Текст книги "День крысы"

Автор книги: Лев Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

 – Мам, пошли. Иначе они скоро нас заметят…

 Лиза послушно пошла за ним. В глубине души она все-таки ощущала себя дурой-мамашей, идущей на поводу у избалованного чада.

 Но с другой стороны… Разве потеряют они что-нибудь, если укроются? Так, на всякий случай…

 – А где нам спрятаться? – спросила Лиза.

 Димка уже знал ответ на вопрос. Он уверенно вел ее к входу в здание.

 – Разве в коридоре есть, где спрятаться? – удивилась Лиза.

 Но сын вел ее вовсе не в здание.

 – Если мы спрячемся за этой стеной, – сказал он, – нас могут и не заметить. Там выступ есть очень удобный.

 Действительно, сразу за строеньицем уровень крыши понижался, и образовывалась ступенька примерно в метр высотой. Если скрючиться там, то…

 То их, действительно, могут не заметить.

 – А если ни увидят, что мы прячемся? – спросила Лиза.

 Впрочем, она уже сама знала ответ на этот вопрос. В условиях войны такое поведение является единственно верным.

 – Мы скажем, что хотели их напугать, – сказал Димка.

 Вертолет стремительно вырастал в размерах, все громче становился рев мотора.

 Перед тем, как сесть на крышу, вертолет совершил несколько неловких рывков. Сама посадка тоже показалась Лизе странной. Сначала стальная стрекоза коснулась поверхности крыши рядом колес с правой стороны. И лишь потом – тяжело, как пьяный великан, – вертолет восстановил равновесие.

 Лиза не очень-то разбиралась в вождении летательных аппаратов, но эта посадка показалась ей больше похожей на падение.

 Стальная махина села хвостом к ним. Маленький винт на хвосте замедлял вращение.

 Лиза припомнила, что, когда они прибыли сюда, кабина смотрела на пристройку. Или нет?

 «Что-то я загоняюсь, – подумала Лиза. – Если так будет продолжаться, то уже к вечеру я превращусь в параноидальную истеричку».

 Из кабины вертолета выпрыгивали люди. Было их немного. Шесть или семь человек. В основном мужчины. И лишь одна девушка.

 И вот еще странность – в руках у этих людей было оружие.

 – Что?! – прошептала Лиза, чувствуя, как по коже расползаются противные мурашки. – Кто это?

 Вертолет был, вроде бы, тот же самый – с вытянутой, тупой мордой, похожий на муху. С двумя винтами над крышей. А, может, и не тот. Мало ли их, однотипных, выпускают…

 Люди с оружием направились в ту сторону, где прятались Лиза и Димка. Их было семеро. Лиза, как завороженная, смотрела на устрашающего вида автоматы в их руках. Думала: «Зачем? Кто это?»

 Она все еще полагала, что это – какая-то ошибка. Что вертолет с женщинами, детьми и милицией еще прилетит.

 Но один из вооруженных людей сделал то, после чего все сомнения у Лизы отпали. Крепкий мужик в черной кожаной куртке гортанно вскрикнул, подбросил в воздух что-то темное, и нанес по этому предмету вполне профессиональный, футбольный удар.

 Предмет полетел по направлению к Лизе.

 Она скорчилась, обняла Димку, зажала ему рот.

 Метрах в пяти-семи от них упала милицейская фуражка, тулья которой была залита чем-то бурым.

 Хотелось закричать. И сдержаться стоило больших усилий.

 ***

 О том, что случилось на этаже, Лиза узнала позже.

 Вооруженные люди миновали коридор и вошли в холл, не поднимая шума. Двое из них технично перекрыли выход на лестницу. Один – седой мужчина с лицом, покрытым сеточкой мелких шрамов, выпустил автоматную очередь в потолок.

 В холле воцарилась тишина. Даже роженица в кресле перестала вскрикивать. Смолкли дети, пятились женщины.

 – Сохраняем спокойствие, – сказал человек со шрамами. – Если наши требования будут выполнены, мы никого не тронем.

 Тоненько заплакал какой-то ребенок.

 К седому протолкался один из эмчеэсников.

 – Что здесь происходит? Что вы хо…

 Седой кивнул головой, и один из его людей – молодой, бритый наголо, парень с эспаньолкой, подойдя к эмчеэснику сзади, выстрелил ему в затылок.

 Женщины все-таки подняли крик.

 – Вы же говорили, что не будете убивать! – надрывалась одна из мамочек.

 – О, вы не так расслышали, – усмехнулся главарь. – Я сказал, что не буду убивать вас. Но из любых правил бывают исключения.

 Его подручные схватили еще одного спасателя, поволокли через толпу к седому. Тот, почти не глядя, кивнул.

 После второй расправы снова повисла тишина. Лишь тоненько плакал какой-то ребенок.

 – Что с врачами делаем? – спросила единственная среди налетчиков девушка – коротко стриженая брюнетка в потертой кожаной куртке и джинсах.

 – Ничего, – ответил седой. – Пусть работают.

 Замигал датчик на двери, ведущей в офис. Затем дверь приоткрылась. Оттуда, в сопровождении мордоворотов, вышел давешний тип в костюме.

 – Ребята, зачем стрельба? – с некоторым даже апломбом начал он.

 Бандиты открыли огонь без всякого предупреждения. Пули попадали типу в костюме в шею, под подбородком. Падал тот медленно, из горла брызгали алые фонтанчики. Охранники пытались схватиться за оружие, но было поздно. Череп одного из камуфляжных взорвался, и на безупречно белую дверь офиса брызнула красно-серая масса. Второй все никак не мог умереть. В него стреляли три бандита сразу, а он все куда-то полз.

 Седой кивнул головой, и четверо террористов бросились в офис. Еще двое – молодой с эспаньолкой и девушка – остались в холле. Девушка бросилась обыскивать погибших, извлекла из кобур оружие. Нашелся пистолет и мужчины в костюме.

 Парень с эспаньолкой держал женщин и детей под прицелом.

 – Без фокусов, – говорил он. Однако в его голосе все равно ощущался страх.

 Откуда-то из глубины офиса донеслась стрельба. Впрочем, сколько-нибудь долго она не продлилась.

 – Пересчитай их, – велел главарь бандиту с эспаньолкой.

 Тот принялся выполнять приказание, шевеля губами и поводя дулом автомата.

 – Шестнадцать, – доложил он. – Плюс два врача.

 – Должно быть восемнадцать, – сказал седой. Повернулся к брюнетке: – Надя! О каком количестве людей говорил тот мент?

 – Это которому мы пальцы резали, а потом с вертолета столкнули? – спросил бритый, дебильно ухмыляясь.

 Главарь поморщился. Такая кровожадность помощника явно не приводила его в восторг.

 – Восемнадцать, – ответила девушка.

 – Значит, еще двое где-то прячутся.

 Из офиса вышли бандиты.

 – Все чисто, – доложил один из них.

 – Отлично, – сказал главарь и обратился к заложникам: – Дамы и господа, мы переходим в офис фирмы…

 Седой прервался и посмотрел на табличку над входом.

 – «Оргтехника-Империал», – прочел он. – Просьба соблюдать тишину, выполнять все наши указания. Мы не хотим убивать вас или причинять вам вред.

 – Что делать с девчонкой? – спросил один из бандитов. – Она рожает…

 – Диван внутри есть? – спросил главарь.

 – Ага…

 – Вот там и родит.

 Врачи было пытались протестовать.

 – Вы зря возмущаетесь, – сказал им седой главарь. – Не исключено, что в этом офисе есть аптечка, лекарства, перевязочный материал. Ей же, – он кивнул на измученную роженицу, – будет лучше.

 – Я пойду на крышу, – заявила брюнетка.

 – Сама справишься? – прищурился главарь.

 – Обижаете.

 – Хорошо. Дверь пока держим открытой…

 Седой кивнул, и брюнетка направилась к лестнице, держа наготове автомат.

 ***

 – Димка, откуда ты это почувствовал? – спросила Лиза, когда вооруженные люди вошли в здание. – Только не говори мне, что не знаешь…

 Ее до сих пор трясло. Но при сыне она старалась не подавать вида.

 – Ну… Я это видел, – ответил Димка. – Но не как по телевизору, и не как своими глазами…

 – А как? Как?

 – Как во сне. Что-то очень быстрое. И еще яркое. Знаешь, как в ужастиках бывает…

 Пока Лиза силилась припомнить что-нибудь последнее, что она смотрела из этой чуши, Димка продолжал объяснения.

 – Вот представь, в фильме герой… Ну, едет куда-нибудь на машине… И вдруг – р-раз! – и какая-нибудь морда страшная перед ним… Или там скелет…

 – Кажется, поняла, – ответила Лиза.

 – То есть, это – как сон, но это не сон, – пояснял Димка.

 – Приплыли, – вздохнула Лиза. – Весь мир сожрали крысы, а мой сын оказался экстрасенсом. Ты случайно летать еще не умеешь?

 – Нет. Летать не умею.

 – И давно это с тобой?

 – Ну, – Димка отвел взгляд. – С прошлого года. Помнишь, я болел?

 – Еще бы не помнить, – ответила Лиза.

 Грипп, выкосивший, казалось, подчистую всех крыс в прошлом году, зацепил и ее семью. Димка – ребенок общительный – умудрился где-то подхватить эту заразу. Из-за него в школе объявили карантин. Но обошлось. В больницу Лиза его не отдала, сама колола ему нужные антибиотики. Через полторы недели Димка выздоровел.

 Оказалось, не до конца.

 – Ты что-то видел и раньше? – нахмурилась Лиза. – Почему я не знала? Почему я все на свете о тебе узнаю последней. А, Дим Саныч?

 – Ну, я не знал, как сказать… Помнишь Зинку Дубницкую? Ну, которая под машину попала…

 – Помню.

 История эта в прошлом году наделала много шума. Девочку, одноклассницу Димки сбил автомобиль. У самого дома. На родительское собрание потом приходили гаишники

 – Я видел, как это будет…

 – А почему не предупредил?

 – С чего ты взяла? Предупреждал. Только она не послушала.

 – Господи!

 – Ну, и сосед, дядя Толя, помнишь, ногу ломал?

 – Помню, – сказала Лиза.

 Она глядела на сына и понимала, что отныне не сможет относиться к нему по-прежнему. Конечно, она слышала и знала, что дети могут преподносить сюрпризы. Но ей казалось, что это относится к шалостям в школе или во дворе. Но чтобы неожиданности такого масштаба…

 – Обещай мне, – сказала Лиза, – что когда ты в следующий раз что-нибудь увидишь, первой об этом узнаю я. Договорились?

 – Мама, кажется…

 – Ты снова что-то видишь? -встрепенулась Лиза.

 – Ага. Вон там.

 Лиза обернулась.

 К их убежищу приближалась девушка с автоматом. Сомнений не было, она искала именно их.

 «Что делать? – мысли и разум снова охватила паника. – Бежать? Куда?»

 Вооруженная бандитка спрыгнула со ступеньки и нацелила автомат на Лизу.

 – Так, встаем, – приказала она.

 Лиза поднялась, ощущая и в теле, и в голове какое-то ватное, бессильное отупение.

 Тыльной стороной ладони девушка сильно и хлестко ударила Лизу по лицу.

 «Если так пойдет и дальше, – подумалось вдруг, – то к вечеру я буду похожа на Франкенштейна какого-то… Дожить бы только до того вечера…»

 ***

 Лиза смотрела в глаза седому бандиту со страшным лицом в сетке шрамов. Она так вцепилась в Димку, что, кажется, причиняла ему боль. Ничего не могла с собой поделать. Что бы ни случилось, Димку она не отпустит…

 Впрочем, главарь, несмотря на устрашающую внешность, был вежлив. Но это, каким-то странным образом, лишь усиливало чувство опасности, исходившее от него.

 Они находились в коридоре офиса, в который их прежде не пускали. Лиза уже видела трупы в холле, сейчас смотрела на кровавые следы на полу. Откуда-то из глубины помещения доносился детский плач.

 Ей было жалко погибшего дядьку-эмчеэсника. Наверное, его тело – то, у стены, с разнесенной выстрелами головой. Вот оно, значит, как на войне-то бывает. Только к человеку прикипишь, симпатией проникнешься, а его – уже нет…

 – Мы не желаем вам зла, – говорил седой, ввинчивая свой взгляд в глаза Лизы. Взгляд был холодный, как у рыбы, и цепенящий. – Нам не нужна кровь. Если можно будет обойтись без нее, мы с радостью обойдемся…

 Лиза машинально кивала, думая только о том, как бы не разрыдаться.

 – Да, мы выдвигаем определенные требования, – продолжал седой бандит. – И они таковы, что по доброй воле согласиться на них практически невозможно. Однако сейчас, когда весь мир постигла катастрофа, поодиночке не выжить. К сожалению, немногие понимают это… Не ошибусь, если предположу, что большинство обитателей этого здания наглухо забаррикадировались в своих офисах. Не желая сотрудничать, помогать слабым. Или я не прав?

 Бандит вдруг достал из кармана пачку сигарет, закурил.

 – Дайте и мне, – Лиза сама удивилась своей храбрости.

 – Конечно, – Вежливый террорист протянул ей пачку, поднес огонек зажигалки.

 Голова закружилась и поплыла. Лиза вдруг вспомнила, что не курила с самого утра. Впрочем, и не хотелось как-то…

 – Наша… э-э… наша организация хочет объединить всех обитателей этого здания для того, чтобы противостоять общему врагу. Нашему с вами врагу. Только вместе, консолидированно, мы сможем выстоять… Противостоять хаосу, мародерству, насилию.

 – Но сами вы первыми убиваете людей, – не сдержалась Лиза.

 – Я лично сожалею об этих жертвах. Но это было необходимое зло. Без которого, кстати, сказать, мы хотим обойтись в дальнейшем. Хватит крови, боже мой! Нам надо выжить, просто выжить сейчас, когда рухнул интернет, не работает мобильная связь, когда все города мира захлестнули паника и анархия. Мы просто поубиваем друг друга, а крысы лишь довершат то, что начнем мы. Пора положить этому конец. Хотя бы здесь, в одном отдельно взятом, здании. Разве вы не согласны?

 – Ну… допустим… Но вы же могли просто объяснить. Зачем было стрелять?

 – Мы вдаемся в излишние гуманистические дискуссии, – поморщился седой. – А они нам – совершенно ни к чему. Кстати, как вас звать?

 – Лиза, – Головокружение вдруг сменилось тошнотой.

 – Вам, уважаемая Елизавета, в нашем предприятии предстоит особо важная миссия. Вы станете дипломатом.

 – Как, подождите… каким еще ди…

 – Миссия несложная, – Седой усмехнулся, обнажив неприятные зубы. – Но, без сомнения, великая. Вы, Лиза, одна и без оружия, можете сделать то, на что у нас – вооруженных головорезов – уйдут дни, а то и недели.

 – Что вам нужно? – испуганно спросила Лиза.

 – Чтобы руководители (или, так и быть, представители) всех офисов этого здания собрались здесь. Разумеется, без оружия. Чтобы они открыли свои пластиковые и металлические двери, не вынуждая нас прибегать к осаде. Чтобы мы сели за стол переговоров и обсудили, наконец, как мы будем жить. Я мог бы потребовать у них деньги, но, догадываюсь, в новом мире они уже совершенно ничего не значат. Вот и все, что я хочу… Разве это плохое желание?

 Лиза покачала головой:

 – Если вы такие хорошие, выпустите заложников…

 – Пока что это невозможно, – сказал бандит. – Дети, женщины, одна из которых рожает, – это очень сильный аргумент, который, надеюсь, вынудит всех этих офисных хомяков выбраться из своих уютных норок.

 – Но почему… Почему я? – Лиза еще крепче вцепилась в Димку.

 – Вы миловидны. Вас не портят даже эти синяки. Не сомневаюсь, что вы умны. Вы сумели спрятаться так, что вас даже не сразу нашли. Есть много доводов «за».

 – О боже, я же не смо…

 – Сможете, – Бандит швырнул окурок на пол и растоптал. – Я в этом, знаете, даже не сомневаюсь. Ведь у нас останется ваш ребенок.

 – Нет! – закричала Лиза.

 А в следующий момент к ней подскочила брюнетка и отвесила еще одну звонкую оплеуху. Лиза инстинктивно прикрыла руками лицо. Кто-то из подручных седого тут же схватил Димку, поволок его в глубину офиса.

 – Мама! – кричал Димка.

 Но мама, ни жива, ни мертва стояла перед главарем бандитов.

 – Не волнуйтесь. Ему ничего не угрожает. До какого-то времени…

 – Что? Вы хотите его убить? – прошептала Лиза.

 – Не хочу, – покачал головой бандит. – Терпеть не могу кровь. Но, если вы не будете выполнять мое задание, или выполните его недобросовестно, вашего сына мы убьем первым.

 Ноги стали ватными, и Лиза ощутила, как пол становится ближе. Боли от удара она не ощутила. Просто лежала на полу и мечтала умереть.

 Бандиты поднимали ее, усаживали в кресло. Кто-то из них даже протягивал стаканчик ледяной воды из кулера.

 – Давайте теперь определимся со временем, – вкрадчиво продолжал седой. – У нас есть все основания полагать, что нижние этажи уже захвачены крысами. Но у нас остается еще сорок-пятьдесят этажей. Вы должны обойти их все. Проявите дар убеждения. Вы понимаете, чья жизнь стоит на кону. Думаю, что пяти часов вам на это вполне хватит. Хотя, конечно, придется поторопиться. На каждый этаж у вас будет не более шести минут. Но, я думаю, вы подберете правильные и нужные слова.

 Лизу трясло как никогда сильно, а из глаз лились жалкие слезы.

 – Нет! – шептала она. – Нет, я не смогу…

 – Об этом, сами понимаете, не может быть и речи, – произнес седой. – Итак… Сейчас тринадцать часов восемнадцать минут. В восемнадцать-восемнадцать я должен видеть здесь, в холле, представителей организаций, расположенных в этом здании. Допускаю, что переговоры заладятся не со всеми. Но их должно быть не меньше сорока человек. Если их будет меньше, или если переговоры не состоятся, ваш сын умрет.

 – Господи Боже! – рыдала Лиза.

 – … и в таком случае дипломатическую миссию возьмет на себя кто-нибудь еще. Так что ступайте, Елизавета, время пошло.

 Лиза со второй попытки поднялась из кресла. Ее никто не удерживал.

 – Выход там, – Седой указывал на пластиковую дверь.

 У самого выхода лежали три трупа – тех самых людей, что не пускали детей и женщин в офис.

 – Ах да, – проговорил седой. – Я совсем забыл о вверительных грамотах.

 Он присел рядом с телом одного из громил в камуфляже, достал из кармана нож с выкидным лезвием и…

 Лизу замутило. Хоть как-то сдержаться она могла, только зажав рот ладонью.

 – Держите. Да не бойтесь, ваша вверительная грамота не кусается…

 Седой протягивал Лизе отрезанное ухо.

 На ощупь оно было холодным и противным.

 – Удачи, Лиза. У вас все получится.

 Он мягко вытолкнул Лизу за дверь, которая тут же бесшумно закрылась за ее спиной.

 На негнущихся ногах Лиза направилась к лестнице.

***

Ухо на ладони казалось холодным и будто бы восковым. Хотя, может быть, это подсознание так шутило с Лизой. Все-таки трудновато осознавать, что еще недавно этот хрящик с засыхающими по краям клочками кожи располагался на голове живого человека. А сейчас этого человека нет в живых…

 «Хватит!» – одернула себя Лиза, понимая, что ее сейчас вывернет.

 Она стояла, опершись ладонью о стену, и пыталась привести мысли в порядок. Можно подолгу рефлексировать над каждой жестокостью, горевать о каждой погубленной жизни. Но мир, похоже, безвозвратно изменился. Сейчас такая вот ухорезка – в порядке вещей. Приоритеты стали другими. Все сделалось как раньше. в пещерные времена. Самое главное теперь – выжить. Ну, а на втором месте – досыта поесть.

 Дверь за ее спиной неожиданно открылась. На секунду-другую появилась чья-то рука, швырнула что-то на пол и исчезла.

 Лиза крикнула:

 – Подождите! Не закры…

 Но в переговоры сне, похоже, никто вступать не намеревался.

 Лиза бросила взгляд на то, что ей швырнули, и вдруг застыла. Это был Димкин школьный рюкзак. Со всеми аэрозольными флаконами.

 Да они издеваются, что ли? Лиза подняла рюкзак, развязала тесемки. Она не знала, пригодятся ли ей все эти освежители. Хотя почему нет? Крысы их боятся. Вдруг встретятся? Хотя это и последний этаж. Смогут ли крысы добраться сюда?

 Вопросы-вопросы…

 Во всяком случае, аэрозольные баллончики Лизе не помешают. Если взять такой в руку, снять колпачок, он может служить оружием. Им можно (хотя бы гипотетически) отпугнуть крыс. Ну, и людей… Если постараться в глаза попасть. Впрочем, Лиза надеялась, что до такого все-таки не дойдет.

 Ухо Лиза переложила в левую руку. Думала опустить в карман джинсов, но после этакой мерзости штаны и не отстираешь. Тем более, в новом, кровожадном мире стирка – под большим вопросом.

 Вообще-то следовало поторапливаться. Времени не так много. Если верить седому террористу, у Лизы не больше шести минут на каждый этаж. А она тут стоит, рефлексирует.

 Лиза направилась к лестнице, предварительно задвинув рюкзак за кадку, около которой совсем недавно рожала женщина. Еще два баллончика она рассовала по карманам.

 Вперед.

 Она помнила свои недавние приключения на этой лестнице. Впрочем, за это время столько произошло, что казалось, будто насильники нападали на нее где-то месяц назад. Вот и следы драки. Потеки крови на побелке. Несколько пятен на ступенях.

 Лиза подошла к глухой металлической двери, рядом с которой на датчике мигал красный огонек. В прошлый раз Лиза слышала доносившиеся изнутри удары и ругань. Однако сейчас за дверью было тихо. Чтобы удостовериться, Лиза приложила ухо к двери и прислушалась.

 Меньше всего на свете Лиза ожидала, что дверь вдруг откроется. Однако так и произошло.

 Лиза выпрямилась и посмотрела в лицо человеку, стоявшему в дверном проеме…

 ***

 На пороге стоял пухленький, лысоватый человек, возраст которого приближался к сорока годам. Одет он был в дорогой, но уж очень сильно помятый черно-синий костюм. Помятость эта вовсе не производила впечатления тщательно продуманной. Скорее, казалось, что носитель костюма спал прямо в нем на не очень-то ровной и мягкой поверхности. Волосы, цвет которых можно было определить как пепельный, обрамлявшие лысину, были совсем уж неприлично всклокочены.

 Человек на пороге… улыбался.

 – Волшебница! Богиня! – со странноватым пафосом восклицал он. – Откуда вы здесь взялись? Прошу вас, проходите же…

 – Э-э… здравствуйте, – сказала Лиза.

 Она ожидала любого приема. Но даже и помыслить не могла, что ее станут встречать с распростертыми объятиями. Ей даже стало неудобно за ухо, которое она сжимала в левой руке.

 – А у нас тут небольшой сабантуй, – продолжал лысоватый. – Легкий, так сказать, перекус в тени апокалипсиса. Я, кстати, Николай Олегович…

 – Очень приятно. Я – Лиза.

 – Проходите, Лиза, проходите.

 – Н-нет, – Хотя кишки и сводило от голода, Лиза нашла в себе силы противостоять искушению.

 К тому же у нее вовсе не было уверенности, что Николай Олегович не лелеет на ее счет каких-либо планов.

 – Понимаете, у меня срочное дело, – начала Лиза, невольно тиская пальцами холодный, противный хрящ отрезанного уха.

 – Э, да бросьте, Лизавета, – махнул пухлой ладошкой Николай Олегович. – Какие сейчас могут быть дела? Радоваться надо…

 – Да чему же радоваться? – не выдержала Лиза.

 – Очень просто, – расплылся в улыбке Николай Олегович. – Меня, видите ли, сегодня банкротить хотели… Финансовые инспекции недочеты нашли. Долги банку. Просрочки платежей. Миллионы насчитали, верите – нет? Утром сегодняшним хотели возбуждать уло… уго… уголовное дело.

 Только сейчас Лиза заметила, что Николай Олегович – пьян. Не мертвецки, конечно, но близко к тому.

 – Я уж всю ночь не спал, – продолжал он. – В кабинете сидел, прощался, можно сказать. А утром – чудо! Чудо! Рухнула вся банковская система. Напрочь. Нет больше ее. Некому меня в тюрьму сажать. Конец кошмару!

 Лиза оторопела. У нее не могло уместиться в голове, что, оказывается, тому, что сделалось с миром, можно радоваться…

 – Коля, ты что там застрял? – раздался мужской голос из глубины офиса. – Водка нагревается…

 – Это Витя, заместитель мой. Тоже пронесло его. Зайдете, может, на пять капель?

 – Но подождите, – произнесла Лиза. – А семей, детей у вас нет, что ли?

 – Ну, как не быть! – развел руками лысоватый. – Есть, конечно. Моя семья, например, в Сочи. А Витькина – на даче…

 – И вы за них не волнуетесь?

 – Да бросьте вы. Что с ними сделается? День-два – и все в порядок придет. Вот увидите. Это государство ни Наполеон, ни Гитлер, ни оба Буша не сокрушили. А вы думаете, каким-то хвостатым отродьям это удастся? Ха! Только когда порядок наведут, с меня уже и взятки гладки. Если бы можно было, я бы тех крысок расцеловал. Верите – нет?

 При этих словах Лиза потеряла дар речи. А Николай Олегович продолжал:

 – Надо, я считаю, радоваться настоящему моменту. Как там говорил французский король: «Apres nous le deluge». После нас – хоть трава не расти. Лично для меня сегодня – день чудес.

 Наконец-то человечек заметил то, что Лиза сжимала в левой руке.

 – А это у вас, позвольте полюбопытствовать, что?

 – Ухо, – лаконично ответила Лиза.

 – Настоящее, вы хотите сказать? А можно полюбопытствовать?

 Лиза совершенно не знала, как ей реагировать. Она просто протянула Николаю Олеговичу свою жутковатую «вверительную грамоту», и тот несколько секунд мял ухо в пальцах, затем не без брезгливости вернул Лизе.

 – А зачем оно вам? Собираете коллекцию? – При этих словах он вдруг подмигнул.

 Лизе захотелось отхлестать его по щекам. Желательно мокрой тряпкой.

 Лиза сбивчиво и взволнованно принялась объяснять, что этажом выше засели вооруженные террористы, захватившие, помимо прочего, и ее сына, рассказала об их ультиматуме.

 Николай Олегович ощутимо мрачнел.

 – И что же вы хотите от меня? Чтобы я пошел к ним?

 – Да, – сказала Лиза.

 – Не могу, – с бесстыжей наглостью глядя ей в глаза, произнес Николай Олегович. – По двум причинам. Во-первых, к тому времени я совершенно точно буду очень пьян. А во-вторых, вы за кого меня держите? Я сегодня чудом – невероятным чудом! – спасся из смертельной западни. И вы хотите, чтобы я прямо сейчас клал голову на плаху? Шел к каким-то террористам?

 – Но поймите… – лепетала Лиза. – Там же дети. Сын мой…

 – Я все понимаю, – мягко произнес Николай Олегович. – Но помочь вам не могу. К тому же я не вижу смысла разговаривать с ними. Через день-два их не станет…

 – Да как же вы можете так говорить? – возмутилась Лиза.

 Но Николай Олегович вежливо и мягко уже выталкивал ее прочь.

 – Завтра приходите, – сказал он. – А лучше послезавтра…

 Когда Лиза оказалась за порогом, щелкнули запоры металлической двери. Снова замигал красным огоньком датчик.

 – Да чтоб вы там захлебнулись своей водкой! – крикнула Лиза. – Уроды! Гады вонючие!

 Из-за двери не доносилось ни звука.

 Лизе хотелось плакать.

 ***

 Время бездарно уходило. Отсчет времени начался в тринадцать восемнадцать. Сейчас часы на мобильном телефоне показывали тридцать четыре минуты второго. Лиза понимала, что не успеет. Такими темпами, и с такими удручающими результатами. Седой убьет Димку.

 Лиза представила, как главный бандит и его шестерки волокут Димку, такого маленького, беззащитного. Представила, как Димка вырывается, зовет ее: «Мама! Мама!» А Лиза в это время… А что она будет делать? Умолять какого-нибудь очередного козла в кабинете? Или биться в истерике на лестнице? Или колотить в дверь: расстреляйте, мол, меня вместо Димки? Будет слышать стрельбу, глухо выть от собственного бессилия.

 Соберись, мать, не раскисай.

 Димка возник перед мысленным взором, как воочию. Волосы его были растрепаны, сам он нахохлился, как какой-то воробышек. «Мама, – звал он. – Ты меня слышишь, мама?»

 «Ну, вот, началось», – подумала Лиза. Она понимала, что дальше будет только хуже. Конечно же, ближайшие пять часов станут худшими в ее жизни. А дальше… Дальше вообще начнется ад. Сможет ли она себе простить гибель Димки?

 «Да мама же! – кричал нахохлившийся Димка в ее голове. – Послушай меня! Это я!»

 «Господи, сынок, прости меня. Я, конечно, постараюсь, но я не смогу. Наверное… Это все бесполезно. Может, с крыши выброситься?»

 «Мамуль, прекращай отстойничать! – умолял призрачный Димка, разрывая Лизе сердце. – Я тут, внутри!»

 «Ну, да, – согласилась Лиза. – Внутри моей головы».

 «Да нет же, мама! Я в этом закрытом офисе! Ты недалеко ушла?»

 «Странные вопросы для воображаемого ребенка…»

 «Мамулечка! Да настоящий я! Это я просто с тобой на связь выхожу!»

 «Я схожу с ума», – подумала Лиза.

 «Только не начинай сомневаться, мам! Я настоящий!»

 «Прости меня, Димочка…»

 «Достала ныть, мамуль. Что ты как в мелодраме. Я еще живой…»

 «Я знаю, сыночек. Я знаю…»

 «Не знаю, как тебе доказать…»

 «Что?! – оторопела Лиза. – Но что ты, плод моего воображения, будешь мне доказывать?»

 «Блин, мамуль! Не хнычь, ладно?»

 Когда два года назад на третьем транспортном попала в автокатастрофу мама, Димкина бабушка, Лиза совсем расклеилась. И Лиза запомнила это его «не хнычь». Она тогда даже чуть не отлупила Димку. Было искушение.

 Конечно, сейчас сын существовал исключительно в воображении. Но даже и так, оказывается, мог довести. Лиза еще раз подумала, что сходит с ума.

 «Мамуль, ну, достала ты, – бесцеремонно заявил воображаемый Димка. – Короче, чтоб ты поверила, я опишу тебе, где нахожусь. Это маленький кабинет. Без окон. Тут стоит диван, на котором рожает тетя. Еще тут есть стол, кресла. Тетки еще воют… Заманали. Все тебя вспоминают. Мне даже неловко. Печенюшки мне дают…»

 «Что?! Террористы дают печенюшки?»

 «Да не террористы. Тетки…»

 «Дима, сколько раз я тебе говорила, что нельзя…»

 «…называть женщин «тетками». Ладно, женщины. А террористы… Тут, в нашей комнате, они тоже есть. Женщина…»

 Лиза поняла, о ком сообщает Димка. О той коротко стриженой девке, которая нашла их на крыше.

 «Вот эту тварь как раз можно и теткой называть».

 «Тебя не поймешь, мамуль. Ну, вот, в общем, это – то, что я вижу…»

 «А где остальные?»

 «Я не знаю, мама. Тут огромный офис на самом деле. Ну, теперь поверила? Настоящий я?»

 «Нет, – ответила Лиза. – Ты мне только кажешься, а я схожу с ума».

 «Вот увидишь, я не вру. Помнишь, ты сегодня узнала, что у меня проявились способности?»

 «А, может, действительно?» – подумала Лиза.

 Она посмотрела на часы. Время шло. Притом неумолимо. Как итог, она пробредила почти пять минут.

 Лиза потерла лицо ладонями, несколько раз ударила себя по щекам. Хорош рефлексировать. Надо спасать Димку…

 И действительно, образ сына в ее голове стал меркнуть. Лизе даже показалось, что он, этот образ, еще на что-то там дуется.

 Лиза решительно зашагала вниз по лестнице и остановилась около уже знакомой пластиковой двери.

 ***

 Дверь, как и тогда, была не заперта. Лиза приоткрыла ее и вошла внутрь. Оглядев помещение, она обнаружила, что по сравнению с прошлым разом кое-какие изменения все-таки произошли. Антикварная мебель была перевернута. Роскошные обои со стен – местами сорваны. Те же, что уцелели, оказались заляпаны какой-то немыслимой дрянью.

 Самое удручающее впечатление производил, пожалуй, рояль. Клавиши заливала кровь.

 Откуда-то издалека слышался задорный женский смех.

 «И эти тоже напились, – с тоской подумала Лиза. – Вот бы не подумала, что апокалипсис – это так весело».

 На всякий случай Лиза вытянула руку с аэрозолью, положив палец на кнопку распрыскивателя.

 Света не было. В коридоре царила темнота. Лиза чуть не упала, наступив на какую-то папку. Одну из множества, валявшихся на полу. Впрочем, какого только мусора там не было. Среди хлама валялся даже раскуроченный ноутбук.

 «Вдруг они тут с ума посходили? – подумала Лиза. – Или в бешенство впали?»

 Смех усилился. Раздавался он из-за двери, на которой было написано «Конференц-зал».

 Лиза собралась с духом и вошла.

 В первые секунды она не могла поверить картине, представшей ее глазам.

 В самом центре помещения в кресле сидел худощавый человек лет сорока-пятидесяти. Лицо его было окровавлено. Но если бы только это…

 Человек был привязан скотчем к креслу. По его лицу была размазана какая-то дрянь, среди которой Лиза, как ей казалось, различила крем от торта, горчицу, взбитые сливки.

 Но самым шокирующим было даже не это. Рот человека был заткнут каким-то продолговатым розовым предметом. И это предмет также был зафиксирован скотчем.