Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая"
Автор книги: Лев Толстой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– Ваше благородие, господин интендант, – сказал он, – как кибитка эта, [370]370
Зач.:но так и эти
[Закрыть]так лошади и кучер, [371]371
Зач. вписанное позднее:и я сам, – сказал он с улыбкой,
[Закрыть]принадлежат его сиятельству генерал-аншефу князю Болконскому, равно и я, и потому...
– Пошел, пошел, – крикнул офицер солдатам. – Ступай с ними, им по дороге, – и офицер поскакал, стуча по камням мостовой. [372]372
Зач. позднее: —Так дерзко, – закричал Алпатыч. – Я дойду до главнокомандующего. Но прежде, чем <бежать> идти к главнокомандующему, он побежал к повозке и велел вынуть из нее вещи. С вещами он вернулся. Вместо зач. вписано на полях, кончая:Алпатыч вернулся.
[Закрыть]
Алпатыч остановился в недоумении.
– Это мило! – сказал он иронически, тоже повторяя слова своего барина. Он пожал плечами. – Вещи-то выложи! – крикнул он кучеру. Кучер исполнил его приказание, и с узелками и подушками Алпатыч вернулся к Ферапонтову и тотчас же стал сочинять прошение против офицера «неизвестного имени и чина, но, вероятно, вином до беспамятства доведенного, не мою, но принадлежавшую его сиятельству генерал-аншефу князю Болконскому повозку взявшего». Написав и перебелив прошение и напившись чайку, Яков Алпатыч понес его к главнокомандующему. Узнав, что в городе за рекою находился старший генерал Раевский, он пошел к нему. Проходя улицами, Яков Алпатыч видел везде шедшие войска и, не дойдя до места, услыхал близкую [373]373
Слово:близкую вписано позднее.
[Закрыть]перестрелку. Раевский был за мостом и не принял Алпатыча. Он постоял. [374]374
Позднее зачеркнуто:посмотрел и вернулся назад. Он не мог понять того, что делалось. В половине дня стала слышна канонада, и стали опять провозить раненых, и он видел двух французских пленных. Несмотря на всё недоумение и волнение свое, он, однако, пошел обедать к Ферапонтовым и за обедом только тогда оживился, когда, забывая и не объясняя того, что делалось теперь, стал рассказывать свои старинные военные похождения под Очаковым. Ферапонтов рассказывал Вместо зачеркнутого вписан дальнейший текст, кончая:начали рассказывать о том,
[Закрыть]За мостом несли раненых. [375]375
На полях:<сидел у ворот и смотрел, ни во что не верил, даже в бомбы. – Это не очаковские, всё пустяки, – и бомбы не посмели тронуть его.
Он верит в победоносность русских.>
[Закрыть]Улицы были запружены народом, и несколько человек посоветовали Алпатычу вернуться назад. Офицер, с которым нашел нужным посоветоваться Алпатыч, засмеялся ему в лицо и сказал, что Раевского он не найдет теперь. Алпатыч вернулся. Возвращаясь, он услыхал близкую канонаду, и проходящие солдаты объяснили ему, что французы на стены лезут. Несколько раз Алпатыч останавливался, оглядывая то раненых, то пленных, которых вели мимо его, и неодобрительно покачивал головой. Когда он вернулся, Ферапонтовы [376]376
Зач.:садились обедать
[Закрыть]подтвердили ему дурные слухи, но, несмотря [на это], пригласили обедать, так как было уже за полдень. За обедом, во время которого подрагивали стекла в окнах, Алпатыч, бывший почетный гость, начал разговор о Очаковской войне и с подробностями рассказал, что он там видел и как князь действовал и 3000 турок забрал. Ферапонтовы внимательно слушали его, но как только он кончил, как будто бы то, что они говорили, было ответом на его слова, начали рассказывать о том, что некоторые уезжают, что разбойники мужики дерут теперь по 3 рубля серебром за подводу, и про то, что Селиванов купец [377]377
Зач.:ловко След. три слова вписаны на полях позднее.
[Закрыть]угодил в четверг, продал муку в армию по 7 рублей за куль, а что [378]378
Зач. позднее:его кухарка и вписаны след. четыре слова.
[Закрыть]Марья пряничница и та села на мосту с квасом и с солдат выручила 6 рублей [379]379
След. два слова вписаны позднее.
[Закрыть]в день за квас.
– И квас-то дрянной, [380]380
След. два слова вписаны позднее.
[Закрыть]потому – жара.
К вечеру [381]381
Зач.:вернулась повозочка и
[Закрыть]стрельба затихла. [382]382
Позднее зач.:но ехать было невозможно, потому что лошади были замучены, но вместо зачеркнутого вписан на полях дальнейший текст, кончая:сел с вечера на лавочку у ворот.
[Закрыть]Одни говорили, что французов прогнали, другие говорили, что на завтра опять большое сражение будет за городом. Старший брат Ферапонтов [383]383
Зач.:ходил по двору и лавкам, крича на работников за нечистоту и беспорядок.
[Закрыть]ушел со двора. Братья ходили, растерянные, по двору и лавкам. Алпатыч сел с вечера на лавочку у ворот. [384]384
Зачеркнуто:так и сидел, молча глядя на проходившие войска.
[Закрыть]Повозка Алпатыча не возвращалась. [385]385
Позднее зач.:и Алпатыч должен был ночевать еще 3-ю ночь. Повозка вернулась в ночь, но Алпатыч не мог уехать. След. фраза вписана вместо зачеркнутого.
[Закрыть]Он не ложился. Всю короткую, летнюю ночь он и сидел на [386]386
Позднее зач.:завалинке и надписано:лавочке
[Закрыть]лавочке, разговаривая с кухаркой и дворником, расспрашивая о том, что делалось, у беспрестанно проходивших войск и прислушиваясь к говору и звукам. В соседнем доме убирались и уезжали. Ферапонтов [387]387
След. два слова вписаны позднее.
[Закрыть]вернулся, и [они] тоже не ложились и к утру [388]388
Позднее зач.:переговорив с соседями, тоже
[Закрыть]стали укладываться.
[389]389
Дальнейший текст, кончая:когда вы выедете, прислав нарочного в Горки» (стр. 75) написан над строкою, на полях и на отдельном листке вместо зачеркнутого текста, дающегося в след. варианте, №172.
[Закрыть]В ночь повозка вернулась. Кучер рассказывал, что его угнали за мост, что побоище было страшное и что его не выпускали. Лошадей надо было кормить. Алпатыч, только что рассвело, пошел к собору и в соборе нашел [390]390
Зач.:не спящий
[Закрыть]народ. Против Смоленской божьей матери, не переставая, по очереди служили молебны. Отслужив молебен и за себя, Алпатыч вместе с знакомым купцом вошел на колокольню, с которой, как ему говорили, видны были французы. Французы ясно видны были за Днепром. Они всё двигались и подходили. Еще не успел Алпатыч слезть, как опять началась канонада за Днепром, но в город не попадали ядра.
«Что же это будет?» думал Алпатыч, ничего не понимая и возвращаясь к дому. [391]391
Зач.:На <на соседнем дворе от Ферапонтова> улице убило бабу ядром,
которое попало ей в плечо. В вороты попал осколок гранаты <Алпатыч, вернувшись с колокольни> недалеко от того места, где шел Алпатыч.
[Закрыть]
Навстречу ему еще больше, чем вчера, с озабоченными, измученными лицами шли войска через город к тому месту, где была стрельба. Яков Алпатыч искал между ними своего молодого князя, но не находил. Один офицер сказал ему, что Перновский полк уже там, – он указал на предместья, откуда, сливаясь, гудели выстрелы и откуда везли и несли беспрестанно раненых. Яков Алпатыч вздохнул и перекрестился. Якову Алпатычу надо было ехать. Он, раб [392]392
Зач.:и верный исполнитель воли
[Закрыть]князя по праву и по сердцу, знал, как мучался князь его отсутствием, но он не мог уехать. Он слушал этот страшный гул орудий, нюхал запах пороха, доносимый ветром в самый город, смотрел на раненых и стоял на месте. Вид бесчисленного количества наших солдат, проходивших к месту сражения, радовал Алпатыча. Он, умиленно улыбаясь, смотрел на них и не двигался с места. [393]393
Зачеркнуто:– Батюшки, родные, – говорил он им, когда они проходили мимо его, кланяясь им, до земли дотрогиваясь рукою, – защитите Россию православную, – и он крестился на них. Но
[Закрыть]Он крестился на них и кланялся в пояс.
Мимо самого его проехали три телеги, полные ранеными и мертвыми, и один молодой офицер, который остановился против Алпатыча. Офицер кричал, чтоб его бросили, что он не доедет. [394]394
Зач.:Алпатыч подошел к нему.
[Закрыть]Офицер бился головой и кричал: – Возьмите! Возьмите!
Алпатыч подошел к нему.
– Голубчик ты мой! – сказал он и хотел помочь ему выйти, но телега опять двинулась, и опять навстречу шли солдаты. Алпатыч вдруг смягчился. Он стал креститься, кланяться проходящим солдатам, приговаривая:
– Отцы родные, голубчики, защитите Россию православную.
Некоторые из проходивших оглядывались на этого благообразного старика и, не переменяя строгого выражения лиц, проходили. Несколько подвод ехало навстречу войскам. Это уезжали жители. Алпатыч вспомнил, что ему тоже надо ехать, и пошел к дому. Еще не дойдя до дома, он услыхал знакомый ему свист, который он слышал в Турции; это было ядро, которое влетело в город. Но вот другое, третье, и по мостовой, по крышам, по воротам стали бить снаряды. На дворах и в домах поднялся женский визг и беготня. Алпатыч прибавил шага, чтобы поспеть к Ферапонтовым. У монастыря укладывались монахини; баба с квасом сидела всё на перекрестке; из дома выбежал мужик и кричал:
– Держи вора!
Пьяные два прошли. Он подошел к своему дому. Ферапонтов, один брат, был дома и поспешно укладывался, другие с бабами сидели в погребе. Кучер рассказывал, что на соседнем дворе убило бабу, и спрашивал, не пора ли закладывать. Но Алпатыч [395]395
Зач.:сказал
[Закрыть]ничего не ответил ему и сел опять на лавочку против ворот. Ядра всё еще летали и попадали через улицу. Стало смеркаться. Канонада стала стихать, но в двух местах показалось зарево. На соседнем дворе выли бабы. [396]396
Зач.:Один из братьев Ферапонтовых подошел к Алпатычу и рассказал, что французов отбили и, говорят, сам Бонапарт убит. Алпатыч, молча, перекрестился и велел закладывать. Но в это время войска, переставшие было двигаться по улице, опять показались, шумя ногами и по временам цепляющимися штыками; они шли назад. Солдаты, проходя, говорили, что наши отступают и что французы уже на мосту.
Становилось темнее, и ярче из-за крыш виднелось зарево пожара.
[Закрыть]
Ферапонтовы все повылезли из погреба и суетились, запрягая, укладывая и торопливо бегая из дома к подводам. Солдаты, как муравьи из разоренной кочки, разных мундиров, но с одинаковым то робким, то наглым видом, бегали по улицам и дворам. Два с мешками и хомутом пробежали из дома Ферапонтова. Бабы Ферапонтова съехали со двора. По улице хлынул народ, и послышалось духовное пение.
– Матушку Смоленскую понесли! – прокричала баба.
Алпатыч вышел на перекресток и увидал, как проносили священники в ризах икону и редкая толпа шла за ними. Какой-то полк шел назад от предместья.
– Позвольте спросить вашего благородия, – сказал Алпатыч, открывая лысую голову, [397]397
Зачеркнуто:<или> <будут> не оставляют ли город? След. три слова написаны позднее.
[Закрыть]– побежден ли неприятель?
– Сдают город, [398]398
Слово:город вписано позднее.
[Закрыть]– коротко отвечал офицер и тут же обратился с криком к солдатам.
– Я вас дам по дворам бегать! – крикнул он на выбежавших из рядов и заворачивавших в двор Ферапонтовых солдат. Солдаты, однако, проскочили во двор, другие в лавку.
Алпатыч вошел на двор, велел выезжать кучеру и [399]399
Зач.: Дальнейший текст до конца фразы исправлен позднее из:увидав Ферапонтова, с ним вместе вошел в лавку.
[Закрыть]увидал Ферапонтова, подошедшего и остановившегося у открытых дверей лавки. В лавке человек 10 солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. [400]400
Зач.:Грабят!
[Закрыть]
Ферапонтов вошел в лавку, хотел крикнуть что-то, но вдруг остановился и, схватившись за волосы, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи [401]401
Зач. позднее:руби, жги, След. три слова вписаны позднее.
[Закрыть], всё бери, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он.
Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать.
Алпатыч [402]402
Зач. позднее:вышел на двор и, велев выезжать, <сел в кибитку> вышел на улицу. Вместо зачеркнутого надписаны след. три слова.
[Закрыть]торопил своего кучера. Полк всё еще тянулся по улице Фер[апонтовых]. [403]403
Зач. позднее:Алпатыч въехал в его ряды и шагом поехал с ним.
[Закрыть]Было уже совсем темно, и звезды зажглись на ясном небе. У угла дома Ферапонтова под амбаром толпилась кучка солдат [404]404
Зач. позднее:на корточках. Что-то шлепнуло между ними и осветило стену амбара и надписано окончание фразы.
[Закрыть]и начинало светить, точно заря занималась. Это был заряд пороха, [405]405
Зач. позднее:на соломе
[Закрыть]который зажгли солдаты [406]406
Зач. позднее:под углом амбара.
[Закрыть]. Алпатыч [407]407
Зач. позднее:остановился и надписано:подошел
[Закрыть]подошел посмотреть. Угол амбара загорался благодаря тесинам, которые подкладывали солдаты. Ферапонтов выбежал к горящему углу.
– Распаливай, тащи всё, [408]408
Зачеркнуто позднее:тащи всё, жги, черти! и надписано:всё... всё
[Закрыть]всё... всё. Туда ей дорога! – кричал Ферапонтов, армяком раздувая огонь. Около пожара всё больше и больше собиралось народа.
– Важно! Пошла драть! Вот пошла! – слышались голоса.
– Пропадай всё! – кричал голос Ферапонтова.
Алпатыч долго не мог оторваться от вида этого пожара и стоял тут же в толпе. Чей-то знакомый голос окликнул его:
– Алпатыч!
– Ваше сиятельство! – отвечал Алпатыч, узнав голос князя Андрея. Князь Андрей в плаще, верхом на серой лошади стоял на перекрестке и [409]409
Зач.:потухшим, ленивым
[Закрыть]оживленным взглядом смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь?
– По приказанию его сиятельства, сейчас возвращаюсь. Ваше сиятельство, что же, или уж пропали мы?
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре: «Смоленск взят, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Горки».
[Далее от слов:Написав и передав листок Алпатычу кончая:Ну хорошо, ступай, ступай, – сказал князь Андрей. Сам, поклонившись Бергу, тронул лошадь вперед за полком, который уже прошел почти близко к печатному тексту. T. III, ч. 2, гл. IV.]
До княжны Марьи доходили слухи о сражении под Смоленском, и она скрывала эти известия от отца, но приезд Алпатыча [410]410
След. девять слов вписаны позднее.
[Закрыть]и письмо Андрея и его требование уехать в Москву нельзя было скрыть от князя. Князь спокойно выслушал его.
– Да, да, хорошо, хорошо, – приговаривал он на все слова [411]411
След. два слова вписаны позднее.
[Закрыть]княжны и Алпатыча и, отпустив [412]412
Зач. позднее:его отдохнуть и надписано:их
[Закрыть]их, сам тотчас же заснул на своем кресле. Проснувшись ввечеру, он приказал позвать княжну Марью, которая и без того всё время провела в официантской, прислушиваясь к его двери.
– А, что? старый дурак отец из ума выжил? А? так что ли? – встретил он дочь. – Что я говорил? А?
– Да, вы правы, mon père, [413]413
След. фраза вписана на полях позднее.
[Закрыть]но... – Княжна Марья хотела сказать, что надо ехать, но не успела.
– Ну, теперь слушай, княжна Марья. (Князь казался особенно свеж в этот день.) Слушай, теперь время терять нечего. Надо действовать. Садись, пиши.
Княжна Марья [414]414
Зачеркнуто позднее:разбирала его вещи на письменном столе и и вписаны на полях след. девять слов.
[Закрыть]видела, что надо покориться. Она села к его столу и не могла найти хорошего пера.
– Пиши. (Это – ополченному главнокомандующему.) Ваше превосходительство...
Но княжна еще не нашла пера, он дернул ее за плечо.
– Ну, рыба! Ваше превосходительство, известившись... Постой, раз навсегда: я к тебе бывал дурен, зол, несправедлив. Да, да, – говорил он сердито, отворачиваясь от ее обороченного к нему испуганного лица, – да, да, – и он своим неловким жестом гладил ее по волосам, – так, я стар, я устал жить и против воли зол, несправедлив. Прошу простить, княжна Марья, – закричал [князь], – ein für alle mal, [415]415
[раз навсегда,]
[Закрыть]прошу простить, прошу, прошу, прошу, шу-кх-шу-шу! – кричал он и кашлял.
– Ну, пиши: известившись в близости врага... – и он, ходя по комнате, твердо продиктовал целое письмо, в котором говорил, что он не оставит Лысых Гор, в которых он родился и умрет, что он будет защищаться в них до последней крайности и что, ежели правительство не боится стыда, чтоб один из старших генералов русских попал в плен французам, то пусть не присылают никого, в противном же случае он просит только роту артиллерии и триста человек милиционеров с кадровым унтер-офицером.
– М[ихаил И[ванович]! – крикнул он. – Печатай, и чтоб кипело. Княжна Марья, пиши другое. К губернатору Смоленска: Г-н барон... Известившись...
В середине диктовки этого письма, мягко ступая и соболезнующе улыбаясь, вошла М-llе Bourienne, спрашивая, не угодно ли князю чаю...
Князь, не отвечая, [416]416
Зач.:повернулся к княжне Марье и велел писать еще другое. «При сем препр[овождаю]
[Закрыть]подошел к ней.
– Сударыня! Благодарю за услуги, не считаю возможным удержать вас. Извольте ехать в Смоленск к губернатору.
– Princesse, [417]417
[Княжна,]
[Закрыть]– обратилась Bourienne к княжне Марье.
– Вон, вон! – закричал князь, – М[ихаил] И[ванович], позвать Алпатыча и распорядиться отправить ее в город, не медля.
Он подошел к бюро, вынул деньги, старательно отсчитал.
– Передашь ей!.. Пиши дальше: Известившись, господин барон, что неприятель...
Он опять остановился, вспоминая что-то, и опять подошел к княжне Марье.
– Да, ein für alle mal. Я был жесток с тобой, княжна Марья, несправедлив. Прошу, прошу, прошу, пиши, пиши...
Написав еще два письма с половиной и, вероятно, забывая, что он уже сказал то, что хотел, княжне Марье, несколько раз еще повторив свое:
– Прошу, ein für alle mal, [418]418
Немецкий текст вписан позднее.
[Закрыть]– он в середине 4-го письма остановился, [419]419
Зачеркнуто:и отпустил дочь.
[Закрыть]сел в кресло, сказал «иди» и тотчас же заснул.
Княжна Марья, несмотря на страх, чтобы он не проснулся, поцеловала его в лоб и еще более испугалась того, что он не проснулся, что он так странно и крепко спал.
Был уже 1-й [420]420
Переправлено из:3-й
[Закрыть]час ночи. Княжна Марья пошла к себе, [421]421
Зач.:и едва разде[лась?] и с общего
[Закрыть]но по дороге она встретила Алпатыча, который в первый раз в ее жизни обратился к ней за советом и приказанием, за разъяснением вопроса, в какой степени нужно теперь исполнять приказания князя.
Алпатыч, запустив руку за пазуху, пожал плечами и закрыл глаза:
– В своем сомнении осмелюсь прибегнуть к вашему сиятельству, прикажете ли отослать француженку и послать в Богучарово за мужиками, как распорядились их сиятельство князь Н[иколай] А[ндреевич], или...
Алпатыч сказал это, но княжна Марья поняла совсем другое, она поняла, теперь в первый раз, что отец ее, тот отец, для которого она перенесла столько, что этот отец умер или умрет скоро, что его не будет скоро. Княжна Марья остолбенела и вопросительно, почти с ужасом смотрела на Алпатыча.
– Ваше сиятельство, ежели бы не было необходимости, я бы не осмелился докладывать этих слов вашему сиятельству. [422]422
Далее до конца абзаца вписано на полях позднее.
[Закрыть]Но князь А[ндрей] Н[иколаевич] настоятельно объясняли об опасности оставаться в здешнем имении и [423]423
Зач.:требовали
[Закрыть]изволили приказать ехать в Москву и их о том уведомить.
– Я не знаю, – сказала княжна Марья, – но одно: Амалию Федоровну (Бурьен) нельзя отправить в Смоленск, ты сам говоришь...
– Не прикажете ли, ваше сиятельство, отправить их в Богучарово, там Дронушке приказать сделать им всякую приятность, но не выпускать из дома. А от князя покаместа скрыть. [424]424
Далее до конца абзаца вписано на полях позднее.
[Закрыть]Но насчет лично князя и вашего отправления в Москву как прикажете? Лошади и экипажи готовы. И князь, вероятно, в теперешнем положении изволят согласиться, потому покаместа...
– Да, да, [425]425
Зачеркнуто позднее:пожалуйста, и надписаны след. три слова.
[Закрыть]я переговорю завтра, – разрыдавшись, проговорила княжна Марья, которая словом «покаместа» лишилась последнего присутствия духа, и она ушла своими тяжелыми шагами сначала в свою комнату, потом к Бурьен, которую она не могла забыть именно потому, что она-то в жизни ей сделала наибольше зла.
Она вошла к плачущей француженке и, как виноватая, умоляла ее простить и успокоиться и ехать в Богучарово.
Во 2-м часу неслышными шагами княжна Марья вернулась к себе в комнату, посмотрела на образа и не могла молиться. Она чувствовала, что ее призывал теперь другой, трудный мир житейской деятельности, совершенно противуположный нравственному миру молитвы. Она чувствовала, что, предаваясь последнему, она потеряет последние силы действовать. Она не могла и не стала молиться. Проходя в свою комнату, она слышала шаги отца по галлерее. Едва она успела раздеться, как шаги эти стали приближаться к ней, к ее двери и остановились, и опять зашевелился князь и опять остановился. Он прислушивался. Он хотел и не смел войти. Княжна Марья кашлянула. Он вошел в ее комнату. Никогда этого не бывало с тех пор, как себя помнила княжна Марья.
– А я всё хожу, не спится, – сказал старик измученным, усталым голосом, которому он хотел придать небрежные интонации. Он сел в кресло под образа. – Так-то я не спал раз в Крыму. Там – теплые ночи. Всё думалось. Императрица присылала за мной... Я получил назначение... – он оглянулся на стены. – Да, уж так не построят теперь. Ведь я начал строить, как приехал сюда. Тут ничего не было. Ты не помнишь, как сгорел? Нет, где тебе. Так не построят нынче: тяп да ляп, и корабь. [426]426
Зач.:Николаша не дай бог
[Закрыть]Поживу, я отсюда обведу галлерею, и там будут Николаше покои. Там, где невестка жила, добрая бабенка была, добрая, добрая, добрая. А его надо будет послать прочь – надо будет, да и тебе... Ах, забыл, забыл, эка память становится. Ну, спи, спи. – Он ушел. Княжна слышала его трещотку и шаги и перестала слышать только тогда, когда заснула. Она проснулась поздно. [427]427
Зач. позднее текст варианта № 173, вместо которого вписан на полях дальнейший текст.
[Закрыть]
По первому взгляду на лицо девушки она заметила, что что-то случилось в доме. Но ей было так страшно, что она не спросила. Она поспешно оделась и сошла вниз. Алпатыч, стоя в официантской, с любопытством и сожалением посмотрел на нее. Княжна Марья не остановилась спросить его, она подошла прямо к двери кабинета. Тихон высунулся из двери. Княжна Марья заметила, что гардины были спущены.
– Карл Иваныч сейчас выйдут, – сказал он.
Карл Иваныч был доктор. Он вышел на ципочках.
– Это ничего. Княжна, ради бога успокойтесь, – сказал доктор, – небольшой удар правой стороны.
Княжна Марья тяжело переводила дыханье. Она сделала, как будто всё знала.
– Можно мне видеть его?
– После лучше, – и доктор хотел затворить дверь, но княжне Марье было страшно оставаться одной, она поманила его к себе и увела в гостиную.
– Это не могло не быть. Он так принимал к сердцу, он так страдал нравственно, что силы не вынесли. Нынче поутру, получив письмо от губернатора и князя А[ндрея] Н[иколаевича], пошел смотр делать ополченцам-дворовым, сам всё показывал. Он хотел ехать и карета была заложена, как вдруг с ним сделалось...
Княжна Марья не плакала.
– Может ли он ехать до Москвы? – спросила она.
– Нет. Мое мнение – лучше ехать в Богучарово.
– Могу я видеть его?
– Пойдемте.
Княжна Марья вошла в темную комнату и в темноте сначала ничего не видела, потом на диване ей обозначилось что-то. Она подошла ближе. Он лежал на спине с согнутыми ногами, покрытыми одеялом. Он весь был такой маленький, худенький, слабый. Она нагнулась над ним, лицо его прямо было уставлено в противуположную стену, левый глаз, очевидно, не видел, но, когда правый глаз увидал лицо княжны Марьи, все лицо задрожало, он поднял правую руку и схватил ее за руку, и лицо его задергалось с правой стороны. Он заговорил что-то, чего не могла понять княжна Марья, и, заметив, что она не понимает, он сердито засопел. Княжна Марья кивала головой и говорила «да», но он всё фыркал сердито, и княжну Марью отвел доктор.
«Так долго мы не понимали друг друга, – подумала княжна Марья, – и теперь тоже».
Посоветовавшись с доктором и с городничим, княжна Марья решилась вместо Москвы ехать с больным, разбитым параличом отцом не в Москву, а в Богучарово, которое было в 40 верстах от дороги, а Николушку с Laborde отправить в Москву к тетке. Чтобы успокоить Андрея, она написала ему, что она едет с отцом и племянником в Москву.
В то время, как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и всё ближе и ближе приближались к Москве.
Первый слой рукописи, без дальнейших поправок. См. вариант № 171, стр. 72, прим. 6.
[Закрыть]
<Утром можно было ехать, но Алпатыч не уезжал. Им овладели тревога, беспокойство и потребность деятельности. Чуть зорька, он пошел к собору, там служили молебны и лазали на колокольню смотреть французов. Они ясно видны были за Днепром, они всё двигались и подходили. С утра началась канонада, всё застилало дымом за Днепром, но в город [429]429
Зачеркнуто:ничего
[Закрыть]не попадали ядра. Вдруг в 3-м часу, как будто прорвало вдруг плотину, полетели ядра и гранаты в город и засвистели осколки и ядра.
«Что ж это будет?» думал Алпатыч, ничего не понимая и взад и вперед ходя по городу. К вечеру в трех местах загорелось; войска наши всё шли через город. Раненых много было, и один мальчик в фабричном халате пробежал мимо него с окровавленной рукой. Какой-то ряд мыслей, совсем независимых от старого князя, овладел Алпатычем. Ему было тяжело, ему надо было что-то сделать, но он не знал, что. Он крестился и ласково кланялся в пояс приходившим войскам и влезал на колокольню, ругал, сколько мог, французов, потом опять молился. Во время своих блужданий он сходился то с раненым шедшим солдатом и провожал его назад, расспрашивая, то с своим кучером Влаской, которого он прибил утром и с которым они теперь были друзья, то с бабой, продававшей квас солдатам, которая под ядрами сидела совсем спокойно [430]430
Зач.:как
[Закрыть]и заботилась только, чтоб не разбили ее кувшина, то он провожал пленного и ругал его, идя сзади. В конце дня он встретился с знакомым [431]431
Зач.:Красн[енским].
[Закрыть]городничим Тушиным с оторванной рукой. Тушин так же, как Алпатыч, нечаянно приехал в этот день и не мог уехать; он ходил под ядрами с своей трубочкой и завидуя раненым, запах пороха возбуждал в нем <радостно>-тревожное военное чувство, и он завидовал тем, которые дрались, и так же, как Алпатыч, не мог уехать. Они подходили к перевязочному пункту в доме богатого купца, стараясь больше раздразнить свое чувство, и ходили к Никольским воротам, к иконе, где женщины выли, и к монастырю, в котором укладывались монахини. Они видели воров, которые таскали вещи из домов, и пьяных солдат и фабричных. Наконец смерклось. Канонада и стрельба затихла, и пронеслась молва (справедливая), что французы разбиты и Наполеон убит.
Ферапонтов один с братом был дома; он поставил самовар, и Тушин с Алпатычем у открытого окна сели с стаканами. Кое-где горело, но нечего было смотреть, надо было отдохнуть. Напившись чаю и потолковав, Алпатыч опомнился и велел закладывать, но только что он опять выехал из ворот, как войска запрудили всю дорогу. Войска шли поспешно, весело и говорливо, но шли назад.
– Куда?
– Отступать.
Молва, что отступают, поразила всех. Из одних ворот, с криком теснясь, выли бабы.
– Французы на мосту, отступают, – послышались голоса, и Алпатыч побежал опять, сам не зная куда. В Петербургском предместьи (ночь была месячная) стояли солдаты против генеральского дома, и один офицер раздувал полами костер, подложенный под вынутую доску забора. Забор занимался. Алпатыч набрал тесин и понес под другой угол дома, вся рота взялась за это дело.
– Так, дедушка, важно! – кричали голоса. – Вот как занялась, пошла драть.
Князь Андрей, отступавший позади своего полка, наехал на эту сцену. «Старик-то точно Алпатыч», подумал он. Адъютант доложил князю Андрею, что солдаты жгут. [432]432
Зачеркнуто:– Ну что ж, – сказал князь Андрей.
[Закрыть]
– Я вас об этом не спрашиваю, – сказал князь Андрей.
Алпатыч, удовольствовавшись видом падавшего забора, пошел к лошадям, там тоже горело и толстый Ферапонтов кричал:
– Так, важно! Пропадай вся!
Алпатыч увязался за повозкой с снарядами и выбрался из города и в самое Преображенье к вечеру приехал в Лысые Горы. [433]433
На полях:<Князь Андрей в свете огня радостен.>
<Берг приказывает остановить пожар.
– Прикажите, – говорит князь Андрей, – я приказывал вчера ротному командиру отвести обоз, а он не отвел и его убили. – Князь Андрей отвернулся. Рр-рухнула стена.> <(Князь Андрей написал записку отцу с Алпатычем.)>
[Закрыть]>
