Текст книги "Захват (СИ)"

Автор книги: Лев Кислюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Евгений Суржиков долго говорил по телефону с Александром Ковалевым, подробно объясняя ему ситуацию. Положив трубку, он сказал:

– Ты слышал, я всё ему объяснил. Давай подождем часа ….. три. Дадим Саше спокойно во всем разобраться. А пока, чтобы тебе не было скучно, спускайся в подвал, там у нас небольшой тир. Постреляй. Есть Макаров, Берета, Кольт …… Потом поедем в «Прагу» обедать и там встретимся с Александром.

Через три часа они были в Ореховом зале знаменитого ресторана «Прага» на Арбате. Суржиков и Шмель даже не успели сделать официанту заказ, как в зале появился высокий мужчина, лет сорока. Светло-русые волосы были зачесаны направо, оставляя небольшой пробор, а серо-голубые глаза смотрели внимательно и строго. Евгений встал.

-Знакомься Михаил. Это Александр Ковалев – директор и совладелец московского завода «Точприбор». Он же мой лучший эксперт в мире бизнеса. Каждое его слово – золото. Саша – это Михаил Шмель, майор и подчиненный моего друга. Служит в Таджикистане и совершенно не в курсе того, что у нас тут в Центральной России творится.

–Перестань травить, Женя. – Ковалев улыбнулся, и сразу его лицо потеряло прежнюю строгость.

–Сань, что тебе удалось узнать? – спросил Евгений

–А поесть? Что, голодного будешь допрашивать?

–Да какой это допрос? Кстати, Миш, Александр родился в Средней Азии. И знает про неё всё. Но не об этом речь. Что скажете, сэр?

–Ну, слушай. Времени ты мне дал катастрофически мало, поэтому выяснить удалось только отдельные детали. На этот заводик в Средневолжске нацелился один из самых крутых рейдеров России – Иван Жеребовский. Бизнесмен, сделавший миллиарды на рейдерстве. Ты, Миша, слышал, что такое рейдерство?

– Так, краем уха. Типа того, что один бизнесмен отбирает бизнес у другого, но как это делается, не знаю.

–Технологий отъёма бизнеса, так же как, технологий отъёма денег у Остапа Бендера, у этих «орлов» много. Но мы посмотрим данный конкретный случай – электротехнический завод в Средневолжске.

Сначала предложили директору, главному инженеру и главбуху продать контрольный пакет акций. Они отказались. Потом скупили акции у рабочих. Скупили всё, что можно. Там было процентов десять. Мало, но для проведения операции вполне достаточно.

На заводе сложилась тяжелая финансовая обстановка. Нет денег на зарплату. Удалось оформить кредитный договор с банком АСТ на тридцать шесть миллионов рублей. Через некоторое время, когда пришла пора отдавать деньги банку, выяснилось, что кредитная ставка в договоре волшебным образом изменилась. Была двадцать три процента, а стала пятьдесят восемь.

–Как же это получилось!

–Через подкупленного человека в бухгалтерии была выкрадена, на время, печать предприятия и заводской экземпляр кредитного договора. Текст был откорректирован и положен на место. Печать тоже.

– Но ещё один экземпляр договора храниться в банке.

–Банк АСТ принадлежит Темляку. Приятелю Жеребоского. Там тоже все было исправлено. Естественно такие деньги завод выплатить не может, и банк подал на него в суд. Залогом, вероятно, служила какая-то крупная заводская недвижимость, ну не знаю что. Платить естественно нечем. Было уже несколько судов. Все проиграны. И это ещё не всё.

–Что же ещё?

– Завод буквально замордовали всяческими проверками. В прокуратуру, главное следственное управление в городскую и областную администрации, в разное время, пришли письма, от всяких организаций, и граждан, о финансовых нарушениях и воровстве на электротехническом заводе. Письма идут до сих пор. Это все продолжается более полугода. Проверки проходят ежедневно. Заводская администрация в панике. Директор попал в больницу с инфарктом.

–Директор – это мой отец.

–Да ты что?! И я примерно знаю, чем это может закончиться.

–Чем?

–Где-нибудь в далеком и маленьком сибирском городе объявится акционер завода. И не важно, сколько у него акций. Любой акционер по стандартному уставу может потребовать собрать внеочередное собрание акционеров для решения срочного вопроса – спасения предприятия от банкротства.

Он пошлет письмо с требованием созыва собрания акционеров на завод, но кто-то, на заводе, тот, кто получил мзду, возьмет это письмо и отправит обратно с отметкой, что в требовании отказано. Так произойдет два или три раза. Тогда этот, неизвестный никому акционер, обратится в суд по месту жительства. Приложит эти отказы и протокол собрания акционеров, которое он сам якобы собирал. В этом протоколе директор, решением собрания, будет снят с занимаемой должности, а назначен будет совсем другой человек.

–Да ты что! Неужели так можно сделать?!

–Ещё как можно! Судья в далеком сибирском городе не будет иметь законных оснований для отказа истцу. Да и подмазан он будет основательно. Хочешь знать, что будет дальше?

–Конечно.

–В один совсем не прекрасный день полицейские из разрешительной системы заберут все оружие службы безопасности завода на проверку. Лучше всего в пятницу, так как встречный иск до понедельника никто не примет – суды отдыхают. И сразу же после этого, на завод явится новый директор, назначенный собранием акционеров и утвержденный решением суда в далеком сибирском городке. Он войдет на завод с помощью полиции. Если надо, местную охрану повяжут или выдворят за территорию завода с помощью ОМОН и судебных исполнителей. Потом вообще закроют завод на несколько дней – им понадобится немного времени, чтобы забрать все ключи от сейфов, бухгалтерские документы и печати.

Всё старое руководство будет уволено и назначено новое. При этом оформляются все нужные документы. Обязательно захватывается реестр акционеров. Старый убирается, делается новый. По нему получают нужное решение местного суда для физического захвата предприятия. Как только это произойдет, фальшивый реестр уничтожают, а подлинный возвращают в спецчасть. Городские власти обычно подкупаются заранее и они молчат.

Шмель и Суржиков были подавлены. Евгений как столичный житель слышал о рейдерских захватах, но технологию этого дела не представлял. Михаил же увлеченный своей службой вообще не знал, насколько сильна коррупция в России и насколько несовершенно законодательство, позволяющее такие наглые действия. Александр сделал паузу, улыбнулся.

–Если вы думаете что это единственный способ захвата, то сильно ошибаетесь. Их десятки. И фирм занимающихся вопросами, связанными с захватом десятки. Если не сотни.

Потрясенный Михаил поднял глаза на Ковалева.

–Что же это со страной случилось?! Надо что-то делать!

–Я читал, что Генпрокурор России Юрий Чайка отчитался перед Владимиром Путиным о рейдерских захватах более 44 предприятий в Санкт-Петербурге. В рамках дел было арестовано 32 человека. Семидесяти шести гражданам предъявлены обвинения. Что-то делают.

–А мне что делать теперь, как ты думаешь Саша?

–Трудно сказать, твой папа попал в крепкие клещи. Ты знаешь, Миш, времени, конечно, на изучение ситуации было маловато, и кое-что осталось для меня неясным.

–Что именно?

–Зачем Жеребовский вцепился в этот завод? В свое время он обанкротил АЗЛК. Территории завода были в самой Москве. Их очистили и отдали под строительство жилья. Прибыль составила пятьсот процентов. Но земля в Средневолжске никому по большому счету не нужна.

Запасов ценного сырья, которое можно выгодно продать на заводе нет. Серьёзной прибыли завод не приносит. Так в чем же дело?

Одно могу сказать абсолютно точно – просто так Иван Митрофанович ничего не делает. Если тратит такие серьёзные деньги на захват, значит, почуял запах крупных бабок! Поэтому вариантов вижу только два.

–Какие?

–Первый. Сложить лапки и плыть по воле волн. Твой отец столкнулся с превосходящими силами противника. Нужно его подлечить и забыть былое. А завод пусть достается Жеребовскому.

Вариант второй. Если есть силы и желание рискнуть…… Ты, ведь по спецоперациям, прости меня, специалист…….. Ведь не зря они хотели тебя остановить. Значит чего-то бояться. Видимо ты можешь им помешать. Подумай. Только долго не думай. Времени у тебя в обрез. А я ещё кое-какую информацию пособираю. Жеребовский – твой враг. Есть одна старая истина: Чтобы уничтожить врага нужно найти друзей среди врагов твоего врага .

– Подумаю.

–Я готов тебе помочь, Женя, как я понял тоже. Так Жень?

– Меня об этом лучший друг просил. В деньгах сказал не стесняться. И, если честно, меня вся эта история достала! Этого подонка Жеребовского нужно остановить. Сделаю всё, что нужно. Абсолютно всё. Ребята, встречаемся через сутки. За это время каждый должен продумать свой вариант действий. И сразу вперёд. Принято?

– Принято.

5.

Михаил Шмель ходил по осенней Тверской и любовался городом. На улицах, как всегда, было полно людей. Книжный магазин напротив бывшей гостиницы «Интурист» втягивал и выбрасывал из своих недр ярко одетую публику. У памятника Пушкину стояли десяток мужчин с букетами цветов, нервно поглядывая на часы. Стайка девушек пробежала мимо задумавшегося майора, оглянулись на него, рассмеялись и побежали дальше. Наверное, торопились к своим, таким же веселым как они, молодым ребятам. Кафе и рестораны были переполнены. Шмель вспомнил отца, мать и картины детства как живые встали у него перед глазами.

-Мне стыдно! Понимаешь, стыдно смотреть на тебя! Мой сын не может быть трусом и слизняком! – кричал на него отец

–Я не трус и не слизняк!– ответил Мишка, размазывая слезы по лицу.

Соленые капли щипали глаза и не давали смотреть прямо перед собой. Но даже если бы их не было – смотреть все равно было трудно. Один глаз заплыл почти полностью от набирающего цвет синяка. Второй был залит кровью. Кровь капала из рассеченного лба на ресницы, отделить верхнее веко от нижнего стало трудно. Взволнованная, испуганная мама готовила йод, бинты и вату. Отец стоял посреди комнаты. Он был уверен, что, прояви Мишка хоть немного упорства и храбрости, вытирать кровь пришлось бы его противникам. Но, кто же его так избил? И за что?

–Рассказывай!

–Что рассказывать?!

–Что ты натворил?

–Я натворил?! Они сами на меня напали! Они всех новеньких так встречают! Еще на первой перемене начали на меня «тянуть». Ты, мол, зубрила, оказывается! Имей в виду, у нас учителям поддакивать западло. Мол, рожу сейчас тебе начистим, чтоб знал, кто в классе вышку держит! И полезли. Ну, я первому и врезал! Тогда все из класса повыскакивали, а после уроков пришли какие-то парни, наверное, из девятого или десятого класса. Человек пять. Всех выгнали, а меня зажали в угол. Я ничего не мог сделать, понимаешь!

–Сейчас пойдем в школу, и ты мне всех покажешь.

–Не пойду – сказал Мишка, отмахиваясь от маминых рук. Убежал в свою комнату и хлопнул дверью. Лежа на тахте лицом в подушку, он заново переживал этот проклятый день.

В комнату постучали. Вошел отец.

–Ну ладно. Не хочешь показать драчунов, дело твое. Собирайся, поедем на «Старт».

–Это на стадион, зачем?

–Там тренирует боксеров мой старый друг, Миша Франк. Поговорим с ним. Может быть, научит тебя давать отпор всяким там … заречным.

Началось все с того, что их семья получила новую квартиру в красивом девятиэтажном доме на опушке молодого леса. Солнце по утрам золотило верхушки деревьев, и легкий туман уходил, постепенно уступая место прозрачному воздуху. Где-то далеко постукивал дятел, начинали петь лесные птицы. Шум города был, но какой-то далекий и не назойливый.

Новая, школа была тут же рядом. Сверкающая свежими красками и целыми стеклами. Правда, все эти красоты не радовали Мишку. Ему хотелось обратно в старую, пусть и тесную коммунальную квартиру. В старую родную школу, где он всех знал с первого класса, и все знали его. Он слышал, что в новый дом будут заселять бывших жителей бараков из Заречья. Что это значит, он в этот же день ощутил на собственной шкуре.

Зареченские славились свободолюбием, презрением к любому начальству и законам. Каждый праздник, да что праздник, каждую субботу, на чахлой зеленой траве между жилыми бараками ставились длинные столы. И начинались долгие и громкие застолья, кончающиеся шумными, а иногда и кровавыми разборками.

Каждый пятый житель барачного поселка тянул сроки за разные разности. Поэтому милиция сюда приходила неохотно. Все конфликты решались по своим «понятиям». Барачные дети принесли свои порядки и в новую школу.

Слушать на уроке учителя, делать дома уроки – это было «западло». Те, кто готов был подчиняться школьным правилам были «лохи», «слабаки» и «стукачи». Лохов и слабаков нужно было презирать, а стукачей бить. Бить следовало и всех новичков. Это называлось «устроить прописку».

Сбегать с уроков нужно было так, чтобы все, включая учителей, это видели. А на уроках можно было вообще делать, что угодно – гоготать, бросаться учебниками, ходить по классу. Это все было «кайфно» и «прикольно». Связываться с зареченскими боялись даже учителя. Бывали случаи, когда защитить младших братьев приходили ребята постарше или взрослые парни, прошедшие огни и воды. Зареченские девочки мало, чем отличались от ребят. Мат у них был нормальным языком общения.

Сейчас, лежа на своей любимой тахте, Мишка с тоской думал, что он будет делать завтра. Три дня подряд Генка Рылов, Наиль Бикчурин и Женька Рузаев не давали ему прохода. Подстерегали на каждой перемене.

–Эй, новенький, хочешь в морду?

–Сам сейчас получишь!

–А ты подойди! Что, боишься!? Трус ты, новенький! Вот погоди мы тебе «прописку» устроим!

После уроков Мишка возвращался домой по заросшей каштанами аллее. На зелени деревьев отдыхал глаз. В воздухе стоял запах сентябрьской жары и уличных цветов. Но Мишку ничего не радовало. Неразлучная троица и здесь не давала ему покоя. Подвижный как ртуть, светловолосый, Генка, подбегал сзади и пинал его щегольской портфель. Высокий, широкоплечий Женька и худощавый Наиль шли сзади и не давали поймать убегающего приятеля.

Мишке ни разу в жизни не приходилось драться. При мысли, что нужно ударить наглого пацана, у него слабели ноги, а на лбу выступала испарина. Нет, он не боялся. Просто ему надоело, все это! Почему нужно терпеть, что его тетради, пока он был на перемене, заливались каким-то клеем. Учебники оказывались где-нибудь за шкафом, а куртка, его классная итальянская куртка, вываляна в грязи. Одноклассники казалось, не замечали ничего. Особенно трудно было терпеть сочувственно-презрительные взгляды соседки по парте Ленки Коновальчук. Зеленоглазая, русоволосая девчонка односложно отвечала на вопросы, но сама не заговаривала и даже не смотрела в сторону своего соседа. Класс затаился и ждал, что будет, чем все закончится.

Отец принял, как всегда, единственно верное решение. Если сын не умеет себя защитить – надо его научить. Сам он рос во время войны, когда в их южный город хлынули толпы эвакуированных и уголовников. В спокойных прежде парках и скверах стали появляться банды грабителей. В больницах и госпиталях лежали раненные фронтовики. В городе можно было почти свободно купить оружие. Ходить с ножом в кармане или, даже, с пистолетом стало обычным делом. Тогда и познакомились студент Захар Шмель, будущий Мишкин папа, и боксер, чемпион Азии, Давид Франк.

Они жили в одном дворе, дружба завязалась как бы сама собой. Давид был спокойным почти флегматиком. Среднего роста, ширококостный он уже оканчивал медицинский институт. Мишкины родителя еще не были женаты и только «встречались», а чемпион Давид Франк уже женился на подруге своего детства гимнастке – «художнице» Ниночке. Как-то раз Миша и Нина пригласили будущих Мишкиных родителей в кино. Фильмы шли трофейные и «союзнические». В этот раз показывали «Серенаду солнечной долины» с Соней Хенни в главной роли.

-Додик, ты деньги взял? – спросила Нина Давида.

Занятый разговором Давид, помахал рукой Ниночке. Успокоенная, она обернулась к подруге, и обе девушки погрузились в свои, девичьи, разговоры. Автобусов, в то время, было мало, троллейбусов не было вообще. В трамвае люди стояли, как обезьяны из старой шутки: «Три обезьяны сидели, тесно прижавшись, друг к другу спинами».

Внезапно Давид почувствовал, что кто-то лезет к нему в карман. Резко обернувшись, чемпион в полутяжелом весе успел схватить за руку человека, пытавшегося улизнуть в толпу. Второй рукой он схвати его за горло, глаза бедняги слегка выкатились, рот судорожно открылся.

-Отдавай деньги! Куда спрятал? – рявкнул Давид, тряхнув вора-неудачника. Тот глазами показал на свой карман.

–Ага, – сказал обрадованный боксер.

Выхватил бумажник из кармана карманника и резко толкнул вора к трамвайной двери. Человек вылетел из вагона на полном ходу.

Перед билетными кассами кинотеатра Нина достала из сумочки бумажник мужа. Давид от удивления потерял дар речи.

–А у меня, чьи деньги? – удивленно пробормотал он, вытаскивая из кармана другой бумажник. Хохотали все так, что заболели челюсти, а глаза наполнились слезами.

Вообще-то Мишка давно хотел попробовать заняться боксом. Книгу Джека Лондона «Лютый зверь» зачитал до дыр. А недавно прочел «Ринг за колючей проволокой» Андрея Борзенко. Оказывается, в конце войны наши пленные в концлагере Бухенвальд, боксировали с фашистами! Истощенные, они все равно ухитрялись побеждать. На матчах, специально устраивался страшный шум. В это время заключенные пристреливали в подвалах лагеря самодельное оружие. Готовились к восстанию. И самое главное, главный герой этой книги тренировался он когда-то вместе с Давидом Франком. Это была судьба. Нужно ехать! Ну, берегитесь фашисты зареченские!

Улицы были залиты летним солнцем. Асфальт неохотно отдавал свое тепло. Миша с отцом впервые переступили порог боксерского зала на стадионе «Старт».

Все изменилось. Здесь уже пахло не ранней осенью, а запахом пропотевших кожаных перчаток. Посреди большого зала виднелись канаты ринга. Вокруг висели тяжелые боксерские мешки, груши и, что-то такое, чему Мишка еще не знал названия. Шум. По каждому мешку или груше кто-то бил. Причем не просто бил, а прыгал вокруг снаряда, нанося удары, справа и слева. Иногда снизу или сбоку. Казалось, все это делается беспорядочно и как попало. Тренер, Давид Борисович, внимательно рассмотрел подростка и сказал:

–Породистый щенок!

–То есть как Додик? – оторопел от такой оценки отец

–Данные есть, заниматься будет, но далеко не пойдет. Бокс требует полной отдачи. А он, под вашим же влиянием, захочет образование получить. Значит в «большой спорт» даже не придет.

–Так ты его не возьмешь?

–Да взять то возьму – вздохнул Франк – но будущее могу предсказать сразу. Вон Степан на «груше» работает, видите? У него в семье девять братьев и сестер. Отец умер. Мать иногда утром не знает, чем детей вечером кормить будет. А здесь у меня он тренируется два раза в день и специальное питание получает. Спортивные костюмы, трусы, майки – все до носок. Понятное дело – работает как вол. Первенство города выиграл. Уже и младший брат его тоже сюда бегает. А ваш то из интеллигентной семьи. Зачем ему бокс, для улицы?

–Для улицы тоже нужно, Додик. Вспомни нашу с тобой молодость. Как на Высоковольтной дрались с чеченцами? А трамвай, в котором ты же «ограбил» вора?

–Серёжа! – крикнул тренер. – Иди сюда. Сейчас поработаешь с этим парнем. Михаил, одевай перчатки.

–Да я никогда в жизни… – начал Мишка

–Знаю, что никогда, сейчас и попробуешь.

–Додик, а это не опасно? – забеспокоился отец

–Захар! Все под контролем. Готовы? Начали. Три минуты.

Эти три минуты показались Мишке часом. Сергей, с которым его свела судьба, был его ровесником, но от природы очень крепким и мускулистым. Он уже три месяца занимался и был уверен, что почти всему научился. Жалкие Мишкины удары он парировал легко. Сам бил резко и только в живот. После боя Миша вышел на балкон и весь ужин, которым мама его предварительно накормила, вылился из него мгновенно. Он вернулся в зал, где спокойно беседовали его отец и тренер. Ему стало нехорошо. Голова гудела, во рту было горько.

–Ну, что? Будешь боксом заниматься? – хитро прищурился Франк

–Буду. – Плохо соображая, что говорит и делает, сказал Мишка

–Понедельник, среда, пятница. В восемнадцать ноль ноль. Понял?

–Понял.

Прошел месяц. Зареченские постепенно привыкли к Мишке, а он к ним. В дружбу не лез, списывать не давал, с уроков не сбегал, но считалось, что «прописку» он прошел. Бить не пытались, так как он никого не «заложил», а это считалось правильным поступком. Учителя, казалось, ничего не замечали. По вечерам, сидя в своей комнате, Мишка мечтал выловить всех своих обидчиков по одному. Каждому врежет в подбородок и в солнечное сплетение. Мысленно он уже это сделал.

Тренировки начались очень не просто. На первой, после общей разминки, тренер заставил его два часа отрабатывать боевую стойку и передвижения по рингу.

–Что такое боевая стойка? Это такое положение тела боксера, при котором он может нанести противнику любые атакующие действия, а противник при этом не сможет ответить тем же. Понял?

–Понял.

–Встань ко мне левым боком. Ступни поставь параллельно, но мизинец левой ноги должен смотреть на меня. Ноги слегка согни в коленях. Сделай шаг вперед. Да не так широко! Еще раз. Двигайся так, чтобы положение ног относительно противника всегда было одинаково. Все выполняют тренировочные задания, а судьба Михаила учиться ходить! Всем работать! Время пошло!

Боксеры ходят на ринге не как обычные люди. В спортивном журнале Мишка вычитал выражение чемпиона мира среди профессионалов Кассиуса Клея: «Нужно порхать как бабочка и жалить как пчела». Тренер не спускал глаз с новенького. Пять тренировок понадобились только для того, чтобы научиться правильно, передвигаться на ринге.

-А сегодня будем изучать движения в боевой стойке. Поставь ноги правильно. Подбородок опущен вниз к груди. На противника смотришь исподлобья. Левое плечо приподнято вверх и закрывает подбородок. Левая рука смотрит на противника. Правая рука у правой стороны подбородка и закрывает его. Живот слегка втяни. Теперь двигайся боксерским шагом вперед, назад, вперед, назад. Продолжай.

–А когда я буду удары учить?

–Вот когда освоишь передвижения, стойку тогда и перчатки наденешь.

–Я уже могу.

–Забыл, как тебя Сережа Начинский отделал в первый же день? Советую вспомнить. Работай. Не нравиться – не держу.

–Нравиться.

Пришел счастливый день, когда тренер, посмотрев на Мишкины передвижения, поставил его в пару с его ровесником Андреем.

-Сегодня будете отрабатывать прямой левой и защиту от него. Стали в стойку и медленно левую руку вперед. Во время удара поворачивайте кулак так, чтобы в конце траектории рука смотрела вверх тыльной стороной. Раз, раз. Правильно. Правая рука в раскрытом виде ловит левую у самого подбородка. Понятно? Начали. Пять раундов отработки без перчаток. Потом забинтовать руки, надеть перчатки и попробовать сделать то же самое, но быстрее.

Как только темп отработки увеличивался, Мишка переставал следить за руками, ногами и «выходил» из стойки.

-Михаил, держи стойку! Андрей, тебя это тоже касается! Работаем, работаем!

Вот и попробуй тут порхать как бабочка, если нужно одновременно держать сложную стойку делать удар и защищаться. Но другие то могут! Он сам видел, еще, как могут! Дома, перед зеркалом, вставал в стойку и, прикрывая левым плечом подбородок, бил и бил левой прямо перед собой. Когда плечо каменело, а рука отказывалась повиноваться, представлял себе одного из врагов. Ну, например Игорька Рылова. Вот тебе прямой левой и еще, еще! Становилось легче.

Учиться в школе было интересно у хороших учителей. Историчка пресным голосом рассказывала содержание учебника и, продиктовав задание, убегала, наверное, к своим детям, которые ждали ее и были ей рады.

Математик Яков Петрович, уволенный, по слухам, из суворовского училища за «псих», дело свое знал. Сверкая глазами, объяснял он очередную тему, и попробуйте не понять с первого или, по крайней мере, со второго раза! Крик его был слышен на всех этажах школы. В классах были высокие деревянные двери. Во время уроков в коридорах школы плыла гулкая пустота, но иногда там тосковали выгнанные с уроков или опоздавшие.

Порой они открывали двери и заглядывали в классы. Якова это раздражало чрезвычайно! Он брал кусок мела в руку и замирал у двери с поднятой рукой. Дверь открывалась в очередной раз и в нее просовывалась вихрастая голова нарушителя. С быстротой молнии опускалась рука учителя, кусок мела разбивался о макушку не ожидавшего подвоха пацана.

Такого удовольствия на лице, какое выражало лицо математика, Мишка не видел ни у кого до этого. Учил он их чуть меньше года. Потом пропал неизвестно куда. Вот тогда и появился в Мишкином седьмом «Б» новый классный руководитель – математик Анна Рафаковна.

Сначала она никому не «показалась». Маленького роста, круглолицая, с веселыми карими глазами и курносым носиком, она в первый же день устроила тотальный опрос, проверку знаний всех абсолютно, присутствующих по всему пройденному материалу. Результаты ее не обрадовали.

–Ну, что же дорогие мои. Знания ваши, мягко говоря, недостаточны. Все начинаем сначала.

–Ну, Анна Рафаковна!! Не надо сначала! Времени же мало осталось! – кричали Мишкины одноклассники.

–Те, кто не хочет знать математику, могут вообще не ходить на мои уроки. Разрешаю. Но всем придется сдавать экзамены. Как вы это сумеете сделать – это уже будет ваша проблема.

–Что, вообще можно не ходить?

–Да, пожалуйста.

–И директор ничего не скажет?

–Не скажет, я с ним договорюсь.

–А экзамены все-таки сдавать?

–Может быть, и не сдавать. Кто же вас допустит без посещения занятий? Но и аттестат не получите. За что же его вам давать?

–Так какой же выход?

–Вам решать!

Зареченские были абсолютно сбиты с толку. Учительница продолжала говорить.

–До вас, я преподавала в институте. Поэтому предлагаю работать так, как принято в Вузе.

–Новые дела! И как же это?

–Помолчите. Один или два урока я буду тратить на объяснение новой темы. Читаю лекцию – вопросы можно задавать сразу, во время рассказа. Если кому-то что-то непонятно, готова остаться после уроков. Потом задаю домашнее задание и, за весь следующий урок, опрашиваю всех стопроцентно. Оценки выставляю каждому. Если кто-то не ответил на какой-то вопрос – могу задать его на любом следующем опросе. Так что возможность исправить оценку всегда будет. Только работайте. Я вам помогу.

Не соврала. Уроки математики стали всем интересны. Все трудные правила, скучные математические законы обрели смысл и форму. Углубляться в непроходимые ранее дебри тригонометрии и алгебры стало увлекательно. Но самым приятным было то, что напряженность исчезла. Стало возможно просто подойти к учителю и попросить еще раз объяснить что-то и не нарваться, при этом, на оскорбление или на издевательство.

Однажды Лена Коновальчук попросила:

–Миш, проводи меня сегодня домой

–Что-то случилось?

–Ну почему сразу случилось! Ничего не случилось. Просто неохота домой идти одной. А ты против?

–Да нет, не против, только у меня сегодня тренировка сразу после школы.

–А чем ты занимаешься?

–Боксом. Только не говори никому!

–Да не скажу я, не бойся. А можно мне посмотреть?

–К нам девчонок не пускают. Тренер считает, что они нерабочую обстановку создают. Напротив нашего зала – зал гимнастики. Там «художницы» тренируются. Первое время часто забегали. Ну, ребята и старались. Так некоторые даже травмы в это время получали.

–«Художницы» – это кто?

–Девчонки, которые художественной гимнастикой занимаются.

–Красивые?

–Разные.

–Тебе кто-нибудь из них нравится?

–Честно говоря, я ни одну толком не разглядел. Времени нет. У нас между каждым раундом перерыв всего две минуты.

–И надо успеть отдохнуть? Это же невозможно!

–Возможно, возможно. Cначала было трудно конечно. Уже почти привык. Ленк! А ты, что, одна боишься идти домой?

–Ну….., не боюсь.

–Тогда в чем дело?

–А тебе трудно да? Один раз тебя попросила, а тебе трудно.

–Ну, если тебе ничего не угрожает….

–Ты что, совсем отупел от своего бокса? Сегодня не угрожает, а что завтра будет, никто не знает.

–От бокса нельзя отупеть. Там не просто драться, а думать надо. Давид Борисыч рассказывал, что почти все великие боксеры были очень умными людьми.

–Заливаешь, Мишуня!

–Нисколько. Начнем с древности. Пифагора знаешь?

–Ну?

–Он был великий кулачный боец, олимпийский чемпион! Английский поэт Байрон занимался боксом. И физик Нильс Бор. И ещё, был такой великий боксер – Геннадий Шатков. Он доктор юридических наук. Попенченко, который все бои заканчивал только нокаутом, был кандидатом технических наук. Да у самого Давида Борисыча три высших образования!

–Какие три?

–Он сначала окончил экономический факультет. Потом медицинский. Ну, а уже после физкультурный. А знаешь, что бокс, практически, один из самых старинных видов спорта.

–Да уж, вы мужики, всегда готовы кулаками помахать.

–Это не «помахать». Бокс – это искусство! Бывали случаи, когда один боксер сдерживал сто человек! Если знаешь бокс – ты вооружен!

–И ты теперь тоже вооружен?

–Шутишь. Мне еще пахать и пахать, пока нормальным боксером стану.

–Ладно, сегодня не можешь, а завтра проводишь меня, йес?

Миновала осень, за ней зима. Мишка бегал на тренировки. Нагрузки переносил легко. Он сам чувствовал, как у него прибавляется знаний и навыков. Пройдены были уже шесть основных ударов: два прямых, два боковых и два удара снизу, под названием «апперкот». Ударов всего шесть, а разновидностей их было не счесть. Методов защиты тоже было очень много. Узнавая больше о технике бокса, Миша все больше понимал, как, на самом деле, мало он еще знает.

Ни одна тренировка не была похожа на другую. Вначале была пробежка по стадиону всей командой. Потом разминка и, в конце «заминка». А задания для отработки техники ударов и защиты тренер придумывал всегда разные. Скучно не было. В свободные от тренировок дни он провожал Лену домой. Одноклассники это знали. Видели их часто вместе, но никто не дразнил. Не называл женихом и невестой. И о том, чем он занимается, никто в классе не подозревал. Миша не говорил, Лена тоже помалкивала.

Один раз в тренировочный зал заглянул невысокий седой старик. На вид ему было лет семьдесят. Несмотря на возраст, он был, подтянут и бодр. Абсолютно молодые голубые глаза смотрели из под густых белых бровей. Франк скомандовал:

-Все, стоп! Знакомьтесь ребята. Это приехал мой тренер Сидней Львович Джексон – чемпион мира в легком весе среди профессионалов. А теперь все по местам! Покажите великому Джексону, какие вы бойцы!

Про Джексона Мишка знал все или почти все. Когда-то, в 1917 году, менеджер чемпиона мира подписал контракт на тридцать показательных выступлений боксера в южных городах российской империи. Октябрьский переворот и Гражданская война застали профессионального бойца в Средней Азии. Уехать он не смог из-за травмы. Менеджер его бросил и укатил в Америку. Большевики мобилизовали Джексона на борьбу с басмачами. Два года боев не прошли бесследно.