Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 73. Письма 1901-1902 гг."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)
1901 г. Июля 8. Я. П.
Благодарю вас, милый друг Alexandrine, за вашу любовь, которую чувствую из вашего беспокойства о моей болезни.
Мне было очень хорошо, радостно и спокойно и во время болезни и теперь, во время выздоровления, в особенности от той мало заслуженной любви, которая меня окружает. Целую вас с братской любовью. Я поправляюсь, хотя еще лежу.
Л. Т.
Печатается и датируется по копировальной книге № 3, л. 145.
Об Александре Андреевне Толстой (1817—1904) см. т. 47, стр. 316—317.
Письмо А. А. Толстой, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
* 112. N. N.1901г. Июля начало. Я. П.
Милостивый государь,1
Меня очень огорчило ваше письмо тем, что вы высказываете такое несправедливое мнение о Суллержицком, которого, как вы сами говорите, вы не знаете и никогда не видали.2 Суллержицкий человек очень добрый, нравственный и деловитый. И это мнение не меня одного, но и всех тех, которые его знают, некоторые более 10 лет. Я же ничего кроме самого хорошего, благородного, не видал от него и не слышал о нем.
Что касается до его отношений к г-же Поль и о том, будто я содействовал их сближению, то это тоже не имеет никакого основания. Я не только никогда не одобрял или не одобрял его намерения относительно этой девушки, но в первый раз из вашего письма узнал о ее существовании, между тем Суллержицкий настолько близок мне, что, если бы он имел намерение жениться, то вероятно сообщил бы мне о том. Из этого вы видите, что я не могу исполнить вашего желания писать госпоже Поль.
Мне очень жаль было видеть из вашего письма, что вы испытываете тяжелое чувство. Позвольте мне, как старому человеку, подать вам совет о том, что если что-н[и]б[удь] удручает вас, то несите эту тяжесть одни, а не обвиняйте других, считая их причиною вашего горя. Поступая так, можно быть очень несправедливым, главное же то, что недобрые чувства к другим людям, как то, которое вы испытываете к Суллержицкому, не только не облегчают тяжести положения или горя, но во много, много раз увеличивают его. Очень бы желал, чтобы вы поверили мне и уничтожили в себе недобрые чувства к Суллержицкому, которых он никак не заслуживает, и нашли бы душевное успокоение.
Простите, что не своей рукой пишу вам. Я очень нездоров и слаб. Искренне расположенный к вам
Лев Толстой.
Написано рукой Н. Л. Оболенского, подпись собственноручная. Датируется по содержанию.
1 Далее редакцией выпущено два слова: имя и отчество адресата.
2 В письме к Толстому адресат в силу личной заинтересованности крайне резко отзывался о Л. А. Сулержицком. Сулержицкий 15 июля 1901 г. женился на пианистке Ольге Ивановне Поль (р. 1878).
*113. Мирзе Риза Хану (Mirza Riza Khan).1901 г. Июля 10/23.Я. П.
Mon Prince,
Je vous suis très reconnaissant pour l’еnvоі de votre poème. Il est du plus haut intérêt et je crois que la propagation des idées qu’il contient sera d’une grande utilité non seulement pour le peuple persan, mais pour les hommes de tous les continents. Je partage parfaitement l’idée émise par le dernier orateur – l’Oriental, que pour remédier au mal il faut en trouver la cause et tâcher de la supprimer. L’Oriental dit que la cause du mal est l’égoïsme et l’ignorance, mais je voudrais ajouter seulement au mot ignorance – l’ignorance de la vraie religion. Sous le terme de vraie religion j’entends une religion à la portée de tous les hommes, fondée sur la raison commune à tous les peuples et à cause de cela obligatoire pour tous.
Le principe de cette religion est exprimé dans l’evangile par ces mots: «Fais à autrui ce que tu voudrais qu’on te fît. Ceci est la loi et les prophètes». Si seulement ce principe était reconnu comme unique principe religieux pour tous les hommes, l’égoïsme qui est prêt à sacrifier le bien de son prochain pour atteindre à ces fins disparaîtrait de soi-même. De sorte que je reconnais comme cause du mal en général et des guerres en particulier uniquement l’ignorance de la vraie religion.
Je ne suis pas non plus tout-à-fait d’accord avec vous sur la fraternité que vous supposez possible entre les états et leurs chefs. Je crois que l’état, formé et soutenu toujours par la violence, non seulement exclut la fraternité, mais en est tout l’opposé.
Si les hommes sont frères, il ne peut y avoir ni empereur, ni ministre, ni général, ni sujet, ni soldat. Entre frères personne ne peut avoir le droit de commander, ni personne le devoir d’obéir. Tous doivent obéir à Dieu et non aux hommes dont les ordres le plus souvent sont contraires à la loi de Dieu.
Selon moi les guerres ne finiront que quand chaque individu sera imbu à un tel point du principe religieux de ne pas faire à autrui ce qu’il ne veut pas qu’on lui fasse, que personne ne pourra accepter l’obligation du service militaire, qui n’est pas autre chose que la préparation au meurtre, l’acte le plus contraire au principe de la réciprocité, puisque chaque homme tient plus qu’à tout autre chose à la vie et par conséquent vouloir l’en priver est faire à autrui ce que l’on ne voudrait pas qu’on vous fit.
Je crois que partout, comme chez vous en Perse les Babistes,1 il y a des gens professant la vraie religion et que malgré les persécutions, auxquelles ces gens sont partout et toujours exposés, leurs idées se propageront de plus en plus et triompheront à la fin de la barbarie et de la férocité des gouvernements et surtout des tromperies, dans lesquelles ils tâchent de tenir leurs peuples. Ce ne seront pas les gouvernements qui aboliront la guerre. Au contraire, les gouvernements tâcheront toujours d’attiser les haines nationales pour rendre nécessaires les armées, qui seules constituent leur force et leur raison d’être.
La guerre ne peut etre abolie que par les individus qui en souffrent. Elles ne seront abolies que quand la vraie religion sera tellement répandue que la majorité des hommes sera prête à souffrir plutôt la violence, que de l’employer et en refusant le service militaire rendra par là la guerre absolument impossible.
En vous remerciant encore une fois pour votre lettre et votre poème je vous prie, mon Prince, de recevoir l’expression de ma parfaite considération et de mes sentiments distingués.
Je ne vous écris pas de ma propre main, parce que étant malade je suis alité.
Léon Tolstoy.
Juillet 10/23.
1901.
Toula. Russie.
Князь,
Очень благодарен вам за присылку вашей поэмы. Она представляет высокий интерес, и я думаю, что распространение мыслей, которые она заключает, послужит на великую пользу не только для персидского народа, но и для людей всех стран. Я совершенно разделяю мысль, выраженную последним оратором, уроженцем Востока, о том, что для того, чтобы лечить зло, нужно найти причину и стараться уничтожить ее. Восточный человек говорит, что причина зла заключается в эгоизме и незнании, но я хотел бы только добавить к слову незнание – незнание истинной религии.
Под понятием истинной религии я разумею религию, доступную всем людям, основанную на разуме, общем всем народам, и поэтому уже обязательную для всех.
Основа этой религии выражена в евангелии словами: «Делай другим то, что желал бы, чтобы делали тебе. В этом закон и пророки». Если бы только эта основа была осознана, как единственная религиозная основа для всех людей, эгоизм, который всегда готов пожертвовать благом своего ближнего для достижения своих целей, исчез бы сам собой. Таким образом, я признаю причиной как вообще зла, так в частности и войны, единственно незнание истинной религии.
Точно так же я не совсем согласен с вами относительно братства, которое вы предполагаете возможным между государствами и их главами. Я считаю, что государство, основанное и постоянно поддерживаемое насилием, не только исключает братство, но представляет совершенную противоположность ему.
Если люди братья, то не может быть ни императора, ни генерала, ни подданного, ни солдата. Между братьями никто не имеет права командовать, никто не обязан повиноваться. Все должны повиноваться богу, а не людям, приказания которых чаще всего противны закону бога.
По-моему, войны не прекратятся до тех пор, пока каждый не проникнется до такой степени религиозным требованием не делать другому того, чего он не желал бы, чтобы ему делали, что никто не в состоянии будет принять на себя обязательства итти на военную службу, которая есть не что иное, как приготовление к убийству, акт, наиболее противоречащий закону взаимной любви, так как каждый человек дорожит больше всего жизнью, и потому желание лишить его этого и значит – делать то, чего не желали бы, чтобы делали вам.
Я верю, что везде, как и у вас в Персии бабиды,1 есть люди, исповедующие истинную религию, и, несмотря на все преследования, которым подвергаются эти люди везде и всегда, их идеи будут распространяться всё больше и больше, и, наконец, восторжествуют над варварством и жестокостью правительств и в особенности над теми обманами, в которых правительства стараются держать свои народы. Не правительствами будут уничтожены войны. Напротив, правительства всегда будут стараться вызывать национальную ненависть, чтобы сделать необходимым войско, которое одно только и составляет их силу и смысл их существования.
Войны могут быть уничтожены только отдельными личностями, которые от них страдают. Войны будут уничтожены только тогда, когда истинная религия будет настолько распространена, что большинство людей готово будет скорее пострадать от насилия, чем употреблять его, и, отказываясь поступать на военную службу, сделает войну совершенно невозможной.
Благодаря вас еще раз за ваше письмо и за вашу поэму, прошу вас, князь, принять уверение в моем совершенном уважении и лучших чувствах.
Не пишу своей рукой, потому что, будучи больным, прикован к постели.
Лев Толстой.
Июля 10/23.
1901.
Тула. Россия.
Написано и датировано рукой Т. Л. Сухотиной, подпись собственноручная. Отрывок, без указания фамилии адресата и точной даты, в переводе на русский язык впервые опубликован в журнале «Россия» 1924, 3 (12), стр. 179—180.
Князь Мирза Риза Хан – иранский сановник, дипломат, занимал пост иранского посланника при Александре III и Николае II. Иранский поэт (псевдоним Даниш).
При письме от 29 июня 1901 г. Мирза Риза Хан прислал перевод своей оды «Мир», посвященной Гаагской конференции 1899 г. (он был делегатом на этой конференции).
1 Бабизм – магометанская секта.
* 114. Ж. А. Пети (J. A. Petit).1901 г. Июля 13. Я. П.
Cher frère,
Vous m'excuserez de ce que je n’emploie pas le titre ecclésiastique qui n’a aucun sens pour moi, mais que j’emploie celui de frère qui a la même signification et importance pour vous comme pour moi.
Je vous suis très reconnaissant pour l’envoi de votre livre. J’ai lu et relu la déclaration que j’admire beaucoup et n’ai fait que feuilleter le reste qui n’a pas d’intérêt pour moi. Votre belle exposition des vrais principes chrétiens m’est une nouvelle preuve de ce que l’âme humaine est chrétienne par naissance, comme le disait un des pères de l’église1 ou plutôt le vrai christianisme correspond parfaitement aux besoins spirituels de l’homme.
Les idées que vous émettez dans votre déclaration sont les mêmes que celles auxquelles je suis arrivé en étudiant l’évangile et en y cherchant la solution du problème de ma vie. La même solution est donnée presque dans toutes les religions en leur essence et le plus clairement dans celle des brahmanes. Je dis que je n’ai fait que feuilleter le reste du livre parceque j’y trouve le vain effort, si souvent répété, de concilier les superstitions ecclésiastiques avec la véritable doctrine de Jésus. Je crois que nous servirions Dieu plus conformément à sa volonté en abandonnant complètement tous les dogmes et toutes les traditions contraires à notre notion de la vérité plutôt que de concilier ces dogmes et traditions avec la véritable doctrine chrétienne une fois qu’elle nous est révélée. Je vous prie, cher frère, de m’excuser pour la sincérité peut-être trop rude de ma lettre et d’accepter l’assurance de la parfaite considération de
Дорогой брат,
Простите меня, что я не употребляю церковного обращения, которое не имеет для меня ни малейшего смысла, а употребляю обращение «брат», которое имеет те же самые смысл и значение для вас, как и для меня.
Очень вам признателен за присылку вашей книги. Я читал и перечитывал декларацию, которой восхищаюсь, и лишь перелистал остальное, не представляющее для меня интереса. Ваше прекрасное изложение истинных христианских принципов является для меня новым доказательством того, что человеческая душа по природе своей христианка, как это говорил один из отцов церкви,1 или, скорее, что истинное христианство вполне согласуется с духовными потребностями человека.
Положения, которые вы излагаете в своей декларации, те же самые, к которым я пришел, изучая евангелие и стараясь найти в нем решение задачи моей жизни. То же решение дано почти во всех религиях в их основной сущности и наиболее ясно в браманизме. Я говорю, что лишь перелистал остальную часть книги, потому, что я нахожу в ней тщетную попытку, так часто повторяемую, примирить церковные предрассудки с истинным учением Христа. Мне думается, что мы служили бы богу более согласно его воле, отбросив совершенно все догматы и все традиции, противоречащие нашему пониманию истины, чем пытаясь примирить эти догматы и традиции с открывшимся нам истинным христианским учением. Простите мне, дорогой брат, быть может, слишком резкую искренность моего письма и примите уверение в совершенном уважении
Печатается по копировальной книге № 3, лл. 155—156. Текст написан рукой М. Л. Оболенской, подписи нет. Помеченная в копировальной книге дата (13 июля) – старого стиля, что подтверждается ответным письмом.
Французский аббат Ж. А. Пети в письмах от 27 мая и 7 июня н. ст. 1901 г. выражал Толстому сочувствие по поводу его отлучения от церкви. Кроме того, Пети прислал свою книгу «La Rénovation religieuse» [«Религиозное обновление»] (в яснополянской библиотеке не сохранилась).
1 Тертулиан (160—230).
* 115. C. H. Толстому.1901 г. Июля 13. Я. П.
Еще ехавши из Москвы два месяца тому назад,1 я всё радовался мысли, что, приехав в Ясную, съезжу к тебе и повидаюсь. Но вышло так, что не совсем здоровилось, началось леченье, потом болезнь.2 Так что, живя близко, чувствую себя дальше от тебя, чем в Москве. Хорошо, что есть Maшa, кот[орая] мне всё хорошо и подробно о тебе рассказывает. Я думаю, что у вас теперь с приездом Веры,3 кот[орую] целую, всё так хорошо, как может быть при существующих условиях. Прошедшего не вернешь и не переделаешь, а настоящее при всех возможных условиях может быть хорошо, если мы только употребляем то средство доброты, неосуждения и смирения, кот[орое] всё исправляет и даже часто пользуется дурными условиями, чтобы сделать жизнь лучше. Судя по рассказам Маши, ты это самое и делаешь, и я очень радуюсь этому. Когда, как мы с тобой, так близки к переезду через главный перевал, все отношения в этом мире теряют свою задорность, и важны только всё более и более устанавливающиеся отношения с богом. Так, по крайней мере, у меня и особенно сильно было во время болезни. И того же желаю очень тебе. Верно, оно и есть. Мне во время всей моей болезни было очень, очень хорошо. Одно смущало и смущает меня, что так ли это было бы, если бы за мной не было такого облегчающего болезнь – боли – ухода. Если бы я лежал во вшах на печи с тараканами под крик детей, баб, и некому бы было подать напиться. Теперь мне совсем хорошо, только слабость – хожу, но не схожу вниз и продолжаю писать то, что кажется нужным. Прощай пока, целую тебя, Марью Мих[айловну], Веру.
Л. Т.
У меня теперь чувство, как будто на последней станции от того места, куда я еду не без удовольствия, по крайней мере, наверное без неудовольствия, нет лошадей, и надо дожидаться, пока приедут обратные или выкормят. И на станции недурно, и я стараюсь с пользой и приятностью провести время. Кстати отдохнешь, почистишься, и веселее будет ехать последний перегон.
Печатается по копии, сделанной М. JI. Оболенской и тогда же отпечатанной в копировальной книге № 3, лл. 153—154. Дата копии. Отрывок, без указания даты, впервые опубликован в Б, IV, стр. 40.
1 7 (8?) мая 1901 г.
2 Толстому нездоровилось весну и лето 1901 г. Новая болезнь бурно началась в ночь с 27 на 28 июня. В продолжение десяти дней положение было угрожающим. 1 июля С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Доктор живет неотлучно до завтра вечера и говорит, что завтрашний день все решит. Если сердце угомонится, то Левочка может еще на этот раз встать: но во всяком случае жить долго не может». Приехавший 5 июля московский врач В. А. Щуровский нашел, что основная болезнь Толстого – малярия. 4—6 июля наступило улучшение. Для окончательного выздоровления решено было, по совету врачей, осенью переехать в Крым. См. П. А. Буланже, «Болезнь JI. Н. Толстого в 1901—1902 гг.» – «Минувшие годы» 1908, 9, стр. 38—43; П. И. Бирюков, «Биография JI. Н. Толстого», IV, М.—П. 1923, стр. 38—41.
3 Вера Сергеевна Толстая, дочь С. Н. Толстого. См. письмо № 144.
* 116. С. Морозу.1901 г. Июля середина. Я. П.
Жизнь, по моему мнению, состоит в увеличении любви. Чем больше любви, тем больше блага испытывает человек. Возмездие совершается постоянно, составляет закон жизни, и потому надо предполагать и нельзя не предполагать, что то же самое будет совершаться в жизни загробной. Чем больше увеличилась любовь в этом мире, тем больше возможно благо в будущем.
Печатается по копировальной книге № 4, л. 98, где вклеена копия рукой М. Л. Оболенской (подпись в копии не воспроизведена). Датируется по письму Мороза, на которое отвечает Толстой, и по записи в Дневнике от 16 июля 1901 г. См. т. 54, стр. 105—106.
Спиридон Мороз, учитель со ст. Славянок Харьковско-Севастопольской жел. дороги, в письме от 9 июля 1901 г. спрашивал, что подразумевает Толстой в «Ответе синоду» под «возмездием душе».
117. В. Г. Черткову от 18 июля. * 118. О. К. Толстой.1901 г. Июля 20? Я. П.
Что тебе сказать, милая Оля? Всё, что я знаю, я сказал тебе. Знаю, что ты с досадой прочтешь эти слова, но что же делать. Это крест, кот[орый] надо нести, и чем покорнее, тем лучше, покорнее не перед ним, а перед богом, от к[оторого] всё и доброе и злое. Для меня совершенно ясно, что ни ты, ни я, никто не может изменить его.1 Надо, чтобы он сам понял весь ужас своих поступков, разучился бы забывать всю ту боль, кот[орую] он причиняет не только тебе, но всем нам, всем тем, кто тебя любит, понял бы ту пропасть, к к[оторой] он идет этим всепрощением к себе и всё большей и большей жестокостью к тебе и самодовольством к себе. Я знаю, что это происходит от того поверхностного добродушия, кот[орое] он себе засчитывает в доброту. Я говорю только о том, от чего происходят его поступки, но о том, как исправить их, я не знаю ничего; знаю только, что начнется это только тогда, когда он сам поймет, что он не только не добрый, хороший человек, как он воображает, а жестокий, жалкий, кругом виноватый человек. Сделать же, чтобы это началось, не может никто, а только он сам или, скорее, тот бог, к[оторый] живет в нем. Может быть, это сделается через 20, 30 лет. А пока что? – ты спросишь, – что делать тебе пока? Терпеть и думать о том, как бы самой не сделать дурн[ого] или хоть как можно меньше дурного. Возражать же ему, угрожать и тем более уехать от него было бы дурно и очень дурно. Ты говоришь: трудно. Бог задает уроки по силам. И если тебе задан этот урок, поверь, что ты можешь его исполнить и что это тебе на пользу. Только сознание того, что, делая это, ты делаешь дело божие, для своей души. Другого утешения не только я не могу дать, но и смело говорю, что – нет. А это не только утешение, но благо, если только сумеешь так чувствовать это. Прощай и прости. Пишу тебе не только от разума, но от настоящей любви к тебе и к нему.
Л. Т.
Датируется по отметке О. К. Толстой: «Получено 21 июля 1901».
Ольга Константиновна Толстая (1872—1951) – с 1899 г. жена Андрея Львовича Толстого. См. т. 71.
1 Речь идет об А. Л. Толстом. См. письмо № 142.
119. В. Г. Черткову от 22 июля. * 120. А. Рамазесхану (A. Ramaseshan).1901 г. Июля 25. Я. П.
Dear Sir,
I thank you for your very interesting letter. I quite agree with you that your nation cannot accept the solution of the social problem which is proposed by Europe and which is no solution at all.
A society or community kept together by force is not only in a provisory state, but in a very dangerous one. The bonds that keep together such a society are always in danger of being broken and the society itself – liable to experience the greatest evils. In such a position are all the European states. The only solution of the social problem for reasonable beings endowed with the capacity of love is the abolition of violence and the organization of society based on mutual love and reasonable principles, voluntarily accepted by all. Such a state can be attained only by the development of true religion. By the words «true religion» I mean the fundamental principles of all religions which are 1) the consciousness of the divine essence of human soul and 2) respect for its manifestation – human life.
Your religion is very old and very profound in its metaphysical definition of the relation of man to the spiritual All – the Atman; but I think it was maimed in its moral, i. e. practical application to life; by the existence of caste. This practical application to life, so far as I know, has been made only by Jainism,1 Buddhism and some of your sects, such as Kabir Panchis2 in which the fundamental principle is the sacredness of life and consequently the prohibition to take the life of any living being, especially of man.
All the evils that you experience – the famine and chat is still more important, the depravement of your people by factory life – will last as long as your people consent to kill their fellowmen and to be soldiers (Sepoys).
Parasites feed only on unclean bodies. Your people must try to be morally clean and in so far as they are clean from murder or readiness to do it they will be free from the regime under which they labour now.
I quite agree with you thet you ought to be thankful for all that has been done by the English – for your well being – and should help them in all things tending to the civilization of your people; but you should not help the English in their government by force, and never on any account take service in an organisation based on violence. Therefore, I think, the duty of all civilized Indians is to try to destroy all old superstitions, which hide from the masses the principles of true religion, i. e. consciousness of the divine essence of human soul and respect for the life of every human being, without any exception – and to spread them as far as possible. I think – these principles are virtually, if not actually, contained in your ancient and profound religion and need only be developed and cleared from the veil that covers them.
I think that only such a mode of action can liberate the Indians from all the evils which now beset them and be the most efficacious means of attaining the goal which you are looking for.
Excuse me for stating my opinion in such a straightforward way, as, likewise, for my bad English, and believe me,
Yours truly
Leo Tolstoy.
25-th July
1901.
Милостивый государь,
Благодарю вас за ваше очень интересное письмо. Я совершенно согласен, что ваша нация не может принять того решения социального вопроса, которое предлагает ей Европа и которое, в сущности, не есть решение. Общество или собрание людей, основанное на насилии, находится не только в первобытном состоянии, но и в очень опасном положении. Связь, соединяющая такое общество, всегда может быть порвана, и само общество может подвергнуться величайшим несчастиям. Все европейские государства находятся именно в таком положении. Единственное решение социального вопроса для разумных существ, одаренных способностью любить, состоит в уничтожении насилия и в организации общества, основанного на взаимной любви и разумных принципах, добровольно принимаемых всеми. Такое состояние может быть достигнуто только развитием истинной религии. Под словами истинная религия я разумею основные принципы всех религий, которые суть: 1) сознание божественной сущности человеческой души и 2) уважение к ее проявлению – человеческой жизни.
Ваша религия очень древняя и очень глубокая в своем метафизическом определении отношений человека к духовному всему – к атману, но я думаю, что она искажена в своем нравственном, т. е. практическом применении к жизни, вследствие существования каст. Это практическое применение к жизни, насколько мне известно, было сделано только джайнистами,1 буддистами и некоторыми из ваших сект, как, например, Кабир-Панчис,2 в которой основным правилом является святость жизни и, следовательно, запрет лишать жизни какое-либо живое существо, особенно человека.
Всё то зло, которое вы испытываете, – голод и, что еще важнее, развращение вашего народа фабричной жизнью, – будет продолжаться до тех пор, пока ваш народ соглашается поступать в солдаты (сипаи).
Паразиты питаются только на нечистых телах. Ваш народ должен стараться быть нравственно чистым, и поскольку он чист от убийства или готовности к нему, постольку и он будет свободен от того режима, от которого теперь страдает.
Я совершенно согласен с вами, что вы должны быть благодарны англичанам за всё то, что они для вас сделали, – за ваше благосостояние, – и что вам следует помогать им во всем, что ведет к цивилизации вашего народа; но вам не следует помогать англичанам в их управлении насилием и ни под каким видом не участвовать в организации, основанной на насилии. Поэтому мне кажется, что долг каждого образованного индуса состоит в том, чтобы уничтожить все старые суеверия, которые скрывают от масс принципы истинной религии, т. е. сознание божественной сущности человеческой души и уважение к жизни каждого живого существа без исключения, – в том, чтобы распространять эти принципы как можно больше.
Мне кажется, что эти принципы подразумеваются, если не действительно заключаются в вашей древней и глубокой религии и требуют только развития и снятия с них того покрова, который их скрывает.
Я думаю, что только такой образ действия может освободить индусов от всех тех несчастий, которым они подвергаются, и может быть самым действительным средством для достижения той цели, к которой вы стремитесь.
Извините меня за столь откровенно высказанное мнение, а также за мой плохой английский язык.
Искренно ваш
Лев Толстой.
25 июля
1901.
Печатается по копировальной книге № 4, лл. 132—134. В той же книге на лл. 99—100 наклеены листы черновика-автографа. Опубликовано в переводе на немецкий язык в книге П. И. Бирюкова «Tolstoi und der Orient», Leipzig [«Толстой и Восток», Лейпциг], 1925, стр. 23—25.
Ответ на письмо А. Рамазесхана, индуса, издателя журнала «The Аrуа», из Мадраса от 13 июня н. ст. 1901 г.
1 Джайна – распространенная в Индии секта.
2 Кабир – индусский религиозный мыслитель XV в.
Ответ Рамазесхана от 22 августа н. ст. и его письмо от 12 сентября н. ст. 1901 г. напечатаны в переводе на немецкий язык в указанной выше книге Бирюкова.
