 гг. служил в Красной армии. Получил известность в 1920-х гг. как автор произведений из жизни городских «низов». Мемуар о пребывании И. Сталина в ссылке (когда Андреев не то способствовал его побегу, не то отдал ему свою шубу) сыграл, как считается, роковую роль в судьбе писателя: в 1941 г. он был арестован за антисоветскую деятельность, этапирован в Новосибирскую обл., умер в заключении.

Н. Карпов. Золото

Впервые: Пробуждение. 1913. № 23.

Н. А. Карпов (1887–1945) – поэт, беллетрист, мемуарист. Уроженец Пензенской губернии. С 1907 г. жил в Петербурге, публиковал стихи и рассказы в периодических изд. В советское время работал народным следователем, начальником милиции, инспектором Рабоче-крестьянской инспекции, публиковал в осн. юмористические и сатирические рассказы. Автор НФ-романа Лучи смерти (1924) и воспоминаний В литературном болоте.

Н. Карпов. Опиум

Впервые: Всемирная панорама. 1913. № 194/1.

Н. Карпов. Малайский крис

Впервые: Всемирная панорама. 1913. № 216/23.

Н. Сабуров. Рубашка смерти

Впервые: Мир приключений. 1910. № 7.

Л. Никулин. Мексиканский банк

Впервые: Синий журнал. 1916. № 2.

Л. В. Никулин (наст. фам. Олькеницкий, 1891–1967) – поэт, прозаик, драматург, журналист. Сын актера и антрепренера. Окончил коммерческое училище в Одессе, учился в Сорбонне, в Московском коммерческом институте. Дебютировал как поэт и сатирик в одесской прессе. В 1921-22 гг. был на дипломатической работе в Афганистане, в 1930-х гг. работал в редакции Правды. Во время Второй мировой войны – военный корреспондент на различных фронтах. Автор приключенческих, исторических, автобиографии. романов, пьес, сб. стихов и т. д.

Л. Жданов. Красный палач

Впервые: Аргус. 1914. № 15, март.

Л. Г. Жданов (наст. фам. Гельман, 1865–1951) – писатель, романист, драматург, журналист. Родился в актерской семье. Выступал на сцене, был режиссером в Одессе, суфлером в Малом театре. Публиковался в периодике, выпускал сб. рассказов, стихотворений; снискал большую известность в нач. XX в. благодаря многочисленным историческим романам. В советские годы опубликовал два истории, романа. С 1930 г. работал как журналист.

Г. Чулков. Как я бежал из тюрьмы

Впервые: Аргус. 1913. № 8, август.

Г. И. Чулков (1879–1939) – видный литературный деятель Серебряного века, поэт, прозаик, драматург, литературный критик, создатель теории «мистического анархизма». Из дворян, сын сотрудника военного ведомства. Учился на медицинском факультете Московского университета. В 1901 г. был арестован за революц. деятельность, приговорен к 4 годам ссылки в Якутию (амнистирован в 1903 и жил в Нижнем Новгороде под полицейским надзором). С 1904 г. в Петербурге. В 1900-х гг. издавал журнал Вопросы жизни, сборники Факелы. В 1909–1915 гг. жил в Италии, Франции и Швейцарии. В советские годы изучал творчество Ф. Тютчева, публиковал сб. рассказов и стихотворений, литературоведческие и мемуарные труды.

А. Оссендовский. Слуша-а-ай!

Впервые: Аргус. 1914. № 10, октябрь, под псевд. «М. Чертван».

А. (Антоний Фердинанд) Оссендовский (1876–1945) – польско-русский писатель, ученый, журналист, путешественник и авантюрист, человек с запутанной биографией, автор ряда фантастических и приключенческих произведений на русском и десятков книг на польском языке. Получил всемирную известность благодаря беллетристическо-документальной книге И звери, и люди, и боги (1922) о гражданской войне в Сибири и Монголии и бароне Унгерне.

М. Дубровский. Невские пираты

Впервые: Аргус. 1914. № 9, сентябрь.