Текст книги "Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Глава 6
Управление «Л»

С божьей помощью дело сдвинулось с мертвой точки. Начали потихоньку работать, как говорил незабвенный лидер – «процесс пошел».

Заборы сняли, загадочных товарищей из третьего корпуса (это и есть «отдел обеспечения») увезли. Куда и зачем – никто не знает. Просыпаюсь утречком, смотрю: заборов нет, люди с широкими лицами и в синих спецовках укладывают последние метры сетки в фуру, из третьего корпуса спецы таскают в первый ангар какие-то доски и ящики, четверо наших доходяг из НТО скромно ждут, когда спецы освободят вход – хотят занести свое оборудование…

На стоянке у нашего и соседнего корпусов появился транспорт. Возле нашего – четыре «Газели»-«технички» и несколько иномарок: неброские, недорогие, внешне вроде бы уже хорошо побегавшие. Опробовали. Работают как часы, все отлажено и пригнано. Кто-то подбирал, готовил, чтобы не выделяться из числа прочих в городе (а наверное, вот этот самый загадочный «отдел обеспечения»).

У корпуса спецов – три микроавтобуса «Тойота» и четыре внедорожника «Ниссан Патрол». Тоже на вид вроде бы побитые, латаные, а моторы рычат вполне зверски, заводятся с полпинка, с места прыгают. Разуваевские хлопцы резвились на площадке перед ангарами, выписывали виражи с заносами и на радость всей честной публике демонстрировали залихватские «полицейские развороты». Впрочем, резвились они недолго, вскоре Разуваев загнал всех в первый ангар оборудовать тренировочный полигон.

Нам выдали мобильники со «служебными» номерами (вроде бы с защитой от «прослушки» – но любой опер в курсе, что полной защиты в этом деле не бывает в принципе) и радиостанции. Насчет личного оружия сказали, что оно хранится в арсенале у спецов и по мере надобности его можно будет получить буквально за считаные минуты. Понятно…

В основном на первом этапе работало отделение розыска. Ничего оно не разыскивало, а просто активно добывало информацию. Молодежи у них было немного, в основном солидные на вид люди, и, как я понял, дело свое они знали. К исходу первой недели с начала работы у нас уже был вполне отчетливый абрис местной ситуации по обороту наркотиков, имелся приблизительный круг лиц, участвующих в этом обороте, и массив данных для работы. Вечером мое отделение собиралось у них в оперативном зале, и мы совместно с розыскниками разбирали, что удалось им добыть за предшествующие сутки. Нарабатывали базу. Да, из «розыска» присутствовали обычно человека три-четыре. Остальные дежурили на «прослушке» и в «наружке» (в наблюдении).

Днем мое отделение в полном составе на несколько часов прикомандировывалось к спецам. Разуваев обучал нас работать в коллективе (парами, тройками и всей кучей сразу) в режиме «адреналина» и в таком же режиме палить из разных видов стрелкового оружия, а также пользоваться холодным оружием и подручными предметами.

Надо вам сказать, тяжелые это были тренировки, хоть мы все молодые и крепкие. Поначалу я был жутко недоволен: зачем оперов гонять по программе спецназа?! Они этим годами занимаются, а мы вот-вот начнем активно работать, за неделю-другую все равно ничего путного из этого не выйдет…

Потом кое-что понял и смирился.

Одного парня из своего отделения я знаю, доводилось по работе встречаться. Такой же, как и я, звезд с неба не хватает, «серенький», скромный… Но – тоже «ворошиловский стрелок». Несколько раз за недолгий период службы применял оружие, и, по-моему, раза три – наповал.

Остальных не знаю, но все у меня как на подбор: жилистые, крепкие, молчаливые, тихие, скромные… Тренировки показали – все хорошо переносят нагрузки и боль и все неплохо стреляют. Даже крепко покувыркавшись, нахватав плюх от разуваевских садистов и побегав под завывание турбины, показывают стабильный результат…

Ага, вон оно что… Ну-ну… Не понял только, почему именно мы… У нас же спецназ есть! И вообще, поначалу я думал, что разными щекотливыми делами будет заниматься загадочный «отдел обеспечения». Зря, что ли, на них шапочки натягивали? Ну ладно, посмотрим, что из этого получится…

Больше всего из тех тренировок мне запомнилась «виолончель». Это Разуваев так ласково обозвал авиационную турбину. В тот же день, как убрали заборы, нам привезли несколько фур с кучей всякого хлама для полигона, и в числе прочего – авиационную турбину. Жуткая вещь, я вам скажу. Врубают эту турбину – и такой страшный рев стоит, что можно не только из обычного оружия стрелять, но, пожалуй, из гранатометов садить залпами. Турбина все глушит. А уж на нервы действует – я те дам! Вибрация, глухота, полная дезориентация. Поначалу, пока не привыкнешь, не то что стрелять по мишеням – непросто даже понять, что от тебя хотят вообще!

Думаю, для окружающих все вполне естественно: новое «КБ» занимается какими-то техногенными разработками. Тут, я заметил, таких звуков в округе хватает: частенько сирена орет истошно, как на учениях гражданской обороны, что-то завывает в разных местах наподобие нашей «виолончели», а то и помощнее, по ночам какой-то загадочный мелодичный звон раздается, странные выхлопы слышны, наподобие этаких «мягких» взрывов, при этом ощутимо потряхивает, как при подземных толчках, по небу разноцветные сполохи скачут…

Вообще, интересное здесь место. Постоянно какие-то чудеса творятся. Правильно придумали именно в этом месте расположить нас: тут можно запросто дивизию спрятать, не то что там какое-то управление численностью едва ли в сотню лиц…

По выходным наше отделение осваивало «землю».

Тут следует сказать об особенностях, которые упоминали управленцы при ознакомлении нас с местной спецификой.

С понедельника до вечера пятницы Черный Яр как будто вымирает. Все взрослое население, не работающее в «закрытых» учреждениях, уезжает на заработки в Москву. Зато вечер пятницы, суббота и воскресенье здесь – столпотворение. Волга, лес, огромное водохранилище – настоящее море, берегов не видно, с многочисленными укромными островками, великолепными песчаными пляжами и заводями. Короче, маленький летний курорт всего в ста километрах от столицы. Скажу для примера: тут с некоторых пор проводят чемпионат мира по водным видам спорта, так что делайте выводы. Как только Черный Яр «распечатали», москвичи тут же быстренько распробовали, как здесь все здорово, и повадились ездить сюда толпами. Многие за бешеные деньги снимают у местных квартиры на три летних месяца, устраивают себе что-то типа «шорт-тура». Местные гостиницы летом ориентированы исключительно на отдыхающих, работают в режиме курортных пансионатов, также исправно функционируют несколько домов отдыха, располагающихся в живописных местечках.

В общем, по выходным можно было спокойно работать, не утруждая себя «легендами». Разъезжай, где не перегорожено, знакомься с обстановкой и снимай, что пожелаешь, на видеокамеру. Где надо, стоят КПП и шлагбаумы, и все скрыто в густом лесу, так что лишнее снять не получится при всем желании.

Мы ездили по городу, отрабатывали оперативное взаимодействие, знакомились с местностью и достопримечательностями. Разделились так: три пары, три машины, плюс я – тоже на машине, но в связке с начальником отдела. Доценко хорошо знал город, ездил со мной, все показывал и объяснял.

Не знаю, почему Доценко катался со мной. Я изначально предложил такое деление: три рабочие пары и отдельно я – «основной», координатор. В таком составе удобно работать: вести «объект», чередуя машины, прикрывать «основного» при контактах с контингентом и так далее. Опер в обычном порядке на своей «земле» вообще, как правило, работает один, на свой страх и риск, три обеспечивающие пары – это предел мечтаний.

Доценко с таким раскладом согласился, но сказал, что на первых порах он меня малость «постажирует». Как будто бы я и сам не справился…

Черный Яр мне понравился. Красивый и тихий провинциальный городок, как будто застрявший в суровой эпохе сталинизма. Все здесь было сделано добротно и прочно, на века. Строили его, когда у страны было полно денег и на масштабные проекты не жалели средств. Повсюду сохранились лозунги из серии «Мирный атом – в каждый дом» и «Атом – не солдат, атом – рабочий». Теперешнее руководство города, неумело пытаясь заниматься коммерческим туризмом и строительством, палец о палец не ударит, чтобы поддерживать в порядке все, что им досталось в наследство от эпохи великих свершений. Набережная облицована великолепными гранитными плитами, от долгой неухоженности по стыкам проросла трава, кое-где плиты совсем сползли в воду. Огромный прибрежный парк в полном запустении, фонтаны, выложенные дорогущим разноцветным мрамором, не работают, фонари примерно через один выдраны с корнем, аллеи заросли. Спасибо, мусор убирают – столичные туристы жалуются, не дают совсем впасть в анабиоз.

Да, мусор убирают – но в девять утра, когда уже все гуляют и любуются видами. Лень встать пораньше. И вообще, все здесь существует в этакой меланхоличной полудреме. Любимая присказка местных – «Спокойнее, куда вы торопитесь?», обращение к незнакомцу – «товарищ». «Товарищ, это ваш „Лексус“ на аллее стоит? Уберите, мне тележку с мусором надо провезти. Нет, вы мне не советуйте, когда мне вставать и во сколько начинать мести – у меня на это начальник ЖЭУ есть. Вы просто машину уберите, и все…»

Ни одного живого профессора или просто физика-теоретика не видел (они, говорят, отдыхают так же закрыто, как и работают, тут для этого полно укромных местечек), зато вся местная прислуга ведет себя так, будто это именно они двигают мировой прогресс вширь и вглубь. На москвичей смотрят свысока, с ленивой спесью, обслуживают в магазинах так, словно делают великое одолжение, жалобных книг тут нет в принципе. Вообще на всех, кто не принадлежит хоть каким-то боком к научно-исследовательской касте, смотрят как на людей третьего сорта. Поневоле вспоминается классик: «…сами хозяева были милейшими людьми, но вот их прислуга… Ох и лютые же лакеи были у графьев Шереметевых…».

Вот такой славный городишко. Обидно, что совсем рядом со столь благодатным местечком (а по совместительству – величайшим наукоградом России) располагается Торквелово – величайшая наркодеревня России. Но ничего, бог даст, мы это дело вскорости поправим…

* * *

К концу первого месяца работы мы уже имели на руках практически полный расклад по всем коллизиям местного наркорынка.

Левый берег (так называемый «рабочий» район) прочно держали торквеловские. Никакой более-менее отчетливой системы рынка здесь не было, царил полнейший бардак и хаос, и удалось выявить только одну закономерность: вся «дурь» на левый берег приходит из Торквелова, других поставщиков нет (да и не нужны они), и все, что там имеет спрос, – дешево и отвратительного качества. Одно слово – отрава.

Работать в бардаке и хаосе всегда труднее (нет единой системы – придется работать с каждой отдельной составляющей этого хаоса). Поэтому для начала мы сосредоточились на правом берегу (институтская часть и «Силиконовая долина»).

В этом районе можно было наблюдать прямо противоположную картину. Здесь в полном объеме присутствовала классическая рыночная система с тремя дилерскими сетями, во главе которой стоял… только не надо падать в обморок… короче, здесь всем рулил начальник местного отдела ФСКН Андрей Иванович Исаев.

Сразу хочу внести коррективы. Не следует считать Исаева этаким злым гением и вообще исключительной личностью. Несмотря на кажущуюся значимость, он просто винтик, деталь отлаженной системы. Но он – активный винтик.

Я вам так скажу, по собственному опыту: среди оперов и сотрудников вообще есть две категории – активные и пассивные. Есть процесс – торговля наркотиками. Ты можешь пробовать что-то изменить, если приставлен для этого государством, но процесс все равно будет идти. Потому что у нас система такая: есть больные люди, наркоманы, есть мафия, которая на их наркозависимости делает огромные деньги, покровители мафии (вообще, на мой взгляд, ненужный термин – это просто те же мафиози, только высокого ранга), «крыша» на местах и так далее…

Вдаваться в подробности нет смысла, уже и так сказано много. Если ты являешься главным борцом с наркотиками в каком-нибудь отдельно взятом населенном пункте нашей страны, у тебя, по сути, только два пути, и выбор каждого из них зависит от твоих личных качеств.

Первый – пассивный. Ты не пытаешься ломать систему, создаешь видимость борьбы с отдельными, особо злостными, ее проявлениями, на кое-что закрываешь глаза и за это получаешь небольшие подношения. Бороться с системой нельзя, потому что тебя попросту тут же уничтожат физически, ты это прекрасно понимаешь. Живешь спокойно, дивиденды небольшие, зато чувствуешь себя уверенно, спишь без судорог.

Второй – активный. Ты также создаешь видимость борьбы с системой, выдаешь какие-то показатели… А сам активно встраиваешься в эту систему. Допустим, берешь под себя какой-то ее участок. Это если у тебя хватит крутизны, чтобы вытеснить того, кто возглавлял этот участок до тебя, и обоснованно доказать всей системе, что так будет лучше. В противном случае система тебя скушает. Если все удалось – дивиденды неплохие, но надо постоянно отстаивать свое место под солнцем, демонстрировать свою значимость, показывать зубы, крутиться. Во сне вздрагиваешь, под подушкой держишь «ствол».

Это не только в наркорынке – все точно так же и в любой другой системе, связанной с криминалом.

Еще один вариант второго пути. Так сказать, местный, заточенный под Черный Яр. По ряду причин ты – круче всей местной мафии. Это, сразу скажу, большая редкость, но в данном конкретном случае получилось именно так. Потому что это непростой, необычный городок с особым статусом. Ты круче всех не только благодаря своим личным качествам, а потому, что за спиной у тебя стоят очень влиятельные люди (это главное, без этого твоя крутизна будет болезненной и недолгой). Ты активный, поддержка есть, делаешь ряд телодвижений и за какой-то небольшой период ухитряешься возглавить практически всю систему. Практически – это потому что есть еще левый берег, на котором работает другая система.

Но это мы рассмотрим позже, а сейчас вернемся к главе местной наркомафии и по совместительству к главному борцу с наркотиками – Андрею Ивановичу Исаеву.

Общий обзор. Исаев – «универсал», на одной специализации не зацикливается. Обеспечивает «дурью» три категории граждан: студентов, местную элиту и героиновых «торчков». Так… По третьей категории прошу извинить, малость оговорился. Скажем так: дает возможность обеспечивать.

В отличие от подавляющего большинства подобных образований в других местах, героиновая дилерская сеть в Черном Яре довольно цивилизованна и на диво упорядоченна. У руля стоят два друга: некто Людвиг Зверев, отпрыск знаменитого академического семейства, наркоман со стажем, и бывший врач, Игорь Прыгунов – просто выходец из семьи интеллигентов, без регалий и вредных привычек. Порошок у них хорошего качества, берут в Москве, у азербайджанцев. Обслуживание наркоманов организовано едва ли не по стандартам нормальной клиники. Вплоть до того, что у них выдаются бесплатные шприцы, ведется амбулаторный журнал и существует индивидуальный подход к каждому клиенту.

Короче, мне про такое ранее слышать не доводилось, хотя я со всеми этими делами тесно соприкасался по работе и вволю общался с коллегами из ФСКН. На этих двоих – Звереве и Прыгунове – замыкаются десятка полтора «ног», которые таскают порошок за дозу – вот вам и вся сеть. Если сопоставить с другими городами, героинщиков в Черном Яре немного, особенно в процентном соотношении с употребляющими другие категориями «дури». Едва ли под пару сотен наберется. Это еще учтите, что тут под боком такая помойка, как Торквелово. Так что процент небольшой.

Что удивило поначалу: если судить по всему массиву полученных данных, Исаев со своей героиновой сети не получает ни копейки. Странно, правда? Зачем тогда ее держать?

Мы это дело анализировали и пришли к выводу: Исаев умный, и у него есть своеобразный кодекс чести. Понимает, что колоться все равно будут, хоть всех дилеров перестреляй. Найдут, где взять, это дело нехитрое. Вот он и упорядочил все и взял под свой контроль. По имеющимся данным, раньше на правом берегу тоже торквеловские промышляли, и была тут плохая статистика по передозам. В прошлом году Исаев одним махом посадил сразу трех дилеров (для одного местного отдела, я вам скажу, это – результат), и теперь торквеловские на правом берегу вообще не работают. И статистика по передозам практически нулевая.

Знаете, я его за это дело даже зауважал. Нет, понятно, что гад – мафиози и все такое прочее… Но умный гад. И с принципами. Раз не берет деньги с героиновой сети, значит, считает это зазорным. Типа того – не пачкается, хотя и мог бы.

Деньги Исаев делает на кокаине и «экстази». Тут, видимо, его принципы со всем в ладу: от «экстази» мрет не так уж много народу (а просто потихоньку становятся дебилами), от кокаина – тем более, и вообще, в народе дурь этих категорий называют легкими наркотиками, почти на уровне с «травкой».

Кстати, о «травке»: Исаев борется с этим делом. Студенты частенько покуривают, берут на левом берегу, у торквеловских. Так вот, если кого на правом с «травой» поймают, карают безжалостно, местечковыми методами (или просто бьют, или на ночь «закрывают» и бьют).

Исаев и его люди – все здешние, работают в тесном контакте с местной милицией. По-другому в принципе и быть не может: в тех местах, где ФСКН и МВД конфликтуют, спокойно работать с наркотиками никак не получается. Ловят друг друга, «сигнализируют» в верхние инстанции по любому поводу, сдают коллег за любой пустяк – какая уж тут работа.

А тут сплошное кумовство. Главный мент – друг Исаева, помогает, чем может, деньги, понятно, честно «пилят» и регулярно отстегивают наверх. Если кто-то думает, что я навожу поклеп на коллег, присмотритесь внимательно, как это все работает в вашем районе.

Итак, благополучный правый берег Исаев единолично взял на себя, остальные сотрудники его отдела занимаются «борьбой» на левом берегу и на трассе Черный Яр – Торквелово, в связке с местной милицией. Контроль трассы, постоянные разборки с торквеловской милицией (это вообще отдельная тема и отдельная мафия), выполнение показателей по статистике – ребята заняты по уши, график у них плотный, имеют с этого хороший кусок хлеба, и начальник их (Исаев) в эти дела особо не вникает. Провалов нет, статистика хорошая, люди довольны – ну и ладно.

Кокаин для местной элиты. Кокаин Исаеву возят из Питера, небольшими партиями, канал установить удалось. Реализует через двоих местных художников-«передвижников», которые и возглавляют местный бомонд.

«Экстази» для молодежи. В реализации участвуют полтора десятка человек из числа технического персонала (в основном лаборанты) университета. Это самая большая по объему категория. Молодежи тут море, как студенты, так и молодые сотрудники исследовательского центра, плюс летом – толпа приезжей столичной молодежи из числа «курортников». Статистика простая: пять с половиной тысяч человек три раза в неделю посещают местные дискотеки, ночные клубы и «плавучие танцполы» (те же ночные дискотеки, только на прогулочных теплоходах). Если хотя бы половина (а неофициальная статистика – 80%) сожрет раз в неделю по «витамину», это уже как минимум две с половиной тысячи таблеток. «Экстази» здесь стоит недорого (двести рублей таблетка), многие приезжие закупают впрок, а основная масса активных посетителей дискотек ест как минимум три таблетки в неделю. Вот и считайте, сколько это примерно по деньгам в сумме за неделю.

По каналу – провал. Из Черного Яра Исаев не выезжает, ведет оседлый образ жизни: такое хозяйство надо контролировать ежеминутно, а переложить обязанности не на кого. Откуда получает «экстази», пока не выяснили, но каждую пятницу регулярно раздает дилерам. У него, вообще, пятница – основной рабочий день недели. Утром, после завтрака, раздает «витаминки», к полудню наведывается в студию к художникам и выдает им «снежок», а потом трое суток напролет контролирует, как все это дело реализуется. Спит урывками, по три часа в сутки, весь понедельник потом «отдыхает». Суровая работа, что и говорить…

Да, с каналом поставки «экстази» получилась какая-то странная штука. Вели Исаева плотно, каждый шаг его – на контроле. За месяц отследили четыре раздачи таблеток дилерам, а факт получения оптовой поставки так и не установили. Откуда же он их берет?!

– У него, наверное, завод в погребе, – кисло пошутил Доценко. – За неделю наштамповал, в пятницу – раздал…

По добытой информации: до 2003 года канал тут был – через Тверь, из Питера, вполне устоявшийся и стабильный. В марте 2003-го в соседнем селе Плотина (двенадцать километров отсюда) были обнаружены двое мертвых курьеров. Почему так сразу – курьеры? А при них была партия «экстази» и «марок» (ЛСД).

Я так скажу, опять же, без лишней профанации деятельности коллег, просто по-житейски: обычно те сотрудники, что находят такого рода трупики, хорошие вещи забирают себе. Ну, то есть партию таблеток и «марок» уж забрали бы обязательно. И было бы в сводке обычное: «обнаружены два мертвых трупа с тупыми следами насильственной смерти…». Хе-хе…

А тут, как на вернисаже, оставили все для всеобщего обозрения.

Некоторые скажут: ну и что, всякое бывает…

В том же апреле, спустя две недели, в том же селе – опять два трупа и опять с партией того же добра!

Все четыре трупа с огнестрельными ранениями из «ПМ» (табельное оружие).

А Андрюха Исаев в то время возглавлял черноярский ОБНОН…

И все, как отрезало: больше ни в закрытых сводках, ни в статистике ДСП (для служебного пользования) – ни слова про «экстази» и ЛСД в районе Черного Яра. Не буду резюмировать, скажу только, что молодежь в Черном Яре не повымирала в одночасье и ночные дискотеки с клубами никто не закрывал… Так что выводы делайте сами.

Образ жизни. Я бы не сказал, что Исаев живет как король и швыряется деньгами. Просто человек с достатком. Квартира в городе, усадьба на Волге (в академическом дачном поселке), две машины – «Мазда» для работы и «Хаммер» для души, аккуратная яхта со спутниковой связью, на которой он позволяет себе раз в неделю прокатиться на острова с молоденькими девчатами на грани совершеннолетия, несколько вполне разумных по размерам счетов в банке, питание в лучших ресторанах – вот вам и все дивиденды от напряженного труда на грани мозгового вывиха…

Насчет банка и связи. Исаев товарищ, вообще, педантичный, прямо как тот немец. Раз в неделю, по вторникам, во второй половине дня, Исаев делает вклады и сразу же отправляет переводы в три адреса. Затем звонит по трем номерам, уважительно обращаясь по имени-отчеству, докладывает, что все отправил и дела идут нормально. Наша «наружка» все это дело зафиксировала.

Чтобы залезть в банковскую систему и взять данные у операторов мобильной связи, нужны полномочия, тут просто лишь одним «шпионством» что-то раздобыть довольно затруднительно (но при большом желании можно).

У нашего начальства такие полномочия были. Азаров быстренько «пробил», что почем, но решил полученными сведениями с нами не делиться, и свое решение честно обосновал на ближайшем утреннем совещании начальников служб:

– Так, ребята… Давайте сразу определимся насчет разграничений по уровням компетенции. Я вам всем доверяю и могу прямо сейчас сказать, кому Исаев звонит и отправляет деньги. В оперативном плане это для вас – полный ноль, потому что работать на этом уровне вам не придется. Никогда. Просто не дадут. Информацию эту самостоятельно использовать вы не сможете. Опять же – не дадут. А если вдруг наш проект когда-нибудь зайдет в тупик… Гхм-кхм… Ну, вы меня поняли, я думаю. Давайте я один буду нежелательным свидетелем. Мне все равно уже – знаю столько, что впору прямо сейчас снайперов засылать.

– Неужели так высоко? – удивился Доценко. – Какой-то там паршиво-провинциальный начальник отдела…

– Да, так высоко… Но все равно – огромное вам спасибо. Мы это обязательно используем в качестве «рычага влияния». Причем в самое ближайшее время. А материалы «наружки» по всем этим «высоким» выкрутасам Исаева – изъять и передать мне. Думаю, не надо объяснять, что такие «сувениры на память» держать у себя не следует…

Ну вот вроде бы и все, что удалось добыть за месяц по «сетям» и Исаеву. Надо было побыстрее устанавливать канал по «экстази» и завершать разработку. «Топтуны» наши докладывали, что Исаев нервничает. Нет, они работали грамотно и правильно, но не следует забывать, что в данном случае их «объектом» был матерый и талантливый опер, по ряду причин примкнувший к мафии. Думаю, он просто нутром чуял, что его «ведут». По себе знаю, когда тебя кто-то «пасет», ты вскоре начинаешь это чувствовать (меня за службу несколько раз разрабатывало родное УСБ, у них активные опера всегда в особом почете), и, естественно, тебе при этом как минимум некомфортно…

В конце июля Доценко решил пересмотреть график работы моего отделения по выходным. Обычно мы выезжали в пятницу после обеда, когда в городе уже было полно народу. А в ту пятницу начали работать с утра, в связке с отделением розыска, которое «вело» Исаева.

Исаев, как обычно, позавтракал на террасе «элитного» кафе на набережной, топтуны наши фиксировали его на видео и слушали узконаправленным микрофоном…

По пятницам и вторникам (напомню, пятница – основной «рабочий» день, вторник – «отчетный») весь наш «розыск» все бросал и полностью сосредоточивался на Исаеве. Завтракает он – пара слушает, пара внимательно следит за его машиной (вдруг курьер в это время втихаря положит товар, а потом даст знак), еще три пары «на перекладных» ждут команды – менять «сопровождение», когда он будет выдвигаться к пунктам встречи с дилерами. Если сопровождать одной или даже двумя машинами, опытный опер это заметит быстро, тут нужно разнообразие. Ну, это уже детали.

Так вот, неделя тотальной слежки: никто из иногородних, кроме питерских с маленькой барсеткой (это те, что кокаин возят), к нему не приезжает, он город не покидает, и, вообще, по докладам «наружки», никто ему ничего не передает. А в пятницу, значит, он едет после завтрака в университетский спорт-клуб, где раздает «экстази» полутора десяткам дилеров. Пять тысяч таблеток в кармане не унесешь, верно? Верно. Вопрос остается открытым: ну и где берет?!

Может, у «наружки» от постоянной монотонной работы глаз замылился – не обращают внимания на какую-то с виду незначительную деталь, которая может все объяснить?

Короче говоря, в ту пятницу утром «розыск» передал нам Исаева сразу после завтрака: от кафе на набережной и до самого вечера его вело мое отделение. Работали четырьмя экипажами, вооруженными узконаправленными микрофонами, видеокамерами и двенадцатикратными биноклями (я был один, Доценко в этот раз не поехал).

Я сидел в машине у спорт-клуба, ждал, когда подъедет объект. С другой стороны на стоянке уже торчала «техничка» нашего розыска, приготовились в очередной раз слушать раздачу таблеток дилерам. Объект задерживался – по времени уже должен был бы подъехать, тут недалеко. Позвонил старшему пары, которая его вела, спросил, где они. Старший доложил:

– На стоянке в сервисе, колесо меняет.

– Пробил, что ли?

– Не знаю. Вроде нормально ехал.

– Ты его видишь?

– Да, он не заезжал. Стоит возле сервиса на стоянке, техники уже поменяли колесо, сейчас поедет.

– Колесо их?

– Эмм… Да вроде бы нет…

– Что значит – «вроде бы»?

– Ну, я особо не разглядел… Но факт – они его запаску сняли.

– Так… А старое куда дели?

– На место запаски поставили…

– Хорошо, смотри внимательно, если что – звони…

В общем-то, понятное дело. Товарищ тут в авторитете, ему, возможно, такого рода услуги бесплатно оказывают. Если и в самом деле что-то с колесом – он одет в костюмчик, пачкаться не хочет, вот и заскочил…

Не успел я как следует поразмыслить над ситуацией, как меня стал домогаться старший ведущей пары.

– Короче, тут такое дело… Он дал техникам деньги.

– Ну… бывает. Значит, честный и не гордый.

– Нет, ты не понял. Он дал им много денег! Я в бинокль смотрел – достал из кармана пиджака пресс евро толщиной в два пальца и отдал. Потом пожал обоим руки и поехал.

– Вы едете за ним?

– Естественно! А что…

– Тормозите.

– Не понял?!

– Тормозите, разворачивайтесь и поезжайте обратно к сервису.

– Гхм… Понял… А зачем?

– Наблюдайте. Объект – вот эти два техника. По любым перемещениям – немедленный доклад.

– Понял…

Я позвонил Доценко, попросил уточнить у «розыскников», не было ли чего похожего в прошлую и позапрошлую пятницу. Доценко перезвонил спустя пару минут: есть такое дело, в прошлую пятницу точно так же заезжал и менял колесо. А по позапрошлой информации нет, тогда его еще так плотно не вели.

Ну вот: есть повторяющаяся закономерность.

В общем, не буду рассусоливать: один из этих техников сразу после убытия Исаева переоделся и куда-то поехал. Мы его «пропасли», и вывел он нас на небольшую усадьбу в пригородном дачном поселке Северный. В течение последующих двух суток мы несанкционированно посетили эту дачку и в подвале обнаружили… мини-завод по синтезу «экстази».

Как видите, мрачная шутка Доценко насчет завода в подвале оказалась пророческой. Мы добыли образец, провели экспертизу – нормальный «экстази», вполне достойного качества.

Все, вопрос по каналу закрыт. Можно, в принципе, принимать меры…

* * *

Я хорошо запомнил тот день. 28 июля 2005 года, четверг…

Никакой патетики, все просто и обыденно.

В конце утреннего совещания начальников служб Азаров сказал:

– А вас, братья-хохлы, я попрошу остаться…

Это он так дразнит начальника оперативного отдела и меня. Доценко – Горбенко. Мы оба русские, но фамилии – сами видите.

Остались. Азаров подошел к доске, на которой он обычно рисует мелом схемы, раздвинул занавески и явил нашим взорам свое последнее творение.

Наш генерал, если погоны снимут, с голоду не помрет. Нет, он, конечно, не Дали, но то, что в нем умер прекрасный график, – факт.

Доска разделена двойной линией, точно повторяющей географические изгибы Волги, мост где положено прорисован, по обоим берегам – схемы. Слева – торквеловские сети, справа – исаевские.

На левой половине сам черт ногу сломит, описывать – это целое руководство на десяти листах надо приводить. Поэтому остановимся на правой половине. Большую часть правой половины доски занимает композиция «Домик». Центр композиции – очень правдоподобный огромный подсолнух. В нем два чертика с подписями «Бубка» и «Люда». Лепестки также все поименованы готическим шрифтом и пронумерованы – это «ноги». А вокруг, как мыльные пузыри, разнокалиберные кружочки. Клиенты, стало быть. Все это добро заключено в фигуру «домик с колоннами», от которой вверх идут две жирные стрелки: к ромбу с фамилией «Исаев» и к треугольнику, внутри которого написано «мамеды». Рядом с домиком два обычных овала, там обошлось без фауны, в первом – две фамилии художников – передвижников кокаина, во втором – лаборанты. От первого овала стрела к треугольнику «Питер», от второго ничего нет – тут все в своем цикле.