Текст книги "Из истории морского флота (подборка статей из журнала 'Морской флот' за 91-94 годы)"
Автор книги: Лев Скрягин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Рис. mf077-m.jpg
ВЕСНОЙ 1938 Г. МИР ОБЛЕТЕЛА весть, что близ мыса Горн таинственно исчезло учебное парусное судно германского торгового флота "Адмирал Карпфангер". Несмотря на длительные и тщательные поиски, предпринятые Германией, Англией, Чили и Аргентиной, корабль найден не был.
В течение почти 30 лет он успешно совершал регулярные рейсы на линии Европа – Австралия, следуя вокруг мыса Горн. Его построили в 1908 г. на верфи фирмы "Рикмерс" по заказу Бельгии. Это был стальной четырехмачтовый барк вместимостью 2853 per. т, длиной 92 м, шириной около 15 м, с осадкой более 8 м. Названный на стапеле "Ле Авенир", он устал учебным судном Бельгийского торгового флота. В период экономической депрессии капиталистического мира в начале 30-х годов Бельгия продала барк финскому судовладельцу Густаву Эриксону, который не без выгоды начал возить на нем пшеницу из Австралии.
В 1933 г. "Ле Авенир" стал собственностью германской судоходной фирмы "Гамбург – Америка – Линие" (ГАПАГ). После капитального ремонта барк получил название "Адмирал Карпфангер" и высший класс германского Ллойда "100-А4".
Он по-прежнему выполнял роль учебного судна, совершая одновременно коммерческие рейсы из Европы в Австралию.
Первое плавание судна в "Страну золотого руна" прошло весьма успешно. Барк показал отменные мореходные качества и завидную для парусного судна скорость – 17 уз. К обратному рейсу на борт "Адмирала Карпфангера" в Порт-Джермейн, что в заливе Спенсера, погрузили 42549 мешков пшеницы. Погрузка зерна производилась в полном соответствии с требованиями безопасности плавания парусного судна в штормовых условиях. Так, в трюмах барка поставили продольные шифтинг-бордсы для предотвращения смещения груза при бортовой качке.
8 февраля 1938 г. "Адмирал Карпфангер" выбрал якорь и снялся из залива Спенсера на Англию. Экипаж судна насчитывал 60 человек, из которых 33 были морскими кадетамипрактикантами в возрасте от 16 до 18 лет.
Капитан барка Уокер имел строгое предписание судовладельцев выходить на радиосвязь с главной конторой ГАПАГа раз в две недели. 1 марта радиостанция "Адмирала Карпфангера" сообщила в Европу, что на борту все в порядке и судно штормует в точке 51° южной широты и 72° западной долготы. Других сообщений с борта учебного барка владельцы ГАПАГа не получили. Последнее сообщение с "Адмирала Карпфангера" было датировано 12 марта, оно просто подтверждало, что принят сигнал, переданный с проходящего мимо английского судна. По графику рейса барк должен был прийти в Фалмут через 100-110 дней после выхода из Порт-Джермейна. Но прошло 130, потом 140 и 150 дней, а судно не объявилось ни в одном порту мира.
Ни береговые станции на побережье Южной Америки, ни находившиеся поблизости суда не слышали в эфире сигналов бедствия "SOS". Все большие парусники, снявшиеся из южных портов Австралии на Европу с грузом пшеницы, прибыли благополучно в порты своего назначения, а "Адмирал Карпфангер" (лучший из них "ходок") куда-то затерялся. Сначала считали, что на судне испортилась радиоаппаратура, а оно попало в район слабых ветров и задерживается, не имея возможности об этом сообщить.
Когда с момента выхода баркв из залива Спенсера прошло пять месяцев, фирма ГАПАГ приказала капитану своего грузового парохода "Леуна", который стоял под погрузкой в Австралии, сделать обратный рейс в Гамбург не через Суэцкий канал, а вокруг мыса Горн. Ему предписывалось пройти по маршруту парусных судов и внимательно следить за морем и берегами близ мыса Горн.
"Леуна" выполнила это задание, но ее экипаж ничего не обнаружил: ни разбитого корпуса барка на прибрежных рифах, ни плавающих в море обломков кораблекрушения. Владельцы исчезнувшего корабля собрали сообщения капитанов многих судов, которые с марта по июль 1938 г. совершили плавание в районе, где пропал "Адмирал". И опять – никаких следов... Ближе всех к последнему месту пребывания судна на 12 марта находился английский пароход "Дархэм". Он прошел по тому же маршруту спустя 8 дней. Его капитан сообщил, что 20 и 25 марта на широте 55,5° он видел 8 огромных айсбергов, причем длина самого большого из них составляла милю при высоте 150 м.
Шло время, а никаких известий о пропавшем паруснике не поступало. Германия продолжала поиски. В них приняло участие аргентинское географическое судно "Баийя Бланке".
Оно тщательно обследовало все острова, расположенные у мыса Гори.
Аргентинские моряки видели на их берегах множество обломков кораблекрушений, но по своему виду они могли быть отнесены только ко времени пятидесятилетней давности. Членов экипажа, которые могли бы успеть покинуть гибнущий барк и на шлюпках высадиться на острова или материк Южной Америки, "Баийя Бланке" не обнаружил.
21 сентября 1938 г. спустя семь месяцев после выхода барка из австралийского порта комитет Британского страхового Ллойда внес название исчезнувшего корабля в свою "красную книгу" – "считаются пропавшими без вести". Поиски прекратились.
Эксперты комиссии по расследованию исчезновения корабля склонны были считать, что "Адмирал" затонул со всем экипажем в результате столкновения с айсбергом между 12 и 16 марта и что предполагаемые координаты его гибели 50° южной широты и 100-120° западной долготы.
Лондонская "Тайме" в статье об этом происшествии поместила цитату известного английского писателя и моряка Джозефа Конрада: "Море никогда не меняется и его дела, несмотря на всю людскую болтовню, окутаны тайной".
Но газета поспешила с выводами: на этот раз море открыло свою тайну.
Прошел почти год, и в заливе Виндбаунд на острове Наварино близ мыса Горн аргентинцы нашли новые обломки кораблекрушения: несколько досок белого цвета с медными бугелями, деревянные двери с надписями на немецком языке, кусок переборки с электровыключателем немецкого производства, обломок рея длиной около семи метров, деревянную шкатулку с надписью на немецком языке "Фриеретсен Веллингтон". Спустя некоторое время на острове Уоллатсон (острова Огненная Земля) были найдены куски вельбота и спасательный круг с надписью "Адмирал Карпфангер". На этот раз эксперты комиссии, приняв во внимание характер течения и розы ветров, пришли к выводу, что "Адмирал Карпфангер" погиб на прибрежных рифах острова Наварино.
* * *
Г. НУЛИН
ДРЕЙФ И ГИБЕЛЬ "СВ.АННЫ"
Рис. mf078-m.jpg
ЛЕДОВАЯ ОБСТАНОВКА В ТОТ ГОД в Арктике была очень тяжелой. Ни одному пароходу за все лето так и не удалось пробиться в Карское море.
И вдруг, к удивлению моряков со стоявших в Югорском Шаре судов красивая шхуна под всеми парусами смело проскочила пролив и вошла во льды Карского моря. Это была "Св. Анна". С тех пор ее больше не видели...
Экспедиция покинула Петербург 10 августа 1912 года. В ее задачу входило пройти Северным морским путем из Атлантического океана в Тихий, попутно занимаясь зверобойным промыслом.
Экспедиционное судно – довольно старая, но еще крепкая деревянная шхуна (построена в 1867 году) с малосильной паровой машиной – было куплено в Англии и получило новое название "Св. Анна". Его длина составляла около 44 м, ширина – 7,5 м, водоизмещение – 231 т. Экипаж шхуны состоял из 24 человек. Экспедицией командовал молодой, но опытный моряк лейтенант Георгий Львович Брусилов. В 1910-1911 годах он участвовал в гидрографической экспедиции на ледокольном судне "Вайгач", плавал в Чукотском и Восточно-Сибирском морях. Тогда и зародилась у него мысль о самостоятельной полярной экспедиции.
Обогнув Скандинавию, шхуна зашла в Кольский залив, где в последнем на своем пути порту Александровск-на-Мурмане запаслись всем необходимым. Под свежим ветром Баренцева моря "Св. Анна" стремительно приближалась к Югорскому Шару...
Но активное плавание в Карском море продолжалось недолго. В начале октября, достигнув западного берега Ямала, шхуна остановилась, окруженная ледовыми полями. Полуостров был так близко, что моряки ходили на берег и запасались плавником для будущей зимовки. Брусилов рассчитывал спокойно здесь перезимовать, и как только отпустят льды, продолжить плавание на восток. Однако, измеряя глубину, моряки вскоре заметили, что ледовое поле вместе с судном несет на север. Начался ледовый дрейф.
Шхуну все дальше и дальше уносило в высокие широты. Первое время на судне царило хорошее настроение.
"Св. Анна" казалась надежной, голод не страшил – продовольствия взято на полтора года. Но день за днем, месяц за месяцем положение пленников Арктики осложнялось.
Наступила полярная ночь с морозами и пургой, когда не видно ни звезд, ни луны, и даже полярное сияние – это чудо из чудес – уже не радовало глаз. Лишь вой ветра и треск льда при торошении нарушали безмолвие белой пустыни.
Цынга – бич почти всех полярных экспедиций того времени, обрушилась на моряков. Тяжело заболел и сам Брусилов.
Весной стали охотиться на белых медведей. Благодаря свежему мясу больные начали поправляться. А судно между тем уже находилось за 78-й параллелью. Пробовали вырубить канал, взрывали лед, но попытки освободить судно ни к чему не привели. Брусилов сознавал тщетность усилий, но чтобы не унывали моряки, ничему не препятствовал.
Надвигалась вторая зимовка. На многих членов экипажа это действовало удручающе. Самым неприятным было то, что между Брусиловым и старшим штурманом Валерианом Ивановичем Альбановым резко ухудшились отношения. Они перестали понимать друг друга, и часто даже из-за пустяков происходили ссоры.
В конце концов Брусилов освободил Альбаиова от обязанностей штурмана по его просьбе.
Тогда Альбанов решил покинуть судно. С согласия начальника экспедиции вместе с ним отправились еще 10 матросов. В это время "Св. Анна" находилась в точке 83° 17' с. ш. и 60° в. д. Оставаться на судне всем уже не было смысла. Провиант подходил к концу, еще одна зимовка и голод был бы неминуем.
Расстались по-доброму. Устроили прощальный обед, и 23 апреля 1914 года группа во главе с Альбановым по дрейфующим льдам двинулась на юг, к ближайшей суше – Земле Франца-Иосифа.
Прошло больше двух месяцев, а земли все не было видно. Изнурительному пути, когда через торосы, по размокшему снегу приходилось тащить тяжелые нарты с каяками, казалось не будет конца. Ослабевшие люди уже не имели сил двигаться дальше. За сутки преодолевали всего около трех верст. Определяясь по Солнцу, Альбанов сделал жуткое открытие.
Оказывается, они идут на юг, а их вместе со льдом несет на запад мимо Земли Франца-Иосифа. Чтобы товарищи окончательно не пали духом, Альбанов никому не говорил об этом.
В своем дневнике он писал: "Идти приходится теперь так: с высокого тороса сначала намечаешь путь, выбирая места, где возможно или перейти или переплыть, и стараешься выбирать льдины по возможности большие. Часто приходится, перебросив на другую сторону канала длинную лямку, самим переходить по зыбкому мелкому льду на лыжах и, перейдя канал, перетягивать через него каяки на лямках. При этом каяки кренятся, застревают в каше и большого труда стоит их вытянуть на лед.
Поминутно то тот, то другой проваливается, но, вылив из сапог воду, сейчас же принимаются за прерванное дело. А остров почти так эке далеко, как был и раньше".
Когда достигли западного побережья Земли Александры, силы у людей были на исходе, продовольствие кончалось. Один за одним путники умирали. Лишь Альбанову и матросу Конраду удалось добраться на каяке до мыса Флора, где нашли дом и провиант одной из полярных экспедиций.
Они совсем уж было собрались здесь зимовать, но вскоре подошел "Св.
Фока" полюсной экспедиции Г. Я. Седова и забрал их.
Хотя экспедиция Г. Брусилова научных целей перед собой не ставила, однако спасенные В. Альбановым судовой журнал и записи метеорологических наблюдений представили большую ценность для науки. Ведь дрейф "Св. Анны" проходил в той части Карского моря, где не бывало ни одно судно.
Изучая дрейф шхуны, советский ученый В. Визе определил в центральной части Карского моря существование острова, который в 1930 году был действительно открыт и назван его именем.
Таким образом, из всей экспедиции Брусилова в живых остались только двое. Судьба "Св. Анны" и ее экипажа навсегда осталась тайной Арктики.
* * *
В.МИТРОФАНОВ, П.МИТРОФАНОВ
С МИССИЕЙ МИРА
Рис. mf079-m.jpg
К КОНЦУ XVIII ВЕКА МОРСКОЙ кадетский корпус остался без собственного учебного корабля. Гукор "Надежда" по ветхости был разобран на дрова и кадеты с гардемаринами мелкими группами отправлялись в практическое плавание на "всяких" судах, как в свое время определил Петр I. Такое положение дел не устраивало Адмиралтействколлегию. Флоту нужны были хорошо обученные специалисты: совершенствовалась морская тактика, возросла роль артиллерии.
Судном, отвечающим всем требованиям учебного назначения, стал 28-пушечный фрегат "Богоявление", спущенный на воду летом 1798 г.
Основные размерения фрегата: длина между штевнями 39,6 м, ширина 9,74 м, глубина трюма 3,35 м, водоизмещение 720 т, площадь парусов 895 м2.
Летом 1799 г. фрегат вышел в первое плавание по Финскому заливу и Балтийскому морю с кадетами на борту.
Потом кадеты вернулись к классным занятиям, а судно поставили на зимовку в Ораниенбаум.
В начале XIX века правительства России и Швеции договорились о предстоящем заходе русских учебных кораблей в Стокгольм. Фрегат "Богоявление" и бриг "Ласточка", недавно переоборудованный в учебное судно из придворной яхты, готовились к походу. Зима пролетела быстро, остались позади и экзамены, определившие окончательный список участников плавания.
В апреле 1800 г. суда красили, прикрепляли к реям паруса, всю зиму пролежавшие в корабельных кладовых или на береговых складах. Поход начался в середине июня, когда залив полностью очистился ото льда.
Для тренировки кадетов и гардемаринов суда несколько суток стояли на Большом Кронштадтском рейде. Каждый день пребывания на судне приносил что-то новое.
Штат "Богоявления" был составлен из опытных, много прослуживших офицеров, унтер-офицеров, рядовых. Молодым было у кого учиться.
При этом серьезное и комичное соседствовали на палубе.
Так, существовало занятное правило: "Фендрикам на корабле более двух не собираться. Понеже ослушаются, то их надобно разгонять и бить батогами, ибо о деле говорить не сумеют, а бесчинство учинить не замедлят!"
Через десять суток рейдовой стоянки кадеты и гардемарины могли свободно заменять судовых специалистов на руле, у орудий и на мачтах, обрели собственный навык обращения с навигационными инструментами и в артиллерийских расчетах. Корабли оставили Кронштадт и вышли в плавание. Зайдя в Ревель для принятия свежей воды и провизии, отряд устремился к Стокгольму.
В июле корабли подошли к входу в шхерный фарватер, ведущий в столицу Швеции. Им навстречу на небольшой галере вышел представитель шведского флота для согласования порядка и программы посещения порта, визитов, салютов и условий движения кораблей по фарватеру.
Снявшись с якорей, русские корабли отсалютовали шведской крепости Сандхамн. Впереди следовала шведская галера с лоцманом, за ней "Богоявление" и бриг "Ласточка".
Несмотря на то, что визит учебных кораблей не был официальным, это посещение было оформлено обеими сторонами на самом высоком протокольном уровне применительно к рангам кораблей и чинам должностных лиц.
Жители Стокгольма заполнили набережные порта и гавани. Встречи русских моряков со шведами помогли соседям по морю понять, что можно жить без войн.
ПОПРАВКА
В номерах 2 и 3 "МФ" по вине редакции перепутаны рисунки Е. Войшвилло на 3 стр. обложек.
В N 2 подпись к рисунку следует читать:
Фрегат "Богоявление" на рейде Стокгольма.
Приносим извинения читателям.
* * *
В. МАЛОВ
"Индевор" капитана Кука
Рис. mf080-m.jpg
С ПОРТРЕТОВ смотрит на нас энергичное, умное лицо. У этого человека высокий лоб, резко очерченные твердые губы, волевой подбородок.
Чаще всего на портретах есть один постоянный атрибут – географическая карта. Вот она лежит у него на коленях, вот перед ним на столе, вот, сложенную трубкой, он держит ее в руке... Что ж, географическая карта действительно была постоянным спутником большей части жизни капитан" Джеймса Кука. Он обращался к ней, чтобы проложить курс своего корабля, измерить расстояние, которое судно прошло за сутки... И еще для того, чтобы нанести на карту землю, которой до "того на ней не было.
Сколько же раз Куку приходилось "то делать!.. Позже на той же карте в знак признания огромных географических заслуг многократно – больше двадцати раз – повторилось его имя.
Есть гора Кука на Южном острове Новой Зеландии, есть два архипелага Кука в Тихом океане, залив Кука у берегов Аляски, есть пролив Кука, разделяющий Северный и Южный острова Новой Зеландии.
Он трижды выходил в большие плавания, дважды совершал кругосветные путешествия, и первое – на судне "Индеворм. Но прежде чем рассказать о путешествии, связанном с "Индевороми, следует немного остановиться на личности самого капитана. Пройденный им жизненный путь, такой непохожий на обычные судьбы английских морских офицеров, его современников, заслуживает внимания. Да и сам Кук не был похож на других командиров английского флота. Матросы, которым посчастливилось плавать под командой Кука, просто боготворили его: он умел в каждом разглядеть человека, а не машину для выполнения приказаний.
Да ведь он и сам был когда-то матросом и проделал трудный путь от кубрика до шканцев, приобретя при "том обширные познания по самым разным вопросам...
В бедной батрацкой семье Джеймс был девятым ребенком. С семи лет он помогал отцу батрачить. И только к тринадцати годам познакомился с основами грамматики и арифметики. Когда ему исполнилось семнадцать лет. Куй поступил учеником к бакалейно-галантерейному торговцу, жившему в большом приморском поселке Спите, неподалеку от порта Уитби в графстве Йоркшир. Здесь-то Кук и увидел впервые море. Видимо, нелегко жилось ему в учениках, если через полтора года юноша нанялся на парусник, перевозивший каменный уголь из Ньюкастла в Лондон. Тяжела была жизнь матроса, но Кук выдержал ее. Умный наблюдательный, добросовестный, он обратил на себя внимание хозяев и они предложили ему стать помощником капитана. В ту пору Куку было двадцать четыре года.
А потом – участие .добровольцем в Семилетней войне, которую вели Англия с Францией в Северной Америке. Здесь, на реке Святого Лаврентия, Кук с успехом выполнил свою первую исследовательскую работу: по ночам (чтобы не попасть под огонь французов) он составлял точную карту фарватера реки от Квебека до самого ее устья. Год спустя, когда военные действия закончились победой англичан, у него, наконец, появилась возможность заняться самообразованием. Кук начал изучать геометрию и астрономию и с этих пор никогда не переставал учиться.
Он все больше чувствовал себя моряком-исследователем. В 1762 году Кук выполнил поручение губернатора острова Ньюфаундленд и описал условия навигации между островом и Лабрадором. Позже он стал старшим гидрографом Ньюфаундленда и Лабрадора; к атому времени относятся и его самые первые географические открытия – несколько неизвестных прежде озер во внутренних областях Ньюфаундленда. Потом Кук работал на Ямайке, составил лоцию Гондурасского залива...
А в 1768 году Джеймс Кук возглавил английскую кругосветную экспедицию в Тихий океан. Цели, стоящие перед ней, были противоречивы: в то время Англия стремилась опередить своего вечного соперника – Францию, которая вела настойчивые поиски новых земель в Тихом океане.
Поэтому, кроме чисто научных исследований, в задачу экспедиции входило присоединение к английской короне открытых земель и островов.
Кук идеально подходил для поста начальника экспедиции. К сорока годам он накопил немалый опыт: плавал и в тропиках, и в высоких широтах, был не только морским офицером, но и исследователем – гидрографом, топографом, хорошо знал астрономию. Однако у лордов Адмиралтейства было сомнение; Кук – сын батрака. Как будут чувствовать себя офицеры "хорошего происхождения", если ими стонет командовать человек, начинавший юнгой на угольщике! Но Кук дал согласие, и это решило дело, так как из "командиров-джентльменов" никто не решился отправиться в столь дальнее и опасное плавание на маленьком барке, экспедиция на котором обходилась Адмиралтейству значительно дешевле, чем на большом военном корабле.
Капитан Кук сам выбрал на Темзе подходящее судно: трехмачтовый барк "Индевор" водоизмещением 366 тонн, похожий на угольные суда его молодости. Кук считал, что именно такие суда были наиболее пригодны для плавания по неизвестным еще водам.
30 июля 1768 года "Индевор" вышел из устья Темзы. Его экипаж составляли 84 человека, кроме того, в путешествие отправились несколько ученых. Обогнув земной шар с востока на запад, 12 июля 1771 года "Индввор" вернулся в Лондон. Словно увлекательный роман, читали англичане путевые заметки, изданные Куком. Неплохо владея пером, он ярко описал жизнь племен различных тихоокеанских островов, став при том еще и этнографом. Но, конечно, главным итогом экспедиции были географические открытия. Их было много, пожалуй, даже слишком много, как считали некоторые, для одного плавания.
Были открыты и нанесены на карту острова Общества – к северо-западу от Таити, открыт Большой Барьерный риф и исследовано восточное побережье Австралии, которое Кук объявил британским владением под названием Новый Южный У"лс, обнаружено несколько мелких островов.
Но, должно быть, самым крупным географическим достижением капитана Кука стало детальное исследование Новой Зеландии, открытой за век с лишним до "того голландцем Абелем Тасманом.
Новую Зеландию считали выступом легендарного Южного материка, который уже несколько веков настойчиво искали путешественники. Но Кук обошел ее вокруг и обнаружил, что "то остров. Вернее даже два острова – Северный и Южный. Между ними – пролив. "Индевор" описал вокруг двух островов огромную восьмерку.
Теперь капитан Кук стал знаменит.
И когда несколько лет спустя Адмиралтейство приняло решение снарядить специальную жспедицию для поиска Южного материка, кандидатура Кука уже не вызывала никаких сомнений. Но, впрочем, это другое путешествие Джеймса Кука, и совершено оно было на другом корабле.
А небольшой трехмачтовый барк "Индевор" навеки вошел в список самых знаменитых кораблей в истории морского флота, потому что именно он положил начало длинному списку великих открытий, сделанных Джеймсом Куком.
* * *
Г.НУЛИН
ПЛАВАНИЕ М.Н.ВАСИЛЬЕВА И Г.С.ШИШМАРЕВА
Рис. mf081-m.jpg
ПОСЛЕ НЕУДАЧНЫХ попыток Джеймса Кука и Чарлза Кларка пройти в 1778 и 1779 годах из Тихого океана в Атлантический вокруг Северной Америки англичане пришли к выводу, что этот путь между океанами практически непригоден для судоходства и что они своими плаваниями "положили преграду напрасным дальнейшим поискам". Однако первый русский кругосветный мореплаватель И. Ф.
Крузенштерн не поддался влиянию авторитетных английских моряков и считал открытие Северного морского прохода из Тихого в Атлантический океан "важнейшей задачей нынешней географии". По его инициативе и на средства графа Н. П. Румянцева в 1815 году была организована экспедиция на бриге "Рюрик" под командованием О. Е. Коцебу. Через три года экспедиция благополучно возвратилась в Кронштадт, сделав ряд географических открытий и собрав большой научный материал, но главной цели не достигла из-за непроходимых льдов в Чукотском море.
На следующий год после возвращения ^Рюрика" из Кронштадта отправились сразу две русские полярные экспедиции. Одна из них на шлюпах "Восток" и "Мирный" под руководстзом Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева держала курс в антарктические воды и завершилась величайшим открытием века шестой чести света – Антарктиды. Другая экспедиция на шлюпах "Открытие" и "Благонамеренный" должна была пройти Беринговым проливом и продолжить поиски Северного морского прохода.
Шлюп "Открытие" построен в 1819 году в Санкт-Петербурге на Охтинской верфи. Его длина между перпендикулярами составляла 32,46 м, ширина без обшивки 8,79 м, глубина трюма по верхнюю палубу 3,2 м, водоизмещение около 580 т. Судно было тесным для офицеров и команды и малопригодным к плаванию в полярных водах. Командовал им сам начальник экспедиции Михаил Николаевич Васильев Капитан-лейтенант Васильев был боевым офицером, но опыта кругосветных и полярных плаваний не имел.
"Благонамеренный", однотипный шлюпу "Мирный", был намного крупнее "Открытия" и первоначально строился на Охте как военный транспорт под названием "Свирь". После переименования он достраивался в Кронштадте. Ему усилили обшивку, заменили стоячий такелаж на более толстый и увеличили число главных вант на каждый борт. Для придания скорости вместо грот-стакселей и апселей поставили гафельные трисели, которые могли действовать не только на крутых относительно ветра курсах, но и на полных. Длина шлюпа по корпусу 43,3 м, ширина без обшивки 9,14 м, водоизмещение около 885 т.
Командиром его назначили опытного мореплавателя Глеба Семеновича Шишмарева. В прошлой полярной экспедиции на "Рюрике" он был старшим офицером,
Суда северной экспедиции расстались с "Востоком" и "Мирными у берегов Бразилии и взяли курс на Австралию. Небольшой отдых после изнурительного плавания через два океана и снова в путь. По распоряжению Васильева, в середине мая 1820 года в Тихом океане на 33°18'с. ш. и 161° в. д. пути их разошлись: шлюп "Открытие" пошел к Камчатке, а "Благонамеренный" к острову Уналашка.
Через два месяца встретились у берегов Северной Америки в заливе Коцебу (эту встречу изобразил художник на 3-ей стр. обложки). Отсюда им надлежало проявить "всемерное старание к разрешению великого вопроса касательно берегов и прохода в сей части нашего полушария". С первых дней плавания на пути экспедиции стали попадаться огромные ледяные поля. Пока позволяла видимость, можно было маневрировать, но лед становился все сплоченнее, а вскоре в тумане суда потеряли друг друга из виду. Со шлюпа "Открытие" палили из пушен, но ответа не слышали.
С большим трудом достигли 71-й параллели, Все плавание в полярных водах продолжалось лишь 26 суток, но это был рекорд. До этого ни одному мореплавателю не удавалось так далеко заходить к северу от Берингова пролива (на 22' севернее Кука).
Понимая, что дальше пройти не удастся, командир "Открытия" повернул к берегам Русской Америки.
У мыса Лисбурн встретились со шлюпом "благонамеренный" и совместно приступили к исследованию берегов, свободных ото льда. Было установлено, что льды в океане не стоят на месте, а находятся в беспрерывном движении, течение направлено к востоку в сторону Баффинова залива.
Положили на карту побережье Аляски от мыса Лисбурн до мыса Крузенштерна. Перед наступлением морозов корабли покинули суровый, негостеприимный край и спустились к югу,в Тихий океан. Описали залив СанФранциско, посетили Гавайские острова.
Летом 1821 года Васильев снова делает попытку отыскать Северо-Западный проход. На пути к Берингову проливу у 60° с. ш. он открывает большой остров Нунивак. Начиная от мыса Крузенштерна продолжали описание северных берегов Аляски. Плыть становилось все труднее. Все реже попадались разводья. Был момент, когда судно чуть не раздавило льдами.
Почти весь экипаж страдал от цинги.
"Дальнейшее проследование к северу было остановлено непреодолимым оплотом льдов, может быть, современных миру", – записал Васильев в дневнике и в точке 161" 27' в. д. и 70°40' с. ш. приказал покинуть пределы Северного Ледовитого океана.
Шишмарев должен был следовать до мыса Шелагского, открытого Дежневым (этого мысе с востока не обходил еще ни один мореплаватель), и искать проход вдоль берегов Азии.
"Благонамеренный" смог пройти только до мыса Сердце-Камень, а дальше путь преградили сплоченные льды.
Экипаж приступил к исследованию берегов Чукотки от мыса Сердце-Камень до мыса Дежнева. В начале августа 1821 года на подходе к Берингову проливу шлюпы встретились. Васильев продолжил исследования берегов Америки, а Шишмарев завершил опись острова Св. Лаврентия.
После захода на Камчатку, оба корабля через Гавайские острова и вокруг мыса Горн в начале августа 1822 года возвратились в Кронштадт, завершив кругосветное плавание.
* * *
Л.СКРЯГИН
ПЕРВОЕ ОДИНОЧНОЕ
Рис. mf082-m.jpg
РАННИМ УТРОМ 16 ИЮЛЯ 1896 ГОДА в Апии, столице Западного Самоа, появился незнакомец. Это был уже немолодой, высокого роста, худощавый человек. Парусиновые куртка, брюки и зюйдвестка, бронзовое обветренное лицо и валкая походка выдавали в нем моряка. У первого встретившегося ему жителя острова он спросил дорогу к дому писателя Роберта Луиса Стивенсона и через час с небольшим постучал в ворота каменной виллы, скрытой в куще тропических деревьев. Ворота открыла стройная красивая женщина лет сорока. Незнакомец представился: "Капитан Слокам из Нова-Скотии. Совершаю одиночное кругосветное плавание на шлюпе "Спрей".
Фанни Стивенсон, вдова знаменитого автора "Острова сокровищ" и "Верескового меда", радушно приняла необычного гостя. Расставаясь с капитаном "Спрея", она подарила ему четыре тома лоции Средиземного моря с дарственной надписью: "Капитану Слокаму. Эти книги читались и перечитывались моим мужем, и я уверена, что он был бы очень доволен их переходом во владение к одному из истинных мореплавателей, которых он любил больше всего на свете".
Рассказ о плавании "Спрея" следует начать с неудач, которые преследовали его капитана и едва не привели к "кораблекрушению в море житейском".
В конце декабря 1887 года американский барк "Акуиднек" под командованием 43-летнего капитана Джошуа Слокама был сорван с якоря налетевшим шквалом в бухте Паранагуа (Бразилия). Команде судна вместе с капитаном удалось спастись, но барк настолько глубоко завяз в зыбучих прибрежных песках, что снять с мели его не представилось возможным. Шансов вернуться на родину у Слокама, который совершал это плавание с женой и двумя детьми, не было. Он решил воспользоваться своей самодельной лодкой типа каноэ, набор которой стоял на палубе "Акуиднека". Семья Слокама, захватив наиболее ценное из спасенного имущества, отправилась в плавание по океану на север, к берегам США.
Этот рейс протяженностью почти в 5 тыс. миль на каноэ, которое Слокам назвал "Либердаде" ("Освобождение"), продолжался почти год и благополучно закончился в Нью-Йорке.
Потеряв свой барк, Слокам не смог поступить на морскую службу и остался не у дел, хотя считался опытным капитаном. С морем он был знаком с детства, когда в 12 лет убежал из дома и нанялся поваренком на рыболовецкую шхуну. В двадцать пять он уже стал капитаном торговой шхуны, а спустя год, командовал трехмачтовым барком "Вашингтон", на котором совершил рейс в Австралию. Слокаму никогда не везло в коммерческих начинаниях: крахом закончилась его затея с промыслом семги на Аляске, в трубу вылетели деньги при попытке построить паровое судно среди джунглей на берегах Манильской бухты. Заняв крупную сумму денег, Слокам, потом, нажив достаточный капитал, купил небольшой и уже довольно потрепанный штормами барк "Акуиднек". И вот теперь, едва не оказавшись жертвой кораблекрушения, "морской волк" остался на берегу без работы. В конце прошлого века, когда на прибрежных и океанских трассах уже господствовали пароходы, в американских и канадских портах сотни опытных капитанов-парусников обивали пороги пароходных компаний в тщетных поисках работы. Живя случайными заработками, Слокам писал книгу о путешествии своего семейства из Бразилии в Нью-Йорк.
