Текст книги "Погоня за "Энигмой". Как был взломан немецкий шифр"

Автор книги: Лев Лайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Незадолго до того как Лемуан сделал свои признания, Ганс Шмидт снял квартиру в Берлине, которую нашла его дочь Гизела. У Шмидта был собственный дом в одном из пригородов, где он служил в местном отделении Исследовательского отдела люфтваффе, – специального ведомства, занимавшегося тайным прослушиванием телефонных разговоров. Однако, приезжая в Берлин, Шмидт хотел иметь собственную крышу над головой.

1 апреля 1943 года Гизела договорилась встретиться с отцом в этой самой квартире. Но когда она приехала туда, ее встретила заплаканная домовладелица и сообщила, что Шмидт арестован гестапо, а в квартире был обыск. Гизела поспешила в гестапо, чтобы узнать, чем может помочь своему отцу. Но Гизеле мало что удалось узнать – в гестапо ей сказали, что во Франции найдены какие-то документы, компрометирующие ее отца.

Гизела позвонила своему брату Гансу. Они договорились встретиться в доме Рудольфа в пригороде, чтобы обсудить создавшееся положение. Увидев брата, Гизела поняла, что он напуган до смерти. Именно по совету отца Ганс-младший вступил в национал-социалистическую партию, и теперь оказалось, что Ганс-старший предал дело, служение которому так рьяно проповедовал.

Членам семьи так и не сообщили, какое преступление совершил Ганс Шмидт. Через влиятельных знакомых они просили содействия у главнокомандующего люфтваффе Германа Геринга, и тот даже пообещал помочь. Но позднее Шарлотте передали, что руководивший гестапо Генрих Гиммлер запретил Герингу вмешиваться в это дело.

Гизеле было разрешено навестить отца в тюрьме. Шмидт слегка похудел, но в остальном выглядел вполне здоровым человеком. Разговаривали они мало, поскольку не хотели проговориться о чем-либо, что впоследствии могло быть использовано против них. Шмидт попросил Гизелу забрать домой его теплое зимнее пальто, а взамен принести куртку. А прощаясь, улучил момент, когда охранники отвернулись, и шепнул Гизеле, чтобы она разрезала подкладку у левого рукава пальто – там, по его словам, находится нечто очень важное.

Вернувшись домой, Гизела распорола подкладку и нашла записку отца с просьбой принести ему цианистый калий. В записке ничего не говорилось о том, зачем ему понадобился сильнодействующий яд, но и так все было ясно. Гизела решила обратиться за помощью к своему учителю химии, надеясь, что он проявит сочувствие к человеку, бросившему вызов нацистам, или, наоборот, захочет отомстить тому, кто столько лет им служил. Ее надежды оправдались: учитель химии передал Гизеле несколько пилюль и заверил, что их вполне хватит, чтобы свести счеты с жизнью.

Однако Гизела так и не получила разрешения увидеть отца. Она зашила коробочку с пилюлями в рукав отцовской куртки и передала ее в тюрьму. Позднее Гизела узнала, что яд был обнаружен тюремным надзирателем. Пытался передать яд отцу и Ганс. Неизвестно, была ли его попытка более удачной, чем попытка сестры. Возможно, власти специально позволили Шмидту свести счеты с жизнью, чтобы не проводить тщательного расследования и не доводить дело до суда. Так или иначе, но в сентябре Гизелу попросили прийти в тюрьму на опознание. Ее отец лежал на деревянном топчане, накрытый одеялом. Гизела приподняла одеяло, чтобы посмотреть, нет ли на теле следов пыток, но ничего не заметила. Худоба была единственной переменой в отце, которая сразу бросилась ей в глаза.

Расходы на похороны Ганса Шмидта взял на себя его брат Рудольф. 21 сентября 1943 года Ганс Шмидт был похоронен в безымянной могиле на кладбище в пригороде Берлина, и только ближайшее окружение Гитлера да следователи из гестапо знали, что именно он натворил. Но если они полагали, что его смерть положила конец этому делу, то сильно ошибались. Клетка захлопнулась, но птичка успела упорхнуть.

Вторжение в Италию

В начале мая 1943 года в соответствии со стратегией, выработанной в Касабланке,[39]39
  С 14 по 24 января 1943 г. в марокканском городе Касабланка проходила конференция глав правительств и начальников штабов сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил Англии и Соединенных Штатов.


[Закрыть] англо-американский комитет начальников штабов принял решение о высадке в июле союзных войск на Сицилию. Этот остров рассматривался как плацдарм для последующего вторжения союзных армий в Италию. К участию в ней привлекались 8-я английская армия под командованием генерал-лейтенанта Монтгомери и 7-я американская армия под командованием генерал-майора Паттона.

Первоочередной задачей операции являлся захват одного или нескольких портов Сицилии, расположенных на восточном и южном побережьях острова. 13 мая, в день капитуляции немецких войск в Тунисе, англо-американский комитет начальников штабов одобрил окончательный план этой операции. Она была разделена на три этапа. На первом этапе авиация и флот должны были проводить боевые действия, направленные на нейтрализацию военно-морского флота противника и завоевание господства в воздухе. На втором – на Сицилии должны были высадиться морские и воздушные десанты с задачей захватить аэродромы и порты. На третьем этапе намечалось завершить захват всего острова.

Незадолго до начала операции Кессельринг послал в Берлин радиограмму, в которой информировал верховное командование о плане размещения немецких и итальянских войск на Сицилии. Для англичан это был настоящий подарок. Из последующих немецких радиограмм англичане узнали, что кроме моторизованной дивизии «Герман Геринг» никаких крупных подкреплений на Сицилию за последнее время не поступало. Было похоже, что Гитлер все еще не решил, какие шаги следовало предпринять. Такие же сомнения испытывал и Кессельринг. Он отчаянно стремился избежать возможных ошибок. Из радиограммы, в которой Кессельринг сообщал о размещении своих сил, следовало, что он принял некоторые меры предосторожности. Из дешифровок «Энигмы» стало известно, что больше всего Кессельринг опасался высадки англо-американцев на северном побережье Сицилии. Именно в этом районе он разместил часть сил немецкой 15-й танковой дивизии и две итальянские полевые дивизии. Оставшиеся силы 15-й танковой дивизии и части танковой дивизии «Герман Геринг» Кессельринг рассредоточил в центре острова, чтобы иметь возможность в любой момент двинуть их в нужном направлении.

Ответственность за оборону Сицилии формально была возложена на итальянского генерала Гудзони, командовавшего итальянской 6-й армией. В ее состав входили четыре полевые дивизии и две бригады береговой обороны. В своей радиограмме Кессельринг точно указал дислокацию итальянских дивизий. Из нее явствовало, что, хотя немецкие части официально подчинялись Гудзони, на деле им было приказано действовать самостоятельно, и Кессельринг поддерживал с ними прямую связь через немецкого офицера, прикомандированного к штабу Гудзони.

Получалось, что районы предполагаемой высадки англо-американских войск довольно слабо охранялись итальянскими бригадами береговой обороны. Учитывая гористый характер местности, можно было утверждать, что десантная операция союзников встретит лишь незначительное сопротивление, если перерезать немецким танкам те немногие дороги, которые ведут к берегу. Также было ясно, что ни Кессельринг, ни Гудзони точно не знали, где и когда должна состояться высадка десанта. Таким образом, дешифровки «Энигмы» не только дали подробные сведения о численности и дислокации войск противника на Сицилии, но и показали, что англичане и американцы имеют возможность добиться тактической внезапности и что их парашютные части вполне могут блокировать немецкие танки в центре острова.

Последние несколько дней перед высадкой десанта с моря выдались самыми напряженными. В английском дешифровальном центре в Блетчли-Парке продолжали тщательно изучать все имеющиеся дешифровки «Энигмы», стараясь узнать, известно ли Кессельрингу, где будет нанесен удар. Но только 9 июля из дешифровок «Энигмы» стало известно, что немецкие и итальянские войска на Сицилии были приведены в состояние полной боевой готовности, когда немцы обнаружили флотилию кораблей противника, приближавшуюся к острову. Однако они продолжали пребывать в полном неведении относительно точных пунктов высадки. Поэтому англичане и американцы, высадившись на острове, имели стратегическое преимущество.

Как только началась высадка англо-американских союзников на Сицилии, Кессельринг немедленно доложил о ней верховному командованию. Однако он не пользовался радио для прямой связи со своими танковыми частями на Сицилии, и поэтому дешифровки «Энигмы» не могли сообщить какие-либо подробности о ходе операции.

Немецкая авиация действовала на Сицилии неэффективно, и вскоре Геринг, получив выговор от Гитлера, отправил в летные части радиограмму, в которой устроил разнос своим летчикам. 12 июля Кессельринг получил шифровку верховного командования, в которой говорилось, что через сутки на Сицилию должна начаться переброска подкреплений в виде парашютные войск и танковой гренадерской дивизии 14-го танкового корпуса. После того как определились места высадки англо-американских войск на Сицилии, Кессельринг предпринял решительные действия, пытаясь отразить вторжение. Паттон, воспользовавшись тем, что Кессельринг бросил свои танки против Монтгомери, и точно зная из дешифровок «Энигмы», что других сил у него в резерве нет, нанес стремительный удар в направлении Палермо. 8 августа Кессельринг сообщил верховному командованию о своем решении вывести все войска с Сицилии на материк. 18 августа операция была успешно завершена.

Захват Сицилии привел к краху режима Муссолини. Муссолини публично признал, что Италии необходимо выйти из войны. Он полагал, что единственный выход – заключение сепаратного мира между Германией и Советской Россией, с тем чтобы Гитлер мог двинуть все свои армии против англо-американских войск. 19 июля состоялась последняя официальная встреча Гитлера и Муссолини, но итальянский диктатор так и не осмелился высказать то, что думал.

А в Риме итальянские генералы и политики искали способ свергнуть Муссолини. 25 июля король Виктор Эммануил III отстранил Муссолини от власти и назначил его преемником генерала Бадольо. Тот первым делом заверил Кессельринга, что Италия ни при каких обстоятельствах не выйдет из войны. Кессельринг передал это заверение в своей радиограмме Гитлеру, который, естественно, не поверил ни единому слову Бадольо. Предвидя, что итальянцы в любой момент могут начать переговоры с англичанами и американцами о заключении перемирия, Гитлер приказал срочно готовить немецкие войска к переброске в Северную Италию. Об этом англичане узнали из шифровки Гитлера Кессельрингу в Рим, в которой он сообщил о скором прибытии немецких дивизий. Чтобы не очень волновать легковозбудимых итальянцев, Гитлер предложил объяснить им, что перебрасываемые войска войдут в состав стратегического резерва для всего Балканского региона. Неприятным для Кессельринга стало известие о том, что эти войска будут находиться под командованием Роммеля, назначенного командующим группой армий «Б».

Тем временем обстановка в Италии ухудшалась с каждым днем. В случае капитуляции Италии Гитлер приказал Кессельрингу передислоцировать все немецкие войска на север и вместе с группой армий «Б» занять оборону вдоль Северных Апеннин и реки По. В августе англичане перехватили и прочитали немецкую шифровку о вступлении войск под командованием Роммеля в Северную Италию. В это же время в руки англичан попала радиограмма Кессельринга о расположении его войск в Южной Италии. Из нее англичане узнали, что на «носке» Италии размещены 26-я танковая и 24-я моторизованная дивизии, а вдоль «каблука» рассредоточены отдельные части парашютной дивизии. Район города Салерно прикрывала 16-я танковая дивизия, в окрестностях Неаполя находилась моторизованная дивизия «Герман Геринг», а вокруг Рима – еще одна моторизованная дивизия и часть сил парашютной дивизии. Благодаря дешифровке «Энигмы» англичане узнали о директиве Гитлера, в которой он приказал Кессельрингу сформировать из всех войск, кроме сконцентрированных вокруг Рима, армию и передать ее под командование генерала Генриха Фитингофа. В конце августа Кессельринг доложил верховному командованию, что приказал своей 10-й армии приступить к отводу на север войск, которые занимали позиции на крайнем юге Италии. Теперь англо-американские союзники точно знали, где им следует ожидать сопротивления.

Приближалось время вторжения в Италию. Операцию под кодовым наименованием «Лавина» планировалось осуществить в начале сентября 1943 года. Из радиограмм, отправляемых в Берлин, можно было заключить, что Кессельринг все еще не имел понятия, где произойдет высадка главных сил противника. В одной из радиограмм Гитлеру Кессельринг указал, что, скорее всего, англичане и американцы высадятся севернее Неаполя, как можно ближе к Риму. В этой же радиограмме Кессельринг сообщил, что уже перебрасывает танковые дивизии с крайнего юга Италии на север. В результате 8-я армия Монтгомери смогла переправиться из Мессины,[40]40
  Мессина – порт на северо-восточной оконечности острова Сицилия.


[Закрыть] так и не встретив серьезного сопротивления. Кессельринг радировал в Берлин, что не считает высадку войск Монтгомери главным ударом, по-прежнему полагает, что англо-американские союзники нанесут его ближе к Риму и поэтому продолжает отвод своих войск на север.

Если бы планы проведения операции «Лавина» были более гибкими и англо-американские союзники сумели дольше держать немцев и итальянцев в неведении, войска Кессельринга успели бы отойти дальше к северу и операция прошла бы гораздо успешнее. Однако в тот самый день, когда немцы обнаружили в Салернском заливе союзный флот вторжения, Фитингоф еще не приступил к выводу своих войск из этого района.

Как только Фитингоф получил известие о высадке противника, он запросил от Кессельринга указаний о том, оказывать ли сопротивление или отходить к северу. Это решение немцев было жизненно важным для англичан, однако ответа от Кессельринга так и не последовало. Тем временем, не дождавшись распоряжений от Кессельринга, Фитингоф решил дать противнику достойный отпор и быстрыми темпами выдвинул свой танковый корпус в район высадки союзных войск. В середине дня англичане перехватили радиограмму Кессельринга, в которой он одобрил действия Фитингофа. И хотя при высадке в Салернском заливе немцы поначалу почти не оказывали сопротивления, контрудар Фитингофа был сокрушительным. Четыре дня спустя Фитингоф доложил Кессельрингу, что сопротивление англичан и американцев сломлено и его армия теснит их по всему фронту.

Но 16 сентября, не выдержав интенсивной бомбардировки с моря и с воздуха, Фитингоф был вынужден начать отступление. Благодаря перехваченной шифровке Кессельринга Фитингофу Монтгомери сумел составить для себя общую картину происходящего и понял, что имеет возможность захватить порт в Неаполе. И хотя этот порт подвергся значительным разрушениям, в скором времени его можно было привести в рабочее состояние. Учитывая информацию, полученную из дешифровок «Энигмы», было маловероятно, чтобы Кессельринг предпринял сколько-нибудь серьезный контрудар в южном направлении.

К началу 1944 года результаты англо-американского вторжения в Италию были весьма плачевными. За четыре месяца союзные войска продвинулись всего на 150 километров от Салерно. Обе высадившиеся армии (американская 5-я и английская 8-я) понесли большие потери и были сильно измотаны.

В ночь на 12 мая 1944 года в Италии началось очередное наступление англо-американских союзников. 2 июня Кессельринг попросил у Гитлера разрешения оставить Рим без боя. Гитлер дал свое согласие, и войска Кессельринга начали отходить на север.

Кессельринг доложил Гитлеру, что собирается организованно отойти на Готическую линию обороны, где в этот момент полным ходом шло строительство укреплений. Готическая линия обороны была серьезным препятствием. Благодаря дешифровкам «Энигмы» англичане знали о мощных инженерных укреплениях, которые немецкое верховное командование распорядилось там построить. Однако англичанам также было известно, что выполняли эту работу итальянцы, которые не отличались усердием, а значит, Готическая линия была не столь неприступна, как это могло показаться на первый взгляд.

8 сентября была перехвачена радиограмма Гитлера с приказом удерживать проход Фута (один из немногих проходов через Апеннины) «до последнего солдата и до последнего патрона».

10 сентября англичане атаковали немцев через другой проход, расположенный восточнее, и после ожесточенного боя вышли на северные склоны Апеннинских гор. Итальянская кампания на этом практически закончилась. Дешифровки «Энигмы» указали англичанам на слабые места в обороне противника, и они с успехом воспользовались этой информацией.

Последний бой «Шарнхорста»

Во второй половине 1943 года некоторое снижение интереса к дешифровкам «Энигмы», связанное с передислокацией подводного флота Германии, было с лихвой компенсировано огромной ролью, которую чтение немецкой шифрпереписки стало играть при проведении военно-морских операций в Арктике. Трагическая судьба морского каравана «ПК-17» заставила английское адмиралтейство временно запретить передвижение всех караванов, направлявшихся в Мурманск и Архангельск вдоль северного побережья Норвегии. Однако в ноябре 1943 года с наступлением полярной ночи этот запрет был снят.

Помня свой печальный опыт 1942 года, англичане отказались от больших караванов в 40 и более судов и стали делить их на части. Новый цикл начался 1 ноября отправкой 13 порожних судов из Архангельска. За полтора месяца удалось без потерь провести три восточных каравана и два западных. Караваны сопровождались походным эскортом из эсминцев, фрегатов и корветов. На конечных участках пути к ним присоединялся местный эскорт, а на самом опасном отрезке (к югу от острова Медвежий) сопровождало ближнее прикрытие из крейсеров и дальнее прикрытие, включавшее линкор.

Наиболее серьезная угроза морским караванам исходила от немецкого линейного крейсера «Шарнхорст». Ему было суждено стать одним из самых известных военных кораблей Второй мировой войны. Строительство «Шарнхорста» началось 14 февраля 1934 года на военной верфи Вильгельмсхейвена, а спуск на воду состоялся 3 октября 1936 года. Церемония спуска была очень торжественной, на ней присутствовал сам Адольф Гитлер. Однако полностью укомплектован «Шарнхорст» был лишь 7 января 1939 года.

11-дюймовые орудия «Шарнхорста» уступали по своей огневой мощи 14-дюймовым орудиям самого крупного английского линкора «Граф Йоркский», но максимальная скорость у «Шарнхорста» была на четыре узла больше, чем у «Графа Йоркского».

Главным источником достоверной и оперативной разведывательной информации о планах командования военно-морским флотом Германии в Арктике стали дешифровки «Энигмы». 20 декабря 1943 года главнокомандующий военно-морским флотом Англии адмирал Брюс Фрезер получил из дешифровального центра в Блетчли-Парке информацию о том, что два дня назад соединению немецких военных кораблей, включавшему «Шарнхорст», было приказано перейти в состояние трехчасовой готовности. Несмотря на то что с момента гибели «ПК-17» в Блетчли-Парке увеличилось количество «Бомб», которые использовались для вскрытия ключевых установок военно-морской «Энигмы», задержка в чтении немецких шифровок была все еще значительной: каждый раз, когда ключевые установки менялись, требовались десятки часов, чтобы вскрыть их заново.

К дополнительным задержкам приводило и применение немцами так называемых «офицерских» ключевых установок для дополнительного шифрования наиболее важных сообщений с помощью «Энигмы». Такие сообщения шифровались дважды: сначала с использованием «офицерских» ключевых установок, а затем – с помощью стандартных. Порядок следования дисков и угловое положение колец в «офицерских» ключевых установках были такими же, как и в стандартных. Другими были соединения штекерных гнезд на коммутационной панели «Энигмы». «Офицерские» ключевые установки брались из списка, который состоял из 26 различных установок, помеченных буквами латинского алфавита. Список менялся каждый месяц. Для того чтобы указать получателю сообщения, какая конкретно «офицерская» ключевая установка были использована для зашифрования, отправитель по собственному выбору указывал в заголовке имя собственное, начинавшееся с буквы, которая стояла в списке напротив этой «офицерской» ключевой установки. Например, если сообщение было зашифровано при помощи «офицерской» ключевой установки, помеченной латинской буквой P, то после шифрования сообщения с помощью «офицерских» ключевых установок заголовок мог, например, состоять из слов Offizier Paula. Затем текст сообщения, включая заголовок, шифровался еще раз с использованием стандартных ключевых установок.

Захват «офицерских» ключевых установок в мае 1941 года на немецкой подводной лодке «U-110» позволил английским дешифровальщикам разобраться, как осуществлялось шифрование сообщений с помощью этих установок. Однако после того как в июле 1941 года немцы ввели в действие новые «офицерские» ключевые установки, необходимо было разработать метод для их оперативного вскрытия. Сотрудник секции военно-морской разведки Рольф Носквит придумал, как это сделать при помощи «подстрочников» и «Бомб». В сентябре 1941 года, благодаря чтению шифровок противника, удалось отыскать дополнительные «подстрочники» для многочастевых «офицерских» сообщений. В большинство найденных «подстрочников» входило слово Fort, которое являлось сокращенной формой от Fortsetzung, что в переводе с немецкого означает «продолжение». Оно, как правило, содержалось во второй части сообщения вместе с указанием времени отправки первой части. Местоположение слова Fort в тексте постоянно менялось, и англичанам приходилось тратить дополнительные усилия на то, чтобы отыскивать его в перехваченных немецких шифровках. И хотя обычно порядок следования дисков в «офицерских» ключевых установках был известен заранее, в условиях, когда английские дешифровальщики располагали весьма ограниченным количеством «Бомб», это был существенный недостаток.

26-летний математик Лесли Йоксалл был еще одним выпускником Кембриджа, приглашенным на работу в Блетчли-Парк. Йоксалл обучался в колледже, где преподавал Уэлчмен, однако не попал в число студентов, которых тот набрал в дешифровальный центр в самом начале войны. Йоксалл работал преподавателем математики в Манчестере, когда получил письмо от Уэлчмена, в котором содержалось предупреждение о том, что в самом ближайшем будущем он получит предложение оказать помощь военным. Вскоре Йоксаллу пришло еще одно письмо с просьбой прибыть в Блетчли-Парк для собеседования. Туда Йоксалл приехал в компании с еще одним кандидатом на открывшуюся вакансию – Уильямом Таттом.

Йоксалл и Татт переговорили с Хью Александером, после чего тот дал им запечатанный конверт и попросил разыскать Алана Тьюринга. Позднее Йоксалл узнал, что в конверт Александер вложил записку, в которой рекомендовал Тьюрингу выбрать Йоксалла, а не Татта. Тьюринг прочитал записку Александера и объявил, что Йоксалл принят на работу.

В Блетчли-Парке Йоксалл сумел сразу отличиться, как только его привлекли к работе над вскрытием «офицерских» ключевых установок для «Энигмы». Он воспользовался очередной оплошностью немцев. Дело в том, что, определив хотя бы одну из этих установок с использованием «подстрочников» и «Бомб», можно было относительно легко вычислить некоторые из других установок за данный месяц (они различались лишь порядком соединений штекерных гнезд на коммутационной панели). Тьюринг полагал, что для этого нужно, чтобы перехваченная шифровка содержала не менее двухсот знаков. Йоксалл продемонстрировал, что это можно сделать, имея в своем распоряжении всего лишь восемьдесят знаков. Однако была одна трудность, которую так и не удалось преодолеть ни Тьюрингу, ни Йоксаллу. Для прочтения немецких сообщений, зашифрованных при помощи «офицерских» ключевых установок, требовалось довольно много времени, поскольку необходимо было сначала вскрыть стандартные ключевые установки, а потом – «офицерские». Эта задержка во времени имела весьма трагические последствия при проведении военно-морских операций в Арктике.

20 декабря 1943 года от северо-западного побережья Уэллса в Мурманск отправился караван «JW-55B», состоявший из 19 сухогрузов и танкеров. 23 декабря адмирал Фрезер вывел свои корабли в море, чтобы защитить караван от «Шарнхорста». Фрезер не имел никаких данных, что немецкий линейный крейсер готовится к атаке на «JW-55B». Только перед самым выходом в море Фрезер получил информацию из Блетчли-Парка, что 22 декабря караван «JW-55B» предположительно был обнаружен немецкой авиацией. Лишь 24 декабря Фрезеру дополнительно сообщили, что двумя днями раньше главнокомандующий северным флотом Германии приказал командующему полярной флотилией «подготовить ударное соединение к выходу в море».

Впоследствии Фрезер написал в своем официальном рапорте: «Караван… остался без поддержки, и я опасался, что на него будет совершено нападение…»

Поэтому 24 декабря во второй половине дня Фрезер распорядился, чтобы караван развернулся и в течение трех часов следовал обратным курсом. Позднее он сам признал, что предпринятый им маневр был малоэффективен.

До полудня 25 декабря в Блетчли-Парк поступило несколько перехваченных немецких шифровок, но все они были прочитаны слишком поздно, чтобы как-то повлиять на ситуацию в Баренцевом море, где в это время находился караван «JW-55B». А после полудня в действие вступили новые ключевые установки для «Энигмы», которые английские дешифровальщики сумели вскрыть лишь через 12 часов.

26 декабря в 0.30 капитан 1-го ранга Норман Деннинг из Центра оперативной разведки английского адмиралтейства получил из Блетчли-Парка прочитанную немецкую шифровку, которую главнокомандующий северным флотом Германии отправил командующему полярной флотилией 25 декабря в 15.30:

«Срочно. Остфронт 17.00/25/12».

Затем Деннингу позвонил сотрудник дешифровального центра Гарри Хинсли и сообщил, что в дальнейшем вместо немецкого кодового слова «Остфронт» будет использовать английское – «Эпилепсия». 26 декабря в 1.30 Фрезер, находившийся на линкоре «Граф Йоркский», получил из ЦОР следующее сообщение:

«В 15.30/25/12 главнокомандующий северным флотом послал командующему полярной флотилией и командующему ударным соединением „Кодовое слово ЭПИЛЕПСИЯ 17.00/25/12“.

Комментарий. Значение этого кодового слова пока неизвестно. Информация о прочитанных шифровках, перехваченных до 12.00/26/12, будет поступать с задержкой на несколько часов, однако в том, что касается района к северу от Норвегии, эта информация необязательно будет полной».

Через несколько минут Деннинг получил из Блетчли-Парка дешифровку еще одного немецкого сообщения. Оно было отправлено с борта «Шарнхорста» и предназначалось другому немецкому военному кораблю:

«В 18.00 „Шарнхорст“ выходит в море. Действуйте в соответствии с письменными инструкциями».

26 декабря в 2.17 Фрезер получил из ЦОР следующее сообщение:

«Срочно. Вполне вероятно, что „Шарнхорст“ вышел в море в 18.00/25/12».

Вслед за этим сообщением Фрезер получил из ЦОР еще одно:

«В 17.15 немецкое патрульное судно было информировано о том, что „Шарнхорст“ выходит в море в 18.00/25/12».

В ночь с 25 на 26 декабря в секции военно-морской разведки в Блетчли-Парке дежурил Ричард Пендеред. Примерно в 3.00 при помощи метода, придуманного Йоксаллом, он получил открытый текст немецкой шифровки, которую командующий ударным соединением отправил главнокомандующему северным флотом Германии. Этот текст гласил:

«„Шарнхорст“ вместе с пятью эсминцами в 23.00 снова вышел в море».

26 декабря в 3.39 Фрезер получил из ЦОР сообщение, в котором говорилось, что, согласно имеющимся сведениям, «Шарнхорст» опять снялся с якоря. Получив это известие, Фрезер оказался в весьма затруднительном положении: если «Шарнхорст» атакует караван «JW-55B» на рассвете и немедленно ретируется, то Фрезер не сможет ему помешать. Фрезер приказал каравану изменить курс, надеясь, что такой маневр затруднит его обнаружение противником.

В 7.03 немецкое ударное соединение, в которое помимо «Шарнхорста» входили еще пять эсминцев, находясь примерно в 80 километрах к юго-западу от острова Медвежий, повернуло к квадрату, где рассчитывало встретить караван «JW-55B». В 8.45 английский флагманский крейсер «Белфаст» из состава эскадры прикрытия засек «Шарнхорст», который пока не подозревал о присутствии английских кораблей, поскольку для большей скрытности не включал свой радар. В 9.21 сигнальщики с «Белфаста» заметили немецкий линейный крейсер, а спустя три минуты «Белфаст» открыл по нему огонь.

Пытаясь выйти из боя, «Шарнхорст» несколько раз менял курс. В 9.55, имея преимущество в скорости, он смог оторваться от противника. Быстро увеличивая отрыв от преследователей, «Шарнхорст» возобновил поиски каравана. В 13.43 командующий немецким ударным соединением адмирал Эрих Бей, находившийся на «Шарнхорсте», приказал эсминцам прекратить поиск и возвращаться на базу. Этот приказ оказался фатальным для «Шарнхорста».

Около 14.00 адмирал Бей решил возвращаться в базу. В 15.25 он радировал главнокомандующему северным флотом Германии предполагаемое время своего возвращения. Немецкий адмирал не знал, что ему наперерез идут линкор «Граф Йоркский», крейсер «Ямайка» и несколько эсминцев, которых наводили с помощью радиопередатчиков преследовавшие его английские крейсеры из эскадры прикрытия. Носовой радар «Шарнхорста» был выведен из строя попаданием снаряда с «Белфаста», а кормовой радар, который все равно был неспособен производить поиск прямо по курсу, выключен. В результате «Шарнхорст» на всех парах шел прямо навстречу своей гибели.

В 16.32 радар на «Графе Йоркском» обнаружил цель. «Шарнхорст» оказался зажат между двумя английскими эскадрами. Артиллерийская дуэль между «Шарнхорстом» и «Графом Йоркским» была неравной. Немецкие снаряды не могли пробить толстую броню английского линкора, а англичане сумели всего за полтора часа нанести «Шарнхорсту» значительные повреждения. Лишенный преимущества в скорости, немецкий линейный крейсер был добит торпедами с крейсера «Ямайка» и английских эсминцев. В 19.48 «Шарнхорст» затонул. Из 1968 человек его экипажа спастись удалось только 36. «Шарнхорсту» было суждено стать последним немецким кораблем, который предпринял наступательные действия. С его потерей существенно снизилась боевая мощь военно-морского флота Германии.

Иногда гибель «Шарнхорста» объясняют исключительно отсутствием эсминцев сопровождения и неисправностью носового радара. После окончания Второй мировой войны немецкий адмирал Карл Дениц писал:

«Операция, предпринятая линейным крейсером „Шарнхорст“ и группой эсминцев в декабре 1943 года, после удачного скрытного начала, казалось, имела все шансы на успех, учитывая дислокацию противника и погодные условия. Но она провалилась, очевидно из-за недооценки локальной ситуации, и „Шарнхорст“ был нами потерян».

Впоследствии стало известно, что эта операция не имела «скрытного начала», поскольку, благодаря чтению немецких шифровок, английское командование было неплохо осведомлено о планах «Шарнхорста» и могло должным образом подготовить свои ответные действия.