Текст книги "Хунну в Китае"

Автор книги: Лев Гумилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ЖЕЛТОЕ И КРАСНОЕ

Лю Юю сопутствовала удача не только в жизни, но и в смерти. Он умер вовремя. В 422 г. его 17-летний наследник Лю И-чжэнь взошел на престол и сразу столкнулся с тяжелой внешнеполитической проблемой – войной за Хэнань. Эту проблему оставил ему победоносный отец, который занял Лоян и придвинул границу столь близко к поселениям табгачей, что те не могли оставаться спокойными. В 422-423 гг. обе стороны обзавелись союзниками. К империи Сун примкнули Уду[271]271
  Бичурин Н.Я. История Тибета... С. 102.


[Закрыть] и Тогон[272]272
  Wieger. С. 1263.


[Закрыть], к империи Тоба-Вэй – Западная Цинь и жившие в Сычуани инородческие племена[273]273
  Ibid. С. 1266.


[Закрыть]. Инициативу войны взяли на себя табгачи, собравшие мощную армию. Для отпора жужаням, продолжавшим тревожить северную границу табгачской державы, были восстановлены и снабжены гарнизонами бастионы Китайской стены, после чего зимой 423 г. Тоба Сэ двинул 30-тысячную армию на юг под командованием опытного полководца Си Цзиня.

Все опять-таки решило сочувствие местного населения, потому что военные силы соперников были примерно одинаковы. Здесь оно высказалось в пользу северян даже более решительно, чем в Шэньси. Последний принц фамилии Сыма со всем своим войском передался империи Вэй, где получил высокий военный чин. Измена? Да, но что ему оставалось делать? Ждать, пока его убьют, как были убиты все его родственники в Цзянькане, виновные лишь в том, что они принадлежали к опальной фамилии? Этот принц выбрал жизнь, что дало перевес табгачам.

Южане героически оборонялись в крепостях, но новая 50-тысячная армия под командованием хана Тоба Сэ взяла Лоян, после чего захватила всю Хэнань и Шаньдун. Плоды завоеваний Лю Юя были утрачены.

Южан спас героизм гарнизонов осажденных Си Цзинем крепостей, которые в конце концов пали, но стоили осаждающим столь больших потерь, что наступление табгачей было остановлено. Это позволило южнокитайскому правительству обвинить юношу-императора в легкомыслии, а затем и убить, возведя на престол его младшего брата Лю И-луня, правившего до 453 г. В том же 423 г. умер Тоба Сэ, передав престол своему сыну Тоба Дао.

В 430 г. империя Сун сделала попытку вернуть Хэнань. Вступив в союз с ордосскими хуннами, готовыми поделить Северный Китай[274]274
  Ibid. С. 1276.


[Закрыть], и собрав 50 тыс. латников, император Вэнь-ди послал Тоба Дао ультиматум, требуя вернуть китайские земли южнее Хуанхэ. Хан занял выжидательную позицию, так как летом переправа конницы через Хуанхэ затруднительна. Сунские войска, не встретив сопротивления, заняли Лоян и все крепости Хэнани, но зимой табгачские всадники перешли Хуанхэ по льду, разбили южан в открытом бою и возвратили себе все крепости. Южане бежали, побросав тяжелое оружие и речные суда. Конница табгачей уничтожила все запасы продовольствия в зоне военных действий, вследствие чего южная армия, оторвавшаяся от противника, начала испытывать голод. Но сунский полководец Тань Дао-цзи сумел восстановить порядок в разбитом войске, дезинформировать табгачей до такой степени, что они прекратили преследование, и отвести остаток армии в сунские земли. Только благодаря его выдержке и стойкости империя Сун избегла вторжения табгачского хана. «В благодарность за подвиг» он был в 436 г. арестован и казнен вместе со всеми родственниками по навету императорского министра, интриговавшего против боевого генерала. Эта казнь вызвала живую радость в Тоба-Вэй, переставшей опасаться своего южного соседа.

Совсем иначе отметил победу Тоба Дао. Он устроил пир для своих офицеров, освободил от уплаты налога за 10 лет солдат, участвовавших в походе, а прочее население – за год. После торжеств и наград в империи Тоба-Вэй говорили: «Чтобы служить императорам Китая, надо иметь собачье сердце и сносить собачье обращение»[275]275
  Ibid. С. 1229.


[Закрыть]. Не только кочевники, но и завоеванные тибетцы, тангуты, китайцы предпочитали милость табгачского хана произволу южнокитайских чиновников. Судьбы Северного и Южного Китая с этого времени разошлись на целых полтораста лет.

Дальнейшие события развивались для династии Сун неблагоприятно. В 433-434 гг. в княжестве Уду произошел переворот. Уду заключило союз с Тоба-Вэй и начало войну с Южным Китаем за область Ханьчжун, расположенную в Шэньси, южнее хребта Циньлин. Область была страшно опустошена. Дисские воины оделись в доспехи из кожи носорога, которую копье не пробивало, но китайцы применили алебарды и в рукопашных боях нанесли противнику большие потери, что позволило им отбросить войска Уду на север[276]276
  Бичурин Н.Я. История Тибета... С. 103-104.


[Закрыть]. После этого поражения княжество Уду представляло дань обеим империям и фактически вышло из войны.

Р. Груссе, описывая это время, уподобил ситуацию той, которая сложилась в Европе после Великого переселения народов. Роль Византии, по его мысли, выполнял Южный Китай, а табгачи и хунны соответствовали франкам, лангобардам и готам[277]277
  Grousset R. L'Empire... С. 103.


[Закрыть]. Если принять эту иллюстративную аналогию, то можно сравнить Лю Юя с Юстинианом, завоевания которого еще при его жизни сделались для Византии источником бедствий, после чего захваченный варварами Запад стал развиваться независимо от защитившего себя Востока. Действительно, романизация франков и готов сделала из них французов и испанцев, а китаизация табгачей превратила их в северокитайский этнос. Поворотным пунктом этого процесса в Северном Китае был 431 год, когда общность интересов и исторической судьбы табгачского племени и китайского населения Хэбэя стала очевидна им самим. Но этому повороту предшествовали годы тяжелых испытаний, которые особенно важны для нашей темы: на пути табгачей стояли хунны.

ЖЕЛТОЕ И СИНЕЕ

Хуннское царство Ся было не менее грозным, нежели Тоба-Вэй. Оно располагало прекрасной армией, состоявшей из природных кочевников Ордоса, и черпало ресурсы из богатой хлебом долины реки Вэй, поныне являющейся житницей Северо-Западного Китая[278]278
  Овдиенко И.Х. Китай. М., 1959. С. 267.


[Закрыть]. Основатель этой державы Хэлянь Бобо был человек незаурядный. Китайская историография относится к нему враждебно, называет его «варваром, не расстававшимся с луком и мечом». Он будто бы выкалывал глаза людям, смотревшим ему в лицо, отрезал губы улыбавшимся в его присутствии, рубил головы спорившим с ним и т.д.[279]279
  Wieger. С. 1255.


[Закрыть]. Однако, вероятно, он имел и другие, более полезные качества, позволившие ему воссоздать погубленную державу с помощью людей, примыкавших к нему добровольно. Во всяком случае, пока он был жив, табгачи не посягали на Ордос. Умер он в 425 г.

Близкое соседство воинственной хуннской державы не могло не беспокоить табгачских ханов, но Тоба Сэ завоевывал юг, а Тоба Дао сразу после вступления на престол подвергся нападению жужаней, которые в 424 г. сожгли столицу Тоба-Вэй – Пинчэн. Тоба Дао отразил жужаней, а в 425 г. совершил контрнабег на Великую степь и загнал жужаней в горы Хамар-Дабан. Так он избавил свое государство от опасностей, грозивших с юга, севера и востока, где царство Северная Янь являлось одновременно союзником жужаней и Китая и, можно думать, посредником между ними. Одно оно не решалось выступить против Тоба-Вэй. В следующем году табгачский хищник решил вступить в поединок с хуннским, причем для последнего это оказалось неожиданным, так как хунны и повода для войны не подавали. Но ведь внезапность удара обеспечивает половину успеха, не так ли?

В начале 426 г. табгачская конница перешла Хуанхэ по льду и обрушилась на Тунвань – ставку хуннского шаньюя, который пировал, не подозревая, что война началась. Хунны отбили набег, но табгачи разграбили и выжгли весь район Тунвани и отошли, уведя 10 тыс. пленных. В то же время полководец Си Цзинь, герой войны против Сун, взял Чанъань и подчинил державе Тоба-Вэй обитавших там тибетцев и тангутов. Услышав о табгачских победах, тибетское племя танчанов[280]280
  Бичурин Н.Я. История Тибета... С. III.


[Закрыть] и княжество Хэси предложили союз Тоба Дао[281]281
  Wieger. С. 1272.


[Закрыть]. Царство Ся оказалось в кольце врагов.

На следующий 427 год хунны собрались с силами и пошли в контрнаступление. Князь Хэлянь Дин осадил Чанъань и стеснил Си Цзиня. Тоба Дао, рассчитав, что главные силы хуннов оттянуты на юг, с 30 тыс. всадников, без пехоты, повторил набег на Тунвань. Он рассчитывал на внезапность, на легкомыслие хуннского вождя и на стойкость своих косоплетов, не потерявших навыков степной войны. Спрятав свои лучшие войска в засаде, он подошел к стенам Тунвани с малым отрядом и сразу отступил, оставив доверенных людей, передавшихся хуннам и сообщивших им, что хан пришел в набег с малыми силами. Хэлянь Бобо на такую удочку не попался бы, но Хэлянь Чан вывел 30 тыс. всадников в погоню за врагом. Тоба Дао увлек хуннов к месту, где стояла засада, и втянул в бой при равных силах. Бой был жесток; конь под табгачским ханом был убит, а сам он чуть не попал в руки хуннов, но спасся, хотя и израненный. Однако в рукопашной схватке табгачей одолеть не мог никто. Хунны рассеялись. Хэлянь Чан, покинув столицу, бежал на юг, в долину реки Вэй, где надеялся получить помощь от Хэлянь Дина. Разгоряченный боем Тоба Дао ворвался в Тунвань, защитники которой успели закрыть крепостные ворота и чуть было не прикончили табгачского хана. Но его воины при помощи арканов и копий перелезли через крепостную стену, и после суток уличных (если так можно говорить об укрепленном кочевье) боев хунны сдались.

Огромную добычу скотом и людьми Тоба Дао распределил между своими соратниками, удовольствовавшись для себя тем, что подорвал материальную и моральную базу своего соперника. В самом деле, узнав о падении Тунвани, Хэлянь Дин снял осаду с Чанъани и пошел на соединение с Хэлянь Чаном. Тоба Дао поручил Си Цзиню покончить с хуннами и вернулся в свою столицу Пинчэн, покрытый славой и ранами, которые было необходимо лечить.

В 428 г. Хэлянь Чан попробовал возобновить наступление и в верховьях реки Цзинь стеснил войска Си Цзиня. Хунны тревожили врагов постоянной перестрелкой и лишили возможности пополнять припасы продовольствия, что вызвало среди изголодавшихся табгачей ропот, разумеется, против командующего.

Тогда один из офицеров Си Цзиня собрал 200 еще не съеденных коней, посадил на них отборных воинов, прошел в тыл хуннов, захватил Хэлянь Чана и бежал вместе с пленником к своему хану. Это не очень изменило положение блокированной табгачской армии. Командование хуннами принял способный полководец Хэлянь Дин и, когда Си Цзинь попробовал напасть на хуннов, заманил его в засаду, где погибли 7 тыс. табгачей, а Си Цзинь был взят в плен хуннами.

Хэлянь Дин развил успех, вернул Чанъань и очистил от врагов всю долину реки Вэй. Снова перед Тоба Дао стояла боеспособная хуннская армия, опиравшаяся на богатую хлебом страну, в то время как его лучшие войска полегли в бою. Разгневанный хан велел казнить Хэлянь Чана, но это не принесло ему никакой пользы. Наоборот, Хэлянь Дин заключил с империей Сун наступательный союз против державы Тоба-Вэй, чтобы разделить пополам Северный Китай. Это и вызвало неудачное наступление сунской армии в 430 г. В ответ Тоба Дао договорился с сяньбийцами Западной Цин, теснимой хуннами князя Хэси, обещав им за помощь земли царства Ся. Жужани, конечно, готовы были в любую минуту напасть на тылы табгачей, но их связало выступление Юебани[282]282
  Хуннская держава в Семиречье и Тарбагате, основанная во II в. при отходе хуннов на запад.


[Закрыть] в 429 г., оттянувшее большую часть их сил в Джунгарию, что развязало руки табгачам. Наконец в царстве Северная Янь в 430 г. умер энергичный царь Фэн Ба. Его брат Фэн Хун, стремясь к власти, убил законного наследника – своего племянника – и еще более ста родственников. Такое потрясение государства лишило Северную Янь возможности вести активную политику, о чем было рассказано выше. Но пока Тоба Дао одерживал победы в Хэнани, Хэлянь Дин столкнулся с царем Западной Цинь, Цифу Мумо, в Шэньси.

КОНЕЦ ЗАПАДНОЙ ЦИНЬ

В 430 г. война табгачей против всех их соседей дошла до высшей точки, ибо Тоба Дао захватил инициативу. Одновременно с войной на юге он развернул кампанию на севере против жужаней. Огромное, по степным масштабам, войско вошло в Великую степь. Жужани рассеялись по ущельям, не пытаясь оказать сопротивление, а хан их Датань бежал на запад и пропал без вести. Телеуты, кочевавшие южнее Гобийской пустыни, передались табгачам и вымещали на жужаньских беглецах былые обиды. Сын Датаня, Уди, признал себя данником империи Тоба-Вэй[283]283
  См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 15.


[Закрыть].

К осени табгачи перебросили силы в поход против «горных хуннов»[284]284
  Что это за «горные хунны», в источнике не пояснено (Wieger. С. 1290-1291). Можно думать, что речь идет о той части хуннов, что после разгрома Хэлянь Чана в 428 г. укрылась в Алашане, или Иньшане, и оказалась вблизи от войск Тоба Дао, оперировавших в степях севернее Ордоса. При такой гипотезе противоречий с хронологией и географией не возникает


[Закрыть]. Под личным командованием хана (и императора) они окружили вождя горных хуннов, носившего китайское имя Бай Лун (Белый дракон), и в жестоком бою уничтожили их без остатка. Но все эти операции прошли столь успешно лишь потому, что главные силы хуннов были связаны войной против западных сяньбийцев, напавших на войско Хэлянь Дина с юга.

Положение Западной Цинь с каждым годом становилось все более острым. По сути дела это государство было военным лагерем в чуждой и враждебной сяньбийцам стране. Тибетцы, тангуты, хунны и тогонцы тяготились Западной Цинь, как занозой, прочно засевшей и вызывающей воспаление тканей. Однако выдернуть эту занозу им было не под силу, так как воевать сяньбийцы умели хорошо. Но вот прошло 40 лет (386-426), одно поколение завоевателей сменилось другим, надежды на покой не было... И Цифу Мумо решился покинуть верховья притоков Хуанхэ и уйти со своим народом в степи, поближе к соплеменникам-табгачам. В 430 г. он сжег свою ставку, уничтожил недвижимое имущество и с 15 тыс. семей потянулся на север через долину реки Вэй.

На богатые территории бывшего царства Западная Цинь претендовал хуннский князь Хэси – Мэн Сунь, но тогонский царь Мугуй оказался более расторопным и успел присоединить эти земли к своему царству[285]285
  Wieger. С. 1277.


[Закрыть]. В этой акции содержалась тонкая дипломатическая коллизия: Тогон был союзником Южного Китая[286]286
  Ibid. С. 1263.


[Закрыть], а следовательно, и Хэлянь Дина, надеясь на победу которых он только и мог удержать захваченные земли. Хэси вошло в дружеские отношения с Тоба-Вэй[287]287
  Ibid. С. 1272.


[Закрыть], скрепленные династическим браком, что давало Мэн Суню повод надеяться на помощь табгачей против тогонцев. Но все дипломатические ухищрения меркнут перед силой факта победы, а эта причудница криво улыбалась и Хэлянь Дину, и Цифу Мумо.

В начале 431 г. хунны остановили продвижение сяньбийцев на север и блокировали их ставку, что вызвало там голод. Тщетно Цифу Мумо ждал помощи от своего союзника. Табгачские войска ограничились тем, что оккупировали северную Шэньси (между Китайской стеной и долиной реки Вэй), и предоставили осажденных своей участи. Цифу Мумо сдался Хэлянь Дину, и все истомленные голодом сяньбийцы были убиты разъяренными хуннами. Еще одним этносом стало меньше.

КОНЕЦ СЯ

Одержав блестящую победу, Хэлянь Дин не обманывал себя и не надеялся выиграть войну. Союзники были разбиты, земли захвачены табгачами, а его собственное войско было утомлено походом. Он избрал старинный хуннский способ спасения – отход на запад. Зная, что Мэн Сунь находится в контакте с Тоба Дао, а Мугуй является союзником хуннов, Хэлянь Дин повел свой народ вверх по течению Хуанхэ, чтобы через Тогон пройти в необъятные просторы западных степей. Но Мугуй заботился о своих интересах, а не о верности договорам. В узком ущелье, через которое несется еще маловодная, но уже стремительная Хуанхэ, во время переправы хуннов на них обрушилась 30-тысячная тогонская армия и почти без сопротивления захватила в плен ошеломленных предательством беглецов. Этим поступком Мугуй стремился оправдать себя перед Тоба Дао, чтобы тот позволил ему оставить за Тогоном захваченные земли.

В разделе хуннского наследства приняло участие и Уду, захватившее покинутый Хэлянь Дином город Шанъинь[288]288
  Бичурин Н.Я. История Тибета... С. 104.


[Закрыть]. Но Тоба Дао не был склонен делиться добычей. Его военная диверсия против Уду в том же 431 г. заставила это княжество умерить аппетит. Стремясь избежать конфликта с табгачами, Мугуй выдал им Хэлянь Дина, но получил за очередное предательство только грамоту, утверждающую его царем Тогона, которым он и без того был. Мугуй обратился к Тоба Дао с посланием, искренним до цинизма: «Государь! Я взял в плен самозванца и представил к твоему двору. Хотя ты и возвысил мое достоинство, но не прибавил ни пяди земли. Хотя ты придал блеск моим колесницам и кортежу, но не наградил меня сокровищами. Желательно, чтобы ты обратил внимание на сие»[289]289
  Там же. С. 80.


[Закрыть]. Но советники табгачского хана нашли, что его заслуги малы, ибо он вернул не всех пленных, и отказали в просьбе. Волей-неволей Мугую пришлось вернуться к союзу с империей Сун и ждать своей очереди в ряду жертв табгачского оружия.

Падение царства Ся не могло не отразиться на взаимоотношениях Тоба-Вэй с хуннами Хэси. Пока их разделяла мощная и воинственная держава в Ордосе, Мэн Сунь полагал полезным и выгодным для себя контакт с табгачским ханом. Когда же границы обеих держав сомкнулись, а земли Западной Цинь уплыли из рук Мэн Суня, он пересмотрел свои политические симпатии. То же самое сделал Тоба Дао, который вдруг вспомнил, что Мэн Сунь – ревностный буддист, а сам он предпочитает учение даосов. В 432 г. Тоба Дао потребовал, чтобы Мэн Сунь вернул ему назад сестру, некогда вышедшую замуж за хуннского князя, под тем предлогом, что приехавший из Средней Азии буддийский учитель, вызывавший демонов и лечивший путем магических заклинаний, может иметь на принцессу дурное влияние. Требование было одновременно наглым и фальшивым. Мэн Сунь вышел из себя и приказал убить посла, что означало разрыв, а может быть, даже и войну[290]290
  Wieger. С. 1279-1280.


[Закрыть]. Этого-то и хотел Тоба Дао, так как ему стало известно, что Мэн Сунь в старости стал жесток, развратен и потерял популярность, а его законный наследник слишком юн.

Однако судьба благоволила хуннам. В 433 г. Мэн Сунь тяжело заболел, и хуннские старейшины призвали на престол его незаконного, но способного сына Мугяня. Тот, дождавшись смерти отца, немедленно принес извинения табгачскому хану, чем отвратил готовившуюся войну. Тоба Дао, нимало не огорченный оттяжкой событий, которые он считал неизбежными, перенес военные действия на восточную окраину своей империи.

КОНЕЦ СЕВЕРНОЙ ЯНЬ

После победы над хуннами, доставшейся табгачам более дорогой ценой, чем все прочие, Тоба Дао обратил свое внимание на последнее самостоятельное государство в бассейне Хуанхэ – Северную Янь. Царствовавший там братоубийца и узурпатор Фэн Хун мог только просить помощи у империи Сун, но о получении ее не могло быть и речи. Тогда, видя, что напор табгачей на его маленькое царство проводится планомерно и последовательно, он обратился за помощью к корейцам.

Когда в 436 г. табгачские войска вторглись в Северную Янь, корейцы прислали небольшое войско, но не для того, чтобы защитить союзную страну, а для того, чтобы овладеть особой царя, что им и удалось. Оставив столицу Лунчэн врагам, Фэн Хун уходил под защитой корейцев, уводя за собой население, сжигая жилища, грабя страну. Уцелевшие жители вздохнули спокойно, только попав под власть императора Тоба-Вэй. Они были китайцами, и для них он не был ханом.

В 438 г. Фэн Хун, живя в Корее, принял посланца из империи Сун, что стало известно корейскому царю. Тот, усмотрев в этих переговорах измену, приказал казнить Фэн Хуна с сыновьями и внуками. На этом закончилось объединение бассейна великой реки Хуанхэ, за исключением ее истоков, где держался Тогон. Процесс этот занял всего 30 лет, т.е. объединение страны было делом рук одного поколения табгачей. Правда, за это время сменились три хана, но юноши, участвовавшие в последних походах Тоба Гуя, стали командирами своих детей при победах над хуннами, китайцами и жужанями. Традиция степной доблести и верности не прерывалась. Эта инерция степной культуры обеспечила победы Тоба Дао и дальнейшие успехи табгачского оружия, но в самой империи Тоба-Вэй наметился перелом, связанный с тем, что китайское население покоренных областей стало численно и культурно преобладать над иноплеменным. Это придало последующей истории новую, неожиданную окраску.

VIII. Зарево

ОБРАЗОВАНИЕ КОАЛИЦИЙ

Карта. Зарево. Образование коалиций

Быстрый рост табгачского могущества и естественные опасения по этому поводу хуннов и жужаней вызвали образование коалиций. Занятый войной на востоке, Тоба Гуй на время отказался от проникновения на запад, но уже в 436 г. «владетели: кучаский, кашгарский, усуньский, юебаньский, шаньшаньский, карашарский, чешиский и согдский в первый раз отправили к Северному Двору посланников с дарами»[291]291
  Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 241.


[Закрыть]. Это означало, что оседлые владения Западного края сочли целесообразным ориентироваться на северокитайскую империю. Против кого? Конечно, против кочевников, значит, против жужаней.

Еще более важным событием был переворот в китайском городе Гаочане, расположенном в Турфанской впадине. Китаец Гань Шуан захватил власть в городе, отказал в подчинении князю Хэси и попытался завязать сношения с Тоба Дао, однако жужани перехватили табгачское посольство и только после долгих переговоров отпустили пленников домой[292]292
  Там же. С. 250.


[Закрыть]. В 437 г. другое табгачское посольство сумело добраться через долину Тарима в Среднюю Азию. Оно было прекрасно принято в Фергане и Чаче (Ташкенте). Оседлые владетели оазисов подтвердили свое желание торговать с Китаем[293]293
  Wieger C.1291-1292.


[Закрыть]. Для них не имело значения то, что династия была кочевнической; они хотели наживы, как всякие истые купцы. Тоба Дао тоже решил восстановить сношения с Западом. Причина этого проста: в это самое время Хэси, Тогон и Жужань заключили союз против растущей агрессии империи Тоба-Вэй.

Первым и главным мероприятием жужаньского хана и цзюйкюя было прервать сообщение между Тоба-Вэй и владениями Западного края. Сделать это было им очень легко, так как послы не могли миновать их владений, и они сделали это. Таким образом, нашелся повод для войны, которая вспыхнула в 439 г.

В поисках причин этой войны особенно мудрить не приходится. И для жужаней, и для табгачей война и грабеж были родной стихией, без которой они не мыслили существования. Более культурные хунны и обитатели оазисов Западного края, хотя сами без войны могли обойтись, отнюдь не хотели стать жертвой варварских вожделений. Значит, им пришлось защищаться. Но интересы их были различны: хуннам угрожали косоплеты, обитателям оазисов – жужани, поэтому они вошли в союз с врагами своих врагов. Распределение сил определялось исключительно политической конъюнктурой.