Текст книги "Коллоид доктора Крога"

Автор книги: Лев Могилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да вот заболтался...

– Ну?..

– Что «ну»?! – огрызнулся Жорж. – Садись вот... поедем!

– Не сговорились?

– С ней-то что не сговориться! Мамаша вот... Настоящий цербер!

Загудел мотор, и машина, рванувшись с места, исчезла за поворотом, оставив легкое облачко пыли.

О чем был разговор у Эммы с матерью после ухода Жоржа, предоставим судить читателю. Очевиден лишь факт, что несколько дней Эмма избегала отцовского взгляда. Доктор, разумеется, ничего не подозревал.

Однажды под вечер, когда он по настоянию жены вышел «подышать свежим воздухом», к дому шурша подкатила красивая автомашина. Из распахнутой дверцы шариком выкатился директор института, а за ним неуклюже вылез огромный слоноподобный профессор Блунк.

Мистер Дейлоп быстро огляделся и, увидя доктора, приветливо закивал ему.

– Здравствуйте, дорогой коллега!

Он направился к доктору, на ходу протягивая руку. Блунк следовал за ним. Доктор, не умея скрыть удивления, пригласил гостей в комнаты.

– Мы вот с профессором решились на небольшую прогулку... А то, знаете, город... духота... – бойко говорил директор, – а, мое вам почтение!

Миссис Крог, сдержанно ответив на поклоны гостей, удалилась.

– Прошу садиться, господа.

Минуту царило неловкое молчание. Мистер Дейлор беспокойно ерзал на стуле. Был он подвижен. Особенно руки. Они то складывались на круглом животе, то барабанили короткими пальцами по коленям, то беспричинно лезли в карманы. А маленькие глазки директора... Они, казалось, прилипали к тому, на что были обращены. Этот прилипчивый взгляд перебрасывался с одного предмета на другой.

Профессор Блунк, наоборот, был неподвижен, как каменная глыба. На лице его, казалось, навечно застыло полупрезрительное выражение.

– А ведь вы, коллега, молодцом выглядите,– заговорил мистер Дейлор, – правда ведь, профессор?

Блунк молча кивнул.

– Очень рад за вас! А наука? Ни-ни-ни! – захихикал директор, заметив беспокойное движение доктора и погрозив ему толстым пальцем. – Не скромничайте: мне кое-что известно!

Доктор был смущен и озадачен

– Поздравляю вас, коллега, с успехом! И, заметьте, имею на это большее право, чем кто-либо другой... ибо точно знаю: все достигнутое вами – результат долгого добросовестного труда.

– Но о чем вы говорите?

– Ах, скромник! Он не знает, о чем я говорю, он даже не догадывается!

Блунк лениво блуждал взглядом по комнате.

– Ах, он скромник! Ах, он скромник! – повторял Дейлор, не зная, как оформить свою мысль, – а ведь мы э-э...

Он осекся на полуслове, заметив в дверях внушительную фигуру миссис Крог.

– Собственно говоря, уважаемый доктор,– продолжал директор спустя минуту,– мы к вам с одним предложением... Дело э-э-э... в том, что осенью мы планируем расширение лаборатории цитофизиологии. Получено новое оборудование. Да, да! Совершенно новенькое, с завода! Под лабораторию отведено дополнительное помещение... Знаете, рядом с прежним... Три комнаты... Ну, и это э-э-э... дополнительные средства планируем... Кстати, и сам Бинг (вы его, конечно, знаете!) согласен нас финансировать. Но ближе к делу... Мы пришли к выводу, что никто, кроме вас, не должен возглавлять эту лабораторию!

Доктор оторопело глядел на Дейлора. Перспектива возглавить хорошо оснащенную лабораторию была очень заманчива, особенно в смысле продолжения его научной работы. Но в то же время предложение директора никак не вязалось с недавней отставкой.

Мистер Дейлор хитро метнул глазками и, угадав мысли доктора, продолжал:

– На базе нашей лаборатории вы можете широко развернуть ваши исследования.

– А Стивенс?! – воскликнул доктор.

– Стивенс? Что там Стивенс... Вы же его, доктор, отлично знаете! Что он может? Что он сделает? Нет-нет, нам нужны именно вы!

– Но, господа, я, право... это так неожиданно!

Доктор встретил предостерегающий взгляд жены.

– Что тут неожиданного! – буркнул Блунк.

– Да, да, – быстро заговорил директор, – я не вижу никакого повода для сомнений. Полно, полно, доктор. Вы – наш: решено!

Пухлые короткие пальчики бойко барабанили по коленям.

– Извините, господа, за то, что я вмешиваюсь в ваш разговор, – раздался звучный голос миссис Крог, – доктор очень утомлен. Ему нужен длительный отдых, о чем не раз заявляли врачи. В этом году он едва ли сможет взяться за столь серьезное дело.

– Но ему у нас будет легче работать, чем в одиночку! Помощники, оборудование, тот же Стивенс...

Доктор словно очнулся.

– Стивенс? Нет уж, увольте, господа! Сейчас я вам не даю никакого обещания.

Директор обиженно пожал плечами, переглянувшись с профессором Блунком. Маленький перерыв в его напористой речи дал наконец доктору собраться с мыслями. С внезапной живостью вспомнил он сцену ухода из института, и, чем больше подробностей рисовалось в его памяти, тем большую душевную собранность чувствовал он.

Директор и профессор догадались, что в разговоре упущен благоприятный момент. Но как исправить положение? Взгляд Дейлора с неудовольствием скользнул по лицу миссис Крог, и она успела перехватить его.

– Да-а-а, – бормотал директор, – очень... очень жаль... Не договорились ни до чего определенного. Но мы к вам не в претензии, дорогой коллега! – Глазки его весело заискрились. – Кончим разговор. Сейчас вы покажете нам свои научные достижения.

Ход был удачен. Доктор растерялся.

– Что ж, – говорил он, нерешительно приподнимаясь, – я, пожалуй...

– Чарльз! – легкий оклик жены заставил его сесть. – Коротка же у тебя память! Видите ли, господа, – продолжала миссис Крог, стараясь придать словам звучанье добродушной шутки, но взгляд ее был строг и требователен, – наш маленький семейный совет постановил полностью отстранить доктора от научной работы на несколько дней. Я весьма категорично настроена исполнять это решение.

– Ах, миссис, мы же не настаиваем, мы только просим! – проговорил директор, не умея скрыть досады, – нельзя так нельзя... Это ведь авторское право...

– Да, это мое авторское право, – сдержанно сказал доктор и нахмурился.

Гости быстро откланялись. По дороге навстречу роскошному автомобилю директора попалась старенькая машина Леви.

– Добрый день, Берта! Привет, старина! – басил Леви, входя через пять минут в комнату. – Никак, эти господа у тебя были?

– Представь себе, да!

– Вот дела-то! Надеюсь, ни о чем не проболтался этим прохвостам?

– Все в порядке, мистер Ден, – улыбнулась миссис Крог, – я сама с ними разговаривала.

– То-то! Мотай на ус да слушай жену!

Доктор Крог кратко пересказал Леви содержание разговора.

– Да, хитро задумано! – сказал Леви. – Только ты, смотри, не прельщайся на их посулы! Обведут вокруг пальца. Но как они узнали: вот вопрос!

– Ума не приложу, – в раздумье проговорил доктор.

Весьма доходной статьей жителей поселка, расположенного на берегу озера, было рыболовство. По утрам можно было видеть многих рыбаков, кропотливо перебирающих сети, развешанные на длинных сушилах.

Хозяйки перебрасывали из садков в корзины скользкую, трепещущую, пахнущую тиной рыбу. Тут же вертелись ребятишки.

Улов шел большей частью на продажу окрест проживающим дачникам.

Миссис Крог часто посылала быстроногую Ани с поручением купить к обеду парочку хороших сазанов.

Сегодня утром один из заправских рыбаков Дик Баркер пришел дамой не в духе.

– Проклятье!

Он сбросил жесткий брезентовый плащ.

– Ты что? – обернулась жена, занятая приготовлением завтрака.

– Вот тебе и что! Можешь полюбоваться: ни одной рыбки не попалось. Как есть ни одной! Пойдем-ка, поможешь...

Баркер размашисто шагал к берегу, где царило необычное оживление. Рыбаки, громко разговаривая, переходили от одной сети к другой. Хозяйки, поставив корзины на песок, стали кружком и бойко перебрасывались словами.

– Смотри, – Баркер кивком указал жене на сеть: ячейки сети были забиты белесоватой слизью.

– Как думаешь, Дик, – подошел к нему сосед, – что это за штука? Водоросль, что ли, какая?

– Не пойму. Никогда такого не видел.

Баркер с женой стали терпеливо очищать сеть от слизистой массы, сбрасывая ее на песок.

– Мама! Оно ползет! – закричал сынишка Баркера.

– Я вот тебе задам! – прикрикнул на него отец, – ишь ты, ползет! А ну марш домой!

Но слова мальчика заинтересовали рыбаков.

– А ведь и впрямь шевелится! – удивленно сказал один из них, разглядывая слизистый комочек на ладони. – Тьфу, проклятый! Да он жжет, как крапива!

Он щелчком сбросил комочек на землю. На коже осталось красное пятнышко.

Весь день рыбацкий поселок гудел, как потревоженный улей. Говорили много, да ни до чего не додумались. На следующее утро случилась та же беда, но в еще большем размере. Недалеко от поселка, на илистом плесе, нашли много разной мертвой рыбы, выброшенной волной; ее жабры были забиты белой слизью.

Рыбаки волновались. Промысел, на который привыкли полагаться не только они, но их отцы и деды, стоял под угрозой. Но это было еще полбеды.

Все чаще и чаще стали попадаться хозяйкам на капусте, помидорах, огурцах и других овощах слизняки зеленоватого цвета. Нет, это были не обычные знакомые слизняки! Они медленно-медленно ползли по стеблям, ботве и плодам, оставляя за собой ржавый след. Некоторые из них сливались воедино, образуя длинные слизистые нити, спирально обвивающие стебли.

Хозяйки были в панике. Они беспричинно нападали на своих мужей.

– Это все из озера!

– Конечно, из озера! Откуда же!

– Натаскали их, проклятых, своими сетями!

– Ой, беда! Ой, несчастье какое!

– Лучше б и рыбы этой век не видать!

Мужчины вели себя менее эмоционально. Они хмурились и попыхивали трубками. Несколько человек, собравшись на берегу, тщетно ломали головы над случившимся.

– Плохо дело, Дик, – сказал Баркеру пожилой коренастый рыбак.

– Куда уж хуже!

Вокруг раздавались тревожные голоса:

– Прощай, рыбка!

– Бросай сети!

– Ха! Бросай! Ишь, придумал!

– Прогорим!

– Вот что, ребята, – зычно сказал собеседник Баркера,– словами делу не поможешь. Тут вот недалеко за озером доктор какой-то живет. Вон там его дом... Так не сходить ли к нему? Может, посоветует что-нибудь.

– Да он, говорят, чудаковатый какой-то!

– Чудаковатый или нет – это неважно. А важно, что он человек ученый!

– Верно, верно! – откликнулись со всех сторон. – Непременно сходить к нему. А пойдет-то кто?

– Слушай, Дик, – обратились соседи к Баркеру, – а ведь ты у нас самый речистый!

– Да что вы, ребята!

– Иди, иди! – заговорили разом рыбаки, видя нерешительность Баркера.

– Ну что ж, пойду, – согласился тот.

Миссис Бинг выезжала каждое лето со своим маленьким сыном на дачу, расположенную недалеко от знакомого нам озера. Дачу окружал небольшой сад с прекрасным цветником – гордостью миссис Бинг.

Старый садовник, человек, преданный своему делу, превратил этот цветник в настоящее чудо. Были здесь всевозможные розы, тюльпаны и другие прекрасные цветы. Над ними с веселым гуденьем неустанно вились пчелы и шмели. Маленькую беседку оплетал широколиственный плющ, и в яркий солнечный день лапчатые тени листьев трепетали на ее полу.

С сожалением думала миссис Бинг о скором отъезде в город. Ей не очень нравилась обширная, богато обставленная городская квартира, расположенная в самом центре города.

Муж ее был сейчас в очередном отъезде. Это не очень огорчало супругу.

К завтраку садовник принес сливы.

– Вы чем-то недовольны, Сэм? – спросила хозяйка.

– Совершенно верно, миссис...

– Но в чем же дело?

– Не знаю... Может быть, сами взглянете?

Они прошли в сад.

– Все гибнет, – показал садовник, – вот, посмотрите...

– Боже мой! – воскликнула миссис Бинг, глядя на покрытую ржавыми пятнами зелень.

– Улитки – не улитки, – продолжал садовник,– а завелись какие-то вредители в великом множестве.

Он подал ей лист плюща, по которому ползало несколько голубоватых слизняков.

– Нужно что-то делать, Сэм! – воскликнула миссис Бинг. – Все погибнет!

– Попробуем,– нерешительно ответил садовник.

Увы, злоключения дня лишь начались. После завтрака внезапно заболел сын миссис Бинг. У мальчика начались сильные желудочные боли. Срочно позвонили врачу.

В это время доктор Крог и Леви сидели на скамейке перед домом.

– Будь уверен, – говорил Леви, попыхивая сигарой, – они своей затеи не оставят!

Скрипнула калитка, и друзья увидели кряжистую фигуру Баркера. Рыбак нерешительно направился к ним.

– Вы ко мне? – спросил Крог.

– К вам, доктор.

Баркер кашлянул в заскорузлый кулак.

– Чем могу служить?

– Да как бы сказать... Беда приключилась...

– Беда?

– В озере дрянь завелась какая-то... Рыбу губит. На огороды ползет.

Баркер вытащил из кармана бутылку с водой, плотно заткнутую пробкой.

– Вот поглядите... Тут они...

Крог внимательно разглядывал содержимое бутылки.

– Что с тобой, дружище? – воскликнул Леви, видя, как лицо доктора покрывается смертельной бледностью.

– Ничего, ничего... – сбивчиво ответил Крог. – Вы посидите, любезный, – обратился он к рыбаку, – нам нужно поговорить.

В лаборатории Крог передал бутылку Леви.

– Взгляни...

В бутылке шевелились знакомые слизистые комочки. Доктор в волнении ходил по комнате, ероша волосы.

– А, черт! – воскликнул Леви. – Это же твой коллоид!

Приятели ошеломленно смотрели друг на друга.

– Ден, они вырвались на волю! Ты понимаешь, что это значит?

Не дожидаясь ответа, Крог выбежал из лаборатории. Ни жена, ни дочь не могли ничего ответить на его сбивчивые вопросы.

– Скорее на озеро! – возбужденно говорил Крог.

– Не горячись, – успокаивал его Леви.

Баркер терпеливо ждал. Через минуту все трое быстро ехали в машине к поселку. Опасения подтвердились. Едва лишь Крог вышел из машины, как его окружили рыбаки, наперебой задавая вопросы.

– Подождите, друзья, – говорил доктор, – сейчас пока ничего не скажу, нужно обследовать...

Оставив возбужденную толпу, Крог и Леви двинулись в поход вокруг озера. Они то подходили к воде, то углублялись в лес. Да, то, что они увидели, превзошло ожидания: слизняки размножались необычайно! Мелкие заводи кишели ими! Серебрились брюшки погибших рыб. Казалось, еще немного – и озеро превратится в бесцветный студень. Но этим бедствие не ограничилось. Широким фронтом двинулись слизняки в наступление на сушу. Даже в нескольких десятках метров от берега, во мху, одевающем камни и стволы, на пнях, на ветвях, на листьях кустарников, на траве – всюду, всюду встречались они! Поражали их многоформие и окраска. Одни – огромные, величиной с ладонь, сине-зеленого цвета, – тихо скользили по трухлявым поваленным стволам, другие, в виде тонких бесцветных нитей, обвивали стебли кустарников, третьи, мелкие, ярко-красные, в виде капелек крови, копошились во множестве в лужицах застойной воды.

Пробродив не меньше часа, Крог и Леви устало опустились на землю.

– Неважные дела, – пробормотал Леви.

Доктор молчал, неподвижно глядя на грязные носки своих ботинок.

– Ничего не могу сообразить, – произнес он наконец с досадой, – ничего не пойму!

– Только не горячись, Чарли! Найдется же выход...

– Эх! Слова, слова... Нужно решить, изобрести, сделать!

Доктор страшился даже подумать о последствиях случившегося.

Хмурые и расстроенные, двинулись друзья дальше. Миновав небольшой лесок, они неожиданно вышли к даче миссис Бинг.

– Выходит, мы озеро обошли, – сказал Леви.

– Ден, мы должны зайти к ней, предупредить...

– Верно.

Заплаканная хозяйка встретила их в дверях.

– Что с вами?! – воскликнул Леви.

Закрыв лицо платком, она склонила голову. Плечи ее тряслись от беззвучных рыданий. Друзья молча стояли перед ней.

– Мистер Крог, – обратилась она наконец к доктору, – вы не врач, но все же естественник... Помогите! Мой сын...

Голос ее прервался.

– Не волнуйтесь, – подбодрил ее Крог, – расскажите, в чем дело.

– Ах, ничего не пойму! Что, откуда... Не знаю... не знаю... А врача все нет и нет!

Крог и Леви прошли за хозяйкой в комнаты. Мальчик лежал в постели и стонал от боли.

– Он был совсем здоров, – говорила несчастная мать, – здоров, весел, и вот...

– Когда началось? – перебил ее Крог.

– Час назад, неожиданно...

– Что он ел?

– Ничего особенного!

– Зелень, зелень ел?!

– Зелень? Нет... Впрочем, сливы...

– Ясно... Мы пойдем в сад...

Внимательно рассматривали Крог и Леви цветы, стебли, листья. Всюду видели они страшное присутствие коллоида. За ними плелся старик садовник и ворчливо жаловался.

– Не везет! Лето прожили... В город собирались... Вот тебе... Все губит... Сынишка хозяйский заболел... Что же это, а?

На ладони доктора горкой лежали сливы.

– Дайте блюдце, – сказал он садовнику.

– Сию минуту...

Крог достал складную лупу. Осторожно разрезал он ножичком фрукты и рассматривал под лупой.

– Все понятно. Внедрились в мякоть...

– Да ну?! – ужаснулся Леви.

Крог опустился на садовую скамейку.

– Нет сомнения, мальчишка проглотил коллоид... Что мы можем посоветовать матери? Что ей сказать, Ден?

Они вернулись в дом.

– Немедленно уезжайте в город, – сказал Крог миссис Бинг. – Немедленно! Мистер Леви отвезет вас... Мальчика нужно положить в больницу. Срочно сделать промывание кишечника...

– Но ведь мы ждем доктора!

– Я поговорю с ним.

Несколькими минутами позже мать и сын были готовы к отъезду. Поселок, к счастью, был недалеко, и Леви быстро привел машину. Крог подозвал его.

– Ребенка определи в больницу, в условия строжайшей изоляции. Потом приезжай. Без тебя мне трудно...

Одолеваемый мрачными мыслями, сидел доктор Крог на садовой скамейке. Он очнулся, когда хлопнула дверца автомашины. В калитке появился высокий стройный доктор Кольмар с чемоданчиком в руке.

– Здесь живет миссис Бинг? – обратился он к Крогу и вдруг узнал его. – А! Кого я вижу! Приветствую вас, коллега! Вы здесь какими судьбами? Впрочем, вопрос нескромный...

Кольмар сделал шаг к дому, но Крог остановил его.

– Подождите. Они уехали.

– То есть как?..

– Я их отправил...

– Но меня же вызвали!!!

– Я должен поговорить с вами, доктор... Дело большой важности... Речь идет о здоровье многих людей...

– Я вас слушаю, – сказал Кольмар, усаживаясь рядом с Крогом.

– У миссис Бинг заболел сын. Он в большой опасности. Не могу указывать вам, но все же примите мой совет: необходимо длительное промывание желудочно-кишечного тракта... В крайнем случае – хирургическое вмешательство...

– Но что вы подозреваете?

Вместо ответа Крог подал ему лист плюща.

– Взгляните.

– Ну и что же? Я вижу зеленых слизняков...

– В них – все дело. Они быстро размножаются в любых условиях. Мальчик, несомненно, проглотил их со сливами...

– Что это за существа? Откуда они взялись?

– Дорогой доктор, сейчас не время рассказывать. Нужно спешить. В поселке могут быть аналогичные случаи заболевания.

В калитке появился Леви.

– Ты уже здесь! – обрадовался Крог. – Как дела?

– Неважно...

– Да что ты! Ах, беда...

Крог был необычайно встревожен.

– Поедемте, доктор, – обратился он к Кольмару.

– Видите ли, господа, – смущенно заговорил тот, – у меня дела... очередные визиты...

– Что вы! Какие там дела!

– Не могу! Не могу! – перебил Крога Кольмар и, приподняв шляпу, быстро направился к автомашине. Хлопнула дверца.

– Вот подлец! – процедил сквозь зубы Леви.

– А ну его! – с досадой сказал Крог,– скорее в поселок!

Опасения Крога подтвердились. В поселке обнаружилось более десяти случаев внезапных заболеваний. Доктора страшила неотвратимость происходящего. Что делать? Как повлиять на ход событий?

Вновь окружили рыбаки доктора и Леви. Наперебой спрашивали они, как спастись от надвигающейся беды. Крог хмуро глядел в землю.

– Что я могу сказать?..

Он замолчал на минуту и вдруг решительно и громко сказал:

– Уезжайте!

Толпа загудела.

Уезжать! Все бросить! Оставить дома!

– Ребята, да что он говорит?!

– Смеется! Дураков нашел!

– Уезжайте! – возвысил голос доктор, не обращая внимания на шум. – Бросайте все: дома, землю... Все, все! Уезжайте, если хотите жить!

Поздним вечером Крог и Леви закрылись в лаборатории. Доктор чувствовал большую усталость после беспокойного дня.

– Как же быть, Ден?

Леви молчал, попыхивая сигаретой.

– М-м-да... старина... Сложное дело. А скажи, зачем тебе понадобилось изобретать эту штуку? А?..

– Как! – Крог в волнении даже привстал. – И это спрашиваешь ты?! Да как же ты можешь задавать такие вопросы!

– Ну-ну! Не горячись! Я хотел спросить, какое значение имеет это открытие.

– Эх... Ладно уж, слушай... Проблема биосинтеза всегда волновала ученых. Можно сказать с уверенностью, что это – величайшая проблема современной науки. И именно на этом пути ученые терпели больше всего неудач. Тысячи способов... Многие годы труда... И в результате – неудача за неудачей! Некоторым удавалось получить искусственным путем сложные органические коллоидные соединения, так называемые полипептиды. Но, понимаешь, каждый такой полипептид чисто внешне походил на белок, вернее, своими физико-химическими свойствами. Чего же не было в нем? – Жизни! Можно сказать, что этот полипептид так же походил на живой белок, как манекен походит на человека...

– Так... Понятно.

– Слушай дальше! Стыдно признаться, что мы, биологи, изучая жизнь во всех ее многообразнейших формах от какой-нибудь амебы до человека, до сих пор не знаем, что это такое – жизнь. Да, да! Именно так! Мы имеем общее философское определение жизни, но развернуть его, расшифровать не можем! Мы изучаем многообразнейшие частные проявления жизни, интимнейшие процессы, происходящие в живой клетке, в ядре, и в то же время не имеем о ней представления, как о целом!

– Ну уж... Ты это, пожалуй, перестарался!

– Нет, Ден! Это, к сожалению, правда, горькая правда... И вот, пока этот огромнейший пробел в наших знаниях не будет заполнен, мы не сможем ответить на много важных вопросов. Например, мы не сможем раскрыть тайну возникновения жизни на земле. Мы не сможем глубоко раскрыть движущие силы эволюции. А проблема здоровья, проблема долголетия, проблема управления наследственностью? Как ни печально, но в нашей практике на сегодня очень много слепой эмпирики...

– Но ведь ты...

– Понимаю. Хочешь сказать, что я создал живое вещество. Эх! Если бы это было так! Но я не совсем уверен, живое оно или нет. Я ведь признался тебе, что упустил какое-то звено... прозевал... Получилось как-то само собой... И вот теперь надо...

Крог внезапно умолк и нахмурился.

– Да, вот получилось... Сидим, философствуем!

– Нужно подумать о дальнейшем.

– Что же тут придумаешь?!

Крог заходил взад и вперед по лаборатории.

– Уезжать? Бежать? А люди? А что прикажешь с этим делать?

Он указал на многочисленные банки.

– Куда их девать?

– Гадать не время! Да и ни к чему! Давай о конкретном... В самом деле, как же быть с этим хозяйством? Может быть, их... это...

– Что?! – Крог впился в приятеля острым выжидательным взглядом.

– С тобой и говорить-то страшно! Да ты спокойнее... Посуди же сам, куда ты со всем этим денешься?

– Так что же, по-твоему, уничтожить все?!

– Я этого не сказал...

Крог, нервничая, расхаживал по лаборатории.

– Так вот взять и уничтожить... Единым махом зачеркнуть годы жизни, годы труда и надежд! Слушай, Ден, ты понимаешь, что это для меня значит?

– Да понимаю же! И не какой-нибудь я тупица... Я говорю не о полном уничтожении твоего коллоида... Кстати, сейчас это не в наших с тобой силах... Речь о другом... Как быть с банками?

Крог задумался.

– Пожалуй, ты прав. Нужно сохранить две-три, а от остальных избавиться.

– Вот-вот!

– И герметизировать оставшиеся...

– А куда ты денешь их? С собой возьмешь?

– Ни в коем случае! Мы их надежно укроем в лаборатории, а остальные... Словом, уничтожим коллоид в нашем колодце.

– Верно! И это нужно сделать как можно скорее.

– Так давай за дело!

– Послушай, а как же они? Ведь им еще ничего не известно! Боже мой, что я делаю!

Было успокоившийся Крог вновь заволновался.

– Ты их, Чарли, не очень-то пугай,– сказал Леви, – а для этого тебе самому нужно быть поспокойнее. По-моему, всем вам нужно срочно уехать в город... Сегодня же... Моя машина – к вашим услугам.

– Хорошо, Ден. Ты посиди тогда, а я схожу к ним...

– Давай, действуй!

Леви затянулся сигаретой, а Крог исчез за дверью. Через несколько минут он вновь появился в лаборатории. На лице его было уныние.

– Объяснил, как мог... Едва поверили. Ты уж, Ден, помоги мне...

– Ладно, старина, меньше слов!

Приятели энергично взялись за дело. Через некоторое время к ним присоединились миссис Крог и Эмма. Ани не было: она еще днем отпросилась на сутки в город.

Часа через два основное было сделано. Ехать решили налегке. Где-то в глубине души у каждого теплилась надежда: «Может быть, обойдется?»

– Что за нелепость! – сказала миссис Крог, отирая платочком обильно выступивший на лице пот. – Эх, ты, изобретатель!

– Не ругайте его, Берта, – вступился за Крога Леви, – право же, он не виноват!

– Ругай или нет – делу не поможешь. Меня другое беспокоит...

– Послушай, дорогая, – заговорил доктор, – все будет хорошо. Я уверен. Сейчас важно предупредить власти о случившемся. Нужно предотвратить возможные последствия, и я это немедленно сделаю.

– Верно, старина! И учти, сделать это нужно поделикатнее, чтобы не допустить излишней паники среди народа. Сам понимаешь...

Однако весть о случившемся обогнала наших друзей.

Город шумел. Город волновался. Все повторяли имя доктора Крога. Началось с небольшой заметки в газете «Новости дня». Она называлась «Происшествие на озере». Все известное нам освещалось как частный факт и не привлекло особого внимания читателей. Днем позднее в газете «Наблюдатель» появилась статья, в которой отмечалось, что в районе известных событий обнаружена неведомая болезнь. Она угрожает населению. Она распространяется. В числе пострадавших упоминалась фамилия Бинг.

По мере того как интерес и беспокойство горожан усиливались, стало появляться все больше и больше статей под самыми различными заголовками. На место трагических событий выехало много корреспондентов, которые вернулись с целой кипой новостей. В бумажных глубинах редакций зрела сенсация. И вот она взорвалась, как бомба, как тысяча бомб, потрясая сердца, холодя души, распаляя воображение.

Особенно взволновала всех статья «Грозная опасность». Вот что писалось в ней:

«Неведомое надвигается на нас. Всюду появляются страшные слизняки. Всюду проникают они, неся с собою смерть. Коллоид доктора Крога вырвался на волю. Он – страшнее чумы, страшнее холеры!..»

Людей одолевала жуть. Радио надрывалось, сея панику по всей стране.

«Первобытная слизь угрожает человечеству!»

«Слизняки наступают!»

«Стихия и прогресс».

Находились фантазеры, которые широкой кистью рисовали недалекое будущее.

«Земной шар под слоем слизи толщиной в метр!»

Автор производил точный расчет, когда это случится. Но особенно удручающее впечатление на всех произвела статья под заголовком «Спасите реку». Она пугала читателей своей правдивостью, своей логикой.

«Граждане! – писал автор, – наша река протекает в полугора десятках километров от тех злосчастных мест. По ручейкам, болотцам, по влажной почве ужасный коллоид все ближе и ближе пробирается к ней. Спасите реку! Широкая, светлая, многоводная, течет она в далекий океан. Несет она на своих волнах катера и теплоходы. Ее чистые воды орошают поля. Они поят наш город и окружающие поселки. Спасите реку! А коллоид? Вот он проник в небольшой ручей, и тот помчал его. Все ближе... все ближе... Спасите же реку! Нет слов, чтобы описать возможные последствия...»

Людей охватила паника. Спасти реку. Но как? Что делать с грозным врагом? Как остановить его?

Директор института Дейлор срочно собрал у себя в кабинете ученый совет. Кабинет был обширный и мрачноватый. Ученые мужи заняли свои места в глубоких креслах со старинными вычурными спинками. Тучный обрюзгший профессор Блунк развалился в кресле, попыхивая сигарой. Прилизанный Стивенс беспокойно вертелся на своем месте, встречая кивком и улыбкой каждого входящего. Флегматичный Дорн, сухой и длинный, как палка, сидел, не проявляя никаких признаков жизни. В углу кабинета с угрюмым настороженным видом сидел Леви. Его мощная фигура была наполовину скрыта тенью от шторы.

Сам Дейлор прогуливался около письменного стола, то потирая, то складывая на животе пухлые веснушчатые ручки. Временами он быстро осматривал собрание своими маленькими влажными глазками, словно стараясь что-то предугадать.

– Господа, – начал он наконец, мелко барабаня по столу пальцами, – я пригласил вас, чтобы обсудить вопрос... связанный с работой нашего бывшего коллеги доктора Крога. Я не буду говорить о работе... Э-э-э... Вам она известна не хуже, чем мне... Я отмечу лишь с сожалением, что доктор Крог, будучи человеком замкнутым, недоверчивым, не пожелал поделиться с нами своим открытием. Он понадеялся (и напрасно!) лишь на себя, и это привело к печальным последствиям. Мы стоим перед ужасным фактом: коллоид неведомыми путями проник из лаборатории на волю! Он стихийно распространяется... Он несет болезни! Я э-э-э... не берусь говорить, что это было следствием преднамеренного действия доктора Крога, хотя... известные сомнения на этот счет могут возникнуть...

– Какие сомнения? – прогудел из угла Леви.

– Простите, коллега, – уклонился от ответа директор, – я говорю лишь, что мы вправе выяснить подробности... Мы обязаны... Наш долг ученых найти пути предотвращения надвигающегося бедствия. Господа! Я прошу высказать свое мнение.

– О чем говорить, – криво усмехнулся Блунк.

– Вы что-то хотите сказать, – обернулся к нему директор.

– Я говорю, что тут рассуждать не о чем и выяснять нечего, – повышая голос повторил Блунк, – факт налицо, и в том повинен Крог. Ясно. А насчет опасности... пусть власти пошевелятся.

Дейлор смущенно улыбался.

– Вы что-нибудь имеете сказать, профессор?– обратился он к Дорну.

– Ничего, – промычал тот, не повернув головы.

– Господин директор! Разрешите мне,– вызвался Стивенс.

– Прошу вас, – сказал Дейлор.

Стивенс бойко встал и окинул быстрым взглядом присутствующих. Он скромно улыбнулся директору и сделал едва заметный поклон в сторону Блунка. Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями. Лицо его словно обтянулось кожей, уши отошли в стороны, волосы прилипли, на щеках появились красные пятна, глаза сузились и недобро заблестели из-под пенсне.

– Господа, – начал он тихо, – откровенность лучше всего. Нечего умалять случившееся, закрывать глаза... Я возмущен! Я искренне возмущен жестоким экспериментом доктора Крога. Нет! Проникновение коллоида из лаборатории на волю не могло быть случайным, как не случайно и нежелание доктора поделиться своей тайной. Крог, несомненно, лелеял мечту поставить эксперимент в природе... Он, конечно, не мог всего предвидеть, он не ожидал... И вот что получилось... Вот к чему ведет самонадеянность, игнорирование мнения ученой общественности...

При этих словах Леви поднялся и подошел к Стивенсу. Под его холодным жестким взглядом Стивенс съежился и осел. Глаза его беспокойно бегали по сторонам.